цитата

начал нового пелевина и понял, почему мне не нравится почти все, что он написал после generation п — со второй страницы понимаешь, что автор не испытывает к тебе ненависти только потому, что невозможно ненавидеть и презирать одновременно, и он выбрал второе.

и удивительная небрежность описаний, и бессмысленные прогоны на философские темы (не у того, не у того человека спрашиваем, почему в его творчестве так много римейков), и цитаты, заботливо обложенные почти явными ссылками — не дай бог, тупой читатель не поймёт, что это цитата, давайте-ка я объясню, откуда она, да ещё и приведу дословно, чтобы гуглить было проще.

это не снисходительность, не высокомерие, не ощущение себя гуру. это невероятное раздражение и одиночество, которое может в полной мере понять только осоловевшая от усталости и недосыпа женщина, пытающаяся накормить капризного ребёнка трижды пережеванной в блендере кашицей — в ту минуту, когда он в последний момент отворачивается, и каша размазывается по щеке.

мы это никогда не проверим, но я уверен, что любой из критиков, нашедших хоть какие-то добрые слова для последней книжки, был бы безжалостен, если бы этот текст был не подписан.

мы бы узнали, что это беспомощный, распадающийся текст, что в нем ни тонкости наблюдений, ни масштабного обобщения, что не стоит и пытаться писать как пелевин, если ты не он, пелевин может быть только один, он защищён от копирования.

тем не менее, самому автору все сходит с рук, потому что никто не читает новую книгу пелевина как отдельное произведение. любая новая книжка сразу помещается в общий контекст, становится частью очень длинного и пока что неоконченного высказывания, а, собственно, литературных ожиданий у критиков в этом месте, кажется, давно нет, пелевину прощается все.

и, в общем, совершенно справедливо, потому что из-под этих небрежных мазков (каждый из которых, за редким и досадным исключением, небрежнее и грубее предыдущего) проступает силуэт великого русского романа о человеке, чей талант [совершенно] никому не нужен, и о человеке, который это понял.

что делать, когда ты понимаешь, что любое твоё следующее высказывание не будет понято почти никем, и ты должен максимально упроститься, чтобы быть услышанным, но при этом неизбежно теряешь возможность рассказать то, что тебе необходимо рассказать.

что делать, если ты достиг творческого или, если хотите, карьерного тупика, и любой следующий шаг это шаг вниз.

что делать, если ты понял, что в деконструкции реальности нет никакого смысла, и единственное, что ты можешь по-настоящему деконструировать, это ты сам.

разные писатели отвечали на это по-разному, но, в основном, умирали. пелевин выбрал путь творческого и при этом контролируемого саморазрушения, пытаясь нащупать грань, когда клоун не встаёт с постели, а его, скажем так, читатели все ещё счастливы.

как сделать так, чтобы все было плохо, а им все ещё было хорошо.

этот путь не сказать чтобы очень уникален, но обычно его выбирают неосознанно и страдая, и я не знаю случаев, когда у писателя был такой запас мужества и такая настойчивость на пути к поставленной цели.

думаю, даже люди, которым не близко актуальное искусство, немного восхищаются павленским, прибившим яйца к красной площади.

пелевин делает это каждый год.

в каком-то смысле это сиквел старой андерсеновской сказки, но никакого мальчика в ней нет и не было, а король не просто голый, а давно сдирает с себя даже не кожу, а мясо, изредка, наверное, все же изумляясь пустоте, из которой все состоит, и тому, что никто этого не замечает.

он пишет свой роман не словами, а другими романами. этот роман получается довольно грустным. он о тщете, о беспомощности синтаксиса и ненадежности структуры, о неспособности понять другого и быть понятым самому. о том, что все бессмысленно, а мысли о бессмысленности бессмысленны особо.

и по некоторой иронии судьбы именно этот метароман и является самым точным комментарием к реальности, куда точнее, чем все пелевинские каламбуры и перевертыши, которые можно найти на страницах его книг.

искусство легких касаний в каком-то смысле заключается в том, чтобы сначала поднять порог чувствительности читателя жесткими и грубыми ударами, а потом так мягко обнять его, чтобы он этого не заметил и никогда об этом не узнал.

раньше тайны доверяли колодцу или ямке, вырытой в земле, но легенды учат нас, что этим сооружениям совершенно нельзя доверять.

если хочешь, чтобы твой секрет никто не узнал, положи его на самом видном месте и отойди.

цитата Zangezi

Хуже.

цитата Zangezi

наезды на тех или иных деятелей культуры

цитата Zangezi

Ну кому интересны Галковский и Солкин? Мелкие сошки..

цитата technocrator

Спойлерните, плиз, только одно: насколько связаны между собой эти три истории из сборника?

цитата

И чем же он подонок? Чем Омон Ра не понравился?

цитата Фёдор_Сумкин

Издевается над памятью человека, который после ампутации ног, смог продолжить вести борьбу с нацистами. Этого мало?

цитата Фёдор_Сумкин

Льёт грязь на страну, которая его вырастила, выучила.

цитата Фёдор_Сумкин

Этого мало?

цитата Фёдор_Сумкин

Льёт грязь на страну, которая его вырастила, выучила.

цитата Evil Writer

Сорокина почитайте что ли.

цитата eos

Сорокин троллит будь здоров, это правда.

цитата

Ну кому интересны Галковский и Солкин?

цитата Evil Writer

И? Пелевин должен быть чем-то обязан Советам?

цитата Фудзи10

Как минимум не врать и не распространять боевые химеры врага.

цитата Фудзи10

Читайте ИЛК

цитата Evil Writer

А это что или кто?

цитата eos

Не кормите тролля, будет меньше спама в теме.