«Рождественская песнь в прозе» Диккенса — это не просто душещипательная рождественская история; это едкая сатира, облачённая в тёплый, уютный плащ праздничного настроения. Диккенс, мастер иронии, с хирургической точностью вскрывает нарывы викторианского общества, не забывая при этом наполнить повествование неподдельным сочувствием и надеждой на искупление.

Сгорбленный, жадный Скрудж — это не просто карикатурный образ скряги. Он — аллегория бесчеловечности, порождённой бездуховным капитализмом. Его цинизм, его нежелание видеть за цифрами человеческие судьбы — это сатирическое отражение общественного неравенства, безразличия к бедности и страданиям. Ирония Диккенса заключается в том, что преображение Скруджа происходит не через рациональное прозрение, а через сверхъестественный опыт, через столкновение с призраками собственного прошлого, настоящего и будущего. Это подчеркивает бессилие чисто рационального подхода к проблемам социальной справедливости.

Диккенс использует иронию тонко и многогранно. Он смеётся над глупостью и мещанством своих героев, но при этом не лишает их человечности.

Таким образом, «Рождественская ночь» — это не просто сказка, а глубоко философское произведение, в котором сатира и ирония служат не разрушению, а пробуждению совести и надежде на лучшее будущее. Это повесть, которая заставляет задуматься о ценности человечности в холодном мире материального прогресса.

«Дэвид Копперфилд» мой первый Диккенс, и он разочаровал. От такой толстенной книжищи ожидала серьёзной классики, а роман, и до середины не дойдя, скатился в бульварную попсу и так до конца из неё и не выбрался. Ни философской глубины, ни сложных характеров, одни размазанные романтические страдания.

Сюжет на троечку. Интриги нет. Каждое событие видишь за версту. К тому же повествование неравномерное. Что-то описано в утомительных подробностях, а что-то упоминается мимоходом без объяснений вообще. Разоблачение Урии Хипа, например, растянуто на мно-О-ого страниц. А как Дэвид стал знаменитым писателем? В одном абзаце. Причём то, что Хип гад, ясно с самого начала, так что ничего нового в длиннющей сцене разоблачения мы, в общем, не узнали. А про Дэвида, наоборот, ни разу не говорится, ни что он хочет стать писателем, ни что имеет к этому склонность, и вдруг он автор бестселлера. Опа-чики.

Впрочем, есть и плюсы. Оттого что к большинству событий делается такая тщательная подводка, пропадает интрига относительно того, что будет дальше, зато нет путаницы в том, что уже произошло. Все взаимоотношения между персонажами понятны, все прошлые события легко держать в памяти. К вопросу о том, что роман не классический, а попсовый от слова популярный, в смысле такой, что его читателю с любым уровнем подготовки читать легко.

Ещё в подтверждение явной нацеленности романа на широкие массы — персонажи однобокие. Или однозначно хорошие, или однозначно плохие, как будто детскую сказку читаешь. Автор, похоже, по жизни оптимист, большинство героев положительные, но на пользу произведению это не пошло. Они не радуют своей положительностью, а бесят своей наивностью. Их настолько жизнь ничему не учит, что временами сомневаешься в их умственных способностях.

С другой стороны, именно из-за персонажей, вероятно, «ДК» и считается классикой мировой литературы. Во-первых, среди них нет ни одного лишнего. Каждый для чего-то нужен, каждый по делу. А во-вторых, они плоские и картонные, зато яркие. В каждом узнаваемый архетип, благодаря чему имена многих стали нарицательными.

Одно неоспоримое достоинство книги — она познавательная. Здесь масса подробностей жизни обычных англичан 19 века. Говорят, Диккенс этим знаменит, что его книги достоверно отображают реальную жизнь, поэтому их рекомендуют читать не только филологам, но и историкам. Моя любимая деталь — когда Дэвид только-только познакомился с Дорой, он, чтобы произвести на неё впечатление, стал носить ботинки меньшего размера, потому что по стандартам того времени, очевидно, маленькая изящная ступня считалась привлекательной не только для женщин, но и для мужчин.

В общем и целом — не особо. Книга и по стилю, и по содержанию всё-таки бульварный роман, а для бульварного романа 900 страниц — перебор. Изначально «Копперфилд» не задумывался толстенным романом, а печатался в журналах отдельными главами, и в таком формате он наверняка полностью соответствовал ожиданиям читателей был принят ими более благосклонно. Что лично до меня, которая читала в формате классического тома-кирпича — 7/10, и то с натяжкой.

Каждый в жизни сталкивался со своим «сигнальщиком» и каждый этого стесняется, молчит, прячет. Однако, читаешь и понимаешь, что вот и автор повстречал. А с возрастом понимаешь, что все, абсолютно все, сталкивались с чем то похожим. Всегда приятно прочитать и понять, что тебе «не показалось».

Сейчас лично для меня книга кажется несколько наивной, и где-то растрепанной что-ли. Она как-бы представляет собой некий набор различных рассказов, повестей и новелл, соединенных в одно целое неким главным героем мистером Пиквиком. Поэтому целостность ее теряется.

Книгу читал в электронном виде, по первому изданию еще с дореволюционным шрифтом со всеми эти ятями и с твёрдыми знаками, что конечно наложило своеобразный отпечаток.

Я не большой поклонник английской литературы, особенно той что относится к юмористической ее части. Английский юмор весьма специфичен. И как по мне на любителя. Хотя и Уальд и Шоу входят в число любимых авторов.

Однако ценителям старой доброй Англии, времен Шерлока Холмса вполне могу порекомендовать. Что бы так сказать могли окунуться в эпоху. Автором она показана весьма красочно.

К отзыву предыдущего рецензента добавить нечего, поэтому буду максимально лаконичен, т.к. не хочу повторяться.

Блистательный мистический рассказ Великого Мастера, самого Неподражаемого из Неподражаемых, одного из главных писателей в моей жизни; авторе, который открыл мне прекрасный мир классики, без которой теперь я не представляю свою жизнь!

Дмитрий Быков, в эссе, посвященному «Тайне Эдвина Друда», как-то заметил: «Страшно писать — Золя умеет; но Диккенс умеет таинственно, а это более высокий пилотаж».

И тому подтверждение не только восхитительная «Тайна Эдвина Друда», но и небольшой рассказ «Сигнальщик», где автору удалось создать и передать жутковатую атмосферу сигнального поста, характер этого самого сигнальщика, на которого смотришь как на самое настоящее привидение, потому как сомневаешься, кто перед тобой: живой человек или выходец с того света (лично меня такая мысль посетила сразу). Так умеют писать только самые большие мастера.

Закрыт очередной гештальт

Конечно же, эту книгу следовало прочитать с полвека тому назад. Да ещё и с хвостиком в пару-тройку лет. Однако в родительской библиотеке её не было. А в домашней библиотеке уже моей семьи она появилась три десятка лет тому назад — соседские дети подарили книжку младшему сыну на день рожденья. Не знаю, читал он её, скорее всего, нет, однако старшие его сёстры видимо читали, ибо следы зачитанности в книге есть и даже кое-что подлежало несложному ремонту.

В общем, книга выстояла свой срок на полке с детской литературой и попала мне на глаза. Ну как тут было проигнорировать сигнал, что гештальт пора закрыть (время такое пришло, закрывать гештальты).

Как мне кажется, книга уже практически полностью выпала из книжных интересов современных подростков. И если ещё в моём детстве я бы её прочитал с интересом и удовольствием (читал же я про приключения Заморыша и другие похожие книги), то нынешнее поколение юных и молодых читателей в общей своей массе, скорее всего, возьмут книгу в руки неохотно. Не уверен, что это так, но мысль такая в голову пришла.

Хотя книга, конечно же, приключенческая. В том числе приключенческая. Однако приключения эти полностью принадлежат своему времени. А за два столетия много воды утекло. Тем не менее, событийный ряд представляет свой интерес. Ибо помимо чисто приключенчества тут для взрослого читателя есть много такого, что даст пищу для воображения и для ума. Картины жизни английского дна созвучны с такими же картинами в творчестве наших писателей — Короленко, Горького. Нищий везде нищ, а бесправный везде бесправен.

Ну, понятно, что автор старательно подвёл книгу к хэппи-энду. Да и слишком заметно Диккенс мастерил случайности встреч Оливера с людьми, которые оказались его родственниками и сыграли столь значительную роль в его судьбе. Однако будем снисходительными, ведь это по меркам нынешнего времени так, а два столетия назад такого рода метаморфозы судеб книжных героев были в самом тренде.

Диккенс на все времена

«Чем больше будет на свете хороших, добрых людей, тем пышнее расцветет аристократия — аристократия духа и сердца. А это прямая выгода для всего человечества.»

Этот томик «Лавки древностей» был моим первым Диккенсом и встреча случилась в самых по-диккенсовски сентиментальных обстоятельствах: лет восьми отроду я сильно простудилась, пила аспирин, давилась медом, потела под пуховым платком и ныла, чтобы мама посидела возле меня. Подозреваю, что тотально занятая, как все советские мамы, она взяла с полки томик, чтобы быстрее усыпить меня скучным чтением. Подозреваю даже, что усыпила. Только на следующий день я взяла книгу уже сама и продолжила чтение с того места, на котором оно прервалось вчера. И на следующий день. И еще потом. Закончила много времени спустя после выздоровления. Такая книга для восьмилетней девчонки не то, чтобы легкая. После перечитывала выборочно и кусками. А недавно подумала, отчего не переслушать полностью в аудио?

Что в книге? Крошка Нелл, которой в начале романа 13, но выглядит она совершенным ребенком, живет со старым дедом в квартирке над антикварной лавкой. И нет, разочарую поклонниц фэнтези, которые возьмутся читать в надежде на джинна из бутылки или еще какое кольцо всевластья среди здешней рухляди — никаких магических артефактов, никаких потерянных сокровищ. Лишь хлам, который пойдет с молотка, когда имущество, включая квартиру, отойдет кредитору, а девочка с дедом вынуждены будут пуститься бродяжничать по дорогам Англии.

Тема родителей-чудовищ только воспринимается как сегодняшний мейнстрим, на деле у Диккенса она предстает в ужасающей непростоте, когда порок оправдывается благими намерениями — автор знал об этом не понаслышке. Дед, чьим заботам на этом свете поручена хорошенькая как ангел и такая же славная Нелл, пристрастился к карточной игре. Неясно, как азарт пустил в нем корни, говорит: внезапно понял, что мало сумел скопить, что наследство не обеспечит любимой внучке возможности жить в достатке, решил попытать счастья за игровым столом, скоро спустил все сбережения, начал одалживаться у ростовщика, финал известен. Понятно. что объяснения и самооправдания гроша ломаного не стоят, и в ходе дальнейших событий читатель получит тому достаточно подтверждений.

Нелл и Старик — это фигуры, заявленные в романе как центральные, но условно-второстепенные персонажи не менее интересны. Скажу больше, ангелоподобие девочки лишает ее плотности и плотскости, не понимаю, как могла рыдать над ней в свои юные годы? Наверно от обиды, Пожилой Джентльмен должен был отыскать ее, спасти и осыпать сокровищами Голконды. Убив крошку, автор лишил меня дивного хеппи-энда. Как, однако, омерзительно хорош главный злодей истории карлик Квилп, тот самый ростовщик, ввязанный во множество сомнительных дел при участии Салли и Самсона Брассов — позора юридического сословия. Как ужасающе колоритны сцены домашнего насилия, жертвами которого становятся жена Квилпа, мальчишка Том Скотт, служаночка Маркиза. Диккенс, развлекая своего читателя, привлекал внимание к недопустимости подобного, насколько это вообще в силах литературы, формируя общественное мнение. В двадцатом веке эстафету гуманизма примет Стивен Кинг, и между этими столпами никого приблизительно сопоставимого по уровню влиятельности.

Хорош Кит (Кристофер), слуга Старика. влюбленный в Нелл. Такой «славный малый». Но моя большая любовь

в романе Дик Свивеллер — чудо, что за персонаж, единственный, отношение к которому читателя радикально меняется от начала к концу, гуляка, цитатчик скверных песенок и спаситель Маркизы. Говоря о достоинствах и недостатках романа даже такая фанатка Диккенса, как я, не может обойти вниманием недостоверных мотиваций, логических дыр. и невыносимой сентиментальности — того самого колена, каким придавливается слезная железа читателя. Но какие россыпи диккенсова ироничного юмора по всей книге, только ради него стоит взять и послушать. Все-таки послушать, читает Андрей Новокрещёнов хорошо.

Долго же я шла к «Большим надеждам»!

Есть причина, по которой некоторые книги и авторов называют «классиками», и эта книга — яркий тому пример. История из грязи в князи — для более чем одного персонажа. Как и другие романы Диккенса, он изначально публиковался в виде глав в периодических изданиях. Действие происходит в Лондоне и его окрестностях в начале 1800-х годов. Диккенс использует яркие образы и свой талант, чтобы создать историю, которая стала одной из величайших и самых узнаваемых в английской литературе.

Пип — сирота, которого воспитывает строгая сестра и муж-подкаблучник Джо, кузнец. Состоятельная женщина (которая осталась стоять у алтаря и с тех пор живет в своем свадебном платье) каждую неделю приглашает его поиграть со своей подопечной Эстеллой. Она немного старше Пипа, издевается над ним и играет с его привязанностями.

«Большие надежды» начинаются на кладбище, где похоронена семья Пипа и где ему предстоит разрушительная встреча с кем-то, кто вселяет ужас в его душу. Погост основан на заброшенной церкви в деревне Автор выразительно описывает руины замка и болота, наполняя повествование мрачными предчувствиями и угрозой. Молодой Пип, посещающий могилы своей семьи, очень близок сердцу Диккенса. В детстве, в возрасте от 5 до 11 лет, он жил в Чатеме, а это всего в паре миль от Кулинга. Эти ранние сцены очень отвратительны, например, когда незнакомец угрожает вырезать Пипу сердце и печень, но они иллюстрируют болезненное пристрастие, в котором преуспевает Диккенс. Это прекрасный пример черного юмора, потому что события описываются с точки зрения ребенка, поскольку он почти окаменел от страха.

Когда несколько лет спустя Пип неожиданно получает наследство, он отправляется в Лондон, чтобы стать джентльменом, и надеется, что его новое положение позволит ему ухаживать за Эстеллой. Однако он становится высокомерным! Но Пип всё же добрый малый, хоть и со своими недостатками и как минимум два добрых дела на протяжении повествования он совершил. Пип очень человечный персонаж.

Диккенс снова пишет удивительно запоминающуюся историю, которая показывает его гениальность, а также его понимание добра и зла в людях. И история, которую он должен рассказать, волнует читателя. Она невероятно гротескна и пронизана мраком, полна совпадений, с сильно преувеличенными яркими персонажами, но я верила каждому слову. Я впитывала мрачные ужасающие описания и зловещее ощущение места.

«Большие надежды» Чарльза Диккенса — это сказка о взрослении, в которой сочетаются элементы готики и реализма. История, чередующаяся с раскаянием, ностальгией и юмором, написана как мемуары!

Господин Скрудж — жадный скряга, который не верит в дух Рождества, до тех пор, пока он не посещает его среди ночи, открывая глаза Скруджу на давно забытый мир веселья, радости и любви.

Рождественская сказка, хоть и банальная, но очень интересная. Назвал бы даже её семейной, если бы не такое трагическое описание смерти одного из второстепенных персонажей.

Диктор Клюквин Александр озвучил шикарно (9).

Чтобы выяснить подробности, миссис Лиррипер отпрвляется в Санс.

Предыдущий оратор несомненно прав, но всё таки это только проба пера Диккенса, особенно первые разделы.

Очерки довольно неравнозначные и неровные. Конечно есть настоящие находки, но есть и вещи схематично набросанные, более похожие на краткое содержание, чем на законченные истории. Я бы обратил внимание читателей на Рассказы; они представляют собой наиболее целостные, выверенные и значительные произведения из данного сборника. Видно что автор уделил им больше времени и внимания чем прочим заметкам.

Если же рассматривать цикл целиком то — пред читателем развертывается широчайшая панорама жизни Лондона и его окрестностей 30х годов 19 века в самых, самых разных своих проявлениях. От описания средств передвижения, до разъяснения судебной системы, от анекдота услышанного в трактире до демонстрации ужасного положения бедняков. И Диккенс здесь тоже разный — начинающий литератор, не всегда уверенный; он то балагурит и травит шуточки, то пускается в сантименты и выдавливает из читателя слезу. Вот в этих то разнообразии, разнородности и неравнозначности, как предметных так и художественных — главные достоинства и недостатки сборника.

Несомненно одно, это — первая ступень одного из величайших английских писателей к бессмертию.

Стиль этого последнего завершённого романа Диккенса свидетельствует о постоянном и поразительном росте его могучего художественного таланта. Как жаль, что он не завершил «Тайну Эдвина Друда», эта книга определённо тоже стала бы шедевром. Но и «Наш общий друг» впечатляет. Столько идей, столько переплетённых судеб чисто диккенсовских персонажей, и все по-своему захватывающе интересны. Диккенсовская сатира на высшее общество никогда не была столь едкой, а положительные персонажи выведены трогательно и с искренней любовью. Среди последних особенно выделяется незабываемая Дженни Рен. Над местом действия высятся неоднократно упоминаемые мусорные кучи как символ богатства, рядом течёт Темза как символ.времени, она также принимает значительное участие в сюжете. Всё это, в манере Диккенса, складывается в многоцветную сказку.

Я люблю английскую прозу, но почему-то Диккенс долгое время оставался белым пятном книжного шкафа. Да, был с удовольствием прочитанный в детстве «Оливер Твист», а потом передо мной долго стоял толстый том оливкового цвета, содержащий внутри «Крошку Доррит». Но то ли цвет (не люблю зеленые оттенки), то ли откуда-то накопившиеся (и почему-то прочно застрявшие в голове) представления о том, что проза Диккенса – это щедро сдобренные моралью истории прозябающих в бедности людей, но долгое время у меня не было даже желания смотреть в сторону его книг.

А потом я решила прочитать «Рождественскую песнь», и с удивлением убедилась в том, что Диккенсу также присуща прекрасная ирония и легкий слог, как и многим другим любимым мною британским писателям. Так что предубеждения были преодолены и я обрадовалась, когда Диккенса выбрали для совместного прочтения в книжном клубе.

Начало книги определенно давало «большие надежды» читателю. Замечания главного героя, мальчишки Пипа, были хороши, как с юмористической стороны, так и стилистически. Пип – практически сирота, растет в доме своей старшей сестры, заменившей ему мать, чем не упускает случая похвалиться. Не самое счастливое детство, чего уж там.

История Пипа начинается с того, что он случайно встречает беглого каторжника, и приносит ему немного еды. Не потому, что Пип – такой уж добрый мальчик (хотя приятно вежливый), а потому, что каторжник порядочно его запугал. Это происшествие сопровождается забавными диалогами и знакомством с членами семьи Пипа и его окружением.

В общем, начало книги хочется бесконечно цитировать, буквально каждая страница радует каким-нибудь изящным оборотом.

Через некоторое время Пипа отправляют в дом богатой эксцентричной (и уже весьма немолодой) леди, которой захотелось себе подходящего мальчика (не для того, о чем вы подумали) – чтобы он играл и помогал ей бродить по дому. За это его кормят и даже выдают немного денег, что для бедной семьи уже плюс. С этого момента начинается путь деревенского мальчишки Пипа в условное «высшее общество». Он сообразителен, вежлив и быстро схватывает. А тут еще ему попадается красивая девочка… Теперь Пип хочет стать джентельменом. Пока еще стиль автора все так же хорош, а блеск фраз радует глаз:

«Я вошел в калитку и отправился бродить по саду. Там царило полное запустение, и в старых парниках, где некогда разводили огурцы и дыни, теперь видны были только чахлые всходы сношенных башмаков и шляп, да там и сям тянулась к свету ручка дырявой кастрюли».

«двоюродная бабушка мистера Уопсла наконец победила в себе прочно укоренившуюся привычку жить».

Пип постепенно взрослеет, и в его жизни происходит еще одно неожиданное событие. Некий доброжелатель снабжает его деньгами для жизни в Лондоне и возможностью «стать джентельменом». С этого момента я с удивлением обнаружила, что книга начала меня страшно раздражать. Возможно, романы взросления все же надо читать в том самом возрасте взросления, и тогда порывы и заботы юношей трогают и интересуют. Кроме того, к середине действие застопорилось на месте, к тому же роман оброс порядочным количеством второстепенных персонажей, которые обременяли и так неторопливое повествование своим ненужным присутствием. Ирония тоже как-то несколько исчерпалась, и даже приятный стиль уже не вытаскивал монотонное повествование о злоключениях предоставленного самому себе молодого человека.

В общем, надо признать, что остаток романа, который чем дальше, тем больше превращался в сериал с морализаторскими субтитрами, я дочитывала по диагонали. Вымучивать – здесь самое подходящее слово. В целом, книга оставила впечатление чего-то достаточно тягостного и тягучего, несмотря на изящные юмористические ремарки. Видимо, это все же роман из тех, что стоит читать в юности.

Но есть и плюсы. Я определенно при случае почитаю что-нибудь еще у Диккенса. Все-таки, язык и ирония творят чудеса.

P.S. Дореволюционный перевод Шишмаревой мне показался симпатичнее, чем более часто встречающийся перевод Лорие. Ну, если вдруг будете выбирать.

Герои ничем конкретным по жизни не занимаются, нигде не работают, только гуляют в мрачном парке, ездят в Лондон, плачут, точнее даже рыдают по поводу и без, заламывают руки и болеют непонятно чем. Люди, в особенности женская половина, до такой степени безмозглые, скучные и серые, что у них нет никаких перспектив кроме как уйти бродяжничать под нескончаемым дождём или наконец-то уже помереть и стать привидением.

Подозреваю, что этот роман следует читать тогда, когда в целом увлечен творчеством Диккенса, иначе рискуешь остаться в состоянии легкого недоумения по поводу лавины восторгов и рассуждений о том, как все загадочно, так загадочно, что, надо думать, даже безумный араб Альхазред повторно сошел бы с ума от этой загадочности...

Но тот период моей жизни, когда я с удовольствием читал книги Диккенса остался где-то далеко за горизонтом. Для нынешнего меня все это слишком сентиментально, многословно, карикатурно и зверски неправдоподобно. Но даже прежний, я и то не нашел бы каких-либо признаков, заставляющих считать сей текст чем-то из ряда вон выходящим на фоне прочей диккенсианы...

Что до загадочности, то вольготно изобретать разные концовки недописанного романа, чтобы прочие изобретатели твердили нечто протестующее. Дескать, фигушки, у Диккенса все было задумано более загадочным и таинственным. А что задумано то? А никто этого не знает. Может быть, ничего такого там и не было. Может быть, там автор и не успел ничего придумать. Или все должно было скатиться в зауряднейшую мелодраму с сюжетными ходами, которых теперь стесняются даже сценаристы бразильских мыльных опер...

Вот я тут хотел сварить суп. Налил воды в кастрюлю, положил кусок мяса туда, порезал овощи всякие, бросил щепотку приправ разных. Только не стал его варить, отвлекло что-то. По идее, это должен был получиться самый вкусный суп всех времен и народов. Ну, если бы я его все же сварил. Может быть. Но это не точно...

Вот и с тайнами Эдвина Друда та же петрушка...

Я обожаю Диккенса! А в «Записки...» заочно влюбилась миллион лет назад, когда мне попалась такая прелестная цитата:

«Если тебе когда-нибудь перевалит за пятьдесят и ты почувствуешь расположение жениться на ком-нибудь — всё равно на ком, запрись в своей комнате, если она у тебя будет, и отравись не мешкая. Повеситься — пошлое дело, и потому ты этим делом не занимайся. Отравись, Сэмивел, мой мальчик, отравись, и впоследствии ты об этом не пожалеешь!»

На самом деле, по этому абзацу можно составить достаточно полное представление о романе. Не ждите здесь глубокой драмы. Сюжета как такового нет, это по сути комедия положений, объединённая действующими лицами: мистером Пиквиком, тремя его друзьями-последователями и его слугой Сэмом. Они попадают в нелепые ситуации, но неизменно выпутываются из них, сохраняя бодрость духа и здоровый оптимизм.

При этом нельзя сказать, что «Посмертные записки Пиквикского клуба» — просто набор фельетонов. Диккенс поднимает серьёзные темы, как всегда обращая внимания на социальную несправедливость. И всё же для меня он оказался чересчур шутливым.

Что у романов Диккенса не отнять, так это атмосферность. Книга давно уже закрыта, а перед глазами всё ещё стоят то гнилые болота с мелькающей в тумане фигурой беглого каторжника, то огромный запустелый дом с заживо похоронившей себя в нём мисс Хэвишем, то конторы и улицы чопорного Лондона с шествующими по ним джентльменами.

Но вообще-то читать Диккенса сегодня уже трудновато. Во всяком случае сначала — слишком медленно и тягуче движется повествование, и к этому ещё надо привыкнуть. И только после этого начинаешь получать удовольствие от чтения.

Что касается собственно романа, то интрига в нём довольно запутанная и определённый интерес вызывает. А вот образ главного героя может вызвать у современного читателя некоторое недоумение: слишком уж он супернаивен и даже инфантилен — этот молодой человек, мечтающий стать джентльменом, но при этом совершенно не комплексующий по поводу того, что он из года в год живёт (и собирается жить дальше) совершеннейшим «трутнем», используя для жизни деньги таинственного благодетеля. И это ведь не сын какого-нибудь там графа, а всего лишь мальчонка, выросший в семье деревенского кузнеца.

Неприкрыто воспитательная сказка, написанная Диккенсом от лица 7-летней девочки Алисии.

В аннотации очень точно описана завязка сказки.

Такой «бытовой» сеттинг привлекает дополнительное внимание к сюжету. Если бы сказка была написана по привычным шаблонам «принцессы живут в замках или иногда в темном лесу в хижине гномов или других сказочных существ», заложенная в неё мораль не произвела бы на маленького читателя должного эффекта. В конце концов, что хорошо для замковых принцесс, не обязано работать для маленьких «принцесс», живущих в современном (для писателя) городе.

С другой стороны, некоторые эпизоды при переносе их в реальные «декорации», вызовут у современного читателя либо недоумение, либо неприятие. К первому относится покупка сёмги на обед в малоимущей семье (видимо, во времена Диккенса, эта рыба была не очень дорогой). Среди эпизодов второго типа наиболее заметен тот, в котором младенец падает на пол с каминной полки. Для героини (и, кажется, для автора), это нормальная в общем-то бытовая ситуация. А для вас?

Поддавшись зимнему настроению и традиции чтения святочных рассказов, которая пропагандируется нынче из каждого утюга, я решила залатать очередной пробел в образовании, и ознакомиться таки с Диккенсовской «Рождественской песнью в прозе». Несмотря на то, что это произведение имеется в прекрасной озвучке Клюквина, когда оно, наконец, закончилось, у меня было ощущение, что меня выпустили из мрачного подвала на свет. Кто, кто эти люди, которые пишут в отзывах, что перечитывают эту песнь каждый год? Но попробуем обойтись без сильных эмоций.

Начало совершенно прекрасно.

«Итак, старик Марли был мертв, как гвоздь в притолоке.

Учтите: я вовсе не утверждаю, будто на собственном опыте убедился, что гвоздь, вбитый в притолоку, как-то особенно мертв, более мертв, чем все другие гвозди. Нет, я лично скорее отдал бы предпочтение гвоздю, вбитому в крышку гроба, как наиболее мертвому предмету изо всех скобяных изделий. Но в этой поговорке сказалась мудрость наших предков, и если бы мой нечестивый язык посмел переиначить ее, вы были бы вправе сказать, что страна наша катится в пропасть.»

Чем хорош Диккенс, так это отличным языком, вниманием к деталям и умением погрузить читателя в созданную им атмосферу с головой. Вообще, когда он увлекается, и его текст мчится по лондонским булыжникам, весело подпрыгивая, насыщенный веселой предрожественской суетой, ароматом запеченой индейки, и внезапным общим дружелюбием, он очень хорош.

Ироничные диалоги, аппетитнейшие описания:

Но как только автор сворачивает за угол и берет под руку мораль — все, тушите свет:

Самое любопытное, что я почерпнула из этой книги — это тот факт, что небогатые горожане сдавали своих гусей и индеек запекать в пекарню. То есть не дома разводили ради этого огонь, а несли сырую тушку в ближайшую подходящую лавку и получали назад с зажаристой корочкой. Про подогрев тарелок Диккенс тоже упоминает. Это факт известный, разве что мне только теперь пришло в голову, что греть тарелки имело смысл там, где без этой процедуры они оставались настолько холодными, что еда моментально остывала. Впрочем, это все мелочи. Вернемся к сути.

Принято считать, что Скрудж — скряга, зануда, холодный, мрачный и во всех смыслах отталкивающий тип. Возможно, это возрастная циничность, но мне он показался вполне симпатичным.

Во-первых, он не трус. Он не боится говорить в глаза нелицеприятную правду вместо того, чтобы отделаться парой фунтов:

«Я не балую себя на праздниках и не имею средств баловать бездельников. Я поддерживаю упомянутые учреждения, и это обходится мне недешево».

И призраков, кстати, не боится тоже. На его месте любой другой уже отдал бы концы.

Во-вторых, у него определенно есть чувство юмора и здравый смысл:

»- Почему же ты не хочешь верить своим глазам и ушам?

— Потому что любой пустяк воздействует на них, — сказал Скрудж. — Чуть что неладно с пищеварением, и им уже нельзя доверять. Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина. Может быть, вы явились не из царства духов, а из духовки, почем я знаю!

Скрудж был не очень-то большой остряк по природе, а сейчас ему и подавно было не до шуток, однако он пытался острить, чтобы хоть немного развеять страх и направить свои мысли на другое, так как, сказать по правде, от голоса призрака у него кровь стыла в жилах».

В-третьих, его богатство не свалилось на него с небес. Он его заработал, и с учетом ностальгической части о его прошлом, вряд ли трудился ради этого меньше, чем те бедняки, которых ему предлагают спонсировать.

В-четвертых, в отличие от собственного почившего компаньона и трех являющихся к нему духов, он не лезет к другим с поучениями, а спокойно живет своей жизнью. Иными словами, это вполне нормальный добропорядочный человек, который волей судьбы оказался в этой жизни одинок. С кем не бывает?

Явления духов рождества недурны по психологическому замыслу — они уверенно давят на больные точки Скруджа: бедное детство; юность, в которой он не покладал, рук и в итоге его бросила девушка, которой не хватило внимания; веселая реальность праздника — до которой рукой подать, а он не решается; и старость — где нет никого с ним рядом). Сейчас такой подход назвали бы грубым манипуляторством. Но в 19 веке вполне сходило за мораль. Но как же скучны эти нравоучительные страницы! Как хочется перелистнуть их, наконец, чтобы перестать чувствовать себя на уроке в воскресной школе!

Пожалуй, есть во всем этом единственное исключение — путешествие с духом нынешних святок. Тот просто говорит: «Скрудж, дружище, попробуй, позволь себе праздник, позволь радость общения, рискни, не стесняйся, вдруг понравится?» И разумный Скрудж именно этому предложению для начала и внял, между прочим.

Итак, самостоятельный, толковый, с неплохим чувством юмора, не трус, любитель интеллектуальных игр, разве что немного стеснительный и зажатый. И этого человека приводят нам в пример, как отрицательного героя?

Перечитала написанное и добавила еще одну звездочку в рецензию. Все-таки, за язык Диккенсу можно простить даже его унылое морализаторство.

Впрочем, как бы там не было, а с последней фразой автора нельзя не согласиться:

«Да осенит нас всех господь бог своею милостью«!

Знаменитый великий фокусник и иллюзионист Дэвид Копперфилд в детстве очаровывал меня. Трюк с исчезновение Восточного Экспресса помню до сих пор. Сначала я узнал о существовании фильма 2019 года, затем, что он основан по книге. Когда я нашёл эту книгу, да ещё с таким высоким рейтингом, даже не стал раздумывать. И какого же было моё разочарование, что эта книга не про него.

Очень длинная, подробная и нудная биография. Очень много воды. Меньше половины интересно, больше половины не интересно. Если сократить и убрать всю воду, было бы намного лучше, так как сами истории хорошие. Очень много персонажей. В Википедии указано 38 имён, некоторые из которых по звучанию похожи друг с другом. Но Диккенсу этого показалось мало, и он некоторых персонажей начинает называть по разному. К пример, у Дэвида Копперфилда в романе девять разных имён: David Copperfield, Copperfull, Davy, Daisy, Doady, Trotwood, Trot, Brooks of Sheffield, Master Murdstone. Вы серьёзно? Я дико запутался кто есть кто. Это как в высшей математике, забываешь одну тему и дальше всё становится непонятным. Где-то в начале романа один персонаж называет Дэвида другим именем и пропадает, а в конце романа он опять появляется и снова называет его также, а ты сиди вспоминай и понимай, что же тут происходит. Теперь планирую посмотреть фильм, чтобы всё встало на свои места. Если вдруг вам всё-таки захочется прочитать данное произведение, обязательно заводите заметку и выписывайте все имена с кратким описанием кто это.

Первые три главы долгие и неинтересные. Хочется бросить эту книгу. С четвёртой главы уже начинается интересно. И такой зеброй всю книгу. Треть книги посвящена детству. В 19й главе, ему исполняется 19 лет и он заканчивает школу. На 73%, в 43й главе он женится. И тут я начинаю понимать, что меня где-то обманули. Глав до конца остаётся всё меньше и меньше, а он никак не становится фокусником. И даже мыслей в эту сторону нет. Ко мне приходит осознание, что, скорее всего, тот Копперфилд взял себе прозвище с главного героя данного романа. Книга заканчивается, захожу в Википедию -- да, так оно и есть. Знал бы заранее, бросил бы чтение после третьей главы.

Книга состоит из нескольких драматических сюжетов, несколько романтических, взлёты, падения, путешествия, карьера, семья, друзья, трудности, радости. Временами очень интересно, временами очень скучно. Все переплетения со Стирфортом очень интересные.

Перевод с английского: А. В. Кривцова, Е. Ланн. В отзывах нашёл мнение, что это хоть и верный дословный перевод, но всячески лишённый художественного окраса.

Есть несколько вариантов романа, в том числе и сокращённые версии. Вот их, как мне кажется, и нужно было читать. Возможно, там и перевод лиричнее и воды меньше.

Осилил за две недели. 43ч04мин.

Диктор Герасимов Вячеслав озвучил хорошо (7).

В «Холодном доме» сплелись несколько жанров: сатира, мелодрама, детектив, документалистика. В книге много персонажей, которые впоследствии оказываются связанными друг с другом по тем или иным причинам. Невольно втягиваешься в историю главных героев и начинаешь переживать за них. Здесь есть и положительные и отрицательные персонажи. Интересно, что по развитию сюжета неожиданно герои, которые воспринимались негативно, показывают себя с лучшей стороны, и начинаешь верить, что люди не такие плохие, как кажутся поначалу.

Тема прощения и оставаться в любой ситуации верным себе и своим принципам , по-моему,основные идеи в книге. Какие-бы трудности не вставали на пути, всегда рядом найдется добрая душа, которая поддержит тебя и обогреет. Главное — не терять веру и относиться доброжелательно ко всем.

В книге есть тяжелые моменты, но именно через них понимаешь, как нужно ценить тех, кто рядом и что у тебя есть.

Проявлять сострадание и милосердие к попавшим в беду.

Жизнь продолжается ни смотря не на что....

От Диккенса я, конечно, ожидала куда большего.

Концовка немного помогает, но в целом вся эта мистика в рассказе она как бы... ни о чем. Ничего ему не прибавляет, этот несчастный призрак никак на сюжет не влияет. Он там просто... есть. А учитывая, что автор намеренно почти ничего не рассказывает о самом преступлении, то история выходит какой-то пустой.

Потому что ей богу, ну чем этот призрак занимается? Для чего? Его бесцельные блуждания, которые может видеть только главный герой, по-моему выглядят порой почти комично в своей бессмысленности.

Роман относится к мировой классической литературе. В книге подняты социальные, психологические и философские темы.

Детство персонажа описывается как тяжёлым и очень бедным, в котом каждый кусок хлеба и пирога был ценен для бедного малыша.. и которого не очень-то любила тетка, более охотно отвешивая ему подзатыльники.

Мальчику в каком -то смысле везёт , ему предлагают ходить в богатый дом полусмасшедшей старой карги, где он влюбляется в ее очень красивую, но странную воспитанницу. Пип получает настоящее джентельменское образование, и становится вхож уже в буржуазный круг английского общества. Приносит ли оно ему счастье?

Он порой с тоской вспоминает о детстве, о настоящих и верных друзьях, любящих его несмотря ни на что. Но он не видит дороги назад. По-прежнему любя Эстеллу, он страдает, наблюдая как она выходит замуж по-расчету.

У Пипа были большие надежды на что-то новое, свежее, другое.

Которые как и положено разбиваются об реальность и жизненные скалы. А многим и того не дано.. И они остаются там где был Пип в детстве. Но может и в том тоже их счастье?

Одним словом, большие надежды верное озаглавление романа. Нам говорят, что героев не ждёт безоблачное счастье, а их надежды разбивались об утёс.

Допускаю, что официальная интерпретация книга несколько иная.

В этой книге, увы, динамичность напрочь отсутствует. Что мы понимаем под словом «динамичность»? Это не обязательно нагромождение событий или введение длинных блестящих диалогов а-ля Дюма, а просто умение держать читателя, схватив за горло, так, чтобы он не задохнулся. По-моему, это получается у Уилки Коллинза лучше, чем у его соотечественника и друга Диккенса. Как чисто классик, Гюго в моих глазах стоит выше Чарльза Диккенса уже потому, что в 18 лет написал такой шедевр, как «Ган-исландец».

Пип, конечно, молодец и мне иногда было жалко его, но, господа, он забывает (или Диккенс забывает?), как Эстелла обходится с ним в начале книги. Мне иногда казалось, что господин Диккенс в лице этой девушки, ее хозяйки мисс Хэвишем, да и сестры Пипа — миссис Джо, избивающей своего тормозящего на каждом шагу мужа, пытается изобразить нам психически нездоровых людей.

В итоге пришел к мнению, что такая классика меня, конечно, не завлечет. В моих глазах вершиной литературы, и не только английской, пока является роман другого викторианского писателя Чарльза Рида «Монастырь и очаг», страницы которого заставляли плакать сэра Артура Конан Дойля. А что со мной сделала эта архизахватывающая книга, которая не переиздавалась со времен дореволюционной России? Заставила написать этот пост. Как видите это никакая не реклама вновь вышедшего романа.

Первое прочитанное мной произведение Ч. Дикенса. Роман интересный. В душу запал Джо — олицетворение доброты, силы, терпения, любви, самопожертвования, спокойствия и других положительных черт человека.

Хочется написать красивым слогом в стиле господина Диккенса, но, он-то — мастер, а я — простой читатель. Рада, что начала знакомство с автором именно с этого романа.

Тут уже много написано про содержание, перевод и прочее.

Я читала в самом ругаемом переводе и, честно говоря, не поняла, за что его не любят. Стихотворения — в рифму, предложения — понятные, шутки — смешные.

Что понравилось: высмеивание английской судебной системы (несколько глав очень сильные), сект, клубов, манер.

Почему не 10, а только 9: последние несколько глав, на мой вкус, Диккенс немного слил. Какие-то ситуации и мотивы повествования несколько раз повторяются, одно да потому. Вобщем, как раз переворачивая последнюю страницу, я обрадовалась, что повествование закончилось.

Тем не менее, роман замечательный, я получила удовольствие от недели, которую провела с этой книгой. Легкость языка, отсутствие скобрезностей, милая наивность героев 19 века. Да, пожалуй, я буду скучать. И обязательно перечитывать.

Что может быть лучше промозглым тёмным осенним вечером, когда дождь и ветер стучат в окно, чем чтение толстого романа Диккенса? Вот и для меня ноябрь ознаменовался прочтением романа «Наш общий друг».

Нет, я Диккенса не люблю, я его обожаю! Наверное, пять прочитанных его романов дают мне право на такое сильное чувство. Но вот одолевают меня думы: это какой же надо быть легковерной дурочкой, чтобы когда-то прислушаться к чужому( коллективному?) мнению и отказаться от Диккенса почти на сорок лет! Ну кто и когда сказал мне, что Диккенс занудный, читать его скучно, устарел и т.д. и т.п.?! «Сами вы скучные зануды!»,—сказала бы я этим доброхотам теперь. К счастью, с возрастом в выборе чтения более руководствуюсь своей интуицией, чем чьим-либо советом. Приходит пора собирать камни, и чувствуешь острую потребность прикоснуться к бессмертной классике, и Диккенс в этом длинном списке необходимых книг занимает далеко не последнее место. Ещё и фраза из «Двух капитанов» Вениамина Каверина— «Григорьев— яркая индивидуальность, а Диккенса не читал!»— много лет сверлила мне мозг и вызывала чувство стыда и неполноценности.

«Наш общий друг» не причисляют к социально-значимым произведениям, хотя социальные темы здесь присутствуют— без этого Диккенс не был бы Диккенсом. Упор больше делается на детективную составляющую. Роман изобилует тайнами и загадками: покушения, убийства, подмены, преследования, шантаж... Никуда не делась сатира, присущая Диккенсу. Как же достаётся,например, «столпам Общества»! Писатель беспощаден к новоявленным дельцам, пройдохам и преступникам.

Юмора значительно меньше, чем в ранних произведениях. Да и пафоса практически нет, за исключением глав о маленьком Джонни. Детская тема вообще была болевой точкой для Диккенса, и, думаю, пафос касательно детской смертности абсолютно оправдан.

Многие персонажи претерпевают развитие, нравственные изменения и в результате трансформируются из отрицательных или нейтральных в положительных персонажей, и своими поступками заслуживают истинную симпатию читателя. Одних к этому приводит чувство справедливости, других изменяет и возвышает любовь.

Диккенс не зря считается непревзойдённым мастером психологического и художественного портрета— у него нет ни одного похожего персонажа, каждый из них наделён собственным голосом и запоминается надолго.

Читатель всегда знает, на чьей стороне автор, потому что наравне с персонажами личность Диккенса явственно проглядывает в его произведениях. Быть может, это проявление авторского мнения так раздражает некоторых читателей?

Диккенс в своих произведениях писал не только о семейных ценностях, он обнажал и обличал человеческие пороки, несовершенство общества, несправедливость законов. Он боролся, применяя своё бойкое перо и острое слово. И если это называется морализаторством, то я за такое морализаторство!

При чтении этого романа я получала огромное удовольствие как от слога, так и от сюжетных перипетий. Диккенс не давал скучать, постоянно переключая внимание с одного персонажа на другой. «Наш общий друг» изобилует действующими лицами, которые то тесно, то опосредованно связаны с основной сюжетной линией. Предсказуем ли сюжет? Наверно, так же, как жизнь человека— каждый рождается, а потом обязательно умрёт. Но ведь важно именно то, как он проживает свою жизнь. И, кстати, в самом конце повествования, когда уже кажется всё яснее некуда, автор подкидывает читателю такой фортель, что от него отвисает челюсть с риском не встать на место.

К чему это я так пылко и так длинно? Любить Диккенса никого не заставишь, агитировать его читать— глупо. Во-первых, пишу, чтобы выразить свою неподдельную любовь к Диккенсу; а во-вторых, для тех, кто сомневается, стоит ли его читать. Так вот, если ваша рука сама тянется к томику Диккенса, то, пожалуйста, не отдёргивайте её в страхе! Может, пришло и ваше время читать его бессмертные произведения, смеяться и плакать, кого-то любить, кого-то ненавидеть, переживать и становиться лучше. Удачи!

Большей частью мне нравится английский классический роман, ну там Бронте, Дж. Остен, чуть меньше Уайльд и т.д. Но вот с Диккенсом до этого романа пока не складывалось. Не могу сказать, чтоб на меня произвели сильное впечатление его «Оливер Твист» или «Рождественские повести». А вот читая «Большие надежды» я получил массу удовольствия, теперь подумываю, может почитать ещё его «Коперфильда»...

Роман меня привлёк прежде всего своей жизненностью, что ли. Хотя, с другой стороны, в нём есть отнюдь не второстепенные персонажи, в которых, если вдуматься, веришь с трудом. Та же мисс Хэвишем, пожелавшая остаться в одном времени и принёсшая большую часть своей жизни в жертву своей обиде; или Мэгвич, заработавший на каторге денег и решивший вложить их в почти незнакомого ему чужого мальчугана, «сделать из него джентльмена»; да и, по большому счёту, безмерная доброта Джо, также вызывает вопросы. Но почему-то, когда читаешь эту историю, она воспринимается удивительно реалистичной и такие странные персонажи вопросов не вызывают. Более того в них можно легко увидеть, пусть и не такие контрастные, но примеры из реальной жизни. А читая про них у автора получаешь ненавязчивый урок и материал для размышлений. Вот этого, к сожалению, не хватает многим современным творениям.

Главный герой Пип не вызывает особого сочувствия, хотя и отторжения тоже не вызывает. Даже не так, пока он ещё малец, ему безусловно сопереживаешь и с интересом наблюдаешь за его жизнью среди болотных пустошей (они меня не угнетают, наоборот, мне самому бы хотелось пройтись этими болотами, посмотреть на речку, печь для обжига извести и т.д.). И сестра его, хоть и кажется читателю не симпатичной, но таков уж видно её характер, а в трудных условиях она сразу принимает правильное решение. Я имею в виду, что она берёт на себя заботу о малолетнем брате. Но едва Пип обзаводится своими «большими надеждами» и они начинают реализовываться — сочувствие отступает. Ты видишь как легко он отворачивается от своих старых друзей, домочадцев, стыдится своего прошлого. Он и сам понимает, насколько он не прав, и его временами гложет совесть, но он бодро бросается в новый для себя мир транжирства и тунеядства. Это автор характеризует как «быть джентльменом». И я не берусь его осуждать, поскольку не знаю насколько по другому повёл бы себя на его месте я, и это опираясь на прожитые годы, а будучи зелёным юнцом, перед которым так неожиданно открылись такие яркие перспективы?

Хотя один момент в его поведении меня всё таки смущает. Я имею в виду, как можно так без оглядки жить на чужие деньги. Мысль о своём несправедливом отношении к Джо, Бидди его не единожды посещала, а мысль, что он будет делать, если его таинственный благодетель исчезнет, передумает, да мало ли что? Вернётся в родную деревню не солоно хлебавши? Но о таком своём будущем он не задумался ни разу, хотя по мне, логично было бы озаботиться получить профессию или ещё как-то обустроить своё будущее, не полагаясь всецело на непонятную манну, которая непонятно откуда на тебя падает. По крайней мере, мне кажется, что я не смог бы быть таким спокойным на его месте и строить планы на Эстеллу. Да даже планируя женитьбу, что он собирался ей предложить, разделить их общий источник благосостояния?

Но Пип всё же добрый малый, хоть и со своими недостатками (а у кого их нет?) и как минимум два добрых дела на протяжении повествования он совершил, это помощь своему другу и его отцу. Безусловно позитивные герои Джо и Бидди, Пип в любой момент мог на них положиться, хоть и не платил тем же. Пип вообще был склонен выносить негативные суждения о других, кроме себя.

Концовку я предвидел другой:), хоть тут и пишут, что она предсказуема, но я её представлял другой. Концовка открыта и в принципе у меня — без нареканий.

Роман «Большие надежды» называют вершиной творчества писателя. Наверное так оно и есть.

Трудно быть нарицательным.

Столько раз смотреть экранизацию, что решила, что пора поставить галочку, что читала я, читала первоисточник, только не в оригинале, а переводе)

Как всегда, крайне сложно рассуждать о том, что стало именем нарицательным. Кстати, я не сильно-то и поняла, почему из всей литературы именно он? Может потому что он утрированно скупердяй был? Хотя по мне так честнее многих, все ведь знали какой он и мне не понятно с чего они продолжали к нему ходить и на что надеялись?

У моих израильских знакомых давеча случай был (у них каждый день случаи, я не перестаю удивляться этим людям). Так вот у знакомой есть муж, который му***к, то есть она это не первый год знает, все ее знакомые (что там друзья — ЗНАКОМЫЕ) это знают, она от него в Израиль сбежала, до такой степени он му***к. И вот давеча, оформляя развод он на бумажке не поставил какую-то печать, чтобы эта бумажка сразу везде принималась. И знакомая так расстроилась, что всю ночь проплакала. Внимание, вопрос — что с моей знакомой не так, потому что мужик как был му***ком, так им и остался? Он не поменялся ни на йоту!)))

Вот так и со всеми, кто имел деловые отношения со Скруджем, что с ними не так? Он же не с луны свалился) Он уже много, много лет ведет дела единственным способом и его не меняет. Так что вся эта слезность, мол ой, он весь такой противный — это на самом деле такое преувеличение, что простить это можно только сказке, которой в принципе книга и является, потому что только в сказке мы имеем людей, и ситуации как из шкафа. Открыл — и вот они ожили. Закрыл — и нет их.

Если говорить о морали сказки, то там тоже все как-то с перехлестом. Он из одной крайности ударяется в другую. Честно скажу, мне как взрослому человеку, на это смотреть страшно, потому что и то и то делает героя неадекватным (хотя скупердяйство — это уже что-то привычное). Но опять же для сказки — это вроде как нормально, что человек пока без парашюта падал, кучу всего пообещал, только в анекдоте, он на матрас упал, жив остался и выводом сделал, что так долго летел и столько глупостей наговорил, а тут по жанровой схеме он все что сказал, все делать и стал, ибо исправился. Но по мне, так того, что показали Скруджу, было скудным для исправления. Ну, да, он умер в одиночестве, но он и жил в одиночестве, это не должно его пугать. Он уж очень легко принял первого призрака с воспоминаниями о детстве. Может я плохо знаю психологию, но мне кажется, что самым сильным ударом об реальность у него должно было быть воспоминание о любимой девушке, а не о прочитанных в одиночестве книгах. Потому что именно тогда у него кто-то был и именно тогда он его и лишился, ведь все остальное время он был одинок. Хоть в праздник, хоть без него.

Кстати, о празднике. Это тоже довольно странно, что радоваться надо одному дню в году. Не всю жизнь прожить в доброте, любви, так как хочешь. А только один. ПОЧЕМУ?! Что с остальными днями не так? Я Скруджа понимаю в том, что он не понимает, с чего ему веселиться? Да какая ему разница, что это за день? Это вообще чужой день рождения, который с чего-то решили праздновать все) Ну, представьте, что все решили праздновать ваш день рождения и дарить подарки не вам, а друг другу в честь вашего дня рождения))) И именно в ваш день рождения все должны радоваться и веселиться, а остальные дни побоку. Довольно странненько. Да, да, я помню, что это специальная сказка к Рождеству, но я так хочу масштаба, чтобы смысл был исправить свою жизнь на все дни, а не на один!

Поставила я книге четыре звезды, больше по привычке к сюжету и по снисхождению. Хотя есть у меня претензии к автору, насколько я знаю, он сам не очень своим же заветам сказочным следовал. А это уже знаете ли лицемерием попахивает, но об этом в другой раз, потому что разговор уже не сказочным получится)

«У англичан Новый Год отмечается тем, что одни зовут к себе гостей обедать, а другие идут обедать в гости; ни чем иным этот день от прочих не отличается...»

Да, всё верно. Роман «Нет выхода» написали добрейшие господа — динозавры английской литературы Чарлз Диккенс и Уилки Коллинз специально для рождественского журнала. Произведение совсем недавно было реанимировано саранским издательством «Артефакт», и в предисловии редакция отмечает, что изначально проект имел театральную основу — т.е. задумывался как пьеса. И это чувствуется по компоновке — каждая глава содержит красочные диалоги (иногда с трагизмом, но по большей части — с завуалированной комической основой) между всеми участниками событий. [«Мне никогда не надоедает поджаренная ветчина, -это следует отнести к числу моих добродетелей; но зато у меня есть и порок: я очень подозрителен относительно свежести яиц»]. Описываемые сцены мелькают по-актёрски живо, а под конец (сразу после пересечения героями швейцарской границы) и вовсе текут стремительно. Ну разве что попутно между строк можно углядеть плохо скрываемую иронию авторов в адрес иностранцев, жительствующих в то время в Лондоне на Сохо-сквер.

«Я читаю ответ на вашем лице, и лицо ваше говорит: нет». Совершенно верно — не думаю, что имеет смысл подробно останавливаться на завязке и сюжете сочинения столь известных авторов — достаточно заметить, что писали книжку настоящие профессионалы своего дела и в данном случае они, видимо, постарались соблюсти все качественные ингредиенты развлекательного водевиля — в центре внимания модная тогда тема подброшенного в приют сироты, поиски родителей, вероломство и, конечно, счастливый конец.

Однако, непременные совпадения, свойственные старомодной «сенсационной» литературе подаются здесь последовательно и аккуратно, что показывает цепкость манеры Диккенса/Коллинза — каждое событие имеет под собой необходимое толкование, а выкладывается на страницы не просто так. Например, когда Джордж Вендейл находится в погребе и обращает внимание на «винный гриб», свешивающийся с арки, его визави сообщает, что тот, на кого попадет кусок этого нароста, не минует насильственной смерти. И ведь падает же! По шаблонам «лёгкого» жанра Вендейл теперь непременно должен умереть. Однако, сей инцидент предназначает собой совсем другое далеко идущее (и неожиданное) последствие.

В общем, вспоминая как пишет сэр Диккенс (начало то уж точно он писал): «День, месяц и год — третьего ноября тысяча восемьсот тридцать пятого года» и подводя итог: хороший язык, достойный перевод, удивительная развязка — вполне неплохое книжное путешествие в прошлое получилось.

Несмотря на то, что когда-то прочёл довольно много у Диккенса, с его историческим романом познакомился (и даже узнал о его существовании) лишь недавно. В вики упоминается, что «русскоязычным читателям книга относительно мало известна, вероятно, ввиду острокритического изображения революционных реалий». И могу понять, почему: произведение такого рода неудобно любому «жёсткому» режиму, расправляющемуся с неугодными — плетью ли, гильотиной, или тюрьмами. В любом случае — народный бунт, «бессмысленный и беспощадный», происходит не на пустом месте.

Отвык я как-то от классических романов, медленно продвигаясь по повествованию, ещё раз осознал, почему литературу позапрошлого века одни называют гениальной, а другие нудной и тяжеловесной. Местами действие захватывает и удачно перескакивает вперёд, вводя новых лиц и события, а иногда тратит целые страницы на то, что сейчас назвали бы «водой». Впрочем, в целом вещи удалось впечатлить, недаром Диккенс всё-таки великий романист.

Действие, с одной стороны, охватывает целые годы и перемещается между Лондоном и Парижем, но сосредоточено на взаимодействии всего десятка основных персонажей. Что, в свою очередь, хотя хорошо раскрывает характеры, но и начинает напоминать бразильский сериал :) Никогда не отличался проницательностью в сюжетах, но угадать основную развязку смог задолго, сразу при упоминании таинственного гостя в комнате мистера Лорри. Ещё об одном повороте, раскрывающем связи, можно догадаться после зачитывания бумаг доктора, и он не пришёл в голову именно потому, что был слишком уж рояльным...

Напоследок, любопытно было узнать, что заключительный Нолановский социальный боевик о Бэтмене вдохновлён этим романом, и даже прямую цитату включает. Что лишний раз говорит о сохраняющейся актуальности темы личного выбора в смутное время...

До этого я была не знакома с творчеством Диккенса, поэтому «Повесть» стала для меня открытием. В общем и целом, роман мне понравился, но с некоторыми оговорками.

В центре сюжета события и люди времён Великой французской революции. Особо уделять внимание самому сюжету не хочется, так как все же акцент делается на героях романа. Конечно же все они благородные и смелые, но при этом не лишены своей индивидуальности. Примечательно, что по мере развития событий, главные герои могут отходить на второй план, уступая свое место второстепенным. Отдельным героем выступает французский народ, с его угнетённым состоянием и нарастающим недовольством. Диккенс мастерски описывает беспокойство людей, что в итоге выливается в жестокость и кровопролитие.

А теперь про те самые оговорки. Мне было довольно сложно и непривычно читать сам текст. Не то, чтобы он сложно написан или труден для восприятия. Для меня он слишком «ажурный». Возможно я сильно привыкла к тёмному фэнтези, поскольку постоянно ждала подвоха или предательства, хотя сама по себе жестокость в романе присутствует. И все речи про самопожертвования ради великой цели или высокопарные клятвы о любви, казались слишком театральными и вычурными. Но может, это со мной что-то не так.

Итог, мне действительно понравился роман, с удовольствием продолжу свое знакомство с творчеством Диккенса.

Книгу я купила случайно, когда забирала в магазине совсем другой заказ, и эта внеплановая покупка подарила мне великолепный, светлый предновогодний день. Душевная, очень добрая, хотя по сути немного жуткая рождественская история, одновременно и совершенно локальная (про одного человека и небольшой городок), и глобальная — о всечеловеческих ценностях, важностях и свете в душе каждого, который мы сами вольны поддерживать или гасить.

Роскошные иллюстрации П. Дж. Линча, дополняющие эту историю, — сами по себе история.

Очень милая добрая сказка. Самое подходящее название — «Сказка о семейном счастье». И хоть описываемые события происходят «В последний день первого месяца в году», вся история настолько пронизана таинством и волшебством, что по праву входит в цикл «Рождественские повести».

Великолепные образные сравнения создают чудеса даже на пустом месте. И вот уже самые заурядные предметы обретают свой характер и показывают норов: «А тут еще чайник упрямился и кобенился. Он не давал повесить себя на верхнюю перекладину; он и слышать не хотел о том, чтобы послушно усесться на груде угольков; он все время клевал носом, как пьяный, и заливал очаг, ну прямо болван, а не чайник! Он брюзжал, и шипел, и сердито плевал в огонь. В довершение всего и крышка, увильнув от пальчиков миссис Пирибингл, сначала перевернулась, а потом с удивительным упорством, достойным лучшего применения, боком нырнула в воду и ушла на самое дно чайника.» Возможно, искушенному читателю не захочется читать о всяких чайниках и сверчках, об ужасной нищете и обмане любящим отцом своей дочери, о хрупких отношениях в неравном браке, — но мне импонировал такой стиль, — накидывающий к и так запутанному делу дополнительный ореол загадочности.

Уютная сказка о семейных ценностях — о счастье, любви и доверии.

«Тайна Эдвина Друда» навсегда останется непревзойдённой. Не из-за блестящего исполнения, и не потому, что загадка преступления такая уж запутанная, а потому что книга не закончена. Маг показал нам фокус, а обязательного разоблачения не состоялось по весьма уважительной причине – смерти писателя. Нет, мы, в общем, догадываемся, в чём там дело. Диккенсу, писавшему во времена наивной юности детектива, могло казаться, что он ух как здорово замаскировал подсказки. Но мы, натренированные Агатой Кристи, с лёгкостью их щёлкаем. Мы п о ч т и уверены в том, что случилось с несчастным Эдвином Друдом, кто его убил, и даже, что он сделал с телом. Ключевое слово здесь – «почти». Потому что, а что, если мы ошибаемся? Что, если Диккенс задумал нечто сногсшибательное, переворачивающее всё с ног на голову и приводящее читателя в шок и трепет? Что, если Эдвин Друд жив? Что, если джентльмен в конце книги вовсе не джентльмен? Что, если… Пустота в конце книги заполнена лишь туманом, из которого мы вправе лепить образы, превосходящие всё, что мог придумать автор.

Мне очень понравился этот рассказ. Немного простодушный и безыскусный, с незамысловатой интригой. Но! Из плюсов – потрясающий юмор и отличный язык. Да, сейчас так не пишут. На мой вкус, очень уж примитивно описаны баталии, то бишь драки. Но, в общем-то, все вполне оправдывается сюжетом.

Достаточно проста композиция – «рассказ в рассказе». В некоем обществе торговый агент рассказывает о приключении, произошедшим однажды с его покойным дядей. Как его дядя, будучи в изрядном подпитии, однажды задремал на облучке почтовой кареты. Ну и что из этого вышло.

В начале коротко для тех, кто не в теме (как и я месяц назад :) ). Роман «Большие надежды» рассказывает об одном английском сироте по имени Пип. После того, как умерли его родители, Пипа на воспитание взяла его старшая сестра. На ее воспитательном флаге огромными черными буквами было выписано одно слово: «Строгость». И было бы Пипу вообще пипец, если бы не муж этой самой сестры – кузнец Джозеф Гарджери, мой самый любимый герой в этом романе.

Так и жил бы Пип в скромном провинциальном городке, сначала – под опекой Гарджери, потом – его подмастерьем в кузнице, если бы не неожиданное улучшение его материального положения, с открывающимися перспективами и ожиданием еще большего богатства.

Откуда взялось это богатство, получит ли его Пип и что будет с ним делать – основные интриги романа.

Едва начав читать эту книгу, я пришел в полнейший эстетический восторг и эйфорию. Это же чудо что такое! Я, конечно, читал Диккенса в детстве – Оливера Твиста, еще, по-моему, что-то. Но тогда он не произвел на меня такого огромного впечатления. Нынче же я просто упивался юмором, наблюдательностью, языком Диккенса.

Я восхищался характером созданных Диккенсом героев. С одной стороны – все просто, выпукло, классически, с другой – графически точно. Особенно мне полюбился Джо Гарджери – простодушный муж родной сестры главного героя – Пипа.

В какой-то момент перипетии сюжета, мрачность обстановки, непонятность взаимоотношений персонажей сцены мне даже напомнили кафкианские тексты. Да что там говорить – почитайте хотя бы цитаты, которые я готов был выписывать целыми страницами. В начале.

В начале… Перевалив экватор книги, с того примерно момента, как подросший Пип из провинции переехал в Лондон, качество книги начинает меняться. Становится шаблонным и вычурным одновременно. Автору просто-напросто перестаешь верить. И лишь в нескольких последних главах автор пытается поднять качество книги на уровень ее начала. Пытается, но у него не очень-то получается, к сожалению.

В конце моего увесистого электронного тома были размещены комментарии. Некто М. Лорие (товарищ Google подсказал, что это – переводчица Диккенса, Мария Федоровна Лорие. Перевод, кстати – мне очень понравился), коротко рассказала историю создания книги. Оказалось, что Диккенс, первоначально планировавший публиковать роман в ежемесячном журнале, в последствии отдал его для публикации в свой еженедельный журнал. И сам же жаловался в письмах – как тяжело развивать сюжет из недели в неделю, малыми порциями. Видимо качество второй половины романа, на которое я сетовал выше, и явилось качеством эдакой спешки.

Из долговой тюрьмы в люди.

История семьи, оказавшейся на дне, а затем поднявшейся из социального ада на вершину весьма трагична. Сюжет произведения раскручивается на социальном неравенстве, на конфликте, показанном в виде преступного деяния, поломавшего несколько судеб. В наличии закрученная интрига с яркими сценами, характерными для детективного жанра.

И, как всегда у Диккенса, чистый сердцем человек оказывается среди своры порочных мерзавцев и фанатиков. В данном случае роль добродетели играет крошка Эми, а антиподами являются миссис Кленнем, Мердл, Бландуа. Противостояние добра и зла длится долго, закономерно добро побеждает, а зло разоблачено, наказано либо раскаивается. Вот только сентименты в виде сцены покаяния миссис Кленнем показались мне искусственными, тут Диккенс явно перестарался, ведь горбатого только могила исправит.

Несмотря на то, что фирменная диккенсовская сатира присутствует и в «Крошке Доррит», но она на удивление пессимистична в данном романе, чего только стоят сцены, описывающие действия представителей семейства Полипов (присосавшихся к обществу и высасывающих из здоровых особей силы и кровушку) или Министерства Волокиты, как образцов червоточин общества.

Произведение сильное, тяжелое, глубокое – что тут говорить, настоящий социальный роман.

Чудовищно видеть всего лишь четырнадцать голосов за «Очерки Боза» ! Настоящую литературу забывают, предпочитая макулатурный ширпотреб!

Ведь это великий Диккенс, столп мировой литературы — Великий и Неподражаемый!, оказавший и продолжающий оказывать влияние на всех, кто берется за перо. Каждый человек должен прочитать Диккенса, пусть хотя бы одно произведение, но поверьте, чтение Диккенса затягивает и хочется читать все больше и перечитывать его грандиозные социальные полотна, чтобы встретиться с живыми героями, сопереживать им и проживать их жизнь заново. «Очерки» первый крупный литературный дебют, включающий веселые, трогательные и увлекательные истории, которые с головой погружают в старую добрую Англию начала Викторианской эпохи. Читать всем и — обязательно! Не пожалеете.

Чарлза Диккенса крайне полезно читать МТА и сценаристам — до сих пор мало кто умеет так выпукло подавать персонажей и создавать для каждого свой характерный набор привычек, жестов, маньеризмов, речевых оборотов и всего того, что отличает одного героя от другого. Персонажей книг Диккенса вы друг с другом не перепутаете, даже если не помните их имен, при этом, однако, он никогда не делает из своих героев каких-то уродов — при всей своей гротескности они вполне живые и действующие. Возможно, это потому, что Диккенс ко всем (за редким исключением) относится как минимум с сочувствием, а то и симпатией — даже к сущим дуракам и пьяницам.

Диккенсовский стиль и сюжетные перипетии, конечно, устарели — хотя и читается все легко, как некая стилизация: наверное, я бы сказал, что ТЭД является квинтэссенцией диккенсовщины. Но вот диалоги и персонажи — это то, ради чего стоит ознакомиться с этой, увы, незаконченной книгой. И, конечно, феерическое чувство юмора, переходящие в желчные приступы, когда речь касается филантропов. Кроме того во второй половине книги (точнее, во второй половине известной половины), после таинственного исчезновения титульного персонажа (не думаю, что для кого-нибудь это будет спойлером) развитие сюжета стало менее предсказуемым и гораздо более интересным.

А вообще очень нелюбезно было со стороны означенного мистера Диккенса, что он, выражаясь народным языком, сыграл в ящик, не дописав, знаете ли, сей чудесной книги. Засим удаляюсь, краснея.

На произведения ТАКОЙ значимости всегда есть риск постараться написать отзыв, размерами сравнимый с самим произведением. Постараюсь же ограничить поток своего славословия. Хотя чувствую, что не получится.

В определенный момент я поймал себя на мысли, что тянет поставить в «похожие книги» «Американский психопат», но решил, что это было бы уж слишком явным троллингом, хотя формальные основания к тому имеются. Сюжет одной из многочисленных вставных новелл романа именно таков.

На самом деле, роль Диккенса в формировании основ триллера и детектива вовсе не нулевая. Едва ли он был первым, кто использовал прием «ненадежного рассказчика», но его «Рассказ сумасшедшего» неприятно-страшноват и по сей день, во времена сплаттера...

Я зацепился за крошечный эпизод большого романа, только чтобы показать, что «Пиквик» в известной степени колыбель всей викторианской прозы, а следовательно — и современной английской тоже. Тут есть место и водевильным страстям благополучных выходцев из высшего класса, и «чернухе» из жизни парий общества. Где-то почти Джейн Остин, а где-то без малого Ирвин Уэлш.

Есть главы написанные с мягким, все прощающим юмором, есть воистину душераздирающие (о, долговая тюрьма...).

В романе Диккенса скрываются далеко не только викторианские сюжеты. Кое-кто из авторов русского Золотого Века явно читал его с карандашом в руке.

Уморительные похождения мягкосердечного и наивного богача (бывают и такие, да) Пиквика по современной ему Англии с «научными» целями включают в себя и путеводитель, и социальную сатиру, и юмористический детектив.

Тон некоторых вставных глав разительно отличается от общего витального благодушия. Формат «рассказ случайного попутчика» позволяет автору включать в книгу и истории о привидениях, и натуральные путешествия во времени, и жуткие бытовые трагедии людей, которым не повезло родиться с серебряной ложкой во рту.

Но Диккенс знает меру и в описаниях тягот жизни «простых людей», потому что у них есть свои радости, а в своих бедах они частично виноваты сами (могли бы например не пить запоем, детям на молоко бы хватало).

Со временем Диккенса станут воспринимать едва ли не как основоположника литературы «о бедных и несчастных», и он умеет если надо, выжать слезу из читателя. Но в первом его романе ирония еще торжествует над сентиментальностью.

Пиквик и его товарищи (все богатые оболтусы разной степени непрактичности) не первые «чудаки» в британской литературе, но после «Пиквика» иначе писать про аристократов стало нельзя.

Вообще Диккенс придумал как писать про Англию. А если уж на то пошло, то можно сказать, что он придумал и саму «старую добрую Англию».

Страну нелепых законов, напыщенных политиков, остроумных слуг, газетных пасквилей, старых замков с призраками, сиротских приютов с казарменными нравами, страну непременного чая (в которых не помешает плеснуть бренди), хватких дельцов, неунывающих рабочих с золотыми руками, сбежавших из колоний каторжников... Страну пасторальной сельской местности, милых маленьких старушек, помнящих события своего детства, велеречивых пасторов с унылыми вытянутыми физиономиями... Страну сплошных пивных и обществ трезвости, старых дев и вдов с поджатыми губами....

Из сюртука «Пиквика» как из гоголевской «Шинели» вышли не только Киплинг, Уэллс, Конан Дойл, Джером и Вудхаус, но и свежий нобелиат Кадзуо Исигуро едва ли написал свой «Остаток дня», не напиши Диккенс в «Пиквике» о закрытом клубе слуг в Бате.

Да, Диккенс подарил нам, читателям, «старую добрую Англию».

Ту же Англию, которую следующие полтораста лет будут объявлять сгинувшей в пучине времен, а то и вовсе не существовавшей.

Но какое-то это имеет значение, если она живет на страницах «Пиквика»?

P.S. несмотря на восторженный тон ставлю все-таки не высшую оценку потому, что местами слишком уж очевидно, что книга «сшита» из разнородных кусков, очерков и рассказов, наживую поверстанных под одну обложку.

Роман, конечно, не без недостатков, в основном всех тех, что свойственны именно Диккенсу: сентиментален, немного затянут, местами предсказуем.

А персонажи — что называется, через одного.

Нелл слишком чиста и хороша, ее дедушка слишком нарочито жалок, Барнсы слишком карикатурны. Интересен отчасти образ Кита — он тоже в некотором совершенный, но не так, как Нелл, а более по-земному. Может быть, из-за этого совершенства он и страдает, как и она. Признаться, разрешение конфликта вызвало в некотором роде сомнения: ведь свидетельница защиты была такого рода, что ей вполне могли и не поверить. Даже если бы сжалились над ее положением, которое было, прямо скажем, незавидным, могли бы счесть, что как раз ее несчастная судьба, чужая жестокость вызвали в ней желание отомстить и толкнули на ложь. Но о правдоподобии пусть судит читатель.

Не то чтобы понравился, но показался любопытен Квилп — темная триада как по учебнику. Как он заманипулировал свою жену, как замордовал даже Барнсов. И злопамятность невероятная!

Кто более всех интересен — это, разумеется, Дик. Начинает как обычный светский щеголь (как принято говорить, в таблетке, ибо денег у него негусто), а заканчивает и начинает заново — как добрый, щедрый, самоотверженный. Есть люди, которым действительно полезны испытания.

А еще не могу не симпатизировать Джарли. Может быть, она тщеславна, может быть, хитра, может быть, не слишком образованна. Но она хороший, добрый человек. И вот такие добрые люди с пятнышками — они, наверное, лучшее, что есть у Диккенса.

Наверное, самое горькое произведение Диккенса из всех, что я читала. Здесь он ни капли не пытается смягчить происходящее, не старается морализаторствовать; нет, он громко и чётко обличает героев и творящуюся несправедливость. Самый социальный роман, где художественная часть настолько задвинута на второй план, что он выглядит даже скорее публицистикой. Но если вы подумали, что от этого его сложнее читать, то спешу вас уверить: проглатывается мгновенно (чему способствует и объём, что опять же наводит на мысли о журналисткой направленности).

Сюжетные повороты, судьбы героев оказались для меня неожиданностью. Где счастливый конец, награждение достойных, исправление и прощение негодяев? Не ищите здесь типичного диккенсовского финала, напротив, он жизненный и злободневный. Искалеченные души не вылечить, злодеев не образумить, поломанные жизни не исправить. Но есть надежда на будущее, на наших детей, которые будут лучше нас...

Диккенс и так один из моих любимых авторов, но здесь он превзошёл сам себя! «Тайна Эдвина Друда» — его самый саркастичный роман, не переставала ухмыляться на протяжении всего (увы, недолгого) чтения. Дедушка Диккенс на старости лет перестал маскировать язвительность под юмор и отрывается по полной. Так ярко и жестоко высмеивать своих героев!

Детективная составляющая хороша, интрига разворачивается медленно и плавно, а в конце остаёшься с кучей загадок. И именно его автор не дописал, ну как так!

Для меня довольно очевидно, что

Даже стилистически роман стоит особняком — не столько из-за язвительности, сколько благодаря несвойственной Диккенсу экспрессии. Он же вывел совершенно гротескных персонажей: Грюджиус, Тартар и другие менее заметные. При этом они замечательно живые и симпатичные.

С удовольствием почитала бы ещё и ещё, но увы — некоторым тайнам суждено оставаться неразгаданными.

Человек должен принимать и хорошее и плохое. Вот к чему в этой жизни он должен приучаться.

Тернист и долог мой путь в творчестве Чарльза Диккенса. Моя проблема заключается в том, что ничто так не усыпляет, как ветвистые и размашистые описания всего и вся. Серьезно, производители снотворного нервно курят в сторонке, ведь как только в руки берется Диккенс, квартира заполняется переливчатым храпом. А ведь с каким настроем берусь за него! Бывают конечно же и удачные книги, полностью поглощающие и обволакивающие, что забываешь о времени и искренне удивляешься, что день сменила ночь. Странно, но я так старательно избегала Дэвида Копперфильда, что является моей роковой ошибкой. Думаю, хотя с уверенностью утверждать не буду, мне стоило начать свое знакомство именно с этого романа, но давайте отойду от столь объемного вводного слова и перейду к самой книге.

Дэвид Копперфилд — один из самых знаменитых романов Диккенса. Его любимец. Своеобразная автобиография. В жизни Дэвида столько людей, от чего приходила в уныние (ну не могу я запоминать имена, особенно если они лишь мельком прошли по странице). Федор Достоевский и Лев Толстой восхищались романом, не удивлена, ведь эта парочка те еще любители писать длиннющие романы с душераздирающим сюжетом и колоритными героями. Но не о них сейчас речь, ведь хочется разобраться, что же такого особенного в Дэвиде Копперфильде.

Пожалуй я должна сразу же предупредить, что наш ГГ не произвел на меня столь сильного впечатления, как на многих других. Безусловно, жизнь Дэвида была сложной, но по мере взросления в нем не было того, что сделало бы его более интересным... Не знаю, как правильно это выразить, но его жизнь можно назвать ровной, лишь маленькая буря в начале, а дальше он просто удобно устроился.

Женитьба Дэвида на Доре (хренова фиалочка), столь не зрела, что скоро она стала его тяготить. Вообще, Дора — это отдельная тема для разговора. Такого тупенького создания еще поискать, хотя чего удивляюсь, будто сейчас иначе. Дора столь ранима и впечатлительна, что, небось, пукни она в туалете, еще часа два в обмороке бы валялась от столь постыдного поступка. Короче, как только эта дама начала появляться в романе, так можно было тупо перевернуть страницы, ведь кроме мимишных и няшных мыслей и речей, изрекаемых то от Дэвида, то от Доры, можно было утонуть в этом любовном сиропе. А это учитывая, что ненавижу подобное в книгах.

Роман перенасыщен героями. Но самая яркая, на мой счет, и лучшая его часть — Бетси Тротвуд, бабушка Дэвида. Старушенция пришлась мне по душе. Позиция Бется, ее взгляды на жизнь, были самыми трезвыми и достойными внимания. Одно ее отношение к браку заслуживает аплодисментов!

Признаю, что горжусь собой. За неделю осилила кирпичище и даже не пыталась отложить книгу в темный угол. Правда не думаю, что в ближайшее время рискну обратить свой взгляд на Диккенса, хотя пара романов припрятано. Дэвид Копперфилд — не самое легкое, что читала в своей жизни. Диккенс чересчур категоричен в своих персонажах. Есть светлая сторона, есть темная, никакого выбора, лишь жесткие рамки.

Не информативно, да еще и скучновато. Не впечатлило совсем. Довольно поверхностное описание тюрьмы, зато для очерка, на мой взгляд, много авторской фантазии и эмоций.

Например, я не поняла отношения Диккенса к смертной казни, хотя описанию части тюрьмы для смертников и им самим уделена довольно заметная часть очерка. В начале очерка описаны слепки голов двух известных в Англии тяжких преступников, и Диккенс говорит, что «достаточно посмотреть на один из этих черепов, чтобы можно было бы с полным правом казнить за одну только форму черепа и строение лица, даже если бы не было против него других улик». А в конце книги Диккенс описывает свой полет фантазии на тему, как мучается в последние часы приговоренный к смерти. И читая это, сердце читателя явно должно дрогнуть, даже содрогнуться от ужаса и бесчеловечности смертной казни.

Диккенс просто прошел по тюрьме, не говорил с заключенными, особо не расспрашивал надзирателей, описания тюрьмы скупы, предсказуемы, а заключенные похожи на декорации.

Да, известные и прославленные «Рождественские повести» Диккенса оставили меня в лёгком недоумении, кроме первой, многократно экранизированной повести, ничего особо интересного в них не нашёл. Кстати, покупал почитать ребёнку и у того тоже книга не вызвала особого интересу. Я грешу ещё на переводчика, но и Приключения Оливера Твиста перед тем, тоже вызвали у меня похожие ощущения. Как бы то ни было, советовать кому-нибудь как интересную, глубокую или ещё какую-нибудь книгу — не буду.

Романы Диккенса заставляют задуматься.

Заставляют смеяться...

Заставляют грустить...

Но, чаще всего, и то и другое одновременно.

«Домби и сын», самая грустная книга великого писателю. Основная ее тема — не власть денег над умами и сознанием людей, нет, а взаимоотношения родных людей, когда родные становятся чужими, и их просто не замечают, а существование воспринимают как свершившийся факт.

Когда ты глава крупной фирмы «с торговлей оптом, в розницу и на экспорт», волей-неволей задумаешься о наследнике, как о компаньоне в молодые годы, так и продолжателе семейной традиции в будущем.

А что могут девочки? Разве женский пол может держать престиж торгового дома, когда ты спишь и видишь горящее, начертанное крупными буквами, название : «Домби и Сын»? Нет, определенно девочкам не место в столь солидном учреждении!

Флоренс Домби, первенец Поля Домби, сурового, очень холодного человека, самим своим рождением нанесла отцу обиду. Он ждал наследника. И тот не замедлил появиться на свет.

Поль Домби-младший, тот самый «Сын» в названии «торгового дома», отцовская радость!

Тенью Флоренс была, тенью и останется, ничего важнее сына, для Поля Домби не было и не будет.

Одинокий, всеми заброшенный ребенок, не знающий, что такое отцовская любовь, но так мечтающий ощутить прикосновение холодной руки отца, и если не улыбку увидеть на его лице, то хотя бы осознание, что она у него есть.

Пройдет много лет и время расставит все по своим местам, но прежде, произойдет много событий, о которых Диккенс расскажет в своем непревзойденном стиле талантливейшего рассказчика, познакомит читателя со своими персонажами, обаятельными, добрыми, злыми и ожесточенными.

Поль Домби — «сын» в названии фирмы. Милый, но очень болезненный мальчик, не чаявший души в своей сестре, да и любивший всех, кто его окружал, даже старую ведьму миссис Пипчин (первую учительницу, если так можно выразиться), муж которой погиб в Перуанских копях.

Мистер Тутс — чудаковатый, но премилый друг Поля Домби-младшего (а в будущем товарищ практически всех героев) во время его обучения в школе Блимбера. Бесконечно хихикающий, что-то забывающий, перевирающий на свой лад, но «это не имеет ровного никакого значения, благодарю вас!».

Семейство Тудль — многодетная, но бедная семья, не развращенная властью денег (но не без паршивой овцы в стаде — Робин, старший ребенок Тудлей, соглядатай Каркера, а до этого невполне благопристойный учеников Точильщиков в кожаных штанишках, подчеркивающих его коротенькие ножки, ставший, в конце-концов, на путь исправления, и служащий в лавке Соломона Джилса, пока последний пропадает неизвестно где, а его замещает друг — Эдуард Катль, железная рука, ибо вместо одной из них у него крючок).

Джеймс Каркер — главный злодей, обладатель «голливудской улыбки», пользующийся возможностью при любом удобном случае показать работу своего дантиста. Ну а конец ожидает его такой, какой и приличествует концу злодея в любой книге.

Уолтер Гэй — племянник Соломона Джилса, добрый, честный подросток, влюбленный в Флоренс Домби, но надолго пропавший со страниц повестования по воле не только Поля Домби-старшего, но и Джеймса Каркера, подлого и хитрого.

Сьюзен Нипер — служанка Флоренс, бойкая девица, не побоявшаяся высказать все Полю Домби-старшему, за что и поплатилась местом в доме.

Миссис Чик и мистер Чик — блаженная парочка, первая — сестра Поля Домби, деятельная особа, нашедшая по рекомендации подруги миссис Токс (по уши влюбленную в Поля Домби-старшего) кормилицу для Поля-младшего. Второй — неунывающий джентльмен, имеющий обыкновение напевать песенки, даже в грустные минуты человеческой жизни.

Эдит Грейнджер — роковая красавица, орудие в руках матери — Клеопатры — миссис Скьютон, одна из немногих, кто понимала боль Флоренс.

Две незнакомки — Элис и ее мать — мстительницы, готовы на все, чтобы наказать обидчика. А обидчик... вы сами можете догадаться кто.

Ну и майор Джо, Джозеф, Джош, Д.Б, то бишь Д.Бегксток, словоохотливый говорун, который не ровно дышит к миссис Токс.

Ну и не забудем, о миссис Мак-Стинджер, Джоне Каркере и его сестре Хэриет, внесшие свою лепту в повестование.

Увлекательный роман, написанный в традиционном, поучительном стиле Диккенса, можно смело назвать одной из первых вершин в его творчестве.

Об оценке не приходится говорить — «100» из «10»)

То, что великий Чарльз Диккенс — столп мировой литературы, мощный и непоколебимый, не приходится сомневаться. В следующем году 150-лет со дня его смерти (такой внезапной, смириться с которой очень трудно, как человеку, преклоняющего колени перед талантливым классиком), а писателя его уровня за эти годы так и не появилось. И не появится. Другого такого Диккенса не будет, остается только воздавать ему должное как величайшему писателю всех времен и народов, помнить, любить, читать и перечитывать его романы, произведения «золотого века английской литературы». Ведь только ему подвластно заставить смеяться и плакать, проникнуть в самую суть социальных проблем тех лет, и жить жизнью его очаровательных персонажей. А очаровательнее, чем персонажи книг Диккенса, героев я не встречал.

«Наш общий друг» — на самом деле жемчужина в творчестве Диккенса (один из самых его любимых романов), не только потому, что это последняя целиком завершенная работа Мастера, но и потому, что в нем возрождается непреходящее очарование диикенсовских героев, тех типажей, с которых Диккенс начинал своего восхождение на литературный Олимп. Глубокие психология, мощнейшая социальная составляющая, увлекательный сюжет, вот те ингредиенты, из которых состоят шедевры (без преувеличения) Диккенса, «Наш общий друг», один из таких.

История мусорного короля, который выгнал сына из дома в подростковом возрасте, и завещал ему свое состояние, при условии его женитьбы на незнакомой девушке.

Не обойдется и без детективной составляющей, разгадку которой, Диккенс всеми силами старался подсказать, а не скрыть.

Трогательная маленькая швея — девочка-инвалид Дженни Рен, по пеняющего своего непутевого отца; благородный еврей Райя; хитрый Сайлас Вегг, готовый на все, ради наживы, получающий удовольствие от шантажа добряка Боффина, близкого друга Гармона-старшего (мусорного короля); высокомерный адвокат Юджин Рейберн, к концу книги меняющийся коренным образом, благодаря чувству, которое меняет всех и вся — любви; его неунывающий друг — Мортимер Лайтвуд, поддерживающий его во всем, но не переходящий границы дозволенного; красавец Джон Гармон, насоливший отцу в 14 лет; капризная Белла Уилфер и ее милейший папа-херувим — Реджинальд, скромная Лиззи Хэксем — тайная страсть школьного учителя Брэдли Хедстона (хоть, он и отрицательный персонаж в романе, но лично у меня вызвал симпатию, наверное потому, что злодеи у Диккенса получаются очень, в какой-то степени, человечными и живыми); ее отец, лодочник, обирающий трупы утопленников; плут Райдергуд, Чарли Хэксем, Очаровательный Флэджби — все это калейдоскоп великолепных образов романа «Наш общий друг», одной из вершин в творчестве Диккенса, непреходящее очарование которого, не оставит равнодушным никого.

А пересказывать сюжет романа дело неблагодарное. Диккенса нужно читать, а не пересказывать, и именно неспешность, тягучесть повествования, позволяет в полной мере насладиться миром, созданным таким непревзойденным мастером, как Чарльз Диккенс.

Опять мыльная опера. На этот раз про семейную идиллию, где две сестры настолько друг в друге души не чают, что одна не отдаёт себе отчёта насколько любит парня, так как уверена, что его любит сестра и усиленно их сватает между собой. Вторая же сумела разглядеть чувство в сердце сестры и хоть тоже любит этого же парня, жертвует своим чувством ради любимой сестры. Ради этого она ничего не находит лучшего, чем убежать из дому с местным разорившимся повесой на 6 лет, никому ничего не объяснив. Папа седеет в горе, увольняет прислугу и т.п...

Я не знаю что такое «женский сюжет», я такой сюжет иначе чем бредовым назвать не могу. А что тогда сказать о парне? Он не имеет права выбрать ту, которая ему больше нравится, только согласиться на ту которая достанется, или она и в его сердце разглядела, пока он к ней сватался, что на самом деле он любит больше не её, а её сестру? А то поле грандиозного сражения, которое с таким воодушевлением с самого начала описывал автор, это длинный экскурс к чему? Или он как и сверчок с предыдущей повести, только для антуража?

Структурно повесть разделена на три главы. Первые две скучные и медленные, едва тянутся. Последняя боле динамичная и потому интереснее, но именно в ней вбивается мелодраматический последний гвоздь.

Я искуплю свое Прошлое Настоящим и Будущим!

Вообще к этому литературному произведению я подбирался довольно долго и совсем не читательско-книжными путями. Дело было так: лет 8-10 назад отчасти случайно включил телевизор и вдруг наткнулся на довольно необычный и весьма красочный мультик, местами страшноватый, местами поучительный, но в любом случае (а точнее в обоих случая) интересный и притягивающий. Выразительный киномульт я досмотрел, так и не узнав названия оригинала, и благополучно подзабыл о его существовании и первооснове.

Но вот вдруг наткнулся на эту книгу в одной из книгочейских игр-забав и немедля сам себе заказал. А прочитав (что там читать-то, всего-ничего, полторы сотни страничек) тут же наново и пересмотрел тот самый полнометражный мульткинофильм.

Что-то комментировать по сабжу мне кажется совершенно излишним, потому что история насколько известная и растиражированная, настолько же и внятная и понятная: старая, но не трескучая истина гласит — делай добро и бросай его в воду. И потому просто поделюсь советом: если вдруг захотите посмотреть тот самый фильм 2009 года («Рождественская история», в роли Скруджа Джим Керри, озвучивает Александр Филиппенко), то всё-таки не поленитесь и сначала прочтите литературную основу — времени много не отнимет, а фильм станет намного понятнее.

Прав был Лонгфелло, говоря, что «Эдвин Друд» : «Без сомнения, одна из лучших его книг, если не самая лучшая».

Прав и Дмитрий Быков, сказавший, что этот роман «совместное творение Диккенса и Бога».

Бесконечно любимый мною писатель — великий Неподражамый, и бесконечно любимая книга «Тайна Эдвина Друда» (самое любимое литературное произведение), которая всякий раз, при прочтении, заставляет обливаться сердце кровью. Не просто потому, что роман лебединая песня Чарльза Диккенса, которую он создавал до самых последних минут своей жизни, но и потому, что нам никогда не суждено узнать, какую феерическую развязку приготовил нам Великий. Мы, читатели, никогда не узнаем, жив ли Эдвин Друд, что на самом деле произошло в тот день, когда разыгралась страшная буря — предвестник трагедии (?); кто такой Дик Дэчери?; старуха, курящая опиум; для чего в романе понадобились близнецы Ландлесс (хотя мысли на этот счет и имеются, но додумывать, что могло быть и как, нельзя, лучше Диккенса этого бы никто не объяснил); почему автор ввел в сюжет моряка Тартара; что из себя, на самом деле, представляет Джон Джаспер; для чего булавка для галстука и часы Эдвина и время, указанное на них...

Сколько не перечитывай роман, не размышляй, не изучай возможные версии разгадки настоящей литературной тайны всех времен и народов, поймешь: все не то, и грусть от того еще сильнее.

Диккенс не мог обмануть ни себя — убежденный, что построил крепкий сюжет, развитие которого невозможно предугадать, ни верного читателя.

Великое произведение великого автора.

Критики, не верившие в его способность создать атмосферу непроницаемой тайны, посрамлены.

Браво, сэр Чарльз, браво и спасибо за тайну!

P.S. Насчет разгадок тайны...

Ключи к роману Уолтерса не поддаются никакой критике, хотя, признаюсь, после первого прочтения романа — тогда не очень вдумчивого, меня они впечатлили. А потом я понял, насколько все сыро в его доводах...

Неплохая статья у Екатерины Цимбаевой, есть интересные предположения.

Однако, Диккенс (тут уж Уолтерс прав) так сильно завязал узлы сюжета, что все «предположения можно как принять, так тут же и опровергнуть». Что собственно и доказывается на примере последних 149 лет (в следующем году — юбилей великой литературной тайны) безуспешных попыток ответить на вопрос: «А что же все-таки произошло в Рождественскую ночь?».

Не хочется верить в то, что Джаспер виновен...

Кто теперь скажет наверняка: мог ли Диккенс, подобно Агате Кристи, на добрых шестьдесят лет раньше, улики, собранные в отношении одного лица — Джаспера в данном случае (хотя тут тоже все гадательно), обратить в финале против другого человека. Это было бы самой ударной концовкой для романа, написанного в жанре, по сути, только набирающего обороты, детектива («Лунный камень» Коллинза бы поблек сразу).

А версия о раздвоении личности — а-ля Джекилл и Хайд, хотя и интересная, но выглядит необычно даже для Диккенса. Но мистическая составляющая романа, конечно же, очевидна.

Еще раз спасибо за тайну, Неподражаемый!

Либо Диккенс таки не мой писатель, либо в этом моем впечатлении повинен больше переводчик. Я почему-то склоняюсь, что оба варианта в целом дополняют друг-друга: и Диккенс на меня производит тяжёлое, изнуряющее впечатление и переводчик здесь усугублял это ощущение как мог. Всё серо тяжело и тягуче, беспросветно. Вроде бы счастливая семья, он и она, и ребёнок, но на услужении у них сирота, которая теперь не узнает материнской ласки, зато вынуждена глядеть чужого ребёнка вместо игр со сверстниками. Да, они пожалели бедную сиротку, которой так было бы хуже, но на самом деле они заимели няньку которая работает за еду и постоянно неуклюже калечит их ребёнка. Автор об этом рассказывал с умиротворением и теплотой, но мы то знаем каково будет девочке, если она постоянно будет ронять ребёнка, а он будет плакать, а мама всё это будет видеть и слышать и зла конечно ни на ком сгонять не будет...

Герои живут в счастливом браке с большой разницей в возрасте. Супруг смотрел за невестой, как она играла ещё в детские игры и ждал пока она подрастёт, чтобы взять её себе в жёны, свою Крошку, как он её называет. Теперь они счастливы, но лишь на горизонте замаячил вероятный юноша из её молодости — на идиллию находит тёмная туча. Тем не менее у них по сюжету всё таки идиллия, а вот торговцу игрушками Тэклтону в возможности такого счастья сразу отказывают, даже попробовать не дают, потому как всё таки разница в возрасте. Да, странно это всё, Тэклтон хоть и описывается грубым и чёрствым, всё же по сюжету показывается не таким и плохим человеком.

Эта семья приглядывает немного ещё и за Бэртой, слепой дочерью Калеба, старого мастера игрушек, который всю жизнь тяжело проработал на Тэклтона. И тут на читателя накатывает новая порция тоски и жалости. По тексту сытая жизнь и состояние Тэклтона во многом обязано мастеру Калебу, но последний влачит жалкое существование. Почему?? Калеб имел семью, дочь и сына, жены не стало, дочь ослепла и теперь помогает ему с игрушками вслепую, сын пропал где-то в дебрях Америки. Мастер пользуется слепотой дочери и, щадя её, рассказывает ей сказки о том как они хорошо живут, об их опрятном доме, о своём новом пальто и т.д., тогда как их жалкая лачуга вот-вот развалится, а он мёрзнет в мешковине.

Но повесть на самом деле то не об этом! Повесть, как оказывается ближе к концу, является то на самом деле дешёвой мелодрамой. Нет, нет, Берта не прозрела, ах если бы она прозрела, то это была бы просто рождественская сказка, а так всего лишь старый не сможет жениться на молодой, потому как является молодой, который был сначала старый и с бородой.. а подозрения супруга Крошки оказываются беспочвенны, хоть он и был твёрдо в них уверен, так как видел как его Крошка целует в губы другого, а... Ах, ах, ах какие страсти — это дешёвая мелодрама.. ну может, если бы переводчик всё это как-то профессионально скрасил, но увы...

А причём здесь Сверчок? Сверчок домашнего очага, спросите вы — а не причём, свободно можно было бы обойтись и без него. Вот как-то так.

У меня такое ощущение, что Диккенс малость «не мой» писатель. Хоть я не так много у него и читал, но с каждым следующим произведением всё больше тяготит его мрачный тяжёлый стиль. Вот и в этом рассказе почти до самой концовки царит унылая безысходность. И да, вроде всё правда, но как же всё плохо и тяжело. Ну неужели действительно нет в этой жизни ничего хорошего, ничего святого? И в этом не разубеждает даже концовка, которая вроде бы и должна показывать альтернативу. В том же Оливере Твисте, после всех злоключений, описанных автором, в хорошую концовку верится тоже с большим трудом.

С другой стороны, читал в переводе Мокровольского (хоть это здесь мало кому будет актуально), и этот перевод вроде бы современный, но товарищ, такое впечатление, делал всё, чтоб ещё больше усилить угнетающий эффект автора и утяжелить чтение, вставляя анахронизмы и просто какие-то свои придуманные слова и обороты. Возможно в другом переводе моё впечатление от книги было бы приятней, а переводчика я бы уволил и к переводам не подпускал, дабы не портил и не диверсил.

Но честно, у меня и от прославленного Оливера Твиста остались похожие мрачные впечатления. И я рад что в современном обществе не так безотрадно как описано на страницах произведений автора — хоть бедность и роскошь никуда не делись, но будучи здоровым, думаю (надеюсь), уже голодать не придётся, если работать, а не тунеядствовать. Хотя, возможно, и во времена автора всё было не столь ужасно и беспросветно.

Скучновато. Но была интересная тема в этом рассказе — мерзкие люди становятся мерзкими или ими рождаются? Но увы, незадача — я заскучал за текстом, задумался о своем и ответ пропустил, а может его и не было.

И кульминация этой небольшой повести «Остролист».

Читала в издании с иллюстрациями Брока. Отлично легло на повествование.

И ожидаемый, но приятный финал.

Здесь же повесть идет об инфантильной наивности. Мило. Забавно.

Трогательно. И можно проследить, что общение с другими людьми пошло на пользу герою.

Эдакая ода одиночеству и самокопанию.

Сюжет набросан точными, расплывчатыми мазками. Вся эта вереница бесконечных гостиниц, отелей и прочего довольно интересно показывают, что жизнь героя похожа на бесконечное странствие по самым разным местам и не смотря на ужасные условия он снова и снова пускается в путь.

Сюжет строится так, что всегда завершается счётом по самым разным причинам и гостить это человек привык долго и впрок.

Взрослое знакомство с Диккенсом состоялось удачно. Идеально читается в одинокий Новый год.

Боже, боже, боже... Ничто не ново под луной. Сто шестьдесят лет тому — и все те же проблемы, ничего нового, прости, Господи. Пикантность ситуации ещё и в том, что последовательность чтения — в его чисто хронологической ипостаси — оказалась такова: «История Российского государства» Акунина (все шесть томов подряд), «Улитка на склоне» Стругацких (перечитал особо любимые места в очередной раз), «Принц Бык» Диккенса. Прямо-таки СЮР, с вариациями на тему «хоть кол на голове теши».

Бюрократия — вечна, неизбывна, бессмертна и всесильна, аки Демон. И сделать с этим ничего нельзя. Увы. Это не я сказал. Это в книгах — на протяжении последних почти двух сотен лет, в разных концах света изданных — утверждается, вне зависимости от моего скромного мнения на сию тему.

А особую пикантность ситуации придаёт тот факт, что в последнем случае — «плач раздаётся» из мест, что традиционно ставились «в пример» по части эффективности и сравнительно высокой оперативности управления. Какова ирония, братья и сестры. Вот — что значит «читать первоисточники»

Надежды юношей питают…

Честно говоря, был какой-то неосознанный и потому трудноформулируемый страх перед чтением этой книги. То ли опасался вязкой томительной скучности, то ли затянутости и нудноватости, то ли проблем с выразительностью языка, то ли ещё чего-то. Однако книга сумела войти в доверие буквально сразу, т. е. уже к концу второй главы. А если кому-то (чему-то) доверяешь, то ведь это уже совсем другое дело, верно?

Стиль, в котором Диккенс сотворил этот роман, я бы охарактеризовал как сентиментально-романтический реализм. Потому что сентиментальности, а порой и просто откровенных сантиментов в романе преизрядно. Сложно найти персонаж, который был бы напрочь лишен этой черты темперамента, и даже те герои, кто почти всё время своего пребывания на страницах книги отличались бездушием и чёрствостью, даже они к финалу стали агентами-перевёртышами и вывернулись наизнанку — мисс Хэвишем, Эстелла, миссис Джо Гарджери...

Ну, а где сентиментальность, там жди и романтику. Конечно, это не романтика «дальних странствий» и «белого безмолвия», это правильнее назвать романтизмом. И наш рассказчик и одновременно главный герой Пип (наконец-то мы добрались до его имени) чрезвычайно романтическая натура, и его благодетель-каторжанин Абель Мэгвич, как бы странно это не выглядело, не лишён романтического духа, и богатенькая затворница мисс Хэвишем, и другие персонажи романа тоже. Правда, вкупе с ними в романе есть и носители практической составляющей жизни — адвокат Джеггерс и его помощник Уэммик, да и друг Пипа Герберт в конце-концов оказался вполне реалистично воспринимающим жизнь человеком (хотя поначалу он тоже долгое время «присматривался» к делу, не делая попыток этим делом заниматься), однако и они то и дело обнаруживают в своих поступках этот самый романтизм.

Но в реалистичности основной темы романа и всего внешнего антуража сомневаться тоже не приходится, потому что как ни крути, но Диккенс описывает нам совсем реальный мир того времени, со всеми его нюансами и особенностями, отличительными чертами и свойствами, с веяниями времени и с системой ценностей разных слоёв английского общества. Правда делает это автор отчасти опосредованно, включая приметы времени в сюжетную линию в виде вкраплений — описаний, упоминаний в диалогах, просто рассказывая читателю о тех или иных нравах, — выводя из всего этого тенденции и генеральные линии. Да и психологически роман весьма достоверен — с учётом поправок на саму эпоху.

Конечно эта книга стопроцентно моралистична и поучительна. При этом мораль каждой описываемой в романе ситуации и поведение практически каждого персонажа настолько откровенно назидательны, что совсем не требуют глубоких осмыслений или догадок-открытий — всё на поверхности, всё в словах самих персонажей или в авторском тексте.

Однако эта назидательность, поучительность и моралистичность вовсе не делают книгу утомительной или зевотно-скучной. Конечно, добрую половину книги события раскручиваются медленно и неспешно, однако постепенно острота сюжета нарастает и роман приобретает черты уже приключенческого — совсем немного, но тем не менее…

А более всего запомнились авторские слова в романе, где Диккенс с явной усмешкой говорит о высокомерии английского общества в отношении всего остального человечества — ну как тут не вытянешь ниточку сопоставления с нынешними временами…

Этот роман, о столь достойном муже и его окружении(состоящем из граждан не менее замечательных), такой разный что я подобных трудов до него не встречал.

Он именно что разный, как по жанрам, так и по темам. Обобщенно это конечно же реализм.

Но начинавшиеся как сборник юморесок к иллюстрациям мистера Сеймура, записки выросли в нечто большее, а именно в энциклопедию англицких нравов XIX века(согласно аннотации)).

Помимо этого на протяжение всего романа имеются лирические отступления, истории, в истории так сказать. Вот уж где Диккенс дал волю фантазии; совершенно разнообразные зарисовки(хотя по сути самостоятельные произведения), как по объему так и по характеру, от историйки с призраками до сурового реалистичного этюда, от притчи до рассказа за кружечкой пивка, об удачливом дядюшке.

Для меня во истину беспрецедентный роман, как по структуре, так и по свойствам!

Вместе с романом рос и мистер Пиквик, в моих глазах уж точно. В начале он мне казался просто забавным джентльменом, философом(как он сам думал), не дураком выпить, но не более того. Признаться особой симпатией я к нему не пылал, но чем увеличивалось количество прочитанных страниц, тем шире и глубже раскрывался наш герой. К концу оказавшись Человеком, который придерживается и отстаивает лучшие гуманистические идеи.

И если уж я обмолвился о главном герое то необходимо замолвить словцо и о преданном слуге сего джентльмена. Ох, Сэмми, Сэмми — замечательный малый, а его перлы, что-то, просто, потрясающее(просто разбирай на цитаты). Так вот в свою очередь Вэллер старший и Уэллер младший своей сюжетной линией(одной из главных, и самых важных) говорят о важности уметь гнуть свою линию, и необходимости ставить завравшихся тунеядцев на место, дабы оные не паразитировали на теле человества.

Сказав о жанрах грех не обмолвится о реализме, ибо его пик, наибольшая мощь была показана во время изображения долговой тюрьмы, и её обитателей(вот уж где Чарльз, не по наслышке, знал о чем писал!) Некоторые сцены в этой декорации очень, очень сильны, прямо пробирают.

Опять же через призму тюрьмы(и выборов так же) Диккенс прекрасно передал всю грязь системы и человеков её поддерживающих. И в принципе не важно что там Англия двух вековой давности, в этом отношении ни время, ни расстояние абсолютно ничего не меняют, к сожалению.

Юмор присутствует во всей красе и выразительности, тончайший сарказм, неподражаемая ирония. В принципе чего ещё можно ожидать от произведения которое задумывалось, как чисто юмористическое?!

Хороший образчик не столько английской, сколько мировой литературы. Единственно концовка несколько сумбурна, как будто Диккенс старался уложить всё в одну главу.

Возможно полтора века назад этот рассказ и производил впечатление, но сегодня просто жалко потраченного на него времени. Для современного читателя он, к сожалению, уж очень прост и прозрачен чуть ли не с первой страницы. Ну, а наивная вера в то, что преступник под обвиняющим взглядом другого человека способен вдруг сознаться и раскаяться исчезла у человечества так давно, что об этом никто и не помнит :). Ничего же другого, кроме наивной мистики и такого же наивного раскаяния преступника, в этой вещице больше и нет. Естественно, что и читать её сегодня просто неинтересно.

Сначала я недоумевал по поводу первой части названия. Какие же это приключения? Это самые настоящие злоключения! Потом я недоумевал по поводу второй части названия. Оливер Твист лишь в первой половине книге выступает главным героем. Далее его участие в романе опосредовано, а на первый план выходят совершенно другие персонажи. Но название — дело автора и роли в моей оценке произведения оно не играет.

Честно говоря, был наслышан о Диккенсе исключительно в положительных тонах: один из лучших английских авторов, один из лучших писателей ХІХ века и так далее. На деле первое знакомство с ним (а «Приключения Оливера Твиста» были первым моим произведением автора) вышло противоречивым. С одной стороны, стоит отдать должное Диккенсу за подробное описание дна лондонского общества, отдельных черт характера представителей разных социальных групп и профессий и за некоторые философские размышления. С другой стороны, роман оказался если не откровенно скучным, то явно тяжеловесным. Возможно, это проблема перевода (слышал, что восприятие Диккенса сильно зависит от переводческого подхода). Впрочем, и сам сюжет оказался раскрыт слишком уж гладко. Завязавшаяся ближе к середине интрига так по-настоящему в кульминацию не переросла, а разрешилась счастливым и весьма приторным концом. Ничего не имею против хэппи-эндов, но когда положительный исход становится очевиден после трёх четвертей романа — это убивает интерес к чтению.

Самый лучший момент романа — сцена встречи и прощания Оливера с несчастным маленьким Диком. Пронзительная, яркая, драматическая. После неё всё остальное оказалось блеклым и невыразительным. Именно она прибавила один бал к моей оценке произведения.

Бывают такие книги, у которых самое лучшее — корешок и обложка.

Знаете, в своем литературном вкусе у меня выделен специальная полка для классики. Там стоят не так много мировых шедевров, но это не значит, что все прочитала. Диккенс занимает приличный объем в книжном варианте, электронные же книги скачала все, но вот теперь думаю — «А стоило ли спешить приобретать?».

Диккенс сложный автор. Мне с большим трудом удается сфокусироваться на тексте, спасибо если не усну, ведь по большей части его творчество вызывает сонливость. И, вот ведь позор, прочитала, худо-бедно, максимум три книги. Главная беда в том, что я никак не могу проникнуться временем и персонажи не нравятся. Также, как кто-то уже заметил, простите не помню кто именно, ведь прочитала столько рецензий, «Приключения Оливера Твиста» — это любой роман Диккенса, лишь слегка видоизменен.

Сюжет предсказуем — этот сценарий повторяется во всех его книгах. Сначала все плохо — потом хорошо. Где изюминка? Где неожиданный поворот событий?

Читать невозможно, но я попробовала слушать и... Заснула. Он прекрасный автор для тех, у кого бессонница. Наверно мне никогда не суждено понять всю прелесть и тонкость автора и то, почему его творчество, так привлекает миллионы читателей со всего мира. Я же пока отложу до лучших времен его книги и буду ждать, когда что-то внутри «загорится».

Что может получится у автора викторианских романов, если он захочет вплести исторические события другой страны в свой роман? Ничего плохого, если мы говорим об авторе уровня Диккенса, который уже написал потрясающего «Барнеби Раджа», романа о бунте и людях. Нечего хорошего, если автор сам не поймет что именно он хочет рассказать в своем романе.

Вот так и получилось. С одной стороны — половина романа вышла типично Диккенсовской. Там есть истории о людях с трудной судьбой и хорошим концом. Причем вне зависимости от того, насколько эти персонажи главные. Несчастный Сидни Картон, смелый Чарльз Дарней, честный мистер Лорри, бедный доктор Маннет — эти персонажи живые, за ними интересно наблюдать. Им сопереживаешь, это же успех!

С другой стороны — Диккенс рассказывает о событиях Французской революции. Он не обеляет ни одну из сторон, везде есть негодяи и запутавшиеся люди. Эти моменты живо выписаны, они страшные и достоверные. Хорошо же!

А в итоге получается так. Роман выглядит сырым. Или недописанным. Будто Диккенс до конца не понимал — книга о Революции или о людях в сложной ситуации? Или все он понимал, но почему-то выкинул минимум треть. Начало и конец — хорошие, Диккенсовские. А середина — слишком резкая. Парой строк описывают мотивы Дарнея, одной главой описывают начало Революции. Есть персонажи, которые внезапно появляются в конце — кто это? А, точно — он был в первых главах. Личность Джерри тоже описана всего парой штрихов и на скорую руку. Он-то хороший, но когда в конце Диккенс решает поговорить о нем это не вызывает ничего кроме недоумения. Тема сложная, почему нельзя было уделить ему больше времени? Зачем нужен был компаньон Сидни Картона? Он мелькает пару раз на периферии и все. Его линия — не выстрелившее ружье.

Не могу сказать что роман плохой. Он будто не дописанный. Но если есть выбор между «Городами» и «Барнеби Раджем» то однозначно лучше выбрать последнего. Написанный десятком лет ранее «Барнеби Радж» целостен. У него нет провисающих моментов. У него нет «лишних» персонажей. Он — прекрасен. А «Города» выглядят как попытка повторить успех и не повториться.

При всем уважении.

Рассказанная нам в трёх песнях история носит слегка сказочный, чуть идеалистический и впрямь немного рождественский характер. Недаром в качестве одного из действующих персонажей автор выводит нам сверчка, живущего за печкой и вечерами поющего свои песенки. И оттого, что этот рассказ нам как бы рассказан не без помощи этого персонажа, вся история приобретает чуть зыбкий и немного нереальный оттенок — то ли всё это было на самом деле, но может быть и так, что сверчок всё это просто придумал и попросту навеял нам сон о происшедшем...

Но что же произошло? На самом деле вроде бы ничего особенного. Довольно простое и обыкновенное дело. Когда жених намного старше своей невесты. И когда муж намного старше своей молоденькой жены. И когда денег у героев, но правильнее будет назвать их героинями, не так уж и много для независимой жизни. Когда нужда буквально стучится в некоторые дома, а в другие ей и стучаться не надо, потому что она здесь и живёт.

Но ведь история-то рождественская. И значит непременно должно произойти какое-то рождественское чудо...

Сфинксова загадка от Диккенса

Наверное, «Тайна Эдвина Друда» — это лучший роман Диккенса, ведь в нем есть тайны, полог над которыми до сих пор не удалось приподнять. Да, роман не завершен, существует лишь половина запланированного автором текста, тем не менее, он существенно отличается от прочих произведений Чарльза Диккенса, ведь это настоящий детектив, и сегодня остающийся интереснейшей неразгаданной литературной загадкой.

Роман захватывающий, красочный, развитие сюжета непредсказуемо, а уж персонажи как хороши — каждый герой объемный, горящий, многогранный, прекрасно выписанный. Повествование медленное, тягучее, но читается произведение легко, ведь каждая фраза в нем на своем месте, нет ничего лишнего, да и вкраплений тонкого юмора предостаточно, благодаря которым можно немного расслабиться, даже когда атмосфера в романе максимально накаляется.

З.Ы. Дополнительно прочитала «Ключи к роману Диккенса «Тайна Эдвина Друда» Дж. Каминга Уолтерса, предлагающие не только анализ самого недописанного романа, но и несколько вариантов дальнейшего развития сюжета и попытку раскрыть все три тайны произведения. Осталась разочарована, все-таки, если ты не Диккенс, а всего лишь Уолтерс, то лучше не пытаться писать продолжение романа мастера, так как все твои творческие потуги превращаются в надевание хомута с хвоста.

Я, конечно, не буду критиковать автора, чтобы не уподобляться, как тут ниже писали, Моське, которая лает на слона. Но и восторгаться его произведением, я тоже не хочу. Я буду описывать степень своего удовольствия от его данного произведения, а этот роман автора про Оливера Твиста один из самых (если не самый) знаменитый роман автора. Моя дочь недавно проходила его по школьной программе мировой литературы, в моей же юности он ко мне в руки не попал. Дочь его преодолела тежело, хотя читать любит; говорит — очень тяжёлый и мрачный; потом прочитал я, правда перевод и особенно качество издания, несмотря на красочное, качественное оформление, вызвал у меня подозрения в его добротности, возможно другой переводчик пошёл бы лучше.

Да, роман тяжёлый и мрачный, чёрно-белый, а ещё много пафоса. Ирония автора мне понравилась, но она им употребляется отрывками, не равномерно. Первая половина романа — ни одного доброго лица, все гипертрофированно злобные, дети мрут от голода, а если просят покушать — их садят в холодную. Женщина на ферме проедает детские деньги, когда её подопечные пухнут от голода. Трубочист замордовал уже нескольких детей, которых брал из приюта к себе в подмастерья. Не сильно лучше Оливеру приходится и у гробовщика, там к нему чуть армию уже не собрались вызывать на усмирение, когда он робко попробовал себя защитить. Не лучше к нему относятся и люди его круга — девушка и парень тоже находящиеся в услужении у гробовщика. Вот мне сложно поверить в такую тёмную злобность, тем более что со второй половины романа Оливер почти участвует в совершении карманной кражи — и старый джентльмен относится к нему очень по доброму. Потом Оливер подневольно участвует в набеге на поместье — и хозяева тоже оказываются к нему добрейшими людьми. И вот уж, неожиданное совпадение, — и первый и второй случай оказывается, конечно, связанным с его происхождением.

Обращает на себя внимание и то, что среди простых, не знатных персонажей, простолюдинов — все напрочь плохи, один проблеск Нэнси — и та безнадёжно испорчена и должна погибнуть. Добро нам встретится исключительно среди знати, хотя и там множество паршивих овец, это и Монкс, с его мамашей и семьёй, и судьи, и попечительный совет. В концовке жестоко гибнет собачка и два висельника. Есть мотив, когда между влюблёнными, с очень добрыми, по книге, семьями, союз невозможен пока девушка не подтвердит своё знатное происхождение. Изнанка лондонских улиц, трущобы, грязь и подлость.

А ещё меня раздражал добрый господин, который всё время грозился съесть собственную голову...

Первое сравнение которое напрашивается — приключения ещё одного осиротевшего мальчугана — Гекльбери Фина. У Марка Твена, всё тоже было с изрядной долей мрака и людской жестокости, но выглядело намного реалистичнее и потому мне понравилось больше; может ещё дело и в месте действия: городские трущобы против американских просторов...

В общем, насколько много удовольствия я получил от чтения, настолько я и оцениваю произведение, все остальные заслуги автора, слава произведения мне далеко второстепенны, хотя объективности ради, если бы не два последних критерия, то возможно я бы поставил оценку и ещё на бал ниже...

Как много волшебного в этой книге! Воистину, это лучший роман Диккенса и один из лучших романов 19 века, века. в который культура и литература стали доступны для многих. Диккенс — гуманист и романтик, немного мрачный мистик, поэт и волшебник слова. Роман полон дивными образами, описаниями природы и города, времен года и стихий. Чудесны, музыкальны, красочны описания берегов моря, усеянных раковинами (вспоминается Ньютон в конце жизни), дорог, по которым странствует Дэвид в начале и конце книги, дождя и бури в городе и море, уютных комнат и милых безделушек, домика, в котором живет Джип. Яркими красками рисует автор почти всех героев романа. Одни из них остались до конца неясными. Это, конечно, Стирфорт, надменный и недобрый, но также способный на проявления дружбы, и мистер Дик, может быть, выбравший роль блаженного по своей воле. Очень ярок Урия Хип, особенно в его откровенных речах в сцене разоблачения, да и в конце книги, уже в тюрьме. Возможно, подлинный его антагонист не Дэвид, а мистер Дик, несущий добро и покой, и улыбку. Он особенно замечателен в словах о докторе Стронге: «Он так скромен, так скромен, он снисходит даже к бедному Дику, который слаб умом и ничего не знает. Я написал его имя на бумажке и по бечевке послал воздушному змею, когда тот был в небесах, среди жаворонков. Воздушный змей был так рад это получить, сэр, и небеса стали еще ярче!» В этих словах мы можем увидеть своеобразное воззвание и обращение к небесам, но на особом языке, доступном немногим. Можно вспомнить рассказ Л.Н. Толстого про трех старцев с их словами: «трое вас, трое нас...» Один из самых трогательных героев романа — это Дора. Небесный цветочек, прекрасный элой из «Машины времени», зачем-то оказавшийся на земле. Бедная и прекрасная девочка-жена, с бесконечной мудростью попросившая Агнес занять ее место. Эти и многие другие герои романа достойны того, чтобы на экране и в театре их играли лучшие актеры. Роман, вообще, очень хорош для экранизации, постановки в театре и, наверное, мьюзикализации (постановки как мюзикла). Отличны внутренние монологи главного героя, его внутренние скитания по своей душе. Немного страшно, когда читаешь и понимаешь его мысли о Доре. Жаль, что Дэвид так и не объяснился со Стирфортом. Конечно, я не имею в виду еще одну пощечину. В романе не так много сентиментального, как может сначала показаться. И это не роман о воспитании. Его можно назвать романом развития и изменения человека. И еще в нем можно увидеть Англию, которой автор очень гордится, но и хорошо видит ее недостатки. Прекрасен и перевод Кривцовой и Ланна. Спасибо автору и переводчикам за удовольствие, которой я получил, читая роман. Несомненно, буду не раз к нему возвращаться.

Для меня это произведение Диккенса так же оказалось дебютным. Ожидал, что столкнусь с неким детективом, но, к счастью — ошибся.

На первых порах возникает ощущение, что читаешь книгу-антиутопию на вроде «1984».

Кроме того автор преподносит большинство героев в очень сатирическом или контрастном виде.

Какой то особой глубины сюжета мы здесь не наблюдаем, зато задумаемся о множестве вещей, как то: разность классов и их отношения (в сатирическом виде, конечно),потребность во внутреннем мире и пр.

В целом, книга приятно удивила. Прочиталась легко и быстро. Рекомендую к прочтению.

В своих бедах как правило люди виноваты сами. Поменяли высокие идеалы на приземлённые и материальные блага, свернули когда-то не на ту дорогу, решили, что для них важно совсем не то, что должно было. В общем ошиблись и ошибки этой не замечают. А ещё все мы с возрастом теряем ту детскую непосредственность, открытость , искренность, которые позволяют радоваться простым вещам. Мы забываем, как это. Вот так и со Скруджем. Ведь не всегда он был злым скрягой, умел и он веселиться и радоваться, жить умел, а не существовать, но... Хотя никогда не бывает поздно измениться и изменить жизнь. Главное понять, что сделал не так.

Диккенса всегда побаивалась. Считала, что его книги — это что-то громоздкое, с тяжёлым слогом, растянутое, но «Рождественская песнь» этих опасений не оправдала. Написана красиво, интересно и с моралью, куда же без неё. Ну и настроение поднимает, что тоже не бывает лишним.

Несмотря на название, книга больше не о самом Оливере Твисте, сколько о людях окружающих его, а это почти все сплошь идиоты и дикари, чего только стоит момент почти в самом начале, когда Оливер ударил мальчик Ноэ, и его обвинили чуть ли не в попытке убийства всех вокруг, заперли в чулане, и даже хотели звать солдат, чтобы те смогли его усмирить.

Особенно злобные персонажи в книге это набожные тетки, которые свято верят в святые писания и делают все возможное, чтобы им следовали другие люди, но сами при этом их игнорируют. Оскорбляли мать Оливера, хотя были знакомы с ней от силы пару дней, однако уже решили, что она совсем не добропорядочная и вообще проститутка.

Люди постоянно врут и преувеличивают, выдавая желаемое за действительное. Они хотят видеть в Оливере малолетнего преступника и злодея и видят это, интерпретируя любые его действия (да и не только его, но и других детей), как злодеяния, даже если он просто сказал, что голоден или хочет пить. И хуже всего то, что остальные люди этой лжи верят беспрекословно. Оливера буквально похитили на улице посреди дня, а всем хоть бы хны.

Светать начинает примерно на середине книги. Появляются персонажи, полностью противоположные предыдущим, которые стремятся помочь Оливеру, при этом даже не зная его. Как по мне, это несколько натянуто, ведь в городе наверняка полно беспризорных детей, но внимание обратили именно на него, хотя дело, наверное, в его постоянно болезненном и жалком виде. Если так подумать, подобная идея прослеживается в очень многих старых произведениях, где в начале всегда все плохо, но в конце все кончается хорошо, хоть и с толикой какой-то грустинки, но лишь подчеркивающей основную мысль, что добро побеждает зло. И все же, по описанию города и его людей, злых людей все же больше, пусть они и сами этого не осознают.

В конечном итоге выясняется, что Оливер не просто сирота и беспризорник, но у него даже есть и родня, и так уж вышло, что он уже с ней знаком, что выясняется лишь в самом конце. У него появляется семья, какой-то достаток, целая куча преданных друзей и в итоге надежда на большое будущее. Лично я люблю хэппи энды.

Писать отзыв на Чарльза Диккенса как-то смешно. Восхвалять неинтересно, а попытка критики — это как дворняжка, лающая на проезжающий мимо поезд. Но вот пообещал себе по мере возможности подводить резюме под недавне прочитанное, и потому:

Что понравилось:

1) Язык. Читал в оригинале и могу сказать — он шикарен. Поначалу тяжеловато воспринимаются предложения длиной в абзац, но со временем привыкаешь.

2) Картина Англии. Диккенс рисует Лондон красочно, правда краски использует мрачные, все-таки действие происходит в не самых фешенебельных районах. Пасторальные пейзажи полны солнечного света и ярких красок, что несколько придает оттенок нереальности. Но это и неудивительно, с деревенской жизнью, насколько я знаю, автор был не очень знаком.

3) Персонажи. Живее всех живых и в то же время нереально черно-белые. Добро — добро, зло — зло. Но это не умаляет живого психологизма главных действующих лиц. В них веришь и одновременно понимаешь, что реальность многограннее. Кто-то это может отнести к недостаткам, что герой, своим именем давший название роману, не прописан, если не знать, что он по сути образ, олицетворяющий несчастных детей-сирот того времени, который учит оставаться человеком вопреки обстоятельствам.

4) Сюжет. Несмотря на общую предсказуемость исхода, читать было невероятно интересно благодаря мастерству писателя, грамотно развесившего и отстрелявшегося из-зо всех орудий.

Что не то что бы не понравилось, но заставило обратить на себя внимание:

1) Чрезмерная пафосность и напыщенность речей ряда персонажей. Не является недостатком, так как прекрасно согласуется с замыслом автора и общими его особенностями.

2) Сюжет. Концовка для испорченного современными реялиями искушенного читателя слишком светлая. По сказочному. Всем злодеям — справедливое наказание и душевные муки в придачу, всем положительным героям — полцарства и принцессу. В концовку не веришь, но в то же время, хочу сказать спасибо автору, что он не написал иначе, не стал скатываться в чернуху, реализма ради.

В итоге роман оставляет после себя светлое впечатление, и ощущение, что чудеса возможны и «правда все же победит».

Диккенс, старый добрый Диккенс! Где бы мы были без ваших прекрасных романов, без тех примеров для подражания, которых вы ненавязчиво в них выводите, без этого представления о хороших честных людях, которыми все мы можем быть...

Не могу передать словами, как мне понравился «Дэвид Копперфильд«! В нём есть всё: чудесные яркие живые персонажи, которые мгновенно становятся твоими друзьями; драматические события, заставляющие рыдать взахлёб; тонкий юмор — не тот, от которого ухахатываешься, катаясь по кровати, а вызывающий постоянную весёлую улыбку радости; захватывающие приключения; и, конечно, финал, где каждый получает по заслугам.

Если выбирать любимого персонажа, то это будет бабушка Тротвуд. «Дженет! Ослы!» А самым раздражающим, внезапно, Дора — ух, как она меня бесила! Я, безусловно, согласна, что лучше быть доброй дурой, чем умной стервой, но не такой же феноменальной идиоткой, не желающей думать вообще ни о чём!!! Единственную стоящую фразу в своей жизни она сказала про будущее их брака...

Крайне поучительна история доктора и миссис Стронг. За них болела душа, и оба они являются самыми лучшими супругами.

Пока что это лучшее, что я читала у Диккенса, и однозначно отправляется на полку любимых книг.

Все мы повинны в жестоких ошибках

Долго же я шла к «Большим надеждам». Книга, которую я по неизвестным мне причинам, постоянно откладывалась, наконец-то дождалась своего звездного часа! Скорее всего, столь долгое знакомство было отложена из-за не слишком удачного начала в виде другого, не менее популярного романа — «Повесть о двух городах». Но если с тем романом я просто заснула, то «Большие надежды» как минимум не давали спать первые страниц 200.

Вообще большое желание прочесть сей труд Диккенса возникло после прочтения совершенно другой книги, другого автора — Ллойд Джонс «Мистер Пип». Вот тогда-то и поняла ,что не стоит столь долго бродить вокруг да около. Признаться честно, то сюжетная линия особо не удивила. Этому способствовали множественные отсылки в разных фильмах, книг и т.д. Так что суть мне была известна, но сами персонажи были туманными.

Диккенс — несомненно гений в своем деле. Он мастерски писал и прям проникаешься той атмосферой, царившей в книге. Но было трудно. Сколько же там персонажей, а следовательно и имен. Как я этого не люблю. Вечная путаница, и спроси меня про того или иного, то в ответ получите лишь удивленный взгляд — память напрочь вычеркнула их из списка ГГ.

Пип — главный герой, от лица которого мы наблюдаем все происходящее. Как я к нему отношусь? Хм... Никак. Он не вызвал во мне абсолютно никаких эмоций. Эстелла — тоже не особо привлекательный персонаж. В принципе так можно было бы сказать абсолютно про всех, но как не странно Мисс Хэвишем довольно любопытный персонаж. Да, она должна была отталкивать, но произошло иначе. В книге она призрак самой себя, желающая отомстить всем мужчинам, за то что с ней так жестоко поступили. Трудно описать, что именно к ней чувствую, но она явно мне запомнилась куда ярче, чем все остальное.

Роман читался тяжело, хотя в начале, где Пип еще маленький, все шло очень быстро. Я просто не заметила, как с легкостью прочла 200 страниц. Правда когда началась история уже взрослого — просто стал скучно. Я с удовольствием перевернула последние страницы и закрыла книгу. Хочу ли я помнить, что там происходило — не особо. Пускай лучше все это останется призрачным и туманным.

Повествование от первого лица заставляет сочувствовать главному герою больше, чем он порой того заслуживает.

При таком временном охвате сложно ориентироваться без хронологических рамок: не поймешь, вырос герой или нет, и если вырос, то насколько.

Местами сюжету не хватает правдоподобия, и под конец уж очень по-сказочному оказались переплетены судьбы героев.

Но в целом, очень даже не плохо. Идеальный открытый конец.

Давно я не брала книги Диккенса в руки и уже подзабыла насколько он может увлечь в своём повествовании, легко заставляет от всей души сопереживать персонажам, негодовать на несправедливость, надеяться до последнего, верить в финал, пониая, что ничего другого у Автора видеть и не хочется.

Эта истрия очень сложная и трагичная. Она легко читается, возможно потому, что не перегружена историческими деталями, Автор разумно обошёл их стороной. Но при этом сделал акцент на самом главном. В центре событий история нескольких героев, связанных между собой узами дружбы, любви, симпатии и преданности, несмотря на пол и возраст, когда готов свему близкому помогать несмотря ни на какие препятствия, конфликты, страхи и даже готов идти на личные жертвы. Возможно Автору можно было бы попенять, что он излишне любит своих персонажей и вытаскивает их из передряг в самый последний миг и самым, можно сказать, волшебным способом и при этом даже воскликнуть:,, Так не может быть'', но вот именно ради таких моментов, ради такого проявления характеров я люблю читать книги Автора – из–за его преданной любви и веры в своих персонажей.

Автор рисует события, происходящие накануне и вовремя начала революции во Франции. Он меткими штрихами нарисовал пресыщенную, не знающую удержу и жалости в своём беззаконии буржуазию, которая скорее пожалеет задавленную собаку, чем человека и угнетённый, голодный, забитый и невежественный народ. Народ, у которого в руках было самое мощное оружие – месть и голод. Конечно, этому народу безмерно сочувствуешь, его хочеться поддержать, верится, что он заслужил освободиться от страданий. Но это до поры до времени, пока волна крови не захлестнула, пока народ не сокрушил и растоптал все установления, уставы и своды законов, не оставив от них камня на камне; пока гильотина не стала символом возрождения человечества и не заменила собой крест. Народ поснимал с себя кресты и на груди носили маленькие изображения гильотины ей поклонялись, в неё веровали, как когда-то веровали в крест.

Другим страшным символом стало вязаное полотно в руках мадам Дефарж, где каждая петля, каждый накид – это приговор. Не нужны ни имена, ни фамилии, ни адреса – если попал на глаза этой страшной женщине, она не упустит ни одной детали, ни одной приметы и человек не будет забыт, гильотина его найдёт неминуемо. И с этим оружием, спицами, они приходили на казнь, как в театр на просмотр спектакля, продолжая вывязывать полотно мести.

Автор очень ярко и убедительно раскрывает перед нами мотивы всех поступков каждого из персонажей и множество сюжетных линий в итоге сходятся в одну точку. Концовка, к которой подбираешься со страхом и надеждой, невероятно пронзительна, прямо до слёз, шквал эмоций, преследующий всё чтение, обрушивается с потрясающей силой. Но оставляет надежду на светлое будущее… Хотя бы для одной семьи, хотя бы для некоторых людей, что ничтожно мало в масштабах исторических, но так важно и огромно для них самих... и для меня, как читателя, тоже…

«Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим» в двух книгах Чарльза Диккенса — плюс еще один роман в мою копилку (хотя, я даже не помню почему решила его прочитать).

Писали, что, частично, это его биография, но и правда, только частично, вернее некоторые моменты совпадают, т.к. я потом, еще, прочитала краткую биографию Диккенса.

Роман написан таким текстом, что его приятно читать, но ... мне (это лично мое мнение) не очень интересно, вернее даже не не интересно (двойное отрицание), интерес присутствует, иначе я бы не дочитала, но не захватывает. Все очень затянуто, герой много размышляет о своей жизни, многие диалоги «растянуты»... наверное, это какой-то особый стиль письма — «диккенсовский».

Итак, история ведется от первого лица. Судьба у мальчика не самая радужная, ему предстоит пройти через потери, переживания и страдания еще в малом возрасте. И все значимые люди в судьбе мальчика, по мере его взросления принимают участие в череде событий, которые приводят к довольно интересной завязке сюжета, хотя и немного затянутой. Кульминация и развязка сюжета происходят уже когда мальчик вырос и из него получился замечательный джентельмен.

Такой образец романов 19 века, я довольна, что прочитала его и имею некоторое представление об английской культуре, уже в большей степени.

Диккенс и Рождество. Рождество и Диккенс. Они для меня и раньше шли рука об руку, а в этом году я себе купила книгу с чудесными иллюстрациями Роберто Инноченти и в переводе Озерской. И влюбилась!

И знаете что? Мне сейчас кажется, что все, что я читала раньше и так любила — оказалось «по мотивам» или «в пересказе«! Честно! Не пойму в чем дело — то ли качество полиграфии, то ли действительно перевод, то ли в жизни период так совпал, что я в шоке!

Я была четвертой в компании Диккенса, Скружда и Духов! Я сидела в конторе и мерзла от холода, училась в пансионе и читала книги, танцевала на вечеринке и шуршала платьем, посмеиваясь над Эбинейзером. Меня охватывала жуть при виде одинокого тела и я плакала вместе с Бобом над утратой... хотя, с Бобом я плакала и раньше, чего уж! Честно! Перевод поразил! Заставил не спать две ночи, думать и вглядываться в темноту!

В общем, жить нужно так, чтоб за тебя не приходилось молвить слово умершим друзьям. Чтоб Духи Рождества не заставляли тебя на путь истиный.

Ох уж этот Диккенс, старый зануда! Хорош, беспримерно хорошо, но никак не оставит морализаторства, из-за чего замечательная история начинает вязнуть на зубах.

«Торговый дом «Домби и сын» — один из «мастодонтов» его творчества. Он огромный, и хотя это достигается неспешностью повествования и богатством описания, всё же случается перебор сюжетных линий. В моём случае камнем преткновения стала часть, посвящённая Мичману и живущим под его сенью людям. Приключения капитана Катля (без сомнения, одного из самых колоритных персонажей во всём романе), занятные и славные сами по себе, в контексте истории семейства Домби выглядят совершенно излишним. При этом очень слабо раскрыты такие второстепенные герои, как Каркеры, Элис и даже частично Эдит, хотя их роли никак не менее важны.

Самый чудесный персонаж, безусловно, мистер Тутс! Вот уж кого не ожидаешь встретить в викторианском романе, да ещё в числе главных положительных героев! Да и в целом галерея проходящих перед нами лиц, с непередаваемой иронией описываемых Диккенсом, на редкость необычна и разнородна, при том что главные герои — Флоренс, Уолтер и Домби — самые скучные и блёклые из них.

Большим минусом, который и разрешил мои сомнения в итоговой оценке, стал конец. Нет, я не сомневалась, что дядюшка Диккенс всё сведёт к сладкому христианскому финалу, но то, что Домби всю жизнь так ужасно вёл себя с дочерью, а она в итоге его всё-таки простила!!! хотя до этого вроде как говорилось, что в её сердце он умер, для меня убило всю идею книги. Да, милосердие и прощение это добродетель, но должна же быть и справедливость?

Праздник Рождества неспроста датируется зимой, 25 декабря либо 7 января. Дело не только в необходимости отметить один из центральных религиозных праздников, потому что календарно так сложилось. Допустим, у нас Рождество не столь популярно, в разы масштабнее у нас проходит Новый год, поэтому сама природа праздника не так важна, а действительно важно следующее — их объединяет зима...

Зима — царство холода и темноты. В это время острее всего ощущается необходимость в тепле и само тепло. Тепло рук, очага, согревающая душу радость нахождения с родными и близкими. Поэтому зимние праздники настолько семейны, их трудно переносить в одиночку, среди холодной и колючей зимы.

Честно говоря, изначальный Скрудж мне довольно близок. Нет, я ни в коем случае не скряга, но в значительной мере нелюдим и мизантроп. К тому же аргументы главного героя мне ясны и понятны (не считая тех моментов, когда они доходят до абсурда). Плюс я не религиозный человек ни в малейшей мере. Тем интереснее было посмотреть собственную реакцию на данный сюжет. Вводная первая строфа, как я уже сказал, довольно объяснима, за исключением диалоговых перегибов. Но согласитесь, что в том же бизнесе нельзя проявлять слабость, мягкость, потому что тебе сразу же сядут на шею, многие знакомые так рассказывают.

Дух первый — Прошлое. Прошлое, особенно детство, у нас у всех, как бы бедно и скудно оно ни проходило, всегда в сердце остается как самое лучшее время. Вера в чудеса, непосредственность, «недумание» о завтрашнем дне, простота чувств — как уж против этого устоять. И вот здесь я мог бы пуститься в долгий анализ мироощущения в детстве и во взрослом возрасте, от беспричинной жестокости детей к животным до понимания взрослым, насколько мир сложен и как непросто в нем балансировать. А если сказать коротко, то да, мир первого духа, конечно, вызывает ностальгию и приятные эмоции, это объективно. Даже если бы к ребенку не относились ласково и играючи, он сам бы себе в окружающем мире находил тайны и чудеса.

Второй дух — Настоящее. Самый толковый из всех духов, он показывает Скруджу, как проводят Рождество другие люди. Да, Скрудж обладает силой воли, способностью не отчаиваться и.. да что уж, просто блокироваться от всякого рода размышлений об уютной компании друзей или родных. Здесь снова всё не так однозначно для меня. Люди бывают разные, кому-то как раз и нравится быть одиноким, любая компания ему через какое-то время надоедает, утомляет. А кто-то не может оставаться один. Должны ли мы всегда стремиться быть в кругу общения? Так легче, не правда ли? А потом снова будем от этого круга зависеть? А если что-нибудь случится с теми, с кем мы постоянно видимся, будем еще острее ощущать потерю, ведь так? Хотя здесь можно возразить: ведь потеряв близкого человека, наоборот станешь жалеть, что не проводил с ним больше времени. В общем, здесь опять же не всё так однозначно. Но если Скрудж при виде этих празднеств другими людьми чувствовал, что живет как-то не так, то тогда да, он жил неправильно, надо меняться, а не закрываться в своей раковине.

Третий дух — Будущее. Этот дух при всей своей молчаливости более других вызвал во мне столь же молчаливое недовольство. Во-первых, что это за люди такие, которые вроде как обычные и добрые, но смеются над смертью Скруджа, пусть и богатого нелюдимого скряги? Я бы не стал смеяться ни над кем, максимум пожать плечами и сказать, мол, ок, мне это не особо интересно. Во-вторых, какое собственно дело умершему человеку до того, что о нем будут говорить другие? Еще Эпикур говорил, что смерть не имеет к нам никакого отношения, и уж тем более, добавляю от себя, то, что следует после нее в оставшемся без нас мире. Мне чужда эта показушность, да и многие другие показушности в духе «а что они обо мне потом подумают?» Живешь для своей радости, и для радости других. А не для того, чтоб как-то убедить остальных, мол, насколько же у тебя жизнь хороша. Всем не угодишь.

Как итог имеем еще один важный вопрос — что может дать Скрудж после внедрённого в него желания добра, кроме финансовых инвестиций? Он одним индюшку купил, другому жалованье увеличил, плюс он сам бегает теперь радостный и довольный. Но а если бы у него не было столько денег? Он бы перестал быть мизантропом и скрягой? Не факт. Может, он стал бы добрее к людям? Не факт, но допустим.. И как это выражалось бы? Опять же поделился бы хлебом с другим бомжом? Приютил котёнка под куртку, чтоб тот не замерз? А достаточно ли для Вселенной этого котёнка? Что-то, видимо, нет. И второй вопрос. Этот диккенсовский текст крайне религиозен, в плохом смысле. Как часто происходит в религиях, Вселенная/Бог/духи заставляют человека быть праведным и совершать добрые поступки, лишь указав ему на Ад/Бесславную смерть. Неужели все мы, люди, должны совершать хорошие поступки только потому, что мы чего-то боимся? Какой-то кармы, перста судьбы, кары, санкции. Неужели нельзя быть просто добрыми и не делать зла, потому что мы все едины? Зачем угрожать?! Многие экземпляры фантастики мне нравятся именно тем, что человеколюбие берется там строго из атеистических позывов, просто потому что все такие же, как мы. Между нами нет разницы. Если мы друг о друге не позаботимся, то никто не позаботится.

P.S. Для детей эта повесть пойдёт на «ура», всё будет хорошо, так что смело можно читать и самим как сложную этическую вещь, и детям как просто сказку о добре и счастье:) (широкая наигранная улыбка)

Этот роман — уникальное произведение в моем перечне любимых книг. Есть факторы, которые я обычно считаю для себя негативными в отношении беллетристики: реализм, многословие, акцент на персонажах (а не действии или феноменах). Но в «Записках» именно эти факторы оказались для моего восприятия причиной привлекательности и ценности.

Мне было интересно с помощью таланта Диккенса (его красочного языка, наблюдательности, остроумия) познакомиться с жизнью тогдашней Англии. И большой объем книги только увеличил и расширил этот интерес.

Что же касается персонажей, то было невозможно не восхититься харизмой мистера Пиквика и Сэма Уэллера — на мой взгляд, Дон-Кихота и Санчо Пансы «версии Англия – 1830-е годы». Воистину, есть люди, существование которых воспринимается как источник света и тепла.

Ну что ж? Поскольку «Лабиринт» безжалостно трет все, что мешает продавать издание от ИДМ по «конской» цене, то, может быть, здесь разместить копию?

Речь шла о переводе двух моментов. Первый относился к главе II, самое начало пятичасового обеда в Рочестере, когда Джингль спрашивает официанта, что под крышкой. Второй момент — это последняя глава LVII, где-то в начале речи Пиквика.

Дальше текст отзыва, удаленного «Лабиринтом» (благодарности читателю, выложившему сканы искомых двух страниц):

--

Samurasha, спасибо, именно то, что меня интересовало.

Объясняю, чем был вызван мой интерес.

С обедом в Рочестере получилась вот какая штука. В оригинальном тексте Диккенса речь идет о камбале, а не о селедке.

-

'What's that?' he inquired, as the waiter removed one of the covers.

'Soles, Sir.'

'Soles-ah!-capital fish-all come from London-stage-coach proprietors get up political dinners-carriage of soles -dozens of baskets-cunning fellows. Glass of wine, Sir.'

-

Эта селедка так и осталась в посмертных изданиях перевода И. Введенского (на lib.ru можно найти в дореволюционной орфографии). Но в инете существует в эл. виде и чья-то редакция этого перевода, где, наряду с современной орфографией, были исправлены и некоторые ошибки перевода. В частности, вернули в текст камбалу. Потому мне было интересно, какой источник был использован ИДМ для издания.

А из-за этой селедки/камбалы я не могу удерживаться, чтобы к известным словам К.Чуковского про «переводить смех смехом, улыбку — улыбкой» не добавлять «а камбалу — селедкой».

Кстати, еще кулинарная тонкость: на предыдущей странице Джингль дает советы по меню этого обеда — «не забудьте грибов со сметаной и жареной курицы». В оригинале, естественно, сметаны нет и быть не может — «broiled fowl and mushrooms-capital thing!», потому что сметана это определенно русское блюдо, в Англии речь могла идти только о сливках.

А второе фото — в каком-то смысле, переводческий курьез. Оно содержит предложение, которое И.Введенский перевел с точностью до наоборот.

Оригинал:

'I shall never regret,' said Mr. Pickwick in a low voice, 'I shall never regret having devoted the greater part of two years to mixing with different varieties and shades of human character

И. Введенский:

- Никогда я не перестану сожалеть о том, что последние два года моей жизни были посвящены изучению разнообразных сторон в характере человеческой натуры.

Е.Ланн, А.Кривцова:

Я никогда не стану жалеть, — тихим голосом добавил мистер Пиквик, — о том, что посвятил почти два года общению с самыми разнообразными людьми,

«Никогда не стану» и «Никогда не перестану» — а смысл меняется на противоположный.

Хотелось бы мне знать, почему Диккенс так и не дал имени дедушке Нелли и одинокому джентльмену. На протяжении всего романа они так и называются: дедушка Нелли, одинокий джентльмен, дедушка Нелли, одинокий джентльмен. Вед у всех остальных персонажей есть имена.

Мне недавно сказали, что Диккенс «сонный». По мне так отнюдь! Он многословный, но увлекательный — редкий талант. Он, конечно, похож на пожилого дядюшку, «поучающего» молодежь, но это почему-то воспринимается как должное, и наоборот хочется впитать этот опыт. И история Пипа подходит для этого лучше всего.

Кто из нас не мечтал о свалившемся с неба богатстве, о возможности влиться в «высший свет»? Кто не считал себя предназначенным для чего-то большего, чем ожидающая нас обычная трудовая жизнь? Кто не ставил себя выше окружающих «хороших, но слишком простых» людей? А уж если это подстегнуть редкими, но тем более яркими визитами в богатый, таинственный дом с красавицей возлюбленной... И контраст так силён, что начинаешь стыдиться своего окружения, задирать нос, отдавать предпочтение богатству и знатности, что бы за ними не стояло.

Пип вызывает попеременно то раздражение, то сочувствие. Но по-настоящему злиться на него не получается, мешает маааленький червячок сомнения: а как ты бы вёл себя на его месте? Впрочем, доброе начало в юноше не вызывает сомнений, что ясно видно после того, как все его ожидания пошли прахом. И, если подумать, жизнь его сложилась не хуже, чем если бы они оправдались. Изначально Диккенс собирался закончить роман печальной нотой: Пип, получив тяжёлый жизненный урок, оставался одиноким холостяком, но концовка была изменена. И в таком виде всё обретает смысл, потому что... надежды никогда нас не покидают, не так ли?

kerigma | 2012-02-07 Спасибо большое Вам за рецензию этой книги. Примерно я так и думал,когда узнал,что Вам по большому несчастью, досталась книга Чарльза Диккенса — Дэвид Копперфилд в переводе А. Кривцовй и Е. Ланн. Это равносильно что пить спирт вместо виноградного вина. Сплошной — сушняк и чопорность в диалогах героев. Но самое интересное — формально ни к чему не придерешься. Перевод с точки зрения лингвистики попросту великолепный и сделан на 5. Читать надо было в переводе Введенского и тогда бы все встало на свои места.

Был приятно обрадован,что выходит наконец классический и настоящий перевод этого шедевра мировой литературы в переводе Введенского. Здесь Вы найдете искрометный юмор Диккенса. Это Вам не сухой и чопорный перевод Кривцовой и Ланн.  

Еще меня приятно сегодня поразил сайт Фантастическая Лаборатория. Книги еще нет, а фото с роскошными и великолепными иллюстрациями художника: Алдин Сесил уже можно посмотреть на нашем любимом сайте. 

Вот как люди любят и ценят хорошие книги. 

Еще у меня есть книга «Посмертные записки Пиквикского клуба» в переводе А. Горнфельд, Г. Шпет . 

Превод как раз очень даже хороший ,но книга вся кастрирована и нет целых глав и сверх важных фрагментов этого чудесного произведения. Речь идет об издании к Независимой Газете. 

С 1933 г., за вышеупомянутым единственным исключением, все издания «Записок Пиквикского клуба» выходят в переводе Кривцовой и Ланна. Шпета указывали в качестве сопереводчика в изданиях 1933, 1934 и 1935 гг.; но после того как в 1935 г 

. Шпет был арестован по обвинению в контрреволюционной деятельности, его перестали упоминать как участника перевода. В 1933 г. в издательстве Academia книга вышла в переводе А. Кривцовой и Е. Ланна при участии и с комментарием Густава Шпета под заголовком «Посмертные записки Пиквикского клуба».  

Чуковский критиковал этот перевод, считая, что «хотя каждая строка оригинального текста воспроизведена здесь с математической точностью, но от молодой, искрометной и бурной веселости Диккенса здесь не осталось и следа. Получилась тяжеловесная, нудная книга, которую нет сил дочитать до конца, — то есть самый неточный перевод из всех существующих, а пожалуй, из всех возможных. Вместо того, чтобы переводить смех — смехом, улыбку — улыбкой, Евгений Ланн вкупе с А. В. Кривцовой перевел, как старательный школьник, только слова, фразы, не заботясь о воспроизведении живых интонаций речи, её эмоциональной окраски» 

Можете поверить, что перевод Введенского самый удачный из всех переводов. Мне удалось прочитать несколько глав этого шедевра мировой литературы в его переводе. Введенский великолепно передал юмор Диккенса. Гарантирую только одно – смеяться вы будете больше чем от перевода Кривцовой и Ланн. Скажу честно -это произведение у меня почему-то вызывает дикий восторг. Я пересмотрел все экранизации, театральные постановкити мультфильм. Говорю все а их к сожалению совсем мало. Книга Чарльз Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» мне безумно нравиться и я иногда ее перечитываю.Когда дохожу до последней главы книги, то у меня как у ребенка, подступают слезы, что любимое произведение, так быстро закончилась.

Несмотря на конкретику названия, главным героем романа является вовсе не Оливер Твист: всё, что ангелоподобный сирота делает самостоятельно — это сбегает из дома гробовщика в Лондон; больше он не предпринимает ничего, все остальные действия принадлежат другим лицам, а Твист болтается между ними как лист на ветру. Чем больше развивается сюжет, тем больше Оливера вытесняют из него другие персонажи, так что в какой-то момент он почти полностью пропадает из виду. Героями книги являются низшие классы Англии — бедняки, преступники, нищие, работяги. Диккенс использует весь свой заряд творческого зла, едкой сатиры и ядовитого юмора для того, чтобы в красках и запахах продемонстрировать читателю весь ужас, безысходность и абсурд их тяжелейшего положения. Главные злодеи книги вовсе не троица Фейджин-Сайкс-Монкс, а церковные старосты, управляющие работными домами и сиротскими приютами, судьи, приставы и им подобные: системы призрения, опеки и правосудия. Другое дело, что Диккенс прекрасно понимал: подобный остросоциальный роман никто читать не будет, никому не охота видеть свою кривую рожу в зеркале, поэтому завернул его в красочную обертку приключенческого романа, где сразу видно плохих и хороших, всем воздается по заслугам, пропавшие родственники находятся, состояния восстанавливаются, злодеи вешаются (во всех смыслах), а вина правящих классов в происходящем успешно обходится стороной.

Невероятно трогательное и очень убедительное самоописание детей, воображающих себя пиратами, полковниками и принцессами. Дети, сочиняющие сказки по мотивам прочитанных книг, вроде бы, эти книги пародируют, но на самом деле преображают их своею искренностью, надеждами, страхами, любовью. Потому что они ещё не умеют ни притворяться ни лгать. Мир вокруг них полон чудес, и они способны вообразить всё, что угодно. Но мы, взрослые читатели, видим нищету и ограниченность того уголка, в который загнаны эти прекрасные дети.

Чарльз Диккенс совершенно поразительно совмещает чудо — подлинное чудо воображения! — и его разоблачение, изнанку фантазии, лишь кажущейся безграничной. Это потрясающий текст. Литературный шедевр и, одновременно, тонкое аналитическое исследование. Высокая поэзия, пародия на высокую поэзию, пафос, остужаемый иронией — и категорическое уничтожение этой иронии. Всё это вместе, слитно, смех сквозь слёзы — но всё-таки смех.

«Тайна Эдвина Друда» — лучший или, как минимум, один из лучших романов великого Чарльза Диккенса. Мало того, что он великолепно написан, ярок — о, Клостергеймский собор! он, как реальность, встаёт перед читателями! — полон причудливых, но убедительных персонажей, сюжетно выверен с ювелирной точностью (для Диккенса это не правило, он иногда писал наудачу, придумывая эпизоды и целые сюжетные линии просто для развлечения), как револьвер хорошей фирмы, но главное — он не окончен, и читатели могут до бесконечности бродить по этому лабиринту, самостоятельно проводя своё расследование.

Великолепная гимнастика ума и эстетического чувства! Читать этот роман — наслаждение. Но перечитываать его — ещё более утончённое удовольствие.

Разумеется, у меня, как у всякого поклонника этого романа, есть свои гипотезы. Разумеется, я считаю версию Уолтерса глупостью, а отчасти иллюстрирующий эту версию телефильм Орлова плохим. Но свои аргументы против версии Уолтерса я лучше придержу при себе, по поводу же фильма Орлова (я благодарен ему за то, что я вообще взял этот роман в руки, но не более) замечу, что там только два персонажа соответствуют сюжету Диккенса — Гриджиус в исполнении Ростислава Плятта и Дэчери, которого грациозно и умно сыграл Юрский. Остальные? Пардон, но все актёры лет на двадцать-тридцать старше своих героев. И то, что у юных героев романа происходит естественным образом, у потрёпанных жизнью исполнителей ролей смотрится... пижонством. Актёры-то все хорошие, кто ж спорит! Но роли они играют чужие.

В начале 90-ых на нашем телевидении появилось неслыханное для нас чудо: реклама. В те поры я был младшеклассником. Многие из тогдашних роликов я помню до сих пор: «Ё-моё... Куплю жене сапоги!» «Баунти — райское наслаждение...» «Хопёр-инвест! Оччччень хорошая компания!» «Это — верблюжонок Кельвин...» Ах да... К чему я клонил?

Среди прочих реклам была и реклама чая «Пиквик». Такая симпатичная, уютная рекламка: чайничек в виде клубники или малины, из него наливают чай, пышущий паром... Прямо-таки чувствуешь его аромат!

О том, что есть книга про мистера Пиквика, я знал по своим детским листаниям Советской Детской Энциклопедии. Там даже был нарисован мистер Пиквик: такой смешной, щекастый, добрый — вроде английского Леонова. Наверное, подумалось мне, и книга про него тоже такая тёплая и уютная, как реклама чая!

И вот я прочёл её... Осилить книгу оказалось труднее, чем заварить и выпить чай: читать Диккенса, особенно летом — нелёгкая задача!

И всё же атмосфера мне понравилась — напомнила конан-дойловский цикл про Холмса — только добрый и без убийств и краж. Старая Англия... Джентльмены в котелках и цилиндрах, камины, кэбы...

Герои повести путешествуют по Англии, то и дело попадая в разные нелепые истории. Ну разве они не чудаки? Неуклюжий и трогательный мистер Пиквик, поэт Снодграсс, стихов которого никто не слышал, спортсмен Уинкль, яростно отказывающийся от каких-либо спортивных занятий, влюбчивый и романтичный толстяк Тапмен? А чего стоит эксцентричный аферист Джингль, от которого за милю веет наигранностью и неестественностью — но которому все охотно верят? Разве такие люди могут шаг ступить, не угодив в дурацкую ситуацию?

Но с каждой следующей несуразной историей становится всё яснее: причина не столько в чудачестве героев-пиквикистов, сколько в странностях и предрассудках общества. И кто же тут больший чудак?! И над кем тут нужно смеяться?..

Перед нами занятный экскурс в историю английского правосудия, но в целом довольно слабый рассказ. Чарльз Диккенс, безусловно, великий писатель и вообще глыба, но мистика не его конек.

Итак, в суде слушается дело об убийстве. Призрак жертвы, появившийся на процессе, пытается направить присяжных по верному пути... Звучит интригующе? Может быть, но обольщаться не стоит. Слишком много вопросов автор оставляет открытыми. Почему призрак действует столь избирательно? Видят его только двое присяжных из двенадцати. Мотивы преступника и личность убитого остаются тайной за семью печатями. При этом кое-что из доводов обвинения здорово смешит. Злобная физиономия предполагаемого убийцы — это, конечно, сильный аргумент. Так что, подозреваю, в итоге будут разочарованы и любители детективов, и поклонники мистических историй.

А вот некоторые второстепенные подробности в рассказе меня заинтересовали. Вы только представьте: на время процесса присяжные фактически находились под арестом и даже спали все в одной комнате! И отказаться от такой повинности было нельзя. Вот вам и старая добрая Англия...

Не люблю подобного выражения мыслей, но не могу удержаться: Диккенс такой Диккенс. Приношу свои извинения, сэр Чарлз! Почему же именно эти слова первыми пришли мне на ум, когда я прочла пару глав одного из его наиболее знаменитых романов «Большие надежды»? Наверное потому, что здесь есть всё, что мне так нравится в творчестве этого писателя. Яркие персонажи с запоминающимися чертами (один Памблчук чего стоит), интересный сюжет, красивый язык и потрясающий, тонкий юмор (завещание мисс Хэвишем). Но, главное, здесь есть жизнь! Читая «Большие надежды», ты живёшь этой книгой и проживаешь жизнь почти с каждым героем. Не смотря на то, что жизнь в романе и проходит во времена викторианской эпохи, а, значит, имел большую актуальность в прошлом, актуален он и сейчас, не утратит своей актуальности и в будущем.

Пусть это прозвучит несколько наивно и утопично, но больше всего в романе меня привлекают надежды (и это отнюдь не надежды главного героя). Именно таким «надеждам» как Джо, Бидди, Герберт, порой Уэммик и, конечно же, Мэгвич (я имею ввиду вовсе не его щедро подаренное богатство) произведение выглядит светлым, после его прочтения хочется стать лучше, делать что-нибудь хорошее для других.

О главном герое отчего-то говорить совсем не хочется. Но надо отдать ему должное и поблагодарить за небольшой и вместе с этим весьма ценный урок: «горе — лучший учитель», поэтому, в радости не будь свиньёй.

Увольте, это была моя последняя попытка понять, за что же все так любят Диккенса. В следующий раз когда я захочу почитать что-нибудь длинное и занудное, надо вспомнить лучше про Томаса Манна. И что самое печальное, не погрешишь даже на перевод, как с «Дэвидом Копперфильдом» — перевод Волжиной и Дарузес объективно очень хорош — собственно, на этом достоинства романа и заканчиваются.

Такое впечатление, что Диккенс до конца так и не определился, что же именно он пишет — то ли сатиру на свет и полусвет, то ли нравоучительную историю из жизни низов, то ли женский роман. Вначале кажется, что первое, сюжет разворачивается во втором, а заканчивается все третьим, несколькими свадьбами и прочими розовыми соплями.

Не могу избавиться от ощущения, что все до одного герои романа — слегка уроды. Причем не только те, кто заявлен отрицательными, но и положительные тоже бывают весьма неприятны, причем некоторые (например, Лиззи) так противны своей положительностью, что аж смотреть неприятно. И ни один из них при этом не вызывает интереса или желания как-то проникнуть в его судьбу — мне лично приглянулась только кукольная швея, у которой было одновременно и сердце, и голова. У остальных же героев — сплошь что-то одно, а у большинства так и вовсе ни того, ни другого.

Сюжет разворачивается очень медленно, и уже на середине текста не понимаешь, зачем в него введены вот эти и вон те партии персонажей и что вся эта толпа должна вместе делать. Потом особенно печально видеть, что весь «свет» в лице этих многочисленных семейств, которые друг у друга обедали, продвигали кого-то в Парламент и проводили вечера за попытками поизящнее уколоть друг друга побольнее — так вот, вся эта линия целиком, видимо, была введена только для того, чтобы в конце демонстративно осудить брак одного из героев с девушкой ниже его по положению. И чтобы друг этого героя внезапно осознал, какая фигня весь этот ваш свет и общественное мнение.

Сама история, впрочем, кажется довольно интересной и запутанной — ровно до того момента, пока не начинаешь понимать, к чему все идет дело. Зачем здесь столпились все эти люди (число персонажей романа с именами и относительным описанием наверняка перевалит за сотню), зачем все эти хитросплетения, длительные скучные отступления про неприятных и неинтересных людей, нравоучительные речи. Зачем это преследование, переодевание, таинственная жизнь порта, мальчик, желающий выбиться в люди, разоряющиеся прохвосты из полусвета, совершенно немотивированное убийство и прочая ересь. Ну конечно, чтобы герой женился на героине и получил наследство! Причем самым комичным в истории является то, что по завещанию он и так должен был бы получить наследство, только женившись на героине, и роман можно было бы не начинать. Но «вмешались обстоятельства», и автор, всеми правдами и неправдами пытаясь отдалить то нелепое и единственно возможное решение, которое сам же и изобрел, нагородил такие, пардон за каламбур, кучи мусора, что из-за них движение сюжета едва проглядывает. Нормальные герои всегда идут в обход.

Почему-то считается, что это смешной роман, но я не могу с этим согласиться. Переводчики пытались пошутить, где могли, и приложили все усилия, чтобы неестественные попытки автора пошутить над не самыми смешными вещами выглядели смешно, но смешно не было ни разу. В основном хотелось сказать, да господи, когда же это море разливанное уже закончится!

Когда читаешь Набокова, к примеру, стоит только отвлечься на пару секунд, пропустить пару слов — и смысл уже ускользает, потому что текст плотный, и каждое слово — необходимо и достаточно. Под конец, когда уже дело начало двигаться к свадьбам, я осознала, что у Диккенса можно читать одно слово в начале страницы, одно в середине и одно в конце — все равно будет понятно, что происходит, потому что персонажи без конца ходят вокруг да около, повторяя один и тот же набор шаблонных фраз, а автор за ними повторяет такие же шаблонные эпитеты и нравоучения. Увольте.

Вот что вынес из книги:

1. Это самый любимый роман Диккенса.

2. «Жизнь Д. К....» — роман-воспитание в своем классическом варианте.

3. В отличие от «Портрета художника в юности» Джеймса Джойса Диккенс не стремится показать мир глазами ребенка. Мы все время видим двух персонажей: ребенка, затем молодого человека с одной стороны и уже взрослого состоявшегося мужчину с другой — рассказчика. Он описывает события, который заметил в детстве, однако он объясняет их с точки зрения человека, умудренного опытом — ребенок не смог бы усмотреть какие-то вещи, видимые рассказчику.

4. Дэвид является не просто героем, но и наблюдателем происходящих событий.

Как только слышишь имя «Чарльз Диккенс», перед глазами встают наитолстенные тома в благородных переплетах классических изданий или разноцветные, и все такие же толстые, современные издания.

Немногие знают о других книгах автора – небольших повестях на один вечер. А между тем в них есть все, за что поклонники Диккенса так его любят: проникновенная история, волнительные приключения, особенный – изысканный и в то же время простой – язык, глубокое знание человеческой природы. И лишь двумя деталями отличаются эти маленькие произведения от своих «старших» собратьев – одним ЕСТЬ и одним НЕТ. В этих книгах ЕСТЬ приведения – призраки, духи. Страшно? Вовсе нет: они не слишком похожи на коллег из готических романов, ведь смысл их существования лишь в том, чтобы помогать человеку, хоть делают они это довольно причудливыми способами. И в этих книгах НЕТ злодеев – совсем, ни одного. Есть только грешники, а они отличаются от первых тем, что заслуживают не мщения, а только жалости.

И помощи, конечно, – которая не замедлит явиться. Потому что это – «Рождественские истории».

Как всегда, все кончится хорошо – грешник раскается, с началом нового дня для него начнется лучшая жизнь, и он не станет (да что там – ему и в голову не придет!) повторять старые ошибки.

Итак…

«Но можно я вам скажу, почему мне кажется, что хорошо нам помнить обиды, которые мы потерпели от людей?»

Странный вопрос. Что хорошего в том, чтобы помнить плохое, а не жить с легким сердцем, не возвращаясь к прошлому?! В этой рождественской истории мы встретимся с ученым (он же Одержимый), студентом и двумя добрыми семействами, в одном из которых наличествует куча детей (и как всегда самые веселые, самые добрые, самые остроумные и трогательные описания у Диккенса там, где он говорит о детях). Именно этим героям, а также нам с вами автор поможет понять надпись, увиденную ими под портретом одного из ученых джентельменов: «Боже, сохрани мне память». И узнать, что же все-таки делать с нашими обидами.

И вот в очередной раз я с сожалением переворачиваю последнюю страницу и закрываю книгу.Это произведение относится к тем которые ни когда не устаёшь перечитывать.А ведь Диккенс написал его будучи совсем молодым автором.Но талант он и в Африке талант.Тонкий юмор,яркие характеры,нелепые ситуации в которые попадают герои-всё это создаёт великолепную ауру этой книги.Мой любимый герой- Сэм Уеллер. Со своим появлением просто преобразил всё повествование.Не зря во в то время когда Диккенс писал эту книгу,именно с его появлением она стала безумно популярной.Да и все остальные герои имеют свои легко узнаваемые и такие разные образы и характеры.

Читая роман я невольно задумался.Вот Европа 19 века,умная,религиозная,с высокой нравственностью.Она уважает семейные ценности.Мужчины являются сильным полом,женщины прекрасными существами требующими любви ,поклонения и защиты.Чувство чести и собственного достоинства стоит на первом месте.Тебе скажут правду и если необходимо окунут головой в лохань с водой.И что происходит с Европой сейчас...Им там самим необходимо срочно читать и перечитывать Диккенса(да и других писателей того времени).

Но хватит брюзжать.Великий,юмористический ,жизненый роман.

И я тоже завидую тем кто впервые возьмет эту книгу и начнет знакомство с этим произведением.Читайте Великих!

Роман менее известен, чем «Оливер Твист» или «Лавка древностей», хотя ничуть не хуже! В нем есть все свойственные перу Диккенса достоинства: яркая социальная сатира, юмор, сочувствие к людям и ненависть к несправедливости. О чем бы и о ком бы ни писал Диккенс, он всегда был за слабых против сильных. Конечно же, присутствует ирония. И еще одно свойство прозы Диккенса — очень точные и удивительные замечания, касающиеся психологии людей. Своеобычность восприятия Диккенса как человека была в том, что обычно человек видит или множество вещей, но поверхностно, или глубоко, но только очень малое количество явлений жизни. Диккенс был и глубок, и широк одновременно! Он взором мог охватить все общество, все социальные слои и самые разнообразные человеческие характеры, и при этом проникнуть в самую суть того, что он успел заметить в спешке и на бегу! Это просто невероятно! Ну как, например, очень поразившее меня замечание о школьниках: «их оборванный, неухоженный вид, затравленность и неразвитость говорили о жестокости их родителей, испытывающих свойственное людям бедных сословий противоестественное отвращение к своим детям». Очень верно и очень точно! Никто больше этого не заметил.

Вообще описание английских школ шокирует даже сейчас. Можно представить, как это воспринималось тогда!

Еще одно свойство Диккенса — диалектичность мышления, и, как следствие стиля. Это крайне редкое свойство, которое я замечал только у двух писателей: у него и у Гоголя. Свойство это я могу определить так: на поверхностном уровне выражая одно настроение, на глубинном уровне добиваться совершенно противоположного впечатления. Гоголь, например, используя вроде как юмористический стиль, добивается ощущения какого-то потаенного ужаса, словно описывает не реальный мир и реальных людей, а призраков, мертвецов, которые умерли во сне, попали в ад и даже не подозревают об этом. Диккенс же, скажем, в отличие от Достоевского, не плачется над несчастными, а описывает всякие ужасы вроде насилия в английских школах, как бы иронизируя, но от этого ощущение трагичности и несправедливости происходящего только усиливается! Когда и страшно и весело — это намного больше, чем когда просто страшно и просто весело. Ну, например, как в «Оливере Твисте», когда он с мрачной язвительностью пишет: «бедного сироту все, как и следовало ожидать, очень любили». А уже следующее предложение сообщает нам о том, что «бедного сироту» кормили картофельными очистками, которые обычно давали собаке.

Особенная прелесть «Николаса Никкльби» в его более динамичном, чем это бывает у писателя, сюжете. Очень много приключений и интриг, стиль более легкий. Может быть, дело в переводе — кто-то говорил, кажется, Веллер, что в подлиннике Диккенс всегда читается легко.

Первое знакомство с автором неожиданно (что скрывать, были опасения) оказалось приятным и...

Авторский слог изобилует описаниями как картинок природы, так и подробными психологическими портретами героев и персонажей романа, да и без натюрмортов не обошлось. Однако то ли автор сумел точно прицелиться и попасть в яблочко моей доминирующей репрезентативной системы, то ли попросту моё настроение на момент чтения совпало с энергетикой романа Диккенса, но все эти описания совсем не показались излишне длинными и скучными, скорее наоборот, позволили приблизиться на расстояние тет-а-тет хоть с природными красотами, хоть с виртуально-книжными собеседниками.

Несмотря на относительно небольшой объём, автор сумел вместить в этот роман несколько практически равнозначных смысловых и сюжетных линий, да ещё и переплёл их между собою в красочную многоцветную мозаику сродни разноцветным узорам макраме. И каждая линия выписана автором резко и крупно, без всяких экивоков и полунамёков.

Понятное дело, что для быстрого возникновения конфликта автор пишет характеры основных персонажей контрастно и без полутонов (чем-то мне это напомнило Н.В. Гоголя и М.Е. Салтыкова-Щедрина...), в результате завязка романа образуется довольно быстро и автор вместе с читателем с удовольствием приступают к бросанию камней в кусты, наблюдая за реакциями и поступками персонажей. При этом Диккенс совсем не стремится превратить повествования в некий классический детектив, и хотя имя главзлодея напрямую не называется, однако же и тени сомнений в принципе нет в его адресации. Однако это не мешает сохранить интерес к развитию неких криминальных событий в романе...

Любовно-лирическая линия не является в этой книге самодостаточной и скорее выполняет служебную функцию, чтобы навести и героев романа и вместе с ними читателей на рассуждения на темы морали и нравственности, чести и достоинства, ну и всякие прочие оттенки в этой цветовой гамме. А для усиления эффекта автор закручивает сразу две таких линии, чтобы читатель и посердился на британские нравы и законодательное крючкотворство в брачно-семейных отношениях, и посочувствовал одним и вознегодовал в отношении других...

Сатирическая и критическая масса отношений автора к некоторым другим персонажам порой и в самом деле приближается к понятию «критическая масса», уж больно «хороши»

А ещё пусть и впроброс, но зато во весь голос и отчётливо проговорены нюансы положения рабочих на английских фабриках и мануфактурах, заводах, шахтах и прочих рабочих местах. И тут авторский голос звучит мощным криком, призывая читателей-современников задуматься о бесправном положении рабочих и о судьбах их самих и их семей.

9 июня 1865 года знаменитый английский писатель Чарльз Диккенс и его подруга Эллен на пути к Лондону попали в страшную железнодорожную катастрофу. Все вагоны состава на полном ходу слетели с откоса и у рухнули в заболоченную реку. Было множество человеческих жертв.

И лишь один вагон каким-то чудом повис в воздухе, над краем сломанного моста. В этом вагоне и был Диккенс.

Писатель сохранил присутствие духа, помог спутникам выбраться с вагона, а затем храбро полез вновь в раскачивающийся вагон — за рукописью последнего романа...

Несколько часов до прихода спасателей писатель был на ногах, помогал раненым, носил им воду из реки. Есть сведения, что Диккенс видел странный призрак — бледного человека в черном плаще, ходившего среди раненых и мертвых. Он представился как Друд.

Катастрофа потрясла Диккенса. Он изменился внешне и внутренне, стал говорить другим голосом, интересовался курением опиума, притонами, кладбищенскими склепами, негашеной известью, нищими.

Писатель скончался внезапно. Причем в тот же день, когда произошла катастрофа — 9 июня 1870 года.

Оставив незаконченным последний роман «ТАЙНА ЭДВИНА ДРУДА».

Незавершенный роман породил множество толкований. Одни утверждают, что Друд остался в живых, что Джасперу не удалось его убить. Другие доказывают, что Дэчэри, это Елена Ландлес. Мое мнение: вряд ли переодетая, в парике. с приклеенными усами молодая девушка. смогла бы сыграть мужчину, отставного военного, старого холостяка, обманув при этом множество людей. Даже профессиональная актриса М.Терехова в советской телевизионной постановке не решилась показать чудеса перевоплощения, поэтому Дэчэри играет С.Юрский. Мне кажется, что Дэчэри — просто новое лицо романа. Впрочем, суждения здесь могут быть разные.

PS. Пройдут годы, и Друд вновь появится в литературном мире. На сей раз в книге русского писателя-романтика А.Грина «Блистающий мир», в образе летающего существа.

Небольшая любовная повесть в романтически-наивном стиле. Один герой лучше другого, мир, дружба, жвачка. На любителя, уж больно женский сюжет.

Действие романа разворачивается в действительно холодном доме, а точнее, нескольких: это и дом мистера Джарндиса. Только наполняясь заботой Эстер: ее доброго и теплого сердца, холодный дом становится уютным, живым. Холоден Канцлерский суд, и вся Англия. А также сердца многих из персонажей, от рождения холодных или «остывших» со временем. Роман радует многоперсонажностью, событийностью и торжеством любви и доброты. А судьбы бедных и просто нищих людей, в том числе Тома, заставляют обратить внимание на окружающих. Можно и мелочью помочь, если это спасет жизнь. Или хотя бы продлит ее

Одна из лучших комедий, что довелось прочитать!

Начинается роман как череда эпизодов, картинок нравов, психологических зарисовок, почти не складывающихся в сюжет. Только в конце романа становится ясно, как многие детали оказываются важны для сюжета и как связаны между собой разные персонажи (например,

Сатира романа направлена на запутанную систему английского судопроизводства и фальшивую благотворительность людей, решающих таким образом свои психологические проблемы. Миссис Джеллиби тратит все свое время и силы на благотворительность и совсем не заботится о своей семье, а от ее благотворительности нет и настоящей пользы беднякам. Впрочем, миссис Джеллиби — это еще хороший вариант, читала я про благотворительниц, бьющих детей, чтобы не путались под ногами. Интересно, как сам Диккенс относился к идее женщин-парламентариев? В этом вопросе Я не могу не сочувствовать миссис Джеллиби.

Эстер — брошенный ребенок, и как многие брошенные дети, трогательно любит свою далекую мать. В отличие от многих брошенных детей она не озлобилась на весь свет, а, наоборот, трогательно старается заслужить любовь окружающих. Какая у нее низкая самооценка. Как она трогательно благодарна за любое доброе слово. Как она благодарна за заботу трактирщицы, ей не приходит в голову, что ее спутник просто мог щедро заплатить трактирщице за заботу.

Крестная Эстер — чудовище. Как можно сказать ребенку: «Лучше б тебе было совсем не родиться»?!

Я рада, что Эстер

Обязательно читать тем, кто собирается начать длительный судебный процесс и тем,

Вот судебный процесс, который тянется десятки лет, служит обогащению десятков юристов и заканчивается только тогда,

P.S. Историкам науки на заметку: на первой странице упоминаются мегалозавры, бывшие тогда научной сенсацией.

Это было мое первое и, смею надеяться, единственное столкновение с неоконченным романом. Вообще, кстати говоря, весьма забавно начать знакомство с творчеством Диккенса именно с его последнего романа, который не был дописан. Ну, у меня вечно все наперекосяк, так что, полагаю, ничего удивительного в этом нет. Но должна сказать, что читать роман без конца — это еще ничего, но вот роман с детективной линий без концовки — это сущее мучение. Я не знала о том, что «Тайна Эдвина Друда» не закончена, а когда узнала, то думала, что Диккенс написал хотя бы процентов семьдесят пять от текста, так что можно будет в итоге строить какие-то свои предположения, но все оказалось куда хуже. Написана всего лишь половина романа. Половина, понимаете?! Там, в этой ненаписанной половине, могло произойти что угодно! Но приходится мириться с тем, что интрига, тайна этого романа, так навсегда и останется нераскрытой. А вообще очень впечатляет то, что даже по прошествии стольких лет, эта загадка занимает умы читателей. Думаю, Диккенс может собой гордиться за дно только это.

В центре сюжета находятся несколько персонажей. Собственно, сам Эдвин Друд, его невеста Роза и его дядя Джаспер, а также брат и сестра Невил и Елена Ландлес. Как всегда, все закручено на любви. Эдвин и Роза помолвлены с малых лет, но друг друга не любят, но вот Джаспер и Невил влюблены в прекрасную Розу. И в итоге Эдвин Друд исчезает. Был ли он убит? Кто-то в этом сомневается, но лично мне единственно логичным кажется тот вариант развития событий, при котором Эдвин был все же убит. И именно своим дядей Джаспером, из-за ревности. Я почитала несколько рецензий и поняла, что многие в этом сомневаются, так как Диккенс обещал какую-то невероятную загадку, а кандидатура Джаспера сразу напрашивается в убийцы, ведь он и опиум курит, и в Розу влюблен, и сумасшедший малость. Но мне кажется, что интрига романа должна была заключаться не только в убийстве, но и в чем-то еще, о чем нам уже не узнать. Хотя критики и говорят о том, что появление каких-то новых семейных связей — это слишком пошлый сюжетный ход, мне кажется, что в романе должна присутствовать какая-то семейная тайна. Вот объясните мне, почему Джаспер просил Эдвина не называть его дядей? Ведь у каждого человека и в каждом доме есть тайны, которые сразу и не увидишь, ибо спрятаны они очень глубоко. Но это так, какие-то мои домыслы, которые я даже оформить связно не могу, потому что проникнуть в мысли Диккенса мне, увы, не дано. Вообще я просмотрела варианты концовок и пришла к выводу, что из предложенного мне наиболее логичным кажется вариант, изложенный в «Ключах к «Тайне Эдвина Друда» Джорджа Каминга Уолтерса. Хотя я категорически не согласна с тем, что мистер Дэчери — это Елена Ландлес. Девушка, какой бы способной она не была, просто не может превратиться в мужчину с военной выправкой. Скорее уж я согласна на то, что Дэчери — это Тартар. Но вообще не знаю... Да, эта тайна действительно навсегда останется тайной. Очень жаль, что Диккенс даже никаких заметок не оставил, которые могли бы стать путеводной ниточкой к тому, что должно было ждать читателя в финале...

Но вообще я так заболталась о сюжете, что забыла о том, что неплохо было бы упомянуть и впечатления от, собственно, книги. Во-первых, мне очень нравятся персонажи Диккенса. Они меняются, они интересные, за ними приятно наблюдать. Мой любимчик — это, несомненно, мистер Грюджиус. Сначала он кажется совершенно неинтересным, сухим, а потом он начинает открываться с другой стороны и... это потрясающий, действительно потрясающий персонаж, к которому я испытываю самые теплые и светлые чувства. Не могу не упомянуть и очаровательного Тартара. Он же просто мечта! А еще я просто влюбилась в слог Диккенса, в его манеру писать, его стилистику... Все так атмосферно, так глубоко, так красочно и в то же время довольно просто и лаконично. А уж этот прекрасный сарказм, то и дело проскальзывающий в повествовании! В общем, обязательно продолжу знакомство с творчеством Диккенса. Все-таки надо же прочесть хотя бы парочку его романов, которые таки были закончены.

P. S. Я вот сказала о том, что мне более прочих импонирует концовка романа, предложенная Камингом Уолтерсом. Но, на самом деле, это не так. Вернее, так, но не совсем. Но не буду вас запутывать. Уолтерс предложил логически обоснованную концовку, в которой постарался учесть все те мелочи и подсказки, которые уже присутствовали в романе. Но самый классный вариант концовки был предложен в сериале «Доктор Кто» (для тех, кому интересно, это была третья серия первого сезона). Ведь вариант того, что убийство совершили потусторонние сущности, прорвавшиеся сквозь рифт, просто нельзя отрицать. В конце концов, чего только в жизни не происходит!

«Есть струны в сердце человека — неожиданные, странные, которые вынуждает зазвучать иной раз чистая случайность; струны, которые долго молчат, не отзываясь на призывы самые горячие, самые пылкие, и вдруг дрогнут от непреднамеренного легкого прикосновения.»

Двое идут по дороге куда глаза глядят, идут в любую погоду через века. Странная пара — обессилевшая от голода и несчастий девочка ведет за руку нищего старика, теряющего разум. Они меняют жизни людей, с которыми им довелось встретиться, пусть знакомство и длилось не дольше одного дня, им не суждено прожить долго и путь их тернист, но эта пара оставит след в сердцах многих людей. Кто-то пересмотрит свои поступки и найдет в себе силы выбрать новую, более достойную дорогу, а кто-то забредет в тупик или не сможет выбраться из кювета. Каждому воздастся по заслугам, каждого найдет вознаграждение или возмездие…

«Лавка древностей» читается нелегко, несмотря на интересный сюжет. И дело здесь не в слоге, нет – он весьма незамысловат, а в том, что роман пропускаешь через себя, срываешь через боль с сердца и души зачерствевшую корку и, поневоле, проживаешь жизни героев с их маленькими радостями и большими несчастьями, учишься сопереживать и смотреть на мир иначе.

Это очень грустная, пронзительная и немного наивная, полная противопоставлений и преувеличений история, в которой невероятным образом переплетаются реализм и сентиментализм, сказка, готика и христианская притча. Чудесный роман о слабости и стойкости, о добре и зле, о бескорыстности и алчности, о верности и предательстве, свете и тьме.

«Лавка древностей» — прекрасная иллюстрация для закона равновесия противоположностей.

Очень актуальный роман сейчас. Нет, он актуален будет всегда, пока есть недовольные жизнью человеки. Подстрекатели, твердолобые манипуляторы, трусливые политиканы. Диккенс показал все. И уместил это в очень интересно читающийся роман. Выписаны все очень чутко, четко и без лишних деталей. Единственный минус — работа редакторов (АСТ в своем репертуаре). Встречаются ошибки, первая глава романа местами очень непонятна построена.

Что я несу....

Восхищаюсь работой Диккенса. Он создает честных героев, наделяет их человеческими качествами, и я искренне переживаю тому что происходит в семье Варденов, сильно сожалею тому что слова мистера Тэппертита воспринимаются молодежью. Бедолага Гордон — жалкая марионетка с титулом, сколько раз во время прочтения хочется стукнуть некоторых героев со словами «Открой глаза!!!». А что толку? Запуганное население не протянет руки помощи меньшинству, они наивно ожидают того что бунтари «искоренят скверну» и беда обойдет их дом стороной. Локальность происходящего идет на руку,

Персонажи Диккенса невероятно живые. После прочтения хочется увидеть происходящее в театре. Именно в театре, не в кино. На большом экране пропадет эта глубина характеров и ужас происходящего.

Невероятно атмосферная книга. Потрясающий роман.

Как же все-таки приятно читать данную повесть. С какой добротой и любовью описывает автор любые действия и переживания, что сам проникаешься этими чувствами. Чарльз Диккенс создает через текст такую уютную атмосферу в общении с нами, читателями, какую порой сложно получить в живом общении с человеком, и я правда так думаю. Помимо описания действий и разговоров в тексте идет еще своя линия монолога автора с нами(в некоторых случаях, он превращается в диалог, когда вы отвечаете ему улыбкой или смешком), где он по делу и, очень часто, с юмором может добавить что-нибудь от себя, разукрасив, может быть, не самую интригующую ситуацию. С долей волшебства и огромной частью любви действия ведут нас к завершению, и всем понятно, что даже злой станет лучше, и все закончится так, как и должно в любой рождественской сказке.

Удивляла реакция некоторых героев на неоднозначное к ним отношение, но, возможно, когда-то люди и правда жили честно, в гармонии и любви, и решения их были более обдуманны.

Повесть состоит из трех связанных между собой песенок и входит в сборник «Рождественские повести» Чарльза Диккенса.

Так не бывает... Можно сказать обо всем, что написано в книге. Нет, в ней нет чудес, просто она фальшива от первого и до последнего слова. Читая этот роман, думалось, что Диккенс стал зачинателем жанра дамского романа. Ни в коем случае не любовного. Вовсе нет. Но такого сентиментального, слезливого и чертовски неискреннего. Все закончится хорошо для добропорядочных читателей-лондонцев, которые обязательно обольют слезами все страницы этой толстой книги, которую можно было бы без ущерба сократить вдвое.

Честного Кита автор выведет в люди, и его семья до конца дней будет есть жирных устриц и пить пиво. Служанку, сделавшую добрый поступок, он удачно женит. Злодеев покарает. В общем, усладит сердца всех читателей, пожертвовав одной Нелл, которую, в общем-то, будет всем не так уж и жалко. Она ведь Ангел во плоти. Неземная девочка, которая в 14 лет(!) ведет себя, как 9-летняя. У которой нет женских проблем, которую не попытается облапать ни одна сволочь, ни один бродячий артист.

Не верю... Ни Квилпу, ни его жене, ни Нелл, ни Ричарду — ленивому и глупому, вдруг оказавшемуся способным на благородство. Автор не передал жизни, не показал развития своих героев. Просто выдумал их и все. Единственным сильным местом показалось описание болезни Старика, его слова к девочке, что теперь она должна отдавать ему все свои грошовые заработки. Вообще его отношение к ней, его жестокая и эгоистичная любовь.

_

И ещё. Не могу удержаться. Насколько все-таки велик Достоевский. Он часто вспоминался при чтении «Лавки древностей». Как гениально переданы им характеры. Насколько они живые и меняющиеся. Маленькой Нелл так далеко до Сонечки Мармеладовой, а ведь они, по сути, литературные сестры.

Как точно подметил предыдущий рецензент почти все персонажи в этом романе или «белые» или «черные», в жизни же так не бывает.

Восхитительная книга, которую мне однозначно захочется перечитать.

«Повесть о двух городах» достаточно легко читается, возможно, потому, что роман не перегружен историческими фактами и излишней детализацией. Сюжет динамичен, образы героев ярки и непосредственны, у книги непередаваемый «диккенсовский шарм».

В романе Диккенс рассказывает о событиях народной революции, воспламенившей страну. Франция и Англия изображены в контрастном отражении. Дворянство утопает в роскоши, а народ умирает в нищете. Порядок и спокойствие на самом деле достигаются террором и безнаказанностью палачей. Правосудия нет – есть только произвол власти. Насилие и месть, месть и насилие, ставшие смыслом существования, подсоленные изрядной толикой фанатизма – круг замыкается, и в нем заперт простой человек, которому некуда бежать.

Многострадальный народ молчит лишь до поры до времени, однажды его терпению приходит конец. И трагедия героев романа неразрывно связана с судьбой целого народа. Это история тайн, боли, любви, интриг, страстей и приключений.

Вся суть романа раскрыта автором в первой фразе повествования:

«Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю…»

Диккенс пишет о представителях разных сословий и социальных пороках, вызывающих ожесточенность и ненависть. Автор верит в прогресс и по-своему пытается воспитать читателя ради будущего. Ведь, по мнению Диккенса, безнадежных и неисправимых людей нет – каждый может измениться, если будут соответствующие предпосылки и желание. Автор помогает нам переосмыслить человеческие ценности и наделяет знанием, что кара неминуемо настигнет преступников, нужно лишь дождаться, вот только хватит ли сил терпеть до логической развязки?

Диккенс в финале оставляет читателю светлую надежду…

Советую читать этот роман в дождливый осенний день, предварительно отрешившись от окружающего мира, настроившись на полное погружение в книгу, укрывшись пледом, и балуя себя чашечкой горячего чая с плюшками.

Когда я училась в школе, страшно сказать — во второй половине прошлого века — нам очень романтизированно преподавали разные революции — особенно французскую — такие там все герои, свобода на баррикадах, дама с обнажённой грудью, ура, восторг, все революционеры такие положительно-сурово-благородные, все дворяне — злодеи, танцы на развалинах Бастилии и тэдэ и тэпэ.

Про книгу Диккенса «Повесть о двух городах» даже намека в рекомендуемой для школьников литературе не было. Спрашиваю своих знакомых, дамы далеко за -дцать, прочитавшие по их словам всего Диккенса, об этой книге ничего не слышали. Забавно? — Нет, печально. Я жалею, что достаточно поздно взялась за эту книгу, что не читала её своим детям, как в своё время со слезами взахлеб обожаемого мною до сих пор и, надеюсь ими, «Оливера Твиста».

Но, может быть, когда-нибудь, я сяду в уютное кресло, рядышком примостятся внуки (которых пока нет) и я им с огромным удовольствием буду перечитывать эту замечательную повесть о любви, дружбе и верности, о преданности и предательстве, о ложных идеалах и вечных ценностях, о том как в мясорубке революции или любых перемен так легко погибнуть простому человеку, просто так, по прихоти жестокой толпы.

Диккенса читать без слез невозможно, но эти слезы очищают душу.

Поучительные истории, которые раскрывают глубокие моральные проблемы общества того времени. Читать рекомендую.

Я и подумать не мог, что роман, написанный англичанином 150 лет тому назад, может мне так сильно понравиться. Ведь я долго читал Бульвер-Литтона, со скрипом в зубах замучил половину романа «Тэсс…» Т. Гарди, пытался осилить Коллинза. И не удивительно, что я с боязнью брался за 530 страничный роман Диккенса, ожидая целые страницы описания природы и городских пейзажей, море сентиментальности, любовные муки и «интригу» в кавычках. В принципе, я все это и получил, но не в том количестве и не в том качестве, как я ожидал.

Да, роману присущи все «недостатки» английского романтизма, но вместе с тем Диккенс умело и профессионально выводит персонажей из страниц книги и вживую знакомит вас с ними. Персонажи книги до безобразия реалистичны, все их поступки и действия вполне логичны и укладываются в сознание читателя. Лондон выписан таким, какой он есть, без преукрашений.

«Большие надежды» это «Тень ветра» 19 века. Диккенс, просто гений. Написать такой шикарный роман, не каждому под силу, даже в наше время. Юмор и ирония вперемешку с немного грустными интонациями Диккенса, просто восхитительны. И я хочу больше еще больше Диккенса.

И подумать только, ведь роман писался в спешке, так как он частями публиковался в еженедельном журнале и автору нужно было укладываться в эти маленькие временные рамки. И не смотря на это, Диккенс просто поразил всех. Вся Англия, а вскоре и вся Европа читала про историю маленького деревенского мальчугана Пипа и про его большие надежды. Пересказывать сюжет не имеет смысла, аннотации вполне достаточно, а дальше уже начнутся спойлеры.

«Who killed Cock Robin?

- I. — said the Sparrow...»

Наверное, мы никогда не узнаем, «кто убил Эдвина Друда», И даже — был ли он убит вообще. Версия Дж. Каминга Уолтерса (о том, что «герой-расследователь» в данном случае прекрасная и отважная Елена Ландлесс) — как сейчас уже доказано, насквозь неправильна. И при этом — черт побери, «зачетна«! Любой, интересующийся историей Друда, должен даже «Ключи к тайне» прочитать. Хотя бы для того, чтоб увидеть, сколько разных переосмыслений может породить такой (казалось бы) простой, да к тому ж и не законченный текст.

Да, это было бы эффектно — the final unmasking, превращение седого сыщика в юную и полную сил заступницу невинно погибшего парня. И не менее эффектно — явление самого «убитого» («Что, не ожидали, дядя Джаспер?») А в одной из серий «Доктора Кто» вообще промелькнули слова — самого Диккенса, если верить сериалу — что убийца Друда «не из мира сего». И все эти гипотезы тем интереснее, ибо... как я уже сказал выше, узнать, чтО же там было «на самом деле» — пока не представляется возможным.

В голове у каждого из нас живет свой Дэчери. Дэчери-Елена, Дэчери-Друд, Дэчери-который-просто-Дэчери, не более того...

Как-то само собой напрашивается (мы же на сайте фантастики!) свести их ВСЕХ в одном произведении. Но пусть бы там был еще совсем другой Дэчери, возможность встречи с которым всех персонажей пугает. Хранитель, что бережет грань между нашим миром и миром «тонких материй», по-простому — хаосом. Преступления Джона Джаспера нарушили равновесие, и вот теперь... (Бред? Ну конечно, бред — но не больший, чем любая другая трактовка этой истории). В конце концов, любой детективный сюжет — это просто форма. В которой «отливается» взгляд автора на современное общество, характер и психологию людей. Эдвин Друд, кстати же, потому и _не_ убит_, что из конкретного человека стал... феноменом.

Будет ли написан «Анти-Друд»? Не фанфик и не сиквел, а, т.ск., «переосмыслинг», который поставил бы точку в истории последней книги Диккенса — но сам бы (наверное) породил много новых вопросов?..

Я бы очень хотел. Миру нужна книга, объединяющая в себе гипотезы, версии и дополнения, что «варились» на протяжении долгого столетия в головах читателей и критиков — и попали, наконец,, в «общий котел». Где мы смогли бы распробовать вкус каждой по отдельности — и самого блюда в целом. :-))))

Будучи знакомым с Диккенсом, от этой книги я получил то, чего ожидал, но некоторое обстоятельство вынудило меня принимать участие в жизни главного героя совершенно безоружным. Маленький мальчик Пип, как и Нелли из «Лавки древностей», мог в самом начале этого произведения претендовать на злосчастную судьбу, которая, обрушивая на Пипа горести и несчастья, позволит ему к концу истории оглянуться на свой пройденный путь и почувствовать, что он, познавший на собственной шкуре голод, холод и предательство близких, он, смело глядевший в глаза врагам, презиравший лицемеров и лгунов, он, отныне гордый за то, что выдержал этот натиск, не зря терпел и боролся и не зря выжал из читателя скупую слезу. У меня были все основания считать, что Диккенс распорядится Пипом так, а не иначе, но ведь тогда у нас была бы вторая бедняжка Нелли, благие качества которой вкупе с расстроенным душевным состоянием и постоянными слезами привели к безрадостным, но ожидаемым последствиям. Поэтому Диккенс и добавил то самое обстоятельство, о котором я упомянул, сделав Пипа, или, вернее будет сказать, его неопытность, главным своим врагом.

Если я скажу, что юнец, в одночасье ставший наследником некоторого состояния, достойного того, чтобы о нём болтали, пообещает, испытав на себе контраст бедности и богатства, слишком много прежде всего себе и не выполнит своих обещаний, и если я добавлю к этому, что юнец этот вовсе в свой неисполнительности не виновен, разве скажет мне кто-то, что я неправ! Разве не природой подсказано человеку пусть изредка, но отвергать свои обещания, о которых будет твердить ему совесть, для того и необходимая, чтобы раскаиваться и уметь различать чёрное и белое; разве человек откажется от этого? Ну что вы! А что же могу я тогда сказать о нашем герое, Пипе, все надежды, все обещания которого были продиктованы ему неопытностью, а отвергнуты осознанием этой неопытности и тем, с какой ревностью он давал всё новые обещания, позволял своим надеждам возрождаться в новом облике, а после — рассыпаться в прах или на тысячи маленьких осколков — здесь выберите сами, по своему усмотрению, и не обманывайтесь, что не делали того же, что делал Пип.

Диккенс чудно и достоверно описал крушение надежд, подготавливавшееся несколько лет и своей ожидаемостью научившее Пипа глядеть на своё положение в обществе, на друзей, на дозволение добавить в копилку пару новых надежд, прежде всего опираясь на зримое и осязаемое, такое, что может дать пользу, как только этого потребует необходимость. Главный герой на своём опыте имел возможность убедиться, что доставшиеся так легко деньги и положение в обществе не заменят той жизни, которая предоставила бы ему, крепко держащемуся за своих друзей, такой же случай добыть себе всяческие богатства, научив тому, чему не научили джентльмены из высшего света.

Как у всех романов Диккенса, здесь очень запутанный сюжет, переплетение сюжетных линий, множество персонажей, на первый взгляд, не имеющих отношения к сюжету, в чем-то избыток сентиментальности, в чем-то — избыток сатиры.

Говорят, у Диккенса очень уютный мир, но у Диккенса такие страшные уголовники (в данном романе Райдергуд), такие страшные бюрократы, такие бездушные светские люди. Высшее общество в романе — набор карикатур, одна говорящая фамилия Вениринг («лакировка») чего стоит. Но слабого старичка Твемлоу очень жалко, тем более, что он способен на мужественные поступки.

Сюжет романа вертится вокруг богатств, чьим истоком стала переработка мусора. Такое было в Лондоне на самом деле, переработкой мусора (зола на кирпичи, тряпки на бумагу, железки на переплавку, даже нечистоты продавали огородникам на удобрение) в Лондоне занимались сотни людей, иногда на этом наживались огромные состояния.

Были в Лондоне и люди, подобные старику Хексему: вытаскивали утопленников из реки так, что утопленники всегда оказывались без кошельков, часов и драгоценностей. Трагикомическая сценка — профессиональный мародер упрекает того, кто ворует у живых.

Лиззи Хексем говорит слишком правильно и красиво для неграмотной, так могла бы говорить девушка, выучившая «Памелу» наизусть.

Блаженные времена, когда можно было сказать о друге «Он мне дороже брата», не опасаясь нашествия слэшеров.

В «Оливере Твисте» Феджин (или все-таки Фейгин?) жуткая антисемитская карикатура. В «Нашем общем друге» Райя делает много добра и раскаивается в том, что служил у ростовщика. Диккенс объясняет эту службу так: «Евреям свойственна признательность», а Райя считает себя обязанным Фледжби». Вот Райя и служит негодяю, кротко снося при этом унижения. Итак, излишняя благодарность может поставить человека на службу негодяю.

Два старичка в романе проявляют храбрость —

Роман поразил меня с первых страниц. Лёгкое, увлекательное чтение. Изумительно прописанные характеры и психология героев. Детективный сюжет. И…юмор! Да-да, именно юмор. А так же сатира и сарказм. Да это просто Салтыков-Щедрин английский! Не удивлюсь, если они читали друг друга в своё время.

Это тот случай, когда хочется не просто улыбнуться над прочитанной строкой, а смеяться над целыми страницами и даже главами.

Герои прописаны так выпукло, объёмно, что создаётся впечатление, будто смотришь всё действие на экране в своей голове. Ну и, конечно, сюжет — таинственный и загадочный.

Действие набирает обороты, закручивается в тугую пружину, готовую вот-вот выплеснуть свою энергию и… Дальнейшее — молчанье. Ибо роман не закончен. Автор не успел поведать нам разгадку Тайны Эдвина Друда. И, может быть, это к лучшему? Диккенс подарил нам Тайну, которая волнует читателей с 1870-го года. И каждый вдумчивый читатель может поломать над ней голову. Предложить для себя свою собственную разгадку и втайне надеяться, что великий романист сделал бы именно так, как вы задумали.

«Просейте мировую литературу — останется Диккенс»

- Лев Толстой

Этот джентльмен очень любит Лондон.

Он родился и вырос на этих улочках, он здесь получил известность, здесь он написал многие свои романы. Здесь он гулял, здесь он влюблялся, здесь он наблюдал, здесь он хотел затеряться, спрятаться... От кого? Неужто от чрезмерно настырных читателей? Нет, сей вышеупомянутый джентльмен славу любил, да и что греха таить — был тщеславным, даже немного франтом. Может от семьи? Догадка, пущенная из лука, откуда, по-видимому, берутся все подобного рода догадки, пролетела мимо, не задев почтенного джентльмена, хоть и была близка к цели. Нашему джентльмену и в правду не повезло в браке, но на улице, в людных местах наш джентльмен не по этому. Почтенный джентльмен хочет убежать от себя. Можно представить с каким торжеством одержит он «победу».

Увы, от своих мыслей, от себя, от своего воображения Чарльз Диккенс убежать так и не смог...

Не мудрствуя лукаво, можно сказать, что джентльмен, которого мы назвали Чарльзом Диккенсом был одной из самых — не только популярных и заметных фигур в литературе своего времени, но был ещё и одной из самых ключевых. Взгляните на имена людей, испытавших его влияние — Тургенев, Толстой, Достоевский, Джеймс, Честертон, Кафка, Набоков... Многие учились у него, многие учатся у него сейчас и, я уверен, будут учиться ещё долго.

И кто же не знает Оливера Твиста! Все знают — роман стал одной из визитных карточек писателя.

Стиль Диккенса — это очень неторопливая, не богатая на события проза. Кроме того, автор часто использует иронию. Многие его обороты, глумления над разнообразными слоями общества, смешные ситуации — вызывают неподдельную улыбку, а кое-где и ехидную усмешку.

Диккенс любит преувеличивать. Этот художник пишет исключительно яркими и броскими красками, в его полотнах мало полутонов, ему более важны чистые, незамутнённые цвета. Именно поэтому его персонажи столь полярны, столь ярко у них выражены какие-то определённые качества — хорошие или плохие. Его персонажи скоры в переменах — слёзы и смех, вот основная закваска романа. Однако даже в таком полотне внимательный человек заметит полутоны, о которых уже было сказано выше. Читатель заметит, что Диккенс не всегда серьёзен — он использует свою иронию, что оттеняет те яркие цвета, выбранные автором. Добрые богатые, недалёкие бедные, простофиля Оливер — все они выписаны с каким-то оттенком нереальности, кое-где забавной, а кое-где... совсем нет. И не могу не упомянуть об одном очень ярком моменте — о Нэнси. Она, пожалуй, самый яркий персонаж романа. В ней казалось столько зла и порчи, что изменить её уже нельзя, но с другой стороны... кто Оливеру сочувствует, выгораживает его, защищает? Она. Кто самый трагичный персонаж? Она. Кого больше всего жаль? Нет, не Оливера, хотя такой вариант возможен, примерно до его попадания к добрым богатым людям, дальше его судьба складывается гладко, и он как бы «выпадает» из романа в последней его трети. Нет, больше всего жаль её. В этом сердце ещё остались любовь и сострадание, в отличие от остальной шайки воров и бандитов, которые всё делают лишь ради собственной наживы.

Диккенс описывает дно общества, приходские дома и его устройство. Более отвратительного и несправедливого учреждения найти не столь просто. С другой стороны и сейчас существуют халатность, чёрствость и почти полное отсутствие человечности по отношению к другим людям. А это делает роман не только хорошей книжкой, но и актуальной по сей день вещью.

Простой, но интересный сюжет мастерски выстроен Диккенсом, все ружья аккуратно развешаны и в своё время выстреливают. Вообще роман обладает поразительной камерностью, все персонажи, которым автор уделил хоть немного больше внимания, чем остальным — могут появиться на его страницах снова.

Несмотря на все мои восхищения, нужно помнить о сильной специфичности английской литературы — её неторопливости, своеобразном подходе к раскрытию героев, морали, когда сухости, а когда ироничности и даже издёвке. В случае с Диккенсом эта осторожность должна, как минимум удвоиться.

А что касается моего мнения... С Диккенсом, чувствую, нам ещё не раз придётся пересечь дорожки. И я надеюсь, когда это случится снова, он порадует меня отличной историей. Рассказчик он первоклассный.

Замечательная проникновенная рождественская сказка для взрослых и детей. Всем нам, и не только скрягам, стоит оглянуться на свои недостатки, а может и пороки, и стать добрее к родным, друзьям и просто окружающим людям. Заражаешься оптимизмом после таких книг, что так необходимо в наше время. Потрясающе тонкий юмор автора априори!

Кроме того ещё раз напоминает, что дядюшку Скруджа придумал все-таки Диккенс, а уж затем много позже компания Уолт Дисней :)

«Холодный дом» — один из самых замечательных романов Чарльза Диккенса, удачно сочетающий в себе элементы готической литературы, детектива, любовного романа и реализма. В этой книге отлично показана Викторианская Англия, представленная как высшими аристократами, так представителями улицы и подворотен.

Нашла свое место в романе и критика судебного делопроизводства в Канцлерском суде, показанная автором как кошмарный гротеск.

Единственный недостаток книги, на мой взгляд, порою излишнее многословие, тормозящее действие.

Ироничная история, рассказанная с теплотой в отношении главного персонажа. Чувствуется, что рассказчик любит своего дядю, хотя и подтрунивает над ним и дает ироничные комментарии.

Сложно сказать, на самом деле дядюшка Джек встретил призраков и участвовал в этом забавном приключении или же это был просто сон, навеянный выпитым пуншем. Сдается мне, что все же сон, ведь недаром последнее, что он помнил из реальной изни, как он сел в старую почтовую карету и задремал. Происходящее описано красочно, эмоционально и правдоподобно. На первый взгляд события, увиденные Джеком, вполне могут показаться реальными — настолько, насколько нам кажутся реальными сны. Возможно, здесь реализовались его тайные мечты — о прекрасной даме, попавшей в беду и нуждающейся в помощи, о приключениях, погонях, поединке на шпагах. Ведь жизнь торгового агента вряд ли можно назвать интересной и богатой на приключения.

Сам Джек — персонаж очень колоритный. Весельчак и балагур, никогда не унывающий, энергичный, любящий пропустить стаканчик и посмеяться над хорошей шуткой, он не лишен благородства и некоторой доли романтики, пусть и скрытых под неказистой наружностью.

Милая добрая история, полная теплого отношения к герою. Такие истории и стоит рассказывать в кругу друзей под рождественской елкой.

Есть книги, читая которые наслаждаешься стилем и слогом больше, чем происходящим в тексте. Ощущение такое же приятное, как и двусмысленное если попытаться его описать. Из всех прочитанных книг такое ощущение у меня вызвали две и одна из них — «Дэвид Копперфилд». Не уверен, возможно, если бы автор написал не о жизни интересного персонажа, окружённого замечательно выписанными героями и столь же тщательно выведенными событиями, а просто набор описаний сельской местности или своего рабочего дня, то всё равно читать было бы увлекательно. Думаю, если такое ощущение слога возникает, то книга для вас.

Недостатки присутствуют. История сама по себе не очень то реалистична, хотя невзгоды, которые автор посылает героям вовсе не фантастичны. Начало мне не показалось затянутым, а вот в финале непонятный ступор героя начинает напрягать.

И что самое интересное — сам Дэвид при всей своей положительности является лишь наблюдателем, а не вершителем правосудия.

Хорошая книга, которую стоит почитать каждому (или хотя бы попытаться).

Классический рассказ о призраке, который пытается о чем-то предупредить. Но, сдается мне, что не все здесь так просто. Если принять в расчет слова и жесты, которыми призрак пытался предупредить сигнальщика, и то, как он погиб, то можно предположить, что это был не призрак, а его (сигнальщика) подсознательное предчувствие скорой гибели. Каким-то непостижимым образом оно визуализировалось.

Необычный сюжет, от которого мурашки пробегают по спине. Снова таинственность и недосказанность, да и как тут узнать истину... Загадочное происшествие на железной дороге — трагическая случайность, разыгравшееся от одинокой изни воображение, происки неведомых сил или же нечто большее? Мистика на то и мистика, что ее не объяснить, не постичь разумом.

Автору удивительным образом, не прибегая к многословным описаниям и подробным характеристикам, удалось передать мрачный колорит местности, атмосферу уединенного сигнального поста и характер сигнальщика. В таком сером унылом месте, окруженном скалами и лишенном людей, воображение поневоле станет рисовать мрачные картины или видеть туманные образы и слышать странные звуки. В таком месте человек поневоле поддается влиянию царящей в нем атмосферы. Длительное одиночество и затворничество часто сказываются на психике пагубно.

Была ли какая-то мрачная тайна или же только игра воображения? Рационалист и романтик ответят на этот вопрос по-разному.

Очень интересная сказка великого писателя, с глубоким смыслом, со многими подтекстами, которые раскрываешь для себя при перечитывании произведения спустя многие годы.

Так бывает, что возврат в прошлое, мгновенный взгляд в далекое детство и солнечную юность может вылечить человека, родить в нем добрые и теплые чувства.

В сказке Чарльза Диккенса один из волшебных духов уносит скрягу и грубияна Скруджа в его прошлое. Он видит себя лучшим, чем есть сейчас — юным, полным надежд. Наконец-то у черствого человека на лице появились слезы.Он излечивается...

Предыдущие комментаторы уже написали множество похвал этому замечательному произведению, повторять за ними не вижу смысла. Сам я прочитал эту книгу с удовольствием и ближе к концу было очень жалко расставаться с её персонажами. Двое моих знакомых не смогли осилить даже первую четверть книги... из-за одной небольшой детали — они не ознакомились с предваряющим книгу предисловием. В нём говорится, что Диккенс должен был написать несколько рассказов к неким гравюрам и судя по началу записок именно так он и делал. Сначала вы будете читать рассказы, главным недостатком которых является излишнее число персонажей, половина которых затем станет эпизодическими. Диккенс наращивал опытность писательства и яркость слога по ходу сочинения романа и чем дальше, тем интересней он становится. Первую четверть или чуть меньше придётся перетерпеть.

Главные герои романа — сын трактирщика Джо и дочка слесаря Долли, а не дворяне Эдвард и Эмма. Большинство современников Диккенса, наоборот, сделали бы героями юных дворян, а Джо и Долли были бы второстепенными комическими персонажами.

Лорд Гордон, действительно, существовал, действительно подстрекал народ к антикатолическому бунту, и действительно перешел в иудейскую веру. Мне очень нравится эпизод, где слуга Гордона,

Роман крайне актуален сейчас. Сейчас очень много обществ, тайных и не очень, чья деятельность в любую минуту может перейти в беспорядки, и которые охотно вербуют молодежь, в том числе и

Беспорядки в романе описаны очень сильно.

Один из наиболее сложных и далеко не самых популярных романов Ч.Диккенса. Роман получился многословным, наполненным тщательными описаниями мест действия, размышлениями персонажей, иной раз занимающих целые страницы.

В то же время это важное многоплановое произведения социально-психологического, а временами и сатирического характера. В нем, как в зеркале, нашли свое объективное отражение некоторые слои английского общества 19 века, и несколько одностороннее освещение — американского общества.

В романе поражают точным описанием и глубокой характеристикой несколько важных фигур.

Это, конечно же, Мартин Чезлвит-старший, богач, скептически смотрящий на жизнь, уставший от людского лицемерия, эгоизма, лжи и коварства.

Большим достижением Диккенса можно считать создание образа Пекснифа, кузена Чезлвита. Это олицетворение лицемерия, хитрости и коварства. Источающий ядовитую лесть, Пексниф абсолютно растерял проповедуемые им христианские добродетели, он готов на все ради выгоды, наживы, власти.

Жестокий, грубый, не останавливающийся перед убийством Джонас Чезлвит — самая демоническая фигура произведения.

В романе показана впечатляющая одиссея Мартина Чезлвита-младшего и его помощника Марка Тэпли. Путешествие перековывает Чезлвита-младшего, заставляет его

отойти от горделивости, излишней холодности к людям.

Светлым лучом в темном царстве можно считать замечательный образ Тома Пинча. Это абсолютно бескорыстный добрый, справедливый человек, всегда готовый помочь другим людям...

Создание великолепных характерных типов английского общества — большая заслуга Диккенса.

Писатель в конце романа карает злодеев и готовит для главных героев благополучный конец.

Когда я выбирал, чтобы почитать из Диккенса, я наткнулся на название «Лавка древностей», провел аналогии с «Лавкой чудес» (фильм, который мне очень понравился) и начал читать с большим энтузиазмом. Первые страниц сто я стойко ждал чудес, описаний разных экспонатов лавки, необычных историй, но в итоге осознал, что название ничего не передает. С таким же успехом можно было назвать книгу «пони с каретой». Нет у «пони с каретой» даже больше шансов на успех при выборе названия книги, чем у «лавки чудес» (при условии возможности проголосовать — ну это так фантазии). Это так отступления, брюзжание и только.

В книге полно героев: главных, второстепенных, эпизодичных, но их объединяет одно — они либо хорошие, либо плохие. Все кто подан как позитивный человек — в конце им и останется, все трусы и негодяи видны сразу, от них с первого упоминания доброго слова не услышишь. В череде «однобоких» персонажей выделяется дедушка Нелл и Дик Свивеллер. Я так и сделал однозначного вывода по поводу дедушки Нелл. Ведь если так посудить, это он довел свою внучку до такой жизни, и если бы это было один раз, так нет же и, когда они с Нелл путешествовали он все испортил. Конечно все это было для Нелл, по крайней мере помыслы были такие, но ведь не ясно как были бы дела будь все на своих местах: не было безумных игр в карты, долгов, побега...А узнавая Кита, его семью, людей которые их в последствии окружали — маленькая Нелл никогда бы не осталась в нужде. Но дедушка считал, что делает лучше, двигается к новой жизни — эти мысли были искренними. Но все-таки я оставляю вину на нем.

Дик Свивеллер это человек, который изменился по ходу романа, стал лучше. Говорить, что он был очень плох тоже нельзя. Было плохое влияние, негожие друзья, лень в конце концов. Но сталкиваясь с не самыми лучшими из людей, обитая в их кругу, Дик меняется, кстати очень вовремя.

Отмечу, хоть негодяев в книге хватает, но странным выглядит «пруха» главным героям (Нелл с дедушкой) на добрых людей и помощников. Конечно, катализатором доброты является Нелл, в присутствии которой люди становятся добрее и счастливее, но местами роялей было многовато.

В конце все получают по заслугам. Конец добрый, настраивающий на позитивный лад. Конечно, есть и ложка дегтя, но об этом прочтете сами.

Минусы: книга местами сильно затянута, однотипные переходы Нелл с дедушкой с одинаковыми событиями и словами. Громоздкие и не всегда нужные диалоги. В общем, книга из цикла «добро побеждает зло».

Супер, очень понравился роман! =) Это первое что я читал у Диккенса, однако обязательно прочту еще что-нибудь. Все герои действительно живые и запоминающиеся... Концовка получилась на ура, очень благодарен автору за то, что все кончилось именно так, а не иначе... Конечно, очень было обидно по поводу «движемого имущества» но время все расставило на свои места... Надеюсь что они будут счастливы, Удачи вам Пип И Эстелла.... Я вас не забуду....!

Сам по себе рассказ не примечателен, за исключением разве что автора и некоей морали, вытекающей из сюжета. Оставил он меня в легком недоумении еще и потому, что включен с антологию рассказов и привидениях. Но есть ли привидение здесь? Спорный вопрос. С одной стороны, притянуть призрака за уши можно, ведь не ясно, кем был ночной гость мистера Тестатора. Мебель, которую последний присвоил, была старой и потрепанной, вполне возможно, что владелец ее давно умер, а теперь посетил ее нового владельца, потому что владелец этот слишком много думал и сокрушался о своем поступке. Да еще и исчез загадочный гость невесть куда. С другой же стороны — рассказ можно воспринять и как вполне реальную историю об угрызениях совести, о появлении владельца мебели и более или менее мирном решении вопроса, историю с вполне четкой моралью: присваивать чужие вещи, пусть даже и позабытые кем-то в подвале, — нехорошо. Тот факт, что ночной гость пропал, тоже можно объяснить вполне реальными причинами: напился, попал под копыта лошади, упал с моста, был ограблен и убит.

Однако что-то все же подсказывает, что неспроста Диккенс включил эту небольшую зарисовку в антологию о призраках. В рассказе ни словом не упоминается, что ночной гость — призрак, есть лишь несколько весьма искусно скрытых намеков. История сия оставила в недоумении и самого мистера Тестаора, а это само по себе говорит о неясности и двоякости всего этого эпизода. Рассказ хорош искусно расставленными акцентами, легкостью, ненавязчивой моралью и неясным финалом.

Рассказ в духе традиционных рассказов о привидениях с классическим хронотопом старинного заброшенного особняка, вокруг которого ходит множество слухов. Однако из многих подобных рассказов его отличает незабываемый диккенсовский стиль, тонкая, порой едва заметная ирония, язвительные замечания, время от времени отпускаемые главным героем, его наблюдения и рассуждения о природе призраков. Все это сдабривается зловещей атмосферой, царящей в доме, описанием заброшенных комнат — того и гляди из шкафа выскочит привидение.

Герой представляет собой весьма неординарную личность: вопреки ожиданиям он не бежит от необъяснимых явлений, а идет им навстречу, пытаясь понять их природу и рационально объяснить их. Он заинтересовался странным домом, пригласил в него своих друзей, каждый из которых получил свою комнату и стал наблюдать. Но финала в рассказе нет. И это очень обескураживает, если не знать, что этот рассказ — отрывок из повести, где история получает продолжение, но у каждого их жильцов дома оно будет свое.

А пока перед читателем предстает некая завязка истории, обрисовываются основные действующие лица, даются намеки на дальнейшее развитие сюжета, завязывается интрига.

В отрыве от «Смертных в доме» этот рассказ многим покажется непонятным, но если рассматривать его как зарисовку, как один из эпизодов, относящихся к загадочной истории заброшенного дома с привидениями, то он вполне имеет место быть.

Это история не столько о мистический сущностях, именуемых привидениями и обитающих в старинном особняке, сколько о личных призраках каждого из нас — о призраках прошлого, прошлого, которое хочется забыть, вычеркнуть из памяти. Но воспоминания неотступно следуют за героем. Он погружается в них, пытаясь разгадать загадку мастера Б: кто он, откуда, как жил, как его зовут, что с ним случилось. Пытаясь найти ответы на эти вопросы, герой не замечает, как погружается в прошлое, видит отражение себя молодого в зеркале, пытается понять сущность происходящего, но она постоянно ускользает от него. В какой-то момент реальность и воспоминания сливаются, и герой уже не отличает себя от мастера Б.

Нет призраков страшнее и реальнее, чем те, что прячутся в наших воспоминаниях, ждут своего часа, минутной слабости, чтобы окутать нас своими холодными щупальцами и уже не отпускать. И герой до конца своих дней будет просыпаться рядом с призрачным скелетом и будет помнить, как бы ни старался забыть.

«Рождественская песнь в прозе, или Святочный рассказ с привидениями» Чарльза Диккенса, наверное, самая известная сказка о Рождестве. Думаю, мало найдется людей, кто не знал бы фамилию героя повести, используя ее пусть даже и в нарицательном смысле.

Имя Скрудж мне знакомо с детства, хотя чудную историю Диккенса я прочла только сегодня. Благодаря мультипликационным фильмам, художественным экранизациям и вариациям по мотивам, театральным постановкам облик «Рождественской песни» формировался и обрастал различными красочными подробностями (порой далекими от оригинала). Одно во всех этих интерпретациях было неизменным — личность Эбенизера Скруджа, человека, презирающего всех и вся, кроме денег. Со временем привилась устойчивая ассоциация: «скрудж» равно «скряга». По прочтении образ дополнился нужными деталями, спасибо великолепным ярким сочным фразам Диккенса.

Сюжет сказки уже стал всем известной классикой, поэтому остановлюсь на впечатлениях. Поразило, насколько при всей своей мистичности, местами пугающей мрачности, повесть полна искренности, волшебности, жизнерадостности и доброты. Мистер Скрудж, даже при том, во что (именно, во «что») превратила его жизнь, остался человеком с остывшим, но живым сердцем. Он оказался способным поверить в чудо, воспринять послания Духов, не испугаться стать Другим Человеком. Да-да, на это нужна недюжинная смелость! Замечательно, какие чистые люди окружали Эбенизера: не злопамятные, всепрощающие, благородные, открытые. Поддержка в беззащитный момент второго рождения оказалась бесценна. О поучительности истории центрального персонажа мы знаем сызмальства. Но еще можно сказать о морали «второго плана». Обязательно нужно уметь прощать, не держать зла, понимать. Иначе, можно лишить потянувшегося к тебе человека второго шанса.

Естественно, я знала финал этой чудесной истории. Однако, при чтении о появлении обновленного Эбенизера, испытала восторг, даже эйфорию. Как замечательно, что мировая Литература богата такими драгоценностями!

Вместо послесловия. Обычно я не примешиваю к отзывам на книги упоминания об экранизациях. Но здесь хочу отметить фильм «Духи Рождества» (1999) производства студии Холлмарк с Патриком Стюартом в главной роли. Картина достаточно близка к первоисточнику, за исключением выразительной для меня детали, крошечного эпизода. Писатель мельком упоминает — за столько впустую потраченных лет, Эбенизер забыл, что такое смех. В фильме актер сумел передать возвращение герою способности смеяться, что стало для меня буквально одним из атрибутов «Рождественской песни».

Включение данного рассказа в сборник «Дом с призраками» вызывает у меня недоумение, так как само название сборника обязывает иметь в арсенале составляющих его рассказов хотя бы одно, хотя бы самое захудалое приведение. «Гость мистера Тестатора», по сути, не что иное, как микро-притча о том, как нехорошо присваивать чужие вещи. Никаких указаний на то, что человек, посетивший главного героя, является привидением; намёки, догадки есть, а прямых указаний – нет. Так что в данном случае читателю остаётся только понаблюдать за нравственными мучениями главного героя, прихватизировавшего часть неизвестно кому принадлежащего имущества; к моменту, когда мучения эти окончательно утихнут, героя и посетит подозрительная личность, под которой следует, видимо, понимать привидение. Пьяное в хлам, но опознающее своё расхищенное имущество привидение.

Занятная вещица, не имеющая к привидениям отношения. Морализаторская, сдобренная знаменитой иронией Диккенса, она ничего бы не значила, не напиши её этот замечательный автор.

+7

Это — одно из продолжений рассказа «Смертные в доме», и если вы не читали оный, то «Призрак комнаты...» покажется вам не более чем вкусненькой зарисовочкой неизвестно к чему. Ни в коем случае не стоит считать это продолжение самостоятельной вещью. В нём есть проникновение в прошлое, воспоминание — но если вы не читали «Смертных...», то вы ни за что не поймёте, кому это прошлое принадлежит. А между тем сам хозяин дома с призраками поселился в пресловутой комнате мастера Б., чтобы выяснить, действительно ли в ней обитает призрак, или же это шалят глуповатые деревенские жители. Сказать, что герою удалось выяснить это, значит скрыть от читателя истину. Это не значит, что герой не выяснил, просто пока мы с открытыми ртами ждали появления озлобленного фантома, пострел-герой успел рассказать презанятную историю из своего детства, которая и обернулась для него призраком. И вот что забавно: благодаря диккенсовской манере рассказывать, сама история из прошлого героя смотрится лучше, чем раскрытие призрака, и итог её, а вместе и мораль, скрываются за красотой стиля и неподражаемой иронией.

А между тем нет страшнее призрака, чем однажды ранившее нас прошлое...

+8

Данный рассказ, исполненный в традиционной, но незабываемой диккенсовской манере, входит в повесть «Дом с призраками» и в одноимённую же антологию. Вот только в повести у этого рассказа есть логическое продолжение, а в антологии – нет, и если не знать этой особенности, то можно остаться в недоумении.

Дом с призраками у Диккенса будет именно домом с призраками: зловещие звуки, до смерти напуганные слуги, странные комнаты – всё будет. Будут также герои, которые, вопреки собственным страхам (и слугам), вознамерятся бросить вызов дому – остаться и всё разузнать, так как будут иметься подозрения, что всё это безобразие подстроено вполне себе живыми людьми. Понятно дело, раз уж это рассказ Диккенса, тонкая ирония и даже стёб будут соседствовать с упоминаниями о неудобствах, шокирующих случаях и всеобщей истерией. Когда в итоге храбрецы созовут не менее храбрых друзей для выяснения причин безобразий, читатель вправе будет ждать событий, по масштабу сравнимых с войной Белой и Алой роз: люди соберутся интересные, каждый получит подозрительную комнату и...

И всё, продолжение приключений каждого будет издано отдельно.

+9

Стыдно признаться, но мое знакомство с Диккенсом ограничилось сокращенным изложением «Оливера Твиста» по школьной программе. В те годы произведения Дюма, Берроуза, Жюль Верна котировались мной намного выше, а Диккенс казался скучным и неинтересным. «Тайна Эдвина Друда» была прочитана лишь благодаря спонтанной подписке на серию «Золотая библиотека приключений» от Клуба семейного досуга. Но именно этот роман, наверное, лучший во всей серии, открыл для меня Диккенса.

За основу произведения взята реальная история, произошедшая в Рочестере. Один тамошний житель был опекуном своего племянника, имевшего огромное наследство. Молодой человек уехал в Вест-Индию, потом неожиданно вернулся. После этого исчез. Все думали что он снова отправился путешествовать. Много лет спустя возле дома дяди проводили земляные работы и нашли скелет молодого мужчины.

События в книге происходят в небольшом городке, где все всех знают, и всё про всех знают. Молодой Эдвин Друд еще с детства обручен с прелестной девушкой Розой. Роза обучается в Клостергэме, где живет дядя Эдвина Джаспер, уважаемый в городке человек, певчий в соборе, известный своей огромной любовью к племяннику. Ближе к свадьбе молодые люди понимают, что не все так гладко между ними, и, возможно, не стоит слепо исполнять принятое за них решение. Они соглашаются на том, что стоит взять паузу в отношениях. Эту новость решено сообщить на ужине у Джаспера. Но в преддверии ужина Эдвин исчезает при загадочных обстоятельствах. Роман Диккенс не успел окончить, и что случилось с Друдом мы уже не узнаем. Ушел ли он сам, или был похищен, а может и убит?

Хоть роман и с интересным сюжетом, главное удовольствие я испытал именно от процесса чтения. Диккенс любовно описывает своих героев. Каждый с ярко выраженным характером, каждый неповторим и безумно интересен. Филантроп не терпящий инакомыслия, он готов «хватать своего ближнего за шиворот и пинками загонять его на стезю добродетели». А чего стоит самодовольный тупица мистер Сапси, восхваляющий себя на надгробном памятнике жены. Не могу удержатся, чтобы не привести цитату:

«Здесь покоится

ЭТЕДИНДА,

почтительная жена мистера ТОМАСА САПСИ

аукциониста, оценщика, земельного агента и пр.

в городе Клойстергаймеме,

Чье знание света, Хотя и обширное,

Никогда не приводило его в соприкосновение

С душой, Более способной

Взирать на него с благоговением.

ПРОХОЖИЙ, ОСТАНОВИСЬ!

И спроси себя: МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ СДЕЛАТЬ ТОЖЕ?

Если нет, КРАСНЕЯ, УДАЛИСЬ!»

Но мой любимец — мистер Криспаркл, младший каноник. Он знаток музыки и античной словесности, приветливый, всем довольный, всегда любезный и общительный, готов при любых обстоятельствах отстоять свое мнение. В отличии от большинства заплывших жиром служителей церкви, младший каноник в отличной форме (спасибо боксу и плаванью). В общем, мистер Криспаркл яркий пример всесторонне развитого позитивного человека. В противовес оптимизму Криспаркла Диккенс явно ставит отравляющий душу пессимизм Джаспера. Для него однообразная размеренная жизнь в маленьком городке лишена всякой радости. Он ищет спасения от провинциальной скуки в опиумном притоне.

«Тайна...» — это не та книга, которую можно читать взахлеб, лихорадочно листая страницы. Нет. Ею надо смаковать не спеша, как гурман смакует изысканное блюдо. Только так можно ощутить всю полноту и богатство вкуса этого произведения. Здесь нет случайных персонажей, нет диалогов ради заполнения страниц, нет событий ради событий. Все происходящее в романе идеально выверено, ни одна деталь не выпадает с общей мозаики. И очень жаль, что мы так и не сможем увидеть задуманную Диккенсом цельную картину. Остается лишь собирать из оставленных подсказок недостающие фрагменты и гадать, так ли все было задумано автором?

Один из самых чудесных романов Чарльза Диккенса, который полезно время от времени перечитывать, дабы освободиться от житейской скверны, почувствовать в себе силу доброты, стойкости и справедливости.

Диккенс для меня всегда был мастером сюжета. Он умел выстраивать архитектуру романа, зная и учитывая все его закоулки и повороты, создавал завлекательные для читателя сюжетные ходы, чтобы у него не было времени отвлечься от текста, перевести дух. Чего стоит только начальная сцена встреча мистера Хамфри с девочкой Нелл, их совместный приход в лавку древностей — дом, где обитает странноватый старичок Трент, загадочно исчезающий по ночам....

Или — тайный уход Нелли и ее дедушки из дома, нагло захваченным злобным карликом, ростовщиком Квилпом — олицетворением всего злобного и мятущегося в романе...

Или появление таинственного незнакомца с его чемоданчиком, в котором стоит загадочный храм-машина, с помощью которой можно приготовить еду...

Показывая жизнь униженных и оскорбленных, рассказывая одиссею Нелл и ее дедушки по дорогам, городам и весям страны, Диккенс показывает саму Англию, ее модель, с лучшими и худшими ее представителями. Здесь можно встретить хитрых кукольников, добрую хозяйку паноптикума, картежников-обманщиков, благородного учителя.

Диккенс не скрывал, что при создании романа отталкивался от сказки, с ее путешествием героев, с ее полярными, добрыми и злыми персонажами. Носителем Добра становится в книге добрая, благородная, находчивая девочка Нелл — олицетворение доброго Ангела, а Зла — мерзкий горбун Квилп, этакий сатана местного масштаба.

Когда Квилп — паук, высасывающий из людей все соки, гибнет, уходит в лучший мир и Нелл. Все, ее миссия закончена, Добро и Справедливость торжествуют!

Но она действует не одна. Победа над Злом стала возможной благодаря усилиям, доброте, справедливости нескольких людей. Если каждый из нас будет делать Добро — Зло отступит и не сможет торжествовать.

Именно это и хотел подчеркнуть Чарльз Диккенс.

Меня часто посещает мысль, что дебютный роман всякого одаренного писателя всегда стоит несколько особняком в его творчестве, и не только хронологически. Примеров тому достаточно. Великолепное, самобытнейшее произведение «Посмертные записки Пиквикского клуба» – яркий и довольно редкий пример того, что может выйти, когда за сюжет отчасти несерьезный, словно даже развлекательный (приключенческий и авантюрный), возьмется по-настоящему талантливый, или гениальный (не в тонкостях определений дело) писатель. Как-никак Диккенс считается одним из основоположников нового реализма в европейской литературе. Ведь даже Л. Толстой учился у него некоторым приемам литературного мастерства. Но, в сущности, эта книга закономерна для творчества Диккенса, и сложно представить у неё другого автора. В «Записках» представлено яркое полотно английской жизни первой трети девятнадцатого века. Повествование ведется неторопливо и обстоятельно, со вкусом – настоящий праздник для ценителей стиля, однако, никак нельзя сказать, что оно затянуто. С другой стороны, роман вполне мог бы быть и короче. Не все главы в нем равноценны. Дело в том, что данное произведение не является романом в классическом понимании термина. Здесь не происходит развития какой-либо сюжетной, философской или иной идеи, какого-либо становления и развития героев (чего предостаточно в других произведениях Диккенса); присутствует, правда, нечто наподобие happy-end’а. Это именно «записки», которые, возможно, заслуживают определения «романа-хроники». Слегка гротескные и даже, может быть, «фантастические», но также и типические, художественно обобщенные образы «Записок Пиквикского клуба» перекликаются с образами «Мертвых душ» (речь, конечно, не идет о прямом сопоставлении). Предметом изображения Диккенс избирает наиболее активный, в каком-то смысле, слой английского общества. В нем нет ни аристократов, ни явных маргиналов – убийц, бандитов и т.п., в основном это мелкие буржуа, выходящие в этот период истории на передний край политической и экономической жизни страны, и их привычный круг общения. Пролетариата автор не касается. И вот оказывается, что и в жизни «обывателей» есть интересные моменты и подлинный драматизм. Всё дело в умении их разглядеть. Путешествия обаятельных пиквикистов по английской провинции и вставные рассказы – удачный литературный прием для поставленной цели. В попутных историях, весьма заметно овеянных романтической интонацией, автор, не изменяя своему ироническому стилю, вполне «по-диккенсовски» заостряет как социальные пороки, так и просто черты национальной жизни. Иные из этих рассказов представляют собой фантастические новеллы, истории о привидениях и т.п. В частности, история с ожившим креслом напомнила мне сказки Андерсена. То же можно сказать и об истории с пономарем Гэбриелом Грабом. При этом ироничный взгляд автора отнюдь не является поверхностным или упрощенным, хотя он и далек от, скажем, социально-исторического анализа действительности. Манера повествования, скорее, отражает настроение писателя, настрой. Жизнь достаточно тяжела и сурова, но при этом многогранна. Так почему бы не отнестись к ней оптимистически, со знаменитым английским юмором? Но, несомненно, в равной мере с юмором и иронией в романе присутствует и откровенная сатира. В основном она касается чиновничества и судопроизводства.

Склонность Диккенса к гиперболизации отмечал еще Г.К. Честертон. Фактически, Диккенс в своем романе, насыщенном бытовыми подробностями, создает свой особый и причудливый мир с элементами мелодрамы и мягкого морализаторства, который, хотя и очень близок к реалиям жизни, но всё же немного от неё отличается. И вот наличие этих едва уловимых отличий (преувеличений) и способствует, как мне кажется, особой притягательности «Пиквикского клуба». В самом деле, в этом диккенсовском мире милейший мистер Пиквик своей доверчивостью, добротой и восторженностью, наконец, своими злоключениями временами напоминает Дон Кихота. Да и присказки преданного Сэма Уэллера достойны знаменитых пословиц Санчо Пансы. Особенно забавно выглядит такое сравнение, если учесть, что Дон Кихот явный безумец и фантазер, а мистер Пиквик позиционируется чрезвычайно здравомыслящим человеком и даже ученым, не доблестным рыцарем, но «великим мужем». Приключения в волшебных замках Дон Кихота Пиквику заменяют приключения в провинциальных гостиницах. В тексте то и дело встречаются не только очень смешные законченные эпизоды, но и отдельные моменты и эпитеты. К примеру, когда некий судья называет мистера Пиквика, правда, заочно «лондонским головорезом». А в другой раз к этому великому мужу обращаются со словами «старый бездельник!». Любопытно также сопоставить картину провинциальных выборов, изображенную Диккенсом, с какой-нибудь нынешней избирательной кампанией районного (да и не только районного) масштаба.

Один персонаж из популярного некогда фильма «Возвращение высокого блондина» заметил: «Они как-то бодрят, эти похороны!» Я бы сказал, что чтение «Посмертных записок», определенно, повышает настроение. Эту книгу можно читать, не опасаясь впасть от радости в меланхолию, как говаривал мистер Сэмюел Уэллер. По нашим сегодняшним меркам кажется удивительным, что столь зрелое произведение было написано Диккенсом в возрасте двадцати пяти лет; а работа над романом началась, когда ему было всего двадцать три года. Но на самом деле в романе во многом отражены личные впечатления и опыт его автора. Комментаторы отмечают, что в процессе создания «Пиквика» и происходило становление Диккенса как писателя и романиста. Возможно, этим обстоятельством отчасти объясняются некоторые логические нестыковки в тексте. Например, мистер Уинкль из солидного джентльмена начальных эпизодов к концу романа превращается в юнца, ещё только собирающегося вступить в самостоятельную жизнь, препорученного своим отцом надзору мистера Пиквика. Кажется, к концу романа помолодел и мистер Снодграсс. А сам мистер Пиквик теперь уже не Дон Кихот и наивный чудак, не «ученый муж», а мудрый благодетель, успешный бизнесмен, отошедший от дел.

Впервые я познакомился с «Записками» еще по дореволюционному переводу (и по дореволюционному изданию даже) И. И. Введенского. Более современный перевод Е. Ланна и А. Кривцовой воспринимается несколько динамичнее, живее. В нем эффектнее, пожалуй, выделена юмористическая сторона текста. Но в переводе Введенского присутствует некая особая колоритность, орнаментация. От него веет духом старины и английской чопорности. Чувствуется, что события романа отстоят от нашего времени почти на двести лет. В общем, данная вещь заслуживает неоднократного прочтения в разных переводах. Вероятно, кое-какие тонкости теряются при любом переводе. Например, Альфред Джингль в своей речи часто пропускает артикли, что, как говорят, должно особо резать слух истинных англичан. Добавлю, что всем кому понравился и тем, кого серьезно заинтересовал этот роман и его автор (а таких читателей, конечно, не мало), стоит обратить внимание на уникальную работу русского философа и историка (и также одного из переводчиков Диккенса) Г.Г. Шпета «Комментарий к роману Чарльза Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба». Она касается, как и положено работе историка, не только романа, но и ситуации в целом в Англии того периода.

Диккенс — это действительно великий писатель, один из титанов мировой литературы, его имя в одном ряду с Шекспиром, Гете, Толстым, Достоевским... А эта книга, пожалуй, у него лучшая — из тех, которые должен прочитать каждый, умеющий читать.

Совсем недавно, полусидя-полулёжа, ночью, я перевернул последние страницы «Больших надежд» Чарльза Диккенса. После этого сон довольно долго отказывался меня посетить. Мои мысли блуждали во тьме, всё возвращаясь и возвращаясь к главным героям романа, как к живым людям. Потому что автор действительно оживил их на своих страницах. Где-то я читал, что Диккенс знает всю историю, всю жизнь каждого своего героя, даже второстепенного. Наверно, это и делает их такими реальными.

Начиная свой путь по страницам произведения, я сразу был пленён тонким, немного грустным, но вместе с этим живым и таким простым юмором Диккенса. Очень точно прописанные детские представления мальчика о жизни, о незнакомых словах, окружающих предметах вызывают добрую, нежную, хотя и немного печальную улыбку. Но герой довольно быстро взрослеет и вместе с этим юмора становится всё меньше, улыбаться хочется всё реже.

Меня всё ещё преследует эта серая, мрачная атмосфера болот, на которых Пипу суждено встретиться с каторжником. Я думаю, автор опять же не случайно выбрал для отца героя такое забавное имя Филипп Пиррип, из которой маленький мальчик мог выговорить только «Пип», как его и прозвали. Вышеупомянутая встреча и привела к череде удивительных событий, полностью переменивших жизнь мальчика. В первый момент знакомства с каторжником по имени Абель Мэгвич у меня возникло отвращение и неприязнь к этому грубому, жестокому преступнику в грязных лохмотьях и кандалах. Думаю, Диккенс именно на это и рассчитывал. Действительно, какое ещё чувство можно испытывать к сбежавшему арестанту. Маленький Пип же испытывает огромный страх перед этим человеком. Но вместе с тем, проникается к нему жалостью, когда видит с каким животным аппетитом тот набрасывается на принесённую мальчиком еду, с каким трудом он двигается и кашляет. Это первое знакомство на очень долгое время оставило след в памяти Пипа. Для меня так и осталось загадкой, только ли из страха он пошёл на страшный для себя риск и помог каторжнику, или всё же в его душе изначально была ещё и жалость к этому человеку. Возможно, и сам автор не до конца уяснил это для себя. Стал ли Пип набирать из кладовой побольше и повкуснее? Или почему Джо соглашается с Пипом, когда тот говорит, что не хотел бы, чтобы арестанта поймали? На этом моменте мы надолго прощаемся с Мэгвичем и кажется, что ничто не предвещает его возвращение на страницы романа, если не считать деньги, переданные им Пипу в знак благодарности через своего знакомого.

Почему же произведение называется «Большие надежды»? Это вскоре становится ясно. После знакомства с домом мисс Хэвишем и Эстеллой у Пипа появляются совершенно другие ориентиры в жизни. До этого момента он считает, что жизнь так и должна идти, как идёт. Взбалмошная старшая сестра, неизменно вызывающая отвращение своей циничностью, грубостью и властностью, воспитывает мальчика «своими руками», как неоднократно напоминает нам автор. Причём это выражение воспринимается Пипом в прямом смысле, потому что эти самые руки охаживают его каждый день то по голове, то по спине, то по рукам, сопровождая гневные, сумасшедшие тирады о том, что лучше бы мальчишка умер. Единственным утешителем Пипа и самым верным его другом жизни является Джо. Этот простоватый, неуклюжий малый с чистой и открытой душой, которого с первых же страниц нельзя не полюбить. Возможно, он необразован, зачастую не умеет выразить свои мысли, но он почти единственный, кто любит мальчика. Удивительно, что все без исключения родственники и знакомые семьи относятся к Пипу не лучше, чем сестра, обвиняя его в неблагодарности и неповиновении. Такой контраст между Памблчуком и Джо сразу даёт наглядную картину характеров и нравов, которые в то время уживались во многих жителях провинции и одновременно оживляет героев.

Вскоре на горизонте появляется ещё одно интересное лицо. Это мистер Джеггерс. Профессиональный адвокат, знающий своё дело и придирающийся к каждому слову, он поначалу напомнил мне одного из институтских преподавателей. Но через некоторое время я понял, что он совсем не такой, а, в сущности, хороший человек, привыкший не доверять чьим-то словам, общим фразам, но доверять только фактам. От начала и до конца он остаётся нейтральным, не высказывая своего мнения по какому-либо поводу. Это то, что делает с человеком буржуазное общество – бесчувственное, расчетливое, холодное существо. Но как раз этот человек и является связующим звеном всего романа. Только он знает благодетеля Пипа, только он знает, кто такая мать Эстеллы и

Возможно, преданность дружбы, дружеская любовь в романе несколько преувеличена, так как в жизни я никогда не встречал такого, но, может, я и ошибаюсь. Так или иначе, темой любви и дружбы пропитано всё произведение Диккенса. Для меня идеалом этой любви стали Герберт и Джо. Два абсолютно разных человека: один из бедного слоя населения, другой – лондонский джентельмен, хоть и не очень богатый. Они оба преданы Пипу до самого конца. Герберт – открытый, честный молодой человек, которого совершенно не интересует своя родословная, для которого деньги не так важны, как близкие люди. Зная о происхождении Пипа, он всё равно становится ему другом, помогает выйти из всех трудных ситуаций, научиться ориентироваться в высшем обществе. Даже когда он узнаёт о подлинном благодетеле друга, «бледный молодой джентельмен» не отворачивается, а помогает. Джо – немного другой тип друга. Он знает Пипа с детства, он любит его, как отец, как старший брат, но в то же время является ему другом. «Мы же с тобой друзья, Пип». Невыносимо больно было видеть то, как неблагодарно, как подло поступает с ним Пип, когда попадает в водоворот высшего лондонского общества. Он стесняется его, стесняется знакомства с ним, обижает его. Но Джо понимает, он далеко не так глуп, как Памблчук или родственники леди Хэвишем. Он всё понимает и прощает своему маленькому другу. И эта преданность и доброта только ещё больше убивают и растаптывают, потому что, кажется, за такое простить нельзя («Джо, не убивай меня своей добротой!»). Джо – это тот идеал человеческой души, сильный и непоколебимый, к которому всю жизнь стремился сам Диккенс, как он признавался своему молодому поклоннику Ф. М. Достоевскому при встрече в Лондоне.

Но кузнец – не единственный, кто так дорожит Пипом. В начале конца появляется

Но он не одинок в своём стремлении отомстить, в своём почти бездумном желании доказать что-то. Мисс Хевишем – как его двойник в женском обличии взращивает Эстелу на погибель всем мужчинам, чтобы отомстить им за всё зло, за боль, которую ей когда-то причинили. В своём страстном и слепом стремлении она не видит, во что превращает девушку, заменяя её сердце куском льда. И первым и самым пострадавшем мужчиной оказывается Пип. Только когда мисс Хэвишем видит в его признании Эстеле те же чувства, ту же боль, ту же горечь, что испытывала она сама когда-то, тогда её пронизывает сознание того, что она натворила. От этого сознания она постепенно и угасает после того, как просит у Пипа прощения за всё зло, что она причинила и ему, и Эстелле.

Это роман не только о печальной судьбе мальчика из семьи кузнеца. Это не только детективная загадочная история. Это история о человеке. И о том, что делает с ним буржуазное общество. О всесокрушающей силе доброты. О человечности и сочувствии, что ещё продолжают жить в людях – как простых, так и образованных.

«Большие надежды» — несомненно, один из лучших романов когда-либо мною прочитанных. Насколько трудно Диккенсу было писать роман с продолжением, настолько хорошо получилось произведение. Без сомнения, это один из эталонов классики и пример блестящего английского пера!

Как же наилучшим образом показать своё время? Как показать ту интеллигенцию, которая перестаёт быть оной по утрате средств к безбедному существованию, тех людей, которые готовы разразиться бахвальством в том случае, если это принесёт им какую-то пользу или известность? В тоже время читатель должен увидеть скромных работяг, которые по своей сути намного благороднее, заботливее и честнее многих джентльменов. Должен увидеть высокомерность, безразличие и жестокость прекрасных леди, которые, по мне, не ведают, что творят. Всё это и многое, многое другое сумер вплести в роман замечательный писатель. Его персонажи настолько хорошо выписаны, что, как и в любом хорошем произведении, начинаешь воспринимать их как живых. Диккенс умело и неторопливо ведёт читателя к развязке, сплетая все сюжетные линии и потуже затягивая узелки.

Думаю, что писатель должен быть настоящим гением, если у него получается писать хороший роман с продолжением. Суть в том, что часть такого романа уже напечатана в журнале, а продолжение автор только пишет. Излишним будет упоминать, что это неимоверно тяжкий труд, ведь необходимо не только успевать писать в срок, но и не сделать какой-либо досадной ошибочки в сюжете. С тем и с другим писатель справился превосходнейшим образом. Известно также, что Диккенс выражал сожаление, что читатель, получая таким образом произведение маленькими порциями, не сможет ясно представить себе авторский замысел. Так или иначе, мне повезло, что я прочитал роман в отдельном издании, а не в журнале в 1860 и 1961 годах.

Классический пример диккеновского романа и английского романа начала второй половины XIX века. Один из самых замечательных, весёлых и грустных одновременно!

Очень, очень прелюбопытный роман, получающий дополнительную окраску, если прочитать предисловие от автора. Действительно, сколько историй о благородных разбойниках побеждающих неблагородных представителей высшего света, почему бы не появиться сказке об обратной стороне — бедные злы, богатые добры. Что-то вроде взгляда славного шерифа Ноттингемского на банду отморозков под командованием лиходея Робина Гуда. Роман читал с улыбкой, но и с интересом. Иногда мне казалось, что автор и сам потешается над картиной, что рисует. Все «дворяне» — благородны, чисты, справедливы и добры, все из «низин» — жестоки, грубы, злы и по своему жалки (ну за исключением Нэнси). Эдакая литературная игра получилась. Вообще, как правильно отметили выше, Оливер Твист выполняет роль статиста вокруг ярких, живых персонажей повествования. Человек-грааль, больше похожий на милого щенка, чем на личность.

Автор от души поглумился над социальными аспектами своего времени (да и, честно говоря, к нашим временам тоже подходит, ибо пороки остались те же).

Классика.

Роман произвёл на меня сильное впечатление: усладил ум, обогатил душу, разнообразил палитру чувств. Начало провисло немного: читать о видении малышом дома и о его времяпрепровождении было не совсем увлекательно, а о испытаниях, связанных со вторым браком матери, тяжело (как тяжело видеть воочию страдания детей). Однако о приключениях Дэвида Копперфилда, начиная с путешествия в Дувр до самой последней страницы книги, уже читала запоем.

Сам Дэвид, порой слишком наивный («Слепец, слепец, слепец!»), восхищает своей сердечностью, чистотой души, отсутствием хитрости и подозрительности. Он напоминает князя Мышкина, которому посчастливилось не прослыть слабоумным по доброте душевной. Ему повезло с близкими не сразу, но они всегда поддерживали его такого, каков он есть. Таким он мне и нравится.

Персонажи, окружающие рассказчика и главного героя, разнообразны, но чётко определяемы: хороший vs плохой. Грозная бабушка, комичная с виду (но твёрдая внутри) мисс Моучер; Роза Дартл и её любовь так и просятся в отдельную книгу; Трэдлс и его затянувшаяся помолвка, Стирфорт vs Хэм, девушки, подскользнувшиеся на своём пути; учителя и наставники Дэвида; конечно, Литтимер, Хип, Крикл и иже с ними — галерея лиц и их историй. Только мистер Микобер, несмотря ни на что дорог автору и в любой ситуации оправдан и, в конце концов, успешен. На то воля автора.

Возможно, история Дэвида Копперфилда слегка идеализирована, в чём-то неправдоподобна, однако она поучительна, хороша выводами (о браке, труде, долге, религиозности, честности, добре и зле). И пусть мошенники и лгуны будут наказаны. И пусть любящие сердца соединяются.

Я не сумею и не рискну даже попытаться охватить всё то прекрасное, что содержится в данном произведении, всё то величественное и морально-правильное, о чём говорится в этой книге, и так похожее на нелюбимую всеми классику и, в то же время, превосходящее по идейности все современные романы вместе взятые… Читатель, дерзнувший взять в руки увесистый томик Чарльза Диккенса, приготовься быть раздавленным массой событий, мест, имён, которые появятся с первой же страницы этого бессмертного романа, готовься к волшебной игре мягкого юмора и жёсткой сатиры, возьми себе на заметку ключевые имена и полюби их прежде, чем они оправдают себя (а они оправдают, верь мне!). И читай, читай, дорогой читатель, читай неспешно, по главе или паре глав день, чтобы успеть почувствовать романтику этого произведения, его лёгкий аромат настоящего английского шедевра, головокружительное благородство его героев и блестяще выверенный слог автора.

Безусловно, ты полюбишь этого упитанного джентльмена в очках – мистера Пиквика, вокруг которого неспешно (а иной раз и стремительно) будут развиваться события. Его манеры, и характер, и душевный настрой безусловно расположат тебя к нему, скромному и великому одновременно, и ты поймёшь, за что его так любили друзья и верный слуга. Вероятно, тебе будут симпатичны и сами друзья мистера Пиквика, которых, может, наберётся иной раз и слишком много, чтобы враз разобраться, кто есть кто, но это ведь говорит о том, что наш мистер Пиквик – любимый всеми человек, не так ли? Безусловно, тебя должны заинтриговать путешествия компании пиквикистов и их знакомства с новыми людьми, а также некоторые подробности сердечного характера, аккуратно помещённые автором в нужных местах произведения. По ним ты сможешь сделать вывод, что мистер Пиквик и его компания – не просто бездельники, а познающие мир люди, подчас делающие неверные выводы, но настроенные миролюбиво и весьма отходчивые, что также выставляет их в выигрышном свете. Отдельное внимание ты, я думаю, уделишь (как сделал это автор) верному слуге мистера Пиквика, Сэму, и в одном его существовании найдёшь утешение, ибо не сыскать более мудрого, сердечного и ироничного помощника, чем Сэмюэл Уэллер, о котором много идёт речи в романе.

Прочтя данную вещь, ты, читатель, не сможешь не восхититься мастерством автора – будь ты противником мистера Пиквика и его образа жизни или сторонником. Чарльз Диккенс сотворил своими стараниями немало великих вещей, и эта стоит в первых рядах.

Читать всем разумным людям. Медленно. С наслаждением.

+10

После просмотре многосерийного фильма я очень долго мечтала прочитать оригинал. И да — книга лучше, книга всегда лучше!

Вот за что непередаваемо люблю классическую литературу — за ее актуальность в любой стране и в любом времени. В случае с «Крошкой Доррит» хочется добавить — увы, актуальность. Подлость, благородство, неблагодарность, волокита, высокомерие, мошенничество, лицемерие, тщеславие, трудолюбие, любовь — ну ничего же, ничего не меняется в мире... Так получилось, что книгу я читала, в основном, стоя в очередях в паспортном столе и подобных инстанциях. Знаете, едва держалась, чтобы не начать читать вслух. Ах, Министерство Волокиты, вечное, как и желание чиновников ничего не делать и получать за это немалые деньги... Ах, мистеры мердлы, сколько вас таких было и еще будет, пока есть люди, которые умеют нажиться на чужой глупости и доверчивости... (странное совпадение — фамилия начинается с недоброй славы буквы М) Ах, крошки доррит, честные и любящие...

Персонажи настолько четкие, даже порой гипертрофированные, что врезаются в сознание. Может, для того, чтобы потом, при общении с человеком, было с чем сравнить и понять, кто перед тобой?..

Что ж, в очередной раз мне остаётся только тихо восхищаться мастерством Диккенса. Честное слово, это просто какое-то волшебство. Тут нет ни стилистических красивостей, ни лихо закрученной интриги, ни хитрых постмодернистских вывертов. Слегка наивное повествование, предсказуемый сюжет, лёгкий налёт назидательности. Но при всём этом романы Диккенса потрясающе правильны и жизненны, просто до невероятия. Персонажи ведут себя в точности так, как полагается живым людям: ненавидят и любят, делают глупости и страдают из-за этого всю жизнь. В диккенсовых персонажах ни грама фальши, все они — законченные, до мелочей цельные характеры. Добряк Джо, лицемерный Памблчук, миляга Уэммик, гордячка Эстелла, сам Пип — каждый из героев становится родным и знакомым буквально за пару глав. Там, по ту сторону страницы, они живут своей, такой настоящей жизнью, их эмоции и чувства правдивы и искренны. И именно по этому, наверное, к ним так привязываешься. Нет, Диккенс вовсе не давит на жалость, не тычет нам в лицо заслуги одних и проступки других, не навязывает своих оценок. Но достаточно пары реплик, удачного эпитета, буквально пары штрихов — и портрет очередного героя готов. Что это, если не мастерство?

Тут даже не важна предсказуемость развития событий. К тому же, это читателю понятно, что каждая деталь повествования неслучайна и призвана сыграть в дальнейшем отведённую ей роль. Для героев же происходящее до поры всего лишь цепь случайностей и совпадений. Да и потом, в уютной размеренности диккенсовских сюжетов есть свой шарм и прелесть. Автор не пытается шокировать или обескуражить читателя, он просто рассказывает историю, местами печальную, иногда даже страшноватую, но с непременным счастливым концом. Отдельное удовольствие — постепенное слияние сюжетных линий, то, как один за другим встают на место кусочки задуманного Диккенсом пазла. История больших надеж столь же совершенна и цельна, как и её действующие лица.

Подлинный шедевр великого мастера. В восхищении снимаю шляпу.

Это та книга, чья незавершенность не позволяет дать ответы на некоторые вопросы. Конечно, интересно самим что-то домыслить, имеются моменты, которые мы безошибочно разгадали, поскольку автор не поскупился на подсказки (например — длинный шарф на шее убийцы, он окажется и орудием преступления, и одной из улик). Но многое не совсем ясно. Обидно, это лучший роман Диккенса, но полностью эта мозаика никогда для нас не сложится. Так же обстоит дело с «Котом Мурром» Гофмана, роман не закончен, и автор не раскрыл для нас некоторых тайн.

Всё-таки Диккенс — мастер большой формы. В рассказе ему не развернуться. Начинается так хорошо: страховая контора, её хозяин, наблюдающий за жизнью из-за стеклянной перегородки... Сочный диккенсовский язык, фирменный психологизм, меткие наблюдения. Но объём кончается, и Диккенс обрывает рассказ финалом, достойным третьеразрядной викторианской мелодрамы с преувеличенно пафосными персонажами и ходульными монологами!

Открывая произведение зарубежных классиков 19 века, готовишься скорее к глубоким мыслям и философским высказываниям, чем к открытой иронии, местами переходящей в обличающий сарказм, и уж тем более не к лёгкости, с какой подаётся текст, насыщенный словами, как хороший пирог — начинкой. Такой эффект произвёл на меня Чарльз Диккенс в своём произведении «Тайна Эдвина Друда» — огорошил прекрасным стилем и взвешенной долей иронии. Здесь нашли отражение все мало-мальски значимые аспекты человеческой жизни: дружба, привязанности, честь, гордость, брак по наследству, воспитание чувств и души, пагубные привычки, плохие и хорошие манеры, власть. Последняя выставлена особо резво, и именно в описании её Диккенс допускает преобразование иронии в сарказм.

Основными действующими лицами «Тайны…» являются церковные служители, но никаких религиозных принципов самого автора не проповедуется, как если бы он взял не каноников, а, скажем, поваров в главные герои своего романа. В то же время он их не высмеивает, в отличие от власти, и вообще соблюдает по отношению к церкви нейтралитет.

Сам Эдвин Друд, молодой человек, который должен жениться на главной героине, Розе Буттон, вызывает попеременно разные чувства: то восхищение, то презрение, но когда читатель с ним расстаётся, остаётся только гордость за его поступок, равно как и за поступок Розы, наречённой ему в жены ещё в детстве. Эти двое вообще оживляют и омолаживают роман, делая его не просто юным, но вневременным. Это на фоне взрослых и дряхлеющих уже служителей церкви и прочих героев, которые не могут похвастаться живостью характеров (за исключением, разве что, мистера Криспаркла, младшего каноника, который описан как человек спортивный).

Персонажи молодых Ландлесов – Невила и Елены – поданы сильными и горячими, однако они не завораживают настолько, насколько это делают Эдвин, его дядя Джаспер и Роза. Также весьма интересны: гробовщик – как человек, осмелившийся не признавать власть; мистер Грюджиус, опекун Розы – как человек, при всей своей угловатости проявивший больше мягкости и понимания ситуации, чем все герои романа, вместе взятые; мистер Криспаркл, ставший гонимому всеми и обвиняемому в убийстве Друда Невилу другом – как человек, не побоявшийся пойти против толпы, поборник справедливости.

Потрясающее произведение, пусть даже и недописанное. Интрига и ирония в ней переплетены настолько, что не понятно, чем больше наслаждался при создании этого романа Чарльз Диккенс – собственным умением деликатно осмеять даже то, что осмеянию не подлежит, или талант вить верёвки из самых простых событий.

Настоятельно рекомендую.

+10

Даже не знаю, что и сказать. Судить по части о целом произведении как-то странно и неправильно, мы ведь так и не узнали, каков был замысел автора. Пытаться же всерьёз реконструировать сюжет дело неблагодарное — так много существует версий и вариантов, созданных людьми куда компетентнее вашего покорного слуги. Так что ограничусь несколькими общими мыслями.

Первое. Я уверен, что все необходимые для нахождения разгадки ключи, события и персонажи в книге даны. Было бы странно предполагать, что Диккенс хотел построить развязку на рояле в кустах вроде внезапно объявившегося человека из прошлого или старого завещания. Это как-то низкопробно и вовсе не на уровне гения, каким признан автор. В одном из романов Агаты Кристи есть сцена, где Пуаро и Гастингс идут в театр на спектакль с детективным сюжетом. Пуаро не сумел угадать убийцу, потому что в последней сцене выясняется родство дворецкого и жертвы. Так же и здесь, такой ход — удел бульварной прозы и низкопробных водевилей, и потому я отметаю даже подозрения, что сам Диккенс мог опуститься до чего-то подобного.

Второе. Я не верю, что Джаспер действительно убил Друда. С самых первых страниц он настолько напрашивается на роль убийцы, что такой финал был бы уж слишком предсказуемым и примитивным. Сам Диккенс обещал преподнести читателям сюрприз и продемонстрировать новые невиданные доселе идеи и грани своего таланта. Но в схеме Джаспер=убийца нет ничего изящного и новаторского.

Третье. Я не согласен с предположением Каминг Уолтерса, что под маской Дэчери скрывается Елена. Телосложение, структура кожи, голос, движения и манеры, всё это настолько искусно не подделаешь. Выдать двадцатилетнюю девушку за пожилого джентльмена с выправкой отставного военного вообще нереально. Мне больше нравится версия, что под маской Дэчери скрывается Тартар. Но тут уж мы вступаем на скользкую почву догадок и предположений, поэтому лучше тут же и остановиться.

Четвёртое. Я даже не верю, что Друд вообще убит. Не видел тело — не спеши хоронить. К тому же идея детектива без преступления, где всё крутится только за счёт психологизма и взаимных подозрений, действительно хорошо укладывается в прижизненные обещания Диккенса.

А вообще, можно бесконечно долго строить версии и подгонять под них факты, преувеличивая важность одних и игнорируя другие. Как вам такая версия: Друда убил Депутат, неудачно швырнув камень. Неважно, из ненависти ли к Джасперу или просто в силу своей злобной натуры. Депутат постоянно ошивается возле Дердлса, и, учитывая патологическую тягу последнего к алкоголю, имеет предостаточно возможностей стащить какие угодно ключи. В ночь, когда Джаспер ходил с Дердлсом на башню, Депутат мог следить за ними и понять план Джаспера. И, когда пришлось прятать тело, он вполне мог прибегнуть к плану своего злейшего врага. Что да булавки и часов — беспризорник запросто мог снять их с трупа наживы ради, прежде чем бросить тело в кучу извести. Булавка и цепочка от часов видны сразу же, на первый взгляд. А вот чтобы достать кольцо, нужно обшаривать карманы, а это долго. Уже потом, сообразив, что утащенные вещи слишком приметны, чтобы их можно было продать, Депутат выбросил их в реку. Результат — Друд мёртв, Джаспер подозревает Невилла и изводит себя ненавистью и раскаянием, Грюджиус сотоварищи подозревает Джаспера. В итоге замаскированный под Дэчери кто угодно догадывается проверить склеп, в куче извести находят кольцо, Джаспера хватают и судят. Последний вполне мог из-за опиума и нервного срыва убедить себя, что и вправду убил племянника. Правда раскрывается совершенно случайно благодаря стечению обстоятельств.

Ну вот, а зарекался ведь не строить версий и догадок. Хотя теперь вы видите, что самую страшную ахинею можно легко подогнать под факты. Так что, помимо отличной первой половины книги, мы обязаны Диккенсу ещё и множеством забавнейших статей и спекуляций. Ну и одной из самых увлекательных литературных загадок, разумеется.

Эта повесть является частью публикации в еженедельном журнале «All the Year Round», вышедшей перед Рождеством в 1859 году, и позволяет ознакомиться с работой Диккенса-издателя. Здесь собраны рассказы молодых и не очень английских авторов того времени: Сары Смит (псевд. Hesba Stretton) — писательницы, сочинительницы книг для детей, Джорджа Августа (Генри) Сала — журналиста, Аделаиды Энн Проктер — поэтессы, Уилки Коллинза — романиста и драматурга, Элизабет Гаскелл — писательницы-романистки. Истории между собой не связаны, для их объединения Диккенс написал новеллу о группе друзей, приехавших на несколько месяцев пожить в странный дом, и под Рождество делящихся с остальными (и с читателями) своими впечатлениями.

Все рассказы по-своему сильны, у каждого повествователя свои призраки, свои описания событий, повлиявших на жизнь, не связанные с домом. Может поэтому общий мистический антураж скорее лишний и кажется притянутым за уши.

Но, что есть — то есть. Итак! Англия, середина 19 века, скоро Рождество, хотите послушать печальные и поучительные обращения духов Женщины, Лихорадки, Подсвечника, мастера Б., Судьи? Добро пожаловать в Дом с Привидениями!

Один из первых детективов в мировой литературе и в то же время самое загадочное произведение Диккенса. Смерть помешала автору закончить роман, и сюжет обрывается буквально на полуслове. Нельзя даже с уверенностью сказать, был ли Эдвин Друд убит или по каким-то причинам спешно уехал. Черновиков и набросков Диккенс, увы, не оставил, но в данном случае незавершенность только добавляет книге притягательности.

Детектив многие считают «низким» жанром. С этим можно соглашаться или нет, но Чарльз Диккенс велик во всех своих проявлениях. В каждом романе классика — целая галерея ярко и сочно выписанных персонажей (практически о каждом так и хочется сказать: «картина маслом»). И «Эдвин Друд» — не исключение. Что касается незаконченности романа, то здесь есть приятный бонус. Я имею в виду 3-серийный советский телеспектакль «Тайна Эдвина Друда» (выпускался на DVD). Там не только звездный актерский состав, но и домысленный авторами спектакля финал. Сделано это предельно тактично и основано только на тексте Диккенса. Тем, кто предварительно прочтет роман, думаю, интересно будет проверить свою наблюдательность.

Являясь счастливым обладателем издания 1957 года, иногда перечитываю «Записки» и каждый раз получаю заряд бодрости и оптимизма на продолжительное время. Юмор, сатира, характеры, язык, стиль — все в этом произведении великолепно! А насколько четко видна ничтожная разница между современностью и тем временем — глупость, скаредность, эгоизм и тщеславие продолжают, к сожалению, оставаться законодателями мод.

ГЕНИАЛЬНО!

Теперь я хотя бы точно представляю себе, что имел в виду Холден под «дэвид-копперфильдовской мутью». Действительно, муть. Да простят меня поклонники Диккенса, но как же я мучила эту книгу — давно ничего не читала с таким скрипом и скрежетом зубовным. И видит бог, если бы не поезд СПб-Киев, в котором все равно сутки больше делать нечего...

Начнем с того, что по этой книге можно учить юных лингвистов. Как НЕ НАДО переводить. Потому что такого отвратительного перевода я не видела очень давно. С оригиналом не сверяла, но у меня четкое ощущение, что это банальная калька с оригинала, перевод слово за слово, с сохранением совершенно неестественной в русском английской конструкции предложений. Даже там, где существует аналогичное устойчивое выражение на русском, которое было бы и короче, и красивей, Ланн и Кривцова предпочитают пословный перевод. Запомнила единственный перл -«Хижина счастья лучше, чем Дворец холодной роскоши, и где любовь, там все». Видимо, высокие религиозные убеждения не позволили пириводчегам написать нечто вроде «с милым рай и в шалаше»

В итоге получилось буквально следующее: большая часть текста — это «лишняя вода». То, что по-английский выглядит доволько коротко и емко, при пословном переводе на русский расползается, становится жутким зубодробительным канцеляритом, длиннейшими периодами. Честно скажу, я читала текст по диагонали. И при этом, кажется, совершенно ничего не потеряла, а даже приобрела (или по крайней мере сохранила остатки нервов).

Отдельные моменты — когда перводчики пытаются передать какие-то эмоции — хуже всего. Потому что там, где у Диккенса, судя по сюжету, должны быть любовь, дружба, сочувствие, умиление и тд. — у переводчиков выходят такие отвратительные сопли в сахаре, что, кажется, это писал не Диккенс, а Долорес Амбридж. Слишком уж пасофно и неестественно все звучит.

В общем, имхо, насколько вообще можно убить книгу переводом, настолько этот перевод ее убил. Надеюсь, переводчики будут вечно гореть в аду((

Что до самого романа (который с трудом можно разглядеть за столь ужасным текстом), то это, в общем, довольно обычный роман-воспитание. И, на мой взгляд, довольно занудный и растянутый. Правда, тут уже сложно различить, где граница ответственности автора, а где — переводчиков. Особенно смутила меня манера автора ни с того ни с сего перескакивать через довольно длинные промежутки времени. Типа, влюбился, женился, жили вместе — это все длинно и подробно. А потом один короткий кадр: жена раз — и умерла. Отличный ход, так и тянет спросить про обоснуй, хотя какое там, жизнь — она вообще штука странная. Но вот эти внезапные сокращения текста — иначе не назову — как-то очень выбивали.

Более того, пожалуй, самыми интересными персонажами оказались как раз главные злодеи — Урия Хип и Роза Дартл. Они хотя бы не умильно плюшевые и не наделены дориан-греевским венцом красоты и подлости, как некоторые другие. Живые и злобные, что гораздо больше на правду, чем «благородные бедняки» семейства Пегготи. Да, я старый злобный циник, но вся эта линия вызывает у меня глухое раздражение. Больше бесит только Дора, но Дора — это вообще диагноз. Господи, Диккенс умудрился идеально вывести то, что в современном мире называется «бландинго», причем так четко — таких ярких образом этого типажа в литературе я больше и не помню)

В целом мне сложно что-то сказать о сюжете. Жизнеописание и жизнеописание. Путь героя, что называется, из грязи в князи, который очень показательно заканчивается тем, что герой приобретает стабильное материальное положени и обзаводится семейством, а все встреченные им на жизненном пути недоброжелатели повержены во прахе. Не то чтобы совсем недостоверно, но как-то слишком сильно это акцентировано, вызывает скорее улыбку, чем искреннюю веру, что «мне отмщение, и аз воздам». Начало, про детство, было ужасающе скучным, пожалуй, самый интересный период касается Стирфорта (или как его там?) и начала карьеры. Все имхо, разумеется. Очень типичный портрет в интерьере получился, и не скажу, что сколько-нибудь занимательный.

…И вот Вы всё же после неоднократных советов Ваших более продвинутых друзей набрались смелости , взяли с полки этот пухлый том,( который уже , наверное ,тысячу раз обходили вниманием , когда вставали перед вечной проблемой: «Чего бы ТАКОГО почитать-то?!» ),устроились ,поджав ноги и завернувшись в тёплый плед, в кресле, поставили на столик рядом с собой кружку горячего чая и в предвкушении чего-то «ну,просто,совершенно необычайного и увлекательного» пробежали глазами (в том же темпе как Вы обычно это делаете) первый десяток страниц.

Осмелюсь предположить ,что Ваши мысли будут : «Господи,и чего все тут находят?И почему ни у одного рекомендовавших сей опус друзей не хватило духу сказать,что король-то голый!Уж не посмеялись ли они надо мной?»

И вот уже Ваши пальцы ощупывают правую половинку раскрытой книги: «Сколько же там осталось?Как?! Ещё семьсо-о-о-т страниц?!»

Но,будучи человеком ответственным и аккуратным и имея привычку все же дочитывать начатые книги, а,может быть,имея подленькую мыслишку подложить свинью кому-нибудь из своих знакомых,как это сделали с Вами Ваши друзья (ох,уж эти друзья!),вы продолжаете чтение.

И вдруг Вы слышите смех. «Как?-думаете Вы,-Неужели я забыл(а) выключить телевизор,где идет очередной ситком?»И с удивлением понимаете,что этот смех-ВАШ! Да,да,это смеётесь Вы! Потому что трудно найти другой такой образец(да простят меня поклонники Барнса и Вудхауза) Настоящего Английского Юмора.Только,пожалуйста ,не торопитесь , не пытайтесь(как бы Вам этого не хотелось- а Вам всё равно обязательно захочется!) «проглотить» эту книгу.Постарайтесь прочитать её ,не спеша и обдумывая ситуации в которые попадают Пиквик и Ко (тем более, что подумать там есть над чем- это совсем не антология английского анекдота) .Прочитать,ну скажем, недельки за две.И поверьте, хорошее полумесячное настроение Вам обеспечено.Окружающие Вас люди это оценят!

Конечно может не быть холодного ноябрьского вечера за окном,горящего камина и теплого пледа на коленях.Да и фарфоровую кружку с элитным английским чаем вполне можно заменить на пластмассовый бокал с растворимым кофе!Нельзя ,ни в кем случае нельзя изменить одного – тактильного ощущения бумаги НАСТОЯЩЕЙ книги! Пожалуйста, даже если у Вас ридер последней модели, и Вы уже забыли ,когда заходили в книжный магазин, читайте бумажную книгу!

Вас все это не напугало? И Вы все-таки протягиваете руку,чтобы достать с полки в первый раз эту книгу?

Если бы Вы знали,как я завидую Вам!

Эту сказку вполне можно назвать поучением и настоятельно рекомендовать к изучению в школе. Делая выбор на каждом отрезке жизненного пути, важно не ошибиться. Ведь второй шанс — это сказка.

Как и в «Рождественской песне в прозе» автор дает возможность главному герою понаблюдать за жизнью своих близких и знакомых людей со стороны. Повесть несет очень тяжелую эмоциональную нагрузку. Буквально представляешь, как Ч. Диккенс сидит перед тобой в кресле возле камина и неспешно рассказывает эту грустную историю.Я думаю, главная идея повести доказать,что нельзя унывать и нужно любить жизнь, несмотря ни на что.«Я знаю, что мы должны верить, и надеяться, и не сомневаться ни в себе, ни друг в друге.»

Рассказ являет собой поучительную историю, а особенно для людей, живущих в достатке. Конечно в последнее время мне к сожалению приходится читать подобного рода шедевры только после просмотра их экранизации. Но это ничуть не мешает моему пониманию.

Хочется так же заметить, что для чтения любой зарубежной литературы необходимо иметь хорошее представление о том времени, в котором оно живет.

В этом рассказе время викторианской эпохи, в которую промелькнула искорка судьбы мрачного скряги Эбенейзера Скруджа. Он давно уже никого и ничего не любит, кроме собствен-ных денег. Но кроме него есть так же другой персонаж, на мой взгляд не менее важный, клерк Боб Крэтчит.

Автор выбрал отличную возможность проучить Скруджа, показав ему всю убогую сторону жизни с помощью призраков. Но больше всего меня затронула именно скромная жизнь незаметного клерка Боба, у которого нет ничего кроме семьи и, несмотря на его бедность, для меня он оказался намного счастливей своего богатого начальника.

Да, нет любви, не будит и счастья, а деньги не смогу ее заменить!

Читайте, наслаждайтесь и живите с любовью.)))

Говоря о достоинствах истории, сочиненной Диккенсом, прежде всего хочется отметить прекрасный английский юмор, всеми красками заигравший со страниц книги. Из минусов отмечу небольшой объем сказки. Но не будем забывать, что рассказ торгового агента — только глава одного из самых известных романов классика. Впрочем, повторное перечитывание с легкостью сгладит единственный недостаток произведения. Удовольствие от происходящего получаешь не меньшее.

Мистический антураж сыграл свою роль, однако не столь важен, как может показаться на первый взгляд. Привидения ведут себя несколько странно... Спишем на странности, присущие им, видимо, и при жизни — ведь дядюшка Джек наблюдает повторение какой-то реально случившейся сцены похищения. Кем были эти трое призраков остается загадкой, но так ли это важно? Старинные кареты возят по кругу своих пассажиров, как если бы время застыло для них навечно, и только Джек являет собой бьющую ключом жизнь и энергию в призрачном театре. Он центральный персонаж всего действа, именно его характеру посвящена история.

С любовью, но и не без иронии вспоминает племянник, каким был его дядя. Думаю, автор тоже с симпатией относился к своему герою, который в конце концов остался верен единственной женщине. А быть может все это вымысел, и простому семейному счастью помешало не данное обещание, а банальная неспособность с кем-то ужиться, чему не мало способствует чрезмерная любовь к выпивке? Судить читателям. И очень хочется, чтобы у такого писателя как Чарльз Диккенс, их было больше.