Томас Лиготти «Дом с верандой»

Рассказ Томаса Лиготти из его серии рассказов про арт-богему (в которую также входят «Teatro Grotesco», «Бензозаправочные ярмарки», «Северини» и «Эта тень, эта тьма») сочетает юмор, дар обнаруживать удивительное и пугающее в окружающей всех нас банальной повседневности (сам Лиготти родом из депрессивного Детройта, поэтому в описываемых им пейзажах запустения и упадка крайне много знакомого найдут жители России) типа малобюджетных арт-галерей, пустых библиотек, автобусных остановок ранним утром — и исследует грань между ценителем искусства и маньяком/сумасшедшим.

Рассказ обладает довольно внятным сюжетом и понятной наиболее вероятной трактовкой произошедших событий, хотя в нём, как в фильмах Линча или «Сиянии» Кубрика остаётся элемент недосказанности и некоторый простор для разных трактовок.

Любопытным образом по приёмам и описываемым феноменам рассказ перекликается с «Чёрным монахом» Чехова.

Этот рассказ внятно и малопонятно рассказывает об одном: никто не такой, как ты. Если главный герой слушал записи и экстатически восхищался ими, то неминуемо следовала Развязка, задуманная отлично.

Сами образы мрачных мест описаны с болезненным и чувствительным визионерством, превосходящем и Лавкрафта. Как у Франца Кафки с яблоком в прекращении.

Лично мне вторая книга в «Мастерах ужасов» показалась вся слишком натянутой. «Тератограф» был тоже не весь идеален, но там не было повторений.

«Дом с верандой» очень похож на «Северини» и «Бензозапрвочные ярмарки». В центре- Алое Кабаре, Театр Гротекса и Музей Выдуманных Героев.

Это один и тот же сюжет, а идут они подряд.

В художественной галерее внимание протагониста привлекает произведение, передающее чувства грусти и одиночества от созерцания лиминальных пространств и «ледяной мрачности вещей». Но как художник смог так точно передать чувство, которое, как думал протагонист, испытывал только он?

Рассказ воспевает уникальность искусства и неповторимость человеческого опыта. Он показывает, что weird fiction может быть «серьезной литературой», достойной включения в различные списки достояния человечества.

В замечательном рассказе Томаса Лиготти «Дом с верандой» я выделил два компонента.

Первый — визионерские вставки-повествования (точнее, полноценная вставка одна, прочие упоминаются вкратце и являются приложением) о неких мрачных уединенных местах, где царят мертвенный покой и гипнотическая тишина. Этот компонент я оцениваю как великолепный и поистине волшебный.

Второй — собственно действие, показанное от лица главного героя-рассказчика. Он прослушивает аудиокассеты, на которых записаны вышеуказанные повествования, и излагает свои мысли и впечатления. В действии нельзя не отметить некоторый сумбур и недостаточную ясность, и вдобавок слишком много мелких деталей, необходимость которых вызывала у меня сомнение (например, зачем автор несколько раз говорит об огромных наушниках — какая для сюжета разница, какого они размера?).

Но некоторые погрешности второго компонента полностью растворились в важности соображений главного героя. Одно из них, как суть крайне значимой для меня концепции, я считаю нужным процитировать:

« <…> что он был анахоретом, исследующим мрак существования сквозь призму трех суровых положений: никуда не ходить, ни с кем не знаться, ничем не заниматься».

Мне достоверно неведомо, знаком ли Томас Лиготти с учением даосизма. По моему убеждению, в своем творчестве он не раз высказывал принципы того, что я определяю как «черный даосизм» (т.е. философия Пути мрака). И разве может быть случайной такая близкая аналогия приведенной мной цитаты с одной из ключевых идей в даосском трактате «Чжуан-цзы» (глава XXII)?

«Не задумывайся, не размышляй — и ты познаешь Путь. Нигде не находись, ни в чем не усердствуй — и ты претворишь Путь. Ничему не следуй, никуда не стремись — и ты обретешь Путь».