В предисловии переводчик Павел Грушко обстоятельно (и интересно!) не только рассказывает биографию Гонгоры (не то чтоб бурную, но и не тихую-счастливую), а еще и украдкой запугивает читателя: барочная-де вычурность, вывернутый синтаксис. Тяжело воспринимать, смысл темен, Кеведо вон так и сяк его ругал. А дальше — и явно благодаря заслуге того же переводчика — открываешь собственно тексты Гонгоры, и все совершенно прозрачно. И красиво, и гладко. Да, предложения длинные, да, синтаксис не «мама мыла раму». Но при этом чтение не создает ни малейшего ощущения насилия над языком (вот это явно заслуга переводчика).
Это можно сопоставить с Набоковым. Кто скажет, что у него легкий и простой слог? Но и в плохом или тяжелом слоге его тоже не упрекнешь. На такой слог нужен настрой, зато когда удастся попасть в одну с автором колею, она кажется самой естественной — так и к гекзаметру не сразу привыкаешь, но если долго читать античную поэзию, им и говорить начнешь.
А еще у Гонгоры местами встречается такая удивительная музыкальность и напевность, будто это и не 16 век вовсе, и его стихи так же легки и точны, как мои любимые Лорка и особенно Хименес. И нет между ними никаких 4 веков, испанская муза все та же:
»...Три сотни берберов стали
причиной ночной тревоги —
луна их щиты лучами
нашла на глухой дороге,
щиты сообщили тайну
немотным вышкам дозорным,
вышки — кострам тревожным,
костры — барабанам и горнам...»
В мой сборник входят две поэмы и некоторое количество отдельных стихотворений. «Поэма уединений» — «программное» произведение Гонгоры, наполненное смыслами столь же, сколь и деталями. Внешний сюжет ну очень пасторальный: некий условный путник оказывается выброшен на берег после того, как потерпел не только внешнее, но и личное крушение на любовной почве. Далее он немного путешествует, переходя из одной компании в другую: сначала его привечают пастухи, потом рыбаки. Все практически поют и танцуют, как в Болливуде. Казалось бы, полнейшая пастораль, какие тут уединения, когда изрядное количество стихов автор посвещает описанию красивых пастушек. Но во всем этом чувствуется испанская soledad, лирический герой не столько участвует в действах, сколько наблюдает их, и в итоге проходит мимо.
«Сказание о Полифеме и Галатее» — более понятная с точки зрения сюжета вещь, построенная на античном мифе. Со столь же вычурной стилистикой, что, впрочем, в приложении к мифологии звучит даже как-то более естественно, чем любой другой стиль. Сюжет, собственно, прост: жуткий циклоп Полифем влюбляется в прекрасную нимфу Галатею, но видя, что она предпочитает другого, он убивает соперника, бросив на него скалу. Изложение изяшно и изощренно одновременно.
Приведенные стихотворения Гонгоры — романсы, летрильи и сонеты — разнообразны и по-разному хороши. Есть много неожиданно легких и забавных, и такой игривости слога, как в летрильях, совершенно не ожидаешь после серьезных поэм. Сонеты есть и забавно-игривые, и серьезные, и грустные. И просто пробирающие:
Не столь поспешно острая стрела
Стремится в цель угаданную впиться
И в онемевшем цирке колесница
Венок витков стремительно сплела,
Чем быстрая и вкрадчивая мгла
Наш возраст тратит. Впору усомниться,
Но вереница солнц — как вереница
Комет, таинственных предвестниц зла.
Закрыть глаза — забыть о Карфагене?
Зачем таиться Лицию в тени,
В объятьях лжи бежать слепой невзгоды?
Тебя накажет каждое мгновенье:
Мгновенье, что подтачивает дни,
Дни, что незримо поглощают годы.
цитировать
свернуть ветку