(ПОРА ТЕРМИНАТОРА – продолжение2)
Герои устали
«Терминатор 3: Восстание машин» появился на экранах кинотеатров спустя двенадцать лет после премьеры «Судного дня». В американской публичной жизни изменилось почти что все. Оптимистические прогнозы Фукуямы превратились в пережиток. Лето 2003 года было временем глобальной борьбы с террором и началом вторжения в Ирак. Доминируют ощущение страха и жажда реванша в отношении исламского мира. Столь минорное настроение безусловно отразилось на конечном виде нового «Терминатора». Вдобавок к этому Кэмерон бросил проект, с головой уходя в свое новое увлечение – технику 3D. Остался Шварценеггер, который хотел третьей частью «Терминатора» подремонтировать свою актерскую репутацию, сильно поколебленную несколькими коммерчески неудачными фильмами, в съемках которых он принял участие.
Режиссуру доверили Джонатану Мостоу, начинающему в общем-то постановщику, на счету у которого числились всего лишь две киноленты.
Мостоу, режиссер интеллектуального триллера «Инцидент» и не слишком удачного военного фильма «U-571», поставил прежде всего ошеломляющий спектакль. Не владея кэмероновской виртуозностью в построении сюжета, он сделал ставку на эффектную деструкцию. В его фильме разрушается и взрывается чуть ли не все находящееся в поле зрения героев, что иногда попросту смешит. К сожалению, залихватские экранные фейерверки не в силах затушевать отсутствие саспенса и втягивающего зрителя сюжета.
Вторая путеводная линия «Восстания машин» состоит в передразнивании, нацеленном на снижение образа киборга, созданного в «Судном дне». Почти ритуальную сцену обзаведения одеждой после переноса во времени (переносится только тело, но не одежда) режиссер выстраивает в баре с мужским стриптизом. С той же иронией Мостоу переделывает сцену с фирменным атрибутом Терминатора – темными очками. Забава продолжается. Если в «Судном дне» Джон Коннор «очеловечивал» лишенного души киборга, знакомя его с человеческими эмоциями, то здесь роли меняются местами. И здесь уже Терминатор изливает изрядно истрепанные житейские истины, потому что ему загрузили в мозг какую-то новую программу, составленную по материалам некоего карманного учебника по психологии. Такой ход мог бы позабавить, но тут он настолько очевиден, что вызывает лишь досаду. В художественном отношении это хождение по кругу без малейшего шанса на прогресс.
И в очередной раз подводит представление зрителю образа Джона Коннора. В слабой интерпретации Ника Сталя он всего лишь аутсайдер, в котором невозможно разглядеть будущего спасителя человечества.
Более интересным кажется выведение на сцену Кейт Брюстер, будущей супруги Джона. В грядущем именно она после смерти мужа (Джона убьет Терминатор) возьмет на себя командование людьми. Клэр Дэйнс неплохо справляется с этой ролью, объединяя хрупкость и растерянность, проистекающую из создавшейся ситуации, с природной силой и харизмой.
Наконец, пожалуй, самое важное послание, несомое «Восстанием машин» -- это проблема знаменитого “No fate”, то есть ответа на вопрос: мы сами решаем свою судьбу или она уже предрешена свыше? Канонический сюжет вновь подвергается внезапной верификации, на этот раз в полемическом тоне относительно того, что было представлено в «Судном дне». «Терминатор 3» отбрасывает оптимистический финал этой кинокартины и сближается с версией, показанной в первом «Терминаторе». Будущее заранее определено: смертельная схватка людей и машин должна состояться, и она состоится. Предшествующие деяния Сара и малолетнего Джона лишь задержали на какое-то время восстание Скайнета. Но апокалипсис будет – его начало мы видим в эффектном финале «Восстания машин». Вот только прекословие Мостоу видению Кэмерона не несет в себе ничего серьезного. Это не более чем проявление строптивости щенка в коротких штанишках, который понятия не имеет о том, в какого рода игре – художественной и идейной – ему позволили принять участие.
Фильм Мостоу был досадным доказательством художественного и эмоционального выгорания терминаторской саги. Возможно, если бы за съемки взялся Кэмерон, получилось бы нечто иное. Но имеем мы киноленту, в которой интеллектуальные ограничения и отсутствие интересного замысла маскируется подражанием предшественникам и их передразниванием.
(Окончание следует)