Ромен Люказо «Лаций. Мир ноэмов»

Далёкое будущее. Человечество погибло в ходе таинственной катастрофы, оставив после себя лишь своих наследников и слуг, разветвлённую сеть искусственных интеллектов, ноэмов. Лишившись главной цели своего существования, они пытаются обрести новую, строя собственное общество. Бессмертные, они живут по законам, придуманным не ими, но время, бесконечность и сложность могут породить безумие даже в системе, которая руководствуется исключительно логикой и рациональностью, а потому цивилизация ноэмов начинает раскалываться, порождая изгоев и еретиков. Плавтина – одна из таких еретиков, уже многие столетия она странствует меж звёзд, так и не найдя себе места в мире без людей. Когда она засекает странный, инопланетный сигнал, Плавтина отправляется в путешествие за пределы исследованного космоса, надеясь отыскать причины исчезновения человечества. А её союзник, проконсул Отон, пытается перестроить само общество ноэмов, так как ему угрожает иной разум, враждебности которого ноэмам нечего противопоставить, ведь по воле своих создателей они не могут причинить вред ни одному биологическому организму.

***

У романов об очень далеком будущем есть уязвимость, которая погубила немало достойных идей: кажется логичным, что человечество в каком-нибудь тридцать пятом веке будет совсем другим, и потому конфликты, основанные на вечных страстях, придают историям нехорошую театральность: можно вечно наблюдать за героями классических пьес, но все же хотелось бы чего-то нового, нестандартного…

«Лаций» Ромена Люказо опирается на несколько допущений, в которых в очень интересной пропорции сочетаются классические и весьма нестандартные элементы НФ: прежде всего, цивилизация людей, вышедших в космос, по воле автора была античной, греко-римской, и это наложило несмываемый отпечаток на их своеобразных потомков-ноэмов. Наука (включая точные науки), религия, этика, мораль, история — в «Лации» все другое, смутно знакомое, поскольку все мы в некотором роде привязаны к Mare Nostrum, но, тем не менее, дразняще иное. Временами НФ обращается к теме Античности, но, как правило, речь идет об откате до соответствующей эпохи по тем или иным причинам. «Лаций» — из той редкой категории, где отката не было, просто история пошла иным путем.

Автор уделяет достаточное внимание технической стороне погибшей цивилизации (хотя заклепочникам, боюсь, все равно будет мало), однако в фокусе вопросы иного, более философского характера, связанные с ноэмами и их наиболее высокоразвитой формой, Интеллектами: свобода воли, ответственность, поиски смысла жизни, существование души… Нет, не спешите с выводами — помимо чистой философии, в «Лации» будут и совсем другие образы-линии-сцены-конфликты, включая поразительные космические сражения с участием грандиозных кораблей. Но мы уже повидали немало таких сражений и на страницах книг, и на больших и малых экранах, а вот стройные логические рассуждения на сложные темы и сообразные им сюжеты встречаются очень, очень редко.

В идейном плане все, что происходит в «Лации», так или иначе отталкивается от того, что в тексте называется Узы, а по сути представляет собой модифицированные три закона робототехники (еще один классический элемент): ноэмы не в силах причинить вред людям. Расширительное толкование этого правила привело к тому, что прямая агрессия против другого вида, также обладающего сознанием, стала невозможной, что и спровоцировало серьезнейшие проблемы в рамках межзвездной войны на уничтожение.

Автор не ограничивается философскими рассуждениями и космическими баталиями. В «Лации» довольно много персонажей, вызывающих живой интерес и очень разнообразные эмоции. Они не люди, однако их побуждения объяснимы и понятны… впрочем, далеко не во всех случаях, поскольку в сюжете нашлось место и для непостижимых сущностей. Отдельно отмечу тему множественных личностей: тоже в каком-то смысле классический НФ-элемент, но я не припоминаю другого романа, где он был бы так интересно и подробно раскрыт. Еще любопытно, какими разными получились два Интеллекта, которым посвящено больше всего страниц в романе: Плавтина (во всех своих ипостасях) и Отон (со всеми своими бывшими фрагментами) вышли грандиозными во всех смыслах. Казалось бы, разве может столь могущественное существо, как Интеллект, живой и автономный корабль длиной в несколько километров, содержащий в себе целый мир, быть уязвимым? Очень даже может — именно потому, что он живой.

И самое главное в «Лации»: интрига, причем не одна! В первом томе есть отдельный сюжет, связанный с получением упомянутого в аннотации странного сигнала, и промежуточный финал, но по большому счету и то, и другое лишь готовит почву для раскрытия основной загадки — так что же все-таки случилось с человеческой цивилизацией, чем объясняется ее загадочная гибель? Героям, насильственно выбитым из пресловутой «зоны комфорта» (пусть для кого-то она и подразумевала тихое погружение в безумие), еще только предстоит с этим разобраться. Расставленные автором фигуры на доске и воздвигнутые декорации обещают развязку не в духе космических опер — хотя масштабные космические сражения, я не сомневаюсь, будут, — но нечто гораздо более многогранное, глубокое, необычное.

Резюме: роман очень понравился, с интересом жду окончания дилогии и рекомендую всем любителям НФ.