Решив в свое время слегка отличится от прочих лаборантов я стал присваивать своим рецензиям (коих пока не много в моей колонке) тэги слегка нестандартные. То есть вместо обычных "Рекомендую!" "Отстой" и т.п. я использую несколько другие:
— Книги, которые нужно читать. Для стопроцентной нефантастики, или фантэлемент незначителен. Категория для книг, получивших минимум восьмерки (но возможно будут и исключения) в первую очередь за то, чем они психологически могли на меня повлиять. У меня этот тэг идет без запятой, по понятной причине, хотя я бы предложил разделение тэгов сделать при помощи точки с запятой.
— Выкинь хлам с полок — освободи место для хорошей книжки. То же, что и предыдущий, но уже исключительно для фантастический произведений.
— Прочитал — дай другу... Пусть хоть он деньги сэкономит. Это уже общая "категория" как для фантастики, так и нет. В основном для книг, получившим ровно семерку (реже — баллом выше, или баллом ниже). Сюда попадают книги, которые не устроили меня по одному критерию — убогое качество издания во всех смыслах — от качества перевода (редактуры, если отечественное произведение) до шрифта и верстки (Великолепное качество издания и убогий текст не спасут книгу от попадания в следующий пункт), как например Мертвее не бывает — огромный потенциал, но отечественное издание книги угробило все мое впечатление. Исключение пожалуй Дивов из любви к автору и того, что знаю — он может лучше.
— Пойдет для чтения в общественном транспорте... Там же можно и забыть. Для книг с баллами шесть-пять. Таких в колонке пока нету (есть в оценках), но надо же подготовиться.
А вот для книг с баллами ниже пять я еще не придумал тэга Разрываюсь меж двух вариантов:
Банальное "Жечь книги было наслаждением", и
Не менее банальное "Убей писателя — спаси нацию".
Помогите советом, что выбрать. Так же буду рад другим вариантам.
Цуцуи Ясутака автор в нашей стране почти неизвестный. Редкие переводы в советские времена, разрозненные по годам и антологиям (и то, под час, дублировавшим друг друга по содержанию). Экранизации его произведений — особо известные из них: аниме по "Девочке, покорившей время" и "Паприке", авторства гениального Кона Сатоси. Кому-то, возможно, доводилось смотреть и полнометражный фильм "Затопление всего мира кроме Японии" (говорю доводилось, так как до сих пор официального русского издания фильма нет) — крайне жесткую пародию на известную, в свое время, книгу другого японского писателя-фантаста Комацу Сакё "Гибель дракона" (в некоторых переводах встречается вариант "Япония тонет").
И вот в 2009 году на русский язык был переведен сборник с интригующим названием "Сальмонельщики с планеты Порно".
И что же скрывается под обложкой книги с таким названием? Тринадцать историй, написанных автором в середине-конце семидесятых. И тут стоить заметить, что большую часть рассказов назвать фантастикой язык не поворачивается. Близки к фантастике такие рассказы, как "Только не смейся" (об изобретении машины времени), "Мир кренится" (о плавучем городе) и рассказ, давший название сборнику (исследовательская работа ученых на другой планете). Есть и нечто вроде баек-страшилок: "Главная ветка "Медвежий Лес". И даже ироничный пересказ биографии известного композитора: "История Моцарта" .
Но автор в своих рассказах уделяет внимание японскому обществу. Шестидесятые-семидесятые годы — период бурного роста экономики Японии, и как это влияет на людей автор и доносит. С едкой, жесткой сатирой. Местами, даже с долей черного юмора. Объекты сатиры — как сейчас модно говорить, менеджеры низшего и среднего звена. Они ради карьеры и, как некоторым кажется, счастья идут на все. Подвергают жизнь опасности: "Почасовая армия", "Вредно для сердца", "Авиакомпания Горохати". Готовы изнурять свой организм, лишь бы накопить денег на нечто нужное: "Ах-ах-ах!". Без особых на то причин могут попасть под прицел СМИ: "Слухи обо мне". Или жертвой масштабной, доходящей до абсурда, акции по борьбе с курением: "Последний курильщик". Но к чему подобное может привести? Наверное к тому, что написано в рассказе "Граница счастья".
Естественно, глядя на название сборника возникает вопрос: а при чем здесь это? И про "это" здесь тоже написано. Уже в первом рассказе идет речь про чудо-дерево навевающее эротические, сливающиеся с реальностью сны "Дерево даба-даба". А в "Сальмонельщиках..." действие происходит на планете Накамура, в народе прозванную Порно из-за местной флоры и фауны, которая, в большинстве своем, занимается тем что... Но обойдемся без спойлеров. Отмечу лишь то, что катализатором происходящего в рассказе стало непорочное зачатие одной из сотрудниц научной экспедиции.
Одна из особенностей сборника: повествование почти во всех рассказах (кроме "Истории Моцарта" и "Мир Кренится") ведется от первого лица. В сочетании со схожестью тематики большинства произведений и хорошим легким слогом книга захватывает и не дает заскучать. Получается довольно ровное повествование, и перехода между рассказами порою не замечаешь. Если только не меняется резко тематика, или же не попадается нечто совершенно слабое (мне кажется, что ложкой дегтя здесь "служит" рассказ "Только не смейся"). Погрузившись в чтение, местами улыбаешься колкостям автора. Дочитав до конца, на мгновение осознаешь: если автор и писал о будущем, то предсказанное в книге уже наступило.
Чем данный роман может заинтересовать искушенного читателя, брезгливо зевающего перед полкой с книжками про этих кровососов? Смесью с американским нуар-детективом? Тогда к штампам вампирским, коих в книге предостаточно, добавятся еще и штампы детективные, что в свою очередь превращает роман в... крепенький образчик темного городского фэнтези.
С хорошей детективной составляющей. Все по канону: главный герой, вампир Джо Питт, взял задание и тут же вляпался в неприятности, получил по мордасам, снова вляпался, снова получил, озверел и из последних сил сам надавал, выполнил задание.
С великолепной манерой повествования — от первого лица в настоящем времени. Что добавляет роману динамики. Что, как мне кажется, позволяет глубже погрузиться в этот мир.
С ничтожно малым количеством положительных персонажей. Я насчитал двоих. Иви — девушка главного героя и ВИЧ-инфицированная. Тут, я думаю, присутствует ирония: и Питт, и Иви оба неизлечимо больны. Правда если Вирус — та дрянь, что живет в вампирах и делает их такими, какие они есть, — способен "вылечить" ВИЧ, то от Вируса лекарств нет. То есть Джо любимой помочь может, а она ему — нет. Да, и вряд ли сама согласится на такое ""лечение". Жестокая ирония. Второй же положительный персонаж — четырнадцатилетняя Аманда. Дочь богатых родителей, сбежавшая из дому. Ее-то герою и приказано найти. Учитывая, что в Нью-Йорке еще и свирепствует какой-то безумец, заражающий людей бактериями, которые обращают жертв в зомби. В общем, тут некогда быть добрым и пушистым: где надо сунул денег, где надо сунул чью-нибудь голову в унитаз — лишь бы получить нужную информацию.
Мир... Ну да, мне он тоже напомнил (да что там напомнил — практически один в один) игровой сеттинг Vampire: The Masquerade. Только у Хьюстона целые сообщества, что присутствовали в сеттинге и объединяющие в себе представителей разных кланов, стали просто кланами. Анархи — Сообщество (и те и те с социалистическими взглядами), Камарилья — Коалиция (предпочитают совать свои носы в дела людей, причем на самом высоком уровне) и тому подобные примеры. Но нельзя не задуматься: а неужели эти вампиры выжили бы в мире людей, будучи каждый сам по себе? Без какой-никакой, но взаимовыручки? Стали бы обычными ночными хищниками, которых бы со временем просто перебили. Недаром, как говориться в книге, даже в таком организованном вампирском обществе вампиры на самом деле долго не живут. Потому, заимствование идей я в минусы к книге воздержусь записывать.
Потому что есть один и просто огромнейший минус.
За который "большое спасибо" нашим издателям. Постараюсь сильно не акцентироваться на переводе, тем более, что с оригиналом не знаком. Но обратим внимание на заглавие книги. Честное слово, ни в одном словаре я не нашел наречия "мертвее". И даже программы проверки орфографии его подчеркивают. И чем не устроил издателя дословный перевод "Уже мертв" мне непонятно. Но есть еще один нюанс, за который тоже следует поставить "памятник". Это качество печати. Вот мне интересно, стал бы кто читать книгу, где наглым образом после запятой идет слово с заглавной буквы (и это не имя собственное!), где в словах пропущены или заменены на другие буквы. В общем, чтение сопровождается периодически возникающим желанием зашвырнуть книгу в дальний угол. В такие моменты искренне завидуешь людям, которым удается достать тексты на языке оригинала.
В конечном счете, роман достаточно хорош и представляет собой отличную отдушину в современнном мире, где на полках магазинов преобладают вампирские романы, где вместо сюжета — сопливо-приторный сироп.
Любая книга — мое мнение — это всегда кот в мешке. Даже если автор знаком и уважаем, и ни одна его прежде прочитанная книга не разочаровывала. Но кот в мешке это скорее роман, а вот сборник рассказов — это уже мешок котят.
Итак, разворачиваем мешок и что мы видим? Семерых маленьких, но уже давно перешедших на твердую пищу "котят". И именно семерых, так как при оценке содержимого "мешка" я не учитываю публицистику. Ее я читаю редко, а оцениваю еще реже. "Котята" эти различаются комплекцией: кто-то покрупнее и поздоровее, кто-то мельче, а есть и довольно хиленькие. Мастью и породой тоже отличаются, но как-то скудно.
Четверо простеньких, не породистых и даже окрасом похожи — все черно-белые. Ну кроме одного, полностью цвета вороного крыла. И даже взгляд у него какой-то более серьезный. Впрочем, стоит этим котятам покинуть мешок и они как один начинают резвиться. Но и тут не обошлось без "но": один компании предпочитает теплое место под батареей — хиленький, не впечатляет; еще один — тот самый, полностью черный, все время всем все портит — слабое звено, одним словом.
А вот еще двое. Тоже не блещут породой, но выделяются пестрым окрасом и бешеной активностью, а некоторые их поступки порой вызывают здоровый смех.
И наконец-то попался породистый. Шотландский вислоухий. С типичным выражением на морде: что я здесь делаю, и кто вы все такие. При этом бойкостью и комичностью дает форы остальным.
Но не ради же смеха одного у нас эти "котята" появились. Вообще-то много смеяться вредно: либо станешь заикаться, либо в дурдом заберут. Так ради чего все это? Ради душевного покоя.
И тут опять все не слава богу. Кто-то спокойно даст себя погладить и даже поурчит, но большего от него не дождешься. Кто-то и когтями цапнуть может. Но есть те, кто будет ластиться и урчать до тех пор пока самому хозяину это не надоест.
В общем, оценки поведения каждого:
"Мы работаем за деньги" — 7
"Нанотехнология" — 7
"Слабое Звено" — 7
"Сдвиг по фазе" — 8
"Проблема холодного пуска" — 6
"Стрельбы по тарелкам" — 8
"Сталин и дураки" — 9
И общая для всего "мешка" — 7
Подводя итог задаешься вопросом: что же делать с теми, кто не по душе? Обратно в мешок и в речку (или в прорубь — смотря какое время на улице)? Ну уж нет, я не живодер. Тогда можно раздать друзьям. Но и тут одна накладка: порознь эти "котята" уже почему-то не воспринимаются, и живут плохо.
Прям как братья
P.S. Не стреляйте в автора — во всем виновата высокая температура
"Сперва ты работаешь на имя, затем имя работает на тебя" — старая как мир истина. У японцев отношение к этой истине серьезнее, чем у кого то бы ни было. Своим именем можно многое: как помогать людям, так и навлекать проклятие на самого себя.
В романе нам предлагается взглянуть на то, как положение некоего господина Мацуи Оно, старого художника, отразилось на его жизни.
Итак, послевоенная Япония, конец сороковых годов. Непростое, стоит заметить, время для страны, да и для всего мира. Города восстанавливаются из руин, жизнь худо-бедно возвращается в свое привычное русло, в воздухе витает дух этого странного и чуждого явления — "демократия", принесенного американцами вместе с бомбами. И среди всего этого живет, а точнее доживает свой век господин Оно. В этой неразберихе одна из оставшихся целей его жизни — выдать младшую дочь замуж. С этим связано немало проблем, но, на мой взгляд, несмотря на представленную аннотацию, не в этом движущая сила романа.
А в прошлом. В том времени, когда господин Оно становился как художник, как личность. Как из молодого художника, зарабатывающего сущие гроши в небольшой мастерской с почти конвейерным способом производства картин, через дом известного художника той эпохи Сэйдзи Мироямы, у которого господину Оно посчастливилось быть в учениках, к вершинам карьеры. К той вершине, где ему пришлось рисовать картины пропагандистского толка начиная с момента оккупации Японией Маньчжурии. А что поделать? Время было непростое: художники, писатели, поэты, композиторы становились источниками пропаганды политики государства. Иначе, могли и на фронт отправить, или осудить за упаднические настроения. Спустя годы кто-то будет стыдиться того, что сделал; кто-то увидев, что их стремления не увенчались успехом, что страна проиграла в войне, покончит жизнь самоубийством. Но господин Оно никогда не будет жалеть о совершенном им, несмотря на нападки молодежи, считавшей художников и иже с ними не меньшими преступниками, чем генералов и чиновников.
В этом месте роман можно назвать нравоучительным. Мол, сделанного не воротишь, и не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Но, по моему, все зависит от того, кто как пропустит его через себя. Как по мне — так просто история жизни.
А что же за "зыбкий мир"? Это те увеселительные кварталы, где произошло не меньше важных для господина Оно событий, чем в художественных мастерских. Здесь он находил сюжеты для своих первых полотен. Здесь делился с друзьями и своими учениками радостями и горестями. Здесь решались судьбы людей. О тех проведенном в этих кварталах времени господин Оно вспоминает пожалуй с большим трепетом.
Прошлое — то чем живет господин Оно. Он не замечает, или не хочет замечать изменений вокруг себя. Например, для него является сюрпризом тот факт, что дочери все чаще перечат отцу. Что внук время от времени помыкает им, как хочет. И он "совершенно не представляет мира за пределами своего города".
Заключение. Роман для внимательного прочтения. Все дело в стиле. Мне он показался довольно тяжеловатым, к тому же эта неровность изложения: нередко, в самый разгар какого-то события, автор резко отправляет читателя в прошлое героя. Да, чаще всего такой ход дает почувствовать глубину того самого, прерванного события, увидеть предпосылки происходящего. Но тем не менее приходится держать прерванный эпизод в голове, пока совершаешь путешествие по прошлому героя.
Роман, как я уже говорил, о жизни человека. Непростой, но весьма насыщенной. Чтение для тех, кому хочется задуматься о чем-то очень серьезном.
облако тэгов
.
Разрываюсь меж двух вариантов:
