Владимир Аникин, Николай Никулин, Борис Николаевич Путилов, Радий Кушнерович «Сказки народов мира. Тысяча и одна ночь»

«Я лежал животом на подоконнике и, млея, смотрел, как злосчастный Василий бродит около дуба то вправо, то влево, бормочет, откашливается, подвывает, мычит, становится от напряжения на четвереньки – словом, мучается несказанно. Диапазон знаний его был грандиозен. Ни одной сказки и ни одной песни он не знал больше чем наполовину, но зато это были русские, украинские, западнославянские, немецкие, английские, по-моему, даже японские, китайские и африканские сказки, легенды, притчи, баллады, песни, романсы, частушки и припевки».

Думаю, что нам всем знакома эта цитата, и пояснять, откуда она, не надо. Так вот, если бы не «есть еще такая болезнь – склероз», можно было бы подумать, что над этой антологией поработал именно тот самый кот Василий из Изнакурнож. Чего в ней только нет! И не зря эта объемистая книга в детстве была одной из моих любимых. А вот сейчас, находясь уже во вполне зрелом возрасте, я случайно выкопал ее из задних рядов в старом книжном шкафу, вспомнил, раскрыл ради любопытства… и так просто закрыть не смог. Очень здорово оказалось перечитывать то, что читал давным-давно, вспоминать полузабытые подробности и, главное, свои тогдашние ощущения, а потом сравнивать их с теперешними.

Можно, конечно, заявить, что не comme il faut взрослому человеку сказки читать. А почему бы, собственно, и нет? И от такого времяпрепровождения может быть польза: кое-что, не привлекшее когда-то внимания или оставшееся непонятным, сейчас открывается в новом свете – например, корейская сказка о стариках Киме и Паке. Прежде я недоумевал, отчего это черти там такие добрые, что пляшут и веселятся, избавляют старика от шишки на шее, да еще и платят за нее золотом. Черти же всегда должны быть плохими, так? А вот сейчас причина мне понятна: скорее всего, дело в переводе, куда чертей вписали для простоты, а в оригинале были никакие не черти, а токкеби́ – демоны, которые вообще любят устраивать людям мелкие пакости, но некоторым иногда и помогают, и подарки делают. А прочитав в другой сказке, как крестьянин писал кисточкой на рубашке батрака Тольсве, я вспомнил увиденные в Национальном музее в Сеуле образцы традиционного корейского письма – на полосе ткани тушью при помощи кисти. А слово «кимчхи», которое в детстве вызывало, помнится, только смех за сходство с «апчхи», теперь вызывает уже не смех, а усиленное слюноотделение…

Я привожу только примеры из раздела корейских сказок, как наиболее запомнившиеся из всей антологии, а вообще таких случаев по мере чтения было немало. Я даже намеренно ограничивал себя в чтении: по четыре-пять сказок в день, не больше. Начать «глотать» их одну за другой – и удовольствие вспоминания и узнавания пропадет. Лучше уж вообразить себя гурманом и «откусывать» понемногу. Так что «пиршество» растянулось больше чем на два месяца неторопливого и последовательного чтения от начала и до конца. При таком подходе и вся антология в целом, в полном соответствии с законом перехода количества в качество, дала больше, чем просто набор вошедших в нее сказок. Кое-где забавно было наблюдать европейские сказочные сюжеты, мигрировавшие в фольклор различных экзотических стран вроде Мьянмы или Камбоджи, успешно там адаптировавшиеся и повторяющиеся в книге несколько раз в различных вариациях (например, о Золушке). Истории об освоении американского Запада, где уже фигурируют винтовки и паровозы, кажутся странными в сравнении с помещенными рядом сказками и мифами различных индейских племен. Есть в книге и средневековая сатира – история о жителях преславного города Шильды, кои глупостью да шутовством от ума излишнего спасались, – есть и несколько самых известных анекдотов о Ходже Насреддине (они считаются турецкими, но вообще на звание родины Ходжи Насреддина претендуют, кажется, чуть ли не все страны мусульманского мира), и много чего еще.

В общем, эта книга вполне годится, как я теперь убедился на собственном опыте, и для детей, и для взрослых. Первые будут читать в ней сказки по отдельности – какая-то понравится, какая-то нет, – а вторые смогут охватить мысленно всю книгу разом, включая предисловие и комментарии. Эти последние, кстати, написаны не абы кем: оказалось, что их авторы – все сплошь крупные филологи и лингвисты, профессора, доктора наук, чуть ли не академики. Да, подход к работе над антологией был очень серьезный, и получилась в результате своего рода краткая энциклопедия мирового фольклора. Этой характеристикой и закончу. Читайте сказки, товарищи лаборанты, – это, оказывается, интересно и познавательно!