Короткие предложения, короткие главы, короткий смысл... Видимо, читать надо было в раннем возрасте.

Последний роман трилогии сложно воспринимать всерьёз. Если первый воспринимался всё же более или менее как продолжение истории Вечного Воителя, то под конец старика Муркока понесло вразнос. Это, кстати, вовсе не значит, что роман плох — что вы, вовсе нет. Это хороший, ностальгический роман, своего рода окошко света в тёмном царстве Мультивселенной.

От лица подростка? А почему нет?

Все мистификации, связанные с месье Зодиаком, он же Элрик из Мэлнибонэ в хорошем плаще и костюме-тройке, как бы намекают на буффонадность происходящего, да и господин Реньяр вместе с разношёрстной компанией Рыцарей Равновесия, нельзя не обратить внимание, что зловещий Гейнор Проклятый и диавольский Иоганнес Клостергейм окончательно низведены на уровень почти комических персонажей, точнее, фриковатых баранов в зловещих костюмах.

Но не будем преуменьшать. Архитектоника Мультивселенной сохранена, роль Вечного Воителя осталась прежней, но на этом витке Мегацикла его задачи немного другие. В предыдущих ветках, как мы помним, Хокмун-Эрикёзе разрушил Равновесие, в другом Корум поборол Хаос, в другой ветке он же в лице Элрика способствовал Рагнарёку Повелителей Энтропии. Здесь же, как и в двух предыдущих текстах, задачи другие — выступить и против Порядка, и против Хаоса, уравновесить Рунный Посох с Чёрным мечом. Внести смуту в Тёмную Империю Гранбретань и сохранить её — вот это задачка, пусть и невольная, не правда ли? Муркок хорошо помнит, что такое Тёмная Империя, и её извращённые порядки, и он удачно воспроизвёл их на новом витке... Дориан Хокмун здесь лишний, он своё предназначение Вечного Воителя не может выполнить, и бьётся где-то на окраине сюжета, тогда как основное противостояние уходит в фундаментальную схватку борцунов за вселенское могущество, в виде учёных Звериных Лордов (почему здесь нет барона Калана? Илиана Гаратормская его вообще своим мечом на ноль поделила?) и парочки экстравагантных ряженых. И месье Зодиак, он же Элрик из Мэлнибонэ, получает эффектный бенефис с Буреносцем — что ещё нужно старому любителю Муркока?

Подытоживая, можно сказать, что это такой своеобразный образчик самопостмодерна, деконструкция истории Рунного Посоха и замка Брасс, плюс подмигивания в сторону мира Разрушенной Луны, разовый оммаж принцу в алом плаще и даже привет от полковника Пятницкого, я уж молчу о трикстере Джерри Корнелиусе, благо Уна Перссон на месте. И очередной Апокалипсис по муркоковски — куда ж мы без него?

Мы вместе с Элриком славно погуляли по Лунным Тропам. До новых встреч.

Красивый и, в общем-то, вполне обычный для Муркока велеречивый роман, куда спокойней, чем его раннее творчество, менее надрывный, чем романы о Коруме и Эрикёзе, и более аккуратный, чем его постмодернистские эксперименты. Почтенному автору сложно найти баланс, он слишком противоречив в своём творчестве, но, надо признать, ему это удалось. Демиург продолжает сплетать линии Мультивселенной, сталкивая и разводя друг с другом воплощения Вечного Воителя, отражения Чёрного Меча, размноженного Гейнора-Гуннара Проклятого, викингов, скрелингов, эсесовцев и гномов... Не, гномов-индейцев, чего уж там. Да ещё и напоминающих почему-то стивенсовских «The Brewsters of the Heather». Каково?

Три абсолютно разных линии и три ракурса обзора полифоничны, причём за линию противостояния с Врагом отвечает не ветка Элрика из Мэлнибонэ, а Улрика фон Бека, идущего с Чёрным мечом наперевес. Если не брать в расчёт изрядную путаницу в средневековых реалиях, которая огорчительно довлеет над Муркоком, то роман дивно скроен как сочетание различных линий реальности Мультивселенной, которая всегда стремиться к гармонии, несмотря на энтропийные элементы как Порядка, так и Хаоса. И тот, и другой здесь выступают как силы, одинаково враждебные человеку, и которого защищает только Космическое Равновесие.

Это хорошая, на удивление живая и светлая история о жене, ищущей мужа, о принце Элрике, на тысячу лет позабывшем о своём Роке, о графе Улрике, который чётко знает, за что держит оружие. Молодой Белый Ворон, тайна которого откроется только под конец, не по детски, а взросло наивен и светел, как принц Элрик, едва надевший корону Имррирра, а Гайавата, лично общавшийся с Генри Уодсвортом Лонгфелло, ироничен и мудр, словно один из всадников Лимба, некогда встретивших Элрика-Улрика в образе Хокмуна на пути в Танелорн.

В общем, хороший, позитивный роман, очередной фрагмент бесконечной биографии Вечного Воителя, новый эпизод в нескончаемой войне, и всё это в сочетании с каким-то ироничным спокойствием, которым так и веет от этого текста. Безусловно, меня уже тянет прочитать его снова, но уже с разматыванием отсылочек и подмигиваний, любителем коих давно уже стал Майкл Муркок. Долгих лет ему!

Новая встреча с Элриком из Мэлнибонэ оказалась для многих читателей неожиданностью, и произвела на них крайне неоднозначное впечатление. В этом нет ничего удивительного — много воды утекло с тех самых пор, когда Белый Волк крушил Имррир («The Dreaming City», 1961), молодой человек, писавший о гибели древней и кровожадной империи, превратился в зрелого и опытного автора, погружённого в собственные мысли. Многие из нас буквально выросли на фантазиях Майкла Муркока о Вечном Воителе, с Хокмуном мы шли на штурм Тёмной Империи, бок о бок с принцем Корумом скакали на встречу со студёными Фой Миоре, с Эрикёзе спасали элдренов от кровожадного человечества. А с принцем Элриком многие сроднились, и оплакивали его трагическую судьбу, обречённую на жуткую гибель, лишённого всего на свете безродного изгнанника.

Поэтому новый текст воспринимается совсем по иному. Тут главное помнить, что за плечами Муркока давно уже прошли странные и яркие постмодернистские эксперименты, вроде «Gloriana» (1978), подарившей новому роману букет игры с языком и смыслами, «Colonel Pyat» (1981-2006), приковавший внимание автора к генезису фашистского общества, «The War Hound and the World's Pain» (1981), кроме семьи фон Беков, добавляет нотку мрачности. Другой Муркок, совсем другой — и именно за это я его и продолжаю читать.

Но в чём недоумение справедливо — так это в переизбытке эклектики. Всё же в эклектичности раннего Муркока было больше чувства, которое делало её живой, здесь же больше разума, и это подводит автора донельзя. Он пытается сделать роман ближе к своему старому стилю, и это делает его пресноватым, что в своё время подпортило «The Dragon in the Sword» (1986), который тоже был выдержан в жанре классической героики, уже не слишком уместной на фоне куда более спокойного стиля автора. Та же самая история и с «Daughter of Dreams» — уж больно чужеродно в нём выглядят приключения Элрика и его второго Я Улрика фон Бека на просторах мира Молодых королевств, да и позжее тоже. Муркок пытается влезть в жанр, из которого он давно вырос, и это составляет для его текста определённую проблему.

Улрик фон Бек вышел из другого мира, который идёт к своему закату, находясь под пятой изуверской идеологии фашизма, этого торжества реваншистской химеры. Крушение старой доброй Германии сначала на фронтах Мировой войны, а затем в отблесках костров запрещённых книг, это реальная и подлинная трагедия совсем недавней ещё истории, один из самых чудовищных вывертов эпохи модерна. Но Муркок — плюс-минус сторонник модернизации — смотрит на фашизм и под другим углом, со стороны своей собственной Мультивселенной, которая живёт по своим собственным законам, и это законы борьбы Порядка и Хаоса. Он поднимает вопрос, который уже косвенно звучал в его определённо реалистичном «The Laughter of Carthage» (1984), а не являются ли Порядок и Хаос одинаково чужими человеку силами, и не могут ли они вырождаться в своём развитии? На счастье мира Корума, трикстеры Кулл и Ринн уничтожили владык и того, и другого, боги, вечно сражающиеся дети, погибли в то время, когда Дориан Хокмун и Эрекёзе прибыли в Танелорн. Но в этом мире владыки Порядка и Хаоса одряхлели и выжили из ума, фашизм является настоящим воплощением законов Порядка, контроля и насилия. Поэтому нам не слишком важно, кому же служит Гейнор фон Минкт, он же наш старый друг Гейнор Проклятый, силы, которые он воплощает, лишены здорового человеческого начала, что и становится причиной его проклятия.

На фоне схваток Человека с силами Порядка и Хаоса происходят героические приключения Вечного Воителя, который уже не может служить ни одной из этих сил. Муркок использовал интерес фашистских лидеров к оккультизму в свою пользу, и Чёрный меч отныне являет собой объект пристального интереса чародеев Рейха, вокруг чего и крутится сюжет. Сочетание фэнтезийных декораций, луков, мечей и острых ушей мэлнибонэйцев вкупе с нацистской отутюженной формой отдаёт буффонадой, однако, нужно признать, героическая схватка молодых драконов с асами Люфтваффе над берегами Британии — сильный образ.

В общем — противоречивый текст, в котором смешались одинаково и удачные элементы, и откровенно нелепые находки. Этому роману подошла бы не героика, а поэтичный и красивый стиль «The Revenge of the Rose» (1991), где образ Элрика играет новыми красками.

Но даже с этими поправками я снова рад встрече со стариком Муркоком, и снова он меня не разочаровал. Рад встрече, старый друг!

Помогал с переездом другу, и внезапно мне в руки попалась эта книга. Название заинтересовало. Решил почитать. Но...

Эмоций или восхищения не возникало в процессе чтения. Запоминающихся, интересных или колоритных персонажей я не встретил. Все похожи друг на друга: есть Муркок-Корум, Муркок-Ралина, Муркок-Джерри, Муркок-боги. Каких-то отличительных черт в диалогах нет (идентичные конструкции, фразы, слова, бррр...), в поведении и их мыслях — минимум. Проработка сражений слабейшая, интриги — лишь изредка. Единственное, спасает повествование — события иногда вызывают интерес и желание узнать, что будет дальше, но такого мало было за всю книгу. К сожалению, это не мой автор. Не почувствовал я «жизни» в произведении. Не проникся. Такое впечатление, что читал сухой пересказ каких-то событий.

А вы знаете, что У?

А вы знаете, что ЭЛ?

А вы знаете, что РИ?

Что у Элрика того

Был и сын, не только дочь?

Только что прочёл «Сына Волка» и исполнен благой вестью: читайте, и вам воздастся!

То, к чему нас готовили ранние отзывы и пробные переводы начальной главы, сбивало ожидания и давало ощущения несерьёзной литературной игры... Тем более, что предыдущий роман «альбиносской» трилогии начинал придавать соответствующий вектор, и вроде бы всё, что можно эпического, уже выдал. Опять же упомянутое заранее присутствие «Города в Осенних Звёздах» настраивало преждевременно на меланхолический манер...

Всё оказалось брутальнее! В данном романе рассуждений именно столько, сколько нужно (не в пример «Дочери Сновидений»), эпичность на уровне, обоснованность важности событий для общей хроники — несомненна, Гранбретань — к месту... Кстати, сия Темная Империя заиграла своими насыщенными красками, Хокмун не унижен; сразу после тянет перечитать его канонические приключения.

Ну, и по мегациклу — очередные объединения и поперечные мостики накинуты этим романом так, что теперь уже точно не отвяжешься: большая часть творчества М.Муркока — это действительно одна мегакнига!

Китайский агент. Муркок

Приключения неудачников в Лондоне

«Она никак не могла запомнить его имя.

– М-м-м… Мистер Корнелиус, не так ли?

Обаятельная физиономия Корнелла стала чуть обиженной.

– Корнелл, детка, Корнелл.»

Романчик был бы комедией ошибок, если бы был смешным.

Шпионская история с тропом «перепутали».

Секретные чертежи аккумулятора для лазерного ружья (!) попадают в руки не тому человеку — американцу китайского происхождения, преуспевающему адвокату и гениальному вору Арнольду Ходкиссу. За ним начинается охота как со стороны красных китайцев-маоистов, так и со стороны британской разведки, чьим агентом и является Джереми Корнелл, шпион и в прошлом преступник.

Самая педалируемая шутка — нехватка денег у китайской и британской разведок.

Вор Ходкисс, заслуживший прозвище Король Драгоценностей, оказался клептоманом и неряхой, оставившем везде свои пальчики; китайский шпион Канг-Фу-Цу просто жалок; Корнелла больше интересуют девушки и прибавка к зарплате в десять гиней.

Даже держа в уме, что Джерри является одним из минорных воплощений Великого Воителя, интереса это повествованию добавляет немного.

Конечно, в романе будет пяток забавных ситуаций, но, в целом, юмор очень английский, в плохом смысле этого слова.

Кстати, экранизация могла бы получиться забавной. Анкинсон, Джим Керри и Джеки Чан в роли трёх главных героев.

5(СРЕДНЕ)

О том, что вторая часть похождений Джерри Корнелла выходила только в малотиражке — совершенно не переживаю.

Ранний Муркок, довольно слабый. В плюсе: интересная идея про цепочки параллельных Земель, которые постоянно создает и уничтожает (вместе с людьми) некая всемогущая сила. В минусе все остальное: литературная беспомощность, супер мэрисью герои, бестолковые сюжетные метания.

Ближе к концу всплывает интересная Юнгианская мысль, что при создании новой копии Земли все ее население должно пройти некую «активацию» на уровне ритуалов, архетипов и коллективного бессознательного, иначе вся эта система не заработает. У Фармера или Хайнлайна это было бы уместно, а в исполнении Муркока смотрится как седло на корове.

Глубокий по смыслу сюжет. Его можно копать и копать, расслаивая по частям, вникая в историю этих личностей -Сталина, Гитлера, Бисмарка , Евы Браун. Автор неспроста их ввел в сюжет. Читатель , если захочет, может провести много параллелей и аналогий. Скажу только об одной. Одним из персонажей , погибшим кстати от лоз винограда , был Сталин. Виноград — это его родина Грузия. Аллегория- родина уничтожила злодея. И почему из всех персонажей погибших только у него была более страшная и мучительная смерть? Из-за груза , наверно, общих по сумме преступлений. И так далее.... по списку.

Психология шизофреника изнутри -автор как бы описывает разложение психики заболевшего человека- вот его видения, вот его угасание. Смелый сюжет.

Наказание всегда неотвратимо, даже вот в такой ситуации, описанной автором. Каким бы сумасшедшим не был человек, кара всегда ждёт его. Нечего даже надеяться на безнаказанность. Но удивительно, знают ли об этом преступники? Наверно, нет. Иначе неотвратимость наказания как меч висела бы на психикой человека и останавливала бы преступления.

Персонаж -оборотень несостоявшийся ещё , но готовый им стать. Автор раскрывает психологию таких существ, как бы показывая -вот как рождаются из человека маньяки и оборотни.

Силён сюжет финалом, когда повествование так себе. Финал — философия жизни цивилизации — не только одного человека. Если есть мечта и цель, то есть и прогресс и эволюция всего и вся. И автор в финале нам читателям предлагает подумать о выборе в жизни. Герой выбирает мечту, хотя судьба и автор предлагали ему спокойную счастливую семейную жизнь, полную любви и секса. Мнение читателей конечно разделится, это как лакмусовая бумажка- куда мы хотим двигаться- вперёд или стоять на месте.

В цикле всего два рассказа. Сильные сюжеты. Автор сталкивает два остатка цивилизации на Земле, Земле без Луны уже и умирающей. Одна не может жить без времени, вторая не знает что такое время. Философия сильная- что понравилось особо?- способность усилием Разума возвращаться в прошлое время и менять ход событий для спасения планеты. Набор ситуаций невозможных и в условиях угасающего Солнца делает сюжеты шедевральными.

Редкий сюжет, когда наркота помогает спасти мир. Автор много чего накрутил в сюжете, полностью закрутил интригу и финал неожиданный, даже пошёл по нисходящей. Ожидалось более крутого финала.

Из цикла «Обитатель времени». Редкий сюжет о закате солнечной системы как физического тела, но не для Муркока. Он часто обращается к этой теме — не боится ошибиться, хотя эта ошибка никем и никогда не обнаружится. Интересно читать такие сюжеты, при чем автор вносит в текст свои придумки — здесь — путешествие по времени силой мысли, своего рода самотелекинез. Герой в поисках лучшей жизни, что-то его изнутри гложет, эта основная мысль рассказа — как вернуть человечество к счастливой жизни в золотой век. Гордимся, что мы живём в золотом веке — дальше будет только хуже, так что спешите наслаждаться. Сравните 1965 год -год написания рассказа и сегодня -2022 год. Увидите сами разницу.

Из цикла и сборника соответственно «Обитатель времени».

Сильный сюжет. Автор сталкивает два остатка цивилизации на Земле, Земле без Луны уже и умирающей. Одна не может жить без времени, вторая не знает что такое время. Философия сильная- что понравилось особо?- способность усилием Разума возвращаться в прошлое время и менять ход событий для спасения планеты. Набор ситуаций невозможных и в условиях угасающего Солнца делает сюжет шедевральным. Плюс талант автора.

Из цикла «Семья фон Бек». Стоит как бы особняком от остальных двух романов — линия поиска Грааля отсутствует. Почему автор включил вот такой сюжет в цикл -вопрос к нему. Воспоминания фон Бека о молодости и разгульных похождениях. Впечатления сюжет не оказал -проходной роман -хотя написан добротно. Если бы не был объединён общим родом фон Беков, то возможно выглядел бы более солидно.

Цикл «Майкл Кейн» является конкретным подтверждением тезиса, что писателями, особенно писателями хорошими, не рождаются, а становятся. Если бы я, о Ктулху Милосердный, начал знакомство с творчеством автора романами этого «сериала», то не знаю, взялся бы я ещё раз за чтение книги с фамилией Муркок на обложке. Но, к счастью, первыми моими текстами были «Повелители мечей», «Хроники Рунного посоха», истории об Эльрике из Мельнибонэ.

Что касается цикла, то он состоит из трёх романов. Очень непритязательных, очень незатейливых, очень, я бы сказал, простецких, романов в жанре «марсианской фэнтези», так сказать дань уважения Берроузу, Уэллсу и Брэдбери. Не случайно первая редакция была издана под псевдонимом Эдвард П. Бредбери. Но, если с Берроузом всё понятно, Майкл Кейн и Джон Картер практически близнецы-братья, то что цикл (кроме места действия) объединяет с Уэллсом и Брэдбери, мне лично абсолютно неясно. Ну да Бог с ними.

Возвращаемся к текстам. Они наполнены скачкообразным, часто алогичным действием, сопровождаемым каким-то бестолковым перемещением по локациям, порождёнными фантазиями автора. Главный герой — Майкл Кейн, гениальный физик — фехтовальщик в результате научного эксперимента с неким «транслятором вещества» оказывается на Марсе времён, когда по Земле ещё бродили динозавры.

Ну а Кейн начал интенсивно бродить по Марсу, которому Муркок попытался придать черты постапокалиптического мира с каким-то псевдоиндийским колоритом.

Эти черты можно проследить повсюду. В названиях народов: якши и шивы — это те «мудрые нации», устроившие Великую Войну последствия которой мы наблюдаем на страницах цикла; аргзруны и мендишары — синекожие великаны в кожаных ремнях и с мечами на перевес — ну чем не похожие на Кали существа с чертами орков?

В топонимах: Марс — Вашу, Земля — Негалу...В титулатуре местных правителей — все эти брадхи, брадхинаки и брадинаки, прости меня Ктулху. Короче, попадаем в какую-то очень контурно прописанную марсианскую недоИндию.

Герои картонны. Характеров нет. Кейн действует как его голливудский тёзка нагло и напролом. Искать в его поступках и действиях причинно — следственные связи бессмысленно. Он невыносимо живуч, везуч и безупречен.

«Сам не знаю как, но какое-то время мне удавалось с ними справляться», «Удача, провидение...были в этот день на нашей стороне». Пара цитат, говорящих сами за себя. И так постоянно. Во всех трёх романах. Цитировать можно ещё и ещё.

Из забавного: Кейн, его товарищи и возлюбленная Шизала (Ктулху Милосердный, ну что за имечко!) постоянно, постоянно, с упорством достойным лучшего применения попадают в плен к кому попало. К аргзрунам, рабойникам, варварам, фанатикам, собаколюдям. К некоторым по паре раз. Я просто «орал» и ждал очередного попадания в неволю главного героя и его спутников прям с каким-то нездоровым предвкушением.

Алгоритм всех романов прост. Спасаем какой-нибудь город или народ от внешней угрозы. Например Город Зелёных туманов — Варнал, столицу Карналии от синекожих аргзрунцев в «городе Зверя» или кошколюдей пурху от летающих монстров джихаду в «Хозявах ямы». Попутно устраиваем восстания и революции спасая от тирании и диктатуры местное население, неся им так сказать свет справедливости и прочая. Так в первом романе цикла Кейн со товарищи свергает тирана в Нарлете — городе воров, в «Повелителе пауков» от диктатуры зловещих приозов освобождается народ мендишаров. В третьем тексте город Кенд — Амрид очищается от тоталитаризма неких бездушных Одиннадцати. Ох уж эти левацкие увлечения молодого Муркока! Возвращаемся к Шизале. Хэппи энд.

Ах да, совсем забыл. Монстры. Куда ж без них. В каждой части есть чудовище, которое герой побеждает с удивительной лёгкостью, что мне лично, конечно, режет глаз и мозг. В первом романе уничтожается гиганский змей Наал. Во втором, огромного человекообразного паука Мишассу, затыкали чуть ли не перочинным ножичком!. Ктулху Милосердный, ну, нельзя, нельзя так небрежно к ним относиться. Это как-то неправильно даже. Победа должна доставаться тяжело, потом и кровью, а не так, походя.

Отметил для себя пару моментов, которые прослеживаются в романах цикла в плане развития дальнейшего творчества автора. Маски джелусов, зависящие от социальных ролей и профессий носящих, затем мы увидим в Гранбретани и на подступах к замку Брасс. Лёгкое расставание с некоторыми героями, их неожиданные смерти. Подобный подход мы видим у Муркока намного раньше чем у Мартина.

Читается легко. А где тут «тормозить»?

Рекомендовать могу лишь подросткам начинающим осваивать жанр «фэнтези».

Ставлю «пять» только из уважения к грядущим заслугам писателя.

Из цикла «Семья фон Бек». События описаны через несколько столетий после событий романа «Пёс войны и боль мира». Толстый роман.

Между приключений авантюрного характера написана философия — философия морали общества того времени- времени французской Революции — Робеспьер и главный герой как соратники по преобразованию общества. Но революция пожрала своих вождей. И фон Бек отошёл от борьбы за идеалы — в размышлениях — как все-таки преобразовать общество. Философия его размышлений весьма дельная и перекликается с философией преобразования общества настоящего времени -времени 21 века. Пригодно ли в целом человечество к счастью, миру, благоденствию? Эти вопросы автора уже. И Муркок в этом блестящ! Что можно отнести роман к элитарной фантастике. Шедевр! Для любителей философского мировоззрения. Ну а между делом при чтении можно насладиться авантюрами, любовью и сексом.

Входит в цикл «Семья фон Бек» как первое произведение.

Номинант Всемирной премии фэнтези 1982 года. Замысел сюжета великолепен — Люцифер решил вернуться к Богу. А вокруг- воплощение его желания, надо сказать искреннего -уже целая философия. Немного натянуты приключения без логической увязки. Желаемое Люцифер получил, но как далее сложились события автор не описал, что даёт множество версий для читателей. Чтение — в ожидании вот этой развязки, а её нет -жаль.

Я вижу, что здесь рецензируют, в основном, любители творчества Майкла Муркока. И им это нравится.

Честно, мне — нет. Я не помню, в чьем переводе читал (может быть, это Иванова, который тут гнобят), но не в переводе дело. Опять таки, дело вкуса. Не моего.

Крутой дядя, которому по большому счету все пофиг и который просто проходит, как раскаленный нож сквозь масло, через книгу, не вызывает симпатии. Потому, что даже, когда ММ пишет, как ему плохо и тяжело — не верю. Лорд Корвин, когда убивает какого-нибудь гада с трудом — верю. А здесь все бумажное, без объема.

Может быть, будь я тринадцатилетним, когда читал это, зашло бы, хотя вряд ли. Но читал я Элрика во вдвое большем возрасте и было это уныло и печально. Поэтому, в заключение — совет. Если вам 13, максимум, 15 лет, можно читать. Если нет, в мире напечатано много книг, лучших, чем эта.

Максим Арутрович Пятницкий, он же Colonel Pyat продолжает своё триумфальное шествие по межвоенному универсуму, погружая своё полусумасшедшее Я в охваченную безумием эпоху, эру крушения «Долгого XIX века» и временного, но триумфального шествия «больших нарративов». Из года в бог между его пальцев проходят все культурные инновации и деформации эпохи, начиная с декадентной имперской России и заканчивая пропитанными расизмом глубинками Америки. Кривое зеркало самоназванного полковника даже более ярко и зримо швыряет нас в сумасшедшее время смешения эпох и кровавого рождения нового мира. Что же нас ждать от следующей главы?

Этот роман принадлежит позднему наследию Муркока, когда он стал менее бесшабашен, чем ранее, оставив в стороне и потмодернистские изыски эпохи «Gloriana», в которой рождена и первая книга о Пьяте — «Byzantium Endures», да и вторая часть тоже из её лона. «Jerusalem Commands» — из другого времени, когда автор стал выдавать длинные, велеречивые, но оптимистичные тексты, даже приключения Элрика в эти годы отливали жизнелюбием и борьбой с суровым Роком. Но серия о Пьяте продолжается, пусть и в другом исполнении, в другой тональности — но в тех же дискурсивных рамках, что и раньше. Как и прочее, третий роман более водянист и велеречив, воспоминания Пьята будто бы подёрнулись дымкой... Дымкой?

Межвоенный период — становление и расцвет Голливуда, «Фабрики Грёз», и где же, как не на ней, место великому фантазёру и невольному мошеннику, такому, как юный Максим Пятницкий? Голливуд, как и он сам, создаёт иную реальность, похожую на подлинную, но лишь отражающую её. Старик Пьят как бы предоставляет нам симулякр симулякра, он рассказывает о великих ролях, и великих изобретениях своего постфактумного Я, которого он сам же творит в своём воображении. Его по прежнему охватывает самодовольное сумасшествие, но уже чувствующее себя куда как уверенно — ещё бы, его вечное притворство даже перед самим собой наконец-то находит себе приемлимые рамки. Вот почему то, что мы читаем здесь о Голливуде, настолько очаровывает — это погружение в эпоху немного кино, когда всем правило не Слово, а Зримость, когда произведение искусства получало контакт со зрителем не посредством прямо или косвенно выраженных звуков, а через экспрессию, динамизм, телодвижение. До определённого момента эта атмосфера преследовала и нас, будто кадры кинохроники из старых, старых времён, каких уже не будет — больно уж схожа экспрессия Пьята с эмоциальным визионерством Великого Немого.

Впрочем, Магриб, который мы видим взором нашего героя, уже слишком бледен и, простите за каламбур, пуст, не только на события, но и на содержание. По сути, Муркок здесь продолжает опираться на уже сказанное в предыдущих книгах, риторика перестаёт блистать своим противоречивым безумием, она либо подобна уже наплетённым ранее словесам, либо слишком последовательна, будто автор, тоже уже пребывающий на пороге старости, вкладывает в своего героя собственные мысли. К сожалению, текст утратил свою выразительность, и, плюс ко всему (вернее — минус ко всему, но так не говорят), через него мы видим очень и очень немногое. Магриб пустынен — пустынна и эта книга, в ней слишком мало тех мелочей, которые так завлекали в предыдущих главах его рассказа, и делали мир живым. Будто воспоминания его действительно подёрнулись дымкой воспоминаний о сладких полосах наркотиков, объятиях ныне недоступных женщин и богатых покровителях, верящих в его пафосную болтологию. Но... где же тот мир, в котором странствовал ранее Пьят?

В итоге можно сказать, что этот роман сложно назвать полноценной историей в череде приключений полковника Пьята — не хватает последовательности — но, безусловно, это достойный образец прозы позднего Муркока, пусть даже его и нельзя причислить к его самым выразительным творениям.

Сокращенная версия заметки для Medium (https://bit.ly/3Li5QaY).

«Квартет Корнелиуса», по российской издательской традиции, остается недопереведенным уже больше четверти века — хотел было сказать, что традиция эта недобрая, но не в данном случае. Джерри Корнелиус, как явствует уже из его инициалов J.C., есть самая решительная и наименее удачная попытка Муркока одержать пиррову победу в безжалостной кавалерийско-танковой атаке на героев и мессий раннего этапа карьеры, включая Иисуса Христа, то есть, простите, Карла Глогауэра. Распятие в «Се человек» не помогло избавить читателей от презираемого Муркоком отношения к Вечному Воителю как ролевой модели, ничуть не преуспел Майкл в этом и на протяжении трех первых романов цикла о Корнелиусе. Когда его тезка Харрисон хвалит какие-то работы коллег-нововолнистов конца 1970-х и 1980-х, мне это обычно следует воспринимать как антирекомендацию — слишком далеко тогда зашли Харрисон, Муркок и Дилэни по кривой тропке решительного разрыва с фантгетто, приведшей их, однако, лишь к последнему берегу океана смерти автора. Так и с «Состоянием музака», на которое Харрисон откликается весьма одобрительно: «Вместо горького осознания реальности и отмены грёз наяву нам выдвинута альтернатива. В ней жизнь преподносится как замена фантазии, никогда не предлагаемой в замену жизни».

Уже здесь пора заподозрить, что в финальной книге тетралогии Муркок применил тот единственный сюжетный инструмент, каким неизменно обтачивает свои тексты Лукьяненко: отказ от сверхспособностей с уходом под гладь старинного пруда. Разумеется, по уровню таланта они несравнимы, и Муркок даже в откровенно коммерческих поделках не опускается ниже уровня, недосягаемого для «Чистовика» и очередного самого последнего «Дозора», но «Состояние музака» их до боли напоминает, даром что написано на десятки лет раньше.

Финальная битва Корнелиуса и Муркока с реальностью утюжит, словно ковровыми бомбардировками, пространство, ранее уже обстоятельно исследованное и закартированное первыми тремя книгами и примыкающими к ним рассказами этого межавторского проекта, в частности, «The Ash Circus» Харрисона. На костюмированной рождественской вечеринке 1990-х, внушающей после первоначального приступа веселья не меньший нутряной ужас, чем Прощальная Вечеринка на борту дирижабля в туннелях Кольцегорода Зоун из «Водородной сонаты», Муркок опускает занавес комедии дель арте, с которой забавлялся еще в «Английском убийце», возвращает ансамбль персонажей к традиционным ролям арлекинады: Панталоне, Скарамуша, Пульчинелло, Коломбины, Пьеро и самого Арлекина. Участники вечеринки, все — старые друзья и враги Корнелиуса, вплоть до Ленина, Конрада и двух noms de plume самого Муркока, надевают одеяния знакомых персонажей английского фольклора и мифа, становясь инкарнациями архетипов. Полупародийная и совмещённая с апокалиптичным откровением, сцена эта усиливает мифологические представления о Джерри Корнелиусе, но какова же точная природа его личной катастрофы, его оборотнической пантомимы жизней и времён?

Арлекин мыслится героем, а Корнелиус, единственный, кому вечеринка не по душе, одет как Пьеро, лузер.

Существовать, не задаваясь, в отличие от Хайдеггера, вопросом, почему что-либо существует, а не просто ничто — этого требует от Корнелиуса Хаос, ко двору которого он дезертирует со службы Порядку и проходит, следовательно, противоположным Элрику Мелнибонэйскому маршрутом. Увы, овчинка не стоила выделки, а пролитая кровь — всходов в саду, землю которого она напитала:

Сентиментальные каденции срединных глав, где лоскутный образ Корнелиуса медленно обесцвечивается в зеркальном лабиринте альтернативных реальностей, подрываются суховатыми банальными рефренами, заключающими их в своеобразную рамку сомнительного контекста. В “Прелюдии” и “Коде” Джерри Корнелиус чем-то напоминает Питера Синклера из лондонских глав безукоризненной «Лотереи» Приста — тут он не супергерой-любовник, не буревестник энтропии над Танелорном, не плод порочного союза блестящего учёного и туповатой девушки-кокни с самых что ни на есть помойных улиц лондонского Лэдброук-Гроув, где проживал в ту пору сам Муркок и где на Пасху 1967 года явилась ему мысль сослать Карла Глогауэра в Иудею. Здесь Корнелиус — не искрящаяся комбинация Мика Джаггера, Джеймса Бонда и Флэша Гордона, а безынициативный паренёк из дешёвой квартиры в Бленхейм-Кресцент, оживляющийся лишь от метаквалона и мечтающий о блестящем будущем для своей любительской рок-группы. В конце концов он переживает свой звёздный час: даёт бесплатный концерт на мусорке под многоуровневой автострадой, но проваливается сквозь обветшалую сцену, будто в прореху разорвавшейся паутины мультивселенных.

Гитара его разбита невосстановимо, он отрекается от рок-н-ролла ради дешёвеньких мюзиклов, обретает славу и сколачивает состояние в переосмыслениях мьюзик-холла и арлекинады, рекламирует на ТВ новый «роллс-ройс мини-фантом».

Правильно ли он поступил? А как бы вы поступили?

С использованием заметки для Medium (https://bit.ly/3D9J02A).

В этом году «Английскому убийце» стукнет полвека, и эта книга — будем откровенны, далеко не лучшая в карьере Муркока (как и весь цикл о Корнелиусе) — неожиданно исполняется насущной значимости. Нынешнее состояние “заката России вручную” уместно сравнить с деградирующей Британской империей, какой описана она в «Английском убийце». В конце-то концов, Россия и Британия — не менее удачный пример клиопатологической пары, чем привлекший этою весной внимание всего мира восточнославянский: заклятые соперники, воротящие друг от друга носы, почти во все периоды новой и современной истории, кроме… двух мировых войн, а эти последние-то и оформили эродирующий ныне порядок.

«Я слонялся вокруг да около, пытаясь понять, что с этим веком пошло не так. Я хотел выяснить, что Британская империя сотворила с миром, в котором мы все живём сейчас. Разумеется, на мой тогдашний взгляд империализм — подлинное исчадие ада», говорил Муркок в интервью Колину Гринлэнду.

Закат альтернативной Британской империи 1970-х по Муркоку Гринлэнд определяет как “консервативную утопию паровых машин, аэролётов, Кристал-Пэласа и дизайнов работы Мухи и Макинтоша”. Понукаемые историческим детерминизмом, главные персонажи испытывают темпоральное отчуждение, чувствуют себя затерянными или дрейфующими во времени. Повсеместны, как на фотоснимках из осажденного Мариуполя и вокзалов Восточной Европы, образы (у Муркока — не только женской, но и мужской) беспомощности и младенчества. Эпиграфы и фрагменты новостей отмечают смерти (и чудесные исцеления) детей, мемуары повествуют о том, как детство в дни войны способно повлиять на взрослых.

В заключительной речи перед апелляционным судом, незадолго до изгнания, принц Лобковиц из «Английского убийцы» ставит нелицеприятный диагноз социуму, который побоялся прописать себе «Лекарство от рака»:

Действительно, было бы неплохо, если бы Россию, Британию, США и нынешние полигоны их совместных спецопераций колонизировало поколение, которое еще не приобрело дурных привычек предыдущего и не передаст своих невыносимо архаичных, как для раннекосмической эры, привычек следующему — поколение, способное достичь цели даже под тираническим нажимом конформизма.

«Размышляя о методах: кажущиеся случайными репликами намёки, заголовки глав и проч. Вот почему, даже если кажется, что читатель не помнит определённой отсылки, то при встрече с ней она представляется знакомой. Заголовок (А) будет отсылать к событию из заголовка (G). Этим создаётся поток вместо традиционной нарративной динамики, в то же время уничтожаются ограничения линейного нарратива — то есть «нелинейное» не равнозначно «случайному». Книги — любой вид искусства — обязаны обретать форму, но форма может быть весьма разной... Это попытка описать и драматизировать моё собственное видение — нелинейное. Я вижу столько возможностей одновременно, что не могу выбрать одну и ту же, да и не хотел бы. Меня не смущает множественность, я ею наслаждаюсь», комментирует Муркок хаотичную и одновременно грациозную манеру письма этой своей артурианы. Да-да, Джерри Корнелиус, выброшенный на берег моря у Тинтагеля и спасенный Уной Перссон, большую часть книги отправляет именно функции короля Артура в авалонском гибернаторе:

“Нам предстоит ехать очень долго”, меланхолично сообщает Кэтрин Корнелиус Себастьяну Очинеку, освобождая его из тюрьмы. «Изменение человеческого типа и тому подобное. Возможно, это вовсе не революция в конце концов».

Входит в антологию «Английский уклон НФ: Умозрительные рассказы», 1968 г. Новая волна.

Читая эту антологию сейчас и всё подряд заметил одну особенность — сюжет последних прочитанных рассказов созвучен с реалиями сегодняшней эпохи.

Что это ? -предупреждение или совпадение? Символично или интуитивно? Кто дал мне возможность их прочитать вот сегодня, хотя я не люблю подобную тематику да и Новая волн меня не восхищает. Сюжеты мрачные и везде война бессмысленная и ... последние люди на Земле. Как в этом рассказе — была надежда и её не стало. Только остаются красивые виды на горы и с гор. Они — это вечность, вечность без Разума, а мы с Разумом, но любим уничтожать себя.

Перепечатано с Medium (https://bit.ly/3sYUXmY).

«Се человек», каноничная для Новой Волны повесть Майкла Муркока, получившая “Небьюлу”, была переписана впоследствии (исключительно ради заработка) в одноименный роман, мало отличающийся от нее, но растолстевший примерно вчетверо. Чтение его доставляет ничуть не больше удовольствия, чем повести, одной из самых мрачных хроноопер за историю фантастики (особенно на контрасте с написанной на тот же сюжет, одновременно и явно независимо «Петлей гистерезиса» Варшавского); та навеки западает в память и может определить все ваше отношение к традиционному христианству с его химерическим переосмыслением унизительного орудия казни как священного символа и жертвы, гонимой коллективным бессознательным приверженцев на заклание, как спасителя человечества.

То пронзительно-отчаянный, то бесстрастно-фригидный, изобилующий отсылками к Юнгу и шокирующими приверженца традиционного христианства сценами, роман не получил премий, однако имел коммерческий успех и помог Муркоку профинансировать очередную порцию номеров «New Worlds». Неудивительно, что спустя несколько лет его уговорили вернуться к распятому было Карлу Глогауэру для «Завтрака на руинах» — по тем же причинам, по каким Муркок постоянно возвращался к Джерри Корнелиусу, своему мессии (инициалы тоже J.C.) Века Науки и кризиса веры в постсекулярном обществе Долгого Мира (почти восемьдесят лет без большой войны — аномальный срок для Европы; впрочем, не исключено, что этот счетчик вскоре таки обнулится).

Можно считать, что Карл Глогауэр родился в 28-м, это ничуть не менее точная дата рождения, чем рубеж нашей эры или 1940-й, куда возврата ему нет: машина времени потерпела аварию.

А точно ли нет?

Пролог к «Завтраку на руинах», оставшийся неопубликованным и не вошедший, естественно, в русское издание, отказывает Мессии Глогауэру в этой милости. Подобно Элрику, в последней битве он дезертировал из Хаоса, где не мог рассчитывать на ранг выше пешки, и заключил пакт с Порядком, превратившим его в обреченного короля. Глогауэр старается проследовать единственным историческим путем, известным ему по библейской легенде, никуда не отклоняясь. Но все тщетно: путешествие во времени не столько технологический, сколько психологический процесс.

И еще не начал искалеченный телесный сосуд Сына Человеческого портиться в морге у лекарей, выкравших его с креста, а Глогауэр уже марширует дальше по мультивселенной:

Карл Глогауэр умер на кресте примерно в тридцать два года. Примерно в этом же возрасте он воскрес для новых приключений.

И Толкина, и Муркока нежно люблю и считаю Писателями с большой буквы. Умные, эрудированные, талантивые. Но да, идейно они абсолютно разные и стоят по разные стороны идеологической баррикады. Поэтому данное эссе — не столько критика одного писателя другим (критики в обычном понимании здесь почти нет), сколько столкновение мировоззрений.

Муркок с рождения был левацким бунтарем-анархистом с огнем революции в крови, и умиротворяющий, инфантильный эскапизм Профессора его бесит. Точнее даже, БЕСИТ. Муркока во «Властелине колец» раздражает все: и наивная романтизация сельского образа жизни, и гротескная британская консервативность, переходящая в иррациональный страх перед всем новым и непривычным, и демонизация технического прогресса и урбанизма, и христианская дидактика (куда более тонкая, чем у дуболомного Льюиса, но все же отчетливая), и чрезмерная сентиментальность, и тяга персонажей к помпезной стихотворной декламации. Все это он высмеивает довольно остроумно, хотя местами скатывается в анальный юмор, глумясь над фразами типа Mr. Frodo was selling his beautiful hole, которые Толкин имел неосторожность обронить, не видя в них своим неиспорченным взглядом ничего «такого».

Под конец Муркока совсем заносит, и он обрушивается на «скверную манеру письма» оппонента. Ну, тут можно только руками развести... критиковать лингвиста Толкина за корявый слог и вставки «чудовищно плохой поэзии» — это явно уже Муркок на чистых эмоциях писал, не от ума.

P.S. Жаль, Профессор не дожил — я бы с огромным удовольствием почитал ответное письмо, где он назвал бы оппонента «зарвавшимся юнцом с глупыми и опасными бунтарскими замашками», сослался бы на десяток никому не известных литературных авторитетов XVII века и в конце напомнил бы читателю, что перманентная революция штука неплохая, но в конечном итоге людьми нас делает не она, а Любовь.

Сокращенная версия заметки https://bit.ly/3reu9hy (Medium)

Если при взгляде на обложку https://miro.medium.com/max/792/0*l1HmEoW0hqsqaefJ.jpg вы задались вопросом, не участвовал ли Муркок по юности в создании комиксов из бэтменианского цикла о Джокере, это вполне естественно: первоначально роман издавался под названием «Огненный клоун» («The Fireclown»). Принятое ныне хоть и звучит куда красивее, но менее информативно. На самом деле Джокера, самого знаменитого из суперзлодеев мультивселенной DC Comics, выпустили на арену готэмского цирка еще в 1940-м, то есть за четверть века до того, как молодой Муркок внедрился в “New Worlds” и сотворил переворот в британской, а затем и англосферной фантастике. Однако «У врат преисподней ветрено» если и немного потерял в актуальности, то состарился с несомненным благородством, как элитное вино. Практика показывает, что если писатели Новой Волны ругают свои юношеские работы или стесняются их, значит, читать это стоит с куда большим основанием, нежели более поздние вещи, частенько запятнанные малоубедительными попытками вписаться в повесточку мейнстрима.

По признанию Муркока, «У врат преисподней ветрено» — работа, не доставившая ему никакого удовольствия, просто упражнение. Несмотря на это, роман получился ожидаемо (для меня) лучше всех работ из цикла об Элрике вместе взятых, а что уж говорить про невразумительный квартет Корнелиуса. Вселенная его не так близка к гибели во вспышке идущего вразнос абсолютного оружия, как у Харрисона в «Устройстве с Центавра», но трепещет на краю бездны — и лишь трикстеру дано усмотреть за спокойной, как в более позднем «Семени зла», технократической утопией (антиутопией?) Порядка некротические пятна упадка и Хаоса человечества. Муркок, по собственным словам, придерживался в начале 1960-х романтичного представления об инстинктивных, нерасчётливых персонажах, противопоставляя их скучным механистичным конформистам. Прототип «У врат преисподней ветрено» в английской классической литературе действительно имеется, но вы ни за что не отгадаете, какой:

Выдержанная в стиле «Горменгаста» первая сцена книги показана глазами персонажа, к которому автор никогда более не возвращается, и это важный признак чистоты импровизации, впоследствии пострадавшей от необходимости писать и издаваться в профессиональном темпе, ведь на гонорары Муркок и содержал NW. В этом варианте реальности, подобном миру «Стальных пещер» Азимова, человечество к 2090-м почти полностью переселилось в подземные аркологии. Появление загадочного Огненного Шута, демагога-анархиста (завладевшего, по некоторым подозрениям, атомным оружием), на нижних уровнях Швейцарии будоражит не только простолюдинов. Им заинтересовались и умеренно радикальная оппозиция, и олигархическая аристократия в лице Алана Повиса (в ином варианте — Алена фон Бека, куда ж нам без семьи фон Бек) и его деда Саймона Повиса (Симона фон Бека), министра космического транспорта, основного кандидата на номинацию в президенты Солнечной системы от своей партии.

Если бы за разработку этой темы взялся Херберт, недавно закончивший «Дюну» и (не опубликованное при жизни) «Высокое мнение», от книги стоило бы ожидать большего уклона в социальную философию и меньшего — в сатиру. А у Муркока получился очень удачный, пускай и явственно ученический (чувствуется тут мощное влияние «Солнечной лотереи»), романтичный и аляповатый, протокиберпанк с неожиданно цепкими “опорами для ног в голове”. Достаточно подчеркнуть, что лидером оппозиции и кандидатом в президенты здесь выступает женщина. Хотя, возможно, для Британии новоелизаветинской эпохи, как бы ни костерил ее Муркок, это менее смелое решение, чем для современной роману Америки и ее пальповых корифеев. В конце концов, США только сейчас дождались женсовета “Хьюго” и своей Хелен Кёртис — у нее даже вторая половинка фамилии звучит похоже.

Роман без особого труда можно адаптировать для высокобюджетной экранизации. Главное — не подпускать к кастингу на роль Огненного Шута президента 95-го квартала Кривого Рога Владимира Зеленского. Хотя погодите...

В общем, неудивительно, что этот роман до сих пор не перевели. Поскольку тут Муркок полкниги вспоминает детство и отрочество, описывает, по всей видимости, наркоманские «трипы», вставляет куски недописанных рассказов (может и нет, но впечатление складывается именно такое). Вот реально полкниги ни о чем, никакого сюжета сплошные разглагольствования. И лишь во второй половине начинается вяленький сюжет, имеющий отношение к названию. Такое ощущение, что автор писал левой ногой, на коленке, на отвали. Так что неподготовленным читателям, не прочитавшим хотя бы пяток книг про Элрика не зайдет. Для преданного фаната Муркока и расширенной Мультивселенной — откроются всякие интересные нюансы, отсылки к предыдущим книгам саги про Вечного воителя и прочие пасхалки.

Продолжение Хроник Корума автору удалось. Вторая порция приключений Вечного Воителя пронизана кельтским мифологическим колоритом, насыщена событиями и закольцована очень драматической развязкой. Не знаю как это Муркоку удавалось, но он создавал миры и героев такими, что они искренне заставляли меня вникать. сопереживать и тщательно ( и не на один раз!) читать и перечитывать, хотя многие считают его героев плоскими и нелепыми, лично мне так не кажется. Обычно я «возвращаюсь» к автору после прочтения очередной попытки современных литераторов создать свою оригинальную фэнтэзи Вселенную. Прочитаешь, скажешь:«ЭХ...», и начинаешь перечитывать похождения той или иной реинкарнации Вечного Воителя. Элрик, Эрекёзе, Корум... .

В «Серебряной руке» действие происходит через 80 лет после изгнания Повелителей Мечей, Богов Хаоса. Умирает Ралина — жена Корума, он впадает в меланхолию, теряет интерес к миру и начинает превращаться в Легенду, МИФ. Но последний представитель расы вадагов оказывается ещё нужен миру. Судьба и магия людей — мабденов призывают Корума на последнюю службу — спасение очередной версии Вселенной от неких Фой Мьёр (Фои Миоре) в разных переводах. Эти чудовищные создания, то ли Боги, то ли монстры, пришли из Лимба — пространства между Плоскостями (Измерениями) и намереваются поработить мир с помощью холода, жесткости и разообразных подручных. Набор «подручных» надо сказать получился у Муркока очень интересным. Огромные белоснежные псы с алыми кончиками ушей, зомби — гулеги, и наконец, так называемые братья сосен. Прочтите описание одного из них:

«Всадник сидел верхом на животном, которое мало чем напоминало лошадь. Оба они были странного бледно-зеленого цвета, и никаких других оттенков не существовало. Копыта животного были в снегу, и снежные завалы высились по обе стороны его. Бледно-зеленое лицо всадника казалось совершенно неподвижным, словно замерзшим. В его бледно-зеленых глазах стоял холод. В руке он держал бледно-зеленый меч.»

Блин, меня аж проняло. Ничего не напоминает? Вспомните образ Иного у Мартина. Зима, мать её, близко!

Чтобы спасти мир от Вечной зимы и её вестников Фой Мьёр Коруму придётся найти могущественные артефакты мабденов и сидов (названия артефактов мы можем видеть в оглавлении романа), необычных союзников и победить в кровопролитных битвах. И несмотря на то, что Муркок пишет подчиняясь определённым алгоритмам, читать нескучно и увлекательно. Текст буквально «съедаешь». Что дальше? Как дальше? С кем дальше?

В каждой части нас ждёт:

1) квест-поход в интересные локации (Ги-Бразил -- Каэр Ллуд -- Инис-Скайт);

2) новые союзники и враги (волшебник Калатин и «карлик»-сид кузнец Гоффанон, король Фиахад и «великан»-сид могучий воин Илбрек, двойник Корума — Карах и император малибанов Сактрик);

3) эпическая битва (при Каэр-Малоде -- при Каэр-Гаранхире --при Крейг Доне);

4) поединок с одним из Фой Мьёр, во второй части Корум убивает Шренга Семь Мечей, в третьей очень живописно сражается с одноглазым Баларом.

Добавим к этому «линию любви» с дочерью короля Маннаха красавицей Медб, линию Вечного спутника Джерри а Конела, линию вечного врага-антипода Проклятого принца Гейнора, особенный МЕЧ (куда же без меча-то!) со звучным именем Предатель, добрую порцию магии и колдовства и мы получим узнаваемый, «фирменный « мир Муркока.

Галерея образов его героев так же многосложна, многоцветна, неодназначна как цвет доспехов Гейнора. За что люблю Муркока, так за то, что поведение его героев предсказать очень трудно. Кто друг? Кто враг? Кто поможет? Кто предаст? Ожидать можно чего угодно от кого угодно. Всё не то чем кажется. Сюжет может подпрыгнуть на ровном месте так, что...Сидишь и цокаешь. Ну, здорово же развернул, блин, повествование!

Когда временами даже к безобразным чудовищам из числа Фой Мьёр начинаешь испытывать жалость и симпатию, а положительно-героическую Медб недолюбливать, то понимаешь, что автор силён, силён, блин, и талантлив.

Задолго до Мартина Муркок начал безжалостно обращаться со своими героями, беспощадно стирая их со своих страниц.

Резюмирую: «Серебряная рука» — это отличный образец законченного сюжетно героического фэнтэзи оптимального по объёму. Всё продумано, всё расставлено по своим местам.

»..печальна участь героев, выполнивших своё предназначение...» Финал романа потрясающе драматичен.

Читайте. Это классика. Учебник героической фэнтэзи.

Обязательная программа для каждого ценителя жанра.

Роман все больше и больше напоминает цикл о Джерри Корнелиусе. Этому способствует и мать Джерри и сами похождения героя который по целям постепенно деградирует. И погружается на новых местах то в воспоминания, то в секс.

Наверно жестких фанатов автора порадует появление еще одной представительницы Фон Беков.

А мне не хватило беззаботности и белогвардейщины из первого романа. Ибо даже в Голливуде описаны абсолютно не знакомые и не интересные мне личности.

По большому счету это анекдот, умный и забавный, но раздутый до размеров повести, что на мой взгляд, было совершенно необязательно. Он бы только выиграл, будь в два раза короче. Муркок, как всегда, неполиткоректен, и то что в середине 90-х воспринималось нормально, сейчас уже на грани фола, но грань все-таки не пересекает, за это мы его и любим.

Решил вспомнить молодость и перечитать Корума, про которого уже давно и забыл. Всему свое время. В подростковом возрасте такое, пожалуй, будет небезынтересно. Но в целом как литература это на «троечку с минусом». Бесцветный язык (переводчица Тогоева тоже «постаралась»), трафаретные персонажи, банальнейшая фабула с надерганными из чужих произведений образами и мотивами, сама по себе завязка с местью — все это просто скучно. Чуть интереснее было читать страницы про замок Рыцаря мечей, но в целом — блеклое сочинение без огонька. И заметим, это написано уже спустя несколько лет после выхода в свет блестящей сатиры на весь жанр героического фэнтези — «Дороги доблести» Р. Хайнлайна. Муркок, как и Асприн, исключительно подростковый автор.

Одна из первых запомнившихся мне книг в жанре фэнтези, которые я прочёл давным-давно, в начале 90х. Да, ещё раньше был «Хоббит» Толкина, но, там уж совсем детская сказка, а тут — приключения принца Корума! Рыцари, сражения с монстрами, злые волшебники и могучие боги! Сказать, что когда прочёл в первый раз, то был в полном восторге, это ничего не сказать…

Вот перечитал сейчас снова.

Вполне предсказуемо, что того самого, «подросткового» восторга уже нет. Но, романы отличные!

В своё время, М. Муркок пытался создать «Новую волну» в фантастической литературе. Наверное, в 70е годы XX века и эпопея «Хроники Корума» считались чем-то новым, свежим и оригинальным. Но, хоть я и скажу банальные вещи, Д. Мартин со своим циклом «ПЛиО» открыл совсем новые горизонты… И, как это ни печально, по-моему, на этом фоне книги М. Муркока выглядят как образец средневековой литературы.

Фэнтези, а особенно, героическое, как «Хроники Корума», это красивая и лиричная сказка. Прекрасные и благородные принцы. Конечно, не менее прекрасные принцессы и графини. Жестокие и коварные злодеи. Мир яркий, но, увы, чёрно-белый.

Не знаю, это очень субъективно, но, после мрачного и сурового реализма в фэнтези Д. Мартина и ряда других авторов фэнтези, классика жанра типа книг Толкина, Р. Говарда и Д. Геммела выглядит очень архаично.

Все красиво, лирично. Чеканные фразы. Ничего лишнего. Много пафоса, возвышенного стиля. Драматизм и поэтика. Но, жизни нет. Читаешь — ну, прямо «Песнь о Роланде», или, баллады о «Короле Артуре».

К моему удивлению, многие читатели в своих отзывах говорят о излишней жестокости книг, большом количестве сцен насилия, пыток. Какое там! По-моему, книги Муркока можно читать на ночь детям — добрая сказка со счастливым концом. Типичный «рыцарский роман».

Но, это не недостаток «Хроник Корума», а, просто, мысли вслух о том, что жанр фэнтези очень меняется со временем.

Отмечу ещё то, что в первом романе автор, по-моему, злоупотребляет приемом «бог из машины».

Но, во втором томе все «по-честному», герою приходится потрудиться самому.

В общем, книги на любителя. Безусловно, классика героического фэнтези. Но, просто, большинство современных авторов так уже не пишут, и, это создаёт ощущение, что книги М. Муркока устарели.

Но, всё-таки, перечитал с удовольствием, хотя, Корум, не самый мой любимый герой, созданный М. Муркоком.

Для старых любителей фэнтези британец Майкл Муркок в представлении не нуждается. Множество премий, место в ряду лучших фантастов мира, уверенное лидерство в «новой волне» фантастики 1960-70х годов... Его творчество можно обозревать бесконечно. Но отдельно хотелось бы поговорить о его самом популярном герое, а точнее антигерое — об Элрике из Мелнибонэ, до которого у автора этих строк дошли руки лишь недавно, только благодаря свежему переизданию саги об альбиносе в новых переводах.

Дело в том, что Муркок начался для меня вовсе не с Элрика, а с трилогии о принце Коруме, ещё в старшие школьные годы. Речь идёт о первой трилогии, «Повелители мечей», поразившей тогда своей атмосферой готического декаданса и босховского гротеска, таких нетипичных для романов в жанре «меча и колдовства» тех лет. Впрочем, и там мельком, но появлялись и Элрик, и Танелорн, и много других нитей, тянущихся к миру Юных королевств, откуда родом 428-й император гибнущей державы Мелнибонэ. Была ещё книга «Повелитель бурь» с отдельными главами из саги, попавшаяся на глаза у кого-то будучи в гостях, но так и не взятая на почитать... Да, много чего было.

Стоит сразу оговориться, что Элрик Мелнибонийский не входил у меня в топ личных фаворитов героев «меча и колдовства». На фоне жизнерадостного Конана или задумчивого, но всё-таки остроумного Геральта, он казался каким-то слишком пафосным и меланхоличным мозгляком, да ещё и с сомнительной биографией... Однако популярность альбиноса была несомненна, особенно среди рокеров и металистов — просто поверьте, и сам Муркок всегда любил рок-музыку, и рок-музыка отвечала ему взаимностью.

И вот, по прошествии лет, когда возникло желание собрать по возможности полную библиотеку героического фэнтези, взгляд мой пал и на эту сагу.

Что можно сказать по прочтении первого тома? Да, сейчас написанное десятилетия назад может на первый взгляд показаться слишком наивным или схематичным, особенно человеку, привыкшему к многотомным эпикам с детальным описанием мира, от географии до рецептов блюд, что подаются на пирах. Здесь же автор погружает читателя то ли в фантасмагорический сон, то ли в наркотическую галлюцинацию... Но, во-первых, стоит принять во внимание, что тогда такой психоделический способ повествования был в моде: это, как-никак, время хиппи, арт- и хард-рока и «Бронзовый Век» комиксов. А во-вторых, в этих произведениях у Муркока впервые возникли идеи и мотивы, впоследствии широко и активно эксплуатируемые другими авторами, в том числе и по сей день.

Не верите? Пожалуйста:

1. Идея Мультивселенной, впервые в фэнтези внятно высказанная именно Муркоком, захватила умы настолько, что и сейчас самый популярный киносериал — это объединяющая всех супергероев киновселенная Марвел.

2. Идея Вечного Воителя, воплощенного в разных героях в каждом из миров Мультивселенной, основанная на теории мономифа, теперь также кочует от автора к автору, но первым в фэнтези наиболее полно воплотил ее именно Муркок.

3. Концепция Хаоса и Закона, между которыми должно соблюдаться Космическое Равновесие — тоже одна из задумок Муркока, которая также эксплуатируется многими другими авторами: тот же Ник Перумов со своим циклом об Упорядоченном.

4. Что же до героя, то Элрик стал первым антигероем-альбиносом, прославившимся под прозвищем Белый Волк. Позже были и другие Белые Волки, и читатель этих строк наверняка сможет припомнить одного-другого героя-антигероя с побелевшими, не по годам седыми или от рождения белыми волосами. Но Элрик был первым. Родился он как своеобразная оппозиция Конану-киммерийцу: бледный меланхоличный аристократ, во всём противоположный говардовскому варвару. Но мрачная судьба его, от рождения до гибели, была предрешена с самого начала, ибо он — архетип «обреченного героя». Создавая его, автор вдохновлялся героями «Калевалы» и произведений Пола Андерсона (»Сломанный меч») и Флэтчера Прэтта (»Колодец душ»), а своим альбинизмом мелнибонийский принц обязан Месье Зениту — персонажу из серии детективов Энтони Скина, выходивших в конце XIX — начале XX века. Если задуматься, сколько персонажей, вдохновленных Элриком, бродит с тех пор по страницам саг других авторов, то только по этому показателю вклад Муркока в жанр будет просто гигантским. Достаточно лишь слегка приглядеться — и видно невооруженным глазом, что ведьмак Геральт —мутант-альбинос по прозвищу Белый Волк, прибегающий к зельям и снадобьям для увеличения своих боевых показателей — это, можно сказать, Элрик на стероидах (впрочем, отсылки и скрытые цитаты в саге о ведьмаке — это отдельная тема, и её мы когда-нибудь обязательно затронем). А темный эльф Дриззт до'Урден, изгнанник и следопыт — это ведь тот же самый, только перекрашенный альбинос, не находите? Да и рыцарь-вампир Реквием из одноименного комикса, где не только герой, но и мир похожи на очередные инкарнации Вечного Воителя и мира мультивселенной Муркока, соответственно. И это лишь самые очевидные примеры.

5. Черный Меч — оружие, возникающее в разных воплощениях в каждом из миров мультивселенной, оружие Элрика, прозванное также Буреносец или Похититель Душ, — клинок, наделенный собственной волей, способный подчинить себе хозяина. Этот мотив взят из различных мифов и легенд. Однако в трансформированном виде, так же как у Муркока, его можно встретить во всей красе в романе Генри Лайона Олди «Путь меча», где эта идея развита дальше, и холодное оружие наделено разумом, не уступающим человеческому.

6. Наконец, Мелнибонэ — гибнущая империя. Атлантида, Лемурия или Валузия в интерпретации Муркока. Древняя морская держава, где плавают золотые корабли и правит тысячелетняя династия, летающая верхом на драконах. Ничего не напоминает? Да, похоже, именно с Мелнибонэ Джордж Мартин списал свою Валирию, прародину белокурых Таргариенов.

Конечно, во многом Муркок — не первый, и многое для создания своей саги было им почерпнуто у тех, кто был до него. Об этом он и сам честно упоминает в многочисленных предисловиях и посвящениях. Идея этой статьи — не превознести автора над другими, но воздать должное, признать влияние, оказанное на жанр на многие годы вперед.

Стал ли Элрик Мелнибонийский по прочтении первой книги одним из моих любимых персонажей? Скорее нет. Но, пожалуй, чуточку ближе и понятнее — стал.

Стоит ли читать сагу об альбиносе, знаменитую «Хронику Черного Меча» в наши дни? Безусловно. Да, имеются минусы, как то: непривычно скудное на описания повествование, несовременный экшен или непроизносимые имена и названия. Однако если вы настоящий любитель героического фэнтези и стремитесь знать, откуда что пошло, то эти книги — для вас!

Переводы от издательства «Фантастика Книжный Клуб» — вполне читабельные, и приведены к общему знаменателю, хотя местами и встречаются незначительные редакторские огрехи/недогляды, но общее впечатление — положительное. Произведения саги печатаются по внутренней хронологии, а не по времени написания. Из-за этого сбивается ритм, но если знать дату написания каждой отдельной новеллы, то это скорее даже плюс, чем минус. Ну а старые издания, хотя бы просто для сравнения, теперь найти непросто. Так что рекомендую недавно вышедшее и пополняющееся собрание сочинений от «Фантастики». По нему и сам знакомлюсь с томами саги, восполняя пробелы в исследовании жанра.

<Откуда есть пошла Новая Волна>

Дебютный роман одного из основоположников и главного идеолога Новой Волны — направления на долгие годы определившего облик научной фантастики.

Взяв за основу затертые к тому времени клише космической оперы, автор вдохнул в них новую жизнь, переосмыслил их в новаторском для тогдашней фантастики ключе. Результатом этого стало создание эпоса, сумевшего выйти за узкие рамки жанра, поднявшись до поистине библейских высот, а драматизмом не уступающего греческой трагедии.

Для жанра НФ Майкл Муркок сделался, не побоюсь этого сравнения, тем, кем стал Пушкин для русской литературы. Переход с одной стороны от «лепо ли бяшите братие» к современным художественным средствам, а с другой — к стандартам классической литературы особенно хорошо заметен в рецензируемом романе, ставшем одной из важнейших вех направления.

Неумолимо сжимающаяся известная нам Вселенная становится ареной разворачивающейся на глазах читателя драмы. В теории мультиверсума — многомерной Вселенной, впервые сформулированной здесь автором, лежит спасение человеческой расы, именно в этом направлении сконцентрированы устремления и поиски самых дерзновенных её сынов.

Главный герой — Ринарк, самоотречённо кладущий себя на алтарь во имя спасения человечества. Продолжатель его дела — новый Моисей — Аскийоль, выводящий свой народ из гибнущего мира на поиски Галактики Обетованной, а когда она найдена, принимающий вызов «амаликитян» сразиться с ними в некоей Игре, чтобы покончить с перспективой взаимного уничтожения. Эти образы ошеломляют своей монументальностью, многие сцены с их участием необыкновенно символичны. Калейдоскоп сменяющихся Вселенных завораживает и поражает масштабностью и революционностью авторской фантазии, для которой физические законы не являются непреодолимой преградой.

Пересказывать сюжет бессмысленно, нужно читать, настроившись на то, что чтение не будет легким. Могу порекомендовать перевод С.Гинзбурга, он на очень хорошем уровне.

Разница менталитетов, видимо. Ничего не понял, вообще. Набор слов.

Мелькают знакомые фамилии — Бисмарк, Гитлер, Сталин — но… зачем, почему, в какой связИ — остаётся загадкой. Причём при каждом «мелькании» — возникает одна и та же мысль: «Это, надо понимать, аллегория некая? О чем, вообще, речь?».

Скорее всего, уважаемый потенциальный читатель, это просто стёб — свободный поток эмоций и образов, как у конферансье на эстраде в промежутках между номерами. Однако и для обычной хохмы — тоже как-то уж больно вычурно. Короче — экзотИк, уважаемый потенциальный. Образ мысли «проклятых империалистов»

Искренне поражен. Муркок сумел дописать серию, не скатившись в road movie про бесконечное путешествие по Мирам Хаоса и рандомные встречи с Загадочными Авторскими Персонажами (ну, последнее иногда прорывается, чего уж, но умеренно).

В финальной части цикла Европа лежит в руинах, фашистская империя Гранбретань пожирает себя в неизбежной гражданской войне, рушатся границы между планами мироздания, а Дориан Хокмун и барон Мелиадус, одержимые страстью к одной женщине, продолжают свою бесконечную дуэль на развалинах мира.

Отличные приключения, много эпичности и драмы, bittersweet финал.

Не самая сильная вещь у Муркока (первая книга Корума и некоторые повести про Элрика были намного мощнее), но, наверное, самая _ровная_.

В очередной части своих похождений Дориан Хокмун проникает в самое сердце Империи Зла и сражается с пиратами-культистами за океаном. Приключения бестолковые, но минимально занятные. Изложено связно, без занудства. Читать можно. Думал, будет хуже.

Даже рядом не стоит с замечательной первой частью. Простая линейная история, как герои едут из точки А в точку Б, по дороге претерпевая незамысловатые приключения и побеждая злодеев. Типичный Муркок, короче

Муркок в своей лучшей форме. В 150 страниц плотно упакованы не только приключения и битвы в пост-ядерной рыцарской Европе (хотя этого тоже хватает!), но и рассуждения о природе фашизма, и немного романтики, и маленькая вставная поэма, и бог знает что еще. Замечательная книга.

Очень жаль, что к каждой замечательной книге Муркок обязательно пишет сто графоманских продолжений про бесконечные путешествия по мирам хаоса и сражения с демонами хаоса с помощью магии хаоса. Впрочем, выбора нет, приходится терпеть.

Кроссовер двух значимых для автора циклов.

Родившийся, как издевательство над Конаном, к моменту написания данной повести, похоже, Элрик основательно поднадоел автору и Муркок решил поиздеваться над своим самым популярным персонажем.

Элрика выставляют в нарочито неприглядном свете. То он неуклюже поднимается с четверенек, то уплетает еду за обе щёки (это Элрик-то!), то страшно тупит. И постоянно изъясняется Высоким Пафосным Штилем.

Обитатели Края Времени тоже ребята малосимпатичные. Пустоватые бессмертные всесильные скучающие мономаны.

И с логикой хронооперы Муркок обращается крайне вольно. Такое ощущение, что всё происходит не во времени, а в пространстве. Уна Персон поторапливает Канари в тринадцатом веке, хотя, раз уж ты путешествуешь во времени, то можешь скакнуть в любой момент, верно? И торопиться тебе совершенно нет смысла, так как события в другом временном потоке/слое «замирают», пока тебя там нет.

Высокое фэнтези не поддаётся скрещиванию с «новой волной», превращаясь в фарс и обесценивая «новую волну».

5(СРЕДНЕ)

Описывать происходящее в этом сборнике Муркока особого смысла нет. Если не поленитесь достать старую АСТ-овскую мини-антологию Питера Краузера «Города», то там одной из четырех новелл идет как раз «Поджог собора» Муркока. Этой повести достаточно, чтобы составить впечатление (не только об этой книге, но и обо всем цикле о Джерри Корнелиусе). Думаю, что повесть понравится одному из ста читателей, не более. Фантаст М. Дж. Харрисон когда-то очень точно заметил, что Джерри Корнелиус – это не герой, а способ повествования. Максимально странный способ, добавлю от себя! Поскольку в лоб его объяснить невозможно, давайте я объясню по-постмодернистски, перенеся манеру Муркока цикла на наши, отечественные реалии. Так будет понятнее.

А теперь представьте, что всё это читает американский любитель литературы, и вы поймете, в каком положении оказывается наш читатель, знакомясь с циклом про Джерри Корнелиуса. Если такой вихрь фантазии с большим количеством черного юмора и еще большим количеством неясных намеков на толстые обстоятельства вам нравится, беритесь. Но аккуратно.

Если вы думаете, что я утрирую или издеваюсь, то — нет! Это все Муркок.

Между прочим, не самый плохой роман Муркока. Если вы вдруг фанат писателя и готовы читать по-английски – стоит обратить внимание. (Вряд ли такое когда-нибудь выйдет на русском, да и в оригинале книга уже сто лет не переиздавалась).

В общем, небольшой ликбез: первая трилогия о Джерри Корнелиусе на мой вкус – дикий, даже намеренно дикий трэш. На протяжении трех книг автор специально делал так, чтобы читатель сам интерпретировал события и пытался найти логику в повествовании по методу «собери сам». Я в какой-то момент бросил это занятие и просто читал как бессвязный психоделический трип. Юмор специфический, и остается ощущение, что где-то треть я не уловил, не зная реалий Англии 70-ых. «Приключения Уны Перссон и Катерины Корнелиус» считать продолжением трилогии не получается, потому что у хаотического повествования просто не может быть продолжений. Но, скажем так, Муркок из тех же персонажей соорудил более удобоваримую историю.

Замысел книги интересный, и я, не навязывая трактовок, просто поделюсь своими наблюдениями.

1. Все события разворачиваются на Земле, но в разных отражениях земной истории в Мультивселенной.

2. Есть два главных персонажа, чьи истории чередуются друг с другом по главам – Уна Перссон и Катерина Корнелиус – друзья, знакомые, иногда любовницы, иногда противники. Героини проводят вместе время в первых главах, но потом их пути расходятся, чтобы сойтись в финале.

3. Уна Перссон – революционер, шпион, боевой товарищ, бунтарь без причины, иными словами. Катерина – нежная красавица, идущая по пути эмансипации и сексуального освобождения. (Между прочим, секса в книге много, очень много.)

4. Уна Перссон – человек, который умеет прыгать по разным мирам Мультивселенной, а Катерина живет все время в одном и том же «отражении». При этом Муркок так строит сюжет, что складывается обратное впечатление: Уна вовлечена в постоянную подрывную деятельность, хотя и в разных «отражениях» Земли. А перемены, которые происходят в жизни Катерины, настолько радикальные, что читателю кажется, будто она оказывается каждый раз в разных мирах.

5. История Уны – это психоделический «Чипполино», если угодно. История Катерины – это психоделическая «Дюймовочка» с садо-мазо и наркотиками.

6. Под конец, когда Муркок снова сводит героинь лицом к лицу, они как будто меняются ролями. Уна вроде как ищет мирной жизни, а Катерина окончательно пускается во все тяжкие.

7. В терминах муркоковской диалектики «хаос – порядок» вроде как Уна должна бы воплощать хаос, а Катерина – порядок, хотя на деле все получается наоборот. Уна своими действиями старается поддерживать равновесие, а Катерину всякий раз шатает из стороны в сторону.

8. В качестве постмодернистского фан-сервиса «для своих» – много колоритных персонажей, перекочевавших из первой трилогии: Принц Лобковиц, Франк и Джерри Корнелиус, их несравненная мамаша (по-вудхаузски великолепный образ), майор Най, Шейди Мо Колье и епископ Брисли.

В «Приключениях» нет особой морали, но есть много интересных вопросов, поднятых автором. О жизни женщин в очень мужском мире. О предательстве и компромиссах. О стремлении вырваться из болота. Просто о жизни британского общества 70-ых годов. Нельзя сказать, чтобы роман был феминистским, но местами Муркок прямо-таки безжалостно и с огоньком топчет мужское ранимое эго. Стоит читать ради нескольких упоительно хороших сцен (поклонники / половые партнеры Катерины, например, один другого краше) и разбросанных тут и там гэгов.

С Муркока для меня началось знакомство с жанром фэнтези. Но даже колоссальное чувство ностальгии не позволяет мне ставить высокую оценку.

В романе потрясающий мир. Хочется рассматривать каждую деталь, провести параллели между выдуманным миром Муркока и нашим, реальным. Но читать книгу от этого становится только горше. Потрясающие декорации как бы вопрошают «хочешь конфетку?». А побег ГГ из Лондры, который занимаеж АЖ 2 страницы, как бы гаденько так добавляет «Ан нету...». За это время нам показывают грандиозный мост черед Па-де-Кале, летательные аппараты в виде грифона, хрустальный город Пари, зверинные маски различных орденов... Но блин, это же побег! Главного героя!!!! Из столицы империи Зла Гранбретани!!!!!! 2!!!!!!! 2 страницы!!!!!!!! Честно, мне хочется плакать...

Образы героев совершенно картонные. «Вот граф Брасс» — говорит нам автор. «Он очень опытный, он водил в бой армии и помогал завоевывать троны правителям! Он вращался при дворах всей Европы!!!!». А потом такой «вот тот мужик хочет тебя обмануть!». И граф Брасс говорит «да не может быть! Тебе показалось!». «Нет, точно — обманет», — устами другого героя твердит автор. «Да не, да никогда!!!». И-и-и... Графа Брасса обманули! Интриги 100500 уровня, коварство просто нечеловеческих масштабов.

Его дочь Иссольда Брасс «унаследовала от отца его ум, но не унаследовала его опыта». М-м-м-м, да как-то героиня тянет максимум на типаж «возлюбленная главного героя», которая красивая, добрая и наивная. И безмозглая. И блондинка.

В общем,я с энтузиазмом восприняла новость, мелькнувшую в начале 2019 года, о том, что по циклу снимут сериал. Визуальный ряд должен получиться шикарным. А вот само повествование оставляет желать лучшего. Слишком схематично. Поэтому, на мой взгляд, от доработки талантливыми сценаристами, эта история только выиграет.

Очень мудрёная, на мой взгляд, короткая история Майкла Муркока, кроме того написанная в необычном стиле: с прерываниями, намеками и вставками. Шпионский рассказ, по-моему, от этой псевдо-философского повествования сильно пострадал, потому что простой читатель ожидавший короткого, но энергичного по духу произведения, просто разочаровался, потерявшись в , мягко говоря, сложностях. Похоже, что Муркок пытался что-то спародировать и очень тонко сыронизировать, как в биллиарде подрезать тонко шар, а получился тычок кием по воздуху...

Не понял, правда, зачем Джерри Корнелиус пошел на такие унизительные жертвы, ради выполнения поставленной задачи, но если в 1969 году этот рассказ можно определенным вызовом некоторым выпадающим из общества индивидам, тогда и какой-то смысл приобретается в истории, но сейчас «радужная братья» даже может с восторгом упиваться этим рассказом, переиначив все с переда на ... наоборот.

Как отдельный рассказ, произведение вообще проигрывает, а если как часть какого-нибудь романа, или «удивительной» главы в романах великого автора возможно спокойно прижилось бы и растворилось бы в тексте к вящему удовольствию поклонников. Отдельно — китайские генералы разочаровали — ну, тупые.

В одном интервью Курт Воннегут сравнил свои вещи после «Бойни» с игрой виртуозных, но скучающих джазменов, которые всё освоили и потому развлекают себя всякой чушью, вроде игры сквозь клочки бумаги в мундштуке саксофона. «Лекарство от рака» Муркока у меня вызывает схожие ассоциации, только с той разницей, что лучшие свои книги Муркок еще не написал, а уже решил залезть в дикий авангард. Книга прямо сочится постмодернистской иронией, причем ее там настолько много, что теряется сам текст. Да, видно, что это пародия; видно, что Муркок – остроумный человек, способный выдавать удачные «гэги» (их много, и есть действительно смешные, с хорошим черным юмором). Но было бы еще лучше, если бы автор не настолько упивался своим остроумием и иногда вспоминал, зачем – помимо гонорара – ему нужно писать все это. Между прочим, поймал себя на мысли, что Муркок как никто другой умеет выдумывать тошнотворных ГГ. Ладно бы один-два, но когда каждый первый вызывает во мне как в читателе неприязнь – это же талант надо иметь!

Ужатое до размеров повести на 50 страниц, «Лекарство» могло бы стать не сногсшибательной, но нормальной вещью в духе Бориса Виана или А. Робб-Грийе. А так, читая некоторые (почти все) главы, чувствуешь, что тратишь впустую свое время.

Хотите хорошую пародию на Флеминга и Ле Карре – берите «Трепет намерения» Энтони Берджесса.

Последний непрочитанный рассказ в сборнике «Мечи и тёмная магия».

Ещё одно приключение альбиноса Элрика от любимого писателя фэнтези.

Элрик и Мунглам, оба с подружками, отправляются на другую сторону Полой Земли.

Жрицы Ксиомбарг, Белый Меч (!), драконы-оборотни и просто драконы, Красные Жемчужины.

Трагедия размаха Эдипа или Шекспира в обёртке героического фэнтези. Сын держит ослеплённого отца в рабстве, а дочь, при помощи Элрика, освобождает его.

Старый добрый Элрик. Пафосно, красочно, динамично.

7(ХОРОШО)

Великолепный план по изданию самиздатом в серии «Шедевры Фантастики -продолжатели». С нетерпением жду издания новинок , но уже под красивой обложкой с массой иллюстраций.

Это положительная сторона издания, но немного и критики. Очень плохие аннотации авторов, не привлекают к чтению, много воды, невозможно уловить смысла произведения.