|
Из фидо...
Из-под ржавой каменюги, где живут седые блохи,
Просушить сырую кожу вылез злобный Уж-бомбила.
Распугав пузатых чаек, что паслись неподалеку,
Запивая черной жижей головастиков плюгавых.
Долго Уж сидел в берлоге — затекли его суставы
И хрустя всем, что хрустело, он полез на свет размяться,
В репу дать Пингвину-гаду, что сожрал запрошлым летом
У Ужа на дне рожденья годовой запас моллюсков.
Чтоб не обгореть на солнце, Уж забился под корягу
Выставив наружу только волосатый кулачище
Чтобы видели Гагары, что не надо мимо плавать,
Потому как это может стоить сломанного клюва.
Вдруг в четырнадцати метрах от коряги, где он грелся
Громко шлепнулся о землю жуткий ком когтей и перьев -
Это был отважный Сокол — сын Небес и злобных ниньзя,
Он боролся с Голубями, чтоб не гадили на скалы.
Уж подполз чуток поближе, и оглядываясь зорко,
Чтобы знать, куда смотаться в случае военных действий
(Потому как этот Сокол знал приемы джиу-джитсу),
Укусил его за пятку.
Сокол только ухмыльнулся, потому что был в ботинках,
И спросил по-африкански: "Чё те надо, змий зеленый?"
Видишь, птица ласты клеит, перья выщипаны справа,
Выбито четыре зуба и башка болит с похмелья."
Уж ответил, осмелевши: "Я тут только из пещеры,
Потому по-африкански не рублю я не белемеса.
И поскольку ты летаешь высоко и видишь лучше,
Я с тобою, Сокол, буду говорить на суахили."
- Говори ты хоть на идиш, только мух сгоняй мне с рожи,
А то этот насекомый наступить на глаз стремится ...
Почесав ручищей спину, Уж спросил: "Какого хрена
Ты летаешь в небе синем, как Гагарин-космолетчик?
Там ведь можно с перепою с дирижобелем столкнуться.
Или, спутав направленье, в землю врезаться с размаху.
Вот я — ползаю по грязи, как червяк по стекловате
И разбиться мне не страшно, потому что падать низко.
А еще — тепло и в жиже попадаются коренья
И вкуснейшие улитки сами топают на завтрак.
Ну а в небе — только мошки, да и те стремятся смыться.
И того гляди, по заду снизу вдарят из зенитки ..."
- Глуп ты, все-таки, дружище, как ботинок цвета хаки,
Из своей глухой пещеры ты не видишь лучшей жизни.
Там, вверху, и воздух чище и бутылок битых нету,
И лети себе, спокойно, хочешь — вверх, а хочешь — прямо!
Ты же в плесневелых скалах вечно тыкаешься мордой,
Бьешься носом об коряги, что растут посередине.
Помирая с голодухи — ты ползешь с утра в палатку,
Чтоб купить помятый Сникерс у нанайцев безобразных.
В небе ж — воздух, будто водка ереванского разлива,
Не пылинки, не соринки, так прозрачен — Кубу видно!
И еды летает всякой — только пасть раскрой пошире...
Лишь пронырливые Галки мне там всю малину портят.
Вот надысь узнал, что Галки собрались большою кодлой
Чтобы втайне от народа разработать план кровавый -
Распродать кусками небо, взяв пакет контрольный акций,
А потом на дивиденды тугрики грести лопатой.
И тогда любая сволочь будет власть иметь над небом -
Запускать в него ракеты, спутники, воздушных змеев,
Загрязнять его фреоном, чтоб озоновые дыры
Расползались по округе, убивая братьев меньших.
Я, как верный октябренок, не могу стерпеть обиды,
Чтобы вам, шнуркам ползучим, небо синее досталось.
Подлетаю к подлой стае, и кричу: "Банзай!" как ниньзя,
Доставая из кармана меч катана самурайский ...
Галки враз сообразили — дело пахнет кренделями,
И построились ватагой, чтобы храбро защищаться.
Но я тоже был не промах — как учил комдив Буденный,
Обошел врагов я с тылу и ударил из засады.
На палаш свой заржавелый насадил большую Галку,
Что была их командиром. Зарычала Галка страшно:
"Отпусти меня, Соколик, не выщипывай мне перья
И своих ворон бойцовых уведу я с поля брани!"
Ты — трусливая сорока, — отвечаю зычным басом,
Вот сейчас как врежу саблей — сразу мир настанет в мире!
И братьям своим поганым больше борщ варить не станешь,
Чтоб не гадили на скалы, обожравшись помидоров!
Началась рубилка злая на три дня и на две ночи
Словно Муромец могучий, булавою потрясая,
Я врагов рубил наотмашь, раздавая оплеухи
Защищая вдохновенно дело правое народа.
Долго бился я с врагами, затупился меч мой вострый
Клюв сточился аж до носа, и синяк теперь под глазом.
Но побил я злую свору черных магнусов поганых,
Чтобы вам — коням фанерным, были на зиму запасы.
Ты как будешь утром пьяный, почеши когтями репу
И подумай хоть немного, сколько хлеба жрешь ты, сволочь...
Не пугай своею мордой, сын облезлый, нас — героев,
Лучше прыгай да повыше и смотри, как реет птица...
Я тебе на все ответил, а теперь мне нужен доктор,
Чтобы вынуть чьи-то когти у меня из ягодицы,
Потому как неудобно мне сидеть на табуретке.
А без этого, сам знаешь, не житье — одни проблемы..."
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
.... Он проснулся и увидел — на стене висят матрацы
Руки связаны бинтами и прикручены к кровати.
Рядом — доктор с длинным шприцем и смирительной рубашкой.
Вот приснилось, так приснилось ... Прямо как писатель Горький.
|
цитировать
