Валериан и город тысячи планет

Четыре среза.

.

Самое забавное в фильме — напластование времен.

К 2010-м европейский кинематограф в очередной раз дозрел до «своего ответа Звездным Войнам».

Взяли комиксы 70-х — с тогдашней политкорретностью. Которая получена пережевыванием политического контекста 50-60-х.

Взорванная планета — с ракушками в стиле Дали(?) на горизонте — это же атолл Бикини, и прочие острова, с которых выселяли туземцев во время испытания бомб. Туземцы — малость переделанные негры-масаи (хотя при желании можно найти еще сколько-то иных автохтонных черт).

Отношение агентов к «масаям» находится во временной вилке — уже после того, как их стало убыточно вешать на плантациях, но до того, как миллионы мигрантов стали намекать на мечеть парижской богоматери. То есть: «мы вас немножечко стреляли и немножечко вешали, но вы ведь нас простите? Правда-правда?» Ну и «космические масаи», натурально, в ответ не кричат «Ворга!», а делают вид, что всё в порядке.

Антивоенный накал того времени, когда люди реально боялись атомной войны и считали, что перегородив какую-то дорогу живой цепью — эту войну можно остановить.

.

Эта весела беготня — которая остается веселой, потому что агенты никогда не оглядываются.

Клещ величиной с легковушку порвал всю группу прикрытия? «Мы немного задержались».

Агент в скафандре, как плевок чужого, проходит сквозь уровни станции? Нарушает герметизацию? Плевать — чинить будут другие.

Они вечно молоды, и любые переживания — как легкое похмелье.

Пара в стилистике семьи «Крысы из нержавеющей стали» — там все должны быть такими, чтобы пули от зрачков рикошетили.

/Даже во «Вспомнить всё» — был показан момент, когда на эскалаторе топтались по трупу бедняги, что попал под перекрестный огонь. Но не тут./

Количество сравнительно удачных шуток — вроде попытки правителя закусить мозгами Лорелин, или намёков на шнобели — минимально.

Я бы сказал, что попытка подражать американскому юмору.

.

Политкорректный сюжет и облегченные приключения — они работают каркасом для истинного содержания фильма.

Дизайн. Графика. Светотень. Движение.

А они впечатляют.

Я не знаю точного количества костюмов — но лишь некоторые их них выглядели недоделками и халтурой.

Китч? Да, тысячу раз да. Там, где он нужен. Но не халтура.

Заимствование образов у того же Дали? Хорошо сделано. И он точно не обидится.

Существа? Да их десятки видов — с относительно вменяемой анатомией (то есть понятно, что это анатомия, а не жестянки и подушки, которыми обклеили статиста).

Выстроен практически каждый кадр — хоть распечатывай и на стенку вешай.

Буйство образов имеет место быть — и вот оно-то и выглядит на все деньги, на все 160 млн. И это большой успех фильма.

.

Техника — тут напластование времен, как с политикой.

Мы имеем будущее — в котором правят бал до-Интернетовские технологии. Разве что экраны в центре управления похожи на что-то серьезное, да корабельный компьютер ведет себя куда полезнее, чем «мама» в фильмах о чужом.

Но единого центра управления станцией — просто нет. Есть остатки аппаратов 20-го века, которые пошли на балласт и крепь, и до которых уже никому нет дела.

Чтобы прийти на виртуальный рынок — надо оторваться от любимого дивана? Ну, это уже не сетевой шопинг, а черти что.

Нет, я понимаю, что художник берет образы, где хочет. Изоляторы с высоковольтной ЛЭП, который пристроены к затылку очередного умника, или выжигание микросхем в стиле «советский Челябинск 60-х» — ну да, это тоже возможно.

Только вот постоянно натыкаешь на образы технических изделий, который вот тут — совершенно лишние.

Когнитивный диссонанс в инженерном ракурсе.

.

Итого: фильм опоздал на двадцать лет. Это несколько ухудшенная копия «Пятого элемента», которую надо было показывать через год после него. Сейчас не только приподняли рейтинг, но стали приправлять фильмы хотя бы щепоткой неоднозначности, а вопрос о счастливом финале — снова вопрос, на который не всегда можно дать ответ в первые минуты фильма.

Это хорошее подростковое зрелище и материал для дизайнера.