Очень интересное время. Настолько интересное, что очень точно иллюстрирует древнекитайское пожелание-проклятие про жизнь в интересные времена :-)

Вообще в своё время слышал какие-то критические мнения о том, что Пикуль в своём творчестве довольно свободно обращался с историческими фактами и документами. Не знаю, насколько свободно, поскольку не заморачивался этим вопросом, но вот по прочтении этой книги сложилось впечатление, что в основном автор всё-таки следовал исторической канве событий — мнение это сложилось прежде всего потому, что Пикуль по ходу повествования то и дело апеллирует сам или отсылает читателя к тому или иному документальному источнику. То к чьим-то воспоминаниям, то к письмам и дневникам совершенно реальных исторических персонажей, то к документам той эпохи, то к свидетельствам очевидцев или участников происшествий, то к официальным версиям тех или иных событий... А там, где в интересах повествования он что-то меняет, он прямо указывает — например, какой-то персонаж (вполне реальное историческое лицо, я бы даже сказал, фигура) написал Николаю II записку определённого содержания, а Пикуль эти же самые слова вкладывает непосредственно в уста персонажа якобы при имевшей место личной встрече с царём. Т.е. всё-таки складывается ощущение, что автор в основе и в сути излагает нам конкретные реальные исторические события, разве что порой экстраполируя и увязывая реальные факты с фактами предполагаемыми и вероятными в их логике и взаимосвязи. Конечно, история не математика, и вслепую экстраполировать непозволительно, однако совсем без допущений в исторической художественной книге не обойтись.

И вот как хотите, но получается, что самодержавие само выкопало себе огроменную могильную яму — ведь получается, что практически целое десятилетие Григорий Распутин не просто влиял на внутреннюю и внешнюю политику огромной империи, но уже просто буквально формировал кабинет министров, определял ход военной компании в войне мирового масштаба, и вовсю махинировал сам (и позволял махинировать другим) в таких масштабах, что просто диву даёшься... Вот уж где урок всем царедворцам любой национально-государственной принадлежности!

Конечно, запутанность исторической информации об этом человеке такова, что до сих пор ведутся споры и высказываются мнения о достоверности тех или иных событий и происшествий, в том числе и о смерти Григория Распутина. И потому художественная версия жизни и смерти этого человека, изложенная Валентином Пикулём, ничем не хуже многих других.

С точки зрения литературной, на мой личный вкус и оценку, книга написана просто отлично — динамично, легко, ярко и сочно, с острыми сюжетными ходами, выразительными портретами громких известных исторических персон, с перчиком и гвоздичкой в описании смачных и скользких эпизодов... Так что роман этот нисколько не устарел, а может быть даже должен приобрести вторую жизнь и второе дыхание в среде новых читателей уже в XXI веке.

PS А убит Григорий Распутин был в ночь на 17 декабря 1916 года, т.е. 98 лет назад, день в день...

В принципе, в аннотации книги расписано всё настолько откровенно и подробно, что пропадает всякая надобность в аналитике или ещё чём-то подобном. Потому совсем немного об особенностях, влияющих на восприятие.

Первое, что буквально бросается в глаза — очень много слов, начинающихся с прописных букв, всё это основательно режется, заглавные практически впрыгивают в глаза и скорее мешают, чем помогают оттенить значение того или иного слова. Ладно, я понимаю, что в контексте книги слова Тьма и Свет следовало написать с прописной, но всякие Скрижали, Балансы Силы и прочие Откровения и Концы Времён, будучи собранными в один абзац, делают этот абзац подобным горной цепи или странной эхограмме. В общем, абзацу наступает полный абзац :-)

Автору присуща довольно необычная манера погружения читателя в суть описываемых событий — книга и книжные события начинаются так, как будто речь идёт о давно знакомых читателям понятиях и явлениях, как будто большинство народонаселения варится в этих эзотерических традициях и мистико-арийских верованиях. И потому подсознательное сопротивление материалу начинается буквально с первых страниц — терминология кажется вычурной и выспренней, персонажи чересчур игровыми и фанатизированными, ну и прочие аберрации...

Тем не менее, автору удаётся постоянно держать читателя в некотором напряжении, динамично передвигая точку читательского внимания с одного персонажа на другой (так, как это делают мастера детективного жанра, заставляя читателей гадать почти до конца книги, кто же на самом деле убил старуху-процентщицу) и сохраняя интригу практически до последних страниц.

А вообще следует иметь ввиду, что Печатей этих семь, а в этой книге речь только об одной, первой... Т.е. это серия...

Думайте сами, читать или мимо пройти. Я, скорее всего, искать продолжения не буду :-/

Уютная книга — наверное очень странное определение для книги из разряда вампирских историй с элементами мистики, хоррора, триллера и трагедийно-драматическими слоями и пропитками. Тем не менее именно это немногословное выражение весьма точно и наиболее полно определяет то состояние, с которым в течение двух дней читалась эта книга — внутри романа было очень уютно и комфортно. А просмотренный пару лет назад одноимённый фильм (не штатовского разлива, а вот этот, шведский, домашний для автора и внешнего книжного антуража) нисколько не помешал ни новизне восприятия книги, ни яркости интереса к событийному ряду, ни удовольствию от чтения. А может быть даже наоборот — послужил отправной точкой для дополнительного интереса и стал волшебным пенделем для перемещения книги из разряда «хотелось бы...» в категорию «прочитано и оценено на...».

Но помимо чисто вампирской темы книга богата темой одиночества — хоть наши главные герои и действующие (и даже злодействующие персонажи), хоть группа местных шведских алкашей, хоть родители Оскара и Томми, и других шведских городских пацанов — очень многие люди в этой книге одиноки. Одиноки, и страдают от этого одиночества, и заполняют пустоту чем только могут, что под руку подвернётся — алкоголь, секс, наркотики и суррогаты, и нюхание клея и бензина... Актуальная и почти что вечная тема...

Подростковое самоопределение, внутригрупповая молодёжная динамика и проблемы статуса и социальной адаптации в современной городской среде (помните «Чучело»?) — и болезненное, и богатое яркими событиями уже не книжного, а скорее газетно-новостного разряда явление. То ТВ, то страницы газет, то солидные журналы постоянно держат руку на тонусе и пульсе больших городов с их лихорадочной динамичной жизнью и острыми отношениями, с жёсткой конкуренцией по самым разным признакам и поводам, с расслоением на самые разные социальные группы — критериев такого расслоения опять-таки множество. И Линдквист умело, но неназойливо, буквально тенью на заднем плане сюжета книги, поднимает все эти современные и актуальные проблемы, поднимает, и как водится у хороших авторов, не даёт ответа...

Хорошая книга! Любители ужаснуться — ужаснутся, хотящие и могущие думать — задумаются, сентиментальные всплакнут, родители станут больше разговаривать со своими детьми, пугливые начнут ещё сильнее избегать пустырей и тёмных подворотен... Очень хорошая книга! И главное уютная :-)

Довольно странная книга... для тех, кто не читал прозу Анчарова раньше и не знаком с его душевно-литературными ценностями и особенностями. И очень узнаваемая и нежно оберегаемая теми, кто знаком хотя бы с «Сода-Солнце» или ещё чем-то анчаровским, тонким, трепетным и неповторимым.

Говорить что-то о сюжете — дело совершенно губительное, как для души повести, так и для слушателя/читателя этого неуместного перерассказа. И не зря строчкой выше употреблено выражение «душа повести», потому что, на мой взгляд, здесь важен не сам событийный ряд (хотя без него никак не обойтись), не само изложение каких-то событий, а та тонкая, трогательная, неуверенно-робкая манера писательства (но только кажущаяся такой), свойственная пишущему прозу первому советскому барду.

Очень короткая повесть. Настолько короткая, что совсем не страшно потратить час-полтора-два на её чтение. Потому что след от неё останется не на день, не на неделю и даже не на месяц — на годы...

Милая шутка авторов на тему космических войн, вторжений космических армад и прочих космоопер. Улыбнуло...

Темпоральные парадоксы, путешествия во времени, всякие хроноклазмы в прочие временнЫе прелести порадуют любителей темпоральной фантастики. А проходка авторов по нравам безудержных бизнесменов и бизнескорпораций делает честь взглядам авторов.

Своеобразный респект и реверанс в сторону Рея Бредбери. Марс, загадка исчезнувших марсиан, загадочный и совсем уже марсианскохроникальный бредберийский Дом, и более-менее оригинальное фант. допущение о происхождении этих самых загадочно исчезнувших марсиан. Неплохой язык сделал это вторичное произведение интересным для читателя не фабулой, но тем, как написано изложенное. А финальная закольцовка фант. допущения добавляет изюминки.

Честно говоря тут и комментировать особо нечего — парафраз с перифразом на тему Пиноккио-Чипполино, Золотого Ключика и прочих тортилло-карабасных, дуремарно-папокарлных и лисаалисных und котебазильных, с детства известных кукольных событий. Только перенесённый на современный лад, да ещё и крепко сдобренный олбанским красноречием... Неинтересно...

Скорость света в вакууме составляет, если мне не изменяет память, 300 тыщ км/с. И наше Солнышко от не менее нашей Земли находится не далее как в 8 световых минутах. Там бабахнуло, а мы ещё 8 минут ничего не знаем и спокойно пьём виски. А потом уже не до виски...

А вот если придумать такую штуку, чтобы скорость света внутри неё резко падала, типа меньше становилась, ну, или там чтобы лучик света в этой штуковине летел по спирали какой-нибудь немыслимовывернутоперекрученномёбиуснозапутанной, типа гордиевого узла или там ещё чего-то, чтобы этот самый лучик туда нырнул, а вынырнул с той стороны лет этак через ...дцать... Во прикольно было бы, да — встал перед такой фигнёй во весь рост с широкой белозубой улыбкой на скуластом мужественном лице, и постоял маненько, а потом повесил бы эту фигню на стену в спаленке любимой женщины и пущай себе ...дцать лет спустя любуется тобой, молодым и белозубо-красивым, а ты, пивное пузцо подтянув, в баре ошиваешься...

И много ещё всяких разных разностей придумать можно, как использовать эту самую придуманную тобой фигню с медленным светом. Тока нафига тебе-то придумывать всё это, если за тебя Боб Шоу уже всё придумал и поведал всему миру. Так что бери своё пивко да устраивайся поудобнее, он тебе всё сейчас расскажет...

Как на мой вкус, так очень добротно продуманно и проработанно с литературной точки зрения. Единственный ляп —

Эпицентр какого-то масштабного взрыва и эпицентр важных событий — вот основные точки употребления слова-термина «эпицентр». Ну, и чтобы не уходить далеко от сути, автор именно оба эти смысловых слоя и имеет в виду, так называя свой роман.

Нет, ни о каком реальном взрыве в романе речь не пойдёт. Точнее, почти ни о каком реальном взрыве (один небольшой взрывчик таки будет, уговорили). Но в основном речь пойдёт только о возможном, но зато всемирном и всепланетном. Потому что главным «страшилом и пугалой» в 60-е годы всё-таки была угроза ядерной и термоядерной войны. И потому страсть как актуальна была тема, как придумать такую кнопку, нажав на которую можно было уничтожить все ракеты или сделать атомные бомбы безобидными новогодними хлопушками, или чтобы все реакции деления ядер урана-плутония замедлить до состояния горения газовой конфорки — вариантов антиядерного протеста и борьбы «за мир во всём мире» (© «День сурка») писателями-фантастами придумано множество.

Вот, собственно, и обозначилась генеральная тема этого романа. Наш герой-учёный старается придумать точно такую волшебную кнопку, чтобы потом сделать мир безъядерным и безатомным. И потому его ждут большие проблемы и приключения...

Темпоральные сдвиги и хронопрогулки — тема у фантастов излюбленная со времён Герберта Уэлса и Айзека Азимова. Излюбленная, раскрученная и наверченная, пережёванная многими писательскими челюстями и читательскими зубьями. И все эти хроноэффекты, все эти парадоксы совмещённого пространства-времени и проблемы убийства своего родителя или любого прадеда в любой N-степени должны бы уже казаться для писателя-фантаста темой скользкой и провальной — ну что тут ещё новенького придумаешь и нераскрытого присочинишь! Однако тов. Боб Шоу смело берётся внести свой пятак в копилку временных парадоксов. И чтобы всё это дело облагородить и разогнать кровушку по жилушкам, он делает это в форме детектива — с убийствами и расследованиями, с полицейскими следователями и прячущимися маниаками, со страхом наказаний и с побегами и погонями. Ну и любовная интрига и шершеляфамная возня тоже тут как тут. А для пущей страсти и вселенский катаклизм и конец света — в общем, полный армагеддец...

Первое знакомство с автором, и довольно удачное. Да что там кокетничать — очень приличная фантастика. Автор умело сочетает приключенческую составляющую (с добавлением криминально-детективных оттенков, а также диверсионно-разведческих и шпионско-военных вкусов и запахов, не минуя возможность присовокупить сюда же романтическую и любовно-лирическую составляющую) с ярко выпуклыми и точно очерченными приметами и признаками научной и социальной фантастики — согласитесь, довольно редкий случай. Вроде бы начинаешь читать как приключенческую книгу с добавлениями и вкраплениями фантастических вбрасываний, но постепенно сюжет обрастает научными космогоническими и межзвёзднополётными теориями и подпространственно-перемещенческими изысками, а также биопротезированиями и прочими НФ-находками, допущениями и идеями, и приключенческо-событийная канва становится оплёткой для уже социальных и государствоведческих и тем, и линий, и направлений.

Замечание к автору одно-единственное: Боб, чувак, не нужно пичкать читателя хэппиэндностью!

По сути прямое продолжение и окончание истории с «подкидышами» странников («Жук в муравейнике») — хотя применительно к книгам Стругацких понятие «окончание» вряд ли подходит. И хотя вот это продолжение стругацкой истории написано совсем не братьями, но вся стилистика и вся логика этой повести весьма точно соответствуют логике и стилистике Мастеров. И потому говорить об окончании истории будет неверно в принципе... Ну, и судьба Саула Репнина тоже тут продолжена...

Чувствуется старание авторов максимально сохранить авторские интонации и стилистику, настолько тщательно, что порой слишком много прямых стругацких фраз и выражений, взятых из самых разных произведений АБС. Конечно, с одной стороны это довольно приятно для ценителей и почитателей творчества Стругацких, но всё-таки всё это является признаком вторичности, ведомости текста от Верова-Минакова.

Кроме того показался довольно схематичным

Однако в принципе тем, как написана вся эта история, куда она продолжена и как именно продолжена я доволен. Порой даже терялось, пропадало это знание, что повесть написана другими людьми, не отцами-основоположниками. Т.е. сюжет и интерес к его развитию начинали доминировать над памятью и знанием об истинном авторстве этой книги. Так что авторам зачёт и спасибо за погружение в мир АБС.

Все мы немножко демиурги. Каждый способен и умеет сотворять себе свой мир, с той или иной степенью комфортности и обустроенности, условности или напротив полной материальности и детальности. Люди, у которых это творящее начало выражено в сильной степени, с лёгкостью выстраивают себе вполне реальные планы жизни и мироустройства, куда ничтоже сумняше включают других людей со всеми их волями, желаниями и поступками. И получается потом, что все эти включённые в несвои миры люди проживают несвои жизни, существуют в этом мире по написанному не ими сценарию...

И имеется целая отработанная и действенная психотехнология визуализации и программирования основных жизненных событий в своей собственной жизни, своего собственного существования. И частично других людей... в той или иной степени и мере — тут уж всё будет зависеть ещё и от столкновения воль, и от вашего и чужого искусства управлять и направлять.

Часто ли мы задумываемся, какой именно, чьей конкретно жизнью мы живём? Своей собственной, хотимой, пестуемой и лелеемой, выстроенной своей собственной волей и своими собственными желаниями? Или всё-таки являемся винтиками-шпунтиками чужой воли и чужого мироустройства. Где кончается моя, твоя, наша свобода и начинается жизнь чужая? Чью мельницу я-ты-мы крутишь, живя туда, куда ты живёшь сейчас?..

Хорошую книгу написали Дяченки, хотя всё-таки совсем не о том, о чём думалось и писалось мне и мной в этом отзыве... :-)

Как хотите меня ругайте и обзывайте, но мне книга совершенно не понравилась. Как-то меня это месиво из русского постмодернизма и сюрреализма, плюс с метафизическим и семантическим свободным фантазмом, да с добавлением потока сознания и свободных вариаций на околосоциальные и псевдополитические движухи — как-то всё это дело меня не зацепило, не затронуло, оставило равнодушным к авторским потугам удивить или порадовать своего читателя. Одно понятно сразу же и без перепроверки по всяким там библиографиям и творческим биографиям — роман написан в святые девяностые (мысль об этом зародилась уже в первой трети книжного объёма, попытка подсмотреть дату написания в самой книге оказалась безрезультатной, а вот библиография подтвердила предположение — в самом деле, уже в 1996 году этот книжный дебют автора был опубликован) — просто у этих самых пресловутых и ставших притчей во языцех 90-х есть своя явная, выпуклая и ощущаемая безошибочно энергетика, которая из страниц романа буквально выпирает и вываливается...

Ну вот посудите сами:

Пристроенные в качестве не знаю чего рассказы ничем эту книгу не украсили, увы...

Зато есть и кое-какие положительные стороны: сама книжка отлично оформлена внешне (художник А. Ферез), качественно сделана как с точки зрения переплётных дел, так и выбора бумаги. Формат книжного томика зауженный, что при крупном кегле даёт порядка 38-40 знаков на строку — читать сплошное удовольствие (я про техническую составляющую процесса чтения — глаз распознаёт буквы сразу же, со строчки не съезжает, а боковым зрением сразу же ухватываешь не то, что соседние буквы, но даже и слова, что позволяет читать очень бегло и скорочтением).

Резюме: книга мне явно не «пошла», интереса знакомиться с автором дальше нет.

Для меня «Жук в муравейнике» — одна из любимейших книг АБС. Я помню, как она ко мне впервые попала — была середина восьмидесятых и мой коллега привёз мне из города в подарок сборник фантастики, книгу «Белый камень Эрдени», а первой повестью этого сборника как раз и была «ЖвМ» (собственно говоря, этот сборник жив и сейчас и стоит себе преспокойно на полке). И я отчётливо помню то ощущение ошеломления и почти преклонения перед масштабом мыслей Стругацких, перед их почти нечеловеческой способностью видеть вещи и события в тесной и всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости. Перед их умением поставить перед читателем такие вопросы, которые, в принципе, стоят во весь рост перед самим Человечеством, приближая читателя тем самым к осознанию своей причастности и ответственности перед всем и вся, перед всей Вселенной, живой и неживой, одушевлённой и неодушевлённой, материальной и нематериальной. И пусть мои строки выглядят пафосно и вызовут кривые усмешечки у некоторых сообщан, пусть, всё это мелкое и преходящее...

Стоит ли писать о том, что это вторая книга из трилогии о Максиме Каммерере? Те, кто читали или читает Стругацких, знают это и без моей подсказки, а иным эта информация будет по барабану (или по пистолету). Однако же вот написалось, хех :) Особенностью и этой трилогии, и других связанных между собой книг АБС является то, что каждую из них, в принципе, можно читать в отдельности, а вовсе не по порядку — смысл каждой отдельной повести вполне понятен и ясен. Однако же в своё время я намеренно перечитал всю трилогию в той последовательности, в которой писались её отдельные повести: ОО, ЖвМ и ВГВ. Прежде всего было интересно посмотреть на стадии взросления ГГ, Максима Каммерера, ну и на стадии «взросления» самих авторов. Тем более, что последняя повесть трилогии является заключительной повестью всего «полуденного» цикла...

Знаете, в разных фанфиках по этой повести как-то осудительно и иронически писалось о «синдроме Сикорски», и я почти уже и сам уверился в том, что старый Руди, мудрый «Странник» совершил громаднейшую ошибку, так поступив с Львом Абалкиным. Но вот сейчас тщательно и внимательно переслушал эту повесть, и убедился в том, что Сикорски как руководитель КомКона-2 был совершенно прав во всех своих и предположениях, и сомнениях, да и в конечном поступке, пожалуй, тоже (как ни прискорбно это звучит). Потому что у авторов в тексте повести совершенно отчётливо прописаны все признаки включения у Льва «программы странников» и тот же самый Лев не дал возможности ни Сикорски, ни Каммереру убедиться в том, что таковой программы нет или что она совершенно безопасна для Земли и землян...

Если кто-то что-то в этой рецензии не понял, то всё можно исправить очень просто — нужно взять и прочитать эту небольшую и увлекательнейшую повесть братьев Стругацких. Чтобы вместе с Максимом и Рудольфом попереживать и поискать ответы на поставленные перед ними в повести вопросы. Поставленные перед ними, и перед всеми нами, перед каждым из нас и всеми нами как единым целым Человечеством...

ПУТЕВОДИТЕЛЬ с комментариями по Мирам братьев Стругацких. «Время учеников, XXI век. Возвращение в Арканар»

Игорь Минаков «Прекрасный утёнок»

Шикарная повесть по мотивам «Гадкие лебеди». Мы вновь встретимся с изрядно повзрослевшими и постаревшими героями АБС: Виктором Баневым, Големом, Бол-Кунацем (судьба которого претерпела в этом варианте продолжения изрядные перемены) и другими известными и запомнившимися, а также незапомнившимися лицами. Нам станет понятно, кто такие мокрецы и что происходит с ними и с этим миром. А в конце нас ожидает великолепный и совершенно неожиданный сюжетный ход, напрямую ведущий нас в МИР ПОЛУДНЯ.

Михаил Савеличев. «Возлюби дальнего» /Беспокойство-1/

Повесть, напрямую продолжающая историю, произошедшую с Атосом Сидоровым (Кандидом) в условиях Пандоры. Однако акцент здесь смещён в сторону Центра и других персонажей: доктора Мбога, душки Горбовского Леонида Андреевича, и других исследователей «курортной планеты-заповедника». Автору повести удалось сохранить стиль своих именитых предшественников, порой у меня попросту возникало ощущение, что читаю текст, написанный незабвенными Аркадием и Борисом Стругацкими... Этакое приятное и неожиданное дежа-вю.

Карен Налбандян «Возвращение в Арканар»

Ах, какое же это было великолепное чтение! Повесть не просто точно и сочно «стилизована» под «Трудно быть богом», она очень полно и достоверно п р о д о л ж а е т историю с благородным Руматой — Антоном, с Пашкой — доном Гугом, с великолепным бароном Пампой, конечно же с отцом Кабани и с Будахом, с доном Рэбой и со всем Арканаром. Почти до конца книги не верилось, что написана она не АБС, и я нет-нет, да недоверчиво проглядывал список содержания, убеждаясь ещё и ещё раз в авторстве совершенно незнакомого мне Карена Налбандяна (конечно же я уже полез в дебри сети с тем, чтобы нарыть информации об этом авторе и стащить что-нибудь ещё из под его великолепного пера). Браво, Карен! Ты смог!!!

Евгений Шкаберия-Богославский «Аллея канадских клёнов»

Неплохо изложенная история об открытии того факта, что

ПУТЕВОДИТЕЛЬ с комментариями по Мирам братьев Стругацких. «Миры Стругацких. Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств»

Сергей Волков «Важнейшее из искусств»

Небольшой рассказ как продолжение «Трудно быть богом». Однако объём совсем не имеет значения и рассказ вполне симпатичный. Рекомендую для любителей ТББ.

Тим Скоренко «Тихие игры»

А вот эту вполне себе крепкую и добротную повесть я уже где-то читал, и вероятнее всего в каком-то совсем недавнем сборнике «Фантастика» за какой-нибудь год. Искать не буду намеренно, кому будет интересно, тот найдёт.

Молодое и подрастающее поколение играет в съёмки фильма по мотивам повести АБС «Пикник на обочине». Однако словечко «играет» лишь частично верно, потому что игра эта самая серьёзная, и кино снимается взаправдашнее. Настолько взаправдашнее, что... лучше об этом прочитать в самой повести!

Дарья Зарубина «Лента Мёбиуса»

Занятная ситуёвина: читаю эту повесть по мотивам повести АБС «Отель «У погибшего альпиниста», и параллельно слушаю аудиоверсию этой самой детективной повести Аркадия и Бориса Стругацких. И переплетение такое тесное и плотное, что порой сбиваешься с волны понимания, где есть текст Дарьи, а где АБС. Очень точно сохранён язык этой великолепной в языковом плане повести АБС, настолько точно, что порой отдельные кусочки текста Стругацких читаешь у Дарьи Зарубиной, однако ругать её за это язык не поднимается :))

Шейла Кадар «А убийца — вон тот дворник...»

Маленький рассказ-шутка, поскольку любители и знатоки Стругацких точно вспомнят, что Шейла Кадар никто иная, как персонаж повести «Полдень, XXII век. Возвращение», и значит автор вымышленный (те, кто дочитают книгу до конца, узнают, кто же на самом деле скрывается за этим красочным псевдонимом). Рассказ написан в форме короткого донесения шефу КОМКОНа-2 Рудольфу Сикорски (Страннику) о проведённом расследовании происшествия в отеле «У погибшего альпиниста» и о предполагаемых истиных фигурантах дела.

Ник. Романецкий «Жуки в муравейнике»

Фантазия маститого писателя вбрасывает нам свою версию появления очередного фильма по книге АБС «Обитаемый остров» (отнюдь не бондарчуковского)...

Игорь Минаков «Баллада об инозвёздном пришельце»

Снимается кино. На Саракше. Якобы. А на самом деле готовится операция... Спецоперация... Дальше всё засекречено!

Вячеслав Рыбаков «Стажёры как предчувствие»

Совсем в стиле Рыбакова написанная повесть. Сначала воспринимается как нечто почти чёрное и содержательно чернушное. На что громаднейшей эрекцией дыбятся Протест и Неприятие. А потом приходит понимание всего рыбаковского сарказма и рыбаковской же горечи от реалий дней нынешних.

Инна Кублицкая, Сергей Лифанов «Я помню...»

Эссе о нас и нас прошлых и нас будущих и нас настоящих и нас притворных... О нас!

Владимир Васильев (Василид-2) «Дальше в лес...»

Видимо всё-таки основная повесть этого сборника. Событийно частично повторяет и продолжет стругацкую «Улитку на склоне», одновременно углубляя и расширяя задранную АБСами тему... темы... Повесть на 5+.

Шейла Кадар «Кино: полвека со Стругацкими»

Просто псевдоисторическое эссе о том, чьими и какими могли бы быть многочисленные экранизации и киноверсии книг Стругацких... если бы они были.

Эх, какое же это было великолепие — слушать объёмный, шершавый и раскатисто-бархатный голос Эммануила Виторгана, и представлять все те совершенно отчётливо «прорисованные» авторами «картинки» с юношеского возраста знакомой и любимой книги, и одновременно вспоминать все свои первые восторженные впечатления от первого её прочтения! Если есть ещё те, кто не читал это без дураков самого настоящего детективного жанра произведение, то не пожалейте своих драгоценных полутора-двух-трёх часов и непременно прочтите, прочтите эту книгу. А если вы уже читали эту повесть, и знаете или хотя бы представляете себе её содержание, то всё равно найдите возможность скачать себе эту аудиокнигу в исполнении непременно Виторгана, и вы обязательно по-новому «увидите» и услышите знакомое произведение. И получите в любом случае удовольствие. Итак — ДЕ-ТЕК-ТИВ!!!

Классический герметичный детектив. Небольшой частный пансионат, или дом отдыха, отель невысоко в горах. Не то Швейцария, но вероятнее всего Франция, а, значит, Альпы. Весьма ограниченная количественно разношёрстная группа самыми различными образами попавших сюда людей.

Читайте, господа, читайте, и не говорите, что вас никто не предупреждал о том, что это замечательная «ЕЩЕ ОДНА ОТХОДНАЯ ДЕТЕКТИВНОМУ ЖАНРУ» :)

В этой книге ведун Олег находится ещё в самом начале своих похождений и приключений в мире Руси X века от Р.Х. Он ещё многого не знает и не всё умеет из того, что проявится в следующих книгах серии. Но это вовсе не мешает ему

Вместо утраченной возможности перемещаться с помощью кабин нуль-транспортировки этот человек

У Герберта Уэлса незванными гостями землян стали марсиане на своих треножниках. Здесь же

Замечательная заповедь «не убий». В особенности если она выполняется всеми и каждым. Но что делать, если

Занятная версия варианта под названием «справедливость и возмездие». И изложено хорошо и эмоционально.

Читал все предыдущие рассказы сборника, ставил какие-то оценки не выше 8 баллов, писал какие-то слова и мысли, а самую главную мысль — что пока что в этом сборнике ни на один рассказ душа не АХнула — не написал. И правильно сделал, потому что ВОТ ОН, этот АХовый рассказ!

Помните несравненного Николая Васильевича Гоголя и его раннюю сказку «Пропавшая грамота»?

И опять компьютерная супереигра стала настолько всеобъемлющей, что попросту

Да и правда, вечно мы или невыносимо пронзительно и чаще всего похабно орём сами, или громко-прегромко включаем музон, так что весь лес (или степь с горами) содрогается в такт с тяжёлой поступью сабвуферов. Тут не только

Великолепная новогодняя сказка.

Ещё один вариант прекращения войны между могучими

Сразу чувствуется, что автор — женщина. Потому что тема крайне актуальна и волнительна именно для представительниц слабого, но прекрасного большинства.

Жизнь и смерть. Любовь и отсутствие любви. Мужчина и женщина. Страх жизни и страх смерти.

Что нужно сделать для того, чтобы два смертельных врага (в рассказе это чеченский боевик и русский лейтенант спецназа) встали на одну и ту же сторону? Конечно нужен третий — Настоящий враг! Очень хочется надеятся, что когда нибудь люди Земли поймут, что все мы — с разным цветом кожи, говорящие на разных языках и молящиеся разным богам — все мы едины перед Вселенной. Все мы — просто ЗЕМЛЯНЕ!

А вот не просёк я фишку в этом рассказе. Написано вроде как неплохо, а вот что тут для чего и зачем — увы, не догнал.

Вариации на тему, обозначенную и раскрытую в фильмах «Нирвана», «Матрица».

По-прежнему «добро» противостоит «злу». Как и во времена инквизиции и Данте происходит их взаимная борьба. Которая теперь заключается

Великолепное радикальное средство остановить войну как таковую навсегда. По крайней мере войну с применением роботов и «умных» военных машин. Просто нужно загрузить в них

Тест на память: Верещагин, Абдулла, таможня, «я мзды не беру», павлины, Пиджент, «давно здесь сидим»...

Вспомнили? Правильно, «Белое солнце пустыни«! Именно сюда вы и попадёте на страницах этого рассказа... и ещё немножко в Междуречье

Надо понимать, что речь идёт

Но тема как-то выморочно изложена, комковато и неизящно.

Очень сентиментальная история о взаимной вражде и ненависти, постепенно перешедших в дружбу и со-трудничество представителей двух когда-то воевавших цивилизаций. По стилистике и содержанию очень напоминает книгу «Враг мой» Барри Лонгиера.

Что бы вы сделали, имея детективные способности

Занятная офисная любовно-детективная история с антимашинистической направленностью и совершенно неожиданным финалом.

Фэнтезийный оттенок не делает этот рассказ скучным или утомительным. Скорее наоборот, придаёт ему свой особый колорит.

Небольшая повесть приключенческого характера.

Мир изменился и изменились люди.

Среднее по качеству произведение, хотя какие-то идеи довольно интересны.

Эта повесть мне напомнила повесть Хайнлайна «Пасынки Вселенной». Летит громадный космический корабль. Точнее

Острые как ожог и жгучие как порез короткие повести Захара Прилепина читать равнодушным глазом просто невозможно. Не получится. Если вы ещё живой, думающий и чувствующий человек. А если они не вызывают в вас никакой реакции, то можно уже начинать вызывать труповозку, потому что вы точно умерли — даже если ещё дышите, едите и пьёте, спите и испражняетесь, справляете малую нужду и любитесь, работаете на предприятии тяжёлой или лёгонькой промышленности, или офисно пялитесь в монитор своего двухъядерного компа, заполняя цифирьками и буковками чрезвычайно важные отчётные ворд-бумажки и эксель-бланки или же изображая гиперзанятость и одновременно перетирая за жизнь в соцсетях, а то и гоняя танки по виртуальному танкодрому...

Неважно, отчего происходит этот постприлепинский жгучий порез и постзахаровский острый ожог — вариантов много, тут вам и острейшая социальная несправедливость, или самое бессмысленное чувство на свете, именуемое Любовью, или же война-мать-родна — важно, что просто не заметить эту макротравму у вас не получится. Ни не заметить, ни проигнорировать, ни залечить.

Автобиографическая книга народного и любимого миллионами Олега Басилашвили называется «Неужели это я?! Господи...». Когда читаешь вот эту ли книгу Захара Прилепина, или любую другую, то это же самое выражение невольно само собой всплывает в разбалансированном и раскуроченном безжалостным Захаром сознании. Потому что наверное практически каждый человек из нашего времени отыщет в героях книги кусочки или частички самого себя, своего Ид-Эго-Суперэго, приметы своей реальной непоказушной жизни, обрывки и лохмотья своих истинных мыслей и чувств.

Вообще по мере чтения книг Захара Прилепина постепенно вырисовывается и складывается воедино некий гипертекст. Фирменный, захаровско-прилепинский. Открывается некий гипермир, совсем не отличимый от нашего реального современного мира, и вместе с тем чуточку гиперболизированный, чрезмерно выпуклый, слегка искажённый и драматизированный до чрезвычайности. Жить в таком мире и страшновато и не совсем приятно, но что делать, ведь этот мир ничто иное, как отражение нашего «доброго, тёплого, ласкового, уютно организованного» реального мира. И кто виноват в том, что этот самый «уютный безопасный и ласковый», официально признаваемый и «назначаемый» таковым мир отбрасывает такую корявую, уродливую и жутковатую тень? Наверное всё-таки ответственен за это не Захар Прилепин, который видит эту тень и понимает, какие красивые финтифлюшки мира реального дают эти ужасающие теневые корявости и рогатости-хвостатости-копытости...

Шестая книга Захара Прилепина, и вновь попадание в яблочко, в центр мишени, в самую серёдку души...

Тыр-быр, тыр-быр, у дверей стоит Убыр!

Первая треть книги просто наполнена и напичкана мистически-триллероватым с_одержимым. Достаточно упомянуть, что начал читать книгу я вечером, и в своё привычное время попытался тихо-мирно лечь спать. Ага, как же, разогнался... Ничего не вышло, потому что с первым аккордом сна пришли в гости Ужас и Страх, явились мутная, липкая и глухая Напасть и полуобморочная Вымороченность. Пришлось проснуться и с полчасика побродить по Инету, а потом просто решительно открыть книгу и продолжить чтение (рецепт оказался весьма действенным и ужастиковая страшилка стала просто мистической историей с элементами татарского фольклора и стивенкинговских закидонов).

Получил в конце-концов немалую толику удовольствия, а также навязчивое стремление иногда смотреть себе в область затылка или подмышки. Посматривайте и вы, друзья, а то вдруг... :)

Повесть ТУМАН я бы вообще отнёс к фантастике, поскольку в качестве причины всего происшествия стали некие закрайные и запредельные опыты и эксперименты на секретной наглухо закрытой вояковским колпаком базе. По крайней мере такое предположение высказывает сам автор. Соответственно никакой мистики, только что-то страшное и неприятное, и плюсом нагнетание и ожидание страшности, жуткости, неприятности и ужасности. Тот нечастый случай, когда фильм никак не испортил книгу, а книга ни на йоту не изменила отношения к фильму. Читается легко, столь же легко всё представляется и дофантазируется (теми, кто не видел фильм... что, есть ещё и такие? да ну, не поверю :-)) ), а открытый финал куда как оправдан и прибавляет веса.

Рассказ более всего привлекает особенным «стругацким» слогом. Весьма точно, образно и с неким сладострастным смаком прописаны детали особых взаимоотношений между представителями двух «союзных» держав и армий — американской и японской. При этом симпатия больше всё же принадлежит японской стороне (как ни крути, но атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки были явно избыточным средством военного воздействия на почти уже побеждённую Японию, и надеюсь, что человечество их не забудет никогда). Фантастическая составляющая рассказа весьма непритязательна: авторы вбрасывают читателю идею

Думается, что вся ценность рассказа определяется только лишь фамилиями авторов, но читать (или слушать) вовсе не трудно.

Великолепное издание. Твёрдая обложка. Стильная картинка в тему основного содержания книги. Отличного качества, снежно-белая, плотная — едва ли не полукартон — бумага. Щедрые боковые и верхненижние поля, длина строки подобрана таким образом, что вся строчка читается едва ли не микронным движением глаза. Достаточно крупный шрифт, что для людей с нюансами по зрению облегчает чтение и восприятие, а значит и добавляет удовольствия от самого процесса перелистывания и чтения.

Я не журналист. И к журналистике никогда не имел никакого отношения. Да и сейчас моё соседство с журналистикой весьма условное, хотя работаю в газете и непосредственно включён в процесс её творения. Тем не менее какое-то, пусть и дилетантское, представление о процессе добывания информации, приведения её в удобоваримое состояние и превращения в газетный материал я имею. И потому было вдвойне интересно читать эту книгу, основной темой которой является журналистика. Но втройне азартно было читать эту книгу потому, что речь в ней шла о военной журналистике, о людях, снимающих и пишущих непосредственно из районов боевых действий и порой практически во время боевых операций, из передовых рядов наступающих или обороняющихся воюющих подразделений. И четырёхкратный интерес при чтении этой книги заключался в том, что речь в ней идёт о журналистике во время войны в истекающей кровью Югославии в начале девяностых годов. Наконец пятикратное превосходство этой книги над другими современными книгами подобного жанра состоит в той правдивой, реалистичной, откровенной и неискажённой художественным вымыслом правде о самой войне, о её мёртвой и мертвящей сути, о смерти на войне и о жизни на войне.

Книга написана таким образом, что даже если бы и захотел как-то отспойлерить её содержание, то из этой затеи попросту ничего бы не вышло. Потому что проще перечитать её вам вслух или превратить в сплошные цитаты, чем кратко рассказать о её содержании. Собственно говоря всё, что я уже написал, и является самым настоящим, самым жирным и откормленным спойлером, потому что вся суть этой книги заключена в паре-тройке слов и в двух-трёх понятиях — Война, Смерть, Кровь, Ужас и снова Смерть и Ужас и Кровь и Война и так далее бесконечно меняя их местами! Благодарность и уважение к автору ещё и за то, что он сумел остаться при сугубо своем вИдении и мнении о событиях этой войны, не встал ни на чью точку зрения и ничью «правду» не возвёл в ранг «истины».

Книгу в знаковые, писателя в любимые и читаемые!