Людмила Петрушевская «Чудо»

Все рассказы из части «Чудо»: «Два царства», «Дом с фонтаном», «Бог Посейдон» «Тень жизни», «Чудо», «В доме кто-то есть», «Новая душа», «Фонарик» — о чудесном возвращении жизни или о посмертии, в котором нет рая и ада , а есть куча промежуточных станций-состояний. Париж, в котором однако не становишься ни звездой, ни светской красавицей, ни счастливой возлюбленной, а ведешь покойную скучноватую обывательскую жизнь. В целом лучшую, чем здешняя. («Два царства») Большой просторный дом у моря (Бог Посейдон») или дом в колониальном стиле с фонтаном («Дом с фонтаном») во дворе. Или любящая душа находит прибежище в теле душевнобольного в чужой стране, а заботливое провидение находит способ привести туда любимую и дать утешение встречей («Новая душа»). Или действительность, которая становится невыносимой и словно бы выдавливает из себя человека. внезапно позволяет сместить точку сборки и понять, как много у тебя есть («Чудо», «В доме кто-то есть»).

Подзаголовок — Переосмысление образа Христа в художественной литературе и в либретто рок-оперы «Суперстар».

Тема скользкая, давать свою версию личности Иисуса несколько кощунственно, но Петрушевская в рассказе «Чудо» обращается к христианской тематике довольно своеобразно, поэтому мне захотелось написать этот отзыв. Современным языком нам об Иисусе рассказывали в рок опере, в «Коде да Винчи», в «Мастере и Маргарите». Бабель писал о его вынужденной связи с женщиной в одном из своих рассказов. Будучи мистиком, Петрушевская тоже не могла совсем не коснуться этой темы. «Суперстар» — опера с запоминающимися мелодиями, совсем перестать ее слушать не хочется, и меня радует, что я могу отключить переводчик в голове и совершенно не вникать в текст. Если в него вчитаться, может пропасть желание слушать арии, настолько упрощена речь, а содержание далеко от евангельского. Спасителя нередко показывали и в кино. В «Андрее Рублёве» Христа казнят на снегу, режиссеры отражают восприятие Иисуса Рублевым, переносящим его образ на наши просторы. Но Рублев отмечает жалость Христа «к бабе», чья доля на Руси действительно была незавидна, но сама личность распинаемого не подвергается трактовкам в монологе иконописца. Д. Браун ставил перед собой задачу заинтриговать читателя, он сконцентрировался на сюжете, а не на личности Учителя, поэтому мы можем вслед за ним сосредоточиться на наших претензиях к сюжету, а о самом Христе поговорить с другим писателем. Булгаков, как это модно говорить у критиков, написал «пятое евангелие», то есть он показал своё понимание фигуры, характера Христа, его поведения на допросах и причин казни. Если совсем не касаться взаимоотношений Сына Отца Небесного с Богом, а рассмотреть исключительно его характер, то для меня Спаситель — человек прежде всего незаурядного ума и способности понимать психологию самых разных людей, поэтому булгаковский образ Иешуа, растерянного, не понимающего, что происходит, простого и незамысловатого, — явно не моё. Петрушевская делает вызывающе смелый ход. У нее несчастная женщина приходит в притон бомжей и разговаривает с чудотворцем Корнилом. Буква Ка в начале его имени имеет право на существование, поскольку имя «Христос» восходит к слову «Крест». «Корнил» напоминает еще и о термине «корень». Чудотворца, не получившего благодарности за воскрешение Лазаря и за другие свои благодеяния, медленно убивают, вливая в него водку вместо воды. Рядом посмеиваются бесы, а женщину ставят перед выбором. Если она напоит водкой чудотворца, ее проблемы с неблагополучным сыном уйдут, но ее последний стакан станет убийцей Корнила. Женщина уходит, не сделав роковой шаг. Всё происходящее показывает нам ту народную простоватую интерпретацию христианства, какая и должна быть присуща героине Петрушевской. Поэтому нарисована картина «Искушение несчастной матери демонами, подбивающими ее вбить последний гвоздь в плоть Христову», но «Евангелие от Петрушевской» не написано. Возможно, честность и мудрость писательницы и заставляют меня без спазмов воспринимать эту фантазию на евангельскую тему, в отличие от прочих литературных опытов по заигрыванию с библейской тематикой.