Врач сказал: астигматизм. Спасибо ему на добром слове и красивом диагнозе.

Косоглазие с теологическим акцентом, не хухры-мухры!

Сначала поплыла перспектива, потом стали дребезжать контуры – как в плохом 3D с пьяных глаз и без очков. Реальность бессовестно двоилась, размазывая по сетчатке кашу глюков.

Спустя некоторое время, я понял, что вижу не ложное, но странное. Мир не изменился, он стал вариативен. И эти варианты визуализировались раздельно на каждый глаз. Говоря по-простому, левым глазом я видел одну реальность, а правым – немного другую. Причем, это «немного» быстро увеличивалось.

Я не попадал в нужные клавиши, чтобы напечатать очередной гениальный текст, потому что арабские руны смущали мой страждущий ум, китайских же иероглифов я не знал никогда. А изменив угол зрения и посмотрев между, я увидел не вменяемую кириллицу и вообще не клавиатуру, но дубовую доску, утыканную гвоздями, на каждом из которых был нанизан отрубленный палец.

Офтальмологический менгеле выписал мне очки: вместо стекол – два донорских глазных яблока, скрепленных дюралевой дужкой. На этом наше с ним амбулаторное общение закончилось, потому что прибыл спецназ в черных доспехах, положил гражданина врача мордой в плаху, а серый опер в рясе инквизитора стал протоколировать трупы с вырезанными глазами, изъятые из подвального схрона.

Реальность отсырела и разбухла, превратилась в макулатурный том со склеенными страницами. Двоились люди, события, поступки. Гендерные константы утратили актуальность. Очередной вождь из телевизора врал правду, совокупляясь сам с собой и с виртуальным электоратом.

Я уже не пытался смотреть между, там были безумие и черная жуть.

Я смотрел в зеркало. С некоторых пор оно перестало отражать что-либо кроме меня.

Я висел в бесцветной пустоте, неизменный и одинаковый на оба глаза.