Марина и Сергей Дяченко «Ведьмин век»

***Налетели гуси-лебеди…***

*** Гуси

Цикл «Ведьмин век» Марины и Сергея Дяченко по сути не является трилогией. Это дилогия, последняя книга которой разбита на два тома из-за большого объёма. Было бы чудом снова увидеть прежний стиль спустя более десяти лет, но всё равно обидно. Разница налицо: литература психологически осложнённого магического реализма сменилась натуралистическим комиксом. Причина видится в попытке соответствовать вкусам поколения, молодого сейчас. Тот факт, что прежним читателям продолжение кажется сценарием клишированного американского фильма, особой роли для авторов и молодёжи не играет.

*** Вихрь

Разделение «дилогии» оформлено мастерски: в мире произведения прошло тридцать лет, и всё встало с ног на голову. Ведьмы заняли место привилегированного меньшинства с особенностями, а инквизиторы – соцработников. Фокус в том, что в народе это не поняли, а контролировать всё и вся невозможно. В центре внимания инквизитор Мартин Старж. Бывшие активными участниками основного действия Ивга и Клавдий стали родителями, стремящимися во всём контролировать отпрыска. Старые проблемы, решения и герои ещё не сошли со сцены, но уже выполняют функции общего фона и бога из машины.

Поколения в книгах 2020 года не противостоят друг другу, но разница показана по тексту множество раз. Общая тенденция в том, что родители самостоятельны с детства и основательны во всём, а детям приходится расти в тени их величия и искать свои пути. Так, Клавдий в оперативном режиме – ходячая крепость, тогда как Мартин лишь что-то хищное и бронированное. Руфус, один из возрастных кураторов, часто разражается тирадами о том, что Мартин – не знающий нужды и боли золотой мальчик. Наблюдая выходки Мартина, сложно разглядеть в нём ещё и талант, отличный от отцовского.

Женская половина героя представлена Эгле Север – ведьмой, влюбившейся в Мартина. Ивга осталась лисой, а Эгле сравнивается с волчицей. Дело тут не в размере и силе «тотемов», а, скорее, в разнице реакций на раздражители. Первая думает и хитрит, несмотря на бездну вместо «колодца», а вторая, имея неполные семьдесят единиц, лезет на рожон и рвёт зубами. Ивга прошла стадии девочки, женщины и матери, став чем-то большим. Эгле целиком укладывается в модный шаблон обжёгшейся на любви офисной стервы. Появление суперспособностей не делает её образ ни сложнее, ни человечней.

Секс, насилие и сценически отрисованные поединки традиционно для супругов Дяченко поданы на честные 16+. Достаточно вспомнить гуарда Солля, немага Руала, отступника Игара, школьника Дениса и других. Старая и современная части «Ведьминого века» сходны здесь с ними и между собой. Разница в том, что комплекс «хорошего» и «плохого» вместо точно настроенной оригинальной подборки оказался стандартизирован в продолжении под западные литературу и кинематограф. Надоевшие клише совсем не то, что ожидаешь от М. и С. Дяченко. Вряд ли такому обрадуются и все молодые читатели поголовно.

Конфликты и их решения упали ниже отметки 12+, они будто взяты из женской литературы. С проблемами «Мама меня больше не любит» и «Папу вообще боюсь» нормальный мальчик сталкивается в младшем подростковом возрасте. Предположим, на детях гениев природа отдыхает. Но в современном двухтомнике всё неразрешимое разруливает муж и отец Клавдий; причём, судя по тексту, совершенно волшебным образом. Там, где детали действительно важны, включается инфантилизм и скрипит Deus ex machina. Показательно, что финал с эпилогом скомканы подобным же образом. Неужели ещё не конец?

*** Лебеди

М. и С. Дяченко – авторы, меняющие стиль сообразно запросам актуальной аудитории, и это лишь доказывает их редакция старого романа в 2020 году. Мастерство никуда не делось. Новые книги по-прежнему сильны интригой, всё так же делают петли и неожиданные ходы. Сюжет их повторяет моменты «Ведьминого века», но предугадать, чем это кончится и чем обернётся в перспективе, невозможно. Подобное уже было: достаточно вспомнить цикл «Скитальцы». Вопрос, для чего нужны повторения, каждый раз получает свой ответ. Нюансов множество, но узнать их лучше самостоятельно.

К примеру, для чего важны чугайстеры и нави, проведённые по всему циклу? Начальная легенда о муже, заступившемся за ту, в ком он видел жену, и финальная о ведьме, проклявшей селение, люди которого поступили с ней не по совести? Мне кажется, что ведьмы и нави – порождение одного и того же греха, а инквизиторы с чугайстерами одинаково не лечат болезнь, а борются с симптомами. Первые прекрасны и романтичны, а вторые отвратительно натуралистичны. Различие между ними чисто стилистическое – но супруги Дяченко как раз и славятся стилевой эквилибристикой.

Что даёт связка гуси-Мартин? Клавдий иррационально боится гусей, а у Мартина Турского отношение к ним меняется от покровительства до зарезать и зажарить, чтобы не шумели. Параллелизм младшего Старжа и святого вроде бы понятен. Тот тоже сражался лишь с преступниками, а к врагам выходил с крестом и уговорами. Но у колдуньи Ящерицы в «Привратнике» был обычный муж Март, не испугавшийся магов. А ещё в цикле есть вредное кормление уже не диких лебедей и ведьмы, пытающиеся быть балеринами. Лиса и Старж рождают Мартина; и тут же шумные стражники-гуси, спасшие Рим и мир. Намёк на творчество вообще?

Перевёрнутый, увенчанный троном вихрь в продолжении обернулся зелёным холмом, над которым вскоре закружился уже нормальный вихрь. Помимо отсылок к влюблённым дантовского ада, есть ещё и собственно дяченковские. В финале «Привратника» схожим образом проявила себя Третья Сила, грозящая миру апокалипсисом: бешено вращающаяся серая воронка, вдруг вывернувшаяся в конус горы. Здесь Мартину и Эгле постоянно приходится искать третий путь меж двумя равно неприемлемыми. Являются ли они проводниками той Силы? Если и да, то освещение её сменилось с негативного на позитивное. Почему?

*** Время

Законченным назвать цикл по-прежнему нельзя. Таким он и останется. Любое новое произведение Дяченко без мужской половины будет неполным. «Ведьмин зов» и «Ведьмин род» достойны своего предшественника, хотя большинству старых читателей они покажутся примитивными. Увы, новые книги пишутся для новой аудитории. Динамичнее, проще, красочнее, наивно в целом и натуралистично в частностях. Быть может, «ведьмин век» имеет значение эпохи, «зов» становится запросом, а «род» – ответом? И встаёт над миром силуэт песочных часов – соединённые тонкой частью гора и вихрь – само Время?

Читал обе книги подряд. Судя по оценкам многие были немного разочарованны продолжением, у меня наоборот — в первой части, на мой вкус, было многовато укрошательско-описательных эпизодов, часть из которых мне показалась откровенно лишними. Во второй кроме несколько более динамичного-боевитого сюжета есть параллели с динамикой нашего общества — толерантность и её неприятие частью общества. Поляризации на 2 лагеря (как сейчас в США) не показано, но есть детали «по мотивам» типа affirmative action-подобных квот на ведьм в ВУЗах. По понятным причинам полной аналогии ведьм с меньшинствами провести нельзя, но проявления ксенофобии на фоне властей двигавших общество в сторону толерантности и отступающих обратно для удовлетворения запроса части общества на ксенофобию добавляют современный колорит...

правда это стоило некоторых несоответствий как первому тому так и внутренних противоречий:

Честно говоря, не увидел большой разницы «в нерве» между написанным в 1997 и 2020. Для меня это все вполне логичное продолжение. Не может не радовать, что наконец авторы овладели искусством приводить сложный и интересный сюжет к внятной и логичной концовке.

Конечно, есть и некоторые логические нестыковки (впрочем весьма немного), и некоторый «сказочный» налет, но все это не портит интереснейший сюжет, живых, а не картонных героев.

Резюме: читать стоит обязательно.

P.S. А вот тему нави и чугайстеров хотелось бы увидеть раскрытой.... Возможно в другой книге?

Занятно наблюдать за реализацией одной темы с двадцатилетним интервалом. В первой повести больше искренности и чувства, во второй — аппатии и довольно холодного ремесла.

Не возвращайтесь по своим следам.

Не. Возвращайтесь. По. Своим. Следам.

Двадцать с лишним лет назад я прочитал «Ведьмин век» и «Пещеру» в издании от «Азбуки» — это было мощнейшее воздействие — стало ясно, что появился новый сильнейший автор и не совсем дотягивающий до их уровня «Скрут» казался не совсем удачным просто потому, что социальной составляющей там и не было. Вообще, оглядываясь назад, какой интересный жанр «социальное городское фэнтези». Тепреь я узнал, что в «Азбуке» была неправильно отредактированная версия и правильную издали только в 2003м...

А сейчас еще одна редакция, говорят, подогнанная под продолжение... Честное слово искать на даче старый вариант и сравнивать с новым не собираюсь, дело не в этом.

В 98м я читал... нет, я был полностью погружен в роман, не обращая внимание на возможные логические нестыковки, не до конца проработанный мир (есть замечательный отзыв — «тема чугайстеров не раскрыта»), это было совсем не важно. Была искренность, были эмоции и недосказанность делала роман только лучше. Это была просто Магия.

В романе была та самая искра, которая делает роман не просто романом, а Событием.

И вот. 20 лет спустя. Я, кстати, могу повторить эти замечательные слова — «тема чугайстеров не раскрыта». Я читал роман с некоторым предубеждением (и Луч, и сборник рассказов, и решение написать продолжение «нетленки» не способствовали изначально восторженному отношению), но мастерство никуда не денешь и все шло хорошо до появления нави. Именно в этот момент резануло фальшью. Ну не было это логично, эмоционально достоверно, это было «сделано». Искры в этом тексте не было уже на стадии замысла. Далее я уже был не в тексте, я мог спокойно не вчитываясь пробежать пару страниц по диагонали — не страшно. Да написано хорошо и я даже был благодарен за то, что перечитал Ведьмин век и понял, что Клавдий не был таким уж старым — всего-то 40 с небольшим, и сейчас можно оценить тот же роман с другой точки зрения (40 с небольшим уже мне), и хорошо, что я перечитал Ведьмин век, я уже его совсем не помнил, но...

Ведьмин век — это шедевр, который ввел Дяченок в высшую лигу русскоязычных фантастов. Ведьмин зов — просто поделка, которую мастер делает потому, что ее может сделать, но той самой искры в ней уже нет. Далее можно порассуждать из-за чего, но проблема же не в причине — проблема в следствии. Магия ушла.

Не... возвращайтесь...