Под покаянными крестами, или На фоне гуситских свершений/ Обыденность исторического времени /Фанатизм везде одинаков
Середина 1420-х годов. В Европе творится черт знает что. Гуситские еретики повергают в прах уже не первый крестовый поход, должный притащить их обратно в лоно святой матери-церкви. Волками глядят на крестоносцев польские и литовские рыцари, недаром ожидающие от них очередной подлости, и точащие мечи для новой скорой схватки. Множатся и цветут буйным цветом прочие ереси, тонко намекая на необходимость реформации церковных укладов. Продолжаются кровавые династические дрязги во Франции.
Исторические, прямо скажем, пришли времена.
Юному медикусу Рейневану фон Беляу не было дела до судьбоносных событий, разрывающих старушку Европу. Все его внимание занимала любовная связь с Аделью фон Стерчей, супругой отбывшего в антигуситский крестовый поход Гельфрада. Вот только кроме рогоносца-муженька в роду Стерчей хватало гневливых мужчин, готовых постоять за честь семьи.
Рейневан пускается в бега, вследствие роковой случайности оказываясь объектом кровной мести, впутываясь в липкую паутину пророчеств.
Помимо разгневанных родичей и нанятых ими головорезов, на след Рейневана встают могущественные личности, обладающие силами, выходящими за грань понимания.
И, похоже, юному Беляу все же придется оказаться причастным к тем самым событиям, до которых совсем недавно ему не было никакого дела.
Анджей Сапковский — автор шикарного Ведьмака, считает своим magnup opus отнюдь не приключения Геральта со товарищи. А вовсе даже нашего сегодняшнего героя.
Трилогию чертовски атмосферную и историчную, сравнимую с лучшими образцами, типа Имени, Ртути или Мага.
С первых страниц мы будто с головой погружаемся в мрачные деньки начала 15 века (Конец света говорите? Историческое время? Какое-то оно у вас обыденно-безотрадное). Времена, когда многие в Европе чуяли приближение серьезных перемен. Когда одна из стран бросила вызов всем остальным чадам Старушки. Когда словно вернулись времена Альбигойских войн, и Крестовые походы устремлялись не к Гробу Господнему, а к соседям-христианам. Когда необходимость реформы церкви стала понятной всем более-менее адекватно мыслящим гомо сапиенсам (пускай тогда, впрочем, как и сейчас, таковых были не сады). Когда вот-вот в мир придет изобретение, перевернувшее социум. В общем, времена вокруг веселые. Тем паче, за бортом царило привычное средневековое зверство, Officium Sanctum Inquisitionis пребывала в самом соку, а ценность человеческой жизни упорно стремилась к нулю.
Автор окутывает нас антуражными подробностями и нюансами тех времен, активно смешивая высокую политику с приземленным бытом обычного народонаселения. Создавая насыщенный, полный вкусов, ароматов (не всегда приятных) и оттенков коктейль, отлично передающий жизнь людей 15 столетия. Мы услышим переговоры на высоком уровне, прочувствуем мотивацию и аргументы аристократии, понаблюдаем за организацией крестового похода. Посетим несколько известных городов Восточной Европы. Отведаем излюбленной в здешних краях капусты. Познакомимся с бандитами, маргиналами и изгоями общества, еще раз ощутим отношение к евреям. Станем свидетелями покраски тканей и работы ксилографов. Обряда экзорцизма, узнаем много нового об изгнании демонов/дьяволов. Вдохнем вонь горящих тел людей, сжигаемых на кострах аутодафе. Побываем в пунктах доносительства и подвалах инквизиции, включая саму пыточную. В стане раубриттеров – рыцарей-разбойников, и на их тинге. В монастыре — доме демеритов, где несут долгое покаяние проштрафившиеся священники. Местной психбольнице. Лагере гуситов, где познакомимся поближе со многими представителями этой «ереси», с кривой усмешкой узнав, что их методы ничуть не отличаются от методов противников. Дотронемся до силезских каменных крестов. Вскользь приобщимся к субкультуре водных поляков – плотогонов, рыбаков, водителей малых речных судов, о которых было бы интересно прочесть отдельную повесть, а то и роман. И богатых коноводов. Увидим привет из будущего — дуэль на ручном огнестрельном оружии. И взаправдашний рыцарский турнир с его неаппетитно пахнущим окружением. Встретим по дороге известных личностей от Завиши Черного до Гутенберга и Коперника.
По книгам, подобным «Башне» изучать историю гораздо интереснее, чем по сухим учебникам.
«Башня» стилизована под старинные романы с непременным кратким изложением-эпиграфом того, что нас ждет в будущей главе.
Практически в каждом разделе мы услышим диспут, беседу, рассказ или событие, несущее свою стержневую идею: историческую, религиозную, моральную либо философскую.
Об управлении массами, отношению к колдовству. О европейской политике, «терках» между Восточной и Западной Европой, рыцарской чести. О ересях (снова и снова, больно животрепещущая тема), гуситах и не только, борьбе с ними самими разными способами: от проповеди до крестового похода и костра. О морально-этических чеснотах: обмане, махровом эгоизме (все лишь для личного блага), ограниченном доверии. О мести и ее правильном исполнении.
О книгопечатании, воздействии книг на людей. О благородстве, его вреде, ошибочном понимании, применении. О войне, против которой активно возражал самолично основатель христианства. Дружбе – основополагающем достоинстве, позволяющем людям выживать в самые непростые времена. Преступлениях, их уместности. Фанатизме – свойстве, нивелирующем самые благие начинания и идеи. Борьбе за правое и святое дело, проходящей, как и положено, по шею в крови. И, безусловно, о Любви – куда ж без нее. Всех тем, коими автор хочет поделиться с читателем, не перечесть.
Структура книги не особо сложна: квест-поход, в процессе которого собирается традиционная для Сапковского колоритная компания.
Рейнмар Беляу он же Рейневан (Пижма) де Беляу. Молодой (23 года) дворянин пястовских кровей (пускай незаконнорожденный), учившийся в пражском универе на медика и травника. Наивный красавчик-юнец, бабник, полный любовного томления и детских представлений о морали и этике. Регулярно и с удовольствием ошибающийся, постоянно бродящий по краю могилы. А еще он адепт магических искусств. При этом Рейневан скорее свидетель эпохи, чем активный протагонист и двигатель сюжета. Да, что-то от Лютика имеет место быть.
Циник и эгоист Шарлей с богатым и неизвестным нам прошлым. Выдающийся боец и опора героя.
Таинственный Странник могучий Самсон-Медок. Полный знаний и загадок.
В процессе из попутчиков троица превращается в настоящих друзей, готовых ради товарища на что угодно.
Антагонист романа — рыцарь-оборотень Стенолаз, чьи цели непонятны долгое время. Живущий под девизом «Аdsumus — Мы здесь» представитель непременного для той эпохи мистического братства-ордена.
С магией ситуация любопытная. Попервой складывается впечатление, что колдовство тут далеко не на первом плане, несмотря на то, что ГГ обучался и практикует чернокнижье. Мази, травы, лечение, указания дороги, попытки поговорить с мертвецом, левитация на пару сантиметров, даже полет (!). Не на первом, однако мы встречаем людей и существ, связанных с колдовским искусством. Они не решают судьбы мира, используя свои скромные знания для решения бытовых, повседневных вопросов. В такую волшбу верится гораздо больше, чем в метание файерболов и сотрясание сфер. Вдобавок со временем автор «Башни» все чаще сталкивает нас с мистическим пластом, казалось бы, сугубо исторического романа, однажды даже позволяя ему исполнить роль Deus ex machina. Напоминая, что в средневековье мистика была гораздо ближе, чем в наше «научное» время, и встретить ее представителей можно было в самом неожиданном месте. В наличии и откровенно «фентезийные» товарищи, о рыцаре-оборотне я уже говорил.
Не обойдется без юмора. Как-то кот по имени Лютер, фигурирующий при разговоре о необходимости реформации церкви. Фразы типа «над колонной висел смрад и дух предпринимательства». Или «самодвижущееся, не смердящее и не отравляющее среду? Сдается мне изобретатели разгрызут эту проблему лишь частично».
А вот перебор с латынью, когда автор цитирует библию или поэзию целыми абзацами на языке Вергилия (в «Сезоне Гроз» эта напасть еще усилится) придется по нутру не всем (эти «простыни» чаще всего пропускаются не глядя). Как и чрезмерное употребление терминологии и названий вещей того времени. С одной стороны – плюс к погружению, с другой – щелкать на сноски полдесятка раз за страницу несколько надоедает. Или обилие разговоров, с небольшим количеством активного действия. Впрочем, знакомые с творчеством Сапковского к этому готовы.
Эрго. Атмосферное погружение в 15 век в духе старых романов. Неторопливое, подробное, доскональное, с массой подробностей и разговоров.
цитировать