Путь сестер начался бодро: побег из дома, обнаружившийся редкий талант, наем на работу на «Монетту» — космический корабль кладоискателя Ракамора, манящий мир, полный опасностей и сокровищ и сулящий баснословные богатства, и команда, готовая (не прямо сейчас, но когда-нибудь в обозримом будущем) стать девушкам семьей. Но тут пришла вышеупомянутая Боса на «Рассекающей ночь» с черными парусами, и вот Адрана похищена, а Фура еле жива, но намерена добраться до злодейки и сестру у нее отобрать, и как можно скорее, ведь Боса собирается превратить Адрану… во что-то другое.

Так вот, действовать надо быстро, и Фура в сверхкороткие сроки превращается в суровую тетку, чей язык острее бритвы, внешность вызывает рефлекторное желание держаться подальше (кое-что героиня приобрела, а кое-что – потеряла), а целеустремленность берет города (затаптывая подвернувшихся по пути людей). И ей всего семнадцать.

Фура настолько увлечена своей местью, что не возникает даже сомнения, что в итоге в глотку Босы она таки вцепится, особенно если учесть, что своей энергией и упертостью девушка привлекает к себе людей, которые готовы стать ее командой, подельниками, а то и друзьями (но не возлюбленными – романтика в книге отсутствует напрочь). Сам план по искоренению Босы тоже не блещет сложностью и изяществом. Как и стиль повествования – сухой, грубый слог без лишних подробностей. Последнему есть оправдание – надо учесть, чем и как пишет Арафура этот текст. Рейнольдса действительно заботит тема отсутствия на космических кораблях блокнотов с ручками для записей.

И все это меркнет и бледнеет перед главным достоинством книги. Мир «Мстительницы» похож на кондитерский магазин: вокруг коробки, банки, ящики с огромным количеством разнообразнейших сладостей; все такое яркое, блестит, переливается и экзотически пахнет; некоторые вкусняшки знакомы на вид, но совершенно неожиданны на вкус; некоторые выглядят странно и даже опасно; а некоторые и не съедобны вовсе. При этом ни на один товар у продавца нет сертификата, и сам продавец не человек вовсе.

Этот мир отстоит от нашего на очень-очень много лет, он состоит из миллионов миров-пузырей и заселен уже тринадцатый раз. Множество миров закрыто от посторонних защитными барьерами, но иногда они открываются, и тогда можно проникнуть внутрь и загрести сокровища, оставленные далекими предками или пришельцами и разбогатеть. Или погибнуть внутри, или остаться там, когда пузырь-шарльер закроется. Множество команд занимается проникновением и присвоением, Фуре довелось поприключаться с тремя такими. Появились даже узкие специалисты: чтецы шарльеров, определяющие, когда и на сколько откроется окно в барьере, оценщики добычи, взломщики-открыватели и много кто еще. А самое интересное, что предназначение и происхождение найденных артефактов охотники часто понимают очень приблизительно, а уж принцип действия и вовсе остается загадкой. К примеру, между собой корабли общаются посредством черепов. То есть в специальной комнате имеется череп, неизвестно какому существу принадлежавший. Чтец костей (как раз такая способность обнаружилась у сестричек) надевает шлем, подключает к разъему в черепе и получает возможность подслушивать или передавать сообщения других чтецов. Как это вообще работает, никому не ведомо, но работает же!

Множество других совершенно чудесных штук встречается в романе, и некоторые из них неправильные. А еще этот мир создает впечатление огромного, гораздо большего, чем нам показал автор. И пришельцы здесь есть – ползуны, щелкуны, броненосцы и многие другие. И столько еще тайн и непонятностей, например, загадка местных денег – пистолей, которые оказываются и не деньгами вовсе. Зачем пистоли Босе, которая не может их потратить, и почему пришельцы так в них заинтересованы и что это был за загадочный крах финансовой системы? Выглядит как магистральная тема трилогии. В следующей книге, кстати, слово берет Адрана.

"За разломом Орла" и "Голубой период Зимы" — это те самые экранизированные рассказы. В одном из них имеется очень характерная деталь для всего сборника — существо, цель жизни которого — забота и спасение. У Рейнольдса вообще очень много персонажей, которые проявляют доброту, милосердие, самопожертвование, помогают другим не для личной выгоды, а по природе своей, ну и просто хороших людей (не только людей), которым легко сопереживать.

В "Эноле" инопланетные машины завоевали Землю, потом одна из них решила стать человеком. В "Спайри и королеве" боевые машины двух враждующих планет резко поумнели — и расхотели воевать. С "Травмокапсулой" все сложнее, но и тут машину нельзя упрекнуть в отсутствии человеколюбия.

"Помехи" — печальная история про мужчину, у которого умерла жена. Но тут его друг-ученый устанавливает связь с параллельной вселенной, где она жива, и герой отправляется туда, в тело своего двойника, чтобы сказать и сделать все, что не успел. Он проводит время с двойником жены, а связь между мирами слабеет, отключаются осязание и слух, ухудшается зрение... Может, автор и ничего такого не задумывал, но получилась душещипательная метафора человека, угасающего от смертельной болезни.

А вот представьте: вы — один из богатейших людей мира, со спокойной душой отправляетесь в криозаморозку, чтобы в будущем проснуться бессмертным или как минимум молодым и здоровым. Но только пробуждаетесь вы все тем же стариком, а еще вам дают набор инструментов и отправляют чинить разваливающихся роботов. А еще иногда на вас нападают драконы. "Спячка" — это рассказ о выборе между личным и, как бы пафосно не звучало, общественным долгом. "Похитители воды" тоже о выборе — между личной выгодой и помощью человеку. Происходит действие рассказа в ближайшем будущем, здорово напоминающем произведения Паоло Бачигалупи. И еще одна история о выборе — "Кардифф после смерти", про исследователя параллельных вселенных Джо из "Помех".

"Неистощимость" обращается к несчастному коту в ящике с источником радиации и счетчиком Гейгера, соединенным с ампулой ядовитого газа.

Мы знаем, что радиоактивное вещество испускает частицу (или нет), ампула разбивается, из нее вылетает газ, и

цитата

котик становится экс-котиком

Но что, если эксперимент повторяется раз, другой, десятый, сотый, а кот все еще жив? Так он может и вовсе никогда не умереть. А вероятность этого хоть и крайне мала, но не нулевая — это парадокс квантового бессмертия, впервые сформулированный Максом Тегмарком. Эта тема развивается в "Ангелах праха"

Произошло событие, которое иначе как чудом объяснить нельзя. А чудо — это божественное вмешательство, а раз есть оно, вот вам и религия. Но верховный клирик этой религии готовится рассказать правду, которая приведет к началу джихада. Кстати, верховный клирик — это ассенизатор Иван из Смоленска.

В "Тройке" действие происходит в СССР, мрачном, сером, холодном и тоталитарном. Пока некоторые фыркают с негодованием, сообщу вам, что в этом рассказе американцы с китайцами не смогли разгадать загадку зависшего в солнечной системе странного объекта, а вот советские ученые — смогли. Только это никому ничего хорошего не принесло. Еще "Тройка" — один из тех рассказов, где концовка переворачивает все с ног на голову и заставляет перечитать все сначала.

"Из цифры в аналог" — самый необычный рассказ сборника. Тут тебе и наркотики, и клубы, и паранойя. Прямо Ирвин Уэлш какой-то, а не Аластер Рейнольдс. В рассказе главного героя похищает психопатка, убежденная, что он заражен особо опасным аудиовирусом. Тут участвует одна из самых известных обложек в истории музыкальных альбомов

и еще немного музыки для атмосферы, это уже не от Рейнольдса, а на меня накатило

"Понимание пространства и времени" — это один из трех моих любимых рассказов сборника. Один человек остался в полном смысле слова одним человеком вообще, и ему предстоит коротать остаток жизни в компании голограммы пианиста-коротышки в забавных очках и стопки книг по философии. Для начала этого достаточно, а потом произойдут совсем уж неожиданные вещи. Рассказ напоминает "Понимай" Теда Чана, но только у Рейнольса получилось очень душегреюще, я даже сейчас вспоминаю финал и не могу не улыбнуться.

В сборнике еще много интересного, например, старик, решивший оставить послание на Марсе для будущих поколений очень неординарным способом, Кэрри Клэй (из "Голубого периода Зимы"), которой доводится пообщаться с троицей из экипажа, впервые высадившегося на Марс (правда, тот экипаж состоял из одного человека), и скульптор-монументалист, вырубающий красоту из астероидов и получивший возможность прославиться на всю обитаемую вселенную. Но давайте немного про цикл о Мерлине, который первый раз вышел на русском. Он примечателен тем, что на его примере можно проследить прогресс Рейнольдса-писателя ("Укрытие" и "Оружие Мерлина", первая и четвертая повести соответственно, вышли в 2000-м году, "Цветы Минлы" (вторая) — в 2007-м, и третья — "Железный Тактик" — в 2016-м. Все они про Мерлина, но не про того, про которого вы подумали, и придется изрядно напрячься, чтобы не представлять героя благообразным седым волшебником (или лопоухим парнем из сериала).

Местный Мерлин — последний уцелевший (опять) с планеты, население которой уничтожено нечеловеческой расой существ. У него есть язвительный космический корабль и загадочный артефакт, позволяющий перемещаться в подпространстве. Так вот, нужно констатировать, что с годами Рейнольдс стал писать лучше. Две более поздние повести (в которых Мерлин с разным результатом ввязывается в военные конфликты) изящнее выстроены сюжетно, затейливее закручены в смысле интриги, менее мерлиноцентрированы и обошлись без любовных приключений героя.

"Медленные пули" — титульная повесть сборника, но это не значит, что том назван по самому лучшему произведению (тогда бы книга называлась "Понимание помех тройкой ангелов праха"). Зато повесть эта про уже привычные темы памяти и милосердия. Космический корабль, перевозящий солдат, оказывается (возможно) единственным межпланетным транспортом, а человечество основательно прорежено пришельцами (еще одна характерная тема). В памяти корабля полно знаний по истории, медицине, всем человеческим наукам, но память эта потихоньку разрушается, а скопировать данные некуда. Есть чистые стены корабля, а еще вшитые каждому солдату устройства — "пули", содержащие всю информацию о человеке, практически саму его личность... Кроме того, тут полно напряжения группы враждующих людей, запертых в замкнутом пространстве, так что если кто-то опять соберется экранизировать Рейнольдса, то вот идеальный кандидат.