К столетнему юбилею Джека Вэнса предлагаем вам статью переводчика Александра Фета, посвящённую этому замечательному автору.
ТВОРЕЦ МИРОВ
Не спится в беспробудном сне
тому, кто слепнущие очи
открыл перед лицом богов:
огнем в берестяном челне
блуждает он в туманной ночи
по озеру без берегов...
— Джек Вэнс
Джек Вэнс не дожил три года до своего столетнего юбилея, наступающего 28 августа 2016 г. Гениальный писатель и проницательный критик слабостей человеческой природы, шедевры которого читали и будут читать многие поколения ценителей, Вэнс провел молодость в нищете, подрабатывая грузчиком в порту, разнорабочим на земснарядах и приисках, матросом и плотником, а к старости, уже заслужив всемирную известность, полностью ослеп и продолжал писать в темном помещении, слушая компьютер, произносивший вслух введенный текст. Вэнс много путешествовал по всему миру в сопровождении своей жены Нормы, постоянно корректировавшей и перепечатывавшей варианты его текстов. Джек и Норма успели посетить много стран, в том числе Кашмир и Таити, Марокко и Шотландию — и везде непрерывно работали, чтобы оплатить путевые расходы. Они жили душа в душу, но так и не сумели разбогатеть. Кто-то спросил Джека: почему он не «протолкнул» свои вещи в Голливуд подобно приятелю своей молодости, Фрэнку Герберту, построившему финансовую независимость на зыбучем песке «Дюны» и ее однообразных продолжений? Вэнс ответил с типичной для него беспощадной мягкостью: «Потому что в Голливуде не водятся джентльмены».
Не буду вдаваться в дальнейшие подробности биографии Вэнса — они общеизвестны и общедоступны. Замечу только, что Вэнс стал своего рода воплощением «американской мечты»: сам создал себе имя, всю жизнь честно трудился, построил себе дом своими руками, никогда не подлаживался к политической или деловой «влиятельной черни», брезговал модным жаргоном, религиозным бредом и вульгарными вкусами обывателей. Может быть, именно благодаря этому последнему обстоятельству его произведения отличаются долговечностью — они отражают реальность, не будучи привязаны к злободневности, существуя в системе координат, общей для всех людей и всех времен. Вэнс считал, что ему повезло в жизни. Когда я спросил его, от чего, по его мнению, зависит успех — от таланта или от удачи, Джек удивился наивности вопроса: «От удачи, конечно — как может быть иначе?»
За исключением раннего сборника «Сказания умирающей Земли» (содержащего, однако, бесподобную «Сагу о Кугеле», написанную значительно позже) и знаменитой трилогии «Лионесс», установивших непревзойденные стандарты жанра «фэнтези», детективно-фантастические сюжеты Вэнса плохо поддаются точному определению. Пользуясь гастрономической аналогией, уподоблю их аппетитным философским шашлыкам: сочные куски пищи для ума, пропитанные соусом жизненного опыта, нанизаны в них на прочную острую основу приключенческой вендетты и перемежаются колоритными пряными прослойками опасных столкновений с нелицеприятной действительностью.
Кроме того, многие — не только я — замечали, что произведения Вэнса оказывают целительное воздействие. Не смейтесь опрометчиво! Гипнотически-ритмичный язык Вэнса, его умение погрузить читателя в «сон наяву», где слова и строки исчезают, и перед глазами появляются красочные пейзажи неведомых планет, а в ушах звучат «переведенные» Вэнсом разговоры не менее колоритных представителей галактических обществ, нелепостью обычаев и предвзятостью представлений превосходящих даже маразм политической корректности, насильственное «культурное многообразие» и религиозно-патриотическое юродство современности — все это ощутимо снимает стресс, внушая убежденность в том, что на свете еще есть люди, способные видеть мир открытыми глазами, постоять за себя и не терять голову. Вэнс умеет убедительно показать, что общечеловеческие нравственные представления возникают в силу необходимости, а не потому, что их предписывает какое-нибудь выдуманное жрецами божество или эксплуатирующий недоумков государственный аппарат.
Помимо этой основной темы, которую можно было бы назвать «практической демонстрацией того, почему нравственность не нуждается в религии», почти каждая из увлекательных приключенческих книг Вэнса посвящена той или иной социальной проблеме вполне актуальной действительности. В тетралогии «Тшай» Вэнс утверждает, что стремление к индивидуальной свободе и независимости (так же, как противоположное стремление эксплуатировать обманом и порабощать других), несмотря на умопомрачительное разнообразие характеристик и обычаев различных племен, в конечном счете свойственно хотя бы некоторым представителям любой расы. В пятикнижии «Князья тьмы» Вэнс анализирует генетическое происхождение и социальное распространение преступности, а также недостатки организаций, призванных бороться с преступностью, но неспособных справиться с внутренней коррупцией, или подавляющих талант во имя прогресса. «Эмфирио» — на мой взгляд, лучшее в мировой литературе обвинение принципа насильственного равноправия, тандема жрецов и воровской элиты, а также бесконтрольной власти чиновников «служб социального обеспечения». В трилогии «Дердейн», помимо демонстрации чудовищных эксцессов теократии, беспощадно критикуется централизация власти и провозглашаются, в лице бродячего музыканта, неприкосновенность и огромная польза особого статуса «свободного художника». В «Языках Пао» Вэнс сравнивает влияние промывания мозгов и наследственную предрасположенность народов к различным культурным предрассудкам с прорывающимся сквозь все эти препоны возмущением против явной несправедливости. «Хроники Кадуола» — повествование о безобразной подоплеке движения фанатичных «защитников окружающей среды» и чудовищных последствиях их победы. «Ночной огонь» содержит настолько едкое описание процветающей в якобы равноправном западном обществе безжалостной борьбы за статус, что в одном из калифорнийских «книжных клубов» запретили упоминать эту книгу. «Серый принц» не оставляет камня на камне от претензий так называемых «коренных народов» на наследие более цивилизованных завоевателей. В «Лурулу» Вэнс, помимо прочего, позволяет себе обнажить внутреннюю пустоту и бездарность авангардизма и модернизма. И так далее — перечисление идей и наблюдений, интересовавших Вэнса и блестяще проанализированных им, заняло бы сотню страниц.
Конечно, на Вэнса нападают — чем больше талант, тем больше человека преследуют, как водится. Любители развлекательного чтива жалуются на то, что в книгах Вэнса недостаточно секса и насилия, что его персонажи говорят «неестественным, деревянным языком» (то есть не прибегают к модным или вульгарным выражениям), что у него слишком много необычных имен и названий, сложных рассуждений, примечаний и отступлений... Вэнс сам говорил: «Мои книги не для всех». Феминистки обвиняют Вэнса в том, что он и его герои плохо относятся к женщинам (неправда — у Вэнса более чем достаточно положительных и привлекательных персонажей женского пола, а что не все женщины — ангелы, так с этим ничего не поделаешь, достаточно взглянуть на тех же феминисток).
Такой гигант, как Джек Вэнс, не нуждается в защите: его книги говорят сами за себя — тем, кто способен его понять. В заключение приведу пару цитат из Вэнса, особенно врезавшихся мне в память.
Из «Ванхов», третьей книги тетралогии «Тшай»:
«Неизвестность существует. Верующий проецирует в пустоту неизвестности очертания своего индивидуального мироощущения, наделяя созданную им самим туманную проекцию присущими лично ему стремлениями и представлениями об относительной ценности вещей, качеств и поступков. Излагая сущность своей веры, он на самом деле объясняет самого себя. Поэтому, когда фанатик встречается с возражением или противодействием, он ощущает их как угрозу своему существованию и защищается, прибегая к насилию... Атеист ничего не проецирует в пустоту неизвестности. Космические тайны он воспринимает как вещи в себе, не ощущая необходимости прикрывать их масками, вылепленными по образу и подобию человека. Во всех остальных случаях имеет место точное соответствие между человеком и той формой, которую он придает неизвестности, чтобы ему легче было иметь с ней дело».
Из «Бравой вольницы», второй книги трилогии «Дердейн»:
«Если изучение человеческих взаимоотношений когда-нибудь можно будет назвать наукой, подозреваю, что лучшие умы, посвятившие себя этой дисциплине, рано или поздно вынуждены будут сформулировать следующую непреложную аксиому: «Любое общественное устройство порождает неравенство возможностей». Следствие: «Любое нововведение, призванное устранить неравенство, независимо от его альтруистической непогрешимости в принципе, на практике приводит только к созданию нового, видоизмененного неравенства».
Вэнс прожил долгую и плодотворную жизнь. Желаю того же всем почитателям его таланта!
— Александр Фет
цитировать
свернуть ветку
Особенно нравятся его рассказы, посему очень жаль, что многие из них до сих пор не переведены... А вот из крупной формы читал далеко не всё, хотя при наличии времени сделал бы это с удовольствием. И статья хорошая, хоть и коротковата 
Весьма познавательно! 
