Джеймс Брэнч Кейбелл (James Branch Cabell)

Джеймс Брэнч Кейбелл (правильно – «Кэбл», но в российском книгоиздании принят иной вариант) прошел путь от малоизвестного журнального автора до одного из самых знаменитых американских писателей первой половины ХХ века. Поклонником его книг был Марк Твен, Синклер Льюис в нобелевской речи упомянул Кейбелла как одного из возможных претендентов на нее в будущем, а Ф. Скотт Фицджеральд просил живого классика о рекламной цитате на обложку своего нового романа. Кейбелл, наряду с лордом Дансени, стал основателем иронической фэнтези – однако значение его творчества куда шире. И, тем не менее, последнюю четверть века своей жизни он провел в почти полном читательском забвении...

Кейбелл родился в виргинском городе Ричмонд, в знатной и влиятельной семье (прадед писателя был губернатором штата): неудивительно, что среди множества его книг – и несколько трудов по генеалогии. Закончив в 1898 году колледж, Кейбелл перебрался в Нью-Йорк, где два года проработал газетным репортером. В 1901 году он вернулся в Ричмонд, который с тех пор покидал довольно редко, и вошел в штат местной газеты.

Первые рассказы Кейбелла появились в 1902 году в ведущих литературных журналах страны, а уже два года спустя увидела свет и первая книга – «Тень орла». Действие этого романа, как и трех последующих, происходит в виргинском городе Личфилд – слегка замаскированном Ричмонде; а в сюжетах угадываются и некоторые перипетии биографии писателя (например, в 1901 г. Кейбелла обвинили в убийстве любовника его матери).

«Безукоризненно писать о прекрасных событиях, которые жизнь нам не предлагает», – так Кейбелл определил свое кредо. Книги следовали одна за другой, постепенно выстраиваясь в два цикла – условно говоря, американский («личфилдский») и европейский (циклы рассказов о XIII–XVIII веках; во многих из них упоминается вымышленная южнофранцузская земля Пуатем, или, в русских переводах, Пуактесм). Наконец в 1914 г. Кейбелл соединил обе линии в единый цикл: личфилдский романист Феликс Кеннастон пишет романы о Пуатеме и духовно переносится в него. «Связующий» роман «Во плоти» был отвергнут издателем (по совету внутреннего рецензента – Синклера Льюиса, который потом рвал на себе волосы) и напечатан три года спустя под заглавием «Соль шутки».

К этому времени у Кейбелла уже сложилась концепция гиперромана, получившего в итоге полутавтологическое название «Биография жизни Мануэля» (в русском издании – «Сказание о Мануэле»). Сам Мануэль Пуатемский, обманщик и спаситель, живший в начале XIII века, появился только в одном романе – «Земляные фигуры» (1921); но жизнь его не оборвалась с приходом Дедушки-Смерти, а продолжилась в двадцати двух поколениях его потомков – вплоть до Личфилда начала XX века.

На тысячах страниц совмещаются десятки мифологий – от славянских до мезоамериканских; трюизмы оборачиваются парадоксами и наоборот («Оптимист заявляет, что мы живем в лучшем из возможных миров, а пессимист боится, что это правда» – самая знаменитая фраза Кейбелла); крайний цинизм превращается в неприкрытую тоску по тому, во что можно верить безоговорочно; остроумие писателя проявляется не столько в отдельных шутках, сколько в неожиданном соединении идей и понятий: каждая фраза может вспыхнуть иронией, и каждый раз это неожиданно. Достаточно сказать, что, согласно Кейбеллу, наш мир сотворил не кто иной, как Кощей Бессмертный, один из младших богов Вальгаллы. Добавьте к этому несколько манерный и вычурный стиль — и вы получите произведение, не похожее ни на что.

Громкую славу Кейбеллу принес роман «Юрген» (1919), который блюстители нравственности пытались запретить за аморальность, – однако в 1922 году суд безусловно снял все обвинения. Кейбелл вовсе не хотел остаться в памяти читателей исключительно «автором “Юргена”» – как раз в 1922 г. он напечатал генеалогическое эссе «Личфилдское родословие», в котором представил всю грандиозную схему «Биографии...». В 1927-1930 гг. восемнадцатитомный труд был издан как целое – и оказалось, что буйный полет фантазии читателям уже не интересен, а те, кто брался за «Юргена» или другие тома «Биографии...» в поисках «клубнички», оказывались жестоко разочарованы.

Кейбелл попытался оставить прошлое позади (и даже отбросил свое первое имя, подписывая новые книги как «Брэнч Кейбелл»), но безуспешно: ни одна из пяти трилогий 1930-1950-х гг. успеха не имела. Литература ушла в каком-то ином направлении, прочь от тех целей и поэтики, которые были дороги Кейбеллу. В 1937 году его избрали в Американскую академию искусств и наук, но это было лишь признание прошлых заслуг.

В 1913 году Кейбелл женился на вдове с пятью детьми и прожил в браке 36 лет; в 1915 году у него родился единственный сын. После острой пневмонии Кейбелл проводил зимы во Флориде и посвятил этому штату небольшой цикл. В 1950 г., через год после смерти жены, Кейбелл женился вторично, на своей давней знакомой.

Писатель умер от от кровоизлияния в мозг в своем ричмондском доме и похоронен на родине. В 1970 г. в его честь была названа университетская библиотека.

Влияние Кейбелла на историю фэнтези огромно. Неунывающие проходимцы Фрица Лейбера и Джека Вэнса, странники по «всеобъемлющей стране, где почти все, что угодно, оказывается более чем вероятным» (авторское определение Пуатема), восходят не к героям старинных плутовских романов, но к Мануэлю и Юргену. Причудливое соединение мифологий, реалий древних и современных, серьезное вышучивание всего самого святого для того, чтобы утвердить его заново, – в современной фэнтези всё это дань «Биографии». Нередки и прямые отсылки: так, Роберт Хайнлайн поместил действие романа «Иов: Комедия справедливости» в пределы вселенной Кейбелла: на страницах появляется и сам Кощей. Благодарность Кейбеллу высказывает и Нил Гейман в послесловии к «Звездной пыли».

Русскому читателю известны лучшие части «Биографии...», однако без «Соли шутки» и «Личфилдского родословия» связь отдельных томов между собой остается малопонятной.