«Элрик из Мелнибонэ» — виртуозный и изящный фэнтези-цикл, созданный выдающимся английским писателем Майклом Муркоком в период становления Третьей волны научной фантастики, когда границы между жанрами строго научной фантастики и фэнтези стали постепенно размываться, а само проблемное поле жанра сместилось в сторону от научных проблем к области социальных и личностных.

Тот же процесс затронул фэнтези, и в 1960-х задвигались тектонические пласты, казавшиеся ранее незыблемыми. То, что было нельзя, стало можно – вернее, авторы осознали, что раньше тоже было можно, просто они занимались самоограничениями. Одним из первых был Муркок; сам по себе прекрасный автор и архитектор миров, он не зря считается одним из основателей Третьей волны. Но если говорить о собственно фэнтези, поначалу подвижки были более скромными: Муркок лишь пересмотрел некоторые позиции, но даже полученного результата оказалось более чем достаточно, чтобы произвести маленькую революцию в жанре.

Суть в том, что до этого момента фэнтези делилось на два больших пласта – условно «дотолкиеновское» и условно «толкиеновское». Первое охватывает большой корпус произведений, написанный авторами-мечтателями и визионерами, которые создавали свои миры скорее по наитию, в состоянии поэтического энтузиазма. Эти миры не имеют четких законов, их границы зыбки, там мало фактуры, хотя очень много замечательных образов, героев, сюжетов. Это либо мифологические и сказочные истории-сновидения вроде «Пеганы» Лорда Дансейни, либо остросюжетные героические истории с предельно материальной фактурой вроде «Конана» Роберта Говарда.

Затем появляется великий Толкиен, и фэнтези уже никогда не будет прежним. Отныне, и на довольно долгий срок, чтобы фэнтези считалось приличным и полноценным, в нем обязательно должны быть разные каноничные расы, легендариум, глобальный конфликт, четкое деление на добро и зло, батальные сражения, испытания и лишения, с обязательной победой добра над злом и каранием всех нехороших антагонистов. Обязательные орки, непременные эльфы, а уж куда без гномов? Если в тексте нет гномов, даже не предлагайте мне эту ерунду. В итоге многие авторы бросились строчить похожие истории, пусть и с незначительными отклонениями, но как по шаблону копирующие главные архетипы толкиеновского канона.

Этот тренд длился довольно долго, не менее 20 лет, как раз до 1960-х годов. К тому времени читательская аудитория «наелась» эпических саг и в воздухе витало ощущение некоторого застоя. Все понимали, что порода исчерпана, и жанру требуется нечто новое.

Так в 1961 году появился Элрик.

Элрик-колдун, Элрик-буреносец, белокурая бестия с болезненным взглядом умных глаз, стройный и худощавый, последний потомок древней расы, этот герой даже самим своим внешним видом демонстрировал кардинальное отличие от каноничного героя воителя, который должен быть протагонистом типичной фэнтези-саги. Если угодно, Элрик – это анти-Конан, или негатив от образа Арагорна. Его образ скорее уместен для антагониста, и прекрасно подошел бы любому злодею. Но нет, фокус в том, что Элрик – не злодей, и не хороший парень, он другой, «серый» персонаж, трикстер! А этот персонаж, как известно, способен и на хорошие и на плохие поступки, все зависит от ситуации и личной выгоды.

Такой подход полностью меняет и метод написания самого фэнтези, поскольку персонаж со сложной моралью требует другого мира, другого развития, сюжетной линии и иного рода конфликтов, отчего меняется общее настроение и канва повествования. И действительно, мы видим не суровую Киммерию, не великое Средиземье, а подернутую сумраком островную страну Мелнибонэ, с прекрасной столицей Имрир – страну-осколок некогда великой империи в конце времен. Этот мир пребывает в пограничной зоне между светом и мраком, здесь не существует четких теней. Но это по-своему красивый мир – как может быть красивым мерцание кораллов в морских впадинах. Здесь наступила эра упадка, осень мира, когда все лучшие времена давно минули, а впереди лишь медленное угасание. Добро, зло? Что за глупости! Мир давно выродился в серое месиво государств и народов, где эти понятия мало что значат. И вот Элрик, Белый Волк, потомок древнего рода, последний император своей страны, несет на себе печать проклятия, то есть врожденный порок.

Герой с изъяном – невероятный прорыв для жанра фэнтези. Такой герой гораздо ближе к читателю, чем идеальный Арагорн или мощный Конан. Такому герою как Элрик хочется сопереживать, потому что он более человечен. То есть да, не идеален. Важно также, что он имеет свою мотивацию, мечтает и переживает утраты, сомневается, любит и ненавидит, подвержен гневу, может поступить в по-разному в разных ситуациях. Важно, что он может ошибаться. Да, он благородных кровей, и, хотя уже с печатью дегенеративности, но даже в таком образе способен на многое. Он колдун и владеет мечом, он может управлять драконами, он хитроумен, а порой неоправданно жесток.

Тут бы Муркоку остановиться, но словно в насмешку, автор добавляет еще один революционный компонент – делает Элрика воплощением еще более глобального персонажа-архетипа под названием Вечный Воитель, что путешествует по мультивселенной и воплощается в различных персонажах. Это добавляет еще одну особенность мирам Элрика – они не герметичны. Где-то там, в далеких мирах существует легендарный Танелорн, вечный город, где можно обрести покой. Практически Вальгалла. И вот множество миров сообщаются между собой, Вечный Воитель путешествует между мирами и воплощается в различных героях, и эта сага длится как нескончаемая нить жемчужин – в ожерелье миров.

Фэнтези-сага об Элрике оказалась настолько успешной, что постепенно разрослась до внушительного цикла со множеством повестей, романов и даже комиксов, а к созданию произведений помимо Муркока, приложило руку немало других авторов, именитых и не очень. Причина очевидна. «Элрик из Мелнибонэ» — первый фэнтези-цикл в стиле героической саги с трикстером в роли протагониста. Перефразируя известную цитату, мы слишком устали от добра, чтобы продолжать бороться со злом. Мы наконец-то поняли, что добро и зло всего лишь две стороны одной монеты.

Не так давно, в рамках повторного прочтения любимых книг юности, перечитал обе трилогии о Коруме и вновь получил большое удовольствие (ну может не такое яркое, как тридцать лет назад, но всё же). Теперь очередь дошла и до Хокмуна, когда-то, сразу после «Повелителей мечей» приобрёл и прочитал северозападовскую книжку «Рунный посох» в коллективном переводе, сейчас поизучал что и как о других изданиях, в итоге перечитал всё тот же самый перевод, который, как говорят, не сильно точен, но с литературной точки зрения в общем то и вполне неплох.

В отдалённом будущем, после разрушительной войны, численность населения Земли изрядно снизилась, человечество в развитии откатилось куда-то в Средние века, а политическая карта мира претерпела прямо-таки драматические изменения. Кое-какие прогрессивные для привычного нам средневековья технологии, однако, присутствуют, более того, активно практикуется магия (в симбиозе с наукой), да ещё появились (видать как наследие применения ядерного оружия) разнообразные странные существа, от просто непривычных, до инфернальных.

Европу опять терзает большая война — Гранбретания, перешагнув границы своих островов, строит новую империю, эдакий Евросоюз будущего, с поправкой на нравы (отнюдь не вегетарианские) будущего. Но остались ещё люди, способные противостоять кровожадным полчищам — граф Брасс, правитель Камарга, Хокмун, герцог Кёльнский, да их немногочисленные друзья и соратники. Борьба будет сложной и неравной, ждут их головокружительные приключения, кровавые битвы, неожиданные встречи и горькие потери. Смогут ли они изменить «новый европейский порядок»?

Те, кто читал эту книжку в оригинале (я то сам не владею английским в нужной мере), отмечают, что в тексте очень много пародий на стандарты жанра и неприкрытого стёба, однако немногочисленные русские переводы по большей части растеряли эту особенность произведения и больше тяготеют к героической серьёзности. Действительно, когда я читал эту книгу в студенчестве, я и ожидал от неё, и получил лишь феерические яркие приключения, читая сейчас, то тут, то там замечаешь неприкрытую иронию, но лишь эпизодически. В глаза бросается явная стилизация, местами под рыцарские романы, местами под книги а-ля «Принцесса Марса», итог получается красочный, динамичный и слегка (подчёркнуто) туповатый. :) Герои, в массе своей, прямолинейны, играют каждый свою роль и полностью соответствуют шаблонам, этими ролями обусловленными. Мир весьма красив, таинственен и экзотичен, в меру опасен (чтобы можно было показать удаль молодецкую), но при этом довольно привлекателен, так что хочется даже там побывать и одним глазком посмотреть, что и как. :)

Роман состоит из четырёх частей, являющихся продолжением друг друга и отдельно, как законченные произведения, не воспринимающихся. Каждая часть — новый квест, в классическом понимании этого слова — с длинным путешествием, чёткой целью, с препятствиями и загадками по ходу развития сюжета. Конечно же будут геройства, будут моменты когда (опять) всё погибло, и моменты когда (вновь) всё спасено. :) Да, конечно же, книга весьма предсказуема в общем, но в эпизодах периодически бывают весьма интересные повороты. С фантазией у Муркока всё хорошо, написано тоже очень неплохо, но чувство меры автора периодически подводит. :)

Когда-то я был от «Хроник Хокмуна» в восторге (правды ради, это была одна из первых книг жанра фэнтези, прочитанных мной), сейчас всё воспринимается гораздо спокойней, с критическим взглядом на вещи и здоровым скептицизмом. Это совершенно не шедевр, даже если сделать скидку на время написания, если я испытывал при чтении ностальгические чувства, то человек, читающий эту книгу впервые, скорее всего испытает некоторое недоумение и скуку. :) Однако Муркок, даже писавши откровенно проходные коммерческие вещи, совсем уж халтурить не умел, поэтому книжка получилась довольно обаятельная, хотя и «на один раз».

Первая трилогия про Корума, «Повелители мечей», для меня, пожалуй, эталонное, в следствии импринтинга, фэнтези.

Красочный мир, интересный герой, лор и космогония, концепция Вечного Героя и вставки-кроссоверы про другие инкарнации. Любовь на всю жизнь. Даже не любовь, а культурный код. Где-то рядом, но всё-таки ниже — Элрик, Хокмун, Конан, Корвин со своими родственниками, Хедин с Ракотом. Но Корум — на первом плане.

При этом вторую трилогию видимо читал в сумрачном состоянии духа. Если из «Повелителей» я мог цитировать страницами, то о «Серебряной руке» помню только атмосферу зимы. Решил перечитать.

Бык и копье

Ралина, любовь Корума, умерла в девяносто шесть лет. Жизнь Корума пуста и безвидна. Но затем Корума сквозь века призывает народ его жены-человека. На потомков Ралины нападают семь могущественных Фой Мьёр. Спасти людей может только полный сет артефактов, по имени которых и названы три тома Хроник.

Отбив атаку псов Кереноса, многозначительно и многословно поговорив о жизни, смерти и любви с королём и его дочерью, в которую Корум тут же влюбляется, Принц В Алой Мантии отправляется в первый квест за Копьём.

Опасности, пророчица, меркантильный волшебник, договора, остров сидхов, карлик-гигант, копьё.

С помощью копья призван великий бык-воин.

С помощью быка отстояли крепость Кэр-Малод.

Бык оказался жертвенным и с его смертью в небольшой регион вернулось лето.

Конец первого тома.

7(ХОРОШО)

Дуб и овен

Квест второго романчика — спасти Верховного Друида мабденов и вернуть ему душу, ибо Фой Мьёр вселили в него душу овцы. Для этого нужны артефакты Дуб и Овен.

Корум, косплея курьера яндекс.доставки, отправляется сначала за Друидом, спасает его, потом за артефактами, в процессе спасает от осады Фой Мьёр столицу ещё одного мабденского королевства.

В финале Друида приводят в чувство, но Корум по-прежнему не рад.

Больно уж однообразные сюжеты и сеттинг.

Фой Мьёр вызывают сочувствие — существа, оказавшиеся не в своём Измерении и медленно умирающие.

5(СРЕДНЕ)

Меч и жеребец

Мабдены всех племен с песнями и плясками готовятся к генеральному сражению с Фой Мьор и их приспешниками.

В инфополе вбрасывается инфа о ещё одном колдовском острове, где могут быть пусть и опасные, но союзники.

Кто-то против похода Корума на этот остров, кто-то горячо за.

Самого Принца одолевают сны и предчувствия — таинственный двойник, зловещая арфа, расстроенный Джерри-а-Конель.

Само пребывание на острове Инис-Скайт напоминает эталонный кислотный бэд трип.

Вернувшись из квеста с союзниками (правители Малибана — выродившейся империи Мельнибонэ, занесенной в измерение мабденов. Там и Рубиновый трон упоминается), герои вступают в финальную битву.

Сражение красиво, все исполняют свои роли.

А потом мы узнаем, что героям, выполнившим своё предназначение, в мире без колдовства и магии совсем не место.

7(ХОРОШО)

Как мне и помнилось, вторая трилогия уступает первой. Камерней локации, однообразней приключения, бледней антагонисты. Спасение мира происходит, конечно, но благодарность невесты очень странна.

Тем не менее рад, что нашёл время перечитать любимого автора.

7(ХОРОШО)

Мабдены всех племен с песнями и плясками готовятся к генеральному сражению с Фой Мьор и их приспешниками.

В инфополе вбрасывается инфа о ещё одном колдовском острове, где могут быть пусть и опасные, но союзники.

Кто-то против похода Корума на этот остров, кто-то горячо за.

Самого Принца одолевают сны и предчувствия — таинственный двойник, зловещая арфа, расстроенный Джерри-а-Конель.

Само пребывание на острове Инис-Скайт напоминает эталонный кислотный бэд трип.

Вернувшись из квеста с союзниками (правители Малибана — выродившейся империи Мельнибонэ, занесенной в измерение мабденов. Там и Рубиновый трон упоминается), герои вступают в финальную битву.

Сражение красиво, все исполняют свои роли.

А потом мы узнаем, что героям, выполнившим своё предназначение, в мире без колдовства и магии совсем не место.

7(ХОРОШО)

Квест второго романчика — спасти Верховного Друида мабденов и вернуть ему душу, ибо Фой Мьёр вселили в него душу овцы. Для этого нужны артефакты Дуб и Овен.

Корум, косплея курьера яндекс.доставки, отправляется сначала за Друидом, спасает его, потом за артефактами, в процессе спасает от осады Фой Мьёр столицу ещё одного мабденского королевства.

В финале Друида приводят в чувство, но Корум по-прежнему не рад.

Больно уж однообразные сюжеты и сеттинг.

Фой Мьёр вызывают сочувствие — существа, оказавшиеся не в своём Измерении и медленно умирающие.

5(СРЕДНЕ)

Ралина, любовь Корума, умерла в девяносто шесть лет. Жизнь Корума пуста и безвидна. Но затем Корума сквозь века призывает народ его жены-человека. На потомков Ралины нападают семь могущественных Фой Мьёр. Спасти людей может только полный сет артефактов, по имени которых и названы три тома Хроник.

Конец первого тома.

7(ХОРОШО)

Не зря многим кажется что эта повесть отдает Говардианой (а именно Конаном). Изначально история задумывалась как расказ о Конане из Киммерии (была написана 1 глава + синопсис). Планируемый объем был 10 000 слов. Вот гугл перевод пояснений Муркока на одном из форумов.

В комментарии на форуме Multiverse Муркок подтвердил, что «Короли во тьме» изначально задумывались как история о Конане, «несколько страниц» которой уже были написаны.

«Я никогда не писал больше нескольких страниц предполагаемого рассказа о Конане для «Фантастической вселенной». Журнал закрылся, прежде чем я смог сделать что-то еще, и я отложил его в сторону.»

Любимейшая книга детства. Поэтический язык (перев. Гилинского), эпический замах и потоки крови и отрубленных конечностей. Чего еще нужно от книги в молодости.

После сереньких книг советского детства, она казалось окном в сияющую ночь. В ночь, где обитают чудовища, и герои их повергающие.

Самое, пожалуй, интересное то, что Муркок писатель многослойный. Здесь и сражения, и монстры, и философия, и игра ума.

Только взрослое прочтение открывает в нем насмехающегося постмодерниста. Абсурдного, но тонкого мегаломаньяка, пишущего одну и ту же книгу всю свою жизнь.

С использованием заметки для Medium (https://shorturl.at/UviRG).

Этот супергеройский бурлеск, открывающий тетралогию Корнелиуса, знаменует первую серьезную попытку Муркока расправиться со своим Вечным Воителем, приспособив его под нужды нарождавшейся глобальной деревни (Маклюэн ввел термин в 1964-м, совсем незадолго до начала работы Муркока над романом): устроив на более скромную, но социально востребованную должность Вечного Деревенского Дурачка. В код «Финальной программы» Муркок включил переработанные истории об Элрике — «Грезящий город» и «Когда боги смеются» (Джерри соответствует Элрику, Кэтрин Корнелиус — Киморил, мисс Бруннер — Буреносцу и так далее), но преломлены они через оптические системы хардбойлед-детективов, шпионских триллеров и, разумеется, критической теории франкфуртской школы, чье мощное влияние чувствуется во всей контркультуре 1960-х, а бунтарству последней Муркок выражает явную поддержку:

«Я разрабатывал форму по мере продвижения, брал элементы чандлеровских детективов с их лаконичными апартами, шиковых «романов с ограблением»… а ещё Уильяма Берроуза, а ещё — моих собственных работ в жанре меча и магии, на которых основана она, и всё это нужно было, чтобы отпраздновать приход современности, с её новым миром игрушек электроники и технологии, безудержным экшеном, размыванием гендера, ну и так далее. Отношений настолько осознанных, что они целенаправленно реализуются через те или иные роли».

Написана «Финальная программа» в жуткой спешке, за десять дней зимой 1965 года, пока Муркок тетешкал на коленях двух малышей, ее перфолента неприлично растрепывается по ходу выполнения  —  и, в общем, справляется роман с заданием деконструкции/пересборки кэмпбелловского мономифа Избранного Героя гораздо слабее, нежели, скажем, «Устройство с Центавра». Примерно такие же результаты демонстрирует майор Гром в недавней «Игре», пытаясь на манер Темного рыцаря обезвредить заложенную на Витебском вокзале бомбу наперегонки с алкотестером.

Не составляет она конкуренции на этом поприще и «Дюне» с «Князем света», но, в отличие от последнего и наряду с работой Харрисона, попала в список 1985 года разлива Science Fiction: The 100 Best Novels от Дэвида Прингла.

Единственная за всю карьеру Муркока экранизация (с беспомощными даже на то время спецэффектами и без приличествующего саундтрека от Hawkwind) выполнена в середине 1970-х, когда и сам Корнелиус, и терробриттские реалии нашей с вами Главной исторической последовательности переменились почти до неузнаваемости. Ну, с этим вроде бы никто не спорит, сложнее определиться, почему понадобилось им так срочно закидываться лошадиными дозами «Лекарства от рака»: под влиянием ли студенческих волнений в Париже, танковых ли процессий в Праге, дефолиантовых дождей во Вьетнаме или энергетического кризиса на Ближнем Востоке. Какое разнообразие ответов, глаза разбегаются! Прямо как намедни на Рафах.

В любом случае, уже тогда было ясно, что киноверсия малость запоздала — куда удачнее Корнелиус вписался бы в наши Годы Джекпота или совсем недавний Второй Позолоченный Век (2008–2021?), когда с вертолетов летели не струи “агента Оранж”, а безудержно умягчаемые мировые валюты.

Особенно созвучен нашей эпохе эпизод «Финальной программы», где Корнелиус грабит банк на два миллиона фунтов и уходит безнаказанным, уверенный: темпы инфляции столь высоки, что законом защита денег более не гарантируется.

(А золотовалютное обеспечение доллара-то, напомним, еще не отменили — это сделает только Никсон в 1971-м.)

Но и будь Корнелиус удостоен собственной киновселенной либо беженства в КВМ у Дарта Мауса, это не приблизило бы Муркока к реализации задумки об искупительной жертве Героя.

Джон Клют отмечает: «Муркок вроде бы пожертвовал Корнелиуса миру в роли поп-спасителя, а потом передумал и забрал».

Ровно так же обращается с бедолашным Джоном Коннором (который, как легко заметить, носит те же инициалы J.C., и также с любезного разрешения палестинских праводержателей Судного дня) Голливуд во франшизе Терминатора, каждая предыдущая лента которой резко прибавляет в обожании поклонниками после выхода следующей. Апофеоз Корнелиуса, как и у Манфреда фон Бека из «Города в осенних звездах»,

«Творилось истинное зло, творилось именем фундаментальных американских ценностей: мира, правосудия для всех, демократии и всего такого прочего».

Корнелиус «Финальной программы», мессия-иконоборец благодатного раннекосмического века, быстро замечает недоброе мигание ламп подсветки стартовых столов. Он забросил удостоенные Нобелевки работы, тематика которых включала единую теорию поля, впоследствии уничтоженную им же, за вычетом единственного экземпляра где-то на полке в Ватиканской библиотеке — не их ли подберет спустя сорок лет, уже основательно изгрызенными жуком-притворяшкой, Лэнгдон у Дэна Брауна?

(В единственном русском переводе, кстати, Карла Юнга бесперечь путают с физиком Янгом Чжэньнином и даже делают о том Янге бесконечно трогательную сноску на словах «Он ручается, что история развивалась циклами, по две тысячи лет, и что нынешний цикл начался с Христа»).

В конце второй фазы, когда Корнелиус находит рукопись безумного астронавта Ньюмена и выбрасывает её, книга едва не разваливается. После этого ему нечем заняться, он возвращается домой на вечеринку.

Правда, первые два «Терминатора» казались блюдами из мишленовского заведения и не предвещали дальнейшего пересоленного супа с котятами. А у Муркока с самого начала тетралогии и «Финальной программы» — крайне забавный и провокативный выбор названия для открывающей книги цикла — видно, что ничего хорошего из попытки сдуть образ Вечного Воителя, точно воздушный шарик на школьном выпускном, переиначив эпос об Элрике семантическими средствами контрацепции свингующего Лондона, не выйдет.

Джерри, по классификации Нила Спенсера, есть “маловероятная комбинация Мика Джаггера, Джеймса Бонда и Флэша Гордона”. Он “красив, безвозрастен, бисексуален, человек многих талантов, убийца, пронаркоманенный до почек, вечный подросток, терзаемый интересом к секретам путешествий во времени и полубессмертия”. У Корнелиуса три сверхдорогих машины, элитная звуковая аппаратура и одежда на любой вкус, обширные запасы еды и бензина (препперы облизнулись); он поддерживает по всей Европе сеть топливных кладовых, снимает на постоянной основе номер в «Ангкор-Хилтоне», играет на кастомизированной гитаре с инкрустациями из драгоценных камней.

Слегка наивно пытаться девальвировать эту реальность, ожидая, что к «The Condition of Muzak» читатель предпочтет таким Корнелиусам придурковатого подростка из Ноттинг-Хилла — кстати, цены на недвижимость там в наши времена уже вполне элитные, неформалы и беженцы из тбилисских квир-коммун, в отличие от времен молодости Муркока, могут в этом районе рассчитывать разве что на сквоттинг.

«Что случилось со страной? Коалиционное правительство производило впечатление бессилия, неспособности справиться с чем бы то ни было».

Наверное, самый цельный и ровный из циклов Муркока. Очень поэтичная и задумчивая кельтика про путешествие принца Корума в умирающий мир, куда из своего Лимба пришли уродливые великаны-фоморы (здесь их зовут чуть иначе, фой-мьёр, хотя в переводе почему-то «фио миоре») и принесли с собой вечную зиму.

Корум, конечно, получит квест по собиранию волшебных даров Туата Де Даннан (все как положено, от копья до котла), будет много путешествовать по экзотическим землям, посетит и Каэр Ллуд, и Хай-Бразиль. Вместо утраченной руки приспособит серебряный протез, как Нуаду Среброрукий, сойдется с королевой Медб, подружится с кузнецом-сидом Гофанноном, померяется силами с Балором... И всюду, всюду его будут сопровождать еле слышные звуки арфы Дагдаг, предрекающей смерть. Потому что Путь героя неизбежно заканчивается после последнего подвига.

Написано очень красиво, очень меланхолично, с большой любовью к кельтской культуре и мифологии. И абсолютно без всякого постмодерна и бесцельных странствий по мирам Хаоса. За всю трилогию только один раз неизбежный Спутник Героя подпускает петросяна, типа, «опять ищем волшебный рог? ну что ж такое, я только что из другой книги Муркока, там тоже искали волшебный рог, совсем этот графоман исписался». Видать, совсем без этого Муркок не может. Понять и простить. В целом вышло очень, очень хорошо.

8/10

Ещё один типично муркоковский сиквел, наскоро слепленный по принципу «мы ехали ехали по царствам Хаоса».

Принц Корум всю книгу претерпевает бессистемные странствия по мирам и эпохам, проваливаясь то в прошлое, то в будущее, то в реальную Европу, то вообше в другие книги Муркока. При этом он беспрерывно сражается с герцогами ада, богами хаоса и всякими другими божественными сущностями.

В принципе, такое «повествование» может тянуться бесконечно долго, но, к счастью, Муркоку все это довольно быстро надоедает и он призывает на страницы повести Супербогов, которые щелчком пальцев убивают всю толпу обычных богов, так что принцу Коруму не с кем больше биться, ура, книга дописана, быстро сдаём рукопись в издательство и обналичиваем чек.

Прекрасный «Рыцарь мечей» заслуживал совсем других продолжений, а не вот этой всей халтуры. Но, увы, имеем то что имеем.

Для Муркока это обычное дело — придумать бомбическую завязку нового цикла, нарисовать яркого героя, интересный мир, закрутить интригу... а потом начать конвейерно выпекать абсолютно безблагодатные сиквелы по принципу «мы ехали ехали по царствам Хаоса, бились бились со слугами Хаоса».

«Королева мечей», увы, ровно из этой категории — почти всю книгу принц Корум едет по землям Хаоса, время от времени на него набигают монстры или злодеи, а он всех их побеждает, причем _каждый раз_ одним и тем же заклинанием призыва мертвецов. Маркграфиня Ралина за всю книгу никак себя не проявляет, просто едет вслед за Корумом и иногда плачет.

Чтобы было не так скучно, автор щедро набрасывает всякой постмодернистской дичи, типа персонажа, который осознает, что он персонаж книги, или летающего говорящего кота. От этого, разумеется, становится только хуже.

Рассказ настолько насыщен мелкими деталями, что невольно кажется, что это история из какого-то цикла произведений. И это однозначно комплимент, говорящий о том, что автор подошел к делу полностью антихалтурно и задействовал весь свой фантазий, чтобы читателю было максимально интересно погружаться в его мир. В то же время, нет ощущения того, что это просто вырванный из контекста кусок, хотя после прочтения остается приятное ощущение книжного «голода», когда хочется прочитать что-то еще про приключения Стоуна и его подруги. Правда, рассказ закончен так масштабно, такими мощными решениями и покупками (аж планетарного масштаба), что это, действительно, пожалуй, было бы лишним, ибо редко нам дают такие вменяемые и раскладывающие все по полочкам финалы, особенно небольших произведений.

Не будучи большим поклонникм Муркока в целом и его бесконечных, переплетающихся меж собой всяческих «Хроник», отмечу данный рассказ, как один из лучших в сборнике «Древний Марс». Правда, замечу, что весь сборник — пока, на момент прочтения этого рассказа, — выходит весьма удачным, когда бОльшая часть произведений радует, а не огорчает.

Перечитал в очередной раз «Рыцаря мечей».

Очень олдскульное повествование, завораживающее своей простотой и целостностью.

Лаконичная история про последнего из древнего рода вадагов, мстящего за гибель своей расы и людям, и богам, и самому Мирозданию.

Многим современным ценителям книга, вероятно, покажется устаревшей — в ней герой в основном путешествует один и молча, без гарема хихикающих девочек, без говорящих котов, без остроумных пикировок на привале, без подробных описаний, кто что выпил и чем закусил.

А лично для меня история Принца в Алой Мантии — платиновый эталон героической фентези с уклоном в дарк.

Написанное через пару лет продолжение любимых мною «Повелителей мечей». Конечно, уже нет той яркости впечатлений, что была при прочтении первой книги, мир, в котором происходит действие, стал менее сюрреалистичным, не столь разнообразным и странным. Но, тем не менее, Муркок всё так же умеет захватывать воображение читателя и заставлять верить и сопереживать весьма сказочным, по сути своей, героям.

Прошло без малого сто лет с момента событий, описанных в первых хрониках Корума, его большая и единственная любовь — Ралина, умерла, особого смысла жить и каких-то интересов уже нет, принц ведёт растительное существование, всё больше уходя в воспоминания о прекрасных деньках прошлого. Однако вдруг его магическим образом вызывают люди из будущего, изучив предания прошлого они понимают, что Корум — их последняя надежда в битве против Народа льдов, несущего вечный холод и смерть привычного мира. А значит снова в поход, снова в неравный бой с Хаосом, есть ещё ради чего жить.

Как я уже отметил выше, локации кажутся более простыми, но это ни в коем случае не картонность, а какая-то благородная лаконичность. В книге явно чувствуется влияние кельтской мифологии, хотя героев по большей части окружают не зелёные холмы Ирландии и горы Шотландии, а вполне себе скандинавские снежно-ледяные пустыни. :) Но названия, имена героев (да и их былые подвиги), каменные мегалиты — всё отсылает к ирландско-шотландским мифам.

Общий настрой книги, в отличие, опять же, от тревожного, но позитивного в «Повелителях мечей», крайней депрессивный. Вроде и герои, несмотря на сложности, идут от победы к победе, вроде всё и не так плохо, как могло бы быть, но грусть-тоска витает над принцем, сгущается в воздухе, не даёт нормально жить, хотя казалось бы жизнь заиграла новыми красками. Вообще, можно сказать, что общая атмосфера книги тревожно-мглистая, для поднятия настроения её читать точно не стоит. :)

Очень сильно отличающийся от первых Хроник, сумрачный, морозный, по психологическому настрою не зимний даже, а позднеосенний роман. При этом со своей яркой эстетикой, захватывающий, хотя местами и несколько наивный.

Я не читал еще ни одного рассказа из цикла свободных продолжений про Шерлока Холмса, который бы сравнился даже со средними произведениями Конан Дойля. Вот и здесь: неплохой фантаст Майкл Муркок написал крайне посредственный текст. Тут абсолютно нечего отметить. Текст от Ватсона выглядит каким-то сентиментально-лирическим («ее чуть поджатые губы подсказывали, что свою природную теплоту она старается держать в узде») и переполнен неймдропингом. Реднек из Техаса разговаривает, как джентльмен из пьес Оскара Уайльда. Само преступление настолько сложное и замороченное, что сложно представить, чтобы кто-то ради кражи стал делать это.

Кроме это, автор регулярно забывает о чем писал несколько страниц назад, а персонажи знают то, что никак знать не могут.

Смело проходите мимо этого рассказа.

Один из самых больших по объему рассказов сборника «Невероятные расследования ШК» и на фоне остальных его монументальность (монументальность, конечно, уровня рассказа — страниц двадцать с плюсом), эдакая обстоятельность действительно чувствуется. Если остальные начинают с места в карьер, то тут нам расскажут про целый жизненный эпизод знаменитых приятелей, их крохотный мирок из практики, расследований и быта в виде неудобного переезда для обоих, и только потом Муркок примется уже за основное дело. И да, обстоятельность будет везде, включая финал, где даже будет отдельное послесловие — автор не собирается бросать рассказ на окнчании расследования, а расставит всех героев по нужным местам на фигурной доске для следующих последователей холмсиады.

Эта обстоятельность как-то подкупает, настраивает на нужный лад. Удается прочувствовать и нужную атмосферу, и анутраж мысленно «разглядеть», и в предложенные обстоятельства погрузиться. К тому же дело разворачивается весьма интересное, и под конец Холмсу удастся блеснуть не только дедукцией, но и поучавствовать в настоящем экшУне — с засадой, метанием ножей, стрельбой, — что не так часто случается в его «оригинальной» карьере.

В итоге — весьма приятный рассказ с интересным сюжетом. Все так же не имеющий отношения к мистике или фантастике, как и большинство из «НПШК», вопреки заявлениям мистера Адамса.

Когда-то, давным-давно, приобрёл я эту книжку в переводе Гилинского издательства «Северо-Запад». Моё знакомство с жанром фэнтези на тот момент ограничивалось «Властелином колец», тоже кстати в издании «Северо-Запада», собственно именно это и сподвигло меня на покупку книги неизвестного мне автора за весьма серьёзные для меня на тот момент деньги. Книжка та была мной неоднократно прочитана, подарив мне погружение в волшебный мир, потом кто-то её заиграл, а совсем недавно на одном книжном развале я увидел то самое издание в синей обложке за смешные 50 рублей. Ну как не купить и не перечитать? ;)

Вселенная, как всем известно, состоит из множества миров, существующих в изолированных друг от друга измерениях, которые нет-нет, да и соприкасаются друг с другом. Жил в одном измерении вадаг по имени Корум, занимался творчеством, никуда не спешил и вообще, был в полнейшей гармонии с окружающим миром и с самим собой. Но мир менялся, менялись его обитатели, да и сами боги как-то незаметно взяли, да и поменялись. Помимо своей воли Корум внезапно оказался в центре схватки Закона и Хаоса, многое важное для себя потерял, но многое и приобрёл.

Очень яркий и сюрреалистичный мир, понятные, достаточно «однозначные» герои — роман может показаться несколько «комиксовым» и подростковым, но, на мой взгляд, это не так. Да, он простоват, как бывают «простоватыми» классические европейские мифологические произведения, но при этом очень хорошо написан, окружающий мир весьма красив, а морали повествования не такие уж и «детские». Книга является частью объёмной эпопеи о Вечном герое, однако это ничуть не мешает её самостоятельному восприятию, хотя и присутствуют некоторые упоминания и намёки на персонажей других произведений серии.

С некоторым волнением начинал я перечитывать «Повелителей мече», опасаясь, что одно из любимых произведений юности покажется мне пустышкой, но, к счастью, этого не произошло. Муркок в очередной раз поделился со мной своей магией, а чтение доставило массу удовольствия.

Интересное рассуждение на тему «Был ли Иисус автором идей, предвосхитивших христианство, или же он был их продуктом?» с позиции человека психически нестабильного и неудовлетворенного в жизни. И если верить ему, то ответ — второе. Не то чтобы сильно оригинальное с современной точки зрения, но довольно занятое, а по своим временам (чай не 19 век, но все же) и довольно смелое произведение, если не сказать дерзкое. Даже в просвещенную эпоху найдется куча фанатиков, которые начнут вопить о всяких оскорблениях чувств.

Однозначно можно респектовать автору за то, что потоптался по излюбленным многими канонам «попаданческой» фантастики, где гости из будущего героически ведут сирых древних людей к прогрессу или выпутывается из любых передряг, используя преимущество в научных познаниях и технологиях. Мелкий человек с психологическими проблемами реалистично показан мелким человеком, избравшим свою несладкую судьбу под веянием ветра эпохи, в которую попал. Вышло нешаблонно, оригинально и интересно.

Единственное, что читается тяжеловато, хотя я и поклонник нелинейных сюжетных «перебивок» (но не поджанра «роман в романе» а ля Мастер и Маргарита). Отчасти восприятие усложняет и перевод (не знаю, чьего пера), который может и соответствует авторскому стилю (не сравнивал), но выглядит малость «не так». Как будто его делал человек, мало знакомый с канонами христианства, или же намеренно от них дистанцировавшийся. Потому что я не знаю, зачем переводить ту же каноничную фразу «Отче наш иже еси на небесах» как «Наш Отец, пребывающий на небесах...». И такие мелочи по всему тексту. И они дополнительно усложняет восприятие.

Нет, до чего же конченный персонаж этот Элрик. Слабоумный вырожденец, нытик и предатель всего и вся. Практически все проблемы он создал себе сам и сам все уничтожил.

Не верю я в трагического героя Элрика, это сам себе злобный буратино как и всем остальным.

Вместо реформ и прочего — уничтожить Мельнибонэ, ведь оно «плохое». Вот варвары то наверное «хорошие», у них будущее есть. У Мельнибонэ с их культурой и знаниями — нет, это ведь все нельзя пустить в другое русло.... А потом стоять и надеяться, что варвары научаться строить такие же башни как в Имрире, пока эти эти башни падают, потом вспомнить, что секреты их постройки горят вместе с родиной.

Оставить такую любимую-разлюбимую с братом-предателем, еще и усаженным на трон — тут вообще без комментариев.

У Элрика типа своя «философия». Дофилософствовался, сам все уничтожил — теперь можно ныть и страдать всю жизнь и стать «трагическим героем». Ведь все произошедшее

было «неотвратимо».

Напоминает многих современных политиков, только часть из них хотя бы из корысти продают свои страны и народы.

С использованием заметки для Medium (https://shorturl.at/ADH35).

Данное интервью обрело в последние Годы Джекпота нежданную актуальность. Муркок касается в нем главным образом провалов памяти и попыток примирения с историей. Так, в «Английском убийце» все у героев вроде бы идет отлично, пока Джерри Корнелиус в безумной своей ипостаси их не расстреливает: «Это трудно объяснить... Я полагаю, это имеет отношение к третьему закону термодинамики».

«В свете данной этической схемы вечеринка выглядит преждевременной, легкомысленной». Поторопились праздновать успех мирных переговоров.

«Джерри прибывает и возвращает их к реальности», совсем как Анастасию Ивлееву и владельцев клуба «Мутабор» на это Рождество. Хотя, бесспорно, «почти голая вечеринка» — сор и полова даже в масштабах пелагиалей современной земной инфосферы, а вот рассуждения Муркока о Лондоне времен битвы за Британию явно будут представлять интерес до самого завершения спецаберрации головного мозга, уж сколько еще звучать противовоздушным каденциям ее жестяного барабана.

Гитлер по молодости был стихийным англофилом и впоследствии не оставлял даже в разгар Второй мировой попыток заключить сепаратное перемирие с Альбионом. Противостоявший ему Черчилль засаленных зеленых худи не носил, но знакомое нам, наблюдателям прокси-Третьей мировой, ощущение, что война ведется в известной степени нечестно, при некотором взаимном подыгрыше, проскальзывало, по воспоминаниям Муркока, везде в повседневном лондонском быту. Крайне забавно на контрасте со свидетельствами Муркока выглядят слезливые святочные сказки о Блице по версии Конни Уиллис. К Черчиллю Муркок с детских лет остался настолько “неравнодушен”, что прописал его в пантеон темных божеств Гранбретании:

«Блиц изменил город, изувечил его, в ту пору создавались новые мифы; но я не хотел, чтобы миф становился сердцевиной книги. Книга “Лондон — любовь моя” целенаправленно развенчивает мифы о королевской семье и Уинстоне Черчилле, якобы указывавших нам путь на войне. В ту пору немногие лондонцы им верили».

Муркок заявляет, что не нашел упоминаний жестокости в классических теориях хорошего управления (отсюда, кстати, немедленно видно отсутствие у него интереса к китайской классической философии и политологии).

«Но, начиная с середины девятнадцатого века, появляются специфические, сознательно формулируемые методики применения жестокости с целью удержания власти... В “Завтраке на руинах” я драматизирую постепенное усложнение понимания природы жестокости и способов её использования.

... Если вы, подобно мне, верите в простое добро и непосредственно ощутимое зло, верите, что зло начинается с капризов и жадности, а потом просачивается во власть, то начнёте искать способы это отразить в литературе, не поступаясь, однако, нюансами и тонкостями».

Есть в этой беседе и еще одно наблюдение, обладающее вневременной значимостью. «Моей ролевой моделью не мог быть Джеймс Джойс, я вынужденно ориентировался на Чарльза Диккенса», замечает Муркок, подчеркивая, что он, невзирая на постоянный флирт с мейнстримом, все равно «популярный романист» (ох, какое снобически-склизкое выражение).

И преклоняется перед теми, кто пишет без расчета на публикацию и успех, просто потому, что иначе не может.

«Это требует значительных смелости и собранности».

Об Элрике из Мелнибонэ не знает только ленивый поклонник фэнтези. Меня творчество Майкла Муркока как-то обходило стороной, но вот руки всё-таки дошли до знакомства с произведением, к которому восходят истоки других культовых персонажей — от Рейстлина Маджере из «Саги о копье» и Дзирта (он же Дриззт) До'Урдена из «Тёмного эльфа» до Геральта из «Ведьмака». Не могу стопроцентно утверждать, что авторы этих персонажей вдохновлялись именно Элриком, однако не заметить параллели сложно.

Фантазия у автора есть, с этим трудно поспорить. Он придумал очень яркий визуальный образ как драматического героя, так и мира в целом. Некая высокоразвитая цивилизация, потихоньку деградирующая и прозябающая в увеселениях и жестокости, драконы, боги, магические артефакты (никуда без волшебного меча). Вот только декорации-то автор выстроил, актёров красиво одел и причесал, но о том, что история должна быть хорошо написана, забыл.

«Грезящий город» — это едва ли не сценарий к комиксу, настолько плоско и схематично он написан. За красивую графику комиксу можно многое простить, но в литературном произведении в качестве средства выражения есть только слова, с которыми у Муркока отношения сложились так себе.

Персонажи пустые, даже сам Элрик, который занят только собой и своими стенаниями. Элрика принято считать антигероем, одним из первых в жанре, но я вижу не антигероя, а эмо-боя — нытика, который устал от того, что его не понимают и не принимают. При этом перед нами не подросток, как можно было бы подумать, а зрелый человек (мелнибониец, простите). Если персонаж готов убивать, это ещё не делает его антигероем. Но мало того, Элрик ещё и тупой. Он делает всё, чтобы усложнить себе жизнь: не избавляется от противника (мораль «убивать плохо» в наше время уже задолбала по самое не хочу, суровые около-средневековые реалии так не работают), не берёт с собой снадобья, которые необходимы для его существования, не пользуется колдовством, потому что дал какой-то там обет, не слушает никого, кто предупреждает его о грядущих проблемах. Все остальные персонажи карикатурны донельзя, о них даже рассуждать не хочется — подобного ширпотреба и в современной фэнтези-литературе полно.

Автор, видимо, пытался создать атмосферу сказки или некую стилизацию под шекспировскую трагедию. Перед каждой частью он даёт описание акта в духе: «Наш герой пал, и теперь ему предстоит идти туда-то и туда-то, как он с этим справится?» Магические артефакты сами падают Элрику в руки, и удача всегда на его стороне. И даже спящая красавица имеется в наличии, только голая, да и поцелуем её не разбудить. «Грезящий город» оказался пьесой, о чём меня, как читателя, никто не предупредил. Пьесу я читать не собиралась. К тому же, писать пьесы тоже надо уметь, недостаточно сократить свой словарный запас до минимума и удариться в наигранный трагизм.

В сюжете не обошлось без глупостей на пару с пафосом. Одна философская болтовня в разгар боя чего стоит: Элрик дерётся на мечах с моряком, которого видит впервые, высказывает ему за смысл жизни, а потом тот, умирая, говорит: «Прощай». Ну серьёзно? Автор как себе это представляет? А мотивация главного злодея — я тебя сверг, потому что, помимо прочего, ты пошутить нормально не мог. ПОШУТИТЬ.

Стиль автора вообще трудно оценивать, потому что половина событий остаётся за кадром, а другая описывается примерно так: «Они легли, предались любви, а потом встали и пошли». Судя по всему, «Грезящему городу» ещё и с переводом не повезло. От фразы «потрепал её по губам» мне плохо стало.

Шесть скальпелей из десяти. Повесть неровная и невнятная, с непонятной атмосферой, с которой автор будто бы сам не определился — сказка и героика, наполненная разного рода жестью. Я люблю чёрное фэнтези, я люблю реализм, и даже жесть саму по себе тоже... но всё это должно работать на эмоции читателя. А когда вместо текста — сценарий к фильму/комиксу, да ещё и с налётом эдакой былинности, связь с реальностью начисто теряется. И если в одних книгах от описания людоедства, пыток и жестоких казней мурашки по телу бегут (иногда при должном мастерстве автора даже простого упоминания достаточно, чтобы волосы дыбом встали), в других — таких, как эта, — у меня одна эмоция после очередного акта насилия: а, ну ладно, что там дальше.

Персонажи пусты, главный герой — раздражающая слабохарактерная нюня, мнение которой крутится, как флюгер на ветру. Сюжет от и до нашпигован глупостями. Такое стоит слушать в аудио-формате перед сном, но я, к сожалению, совершенно не воспринимаю текст на слух. «Грезящий город» не так уж плох, от него можно получить удовольствие, благо он ещё и небольшой. Но я не уверена, что буду читать дальше. И свалить все косяки на эпоху, в которую произведение создано, не получится: «Грезящий город» написан в шестидесятые, «Дюна» Фрэнка Герберта написана в шестидесятые, и «Волшебник Земноморья» Урсулы ле Гуин тоже написан в шестидесятые. Качество — небо и земля.

В моей провинциальной библиотеке книг Муркока практически не было — имелась лишь пара экземпляров из середины различных циклов, поэтому в отрочестве познакомиться с творчеством этого писателя толком не удалось. Вот, навёрстываю сейчас. Для пробы был выбран не слишком объёмный цикл «Хроники Корума» и, его первая книга — «Рыцарь мечей».

Первые страницы мне показались скучными — опять какие-то эльфоподобные существа, которые лениво воюют с другими «эльфами», а всё остальное время посвящают высоким материям — математике, живописи, музыке и т.д. . Но дальше автор конкретно так накидывает жести. Замечу, что в какой-то статье, из которой я и узнал про данный цикл, «Хроники Корума» позиционировались как классическое фэнтези. И по общей структуре это, может быть, и так. Но отдельные моменты сильно тянут книгу в тёмную ипостась жанра. В романе масса насилия разного рода и автор не то чтобы его смакует, но передаёт достаточно «красочно», чтобы такие сцены неприятными образами остались в памяти. Да и сам Корум, конечно, за всё хорошее против всего плохого, но не совсем белый и пушистый — он и его семья пятьдесят лет держали человеческую женщину в своём зоопарке на правах зверька, о чём по тексту он особо не сожалеет; да и на сделку, пусть и вынужденную, с Шулом, он соглашается, не сильно рефлексируя о моральных качествах последнего. Это всё не недостаток, просто особенность.

Во всём остальном, при попытке как-то ёмко охарактеризовать роман, возникает только слово «крутизна». Здесь нет какого-то глубинного смысла, нет стилистических изысков и тщательно прописанных персонажей. Но вскоре, после начала романа каждая новая сцена становится захватывающей и круче предыдущей: знойная вдова, сражение на затапливаемом перешейке, корабль мертвецов и так далее. Это касается и местной вселенной: вроде сначала «эльфы» сражаются с полудикими людьми, но потом оказывается, что древние расы, не такие уж и древние, и в игру вступают полубоги, боги и невесть кто ещё.

Вообще, эта книга оставила впечатление, как какой-нибудь классический боевик из 80х со Шварцнеггером или Сталоне — просто, почти примитивно, но жутко динамично, захватывающе и круто.

Закончил сагу в аудиоформате (чтец — С. Оробчук).

Не скажу, что прослушал на одном дыхании. В целом от саги получил несколько смешанные впечатления. И даже не знаю какую оценку ставить. Но по итогу поставил высокую. Скорее больше из исторической ценности, ибо концепции хаоса, мультивселенных, наездников на драконах, герой-альбинос, живые мечи — всё это находило отражения в дальнейшей эволюции жанра фэнтези.

В целом, вся сага примерно на одном уровне. Это добротные произведения. Особенно, в начале пути, когда вселенная ещё отдает неким волшебным духом аля «Heroes of Might & Magic». Сам Элрик в моем воображении представляется неким аналогом Дриззта, хотя мы понимаем, что это Дриззт уже взял от Элрика. Просто я читал про него ранее. Есть некоторые истории, отдающие немного Лавкрафтом или Говардом. Есть занятные концепции и забавные ситуации, типа как с книгой Богов. Есть атмосфера безнадеги и упадка, и некоторый уровень драмы. Всё это хорошо.

Но есть и недостатки. И их много, что несколько не соответствует по итогу моей финальной оценке.

К примеру, сам Элрик, хоть и рисуется автором как некий интеллектуал, но часто совершает такие идиотские поступки, что просто диву даешься. Вся эта арка с кузеном Йиркуном — это же идиотизм в чистом виде. Два раза прощать человека, хотевшего убить тебя, да еще и давать ему бразды власти и уходить «в поисках незнамо что» — что может пойти не так? Конан-король из королевской арки Говарда — просто гигачад с максимальным уровнем интеллекта по сравнению с Элриком, хотя широкие массы представляют Конана каким-то безмозглым варваром. Другие персонажи тоже особым умом не отличаются — к примеру, сопартийцы вечно сами лезут под Элрика с мечом в горячке боя, хотя прекрасно знают, что меч Элрика с особым желанием убивает его друзей. А потом все делают удивленные глаза по пять копеек, начинается «плач Ярославны» — как же так получилось) А мне не страдать охота в такие моменты рядом с Элриком, а крутить пальцем у виска — ну не идиоты ли.

Одним из самых больших недостатков назову «рояли из кустов». Они повсюду. Особенно в трудных ситуациях. Из-за чего вырабатывается иммунитет к очередному попаданию Элрика в тяжелую ситуацию. Смысл переживать, если сейчас он вспомнит очередное давно неиспользуемое заклинание, которое вызовет очередных «чаров», с которыми в прошлых поколениях мелнибонийцы заключали союзные пакты и прочее. Кого он там не вызывает в последнюю минуту — элементалей, птиц, котов, неведомых монстров. Всегда найдется заклинание под ситуацию.

Еще отмечу не лучшим образом сам текст Майкла Муркока. Эта сага была первым, с чем у него ознакомился. Так вот — с описаниями у него реально беда, как уже вычитывал в отзывах. Их очень мало, из-за чего рисуется довольно абстрактная картина. Т.е. по сути у меня воображение достраивало всё не по тексту автора, а скорее моим личным опытом в жанре — получилось нечто в духе вселенной Меча и Магии, вперемешку с Забытыми королевствами, и вкраплениями Вархаммера с Хаосом (знаю, что Муркок стоял у истоков Вахи). Еще недостаток описаний очень сильно сказался на уровне батальных сцен и экшена в целом — он абсолютно никакой, на уровне «взмахнул мечом — враг отдал душу мечу». Не выдерживает никакой критики с экшеном того же Говарда, где в голове генерировался прям чисто блокбастер-эпик с рейтингом R.

В общем, много чего еще можно написать, но буду закругляться. Часто тут Говарда вспоминал — что поделать, что этот титан «пальпа» задал такой уровень 100 лет назад, что его и сейчас повторить не могут. Но несмотря на это, Элрик от Муркока — хорошая сага, имеющая свой культурный и исторический вес. Да, я не буду рекомендовать его начинающим читателям по запросу, что почитать из фэнтези. Там пойдут тяжеловесы в лице — Говарда, Толкиена, Вагнера, Сапковского. Но для расширения кругозора и углубления познаний жанра после титанов, фэнтези сагу от Муркока я уже порекомендую.

Еще, кстати, там были пересечения с другими героями Муркока — Корумом и Хоукмуном. Про них я еще не читал. Возможно, когда ознакомишься и с ними, то сага про Элрика будет восприниматься еще более комплексно. Рано или поздно ознакомлюсь.

А пока, Элрик уходит на заслуженный покой.

Сначала кажется, что в Юго-Восточную Азию попал эскадрон казаков времён Гражданской. То ли красных, то ли белых.

Но постепенно становится понятно, что действие происходит в современности времени написания рассказа или даже немного в будущем.

Муркок буквализирует панч Эйнштейна о том, чем будет вестись Четвёртая Мировая Война. У Муркока уже и в Третьей Мировой наиболее эффективными оказывают жестокие казаки с махновскими тачанками, а не танки или авиация.

Посвящение Бабелю в рассказе стоит не зря. Муркок просто взял реалии «Конармии» и перенес их во времени и пространстве. Но ничего не поменялось: та же бездумная жестокость, грязь, изнасилования.

«В конце концов, они увели наименее пожилых женщин и отымели их в лачуге, в которой некогда была своего рода администрация. Я поразился их энергии. Мне пришло в голову, что это было нечто, что они ждали друг от друга, и что они потеряли бы лицо, если бы не совершили изнасилований. В конце концов, после того, как мы съели то, что смогли найти, я вернулся к допросу двух стариков.»

Казаки показаны как некие безумные божества войны, которых ничто не может заставить отказаться от выполнения приказа, даже ядерный гриб в точке назначения.

Странная, но любопытная зарисовка.

7(ХОРОШО)

Новый виток деконструкции «героики» как жанра, пересборка фэнтези в сторону мэйнстрима и «большой литературы», по крайней мере, попытка её. Дрейф нашего старого друга Муркока в эту сторону начался задолго до появления на арене Мультивселенной семейства фон Бек (Катинка ван Бэкк не в счёт), и жанровые эксперименты удавались ему с переменным успехом. Однако тексты нашего автора не спутать ни с чем другим — набор богатейших наркоманских трипов, полная бесшабашность фантазии, я б даже сказал, своего рода поэтическая дерзость делает его узнаваемым.

В центре архитектоники Мультивселенной лежит образ Города как центра притяжения всего — и Порядка с Хаосом, и Добра со Злом, будто бы Вечный Град Танелорн преломляется из мира в мир, отображая и наполняющие его силы, и синапсы его творца-паисателя. Танелорн-Амалорм-Миренбург-Лондра-Имррир-Лус-Птокай-Санкт-Петербург... Теперь вот «The City in the Autumn Stars».

Перед нами ловкая стилизация, не такая изящная, как в «Gloriana», но достаточно занимательная и любопытная — воспоминания идейного Солдата Удачи, несущего крест проклятия своих предков, и продолжающего борьбу за Новый Мир вопреки старому миру, битву Свободы против Власти. Целый каскад залихватских полубезумных образов постепенно охватывает нас, это мир всеобщего увядания и неунывающего декаданса, в котором тоска еле заметна под наслоениями иронии и стёба, особенно это заметно, когда наш автор вытаскивает из-за пазухи скучающего лиса Ренара, одновременно и реликта древних романтических времён Средневековья, и «плутовского» провозвестника новой эпохи метаиронии и деконструкции.

В том же году, в 1986, Эрикезе-Урлик-ДжонДейкер отказался быть Вечным Воителем, тогда же Муркок попытался отказаться от мира героической Архаики в пользу эпохи Модерна, Попытка была, само собой, не первая, но именно в этих двух романах автор сделал попытку распрощаться со своей юностью, что характерно, не слишком удачно. В плане описания смены эпох предыдущий «The War Hound and the World's Pain» (1981) сказал куда больше, хотя, по своей форме, был «героикой», всё же куда тщательнее выписывал философскую составляющую, проводил мысль о конце эпохи Власти «Больших Смыслов». Здесь же Муркок слишком увлёкся стилизацией, и, видимо, не имея чёткого плана, всё равно вывел сюжет в область чистой «фэнтези», сведя всё к борьбе очередных персонифицированных сил, «Большие Смыслы» же так и остались не у дел. А какой обещался быть фон! Промышленное развитие XVIII века, Великая Французская Революция, победное шествие Рационализма и рождение «Долгого XIX века» — как много бы мог выразить в этих рамках более, простите, интеллектуальный писатель! Ему это уже удавалось — в уже упомянутой «Gloriana» — но не в этот раз.

В общем, излишне затянутый роман, но его проблема даже не в этом. Так же, как и в случае с «The Dragon in the Sword», слишком много сюжета, причём не завлекающего и не слишком интересного, и слишком тонок слой смысла на нём, чтобы компенсировать тяжёлую сюжетную основу. В целом, хорошо, но ожидалось всё же большее.

От позднего Муркока, ожидаешь, конечно, большего: уже позади преинтереснейший эксперимент «Gloriana», уже пустился в плаванье «полковник Пьят», Вечный Воитель в своих основных воплощениях уже нашёл, так или иначе, покой. «The War Hound and the World's Pain», вышедший в один год с экспериментальным «Byzantium Endures» представляет из себя классическое фэнтези в достаточно обычной для нашего друга Майкла манере — с отважным героем, его возлюбленной и смертельным врагом, с могущественным покровителем и стремлением к покою. Типичный Вечный Воитель? В принципе, да, всё весьма канонично. Всё как в юности, когда зачитывался приключениями вечно проклятых героев Муркока...

Несмотря на «плоть от плоти» с «молодыми» романами, он всё же написан по иному, не так резко и дёргано, какими были, скажем, приключения Дориана Хокмуна, и не так надрывно, как странствия Элрика из Мэлнибоне. Этот роман куда более спокоен, в этом спокойствии меньше буйства красок, но более глубок мрачноватый фон, слегка напоминаю Землю времён Разрушенной Луны, откуда родом граф Улрик Скарсол. Но на этот раз Муркок выбрал не абстрактное мрачное будущее, и не экзотику иных миров, а одну из узловых точек европейской истории — Тридцатилетнюю войну, последнее ожесточённое столкновение Юга и Севера, знаменующее переход к Модерну. Ульрих фон Бек не просто отправляется в своё странствие — умный автор, как всегда, наделяет своего Вечного Воителя великой миссией — создать новый мир, на этот раз не разрушая старый.

Боги множество раз гибли под пером нашего автора — в Танелорне от клинка Чёрного Меча, от четырёх рук божественного Кулла, умирали вместе с миром Молодых королевств и экс-императором Элриком. Муркок с какого-то момента, раз за разом, сокрушает с пьедестала иномировые, божественные силы, стремящиеся поработить человека, чтобы обрести свободу. Его Боги — это всегдашние дети, играющие в войну и могущество, и спасение — в отвержении их.

Вот почему именно в разгаре этой ожесточённой религиозной бойни, падший ангел Люцифер и находит нового слугу, но для чего? Чтобы отыскать Грааль? Чего же хочет враг рода человеческого, примирится с Господом, вновь воссеть одесную у Его трона? Или чего-то иного?

Ответ кроется, неожиданно, в том, как развивает Муркок свою философию Человека, свободного и открытого. Тридцатилетняя война завершилась окончательным становлением Модерна — но лишь потому, что и Бог, и Дьявол оставили этот мир, точнее, отказались воплощать в нём своё могущество, и Человек обрёл свободу от чужих сил, отныне познавая самоё себя и весь мир. Модерн — эпоха рациональности и гармонии, которую человек ищет не в чужом могуществе, но в самом себе, и символом его становится Чаша Грааля, которое дарует старое доброе Равновесие, а не Порядок и Хаос.

конечно, этот роман оставляет после себя очень интересное послевкусие. С одной стороны, он довольно прост и незамысловат, по своей «квестовой» фабуле, но обладает эдаким необычным «тёмным» очарованием, на руку автору играет и мрачный антураж едва ли не предапокалиптической Германии, и холодные просторы Миттельмарха-Лимба. Но вместе с тем она очень светлая и оптимистическая, поскольку Ульрих фон Бек с открытой душой обращается к будущему и к грядущей эпохе Человека, прежде всего — с надеждой, что редко бывает у других воплощений Воителя. Так что для меня «The War Hound and the World's Pain» стоит особняком, потому что в нём есть всего понемножку от всех творческих эпох автора — от самой простецкой фэнтези первых повестей до философских высказываний позднего творчества.

Этот роман я хотел прочитать четверть века как — ещё один долг закрыт, и не жалею о нём.

Не самое лучшее произведение Муркока о нашем всеми любимом принце-альбиносе. Лучше бы я его, наверное, не читал вовсе. Всегда считал Эльрика наиболее интересной итерацией Вечного Воителя, вышедшей из-под пера писателя, но данная повесть не добавляет красок образу мельнибонийца, а скорее наоборот.

Креатив писателя о фурнах — народе драконов-оборотней, да ещё и состоящих в родственных, родственных Карл!, связях с расой древних мельнибонийцев меня просто выбил из колеи. Ну нельзя же так легкомысленно обращаться с собственным же каноном, ставшем классикой жанра!

Короче, не впечатлил меня автор ни общей задумкой, ни деталями, ни второстепенными персонажами. Как-то всё натужно, без огонька, по — ремесленному просто и безыскусно.

Откровенным браком этот текст назвать, конечно, нельзя, но до лучших образцов Саги ему ой как далеко.

1. Просто скучно.

2. Графоманский стиль — проблема перевода или оригинала?

«леденящий душу вой терзал уши тех, кто слышал его»

«чудовище, зловеще продвигающееся вперед»

«атмосферу какого-то нестерпимого ужаса»

и т.д. )

3. Нелогичное поведение героя:

4. Возможно, единственная ценность этого рассказа — историческая: один из первых образчиков dark fantasy, в котором Муркок хотел изобразить другой тип героя, отличный от Конана.

Классика героического и «темного» фэнтези.

Троица героев — два странствующих рыцаря и прекрасная дама, волей судьбы оказываются в древнем и мрачном королевстве. Их ждут приключения в ужасном проклятом лесу, и, не менее жутком королевском замке.

Фэнтези пополам с хоррором. Ну, или, совсем чёрное «dark fantasy».

Чувствуется, что повесть создана почти семьдесят лет назад, сейчас так уже не пишут. Достаточно «сухой», лаконичный язык. Возвышенный стиль. Немного непривычные эпитеты. Страшная сказка для взрослых, хотя, наверное, скорее, для подростков.

Читал в детстве — был в восторге. Брутальный герой, зрелищные сцены сражений, жуткие монстры, и, ничего лишнего. Перечитал сейчас, по-моему, тоже, очень неплохое впечатление.

Наверное, всё-таки, для меня, в первую очередь, повесть «цепляет» своей атмосферностью.

Ну, а потом, всегда приятно вспомнить свои первые прочитанные книги в жанре фэнтези.

Прекрасно написано, великолепная фантазия прекрасного (гениального) писателя. Увлекательно, динамично, читается взахлеб. Кто говорит, что устарело...

так это полнейший абсурд. Что хорошо и талантливо — не устаревает. А тут ни негров, ни геев, ни женщин, страдающих от феминизма головного мозга...

в общем, никакого современного г..., которому пора бы уже отойти в прошлое. А такие романы остаются навсегда, пока существуют те, кто помнит, что

такое настоящая фантастика.

Пытался читать книгу в юности и, как говорили когда-то, не осилил. Был большим поклонником Муркока и считал его беспроигрышным вариантом — за что бы не взялся, Корум, Эльрик, Хоукмун, всё заходило, даже «наш ответ Чемберлену» про Кейна и тот, в принципе, зашёл. Здесь, казалось бы, что может пойти не так — любимый герой и автор? Но здесь плохо всё и начиная что рассказ так себе, ну и ужасный перевод, который невозможно читать. И дело не втом что перевод неточный или отсебятина, Северо Запад на это никогда пожаловаться не мог, но стиль повествования, я даже не знаю как это описать, не в привычном «от третьего лица в прошедшем времени» — то есть не «Эльрик скакал по полю боя, сжимая в руке свой чёрный меч», а «от третьего лица в настоящем времени» «Эльрик скачет по полю боя, сжимая свой чёрный меч». Вообще читать такое невозможно. Крайне не советую.

«Всё фигня, кроме пчёл, но если подумать, то и пчёлы тоже фигня».

В книгу вошли две ранее издававшиеся новеллы и новая повесть. О Red Pearls («Красные жемчужины») тут уже написали. Black Petals («Черные лепестки» представляет собой, по видимому, «зародыш» романа Les Buveurs d'âmes, написанного Фабрисом Коленом в соавторстве с Муркоком (https://fantlab.ru/work1667569). Мунглум стал Тристелюном, Дайвим Марлук стал Дайвимом Маром и т. д., некоторые сюжетные линии были добавлены к главной о поиске черного анемона. В романе Blue Honey (кто сказал «Голубое сало»? :) ) Эльрика и его друга Мунглума первоначально хитростью заманивают в город Киримнуар для того, чтобы они помогли защитить его и его драгоценный ресурс под названием синий мед, пчел, его производящих и их колодец от алчных захватчиков, но в конце концов он оказывается втянут в битву с Хаосом в лице Королевы Мечей Ксиомбарг и ее армии за судьбы Мультвселенной, ни больше, ни меньше. Если убрать всякую психоделию (например, одна глава так и называется «Видения и галлюцинации»), то книга будет в духе ранних произведений об Эльрике. Да, фантазия у Муркока уже не та, потому что лет ему уже много, но может еще выдать каких-нибудь боевых мамонтов иногда. Короче говоря, книга строго для фанатов Эльрика и Муркока вообще, остальные ничего не потеряют, если ее не прочтут.

PS Исправил собственные неточности. Вторая новелла называется Black Petals, а не Black Pearls и была впервые опубликована в 2008 году, а Les Buveurs d'âmes вышел в 2011 году. Так что это не роман «усох» в новеллу, а новелла выросла в роман. Еще не всякий случай скажу, что в самой книге эти составные части называются Книга один, два и три с подзаголовками. Об оригинальных названиях первоначальных произведений я узнал здесь, на фантлабе.

Хорошее вью. Немного пространное, но хорошее. Много узнал нового и интересного.

Удивило его отношение к собственной работоспособности, причём удивило приятно. Молодец.

Единственное, что не понравилось — это обширные вставки из нескольких произведений Муркока. К чему? Связь, конечно, можно найти, но напрямую она не прослеживается.

И ещё — вопросов бы побольше и поконкретней, но это уже мои скромные, никого и ни к чему не обязывающие допущения.

Кому интересно, на самом деле доспехи графа Брасса были из латуни, а не из меди.

Переводчик либо совершил ошибку, либо намеренно выбрал медь вместо латуни.

«Brass» на английском — латунь (да и на французком тоже, ведь Камарг это территория Франции, если правильно помню). И в оригинале именно из «brass» были сделаны его доспехи.

Недавно просто руки дошли почитать оригинал книги, русская версия которой меня завораживала в детстве. Теперь сижу и негодую, как переводчик мог удерживать меня в заблужении целых 20 лет! )))))

Кому интересно, на самом деле доспехи графа Брасса были из латуни, а не из меди.

Переводчик либо совершил ошибку, либо намеренно выбрал медь вместо латуни.

«Brass» на английском — латунь (да и на французком тоже, ведь Камарг это территория Франции, если правильно помню). И в оригинале именно из «brass» были сделаны его доспехи.

Недавно просто руки дошли почитать оригинал книги, русская версия которой меня завораживала в детстве. Теперь сижу и негодую, как переводчик мог удерживать меня в заблужении целых 20 лет! )))))

Роман «Пьющие души» дочитал. Это такой «Муркок на минималках», читаешь, и сразу вспоминаешь 90-е годы, издательство «Северо-Запад» и его фэнтези серию, аж слеза скупая выступила.

После разрушения Имрира и убийства своей возлюбленной «Буреносцем» Эльрик зарекся когда-либо прибегать к помощи рунного меча и даже закрыл его в ножнах специальными застежками. Однако без помощи меча он слабеет день ото дня и для того, чтобы спастись от проклятия, он собирается в заброшенный город Сум искать таинственный черный анемон Noibuluscus, цветущий раз в сто лет в полнолуние. В город Сум также хотят попасть принцессы Землаадор и Нахуадуар (из книжки принцесс не выкинешь!), чтобы найти своего отца, короля Тилуса Крика, пропавшего в этом городе во время поиска сокровищ. Их ведет кузен Эльрика Дайвим Мар, который возглавлял неудачную экспедицию и был одним из немногих спасшихся. Туда же стремится колдун Эльруф Кранн, чтобы заманить туда Эльрика и принести в жертву в обмен на могущество потусторонних сил. Короче, всем нужно в Сум. Им противостоят орды кровожадных дикарей-людоедов, хищники и существа пострашнее хищников. В самые тяжелые моменты спутники умоляют Эльрика достать «Буреносец» из ножен, иначе им крышка, но он героически сопротивляется соблазну и из последних сил пытается сражаться обычным оружием или вызывать инфернальных монстров из других измерений. Однако в конце концов у него не остается никакого другого выхода, и он таки освобождает рунный меч из ножен, чтобы спасти спутников, рубит всех злых противников и подпитывается энергией от бойни. И почувствовал он, что это хорошо весьма, и решил он, что не будет больше держать меч в заточении. И стало понятно, что «Буреносец» – не единственный «пьющий души» в романе.

Хроники Корума» представляют собой редкую фэнтезийную эпопею, в которой переплетены как весьма увлекательные элементы, так и некоторые, которые менее удачно вписываются в канву повествования.

Одним из наиболее удачных моментов в этом произведении Муркока является тема руки Кула и глаза Рина. Это великолепная иллюстрация того, как автор может использовать символические предметы для движения сюжета и развития персонажей. Их внедрение в сюжет производит глубокое впечатление и привносит интересный поворот в историю.

Однако книга не обошла и ряд слабых мест. Сюжетная линия кажется слишком хаотичной и случайной, что в некоторой степени умаляет погружение в мир книги. Весьма сложно проследить логику действий и возможностей персонажей, что может стать серьезным барьером для многих читателей.

Кроме того, количество персонажей и географических названий может быть излишним и дезориентирующим. В процессе чтения возникает ощущение, что слишком много лишних героев и городов только усиливают хаос и неразбериху.

Если первая книга хроник представляет собой увлекательное приключение, которое я оценил в 7 из 10, то последующие книги читаются намного сложнее. Вторую книгу я оцениваю в 6 из 10, а третью – в 5 из 10.

Перечитывая «Хроники Корума» во взрослом возрасте, я обнаружил, что воспоминания о детском восторге от чтения этой книги не соответствуют реальности. В итоге, моя оценка этой серии книг смешанная, несмотря на некоторые яркие моменты

Читаю сейчас эту книжку, про которую недавно узнал в теме о творчестве Муркока здесь, на фантлабе. Заодно продолжаю изучение французского языка, поэтому читаю очень медленно. Прочитал пока чуть больше трети книги, действие еще только набирает темп. В принципе, все в духе серии, только на французском. Тяжело читать, вспоминая события саги, которую читал лет пятнадцать назад, соображая в каком временном промежутке происходит действие, но я упертый и Эльрик мне нравится. Когда дочитаю, отпишусь здесь. Пока же хочется прокомментировать так:

- Знаешь как они называют Уайт Вулфа?

- Как?

- Ле луп бланк.

- Поубывал бы! :)

Книга потрясла меня. Во-первых, сюжетом. Во-вторых, что Муркок открылся для меня с новой стороны. Я как и некоторые комментаторы считала его автором «для заработать». Кстати, после послушала про него, и да, он сам говорил, что иногда писал, просто чтобы заработать. Но Се человек иного рода роман. Глубокий и продуманный. Жизнь Карла полна боли. Я искренне сочуствовала герою.

(Элрик. Лунные дороги — 1)

Чтобы начать этот роман, я продрался через первую трилогию про семейство фон Бек. «Город в осенних звездах» был особенно травмирующим опытом. «Бордель», в свою очередь, был очень неплох.

Главный герой «Борделя», кстати, является дядюшкой главного героя «Дочи сновидений», Улрика фон Бека. Назвав протагониста Улриком, Муркок протягивает нить к первому роману цикла, «Пес войны и боль мира», где главного героя звали так же. Из того же романа перекочевал и архивраг фон Беков, бессмертный фанатик Клостергейм.

Но главное, на страницах «Дочи» разворачивается (пред)история Гейнора Проклятого, персонажа, который интриговал меня ещё с девяностых и первой трилогии про Корума.

К власти пришли фашисты. Вообще, первые две главы романа — очень зрелое размышление о природе войны и диктатуры. Как-то всё очень узнаваемо.

Откуда-то, постфактум, всплывает Ворон-меч, реликвия фон Беков. Одно из воплощений Штормбрингера.

Улрик — альбинос. И это не просто так. Ему, как и другим основным инкарнациям Великого Воителя, снятся сны о других мирах и других войнах. А еще Улрику снится белый заяц-альбинос, зовущий за собой, и мы все понимаем, что это значит.

Нацисты, концлагерь, бегство. И очередное попадание очередного фон Бека в Срединный край с неизменным лисом Реньяром и вадагами/эльфами/офф-му.

Вроде и всего триста страниц, но эти страницы увеличенного формата, плотной верстки и мелкого кегля. Думаю, страниц на четыреста пятьдесят стандартных тянет.

Все романы про фон Беков излишне размеренны и монотонны. А может, мне так кажется.

По ходу чтения выяснилось, что единственная вещь про Элрика, что я не читал — «Крепость Жемчужины». И как назло именно эта повесть имеет самое непосредственное отношение к сюжету и героям романа.

Только во второй половине романа Улрик и Элрик сливаются и наконец-то начинается героическое фэнтези с Танелорном, Богами Закона и Хаоса и путешествиями по Мультивселенной.

Заканчивается всё на Земле, в 1940-м, в период битвы за Британию.

Долго читал, но всё таки осилил.

7(ХОРОШО)

Рассказ, примыкающий к первой трилогии про семью Фон Бек.

Метатемпоральный сыщик расследует в странном Берлине убийство странного человека в странном саду начальника полиции Бисмарка. Единственная зацепка — подвеска с инициалами Е. Б.

В подчиненных у Бисмарка — Адольф Гитлер, глава полиции одного из округов, слишком мягкий для полиции фанатичный католик-выкрест (ха-ха). Курт Вайль, который в нашей временной линии был знаковым композитором, работает барменом, а Альберт Эйнштейн — «обыкновенный старый учитель математики, причём озлобленный».

Прочитав про Гитлера, несложно понять, кто такая Е. Б. Самое забавное — кем оказался носатый труп.

Нереализованный потенциал великих людей выливается в какую-то пошлую историю о любовном многоугольнике и мелких страстишках.

Возможно, основным посылом было брошенная в финале сентенция, которая, впрочем, и для 1965-го года не блистает свежестью уже лет так пятьдесят:

»- Подавление сексуальных желаний, — сказал Саджиттариус, усаживаясь в кресло и удобно пристраивая ноги на трупе Бисмарка. — Это бывает причиной стольких несчастий. Если бы только страсти, кипящие в душе человека, глубоко запрятанные желания, могли быть выпущены наружу, насколько улучшился бы мир.

— Возможно, — сказал я.»

Да, но причём здесь фон Беки и Грааль?

Немного абсурдная постмодернистская зарисовка.

За радость узнавания знаменитостей поставлю 7.

(ХОРОШО)

Эмиль де Набоков-Миллер или секс во время войны

«Мне быстро все наскучивает, — отвечает она. — Только хорошие книги и красивая музыка меня немного утешают, особенно в такие времена».

В «Доме» Муркок проявляет себя как настоящий миротворец. Он создаёт целый город. Майбенбург — центр притяжения всех поколений семьи фон Бек. Любовно, район за районом, квартал за кварталом, улочку за улочкой, витрину за витриной автор создаёт Город. У всего свои названия, история, легенды. Одно из лучших городописательств, что я встречал. Понятно, что Майренбург это такой Танелорн измерения Земля. И одновременно — проекция всех европейских городов, в первую очередь, думается, Белграда, с его славянскими и немецкими кварталами. А может быть, графство Велденштайн, где расположен Майренбург, это муркоковский Лихтенштейн, такая же маленькая и независимая страна.

Роман является своего рода гимном Прекрасной эпохи Европы. Первой мировой ещё не случилось, прогресс ещё забавен, а не страшен.

Эротическая составляющая? Есть, но, поначалу, вполне целомудренная. Без акцентации описывается то, что может происходить в любом доме в любой эпохе между молодыми людьми. Описания не столько высокохудожественны, сколько робки, и, при этом, местами, достаточно физиологичны. Потом, правда, рассказчик и автор расходятся. Всё ещё не грязно, но очень разнузданно.

Если первая часть это гимн буржуазному европейскому городу Белль Эпок, то вторая часть — ода борделю, как тихой гавани, где каждый может быть самим собой.

Рикхард фон Бек, в первой части представший перед нами, как влюблённый в нимфетку Александру-Алису, тоже раскрывается, и выясняется, что все обмолвки о своей распущенности это не кокетство, а самая что ни на есть правда. Славный Рикки оказывается хоть и интеллектуальной, но всего лишь похотливой скотиной. Повесой.

Рассказчик вспоминает свою ушедшую распутную молодость; Муркок, надо думать, свою, пришедшуюся на времена сексуальной революции.

Чайные салоны, светские приёмы, рестораны и бордели. А в Майренбург входит война. Атмосфера некоторого декадентства и разложения сопутствует, видимо, любой предвоенной эпохе. Люди как будто хотят нагуляться впрок, получить те утончённые наслаждения, которые во время войны окажутся менее доступными.

Референсы: вся высокохудожественная мировая литература на тему секса: Золя, Мопассан, Набоков, Генри Миллер. «Нана» впрямую упоминается в тексте; с «Лолитой» сюжет роднит несовершеннолетие Александры; откровенность, как у Миллера; эстетика борделей из Мопассана.

На страницах «Дома» мелькает «Саламбо» Флобера. Не первый раз сталкиваюсь с упоминанием этого романа Флобера. Надо почитать. Хоть герои и негативно отзываются о книге, но разве выдуманные проститутка и ее клиент авторитеты для меня в области чтения?

«Писатель вынужден заниматься всю жизнь изучением сложностей человеческой натуры, — добавляет он. — Этого достаточно для того, чтобы у него не возникало желания перегружать еще и свою личную жизнь». Муркок вложил эту сентенцию в уста своего персонажа в далеком 1982 году. Я же впервые услышал этот тезис от Дмитрия Быкова в 2010-х. Это к вопросу о том, что у писателя редко бывает насыщенная биография. С другой стороны, из этого правила десятки колоритнейших исключений.

Про чтобы я не читал, я читаю про войну. Гражданская война в выдуманном графстве в 1897 году ничем не отличается от 2022-го года и мысли вызывает похожие:

«Одному Богу известно, в результате какого бесстыдного предательства мы оказались в таком положении. Там идет настоящая бойня».

Несмотря на то, что «Дом» это хронологически третий роман трилогии фон Беков, написан он раньше «Города в осенних звёздах». И в «Доме» прослеживаются те темы, что получат развитие в «Городе»: гермафродичность как метафора, аферист-воздухоплаватель.

Про якобы отсутствующие в романе поиски Грааля. Любовь главного героя зовут Александра, но потом её все начинают называть Алисой. Alice. Chalice. Чаша. Грааль. Всю оставшуюся жизнь Рикхард ищет свой потерянный Грааль. (Сам додумался, горжусь.)

Любимую тему борьбы Порядка и Хаоса Муркок вплетает на эстетическом уровне. Неспроста у героя черно-белый халат, у мадам борделя черно-белое платье, черно-белый костюм для верховой езды у одной из кокоток. Или, например, одна сторона улицы залита солнцем, а другая погружена во мрак и так далее. Вечное противостояние, вплетенное в обычную жизнь.

Майренбург разрушен, рассказчик угасает, Алиса потеряна.

Очередная попытка Муркока выступить на поле большой литературы. Наверное, одна из самых понравившихся мне нефантастических вещей Муркока.

8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)

Наконец-то с чистой совестью смогу приступить к омнибусу «Лунные дороги«!

Наверное каждый писатель в какой-то момент своей карьеры ощущает непреодолимое желание написать что-нибудь «по мотивам» того, что он запоем читал в детстве (отрочестве, юношестве). У наших — это Стругацкие, Беляев, Ефремов и т.д. У западных писателей это Берроуз, Говард, Лавкрафт и иже с ними. Но не у каждого получается претворить это желание в жизнь. Муркок смог.

Сразу скажу — серьезно отнестись к этому роману у меня не получилось. Стилизация видна во всем — типажи героев, антураж, манера речи и много другое. Особенно «пострадал» сюжет. Даже для 65-го года подобное нагромождение псевдонаучных рассуждений, «дурацких» сюжетных поворотов и щедро рассыпанных вокруг «роялей» является откровенным перебором. Все выглядит в высшей степени неправдоподобным. Хотя, может в этом и был замысел автора...

Правда стоит отдать должное — читается достаточно легко, да и объем романа невелик — не успеваешь в полной мере разочароваться.

Для интереса или расширения кругозора может и стоит прочитать. Но продолжение все же решил не начинать.

Ралина как пришла так и ушла (непонятный персонаж). ужасно короткий финал ужасно короткой саги. всё коротко. коротко от и до: фразы, мысли, смысл. определил для себя жанр как: короткая фантастика, печаль, зря потраченное время.

Отличное окончание цикла, после немного скучного «Левиафана». Приятно читать у Муркока про Россию. Самое неприятное — перевод. Очень надеюсь, что цикл переиздадут в новом переводе актуального варианта.

Сокращенная версия с Medium (https://bit.ly/3TbcrI2).

По определению самого Муркока, цикл о фон Беках (куда с недавних пор занесены и «У врат преисподней ветрено») посвящен анализу исторических сдвигов восприятия мира людьми и инструментов манипулирования этим восприятием. Неудивительно поэтому, что работы цикла помещаются обычно в переломных точках истории, пополняя каталог ответов на излюбленный Муркоком вопрос “Какова точная природа катастрофы?”

«Пес войны и боль мира», которого лучше прочесть раньше этой книги, рассказывает о переходе от Века Религии к Веку Рациональности, а «Город в осенних звездах» должен был исследовать следующую трансформацию, от Просвещения к индустриализму. Вместо этого Муркока унесло на крыльях утки Вокансона, как фанеру над Парижем, в Миренбург и Прагу, прочь от механистического рационализма в социальную драму с элементами эротики и мистики, от готического романа к роману воспитания. Чем дальше, тем тяжелей это читать, тем обидней за красивую и печальную задумку пикарески, утопающую в вязком болоте объективации гендерной идентичности. “Поскольку я уже некоторое время не писал фэнтези ради денег, то забыл об изначальной цели этой формы”, сетует Муркок.

«Я пытался заставить [Манфреда] фон Бека понять положение женщин в Европе 1793 года, поставив его в это положение», стыдливо признается он. Насколько трудно в плутовском романе с элементами готики и оккультизма

сбивчиво разъясняет Муркок.

Возможно, с этой задачей лучше справились бы Майринк, ле Гуин, Энн Лэки или даже Баркер, восставший из производственного ада. 

А Муркок для нее слабее пригоден, особенно когда им овладевает та же идея фикс, под влияние которой периодически попадал Харрисон: отречься от фэнтезийной и вообще фантастической первоосновы творчества, чтобы обрести более сытные пажити за стенами фантгетто. (В 1980-х и позднее по этому сомнительному маршруту катком проехался Бэнкс, но впечатления от «Города в осенних звездах», по счастью, остаются куда лучше, нежели после «Осиной фабрики».) Женская власть даже в эпоху победоносной гендерной повестки, как у окривевшего на одну хромосому унигендера радхааек Лэки, во многом действительно иллюзорна, мужская — реальна.

«Алхимическая власть — воображаема, научная — нет», оправдывается Муркок, обзывавший НФ “фундаментально идиотской”. Вы уже наверняка догадались, что последует дальше?

«Проблема с этим символическим лексиконом такая, что я в него не верю», жалуется он. «Тематически должна была быть там алхимия, хоть ты тресни, это ведь переходная фаза от магии к науке».

Ну, тогда и жаловаться не стоит, что Манфред фон Бек, дрейфуя “в сторону подчинения, личной, социальной и сексуальной беспомощности”, разгадывает, подобно Вир Коссонт из «Водородной сонаты», тайну, которая вообще недостойна была именоваться тайной, пока они с Либуссой не впустили в Мир-енбург Хаос через врата царства теней.

Все буквы открыты, но Грааль конфисковали из подношения Якубовичу еще прежде, чем можно было озвучить заветное слово. А лай караульного пса войны не продублируешь голосом. Остается крутить барабан и переставлять кровати в Борделе на Розенштрассе.

Заметим напоследок, что впечатление от «Города в осенних звездах», как и от написанного почти одновременно с ним «Дракон не спит никогда», постарались подпортить редакторы, потребовавшие от Муркока и Кука выкинуть по тридцать процентов текста. Дэвид Хартвелл, которому посвящен роман, охарактеризовал первую его версию сердитым: “Может, это и гениальная вещь, но я такую не заказывал!”

Фрагменты, вырезанные оттуда, Муркок одно время планировал собрать в отдельный роман, стилизовав его под ориенталистское фэнтези в арабском антураже. Рабочим названием книги было «Манфред, или Джентльмен-гурия».

Приключения одного из Фон Беков, дворянского рода хранителей Грааля.

Начинается всё во время натуралистично описанного кровавого разгула французской Республики. Казни, линчевание дворян, священников и просто неугодных. Фон Бек, в прошлом авантюрист, а ныне пламенный революционер, отрёкшийся от владений и дворянства, решает таки покинуть ставший таким негостеприимным Париж.

Поначалу это чистый воды авантюрный роман, стилизованный под дневниковые записи главного героя. Фон Бек, сообразно веку, велеречив и многословен. Настолько, что иногда задумываешься, то ли это стилизация, то ли Муркок любит писать настолько, что это граничит с графоманией. Описывается каждое действие и мысль персонажа. Оделся, оседлал, поехал, посмотрел по сторонам, увидел красоты, выдохнул облачко пара, посетовал на вырождение Революции, приехал, расседлал, обогрелся, поговорил, посетовал на деспотизм Робеспьера.

На пути к границе со Швейцарией герой, как это всегда у Муркока, наживает себе смертельно архиврага, а чуть позже, в гостинице, встречает и любовь всей своей жизни. Осталось подыскать спутника героя и получить квест. Спутник, аэронавт и мошенник, не заставил себя ждать.

Метания по Европе, прибытие в Майренбург, афёра с экспедицией, перемещение в Миттельмарх, Срединные Земли. И что Вы думаете? Попали в фэнтези? А вот и нет. То же условное Новое Время, те же обыватели. Да, появились некоторые странности типа впадающего в спячку принца и зверолюдей, но не более того.

Естественно, есть отсылки к другим инкарнациям Великого Воителя и реалиям Мультивселенной автора.

Есть и более тонкие пасхалки. Король воров Лис Рейнард — персонаж сказочного европейского эпоса из раннего средневековья.

Письмо Тому Пейну прекрасно.

Но при всей эрудированности, Муркок постоянно норовит поселить Екатерину Великую в московском Кремле. Зачем? Бывала она там нечасто.

Отступление про Томаса Пейна. Кстати, спасибо автору — почитал био Томаса Пейна, автора «Века разума». Стало понятно, откуда у Грегори Киза взялось название его четверокнижия «Век безумия». Пейн — тот ещё персонаж! Стал «крестным отцом США», поучаствовал в Великой Французской Революции, попал в тюрьму, выжил лишь случайно. Русская вики об этой случайности не рассказывает, просто упоминает. Полез в английскую вики. Итак, Пейн сидит в парижской тюрьме Люксембург — Робеспьер объявил его врагом. Тюремщик прошёл по коридору и сделал на дверях камер мелом отметки, узников каких камер надо казнить. Метку получила и дверь камеры Пейна. Но его не казнили. Почему? Дверь в момент прохождения тюремщика была открыта, так как у Пейна были гости, и отметку недалёкий стражник оставил на внутренней поверхности двери. Пейн выжил, а через несколько дней Робеспьера арестовали и казнили. Пейна через четыре месяца выпустили. Одна эта зарисовка интересней всего «Города в Осенних Звездах«! Конец отступления.

Но, Великий ГермАфродит, как же всё ровно, затянуто и велеречиво! Да, я в стрессе, и внимание несколько расфокусироно, но, будь книга чуть интересней и я бы не соскальзывал со строк в свои мысли почти на каждой странице. Избыточные описания, не несущие эстетической и концептуальной нагрузки, многословнейшие диалоги с щепотью христианской и алхимической метафизики и практически полное отсутствие действия. Как будто картину разглядываешь.

Фон Бек, по словам его же возлюбленной, несмотря на мужское начало, являет собой алхимическую Пассивность, и это очень заметно.

Роман о смене эпох. «День Льва так и не пришел. Вместо него настал День Парового Двигателя.»

Концовка местами интересна.

Убил на роман почти неделю. Никакой сатисфакции, только раздражение.

Возможно, кстати, всё дело в неплохом, но, похоже, неидеальном переводе Покидаевой. Может быть новый перевод Прияткина исправит дело.

4(ТАК СЕБЕ)

На какие муки иду, чтобы начать новую трилогию об Элрике во всеоружии. Ещё и «Дом на Розенштрассе» придётся прочесть. Ну там, вроде, хоть эротику обещают.

Муркока люблю с девяностых. С северозападных Корума и Эльрика и троллевского двухтомника про Хокмуна.

Мало какие романы оказываются в моей библиотеке аж в трёх изданиях. Пожалуй, это только первые романы Асприна из серии МИФ, некоторые вещи про Эльрика и как раз «Пёс войны и боль мира». Оверлайтовский необычный коричневый том, с иллюстрацией-картиной, поздний северозападный «желтый» томик и том в серии ВД. Да, я пытался собрать весь «Век Дракона».

И вот сколько у меня изданий, столько раз я пытался прочесть этот роман. И всё никак. Но времена менялись и изменились вконец.

Теперь мне нравится не только героика и эпика в фэнтези-мирах, но и декорации Средневековой Европа и истории про кондотьеров.

К тому же прикупил томище «Эльрик: лунные дороги», пока не кончился, и, естественно, надо сначала прочитать-таки основную трилогию про фон Беков.

«Мир лежал при смерти и кричал от боли.»

Давай, Майкл, жги правду-матку:

«Как правило, сошедшие с ума люди видят в логике возможность овеществления собственных безумных идей, в основном посредством силы угрозы, коварства или кровопролития. Именно из таких людей впоследствии получаются тираны.»

Еще немного косноязычной эсхатологии:

"— Мы живем во время, когда грянет конец света, — сказала она.

— Так думают многие, — сказал я.

— Вы хотите сказать, что сами в это не верите, господин?

— Может быть, я и придерживаюсь такого убеждения, — сказал я. — Но совсем не уверен, что это произойдет.»

А вот в стиле худшего Ремарка:

"— Хотелось бы мне знать, что все эти приключения и все эти тяжкие испытания имеют хоть какой-нибудь смысл. Человек борется за мечту, которую он создает сам благодаря вмешательству своей судьбы. И все эти лишения, я думаю, ведут ни к чему иному, как к лишениям и нужде.»

Ну на четвертый-то раз я должен же осилить.

Дело очень портит ужасный перевод. Переводчик не справился с галантными и многозначительными диалогами фон Бека с Лютиком и Сабриной, ибо я не могу допустить, что это Муркок так облажался.

И да, стоит себе уже признаться, что Муркок для меня всё-таки автор фэнтези про Вечного Воителя. Чуть в сторону — и читается с большим скрипом.

Ну маленький же роман. Двести с небольшим страниц!

Для меня прекрасным маркером отсутствия интереса является то, что я начинаю видеть слова. Не текст, не сюжет, а слова на бумаге/экране.

Иудеохристианская метафизика удаётся Муркоку значительно хуже, чем нью-эйджевское в основе своей противостояние Порядка и Хаоса.

В водопадах болтовни нам между делом показывают один из самых скучных Адов в мировой литературе.

Наконец-то после первой трети романа фон Бек отправляет в свой персивале-галахадовский квест. Перед этим Сабрина, как какой-нибудь непись в ранний RPG, не мудрствуя, даёт наёмнику полный комплект итемов, надобных для успешного выполнения задания: карта; фляга, восполняющая хиты; компас; книгу заклинаний и свиток возвращения.

Когда начинается квест и Ульрих находит себе Спутника Героя и Злейшего Врага, становится веселее.

Ульрих фон Бек и Григорий Петрович Седенко ткацким челноком прыгают из опустошённой войной и чумой Европы в фэнтезийную Серединную Границу и обратно, неуклонно продвигаясь на Запад, к Граалю.

На страницах наконец-то начинают мелькать знакомые и любимые имена — Ариох, Ксиомбарг.

Ариох поднимает восстание в Аду и посылает по следу Героя и его Спутника мрачного Иоганнеса Клостерхайма — в прошлом охотника на ведьм и евреев, а теперь колдуна, убийцу и маньяка.

Как и в любом мифе, персонажи встречают не только врагов, но и друзей.

Долго ли, коротко ли, а находит Ульрих Грааль. На том сказочке конец; кто долистал — большой молодец.

Обязательно продерусь через «Город» и «Бордель», чтобы начать читать омнибус «Эльрик: лунные дороги». Но это займет время.

6(НЕПЛОХО)

Снова, как и в первом томе, всё коротко... Зачем и кому нужна Раллина — так и не понял. И этот том отношу к выдуманному, лично для себя, жанру: «Сонное фэнтези». До Корума в него попала Эльфийская трилогия, вся полностью.