Чингиз Айтматов «Буранный полустанок»

Много лет собиралась взяться за этот роман, и всегда останавливалась, боясь, что будет тяжеловесно, тягостно и скучно, ждала такой суровой однообразной прозы. Все не так оказалось, «Буранный полустанок» — это не один роман, а как сказки Гауфа, множество разнообразных историй из разных времен, которые цепляются одна за другую, и при этом удивительно не похожи, и по стилю, и по сюжету. Аркой служит один день из жизни героя — Буранного Едигея, железнодорожника на маленьком разъезде в Казахстане, который везет хоронить своего старого друга на старинное кладбище. Вся история текущего момента — это история этого одного дня, но Айтматов не Джойс (слава богу), нет никакого бесконечного растягивания или технических экспериментов с формой. Просто в рамках одного дня, отходя здесь и там на шаг от сюжета, автор попутно рассказывает множество других историй — и о жизни Едигея, и об этих местах. Айтматов забирается достаточно далеко назад во времени, до Чингисхана или дальше, но у него нет цели дать какой-то специальный исторический экскурс. Читать этот роман — все равно что путешествовать по конкретному региону с другом, который его знает и любит: где-то он расскажет старую легенду из этих мест, где-то исторический факт, где-то — историю из жизни своих дедушек и бабушек — и так складывается многомерная картина, такой портрет местности не только в пространстве, но и во времени.

Пожалуй, выбивается из общего ряда (и, откровенно говоря, кажется мне совершенно лишней) только линия с пришельцами. Она слишком надуманная и подспудно-моралистичная, как бы показывает, что сильные мира сего совсем ничего не стоят, это мелкие трусливые душонки, причем со всех сторон земного шара, не то что наши или американцы чем-то хуже, а действительно с такими правителями нет надежды. Хотя прямо это и не говорится, но, думаю, читателям всем понятно, и вся история с контактом — на самом деле об этом.

Зато если опуститься с небес на землю, надежды гораздо больше. Несмотря на то, что роман идет на довольно ровной ноте, без резких перепадов вверх и вниз — они, конечно, есть, но прелесть именно в том, что в нем не одна история, а много. И за тяжелой или ужасной историей следует другая, которая, конечно, ничего не искупает, но показывает новый поворот, на котором все-таки открывается будущее, и жизнь продолжается. Да, сюжет касается небольшого числа персонажей — обитателей этого затерянного в степях железнодорожного разъезда, но ни у кого из них жизнь не была какой-то легкой или предсказуемой, и таких судьбоносных поворотов, падений и радостей, у каждого достаточно. Несмотря на отдаленность, всех цепляет непростая судьба страны, и война, и репрессии, и оттепель, но и без этого достаточно своих, внутренних причин, чтобы качаться на весах жизни, то вверх, то вниз.

В этом главная прелесть романа: без малейшего морализаторства и отвлеченных рассуждений, за счет множества разных историй, и далеких, и близких к основной линии повествования, за счет того, как показывается с разных сторон мир небольшого числа обитателей полустанка — создается это ощущение продолжающейся жизни, в которой нет никакой конечной точки, ни вверх, ни вниз. Маленькая вставная новелла про белое облако Чингисхана является хорошей иллюстрацией тому, как сделан весь роман: провал и смерть двух героев, пошедших против запрета хана, в неожиданном сочетании с давним предсказанием останавливает великую армию и спасает от завоевания Европу, и при этом их собственное существование тоже как бы продолжается, у истории нет никакого конца, потому что мы, русские, уже по своей истории знаем, что там было дальше. Эта удивительная связанность событий, малых и больших, связанность в обе стороны, удивительно тщательно сделанный узор из таких историй, в котором первый контакт человечества с пришельцами достоверно связан с похоронами старого железнодорожника.

Непросто писать рецензию на такое произведение. Масштаб его –бесконечность, время его – вечность. В этом романе сводится воедино большое и малое, историческое и вневременное. В нем увязаны и судьбы отдельного человека – маленького, незаметного железнодорожника в киргизских степях, и судьба страны, победившей фашизм, и судьба всего человечества, столкнувшегося с инопланетной и, что уж тут скажешь, более разумной, более чуткой, более правильной – одним словом более мудрой организацией жизни. Всё везде и всё во всём! И как классно автор соединил в романе и никому не ведомый буранный полустанок и объект передовой науки и техники – космодром, за которым стоит целая половина человечества. Боранлы буранный получился великолепным – читаешь и словно становишься частью его жизни, он представляется таким родным, дорогим, словно это и есть твой дом. Как честно живут здесь люди, как замечательно дружили и заботились друг о друге семьи Казангапа и Едигея. Хочется верить, что хоть где то еще сохранились такие отношения между людьми.

На каком-то совершенно нерефлексируемом уровне автор показал взаимоотношения человека и животного. Это и подаренный лучшим другом как фундамент будущей семейной жизни, выращенный с любовью, смешной в своей вязанной попонке верблюжонок, ставший со временем грозным Каранаром; и лиса, пришедшая откуда то из степей, словно предчувствующая и скорый взлет ракет, и те перемены, которые ждут в скором времени всех живущих на планете. Единство всего живого – вот что прочитываю я в этом романе.

Еще одна из тем романа – тема отношений между поколениями, проблема отцов и детей: насмешка над старым патриархальным укладом жизни и несбывшиеся надежды в отношении детей. Как трогательно автор описывает родительскую заботу, любовь, переживание за будущее сына Казангапа – Сабиджана, которого отправляют учиться семьей и соседями, и как со временем вся эта любовь, внимание и забота исчезают, превращаются в его глупое, конечно, стеснение малообразованных родителей, его безразличие, отчужденность.

Очень мощно звучит в романе тема войны и мира: в прошлом главных героев пройденная война, ранение, геройство. Здесь мы встречаемся и с предательством героев (история Абуталипа), и связанные с ним репрессии, издевательства кабинетной сволочи над партизаном. Очень трогательно автор описывает бережное и какое то наивно-торжественное отношение фронтовиков к медалям, которые надеваются по важным жизненным случаям и придают событиям какую-то возвышенность, значимость. В каком-то смысле это очень удивительно для меня – война не дошла напрямую до Средней Азии и я, кстати говоря, не знаю, касались ли человеконенавистнические идеи Гитлера казахов, узбеков, киргизов. Возможно, при иных раскладах, война не затронула бы эти народы. Но в нашей истории она не обошла их стороной и они встали с нами плечом к плечу на борьбу с фашизмом, и стали надежными боевыми товарищами русского народа в этой, поистине Отечественной войне. Несмотря на разные языки, культуры, традиции и, уверен, противоречия и непонимания по многим вопросам, – у нас общая история и общая память.

Ну и о памяти… как же невозможно монументально показана в книге связь времен! Прошлое, настоящее и будущее соединились в этом дольше века длящемся дне. Прошлое представлено удивительными киргизскими мифами, прежде всего, конечно же, это история матери и сына, превращенного в манкурта – телесную бездушную оболочку. Казалось бы дикость и варварство степных кочевников, ужас, но нет – мы видим как манкурты незаметно, без принуждения и насилия, появляются среди нас, трансформируются посредством пропаганды, растлевающей цивилизации с ее пороками, посредством денег, жажды карьеры, популярности, славы и т.д. Удивительно и потрясающе!

И еще, какие это завораживающие строки, отбивающие части романа на смысловые куски: «Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток…А по сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные пространства – Сары-Озеки, Серединные земли желтых степей. В этих краях любые расстояния измерялись применительно к железной дороге, как от Гринвичского меридиана…А поезда шли с востока на запад и с запада на восток…». И пространство и время, и пустыня и бескрайний космос, и природа и цивилизация, и жизнь человека и жизнь всего человечества – всё есть в этом романе!

Потрясающий роман. Протяжно-трагический, пессимистичный, многослойный и очень глубокий. Фантастическая линия про космонавтов и столкновение с иной цивилизацией — лишь скромный и не очень необходимый штрих к двум важнейшим сюжетным линиям.

Первая — уставший, почти разбитый старик по имени Едигей пытается по всем правилам и традициям похоронить своего давнего друга, с которым он работал тридцать лет вместе. Столкновение поколений, тоска по ушедшему, страх, безысходность — это самая грустная и щемящая сердце часть истории.

Основная же часть романа посвящена жизни Едигея в сарозекских степях Казахстана с 1945 по 1953 год. Описание быта, переживаний героя, трагическая история его неожиданной любви к вдове, описание затерянного в песках полустанка Боранлы-Буранного — всё это проникнуто такой силы поэтической мощью, что читать без отклика может только предельный сухарь.

Любого переживательного человека эта книга буквально разорвёт на шматы.

Невероятные впечатления, классика, в список обязательной литературы всем, кто любит правдивые, откровенные, душевные книги.

« И дольше века длится день» — другое название произведения, не менее также отражающее его содержание. Эти строки взяты из стихотворения Пастернака , а Айтматов и описывает как тянется тягучий день, полный самого века. Так говорил Айтматов:

«Человечество едино в Гомере, Данте, Шекспире, Гёте, Пушкине, Толстом, Достоевском, Бальзаке, Шолохове, Фолкнере, Гарсиа Маркесе и тд… Поэты, как мосты пролегают на нашем жизненном пути. Это мосты мысли и духа… Современное мышление человечества , в том числе и художественное, было бы невозможно без той пронзительной тоски по идеалу, которая, по словам Белинского, возжигается высшею идею в творчестве великих художников, становясь символом веры в неизбежность прекрасной жизни, совершенного человека, ибо он обязан и должен быть счастливым. Для того он и рождён».

Его литература проникнута гуманизмом, человечностью, как и стремился к тому автор. « И дольше века длится день» принадлежит к значимым произведениям Айтматова, оно нелёгкое, сложное, многослойное. Айтматов описывает быт степей, Едигей всю жизнь прожил в труднодоступном месте, на станке. И теперь он едет хоронить своего друга. Читателю представляется описание тяжелого длинного дня сильных и мужественных людей. В этом горестном дне рассказывается и про жизнь Едигея и его семьи, и про жизнь друга с семьей, заселившихся чуть позже.

Книга пронизана легендами и мифами Азии. Один из них про манкурта, попавшего в плен и потерявшего разум от пыток. Он не помнил больше ни себя, ни родителей, будучи способным делать лишь животную работу. И только мать все видит в нем сына и человека. Он же по приказу и со страха пронзает ее сердце стрелой: « Белая птица быстро полетела рядом с человеком, крича ему в том грохоте и светопреставлении :

-Чей ты? Как твоё имя? Вспомни своё имя! Твой отец — Доненбай, Доненбай..». И долго ещё разносился ее голос в сомкнувшейся тьме»

Айтматов не упоминает кровавыми страницы истории и войн, ещё со времён Чингисхана, когда реки были наполнены кровью всех побеждённых : детей, женщин , стариков. То были битвы, где пленных презирали, убивали или обращали в рабство. Так и Чингисхан был известен свирепостью, жестокостью и дисциплиной в походах. Таковыми бои были и века дальше.

Айтматов осуждает бесчеловечное обращение, пытки и рабство. Не только в родных землях, но и на всей планете, с ее страшной историей:

« Это страшная фантастика реальности — муки человека, которого истязают, убивают лишь за то, что он не хочет быть рабом. За то, что он захотел быть человеком. И столь же страшная фантастика — торжество нелюдей, которые мучают, убивают. У этой « фантастики» немало имён : апартеид, расизм, колониализм… Но есть и одно общее — империализм».

Подобным вещам нет оправдания. Им не место в нашем обществе, в благополучном, равном и гуманном социуме.

Легенда о сгоревшем манкурте, который потерял свои разум от пыток, повествует о самосознании, любви к матери и отцу.

Едигей, старый Едигей, едящий хоронить своего единственного соседа и друга, размышляет о том же. Вот строятся железные дорогие, поезда.. Космодромы. А вон там старое кладбище.

И нужно помнить. Сохранить предания, легенды, сохранить лучшее, беря с собой их в поезда, самолёты и космодромы.

Вымышленные космонавты самовольно уезжают в космос, к звёздам и дальним планетам. Тут уже фантастика, но Айтматов не концентрируется на ней, они лишь дополняющий яркий сказочный штрих повествования.

В повести говорится и о Едигее, жёнах и детях его самого и его соседа. В книге поднято много тем и преданий. И все они — стремление писателя рассказать о сердце человека, жестокости, любви и гуманности. Длинная повесть длинного дня на века.

Так уж вышло, что все самые сильные свои эмоции я вложил в обзоры на отрывки-вставки к роману – и восхищение, и недовольства свои… Да-да! Было и такое, применительно к «Программе «Демиург», в котором я увидел неприятное – взгляд автора на фантастику как на глупую игрушку, сверху вниз; да и функция у этой части, по-моему, была неприятная: показать тот молох новизны, что рвёт нити, связывающие человека с его традициями; и как отдельное произведение для меня эта часть выглядела слабой и неубедительной.

Но попробую всё-таки сказать о самом романе.

Отличный это роман. Сложный и многогранный. И дело не просто в структуре, а в том еще, что автор умеет сделать всё по жизненному неоднозначным; тонко это делает, по принципу: кто сможет – увидит. Как, например, фольклорная история заклейменной многими любви старика Раймалы к юной Бегимай вторит истории самого героя, чья вспыхнувшая нежность к вдове – при живой-то жене и своих детях! – тоже грозит обернуться позором (да сердцу-то не прикажешь!), и многое в душе героя это покалечило, имело в жизни его свою боль и своё значение. Но тут же, очень тонко, рядом с этой линией идёт история про… Буранного Каранара! Ведь трудно не заметить, что обе ситуации чем-то похожи (и происходят в один момент), но сам Едигей едва ли не убить готов своего верблюда за то, что «тому мало своего стада, и природа погнала его к другим маткам». А история Абуталипа Куттыбаева? История трагичная, в которой, казалось, отразилось всё своё время, а если смотреть на её философский смысл, помноженный на великолепную легенду о птице Доненбай – то и посыл всего романа, та связь меж родителями и детьми, а, в широком смысле, ту священную связь поколений от разрыва конторой люди превращаются в манкуртов. Трагичная история – сколько бед выпала семье Куттыбаевых, и как тут не задаться вопросом: отчего в людях столько зла, что сделал он им, пишущий свои воспоминания? Вот и Едигей задаётся этим вопросом и клянёт тех людей. Но разве не он сам невольно подтолкнул заезжего ревизора к мысли, что «вот сидит, никому не видный, и пишет»?! А ведь ни разу сам он об этом не вспомнил, ни разу не почувствовал своей, пусть и невольной, но причастности к оным бедам, постигшим Куттыбаевых! Вот так! И тут же он, Буранный Едигей, из патриарха степного разъезда превращается в человека, что бывает неправ, и горько неправ – и в этих случаях и многих других. В этом неподдельная реальность, жизненность всего.

Это сложный роман, многогранный роман. И много мыслей, много эмоций несёт он в себе. И язык его прекрасен, как всегда у Айтматова (за исключением, пожалуй, мертвенно сухой истории о контакте с планетой Лесная Грудь). А уж обращение к фольклору, да и вся атмосфера, создаваемая автором, возносит роман до чего-то космического, до невыразимо важного, до огранки бриллианта, каждая грань которого блистает под своим углом, даёт свои оттенки, и складывается в общее, великое, действительно заслуживающее название «классика», несущее космическую важность и силу.

И структура у романа сложна… Но вот тут я вижу скорее минус – минус исключительно для себя. До «Буранного полустанка» я читал у автора исключительно повести, и уже за них почитаю Айтматова великим писателем. Но вот сейчас, читая роман, я постоянно возвращался мысленно к повести «Прощай, Гульсары!». Ведь это там я впервые увидел у него подобную структуру. Как в «Прощай, Гульсары!» в одни сутки, через воспоминания о своём иноходце к герою приходят воспоминания всей своей жизни (и даже чем-то они похожи, эти герои – Танабай и Едигей), так и тут – через расставанием с другом и старшим товарищем, в одни сутки похорон разворачивается вся жизнь. Потому-то я и считаю, что название «И дольше века длиться день…» более подходящее – ибо в этот день действительно через память уместилась вся жизнь, со всеми её сложностями, переживаниями и трудностями, со всем её невыразимым важным итогом, да даже не просто жизнь как частность, а то самое «Жизнь» с большой буквы – вся её непередаваемая пропасть. Но вот тяготило меня это сравнение – немного, но тяготило. А ещё, я так понимаю, это первый роман у автора, и, мне кажется, привыкнув к размеру повестей и рассказов, здесь в этой сложной структуре был он не всегда последователен, иногда углубляясь в воспоминания или, что ещё страннее, в историю контакта с Лесной Грудью так сильно, что берега этого дня и похорон уходили за самый горизонт, будто нить из рук ускользала. Это я нет-нет да замечал. Вот те тонкие чёрточки, вкупе с «Проектом «Демиург», тоже исключительно для меня лично вызвавшим несогласие – вот те вещи, которые мешают мне поставить роману высшую из оценок, как камешек в ботинке – мелкий, но мешающий идти. Но при этом у меня нет никаких сомнений, что это великий и прекрасный роман.

Многоплановое произведение. И чувства вызвала эта книга тоже разные.

Во-первых, мне как никогда было очень тяжело читать роман. Я читала другие произведения Айтматова, но здесь стоял как будто стопор. Очень все безысходно и тяжело. Айтматов вымучивает читателя. Все ясно, что кончится плохо, но читать повторяющиеся предложения было выше моих сил.

Очень интересны легенды, вставленные в роман. Каждая со своим потайным смыслом.

Очень переживаешь за героев, принимаешь все близко к сердцу. Здесь автор проявился как истинный мастер слова.

Не понравилось политизированность книги. Мне было все ясно, как день. Айтматов ненавидел советскую власть и все, что с ней связано. Аллегории повсюду. Это уже не модно. Не люблю, когда все видят только плохое. Ну что то же есть светлое...

Читать рекомендую. Но если не хотите впадать в уныние и хандру — лучше обождать. У каждой книги свое время.

Классика киргизской литературы, да и русской тоже. Фантастики здесь немного, и она кажется какой-то лишней. История Буранного Едыгея очень трогает за душу и интересна, потому что написана очень увлекательно и необычным красивым стилем. Роман читается очень легко, и мне он очень понравился.

«Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток...»

От этой книги болит душа.

В ней столько слоев, столько мыслей, украшенных легким слогом; в ней раскинулась степь, где у каждой травинки есть свое место и где живут и умирают люди, честные перед собой и другими. И сердце мое заходилось – я если не ревела в три ручья над несправедливостью жизни, то почти задыхалась от ненависти, черной и маслянистой, заполнявшей легкие. Ненависти к той дряни, которую даже назвать человеком тошно. Несколько раз порывалась бросить книгу, особенно когда непробиваемая безысходность грозила затопить все страницы. «А ведь только смерть имеет право разлучать родителей с детьми, и больше ничто и никто...» Но каждый раз собирала волю в кулак и продолжала чтение, зная, что если отступлю и сдамся – то будто предам всех тех, о ком эта книга.

В неспешное повествование, где в основном былое вспоминается, вкраплены легенды, лишний раз напоминающие о крепкой связи времен. И даже отдельно от остальной истории они устраивают здоровскую встряску (особенно Легенда о птице Доненбай). Что показательно, ни разу не возникло желания сказать, что книга «не моя», хотя для этого были все основания. Она «моя» настолько, насколько может быть. Вот так, совершенно непонятным образом история, от которой в обычное время я бы открестилась, не отпускает душу. Одна из самых важных книг в моей жизни, я нескоро смогу с ней проститься. Да что уж тут – никогда...

Конечно же этот роман был написан точно в предчувствии перестройки и переоценки недавнего прошлого (собственно настолько недавнего, что ещё и не ставшего прошлым, а как бы только лишь вчерашним) нашей действительности. Т.е. видимо было ощущение, что нужно что-то менять, а что менять и как именно менять — осталось за кадром айтматовского текста.

И потому вот это бессилие простых буранцев перед строгой и несговорчивой военной машиной, и потому вот эта фрондёрская попытка что-то изменить путём переговоров главного героя с руководством космодрома (в самом конце романа и потому мы так и не узнаем, чем закончился поход Едигея за правдой).

И потому вот эта отчасти смешная фантастическая тема, весьма искусственно вплетённая в нормальную повесть-роман. Как-то мне показалась неестественным и нелогичным решение землян о разрыве возможных контактов с жителями внегалактической планеты Лесная Грудь (совсем уж смешное и нелепое название придумал Айтматов).

Но вот вся реалистическая составляющая романа написана и талантливо, и сильно, и эмоционально, и вдумчиво, и нацеленно. Трогает. Вернее — цепляет.

Очень люблю данную вещь. Язык Айтматова прекрасен, недаром он классик!

Роман хорош. Сюжет развивается на нескольких уровнях:

Первый уровень: Похороны Казангапа в современном писателю Казахстане.

Второй уровень: «Космическая» история контакта с лесногрудской цивилизацией, которая разворачивается параллельно с первым уровнем.

Третий уровень: Мифический — легенды о манкуртах, Ана-Бейит, старом акыне, в поздних изданиях — о белом облаке Чингисхана.

Четвертый уровень: История Едигея и других работников Буранного полустанка, которая охватывает период с 1945 по 1954-56 годы.

Главная идея романа традиционна для Айтматова: уход от традиций и своей культуры приводит человека к моральной деградации (Тансыкбаев, Сабитжан), а народ (или шире — человечество) к закату и гибели.

Писать о «Буранном полустанке» можно много, его лучше прочитать самому, благо книга написано достаточно прозрачно, особенно в поздних своих редакциях. Выскажу лишь несколько личных впечатлений.

«Буранный полустанок» книга пессимистическая. Айтматов не видит перспективы возврата к традициям, а значит «душа» каждого народа, и человечества в целом, будет забыта, а их судьба — печальна. Отказ обоих полюсов разделенного тогда мира от контакта с лесногрудской цивилизацией четко показывает это.

Потеря связи землян с историческими корнями суть неизбежная плата за выбранный ними путь к цивилизации. В каждой строке у Айтматова сквозит тоска по былому, но никакого альтернативного пути он не рисует. Нельзя ведь серьезно рассчитывать на успех Едигея в защите древнего кладбища от сноса в каких-нибудь горкомах-обкомах, сплошь населенных Сабитжанами и Тансыкбаевыми.

Вольно или невольно, но Айтматов очень негативно высказался в отношении «цивилизаторской» роли Советского Союза в судьбе других народов, в данном случае казахов. В истории Едигея беда всегда приходит из города, который является оплотом «советской» власти и в котором люди теряют все признаки, отличающие их друг от друга. Более того, главным маркером, которым Айтматов пометил манкурта Тансыкбаева-младшего, является отказ последнего говорить с Едигеем на казахском и демонстративное требование общаться с ним на русском языке.

«Космический» уровень описывается Айтматовым крайне скудным языком, практически канцелярщиной. Это только подчеркивает бедность и убогость «цивилизованной» культуры сравнительно с красочным языком легенд и древних песен. И иная, более развитая, цивилизация называется Лесной грудью не случайно. Название подчеркивает связь этой цивилизации с природой, а следовательно с традицией (идея неразрывной связи ландшафта и культуры в романе прописана практически открытым текстом), и только в сохранении такой связи Айтматов видит залог гармоничного и успешного развития человека и общества.

В общем очень рекомендую для прочтения. Книга поэтична и умна, но при этом интересна и не заумна. Ранняя редакция написана тоньше. Поздние вставки и дополнения, сделанные Айтматовым после распада СССР, делают роман более прямолинейным и, на мой взгляд, необязательны. Легенду о белом облаке Чингисхана вполне можно прочитать отдельно.

Сложно писать отрицательную рецензуху на такое, но и хвалить это произведение, пусть даже переведенное на все основные языки, отчего-то еще труднее.

Эпичность, пафос (порой неумеренный), тяжесть думанья — это присутствует в тексте в преизрядном количестве. И ведь автор-то, может, и не таков, прямо видишь иногда, что описываемая ситуация только бы выиграла, если бы он хоть капельку юмора добавил, но — нет, не добавляет, а наоборот, еще больше зафилософствывается. Даже ситуацию с манкуртами, кажется, следовало бы обдумывать иначе — не ступор от недостатка памяти у человека наступает, есть очень сильные компенсаторные механизмы, манкурты должны были видеть что-то еще, чего не понимали другие... Ан нет, грешно не помнить прошлого — и все тут. (Спрашивается, а для чего нам вообще дана способность и возможность забывать?..) В общем, рецензию-то я решил написать только потому, что вспомнил замечание одного критики (не помню сейчас имени) об этом романе — он написан, как бы, шофером, который никуда кроме зеркала заднего вида не смотрит... Как-то так, примерно. И вынужден признать, что у меня такое же впечатление, ничего не могу с собой поделать.

Не говоря уж о том, что премногоглубокоуважаемый автор как фантаст — весьма и весьма... себе неудачный. Даже путает галактику и планетную систему, а это, согласитесь, никуда не годиться. Впрочем, кажется, я читал лишь раннюю версию, в поздних и в переводах господину ЧА на этот ляп указали, и с его согласия исправили, все же.

В реалистической составляющей романа попытка воспроизвести свой гораздо более ранний и гораздо более удачный роман «Прощай, Гюльсары». За крайне неудачную фантастическую часть — огромный минус. Название планеты пришельцев «Лесная Грудь» говорит само за себя. Его достаточно — все остальные слова в «фантастике» Айтматова можно пропустить, в них нет больше ни одной мысли. Не стоит сапоги тачать пирожнику! Не удалась Айтматову попытка перейти в жанр фантастики.

В общем, если бы выкинуть всю «фантастическую» составляющую, было бы вполне достойное произведение. Не шедевр, но всё-таки заметно выше среднего уровня.

История жизни Буранного Едигея длинна, многообразна, светла от радости и черна от тоски. Такой душевной широты человек просто обречён на многие испытания. Как говорится, что нас не убивает — то делает сильнее. Так и у героя: контузия, последствия которой он мужественно переживает вместе с женой; смена места жительства с морского на степной; нечаянная любовь, потеря близких, любимой, легенды; освоение космоса прямо у него над головой. Буранный Едигей силён телом и духом, поэтому возражу автору на его: «Нет больше таких Казангапов» — есть, это его верный друг, выполняющий последнюю волю умершего несмотря ни на что, продолжающий жить и бороться, оставляющий свои наказы молодым.

Многопластное произведение. Оно и о смысле жизни, и о назначении человека, о том, как людям свойственно предавать забвению святое, о городе и деревне, о цивилизации и природе... Здесь есть множество конфликтов, актуальных по сей день. Один из них — беспамятство, появление массового человека в роли «ивана, не помнящего своего родства». Ведь легенда о Манкурте — всего лишь метефор, под которой скрывается в том числе и наша сегодняшняя молодёжь ( да и люди среднего возраста). Другой конфликт — конфликт старого и нового. Жизни традиционной, спокойной и неторопливой, и жизни, основанной на технике и покорении космических высот. Но нельзя покорять космос, не поняв человека, не поняв себя самого и своего места в мире, не поняв Земли. Безусловным минусом с точки зрения фантастичности является язык автора в том, что касается космической составляющей. Но, сам автор и не намеревался писать традиционную фантастику.