12. Стало быть, интересует «Зеленая волна»? Ладно, пусть будет «волна»…
Эту статью написал Вавжинец Савицкий/Wawrzyniec Sawicki -- переводчик с немецкого языка, тесно сотрудничавший с журналом «Fantastyka» в те годы. Статья называется:
ЗЕЛЕНАЯ ВОЛНА В ЗАПАДНОГЕРМАНСКОЙ НФ
(Zielona fala w zachodnoniemieckiej SF)
Авторам западногерманской научной фантастики ставили и ставят в упрек то, что они в своих произведениях слишком часто используют ту тематику, которую разрабатывают англоязычные писатели. Упрек этот распространяется также на художественное мастерство и на языковую сферу.
Нельзя сказать, что такой упрек не имеет оснований, следует, однако, уточнить, что вышеуказанное является не столько данью моде, сколько следствием из событий послевоенной истории Германии. В те времена на ее территории, контролировавшейся английскими и, в особенности, американскими войсками, широко распространялись произведения только американской НФ, к тому же невысокого литературного качества. Большей частью это были очень дешевые популярные брошюрные издания, предназначавшиеся прежде всего для солдат. Позже их стали переводить на немецкий язык. Поэтому появлявшиеся в 1950-х и 1960-х годах произведения НФ немецкоязычных писателей были волей-неволей сориентированы на творческие методы и тематику, использовавшиеся американскими писателями. Авторы этих произведений, как правило, оставались не известными широким массам читателей, тем более, что они часто пользовались псевдонимами, чтобы избежать той своеобразной атмосферы, которая обычно окутывает авторов развлекательной литературы, поскольку лишь такую категорию и следует использовать при описании тогдашнего западногерманского творчества в области научной фантастики.
Эта ситуация начала постепенно меняться лишь в начале 1970-х годов. Причиной этого был наряду с прочим переход (но, разумеется, переход не полный) от издания брошюр к изданию собственно книг. Возникли первые тематические серии, например в издательстве «Heyne», а писатели научной фантастики отказались от анонимности. (Для нас, вероятно, интересен тот факт, что именно в одном из западногерманских брошюрных издательств дебютировал в Западной Европе Станислав Лем. Как и другие «брошюрные» авторы, он, вероятно, канул бы в неизвестность, если бы один из издателей не решил включить его романы в составлявшуюся им книжную серию.) Также в те годы все громче начали заявлять о себе те писатели, которые серьезно относились к своему творчеству и не ориентировались только и исключительно на неразвитые вкусы читателей брошюрной продукции.
Уже тогда западногерманские авторы пытались выработать собственный стиль и касаться тех проблем, которые волновали общественность их страны. С этого времени западногерманская научная фантастика (исключая ответвления, опирающиеся на типично англоязычные модные тренды) стала отходить от апофеоза техники и двигаться в направлении социальной и политической фантастики. Как утверждал несколько лет тому назад известный критик и писатель этого жанра Рейнхард Кунис/Reinhard Cunis (так в тексте, правильно Рейнмар Кунис/Reinmar Cunis. W.), западногерманская литература НФ не сводится к творчеству о проблемах будущего и тех направлениях развития, которые, возможно, к ним приведут, это современная литература в полном значении этого слова, и в центре ее внимания находится прежде всего человек. В этой ситуации каждый из тех писателей, которые серьезно подходят к своему литературному творчеству, рано или поздно должен спросить себя, каковой ему видится действительность, что в ней реально, что важно.
Как и в первые послевоенные годы, в ФРГ снова все большую роль играет политика, а в особенности те ее течения, которые связаны с экологией и системными концепциями, представляемыми партией «зеленых». Писатели молодого поколения – это уже зрелые, с полностью сформировавшимся мировоззрением и большим жизненным опытом творцы. В большинство своем они родились в половине и под конец сороковых годов. По образованию они ученые, социологи, менеджеры промышленного производства и торговцы, и они прекрасно ориентируются в путанице современной общественной системы ФРГ и всех порождаемых ею сложностях. Это именно из этих обусловленностей хозяйственной и политической системы все отчетливее вырисовывается требование, которое сформулировал в своем заявлении, опубликованном в “Science Fiction Times”, один из представителей «Зеленой волны», писатель Харальд Пуш/Harald Pusch: западногерманским авторам научной фантастики следует серьезно заняться анализом и обсуждением изменения своего отношения к англо-американским образцам и моделям, с сохранением, разумеется, тех тенденций, которые они сочтут правильными.
Поэтому можно (по крайней мере частично) сравнивать их творчество с творчеством авторов «Новой волны», отмечая, например, сходство стиля произведений Карла Михаэля Армера/Karl Michael Armer и Балларда, только вот это подобие довольно-таки отчетливо определяется историей и современной действительностью ФРГ. В одном из последних своих рассказов, “It’s all over now, Baby Blue”, Карл Михаэль Армер показывает приближающуюся гибель европейской цивилизации. В ситуации развивающегося общественно-экономического кризиса его герои – члены молодежной банды панков – дают поглотит свою организацию вновь усиливающейся неофашистской партии. О чем-то подобном идет речь и в произведениях Гвидо Реймана/Guido Reimann и Герда Максимовича/Gerd Maksimovič (так в тексте, правильно Герд Максимович/Gerd Maximovič или даже – ныне – Герд Максимовиц/Gerd Maximovic. W.), которые с большим недоверием подходят к кажущемуся совершенству общественных систем, оборачивающихся в конце концов против человека, а также к так называемой объективной истине.
Оценивая творчество представителей «Зеленой волны», следует отметить, что их политическое послание не направлено против какой-то одной, конкретной общественно-политической системы, они комплексно критикуют способ конструкции существующих в мире общественных связей. Воленс-ноленс им, однако, приходится заниматься прежде всего угрозами, направленными на граждан их страны, а если шире – на обитателей Западной Европы, а поскольку найти выход из этой ситуации при неустанно продолжающейся американизации западного мира невероятно трудно, даже в литературной сфере, возникает вопрос: а так ли уж отличается гражданин западноевропейского государства, если вести речь о тревожащих его проблемах, от среднего американца или англичанина?
Пытаясь найти этот выход, большинство писателей «Зеленой волны» используют очень интересный конструктивный метод в своих произведениях. Действие их романов происходит главным образом в Западной Европе (или действие в ней завязывается), в наше время, развиваясь самое большее до начала 1990-х годов. То есть обстановка в них как нельзя более современная, как современен и язык, причиной чего является, наверное, тот факт, что многие из этих авторов были или продолжают быть журналистами. Около трех четвертей объема произведений лишены какой бы то ни было фантастичности и опираются на действительные события, а остальная часть подводит к нужному автору умозаключению путем введения в нее элементов, которые кажутся, правда, фантастическими, но, возможно, таковыми не являются.
Примерами конструкции такого рода могут служить романы Кристиана Шаде/Christian Schade (так в тексте, правильно Кристоф Шаде/Christof Schade. W.) “Der genetische Krieg/Генетическая война” и Петера Шмидта/Peter Schmidt “Das Princip von Hell und Dunkel/Принцип ада и тьмы”. В обоих случаях речь идет о генетических манипуляциях, производимых на растительном и человеческом материале.
В «Генетической войне» главным героем является молодой ученый, принимающий участие в реализации программы гуманитарной помощи развивающимся странам. Однажды его похищает в Непале националистическая организация, руководители которой сопротивляются тотальным культурным преобразованиям в их стране, последовательно проводимым учреждением, финансирующим гуманитарную программу. В результате оказания так называемой гуманитарной помощи постепенно ликвидируется возделывание традиционных сельскохозяйственных растений, тысячелетиями обеспечивавшее местному населению пропитание, форсированное внедрение программ развития ведет к уничтожению прежних общественных связей. В то же время, несмотря на все увеличивающийся объем помощи, в стране углубляется дефицит продовольствия. Руководители националистической организации подозревают во всем этом целенаправленную деятельность одного из американских химических концернов, глава которого хочет овладеть миром, используя новое средство нажима – продовольствие.
Оказывается, что с целью максимизации прибылей руководители концерна произвели, используя результаты ранее проведенных генетических исследований, семена сельскохозяйственных культур, чувствительные к определенным, конкретным болезням, заражение которыми можно предотвратить лишь с помощью химических средств, выпускаемых этим же концерном. Одновременно с выводом на рынок указанных семян террористические группы, подкупленные главой концерна, уничтожают все мировые банки семян. Планете угрожает голод.
В фантастической части этого произведения появляется часто используемый мотив сотворения нового человека, лишенного инстинкта самосохранения и агрессивности. Согласно замыслу главы концерна, это единственный путь к обеспечению мира на Земле и вечного счастья человечества. Этот мотив далеко не нов, он часто фигурирует в мировой научной фантастике, но здесь заставляет задуматься его чрезвычайное правдоподобие, особенно если вспомнить о недавно опубликованных результатах научных исследований или об уже проделанных медицинских экспериментах вроде частичной пересадки мозговых тканей, предпринятой мексиканскими врачами, или о прерванной, к счастью, попытке итальянского ученого сотворить с помощью генетической инженерии нового недочеловека, способного выполнять особенно тяжелую и оскорбительную для рода человеческого (по мнению этого ученого) работу.
Нечто подобное описывается и в романе Петера Шмидта. В результате тотального конфликта Земля оказывается почти полностью уничтоженной. Большинство людей погибло, однако не под взрывами атомных бомб, а в результате поражения неким таинственным вирусом. Через несколько лет на планете начинают появляться во все большем количестве так называемые «новые» люди, не только устойчивые к воздействию вируса, но и лишенные тех черт характера, которые, по мнению правящей планетой группы ученых (творцов этой новой расы), и привели к войне, то есть агрессивности и т.п. Дело доходит до столкновения немногочисленных уже «старых» людей с «новыми». Как и в большинстве произведений писателей «Зеленой волны», добром такое деяние не кончается. Именно пессимизм и неверие в возможность спасения человеческого рода и является одной из главных черт этого жанрового направления. Следует и их, и другие конструктивно-сюжетные элементы, характеризующие эту тенденцию, признать скорее отражением актуального состояния духа западногерманских писателей, чем попыткой предсказания или предостережения. Ибо писатели «Зеленой волны» исходят из той предпосылки, что опасности, проистекающие из развития насыщенного техникой мира и господствующих в нем общественных систем, не проявятся в будущем, но уже существуют в настоящем.
Судя по издательским итогам, то есть по снижающемуся количеству новых названий, ограничению издательских серий и упору на переиздания «бестселлеров», эта новая тенденция в литературе НФ в ФРГ вряд ли получит в ближайшем будущем широкое развитие. Авторы «Зеленой волны» стараются последовательно реализовать в литературной практике свое видение мира, что не всегда отвечает требованиям издательского рынка. Однако пропагандирование издателями произведений «Зеленой волны» следует счесть позитивной попыткой выхода из гетто, в котором до тех пор пребывала литература НФ, и обзаведения другим, новым читателем. Именно поэтому такую литературу нужно увидеть и правильно оценить, тем более, что и в других западноевропейских странах, в которых также действуют партии «зеленых», начинают появляться подобные по тематике и способу конструирования произведения, как это происходит, например, в последнее время во Франции.
цитировать