|
Похоже и на солнце бывают пятна:
В Полном собрании сочинений Толстого в 21 томе похоже научники нас дезинформируют в примечании, давая автором Изиайлова:
[«Худой волк ходил подле деревни...»] (стр. 63—64)
Худой волкъ ходилъ подлѣ деревни и встрѣтилъ жирную собаку.
Волкъ спросилъ у собаки: скажи, собака, откуда вы кормъ берете. Собака сказала: люди намъ даютъ.
— Вѣрно вы трудную людямъ службу служите.
Собака сказала: нѣтъ, наша служба не трудная. Дѣло наше — по ночамъ дворъ стеречь.
— Такъ только за это васъ такъ кормятъ, сказалъ волкъ. Это я бы сей часъ въ вашу службу пошелъ, а то намъ волкамъ трудно корма достать.
— Чтожъ, иди, сказала собака. Хозяинъ и тебя также кормить станетъ.
Волкъ былъ радъ и пошелъ съ собакой къ людямъ служить. Сталъ уже волкъ въ ворота входить, видитъ онъ, что у собаки на шеѣ шерсть стёрта. Онъ сказалъ: А это у тебя, собака, отъ чего?
— Да такъ, сказала собака.
— Да что такъ?
— Да такъ, отъ цѣпи. Днемъ вѣдь я на цѣпи сижу, такъ вотъ цѣпью и стерло немного шерсть на шеѣ. Ну такъ прощай, собака, сказалъ волкъ. Не пойду къ людямъ жить. Пускай не такъ жиренъ буду, да на волѣ.
Переработка басни Лафонтена: «Le Loup et le Chien», переведенной на русский язык Измайловым под заглавием: «Воля и неволя». Сохранился автограф переработки. Печатный текст, по сравнению с текстом автографа, представляет новый вариант переработки.
Текст автографа печатается в вариантах под № 27.
№ 27 (рук. № 13).
[«Худой волк ходил подле деревни...»]
Голодный, худой волк встретил раз ночью сытую, гладкую собаку и стал завидовать ее житью. — Мы, сказал волк, мучаемся из-за корму. Сколько труда, опасности переносим. Верст 50 в день избегаем, и всё еле. живы, а ты вот какая гладкая. Скажи, что ты делаешь, за что тебе от людей такое житье хорошее? — Дело наше, сказала собака, по ночам двор караулить, лаять. За то нас хозяева и кормят. — И за это вас кормят хозяева? спросил волк. — За это. Поступи в нашу службу и тебе то же будет. — Как не поступить, сказал волк, чего же легче этого дела, сейчас пойду к вашему хозяину. Примет ли? — Примет. — Волк обрадовался и пошел с собакой на двор. У самого двора волк заметил у собаки на шее шерсть стерта.— А это у тебя отчего? спросил он. — Да так, сказала собака. — Нет, ты скажи. — Да днем привязывают меня за это место. На цепь привязывают. — Ну, прощай. Я уж лучше поголодаю, да на воле.
Похоже перепутали с Хемницером, он часто с Измайловым рядом, в изданиях Лафонтена на русском, и именно в его переводе, с названием «Воля и неволя» идет эта басня:
Волк, долго не имев поживы никакой,
Был тощ, худой
Такой,
Что кости лишь одни да кожа.
И Волку этому случись
С Собакою сойтись,
Которая была собой росла, пригожа,
Жирна,
Дородна и сильна.
Волк рад бы всей душой с Собакою схватиться,
И ею поживиться;
Да полно для того не смел,
Что не по нем была Собака,
И не по нем была бы драка.
Итак, со стороны учтивой подошел,
Лисой к ней начал подбиваться:
Ее дородству удивляться
И всячески ее хвалить.
"Не стоит ничего тебе таким же быть", —
Собака говорит, — "как скоро согласишься
Идти со мною в город жить.
Ты будешь весь иной, и так переродишься,
Что сам себе не надивишься.
Что ваша жизнь и впрямь?
Скитайся все, рыщи,
И с горем пополам поесть чего ищи:
А даром и куском не думай поживиться:
Все с бою должно взять!
А это на какую стать?
Куда такая жизнь годится?
Ведь посмотреть, так в чем душа-то право в вас!
Не евши целы дни, вы все как испитые,
Поджарые, худые!
Нет, то-то жизнь-то, как у нас!
Ешь, не хочу, всего, чего душа желает!
После гостей
Костей, костей,
Остатков от стола, так столько их бывает,
Что некуда девать!
А ласки от господ уж подлинно сказать!"
Растаял Волк, услыша весть такую,
И даже слезы на глазах
От размышления о будущих пирах.
"А должность отправлять за это мне какую?"
Спросил Собаку Волк.
"Что? должность? ничего!
Вот только лишь всего:
Чтоб не пускать на двор чужого никого,
К хозяину ласкаться
И около людей домашних увиваться!"
Волк, слыша это все, не шел бы, а летел
И лес ему так омерзел,
Что про него он уж и думать не хотел;
И всех волков себя счастливее считает.
Вдруг на Собаке он дорогой примечает,
Что с шеи шерсть у ней сошла.
"А это что такое,
Что шея у тебя гола?" —
"Так, это ничего, пустое".
"Однако нет, скажи". —
"Так, право ничего.
Я чаю,
Это оттого,
Когда я иногда на привязи бываю".
"На привязи? — тут Волк вскричал, —
Так ты не все живешь на воле?"
"Не все, да полно, что в том нужды?" —
Пес сказал.
"А нужды столько в том, что не хочу я боле
Ни за что всех пиров твоих:
Нет, воля мне дороже их;
А к ней на привязи, я знаю, нет дороги!"
Сказал, и к лесу дай Бог ноги.
Но нашлась еще и у Сумарокова и тоже «Воля и неволя»:
Сказалъ песъ волку: волкъ,
Конечно у тебя несвѣжъ гораздо толкъ;
Ты только рыщешъ,
И корму ищешъ:
А я о кормѣ не тужу;
Служи какъ я служу;
Мнѣ жаль тебя толико видя нища.
Не едакая мнѣ дается пища,
Какая у тебя.
Я взавтрѣ буду у себя;
Приди ко мнѣ откушать.
Приятно въ голодѣ такія рѣчи слушать.
Пришелъ, и видитъ онъ собаку на крѣпи:
Во ожерельи песъ, однако на цѣпи.
Оборотясь мой волкъ уходитъ осторожно.
Обѣдъ былъ тотъ вотщѣ
Бѣжитъ оттолѣ волкъ, бѣжитъ колико можно,
И прежней пищею питается еще.
Для рисунков Алексеевой точно меловка нужна (опять о бумаге), значит объем книги нужен более 200 стр, можно разогнать приводя в комментариях оригиналы упомянутые.
|
цитировать