Удачный рассказ. Сразу захватывает внимание и не отпускает до конца. Вроде и тема не раз использованная, ведь садам расходящихся тропок несть числа, но ведь хорошо!

Мне понравилась цельность истории. Нет длинного вступления, нет ощущения скомканого конца, или куска, выдранного из повести, что часто в рассказах.

Хорошая работа.

Откровенно говоря, к японским детективам у меня отношение более, чем скептическое. Но именно этот совершенно неожиданно оказался действительно удачным безо всяких скидок на его японскость, и несмотря на присутствие фантастической составляющей, которая, казалось бы, в детективе совершенно неуместна.

Кстати, что интересно, уже не первый раз наталкиваюсь именно у японцев на тезис о том, что с их точки зрения «правильный детектив» — это прежде всего изящная логическая загадка, а не все эти обертки и кружева в виде психологии, триллера, политики и прочих поджанров, на которые ныне принято делить детективы. Плюс, не первый раз встречаю упоминание Эллери Квина, как одного из главных столпов западного детектива. Не Агату Кристи, не Конан Дойля, не Чейза, не Френсиса, не Гарднера, а Квина. Поискать что ли? Чем он так запал японским детективщикам?

Но перейдем собственно к книге. Фактически, это вариант герметичного детектива (который нелепо переведен в книге как «замкнутый круг», что создает некоторые вопросы к качеству перевода), причем убийства совершаются в закрытых комнатах.

Завязка такая. Компания студентов (члены клуба киноведов) отправляется на частную виллу, чтобы провести там несколько дней каникул и снять ролик про призраков. К ним присоединяются два члена местного детективного клуба. Последние надеются на какой-нибудь детективный сюжет. Тем более, перед поездкой члены клуба киноведов получили записку с угрозой, а в прошлом году аналогичные каникулы на вилле привели к самоубийству студентки. В общем, есть на что надеяться.

Всего у нас 13 студентов плюс управляющий отелем (вилла по сути это трехэтажный отель на 16 номеров, схема отеля прилагается). По соседству проходит какой-то популярный рок-фестиваль.

Начинается все неплохо. Красивое место, хорошие номера, вкусное барбекю, культурно-игровая программа.

Но на исходе дня игра оборачивается трагедией. На студентов нападают зомби, несколько человек погибает от их рук, а прочие вынуждены забаррикадироваться на вилле. Но очень быстро становится ясно, что внутри закрытого помещения действует убийца.

Ну и дальше все в лучших традициях. Анализ ситуации, запертые комнаты, расследование, улики, постепенное отсеивание возможных убийц и финальное выступление главного сыщика, поясняющего читателям, как все было совершено. Стоит отметить довольно-таки изящный подход к преступлениям.

Зомби в данном случае играют роль снежной лавины, перекрывшей пути отступления, ну, или точнее, почти лавины. Мистики (которой я опасалась) нет, все держится исключительно на логике.

В целом, это первый из японских детективов, изданный в серии «хонкаку», который мне понравился.

Да, в целом понятно на основе какого мотива стоит искать убийцу (хотя это не очень помогает), да надо привыкнуть к именам студентов. Ну и присутствует типичная для японцев некоторая деревянность персонажей. Последнее, кстати, любопытно. Это вот попытка максимально убрать психологию и характеры, которые, как выше упоминалось, считаются в детективе лишними, или все-таки свойственная им комбинация вежливости и закрытости (не теряй лицо, дочь самурая, и все такое)?

P.S. На слух довольно тяжело запоминаются имена, поэтому лучше читать текстом. Но с другой стороны, это редкий случай, когда мне понравилась начитка Игоря Князева, она очень идет этой книге.

Когда я начинала читать, то никак не ожидала, что книга окажется настолько увлекательной. Автору удалось удержаться от сюсюканья в описании монастырских обычаев с одной стороны, и не впасть в злобное обличение светской жизни — с другой.

От первой половины впечатление очень хорошее: легкий язык, занимательное изложение, отсутствие ожидаемой в такого рода книгах морали. Мир монастыря — получается очень уютным, спокойным и светлым. Плюс к тому (и это главное в успехе книги, я полагаю) он описывается как место, где все еще случаются чудеса. Причем, это волшебство воспринимается в порядке вещей. Речь идет не об волшебных исцелениях или плачущих иконах, а о более будничных и простых вещах — то монах подскажет кому-то ответ на вопрос, то послушник вдруг ощутит невероятное чувство близости к Богу, а ему потом расскажет наставник — что вот да, оно всегда так бывает в послушничестве, все через эту радость причастности проходили. Формально книга написана в форме коротеньких рассказов о конкретных людях, жителях монастыря, а по сути — это одна весьма интересная повесть о другом мире за монастырскими и церковными стенами.

Однако примерно со второй половин безмятежное царство чудес и спокойствия постепенно все больше и больше наполняется всевозможными околоцерковными байками. Это, впрочем, тоже не страшно, потому как все равно любопытно — почитать про другой, хотя и соседний, мир.

А вот в конце уровень позитива для меня несколько снизился за счет того, что очень уж явно стало вырисовываться два лагеря — глуповатая и недалекая паства (вне зависимости от уровня образования, культуры, занимаемых должностей прихожан) и сонм священнослужителей всех рангов, которые заведомо другие и на свое подопечное стадо (не говоря уже о мирянах вообще — те, так просто чистые маглы) смотрят свысока, как бы ни старался автор напоминать читателям о смирении святых отцов церкви и приводить примеры своим словам.

И все же, и все же. Несмотря на последнюю фразу, и мое очень скептическое отношение к РПЦ вообще, в целом я получила массу удовольствия от чтения данной книжки.

Легкие необременительные и почти сказочные истории, написанные очень адекватным человеком. Подозреваю, что эта книга сделает больше для обращения неверующих в православную веру, чем что-либо до нее.

Эта книга давно лежала у меня в читалке, и примерно каждый декабрь я собиралась ее прочитать. В этот раз удалось продвинуться немного дальше намерения. Аннотация обещает диккенсовский размах и хороший юмор. И, в общем-то, не особенно врет ни в первом, ни во втором, хотя я бы выбрала слово «ирония».

Начинается все со званого обеда некоей Софи Топпинг (я перечитала список гостей дважды – там упоминается порядка 20 человек… — и уже в этот момент стало понятно, что это не самый простой для восприятия текст). Дальше последовало описание планов какого-то талантливого финансиста (полное специальных терминов и вообще малочитабельное – боюсь, оценить блеск задуманных им операций мне не удалось, но я пыталась). Затем в эту компанию добавилась сбившая человека машинистка поезда метро, наполовину живущая в виртуальной реальности компьютерной игры; довольно резкий в суждениях литературный критик; араб, озабоченный изготовлением взрывчатки для джихада и его отец, который собирается стать офицером Ордена Британской империи, вручаемого королевой. Эта разношерстная компания и их знакомые будут сопровождать читателя на протяжении всей книги, т.е. в течение каждого из 7 дней декабря.

Из плюсов – хороший язык и некое ощущение комфорта, исходящее от текста, которое так свойственно британским авторам.

Из минусов – из всех персонажей действительно интересно читать только про критика (очаровательно язвительные ремарки про современных писателей, см. далее) и араба (исламский взгляд на жизнь в Лондоне и жизнь вообще), а это чуть менее половины книги.

Под спойлером несколько цитат (ладно, много цитат), которые показались мне симпатичными, и неплохо отражают стиль автора:

Когда-то я с большим удовольствием прочла у этого писателя роман «Бруклинские глупости» — уютный непафосный текст, полный обаяния и жизненной мудрости. Трилогия оказалась совершенно иной. Меня хватило только на первую часть – «Стеклянный город», вторую – «Призраки» я смогла осилить только до половины, ибо скука, появившаяся в первой части, во второй заполнила собой абсолютно все пространство текста, а третью и пытаться уже не стала, хотя, возможно, она и улучшила бы общее впечатление.

«Стеклянный город» сначала маскируется под детектив. Некий малопопулярный писатель Куин (который пишет под псевдонимом и мало ассоциирует себя с автором выходящих из под его пера творений) случайным образом оказывается в роли детектива Пола Остера (которого вроде как и не существует, как такового), которого просят проследить за вышедшим из тюрьмы человеком. Заметим, что детектива зовут также, как и автора, но он не автор (хотя…), при этом сам автор выведен в книге отдельным персонажем. С именами и личностями тут вообще постоянно идет игра, возможно тонкая, но боюсь, мне не удалось в полной мере ее оценить.

Вышедший из тюрьмы человек – некий Питер Стилманн, отец мальчика (тоже Питера Стилманна, но это вроде бы не настоящее его имя), склонный к экспериментам над собственным ребенком (в поиске языка Бога), в результате чего выросший мальчик живет теперь с психическим расстройством. А задача детектива – ни в коем случае не допустить папу к сыну. Впрочем, тот вроде как не особо и рвется, если он вообще Стилманн. С этой завязки начинается достаточно нудный роман, полный пересечений, длиннот, размышлений на отвлеченные темы (глубина которых не выглядит сколько-нибудь значительной), который в финале приходит к вопросу «а был ли мальчик?».

Примерно 90% книги рассказчик сидит в засаде в мусорном баке, наблюдая на домом, где поселился интересующий его субъект, и постепенно сливается с окружающим пейзажем. Кстати, о пейзаже. В книге очень, очень много Нью-Йорка. Наверное, если бы это был, например, Питер или Париж, то удовольствие от узнавания любимых мест несколько скрасило бы монотонность повествования, но с Нью-Йорком у меня так не получилось, поэтому избыток города скорее вызывал неявное раздражение, чем добавлял симпатии тексту.

Тут можно было бы дальше писать красивые слова про постмодернизм, поиски значений слов, концепции языка вообще, индивидуальность и двойственность, кучу аллюзий, намеков, растворение субъекта в объекте, и прочих философских кружевах.

Но если честно, это просто скучная книга.

В аннотации написано, что книга понравится тем, кто оценил «Тревожных людей» и «Элеанор Олифант в полном порядке», и да, это правда. Я оказалась именно таким человеком. Так что, если вы в клубе, смело берите это читать.

Юдора Ханисетт – одинокая самодостаточная старушка 85 лет. Мой любимый типаж. Она чуть иронична, любит кроссворды, плавает в бассейне и обязательно ходит на прогулки.

«Ей нравится придерживаться какого-то ежедневного графика. Она, может, и устала от жизни, но сидеть весь день дома, прилипнув к креслу, как большинство ее ровесников, не собирается. Все ее движения замедлились, точно стрелки старых часов, но будь она проклята, если никак этому не помешает. Она всегда просыпается в восемь, а в десять уже выходит из дома. В мире слишком много разгильдяев, и пополнять их ряды Юдора не намерена».

У нее есть не очень дружелюбный кот Монтгомери, куча непростых воспоминаний и желание покончить с жизнью. Не в смысле броситься с крыши, а спокойно подготовить достойный и комфортный уход. Эдакое ницшеанское «умри вовремя». Чтобы не было боли, дискомфорта, скорых, больниц и прочей суеты. Тема сложная, довольно закрытая, и умение преподнести размышления о смерти в спокойной рассудительной манере – пожалуй, один из плюсов этой книги. Юдора ставит себе целью договориться об эвтаназии в Швейцарии (в Британии это запрещено), что вовсе не так просто, как ей бы того хотелось. Но она упорна в достижении цели.

Пока она проходит все собеседования и прочие формальности, в дом по соседству въезжает семья, и их ребенок (девочка Роуз) вторгается в жизнь Юдоры, как лиса в кроличью нору. Тут интересная фишка. Роуз обладает просто сверхъестественными (на мой скромный взгляд) способностями к коммуникации и исключительной чуткостью в смысле выражения своих мыслей и понимания окружающих взрослых (хотя с детьми не так все успешно, что и понятно, впрочем). Вообще, Роуз – это просто какой-то ходячий (бегающий, точнее) психологический практикум. Почти каждый ее диалог – это пример того, как стоит вести беседу, неважно, ребенок вы или нет.

Помимо Роуз Юдора знакомится со Стэнли – таким же пенсионером, как она, недавно потерявшим любимую жену. Оказывается, что с ним приятно беседовать, пить чай и вообще он очень джентельмен. Кстати, количество выпитого здесь чая исчисляется, похоже, гекалитрами. «Пойду заварю чай» — это способ снизить градус напряженности в любой, абсолютно любой ситуации.

В общем, понятно, что жизнь старушки вдруг наполняется содержанием. И это основной сюжет. Фоновый (который, я бы сократила как минимум, раза в три, а то и вовсе бы выбросила, ограничившись парой намеков) – вся ее прошлая жизнь, полная ответственности, потерь и расставаний, а также чувства долга и чувства вины. Конспект семейной саги. И получается, что когда Юдора оказывается свободна (ей не нужно ни о ком переживать и заботиться), то она направляет эту свободу в том числе и на то, чтобы правильно распорядиться собственной смертью. Решение сильного человека. Но человека несчастного.

Простая, но добрая книга. Совершенно не депрессивная, несмотря на затронутые темы смерти и одиночества, скорее теплая и примиряющая с действительностью. Финал выдержан в смеси патоки и иронии, и в определенном роде вполне счастливый.

Знаете, что я все чаще стала замечать? Вот как только на обложке или в аннотации появляется фраза в духе «книга известного писателя, которая не печаталась в СССР», так оказывается, что и правильно не печаталась. Здесь практически тот самый случай.

Я попалась на фразу из какого-то обзора, обещающую рассказ о разном отношении к искусству русских и англичан. Но… искусство там больше бантик на ящике с помидорами, которыми автор не стесняется бросать во все стороны.

Вообще, такое ощущение, что книга была написана с желанием высказать все то, что в приличном обществе не очень-то приемлемо, хотя зачастую и подразумевается.

«Знакомый оборачивается к тебе только своими лучшими сторонами, он внимателен, учтив, он скрывает свои дурные свойства за маской общепринятой благопристойности. Но сойдись с ним поближе, и он отбросит маску, не даст себе труда притворяться, и перед тобой предстанет существо такое низкое, натура такая заурядная, слабая, продажная, что ты ужаснешься».

Иногда кажется, что лучше бы бывший британский шпион оставил свое мнение при себе. Книжка вышла странная. Откровенно скупая и унылая с точки зрения сюжета (если не сказать, что просто скучная) и при этом достаточно острая и язвительная в плане поднимаемых тем, особенно под конец, когда она превращается практически в публицистику. Больше всего досталось, разумеется, русским (революции, эмигрантам, Дзержинскому, манере исполнять русскую же музыку, вечной теме страданий и греха), но не обойдены оказались и средние классы, и даже высшие получили свою долю добродушных насмешек.

«Георгианское серебро, затененные свечи, кружевные салфеточки, купленные Винитией Мейсон во Флоренции, хрусталь — все было красиво, но главное, так знакомо. Картины на стенах, каждая со своей подсветкой, были вполне хорошие; и две горничные в аккуратной коричневой форме прибавляли еще один милый штрих. Все рождало ощущение защищенности, приятную уверенность, что внешний мир отсюда далек. Простая добротная пища рассчитана на здоровый аппетит, но от нее не потолстеешь».

Про классы примерно в таком ключе:

С одной стороны – это прекрасно воспитанные английские джентельмены: спокойные, ироничные, обаятельные, умеющие вести себя в любом обществе и обрашать в шутку сомнительные высказывания собеседников. Просто сплошной идеал, прям позолота осыпается на ходу.

С другой – средний класс, включая журналиста Саймона. Резкие, неуверенные в себе, падкие до сенсаций и при этом часто очень одинокие люди.

С третьей – эмигранты, «эти ужасные русские», находящие удовольствие в страданиях, и вообще имеющие вывернутые наизнанку представления о жизни, музыке и искусстве.

«Конечно, со времени революции русские заполонили Париж, мы сыты по горло и ими самими, и их славянским нравом. Поначалу клиентов это забавляло, но теперь уже стало надоедать. Русские слишком шумные и вздорные. Сказать по правде, они варвары и не умеют себя вести».

Вообще, сюжет чем-то напоминает жизнь принца Гаутамы. Вышел в народ, ужаснулся страданиям и закончил сомнениями. Примерно то же самое произошло и с Чарльзом, отпрыском приличной английской семьи. Поездка в Париж, где он намеревался встретиться со старым другом, ходить по кафе и музеям и наслаждаться рождественской атмосферой, превратилась для него в набор разочарований. Друг оказался не друг, Париж остался где-то за окном тесного гостиничного номера, где ему пришлось выслушивать бесконечные монологи русской проститутки (никакого секса, кстати, все исключительно пристойно, ведь он джентельмен), и даже Лувр эта русская умудрилась преподнести ему так, что Чарльз засомневался в своих прежних представлениях.

«- Шарден в своем роде совсем не плохой художник. Мама очень его ценит. Мне и самому в общем-то нравятся его натюрморты.

— И ничего другого вы в этом не видите? Я просто в отчаянии.

— В отчаянии? — удивленно воскликнул Чарли.— Из-за каравая хлеба с бутылью вина? Хотя, конечно, прекрасно написано.

— Да, вы правы, написано прекрасно; написано с любовью и состраданием. Это не просто каравай хлеба и бутыль вина, это хлеб жизни и кровь Христова, но не укрытые от тех, кто томится голодом и жаждой, и скупо раздаваемые священниками по торжественным случаям».

Фактическое резюме – лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

Основная проблема с книгами Елены Михалковой в том, что ты заглатываешь этот кактус так быстро, что останавливаешься, только уперевшись в края горшка. Эта конкретная – не исключение.

Пожалуй, самое огорчительное в последних книгах автора, что они все меньше напоминают ироничные детективы, которыми когда-то были, и все больше становятся коллекцией типажей женщин/девушек/девочек со сложной судьбой, придавая тексту некий привкус достоевщины (на мой взгляд, не особенно уместный в детективе). Причем эту сложность волей автора умудряются привнести в свою судьбу даже вполне приличные на вид экземпляры. Не могу поверить, что девушка-редактор выйдет замуж за монтажника окон без образования. Разовый секс — возможно. Но уже через пару вечеров им будет просто не о чем говорить.

Вся первая половина книги посвящена длительному описанию жителей городского дна, усугубленному всеми пороками, на которые только оказалось способно авторское воображение. Пьянство, домашняя тирания, побои, наркотики, убийства и все это от лица девочки Саши, постепенно превращающейся в подростка-звереныша с основной мыслью «вижу цель, не вижу препятствий». Этот яркий и энергичный персонаж вызывает гамму противоречивых чувств, основное из которых – мысль о том, что принудительная стерилизация отцов неблагополучных семей выглядит проявлением гуманизма, как по отношению к окружающим, так и к их отпрыскам.

Для контраста используется милая и благополучная москвичка Полина, которая, кажется, должна чуть ли не вину уже ощущать за свою нормальную в сравнении с Сашиной жизнь. Впрочем, надо признать, что логики в действиях Полины не больше, чем в Сашиных, если не меньше. Мне трудно представить, что захваченная в заложники неадекватным человеком барышня вместо того, чтобы сбежать при подвернувшейся возможности и мчаться в полицию, остается на месте из любопытства и жалости. Ну и расхожая фраза о «нарушении личных границ» годится, опять-таки, только для сетевых психологических практикумов, но никак не для семейной жизни.

Бабкин с Илюшиным появляются спустя ровнехонько полкниги, а их расследование сводится почти исключительно к следованию собственной интуиции и потаканию собственному же любопытству (что несколько не укладывается в логику работы детективов, но здесь вообще с логикой неважно, причем поголовно у всех персонажей, за исключением разве что Эммы – очаровательной старушки). Но они определенно оживляют своим присутствием текст, почти погрузившийся к этому моменту в пучину беспросветности.

Логических ляпов – вагон и тележка, даже при том, что я обычно не обращаю на них внимания, увлекаясь сюжетом или списывая на специфические характеры персонажей. Но тут даже для меня был избыток. Некоторые – под спойлером.

Кстати, что вы видите на репродукции картины Сарджента (https://artchive.ru/johnsingersargent/works/260387~Gvozdika_lilija_lilija_roza)? Романтический сад или брошенных в таинственных и жутковатых сумерках детей?

«Эмма так часто повторяла, что между мной и девочкой с полотна Сарджента есть сходство, что я поверила, будто прекрасный сумеречный сад с лилиями – отчасти и мой тоже. Но сюжет, когда-то представлявшийся мне безмятежным, теперь таил в себе угрозу. Сумерки сменятся кромешной тьмой; дети в саду одни. Где их дом? Далеко ли родители? Что, если они потерялись, заигравшись, и еще не знают об этом? Близится ночь. Аромат лилий уже не овевает нежной сладостью, а душит. Последний луч коснется цветов, китайские фонарики догорят и угаснут, и дети останутся во мраке одни.

Отчего я раньше не замечала, что картина Сарджента полна тревоги? Лилии тянутся к детям со всех сторон, обступают их, не дают уйти. Белые одеяния девочек – символ невинности или намек на саван? Тонкие шейки, слабые руки. И чудовище притаилось в траве.

Не верь первому впечатлению, оно лжет. Всегда бросай второй взгляд на то, что тебе дорого. Посмотри. Потом отвернись, выдержи паузу. И взгляни еще раз. Может статься, увидишь то, что было скрыто».

Буду ли я читать следующую книжку? А как же! 😊

Эта книга относится к редкому в наше время жанру – приключенческой повести в стиле Жюля Верна. Много ли вы таких видели в современной литературе? Эта конкретная подкупает тщательным следованием канону и обаятельным рассказчиком. А поскольку из необследованных мест только и остались кусочки Африки, автор отправляет своих героев именно туда.

Начало весьма заманчиво – в одной из африканских стран главный герой покупает в качестве сувенира деревянные фигурки сидящих на корточках человечков с поднятыми руками. И там же на рынке знакомится с итальянцем, который рассказывает ему о загадочных телемах, которых якобы эти человечки и изображают. А живут они или жили где-то в местах обитания племени догонов.

Алексей загорается мечтой найти этих людей, но возможно, она и осталась бы таковой (как многие устремления офисных сотрудников с отпуском в 2 недели), если бы тот самый итальянец там же и не погиб. От него осталась записка со странным словом «уругуру». Алексей, опять-таки в лучших традициях джентельменского века (увы, уже почти не свойственных нашему), прикладывает все усилия, чтобы временно поставить свою офисную жизнь на паузу и отправиться в неизведанные земли Африканского континента.

Ну, не так, чтобы уж совсем неизведанные. Куча сделанных прививок и полученных им в процессе подготовки разрешений от властей всех рангов, вкупе с сетованиями на то, как легко жилось во времена Паганеля, затягивается, кажется, на больший срок, чем сама экспедиция. Но, как ни странно, читать о подготовке не менее интересно, чем о ее последствиях.

И вот, наконец-то, желанная деревня. Неизведанные земли, таинственные племена, запрет выходить из дома по ночам, непонятные крики волшебной птицы, предсказатель будущего. И манящие пещеры телемов где-то высоко в горах. Казалось бы, разгадка уже довольно близка, но тут с членами экспедиции начинает происходить странное...

Описанный в паре слов сюжет кажется завлекательным и манящим, но мне показалось, что автору немного не хватило умения накалять обстановку и строить интригу. То, что могло бы оказаться головокружительным полудетективом, получилось скорее чем-то вроде записок об экспедиции – спокойных и рассудительных. Но возможно, что так и планировалось. Финал, кстати, вышел весьма симпатичным.

Основное впечатление, которое осталось от книги – это то, она написана взрослым мальчиком, который соскучился по книжкам с приключениями, и решил придумать их сам. Получилось, как минимум, симпатично. Читать таким же взрослым детям, которым не хватает современного Жюля Верна.

P.S. Догоны — реальное племя, живущее на Юго-востоке Мали. Можно поехать и посмотреть на них. О догонах, их верованиях ходит немало легенд. Говорят, что они раньше европейцев знали о двойной природе звезды Сириус, которая является центральным мотивом мифологии этого народа. Догоны называют себя потомками Бледного лиса, но учёные полагают, что они пришли с берегов среднего Нила. А что касается телемов... возможно, версия автора книги не лишена оснований.

В детстве я занималась фигурным катанием в школе олимпийского резерва, закончила довольно рано, но интерес к этому виду спорта остался.

Книга, надо отдать должное, весьма интересна и читается взахлеб, хотя и несет на себе некоторый отпечаток журналистского стиля. Елена Вайцеховская – спортивный журналист с большим стажем работы, так что это неудивительно. Но, возможно, вообще трудно писать такого рода обзорные работы как-то иначе.

Каждая глава посвящена одному-двум спортсменам и/или их тренерам. Начиная с Ирины Родниной и Елены Водорезовой, великого Станислава Жука и не менее великого Алексея Мишина, и до плеяды девочек, обученных Этери Тутберидзе (Загитова, Медведева, Трусова). Про саму Тутберидзе очень коротко и осторожно. И совсем почти ничего про ее методы работы.

Кстати, во всех случаях стоит отметить уважительное отношение к героям книги, о которых автор рассказывает, вне зависимости от того, идет ли речь о тренере или фигуристке. Это, определенно плюс. Пожалуй, мне бы хотелось где-то больше деталей, но, наверное, при этом появлялся риск скатиться в жанр желтой прессы, чего автор явно стремилась избежать любой ценой. Минус же, пожалуй, в том, что практически каждая глава содержит примерно схожие рассуждения, т.е. книга больше сборник статей, чем структурированное повествование. Тезисы же сводятся в основном к следующему:

1. Большой спорт – это прежде всего огромная работа, часто через боль, и почти всегда травмы.

2. Останавливаться нельзя. Для фигуриста перерыв даже в пару месяцев может стать критическим. Восстановить форму очень сложно, и если позволить себе расслабиться, скажем, после победы на чемпионате мира, то можно уже никогда не вернуться в большой спорт.

3. В фигурном катании век спортсмена и так довольно короток, а сейчас особенно. Практика показывает, что девочки добиваются максимума к своим 14-17 годам, и на этом все. Дальше меняется организм и результаты резко начинают падать. При этом, как правило, человек оказывается фактически выброшенным из спорта, а больше он ничего не умеет. Это тяжело во всех смыслах, и морально особенно. И это вот омоложение фигурного катания – один из самых острых вопросов.

4. Важно все. Не только тренер. Качество льда, ботинки, заточка коньков (была удивлена, что для того же тройного акселя лучше иметь чуть туповатые лезвия, так проще прыгать).

В целом книга написана в несколько минорном тоне. Здесь нет ни слова о радости побед и блеске медалей, но зато много и подробно о том, какими титаническими усилиями это все дается. И хотя это все правда, и так и есть, а все-таки большой спорт – это и большое счастье тоже, горящие глаза, победа над собой, предьесталы. Все-таки, победа в спорте – это совершенно не пустые слова.

Читать стоит!

Конечно же, сериал «Чисто английские убийства» (или «Midsomer Murders«в оригинале) известен всем. Не могу сказать, что он мне нравится, для меня это скорее прекрасное умиротворяющее снотворное, но иногда я его смотрю. С учетом того, что сериал включает какое-то немыслимое количество серий, на первый взгляд, достаточно шаблонных, мне как-то ни разу не пришло в голову, что у него есть литературный первоисточник. А он есть!

Кэролайн Грэм написала 7 книг про инспектора Барнеби. В общем, мне стало любопытно.

«Убийства в Бэджерс-Дрифте» — первая книга серии. Две очаровательные старушки, примерно 80 лет от роду, из года в год соревнуются в том, кто найдет дикую орхидею в лесу. В текущем году это удается Эмили – бывшей учительнице, которую нежно любят в деревне за ее дружелюбие и доброту. Однако помимо орхидеи Эмили обнаруживает в лесу парочку, которая занята непристойным.

И самое ужасное, что она их знает! И они ее наверняка видели! Эмили в шоке, она мчится домой, не понимая, как ей быть. Она в полном смятении – случилось такое, что даже посоветоваться-то с кем-то неловко. На следующий день ее труп находят в гостинной.

Дальнейшее расследование вскрывает тот известный со времен Агаты Кристи факт, что английские деревни – это самое опасное место в мире. Данная конкретная – не исключение. У половины жителей отличные отполированные многократным употреблением скелеты в шкафах и почти никаких алиби, так что «пришить старушку» мог практически любой. Барнеби с помощником Троем, побуждаемые подругой Эмили, постепенно разбираются в паутине вековой лжи, разумеется, достигая успеха в финале.

Я бы сказала, что это наитипичнейший английский детектив, спокойный, приятный, и не без доли иронии. Читать мне оказалось куда интереснее, чем смотреть сериал (хотя в отзывах встречала мнение, что одноименная серия вышла психологически более изящной, чем книга, но проверять мне лень). А вот следующую книгу, пожалуй, при случае прочту.

Это достаточно короткая повесть, в которой неожиданным образом смешивается обаяние советской археологической прозы, утопически-фантастическое допущение и намек на «любви все возрасты покорны». Если подходить строго, то ни одна из линий толком не доведена до своего логического конца, но в этом есть, пожалуй, и определенная изюмина. Не то, чтобы туман незавершенности (все точки расставлены), а скорее что-то в духе, «есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам».

Наверное, такого рода байки хорошо рассказывать у костра. Читается легко, вызывает симпатию, но логика фантастической части уж слишком наивна, если не сказать, что она стремится к полному отсутствию самой себя.

Мне давно было любопытно это прочитать, но электронного варианта я так и не смогла найти. Пришлось слушать. Кстати, аудиоверсию сделали в стиле аудио-сериала, т.е. со всякими там шорохами, звонами и стуком копыт, что в общем-то получилось очень неплохо, пусть и не доросло до полноценного радиоспектакля.

Книга довольно необычная и специфическая. Хотя, может в декабре такая как раз и нужна. По структуре – это набор рассказов, которые объединяет главный персонаж – Владимир Иванович Даль. Да, тот самый, который словарь.

На вопрос, не немец ли он, Даль несколько раз отвечает, что он русский, просто мать была немка, а отец датчанин. Даль едет из Дерпта (где он был студентом медицинского факультета местного университета) в Петербург. Зима, лошади, ямщики, затерянные в снегах деревни, в каждой из которых происходит что-то странное.

Это странное напоминает какую-то слегка фантасмагорическую смесь Пушкинской «Метели», «Рассказов врача» Булгакова и Гоголевских интонаций, даже не столько в смысле прямого столкновения с нечистью из «Вечеров хуторе близ Диканьки», а скорее общего ощущения легкого безумия и вместе с тем будничности происходящего.

Рациональное мышление юного медика сталкивается с мистическими представлениями деревенских жителей, которые раз за разом оказываются не такими уж и мистическими.

Описание всех этих историй больше всего напоминает старый дневник, из которого часть страниц вырвана, а часть закапана чернилами, так что не всегда удается толком разобрать, а что же случилось на самом деле.

В финальных главах читателя сначала окунают в суровые будни студентов-медиков (с избытком натуралистических подробностей), а затем, видимо, для контраста – в тайны заснеженных елей и древних заговоров (слова звучат непонятно, но завораживающе, да, хотя трудно отделаться от аллюзий на змеиный язык, знакомый по Хогвардсу).

Не уверена, что стала бы такое рекомендовать, тем не менее, получилась довольно любопытная вещь, как минимум, необычная. Хотя она называется аудио-сериалом, слушать ее с большими перерывами я бы не рекомендовала. Отсутствие четкости и ясности происходящего отлично способствует потере нити повествования, а заодно и зачарованности этой длинной зимней дорогой.

Йен Пирс довольно давно был у меня в планах, его обычно хвалят и относят к интеллектуальным авторам. Пару раз я бралась читать «Перст указующий» (купленный тыщу лет назад), но так ни разу и не смогла пробраться сквозь занудное начало. А тут мне попадась относительно небольшая его книжка, обещающая приятный искусствоведческий детектив. Почему бы и нет?

Начало было неплохим. Некий английский студент под покровом ночи проникает в одну из старых римских церквей, чтобы посмотреть на висящую там картину. Его отлавливают полицейские, как еще одного туриста, решившего сэкономить на ночлеге в дорогом отеле. Но оказывается, что все не так просто. Картина третьестепенного художника предположительно скрывает под собой полотно Рафаэля.

Из этого сюжета можно было бы сделать что-нибудь изящное и эффектное, если уж не в детективной интриге, то хотя бы, раскрывая темные стороны музейного бизнеса. Но увы. Детектив вял и скучен, закулисная сторона работы искусствоведов не радует никакой новой информацией, итальянские имена путаются в голове, так как их обладатели напрочь лишены не только характеров, но и хоть каких-то отличительных признаков.

Ко всему этому, расследование ведет некий полицейский, которого почему-то называют генерал (когда это генералы снисходили до оперативной работы), его помощница Флавия, которая вообще не работает в полиции, о чем не забывает регулярно напоминать всем и каждому, а также упомянутый выше «студент» 28 лет от роду. Такой себе студент.

Возможно, беспомощность сюжета могла бы хоть немного скрасить сочная итальянская атмосфера (я не люблю Италию, но тем не менее), но даже этого нет. Что Рим, что Лондон – абсолютно одинаковые.

Из всей книги запоминается только пара искорок иронии вроде: «К тому времени, как Аргайл уложил Флавию на диване, она уже крепко спала. Во всяком случае, должна была спать, поскольку не проронила ни звука, когда он уронил ее на лестнице».

И еще. Студент убегает от потенциального убийцы по лестнице церкви вверх (что само по себе лишено логики) и его настигает красота итальянского пейзажа:

«Аргайл продолжал плестись, упорно переставляя ноги. В другое время он непременно залюбовался бы великолепным видом, открывающимся со смотровой площадки, но даже сейчас, привалившись к стене и закашлявшись при первом же глотке свежего ночного воздуха, он подумал, что отсюда Сиена кажется сказочным городом. Яркий месяц заливал призрачным светом опрокинутый купол площади Кампо и средневековые здания, бликовал на мраморных плитах, из которых была сложена башня главного собора». Самое время.

В общем, неинтересно, нелепо и бесцветно.

«Амальгама» в исполнении моего любимого Клюквина (несомненно прекрасном, как и все, что он озвучивает) была прослушана довольно давно, но мне до сих пор так и не удалось написать про эту книгу, которая заглатывалась большими кусками и с удовольствием, что-то приличное. Все время получается как-то плоско и неправильно. Но совсем оставить ее без упоминания мне бы не хотелось. Хотя бы потому, что она понравилась не только мне, но и папе. А он куда более придирчивый читатель, чем я. И еще потому, что иногда очень хочется такой книжки, в которую можно погружаться целиком и полностью, не анализируя, не оценивая, не придираясь, не пролистывая унылое. Для меня эта была как раз такой.

Она ловит читателя с первых строк, с первых страниц:

«Зимой в Венеции значительно теплее, чем в Москве. Иногда порывы холодного ветра вдруг нападают на город со стороны моря, раскачивают гондолы, пришвартованные у Дворца дожей, по инерции пролетают лабиринты каналов, чтобы окончательно потерять силу, врезавшись в блестящие витрины сотен маленьких сувенирных магазинчиков. Туристы на эти порывы ветра внимания не обращают, глазеют себе по сторонам и снимают на мобильные телефоны достопримечательности».

«В Москве третий день шел снег, уровень пробок оценивался в 10 баллов, а на первой странице Яндекса стояла красноречивая надпись: «Город стоит». Друг Сергея Иван уже третий час пытался пробраться на своем «логане» по безнадежным московским пробкам из центра в Марьино и сейчас слал Сергею в связи с этим грустные смайлики. Сергей в ответ, не без злорадства, отправил другу фотографию, снятую только что: кусок своего лица с довольной ухмылкой, купола собора Сан-Марко и яркое, не по-московски синее небо».

В основе сюжета – тайна венецианских зеркал, которые оказываются немного большим, чем просто амальгамой с хорошей отражающей поверхностью. Это и цель, и средство, и оружие в руках посвященного. Посвященные здесь – это отдельная тема, кто только не попал в клуб. Перечисление персонажей может показаться историческим винегретом, но автор столь изощренно связал все эти ниточки в один теплый узорчатый плед, что остается только снять шляпу перед его искусством.

Внутри много всего – загадки, исчезновения, интриги, тайные общества и спецагенты. обернутые в серьезность шутки, странички, словно вырванные из исторического романа, венецианские улочки и окружающая нас современность. Наверное, больше всего это отличный приключенческий роман. Но он снабжен изрядной долей мистики, настолько настоящей, что задумываешься о том, стоит ли лишний раз смотреть в зеркало.

Эта книга для тех, кто предпочитает стремительное развитие событий меланхоличным рассуждениям о сложностях бытия и баюканью экзистенциальных травм.

Очень рекомендую слушать в исполнении Клюквина – просто не оторваться. К тому же, есть и еще приятный момент, на литресе аудиоверсия бесплатная.

Упоминание об этой книжке мне случайно попалось в тематическом блоге, посвященном Холмсу, и я загорелась желанием ее прочитать. Я нежно люблю наш фильм про Холмса и Ватсона и, исходя из названия и обложки, ожидала подробного рассказа о том, как все это снималось, каких-то режиссерских баек, шуток, возможно, скрытых в кадрах намеков. В общем, всего того, что, по моему мнению, должно окружать любой фильм и открывать какие-то новые его грани или ракурсы. В свое время я с удовольствием прочитала книгу Никиты Михалкова, в которой он рассказывал о своих фильмах. Было страшно интересно.

В данном случае, и надо это сразу признать, ожидания не оправдались.

Во-первых, собственно «Приключениям Шерлока Холмса и доктора Ватсона» посвящено во всей книге от силы десяток страниц, и не сказать, чтобы особо занимательных.

Во-вторых, ее вообще сложно назвать интересной. В основном книга рассказывает о том, что можно было бы назвать «путь Масленникова в кинематографе», иными словами, это автобиографическое произведение, в котором автор последовательно вспоминает о своих фильмах, но ни анализа, ни каких-то связанных с ними любопытных случаев или наблюдений здесь практически нет. Это больше детализированный перечень, чем что-то еще. За всем этим текстом совершенно не видно ни режиссера, ни личности.

В-третьих, когда Михалков о своих актерах говорит, если не с уважением, то как минимум, очень аккуратно, в духе: лучше лишний раз незаслуженно похвалить, чем случайно обидеть, то Масленников особенно не церемонится. И это вопрос не истины, а ума и подхода. Скажем, Масленников не раз пишет о том, как тяжело и порой невыносимо было работать с Ливановым, и эта характеристика остается у него для актера основной. Не то, чтобы мне хотелось с этим спорить, но слишком уж плоский выходит образ. Михалкову, кстати, тоже досталось. Правда эпизод, ему посвященный, пожалуй, самый любопытный. Столкнулись два режиссера :)

И, наконец, последнее. Масленников пишет еще примерно о десятке своих фильмов, из которых мне известны были только два: историческая лента «Ярославна, королева Франции» (так себе фильм, если честно) и «Зимняя вишня». Остальные – либо совсем малоизвестные широкой публике, либо малоинтересные. И рассказ о них стимула познакомиться не вызывает.

Так что, как ни странно, но основное, что остается от книги, это искреннее удивление, как столь неяркий режиссер смог снять такой гениальный фильм?

Книжка в общем-то немного пытается быть ужастиком, но при этом она исключительно бодрая по сути, а нагнетаемая в ней жуть не выглядит страшной, даже учитывая самый мрачный возможный исход. По стилистике это очаровательное соединение кондовой советской прозы (не знаю, как объяснить, такой простой, наивный немного рубленый слог, совсем без изысков, но при этом с некоторой хитринкой, который читается легко и приятно) с аллюзиями в сторону Гоголя, Булгакова (одна из сцен прямо таки списана с Маргариты перед балом) и, возможно, кого-то еще, кого я могла и не распознать.

Как ни странно, больше всего эта книга напомнила мне слышанные как-то пару раз в детстве кладбищенские истории. На кладбище как раз и рассказываемые.

Сама история основана на том, что некая энергичная собирательница грибов в возрасте чуть за сорок, гражданка Петухова, спортсменка, атеистка и проч. увидела на старом деревенском кладбище свою фамилию на памятнике и годы жизни. И обнаружила, что ей осталось 13 дней.

"— Двенадцать дней тебе осталось.

Библиотекарша сначала ничего не поняла. «Какие двенадцать дней?», растерянно подумала она.

— Вы о чем, гражданка? — Она вопросительно поглядела на странную соседку. Та, казалось, не замечала ее, уставившись в пустоту.

— Ой! — Валентина Сергеевна вспомнила вчерашнюю надпись на памятнике. Ведь из нее следовало, что ей осталось жить тринадцать дней. Эта ненормальная что-то знает. Библиотекарша приблизилась вплотную к странному созданию.

— Скажите, — начала она как можно вежливей, хотя едва владела собой. Скажите, какие двенадцать дней?

Незнакомка молчала.

Валентина Сергеевна наклонилась и глянула ей в глаза… Они были совершенно мертвые, белесые и тусклые.

— Да скажешь ты или нет! — закричала мужественная дама.

— Ты сама знаешь, — без всякого выражения сказала женщина.

Валентина Сергеевна, совершенно не владея собой, схватила незнакомку за плечи и начала трясти, приговаривая:

— Что я знаю? Что я знаю? Отвечай, зараза!

Тут надо оговориться, что, несмотря на всю свою интеллигентность и воспитание, Валентина Сергеевна знала довольно много крепких выражений и, случалось, в минуты гнева употребляла некоторые из них. Она была вполне современной дамой».

Где-то мне попадался подобный сюжет, но вспомнить не могу. В общем, Петухова вроде и пугается, и мертвецы кругом восстают, и коза говорящая с ней беседует, но ей больше интересно, чем страшно, и те же чувства испытывает и читатель. Любопытство и удовольствие. Конечно, это уровень страшных баек, не более, но книжка вполне симпатичная. Насколько я поняла, она – первая в серии, и хотя история в ней закончена, финал явно намекает на возможность продолжения. Не уверена, правда, что буду его читать. Такие штуки хороши изредка, разбавить однородность бытия.

В общем, неплохая отдыхательная проза. Мысль о том, что за смертью есть что-то еще, всегда греет душу.

Я бы вряд ли стала читать эту книгу, если бы она не выпала в очередном раунде совместных чтений. Да и тогда сомневалась. Но люди высказывали столь противоречивые мнения по ходу чтения, что я не удержалась и таки решила глянуть, что там.

Первая мысль была – о, это явно для любителей семейных саг (я не любитель), автор начинает излагать историю семьи с тремя детьми со знакомства родителей. Однако слушалось в целом неплохо, хотя унылость наличествует с первых страниц (и, спойлер, до последних). Привлекло же меня отчасти еще и то, что книга о смешанной семье, американка и китаец, а к трудолюбию последних я отношусь с большим уважением. Книга «Девушка в переводе» — о китайской девочке, фактически вытащившей себя из нищеты и ставшей в Америке врачом, это одна из самых мотивирующих книг, из тех, что мне попадались. В общем, я немного ждала какой-то похожей истории. И не то, чтобы ее совсем здесь не было, но...

Завязка почти детективная – в семье Джеймса (он китаец) и Мэрилин (типичная американка) исчезает средняя дочь Лидия. Хорошая, воспитанная, послушная, умная девочка, которая никак не могла вот так просто сбежать. Но через какое-то время выясняется, что ее тело нашли в озере. И автор неторопливо и аккуратно начинает распутывать свалявшиеся клубки шерсти – родители, брат и сестра, школьная жизнь, мальчик (был ли мальчик?), мечты, надежды, планы… Постепенно благополучная вроде как семья обрастает целой кучей проблем, травм и страданий. И нет, это не детектив, это скорее психологическое расследование причин и следствий.

Все время, пока я это читала, у меня было четкое ощущение, что книга отлично отражает собой наш век, когда любая мелочь взращивается до размеров катастрофы, а любая незначительная проблема (ах, мне дарят книги вместо духов) лелеется и баюкается с упорством, достойным лучшего применения.

С другой стороны, книга напоминает своего рода отчет по курсу «литература травмы».

В общем, кому надо справочник по семейным/подростковым/межнациональным проблемам, вот он – наслаждайтесь. Селеста Инг старательно собрала все, что может вас заинтересовать, и не менее старательно это все описала. В целом, психологическая сторона романа вполне достойна, если любить ковыряться в этом вот всем, или просто иметь желание изощренно пострадать. Мне это все не близко от слова совсем, хотя не могу сказать, что книга плоха. Нет, это вполне достойный образец жанра.

Несколько лет назад я читала у Селесты Инг «И повсюду тлеют пожары», типичный такой «большой американский роман». Но он показался мне куда интереснее. Все-таки размышления о свободе и спокойствии, творчестве и стабильности как-то привлекательнее бесконечных надуманных травм на зеленой лужайке уютного коттеджа.

Вторая книга из серии детективов про Мурина.

Теперь наш герой отправляется по просьбе брата в крошечный городок Энск, где сначала теряет сапог в грязи (ну, чтобы сразу ясно, что глухая провинция), а днем позже (снизив столичный обувной пафос до уровня валенок), разумеется, натыкается на странную смерть. Графиня Юхнова, дама богатая, умная и себе на уме, внезапно умирает во время званого ужина. Да, она была уже весьма немолода, но местный врач считал ее совершенно здоровой. Вроде как удар и удар, но Мурину снова кажется, что здесь что-то неладно. Он остается в Энске и пытается разобраться, что же случилось с Юхновой.

Описание провинциального быта совершенно прелестно, а местами так и просто уморительно. И ради этого точно стоит читать. Приведу несколько фрагментов под спойлером.

Ну и прочее написано стиле такого же кружевного ерничанья.

Мне почему-то постоянно представлялись в голове кадры из «Женитьбы Бальзаминова». Что-то такое же милое и наивное этот Энск с его жителями. Впрочем, ужасы войны городок не миновали, и Мурин (а также читатели) сталкивается с последствиями еще даже не доезжая до самого города.

Финал детектива оказался достаточно неожиданным. Я представляла итог совершенно иначе, потому что в имеющемся опять какие-то логические куски выпали из цельной мозаики. Ну и ладно. Книжка мне все равно понравилась. Русская провинция — это все-таки чудесно.

Насчет аллюзий. Люди с хорошей памятью нашли отсылки к Пете Ростову и даже Евгению Онегину. Я же заметила только известную цитату из Джейн Остин, помните: «Всякий молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену».

В общем, поиск таких вот отсылок — дополнительное удовольствие для искушенного читателя.

В ноябре вроде как обещают выход третьей книги. Жду :)

Эта книга давно лежала у меня на полочке, и, скорее всего, так бы и лежала, если бы не выпала в очередных совместных чтениях. Пару раз я ее открывала и закрывала обратно. Название намекает на детектив в стиле Агаты Кристи, но реальность не имеет с этим намеком ничего общего. Она не детектив, хотя упоминание о расследовании убийства и является составной ее частью. Скорее это вариация на тему популярной некоторое время назад «Девушки в поезде» (которую я бросила недочитанной), правда, более удачная.

Завязка такая. Селена – преуспевающая мать двоих детей, имеющая прекрасный дом, хорошую работу, правильную начальницу, неплохого мужа, отличную няню для своих мальчиков и в целом – нормальную жизнь, которой можно позавидовать, особенно, если судить по картинкам в соцсетях. Но однажды она обнаруживает, что ее муж спал с няней Женевой… В глубине души Селене больше жаль терять няню – она славная девушка, ее любят дети, она замечательно справляется с обязанностями. Но не мужа же выгонять. Она впадает в некоторый ступор и как-то случайно выбалтывает все это случайной попутчице в электричке. Да, тот самый экспресс на 19-45. С этого момента поезд самой истории начинает постепенно разгоняться, круша все на своем пути, и пассажирам уже никуда не выбраться. Для Селены это история о крушении.

Следующий персонаж – Перл. Пятнадцатилетняя девочка, потерявшая мать и нормальную жизнь и приобретшая взамен условного отца, специфические принципы и кучу приключений, назовем это так. Эта часть – история о травме.

Вокруг этих двух персонажей, находящихся, казалось бы, на разных концах социальной лестницы, постепенно сплетается прочная паутина, состоящая из людей, событий, недомолвок, умолчаний и откровений, все ближе притягивающая их друг к другу. Паук и жертва? И да, и не совсем.

Каждая глава рассказывает кусок жизни глазами одного из персонажей (Перл, Селена, мать Селены, ее маленький сын, Женева и т.д.). Но это исключительно женские истории, мужчинам (не считая маленького Оливера) слова здесь не дано. Главы про Селену, на мой взгляд, на порядок интереснее прочих, это размышления зрелой разумной женщины из хорошей семьи, с нормальным образованием и обычными заботами.

«Она почувствовала, как границы ее личности расползаются. В эти часы она не была сотрудницей агентства. Не была заботливой матерью. Она была собой. Могла безоглядно погрузиться в собственные мысли. А положа руку на сердце поразмыслить Селене было над чем. Пришло время вслушаться во все то, что белым шумом зудело в глубинах ее подсознания».

Кто не ловил себя на подобных чувствах?

Главы про Перл – это попытка добавить остросюжетной составляющей и интриги. Но…как ни странно, именно они показались мне самыми скучными (а их примерно половина книги). Слишком неинтересной и нелогичной личностью представлена сама Перл. Но, возможно, она просто слишком чужеродный для меня персонаж.

В финале автор последовательно срывает маски с тех, на кого старательно примерял их в течение всей книги, и наскоро лепит что-то вроде условного хэппи-энда.

В целом, мы имеем не самый плохой современный роман, больше психологический, чем какой-либо еще, который местами увлекает, а местами отталкивает. Однако это не та книга, которую будешь кому-то советовать. Достаточно проходная вещь.

Я люблю английскую прозу, но почему-то Диккенс долгое время оставался белым пятном книжного шкафа. Да, был с удовольствием прочитанный в детстве «Оливер Твист», а потом передо мной долго стоял толстый том оливкового цвета, содержащий внутри «Крошку Доррит». Но то ли цвет (не люблю зеленые оттенки), то ли откуда-то накопившиеся (и почему-то прочно застрявшие в голове) представления о том, что проза Диккенса – это щедро сдобренные моралью истории прозябающих в бедности людей, но долгое время у меня не было даже желания смотреть в сторону его книг.

А потом я решила прочитать «Рождественскую песнь», и с удивлением убедилась в том, что Диккенсу также присуща прекрасная ирония и легкий слог, как и многим другим любимым мною британским писателям. Так что предубеждения были преодолены и я обрадовалась, когда Диккенса выбрали для совместного прочтения в книжном клубе.

Начало книги определенно давало «большие надежды» читателю. Замечания главного героя, мальчишки Пипа, были хороши, как с юмористической стороны, так и стилистически. Пип – практически сирота, растет в доме своей старшей сестры, заменившей ему мать, чем не упускает случая похвалиться. Не самое счастливое детство, чего уж там.

История Пипа начинается с того, что он случайно встречает беглого каторжника, и приносит ему немного еды. Не потому, что Пип – такой уж добрый мальчик (хотя приятно вежливый), а потому, что каторжник порядочно его запугал. Это происшествие сопровождается забавными диалогами и знакомством с членами семьи Пипа и его окружением.

В общем, начало книги хочется бесконечно цитировать, буквально каждая страница радует каким-нибудь изящным оборотом.

Через некоторое время Пипа отправляют в дом богатой эксцентричной (и уже весьма немолодой) леди, которой захотелось себе подходящего мальчика (не для того, о чем вы подумали) – чтобы он играл и помогал ей бродить по дому. За это его кормят и даже выдают немного денег, что для бедной семьи уже плюс. С этого момента начинается путь деревенского мальчишки Пипа в условное «высшее общество». Он сообразителен, вежлив и быстро схватывает. А тут еще ему попадается красивая девочка… Теперь Пип хочет стать джентельменом. Пока еще стиль автора все так же хорош, а блеск фраз радует глаз:

«Я вошел в калитку и отправился бродить по саду. Там царило полное запустение, и в старых парниках, где некогда разводили огурцы и дыни, теперь видны были только чахлые всходы сношенных башмаков и шляп, да там и сям тянулась к свету ручка дырявой кастрюли».

«двоюродная бабушка мистера Уопсла наконец победила в себе прочно укоренившуюся привычку жить».

Пип постепенно взрослеет, и в его жизни происходит еще одно неожиданное событие. Некий доброжелатель снабжает его деньгами для жизни в Лондоне и возможностью «стать джентельменом». С этого момента я с удивлением обнаружила, что книга начала меня страшно раздражать. Возможно, романы взросления все же надо читать в том самом возрасте взросления, и тогда порывы и заботы юношей трогают и интересуют. Кроме того, к середине действие застопорилось на месте, к тому же роман оброс порядочным количеством второстепенных персонажей, которые обременяли и так неторопливое повествование своим ненужным присутствием. Ирония тоже как-то несколько исчерпалась, и даже приятный стиль уже не вытаскивал монотонное повествование о злоключениях предоставленного самому себе молодого человека.

В общем, надо признать, что остаток романа, который чем дальше, тем больше превращался в сериал с морализаторскими субтитрами, я дочитывала по диагонали. Вымучивать – здесь самое подходящее слово. В целом, книга оставила впечатление чего-то достаточно тягостного и тягучего, несмотря на изящные юмористические ремарки. Видимо, это все же роман из тех, что стоит читать в юности.

Но есть и плюсы. Я определенно при случае почитаю что-нибудь еще у Диккенса. Все-таки, язык и ирония творят чудеса.

P.S. Дореволюционный перевод Шишмаревой мне показался симпатичнее, чем более часто встречающийся перевод Лорие. Ну, если вдруг будете выбирать.

Неожиданно для себя обнаружила, что Юлия Яковлева написала еще одну серию детективов, теперь из времен войны с Наполеоном. «Бретер» — первая книга трилогии.

Дело происходит в Петербурге, куда возвращается с войны ротмистр Матвей Мурин:

И несмотря на мерзкую осеннюю погоду, он страшно рад Петербургу. После лета, проведенного на даче без легкодоступной горячей воды, я отлично поминаю его тягу к цивилизации:

И практически сходу Мурин влипает в странное. Еще один боевой офицер, корнет Прошин,с которым Мурин познакомился на приеме вот только что, обнаружен в бессознательно пьяном состоянии в игровом клубе рядом с трупом женщины. Его посадили под арест и считают убийцей, а Мурин берется разобраться в этом происшествии, которое представляется ему совсем не столь очевидным, как всем остальным.

Как это часто у Яковлевой (по крайней мере, в предыдущей серии так было), книга подкупает обаятельностью текста (несмотря даже на активное использование не самой приличной лексики, примеров приводить не стану).

Читается легко, быстро и не без удовольствия, хотя автор опять не смог удержаться от антипатриотических шпилек. И подвиг генерала Раевского без сыновей не так уж и подвиг, и Суворов солдат не щадил... В общем, такое. Неприятное. И пусть даже и правда, но зачем? Кроме того, хотя формально это ретро-детектив, в настоящее время книга читается достаточно злободневно (и есть стойкое ощущение, что отчасти ради этой злободневности и написана) — рассуждения о войне, тех, кто был там, и тех, кто здесь вышивает солдатам кисеты и роскошествует на балах, скорее о наших днях, чем о 1812 годе:

Мне, как водится, всегда интересно бытоописание. Например, упоминаются штрафы извозчикам за превышение скорости. Неужели такое было? Также интересна сравнительная характеристика денежных сумм. 30000, выигранные в карты, Мурин считает крупной, но не так чтобы прям зашибись, а заплатить 1800 за выкуп крепостного мужика его жаба душит. Ибо от силы пятьсот красная ему цена. Хотя, как замечает его приятель, после войны «в черни начинаешь видеть людей».

А еще есть кот, как пройти мимо кота:

Сам детектив... ну, мягко говоря, не без логических странностей. Ну то есть как. Мурин старательно изучает обстоятельства дела, разговаривает с вовлеченными людьми, осматривает места, могущие пролить свет на убийство. И даже несколько мелких ключиков аккуратно разбросано по тексту. Все по классике. Но при этом личность трупа меня весьма удивила. Осталось непонятным, зачем именно так надо было представляться окружающим.

Еще из замеченного мимоходом. Не знаю, насколько это было умышленно, но аллюзии обнаруживаются, как минимум, к двум книгам: к Шерлоку Холмсу (Мурин имеет старшего брата Ипполита, который практически одно лицо с Майкрофтом Холмсом) и Корморану Страйку (Из-за ранения Мурин хромает и всю книгу страдает от боли в ноге).

В общем, не самая толерантная книжка, но мне скорее понравилась.

Неожиданно приятная книжка, в атмосфере которой мне было очень уютно этой осенью.

Две сестры неожиданно получают в наследство от своей бабки (про которую они практически ничего не знают) особняк в глухом углу Беларуси. Старшая – Эмилия, писательница, младшая – красавица Юлия, прикована к инвалидному креслу. Девушки решают съездить, посмотреть на дом, а заодно, если получится, провести лето на свежем воздухе.

Разумеется, особняк оказывается не прост, да и местность вокруг полна неизведанного. По ночам кто-то ходит под окнами, вечером опасно выходить из дома, да к тому же Эмилию вдруг настигают воспоминания ее давно умершей родственницы, а потом она находит в родовой усыпальнице… впрочем, это уже будет спойлером.

Казалось бы, сейчас такого рода литературы вагон и маленькая тележка. Но то ли, нынешние осенние сумерки так удачно изобразили декорации к мистическому роману, то ли легкий акцент на белорусском фольклоре был правильной изюминкой, но квест по изучению родовых тайн семьи Вышинских оказался весьма притягательным.

Может быть мне так показалось из-за места действия, гармоничной неторопливости или некоторой этнографичности повествования, но эта книга чем-то напомнила «Дикую охоту короля Стаха». Ну и да, вроде бы те же самые лешие и домовые, но вот немного не те, а кроме того, еще множество всякой нечисти, обретающейся в белорусских лесах определенно придают книге фольклорный интерес.

Формально, это такое длинное исследование, впитавшее в себя тайны зачарованных тропинок, сказочных мотивов в духе «отдай мне то, о чем дома не знаешь» и трагичной истории «Железной маски». Вроде бы все отдельные элементы знакомы, но компиляция вышла весьма удачной и даже не без детективной составляющей. Трупов точно в достатке, и окончательная разгадка выглядит весьма логичной (в том числе и с учетом мотива), хотя Эмилия меня почти убедила в том, что такое невозможно. И здесь всплывает еще один момент — тема ответственности старшей сестры. Здесь она подается очень мягко, и тем не менее, это такой вечный крест – не уследила, не подумала, ВИНОВАТА!

В общем, хорошая, сказочная и очень уютная книжка для осенних вечеров.

Признаюсь – здесь мне понравилась обложка, она обещала что-то житейски-забавное, и в целом, эти ожидания скорее оправдались.

Читатели «Стрима» делятся на две части – одни в восторге от языковых игр и мягкого стеба, другие вопят о графомании и потенциальном дне. Наверное, как это часто бывает, истина где-то посередине. Собственно вся книга – это почти случайно собранный и потому достаточно эклектичный букет жителей Москвы (подавляющее большинство которых не москвичи), в обертке из драмы, перевязанный веселенькой ленточкой стендапа. Мне показалось, что как любой букет, без обертки он был бы лучше, но давайте по-порядку. Простите, вышло длинно, но без цитат (спрятаны под спойлерами) рассказывать об этой книге бесполезно.

Начало совершенно замечательное. Несколько персонажей, мыслящих и действующих исключительно в рамках сиюминутного бытия, оказываются более, чем узнаваемыми. Понаехавшие Гости столицы Леша и Наташа (оба около 25 лет) снимают на двоих квартиру. Не потому, что их связывают теплые отношения, а просто так дешевле.

Леша – типичная «бабка с сумкой-тележкой» (кстати, у него даже и тележка есть), он 90% времени посвящает экономии. Пятерочка, товары по акции и все такое. Не очень вяжется такое поведение с образом молодого человека, но он такой наивно-старательный, что выглядит скорее забавным, чем неприятным. Кроме того, язык Леши – это лучшее, что есть в романе. Он полон ужасными и одновременно смешными коверканьями идиом, от которых потом трудно избавиться. А любимую Лешину присказку «дорого, но (не)справедливо» вообще почти невозможно искоренить из головы.

Наташа – типичный такой образ провинциальной девочки, начитавшейся космополитенов, мечтающей о богатом муже, с внутренней уверенностью, что красота решает все, а москвички – просто дуры. «Бред красивой кобылы» и «усидеть на двух зайцах» — это во многом о ней.

«у меня экстра вагантные вещи! у меня все экстра!! что бы такие платья носить, нужна фигура как у меня, сиськи и попа. а ты настенька дрищ. и ноги нужны экстра, что бы такие туфли одевать. а ноги у тебя настя конечно… оторви и выбрось, а не ноги… но промолчала конечно».

Упомянутая выше девушка Настя – барышня 30 лет с филологическим образованием, работающая копирайтером и витающая где-то в пространстве Достоевского и принцев на белых конях, родители которой полагают, что «девушка созрела».

Словами Наташи: «на следущий день спросила у элеоноры владленовны. у ее знакомых оказывается есть дочка, настя, которой скоро 30 лет и она живет с родителями. как ее между нами по секрету описала элеонора владленовна, она страшная задротка, ботанша. не мужика ни чего, только работа какая то не понятная. и у нее всего одна подруга вика с которой они ходят в филормонию тоже как задротки».

Настя по настоянию мамы знакомится с Наташей и они снимают квартиру на двоих. Их взаимоотношения напоминают известный фильм «Красотки» с Депардье в роли профессора, где одна из его студенток изучает мир красивых, но необразованных девушек (бимбо), и через некоторое время понимает, что не все так однозначно, как хочется видеть человеку с высшим образованием. Здесь примерно та же самая история, уж не знаю, получилось это случайно или аккуратно сплагиачено.

Сосед по подъезду – Владимир Георгиевич, обычный московский пенсионер, на фоне Леши и Наташи просто образец интеллигентности и здравомыслия. Он подтрунивает над Лешей, любуется Наташей (как и Настя, словно красивой лошадью) и проживает жизнь с удовольствием, насколько это возможно.

Помимо этих основных героев в книге еще масса более-менее случайных, каждый со своим языком, манерами и отношением к жизни. Охранники в торговом центре, хозяйка обувного бутика, ее муж, девушка Катя, прожившая несколько лет в Лондоне и почему-то захотевшая вернуться в Москву (с типичным «как это по-русски») и т.д. Их судьбы так или иначе переплетаются, ведь мир, как известно, тесен, даже если это Москва. Совершенно очаровательно выглядят условные «таджики», работающие в Макдональдсе:

«Я слышал, как русские говорили о Памире – «крыша мира». Пророк, дай мне разума понять людей, у мира которых есть крыша».

Первая половина романа – прелестна и иронична. Конечно, это стеб и гротеск, но языковая игра добавляет изящества тексту и вызывает улыбку.

Во второй части автор решил, что надо добавить драмы, и последовательно упомянул секс, наркотики и рок-н-ролл (зачеркнуто) ковид. Увы, эти детали превратили все то хорошее, что было в первой части, в какой-то скучный сериал. Плюс (точнее минус) автор почти убрал неоднородность в речи героев книги, видимо утомившись сочинять их реплики.

Финал вроде как раздает всем сестрам по серьгам, но назвать его счастливым язык не поворачивается. Он просто вопиет об одиночестве человека в большом городе, несмотря на все его социальные связи.

Что в итоге. В целом мне скорее понравилось, как это сделано, и если автор ставил себе задачей написать достаточно злободневную и вместе с тем легкую вещь, то у него получилось. Минусы начинаются там же, где заканчиваются плюсы. Потому что книга выглядит исключительно сиюминутной. Это такое развлечение на пару вечеров, юмор которого уже сейчас кажется немного устаревшим, а через несколько лет и вообще перестанет восприниматься. Примерно, как это было с перестроечной литературой. Не хватает здесь какого-то обобщающего вневременного посыла, холста, на котором все это написано. С другой стороны, наверное, в каждом из нас есть немного Леши и Насти, даже если себе в этом не признаваться. Отсюда та улыбающая милота, с которой все это воспринимается.

Роман – финалист премий Нацбест и Ясная поляна («не все могут знать»), если это вдруг кому-то важно.

И еще. Наверное, надо добавить, что я не читала, а слушала (озвучка превосходна, кстати, это фактически радиоспектакль – отлично найденные интонации и голоса). Поэтому вся псевдоорфография, от которой у многих «вытекают глаза» прошла мимо меня. Не знаю, насколько это искажает впечатление от книги. Думаю, что для меня вряд ли что-то изменило, но я ни разу не филолог, вдруг у них на этом месте кровавая мозоль. Так что аудиоверсию вполне можно рекомендовать (втайне подозреваю, что она даже лучше, чем текст сам по себе).

«Поселок» считается чуть ли не вершиной творчества Кира Булычева, и большинство отзывов о книге, если не восхищенные, то, как минимум, положительные. Но то ли у меня были завышенные ожидания, то ли сыграл дух противоречия, но мне не показалось, что этот роман — действительно что-то выдающееся. Нет, он не плох, но именно такого рода фантастика в детстве привела меня к выводу, что мне не интересен этот жанр. Ну знаете, все эти нелепые детали инопланетного пейзажа и соответствующей фауны, которая в данном случае местами одновременно и флора, слишком нарочитые в простой и строгой повести о человеческих характерах. Здесь все несколько условно, словно задачу пытались свести к решаемой, и в ходе упрощения отчасти потерялась и сама задача.

Формально, это «робинзонада». Группа людей оказалась на чужой планете и пытается там выживать в надежде, что когда-нибудь их найдут коллеги с Земли. Внутри этого жанра рассматриваются вопросы лидерства, соотношения силы и образования, отцов и детей, передачи знаний, познания мира. В общем, вполне психологическая проза, особенно если убрать инопланетные реалии, которые мне здесь казались откровенно лишними. «Коза», конечно, вносила юмористический элемент, но в остальном, это все эти чистоплюи смотрятся скорее плохими декорациями, чем картинкой реального мира.

Но самое главное, мне показалось, что это книга о том, что чувствует человек, когда он перестает быть главным героем этой жизни. Когда тебе 20, перед тобой весь мир, неважно, живешь ты в столице империи или крохотном затерянном поселке. Когда тебе 35 – ты в расцвете профессиональной карьеры. Уже многое сделано и еще многое не поздно успеть. А вот когда тебе за 50, ты уже отчетливо видишь, что счастье этого мира уходит в сторону. «Поселок» во многом именно об этом. Все взрослые здесь погружены в глубокую тоску, потому что их время ушло. И неважно, «прилетит ли волшебник в голубом вертолете», потому что «и в сугробах белых, и по лужам у ручья будет кто-то бегать, но не я».

Булычев написал первую часть («Перевал») в возрасте 46 лет, а вторую («За перевалом») еще 8 лет спустя, так что такое настроение книги не удивительно. Я читала подряд и у меня не было ощущения, что части как-то сильно различаются. Пожалуй, первая лиричнее и скучнее, вторая – ярче и динамичнее. Мне больше понравилась вторая, я предпочитаю увлекательный сюжет филологическим изыскам.

Из странного.

1) Люди живут в поселке уже 16 лет, однако при всем при этом они практически ничего не знают о ближайших (пара часов ходьбы) окрестностях. Да, чужая и опасная планета, но вряд ли еда сама приходит в гости, а выживать как-то надо.

2) В поселке родилось множество детей, хотя читателю постоянно напоминают, как сложно там выживать, еды постоянно не хватает и все ходят голодными. А дети – это вовсе не добытчики, это только поглотители. Не очень-то разумный подход для образованных людей, стремящихся выжить в жестких условиях.

Я была уверена, что финал будет в стиле «все умерли». В этом смысле автор приятно удивил (да, я люблю хэппи-энды, даже малореалистичные). В остальном – читабельная, хорошая, но очень средняя книжка, которая, как мне кажется, могла бы стать куда лучше без фантастической окантовки. Но возможно, просто она попалась мне в неправильном возрасте (оба раза).

Тот же «Гусляр» получился куда тоньше и изящнее.

Это совершенно прелестная вещица! Маленькая девочка встречается с вором в собственном доме, и ведет себя с ним столь вежливо и участливо, что вор совершенно теряется. В общем, прекрасный ироничный рассказ о пользе хороших манер. Очень рекомендую.

Вообще, чтение детских книг во взрослом возрасте занятие специфическое. Если в детстве ты автоматически ассоциируешь себя с ребенком, то позже смотришь, как минимум, с нескольких сторон. И потому в процессе чтения возникает больше анализа, чем погружения внутрь.

В данном случае мы имеем в качестве главной героини 10-летнюю девочку, которая осталась сиротой и теперь живет в огромном поместье своего дяди с кучей комнат, слуг, и садов, окруженных каменными стенами. При первом знакомстве Мэри не вызывает симпатии. Она достаточно резка, постоянно недовольна и в плохом настроении. С другой стороны, откуда бы взяться хорошему? Ребенок растет с нянями, друзей нет, родители девочкой не интересуются, а когда они умирают, она и вовсе остается одна с незнакомыми людьми, тоже не особо-то склонными замечать ребенка.

Викторианский подход – главное, чтобы ребенок не мешал, прослеживается достаточно четко.

Постепенно новая обстановка и новый климат (Мэри выросла в жаркой Индии, а теперь живет в Англии) меняет девочку к лучшему. Климат, кстати, упоминается не раз. Мол, йокширские пустоши, вдохновляющие на действия, гораздо более здоровое место, чем Индия с ее вечной утомляющей жарой. Вместе с румянцем и пухлостью (чулки уже сидят плотно, а не сползают, как раньше) Мэри приобретает всякие положительные качества, вроде тактичности, вежливости и трудолюбия (а любопытства ей и так не занимать), что в свою очередь помогает ей обрести друзей. В процессе она разгадывает всякие тайны. В общем, нормальная детская книжка с правильной моралью и достаточно интригующим сюжетом.

Что отмечает взрослый взгляд, так это всяческие аллюзии и штампы, которые лезут в голову при прочтении, хотя не могу утверждать, что автор внедрял их намеренно. И английскость вообще (хотя автор американский). Смотрите сами.

Во-первых, у нас девочка-сирота. Английская литература (взять хоть «Джейн Эйр») любит сирот, с ними удобно. Задумалась, много ли сирот в русской. Да, пожалуй, что и нет. У нас больше семейный подход. Но делитесь, кто вспомнит.

Во-вторых, девочка слышит плач по ночам и через некоторое время обнаруживает его источник. Вау! Тайная комната, о которой не говорят! Не напоминает ли это спрятанную на чердаке жену мистера Рочестера? Здесь, конечно, все куда мягче, но идти ночью по пустым коридорам со свечой – довольно высокий уровень жути не только для маленькой девочки. Впрочем, ее не смущает ни темнота, ни плач, ни потенциальные привидения.

"– Ты что, привидение? – прошептал он с испугом.

– Нет, – столь же испуганно отозвалась девочка. – А ты?»

Здравомыслие и любопытство!

В-третьих, возня в саду рассматривается, как правильное и естественное занятие для ребенка. Полоть, сажать, копать – все это представляется, как офигенно вдохновляющая работа. Единение с природой – это же так прекрасно. И вообще, иметь свой садик – это так по-английски.

В-четвертых, еще чуть-чуть и в книге появилась бы детективная составляющая классического типа – убийство ради наследства. Но автор не стал развивать эту тему.

В-пятых, важной составляющей правильного распорядка дня является спорт. Скакалка и физические упражнения – вот то, что нужно девочке в первую очередь. И здоровая еда в виде мяса с пудингом.

Так что основной вывод из книжки: правильный ребенок должен быть самостоятелен, вежлив, бодр, румян, в меру упитан и весел. А если нет, то и нечего иметь с ним дело. В общем, с этим трудно поспорить :)

Из странного – массовая заброшенность ребенка в дворянских семьях. Что Мэри, что Колин – оставлены на попечение слуг и не вызывают никакого интереса у родителей. Но может, для викторианской эпохи это было и обычным делом.

У меня давно уже была в планах книга Петрова-Водкина «Пространство Эвклида», но собравшись ее читать, я обнаружила, что это вторая часть его автобиографической дилогии, а первая – называется «Хлыновск». Так что логично было начать с начала.

Надо признать, что это оказалось завораживающее чтение. Автор начинает с рассказа о своих предках по линии матери и отца (первые главы так и называются). Звучит несколько занудно, но на деле это вовсе не унылые воспоминания. Ну знаете, бывают такие книги, где ты через строчку задаешь себе вопрос, зачем тебе читать про этих незнакомых неинтересных людей. Здесь все не так.

Во-первых, это больше всего рассказы про быт, что мне всегда интересно. Это множество любопытнейших деталей и мелочей, которые больше, пожалуй, нигде и не почерпнуть.

Например, никогда раньше не слышала про «дружбы» — мини-артели из 4-5 работников, которые собирали, чтобы жать уродившийся хлеб. Идеальная дружба работала «серп-в-серп». А сами серпы были чуть ли не именными. Их затачивали специальным образом, с не меньшей тщательностью, чем в моем детстве фигурные коньки. Кстати, оказывается, жать хлеб приезжали татары – как на сезонную работу. И работали даже ночью!

Еще меня поразила история про корь.

«Был такой случай, о котором мне с жутью рассказывала мать. Принесла она меня — крошку навестить бабушку, не зная, что у нее в доме в полном разгаре корь. Все мои двоюродные братья были в сыпи и в жару.

— Не бойся, — говорит бабушка, — это хорошо, что ты пришла, Анна Пантелеевна, внучку это на пользу будет…

Она распеленала и положила меня между болящими и отерла их бельем…»

Мать Кузьмы была в шоке, но ей потом объяснили, что это способ дать малышу легко переболеть корью. Вполне себе прививка живой вакциной. Но кто тогда вообще о таком знал! Тем более среди крестьян.

Местами встречается не менее удивительное. Одного из мужиков наполеоновские солдаты саблей ударили так, что «голова пополам разрублена… Ну, тут ему лошадиным пометом голову умазали, да кушаком натуго перевязали… Так дяденька Митрий неделю в себя не приходил, а потом справился — отоспался, значит». Как тут не вспомнить «Федота-стрельца»: «спробуй заячий помет, он ядреный, он проймет».

Или вот, о торговцах зерном:

«С одиннадцати-двенадцати лет сынишка входил в дело отца на самое нижнее место. Здесь он начинал понимать причинную цепь торговли. Самое, казалось бы, незначительное поручение, в последовательности шестерен огромной машины, отражалось большим событием наверху, где сотнями людей двигалось зерновое богатство, реками, каналами, озерами, океанами до отдаленнейших голодающих чужеземцев. В шестнадцать лет такой юноша ходил уже приказчиком. Его женили, он обрастал бородой, тучнел и делался правой рукой отца и неотличимым от него по виду».

«Гимназию обычно эти жертвы цивилизации не кончали — по обоюдному соглашению отцов и детей наука обрывалась четвертым классом».

Во-вторых, я осталась в полном восторге от языка. Это совершенно дивный, очень образный, сочный, яркий язык, что видно уже по приведенным фрагментам. И при всем при этом совершенно не скучный и вдобавок еще и лаконичный, причем каждый человек у него говорит своим языком.

Вот, например, вспоминает Кузьма о своих бабушках:

«В них уют и творческая тишина. Они, как мягкие деньки июня для наливающегося колоса».

Или мама Кузьмы рассказывает свою жизнь и уточняет: «Оттого так и виделось, что молода была. Жизнь-то передо мной скатертью развертывалась, а теперь она на салфеточке — тут вся…». Кстати, ее звали Аненка – неожиданное уменьшительное от Анны.

Отца Кузьмы забрали в солдаты, когда он сам был еще совсем мелким мальчишкой. Через некоторое время мама взяла его в охапку и приехала жить к мужу. Сейчас это кажется обычным делом, но мне представлялось, что раньше такое было невозможным. С офицерами другое дело, но с солдатами…

Какое-то время Кузьма вместе с мамой живет в доме богатых купцов, куда она нанялась служить, а он подрабатывает в саду. И это любопытнейшее описание жизни дворни. А несколько строк о господском саде просто полны солнечного света:

«Здесь, любовью человека поощренный, разлагался во всех нюансах солнечный спектр в лепестках, венчиках и в шапочках цветов и вспыхивал пурпуром, синевою и желтым на корпусном сложном, зеленом цвете листвы».

Глава о Волге – трогательно лирична, хотя в основе ее и лежит несколько драматических историй.

«Пусть меня обвиняют в квасном, географическом патриотизме, но, чтобы остаться правдивым до конца, я должен не только сказать, но воскликнуть: «Только на Волге, только в Хлыновске бывают такие весны». Весны, когда дышишь, купаешься воздухом сквозь всякие стены и запоры, сядь хоть в подвал винного склада Солдаткина, закрой двери и ставни — и там пары алкоголя не в силах унять неуемные ароматы весны… Поднялись зеленя. Засели яблоки. Ростками, тычинками распушились огородные гряды, появилась завязь. На Волге показалась первая отмель песку. Дрогнула весна, опалился краешек ее летом. Не до ученья. В голове Волга, в ушах плеск ее теплых, набегающих на. берег валов. Теплота и прохлада, обнимающая тело».

А дальше пример точности наблюдений:

«Самое губительное на воде, вдали от берега — это подумать об усталости. С этой мыслью явится и сама усталость, тогда сейчас же заломят мускулы, начнут деревенеть руки. Цель окажется невероятно далекой. Перестанут увещевать сознание уже сделанные тобой четыре пятых пути, что возвращения без передышки не осилить… Начнется утомительнейшее для уставшего пловца опускание вниз в поисках ногами дна. Вода становится врагом: она теряет плотность, расступается от малейшего мускульного движения, не обо что упереться плывущему в такой воде.

Пропитана яблочным запахом глава о поре сбора урожая:

«В это время все запахи стираются одними: идите в горы, поезжайте на остров, — всюду не покидает вас аромат сотен тысяч пудов перевозимых, переносимых, укрывших обе наши базарные площади, яблок. Люди не садовых мест не знают этого запаха в такой мере, потому что яблоко, хоть на час попавшее в подвал или погреб, теряет этот девственный запах, равно и вкус, и плотность, свойственные фрукту, не расставшемуся с воздухом. На этом ведь и основаны местные курсы лечения фруктами, хранящими в себе полностью запасы солнца и воздуха данной страны».

Последняя глава – о холере, читается просто с замиранием сердца, настолько жутко и одновременно с тем буднично она написана.

Вообще, эту книгу хочется бесконечно цитировать. Но мне очень понравилось еще и другое. Безграничное уважение и теплота, с которой она написана. Здесь нет никакого выпячивая собственного я, но зато масса внимания к окружающему пейзажу, людям, будничной жизни.

В общем, это дивная совершенно вещь, которую искренне рекомендую. А я приступаю ко второй части.

Небольшой городок, из тех, где все знают друг друга. Не Сент-Мэри-Мид, конечно, но зато немолодых леди сразу 3 штуки – Лиз, Пэт и Тельма. Впрочем, с их возрастом не очень понятно. Все три – бывшие учительницы, которые ныне на пенсии, однако у одной внук – школьник, у второй – школьник сын, а их четвертая подруга и бывшая коллега Топси – так и вообще уже в цепких объятьях деменции. Если считать, что возраст выхода на пенсию в Великобритании 60 лет, то им чуть-чуть за — где-то 62-64 года. Но они могли выйти и после 66, чтобы получать государственную пенсию, и тогда возраст ближе к 70-ти.

Эту книгу позиционируют, как аналог «Клуба убийц по четвергам», но справедливости ради, сближает их разве что возраст главных персонажей, да и то – с некоторой натяжкой. При всей моей любви к английским бодрым старушкам, такое сравнение меня несколько пугало (потому что «Клуб» не понравился), но как выяснилось, зря. «Кофе» оказался существенно лучше «Клуба».

Топси находят мертвой. Она сидит дома, в собственном кресле, и обстоятельства выглядят так, словно она по рассеянности приняла не те таблетки (или слишком много тех). Собравшись за традиционным чаем в кафе садового центра подруги приступают к расследованию произошедшего, боясь произнести слово убийство, и при этом подозревая сразу многих. Это очень такой аккуратный и очень социальный детектив, где расследование (полиция, как обычно у англичан – ничего не ищет) продвигается исключительно силами трех леди. Леди мудры, спокойны и рассудительны, что не мешает им время от времени учинять весьма рискованные авантюры (и гордиться этим).

«Не раздумывая, она сделала глоток кофе. Внезапный насыщенный вкус был как пощечина холодному здравому смыслу; глаза заслезились, гланды покалывало, и она почувствовала, как пробуждаются воля и энергия».

Почему аккуратный? Здесь практически ни разу не употребляется термин убийство, хотя все понимают, что именно это причина расследования. Любые разговоры ведутся максимально деликатно и тактично, без малейшего давления, но с внимательным отслеживанием оговорок, невпопад брошенных фраз и т.п. Боюсь в переводе несколько потерялась эта очаровательная английская иносказательность, но она читается порой между строк.

Кстати, многие фразы в финале идеально будут уложены в пазл. За годы работы в школе леди утирали носы сотням детей и подростков, и учительские интонации все еще проявляются, когда это необходимо, и каждый раз достигают цели. Причем это не начальственная агрессия, а напротив – ласка и уверенность старшего по отношению к младшему.

Почему социальный? Потому что помимо, собственно, детективной составляющей, это роман о жизни вообще. О том, как постепенно твои друзья перестают быть нормальными собеседниками, о мошенниках, которые ориентированы на теряющих рассудительность и связь с реальностью пожилых людей, об одиночестве в этом мире и о ценности близких людей рядом. О приближении старости. О том, что это все неизбежно, но это тоже кусок жизни, который можно прожить если не с удовольствием, то, как минимум, бодро. Например, «обеденный клуб» — место для обедов пожилых людей (подозреваю, что благотворительных) становится вполне себе приятным клубом для тех, кто за.

«С тех пор как все они вышли на пенсию (Пэт — два года назад, Тельма и Лиз — четыре), выходные, скажем честно, несколько утратили это особое качество, этот сакральный, выхваченный украдкой блеск. По правде говоря, дни даже стали какими-то… одинаковыми — воскресенья, вторники, четверги, — и с этим единообразием приходилось бороться с помощью книжных клубов, фитнеса и смен в благотворительном магазине. Бороться, но не признавать».

Потому что «мир гораздо богаче, забавнее и сострадательнее», чем можно от него ожидать».

В общем, читается все это с удовольствием, но поскольку жизненной мудрости тут больше, чем детектива, то возраст важен. Лет в 20 такое точно не оценишь. Минус, собственно, только один – три леди практически совершенно неразличимы. Даже учитывая их профессиональную обточенность, весьма не хватает каких-то индивидуальных черт и особенностей. Они одинаково говорят и почти одинаково думают. Но книгу в целом это не портит.

Об этом авторе я узнала из одного из «лучших отзывов недели» на Фантлабе, благодаря которым уже не первую любопытную книгу для себя нахожу.

Цеханович – дореволюционный писатель, который написал порядочное количество приключенческих и детективных романов, и, судя по всему, был довольно популярен на стыке веков, как автор развлекательной (или тогдашним языком – бульварной литературы). В общем, мне стало любопытно.

«Страшное дело» было выбрано наугад. С самого начала роман подкупает атмосферой дачной жизни, словно списанной из стихотворения Блока:

«Вдали над пылью переулочной,

Над скукой загородных дач,

Чуть золотится крендель булочной,

И раздается детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,

Заламывая котелки,

Среди канав гуляют с дамами

Испытанные остряки...»

Сравните:

«Сегодня было как-то особенно тихо в воздухе. Вся дачная окрестность пестрела гуляющими. Слышался говор и веселый смех. Где-то вдалеке, словно в воскресный день, тявкала гармонь и заливалась песней какая-то разудалая глотка, издали производя, впрочем, довольно приятное впечатление. С недалекой платформы железной дороги слышались звонки, свистки, шум колес, но это было только изредка, чаще же всего кругом царила тишина, нарушаемая только гармонией, песней и смехом молодежи, вразнобой раздающимся то тут, то там».

Местами роман трогательно дореволюционен. И это заметно и по стилю написания, и по построению фраз.

«Анна была немного экзальтированное существо. Она много читала; многому сама научилась в своей крошечной комнатке дома тетки, и в конце концов у нее явилось страстное желание вступить на стезю какой-нибудь полезной живой деятельности».

Завязка истории детективная, но это детектив в духе «Коломбо». Преступник известен с самого начала, и весь вопрос в том, как его вывести на чистую воду.

«Есть факты в быте человеческом такие странные, такие диссонирующие с обыденностью, что при встрече с ними получается и чувство какое-то странное, которому нет названия и характеристики».

Поначалу мне казалось, что это такой Достоевский для бедных. В основе расследования – психологические наблюдения, а не нитки с костюма преступника. Там, где какой-нибудь Пуаро собирает улики и складывает логические цепочки, его русский коллега опирается на интуицию, знание людей и их честные глаза. А уж только потом подтягивает улики.

Но достоевщина кончилась, практически не начавшись. Дальше начались преувеличенные страсти, зашкаливающее благородство, заламывание рук, рыдания, страдания и, банальнейшая любовная история, увлекшись которой, автор практически позабыл про то, что сначала писал детектив. Финал получился аж липким от патоки.

Надо признать, что и детективная интрига здесь, мягко-говоря, не блещет особой хитроумностью, да и в целом роман довольно наивен. Уровень румяных гимназисток, не более того. Зато понимаешь, как умно на фоне такого чтива выглядят наши классики.

Персонажи получились столь же утрированные, как и их чувства, и потому ни один не вызывает симпатии. Слишком уж они театральны, и слишком нелогичны. Тем не менее, местами автор выдает любопытные пассажи:

«Что же это за человек, скажет читатель, умеющий вести себя с таким достоинством и в то же время способный на одну из самых низких подлостей, какие когда-либо пятнали человеческое «я»? Это человек нашего века, это злодей во вкусе начала его, это поклонник денег, это человек без принципов, кроме одного, заключающегося в девизе – все хорошо, что богато, нарядно и имеет хороший вид. Он презирал бедность и одним взмахом освободился от нее, ни минуты не задумываясь над качеством избранного средства. Выкройка этих людей пришла к нам оттуда же, откуда идут и выкройки для ублажения наших жен и дочек».

Боюсь, что Брокгауз с Эфроном, отметивших, что Цеханович «написал длинный ряд романов, повестей, рассказов, носящих следы дарования» несколько ему польстили.

«Был бы у меня такой кот, я может и не женился бы никогда...» (с)

Мне кажется, что эта книга (да, собственно, и весь цикл – в нем сейчас три романа, автор вроде бы пишет четвертый) – это лучшее, что я прочитала в этом году, и я испытываю непреодолимое желание рекомендовать эту книгу всем и каждому. Потому что это именно то, что я больше всего ценю — отличная отдыхательная проза, причем увлекательная настолько, что я вот сейчас дочитываю уже третью книгу, и все с тем же удовольствием. А то последнее время хорошо, если удается дотянуть до середины Днепра (зачеркнуто). Кстати, она есть в озвучке Клюквина, что обычно признак качественного текста.

Аннотация обещает нам детективный сюжет в фантастическом мире, и не обманывает. Честно говоря, я не люблю такого рода смешение жанров, уж либо детектив и логика, либо фэнтези и химеры. Но здесь все это как-то гармонично совмещается, и не только не портит, но в каком-то смысле дополняет одно другое.

Граф Аверин – частный детектив. Мы застаем его в тот момент, когда он расследует дело о пропавшем из усадьбы подростке. Честный опрос родственников, соседей и изучение места преступления — в лучших детективных традициях. Но одновременно выясняется, что по Питеру гуляет огромный демонический кот, который пугает прохожих и пожирает колбасу в магазинах… Непорядок, надо срочно ловить демона или кто он там. Потому что граф не только детектив, он еще и колдун, считай — своего рода военнообязанный.

Автору удалось создать прекрасный, ни на что не похожий мир (с хорошим потенциалом развития, который будет использован в следующих книгах серии), где сосуществуют люди и дивы. Про людей мы знаем, сами такие, а вот дивы – это что-то вроде джинов. Они могут изменять форму, у них иной энергетический метаболизм и всякие полезные умения, но они не волшебные в классическом понимании этого термина. Существа из параллельного мира — Пустоши, которые, тем не менее, живут рядом с людьми, и, в основном, людям служат. Так исторически сложилось, и эта тема будет постепенно развиваться на протяжении серии книг. Эдакое крепостничество на новый лад и борьба за права угнетенных масс. Кстати, женский вопрос в империи тоже стоит. Например, мальчики могут становиться колдунами (если хорошо учатся) и управлять дивами, а девочки нет, т.к. взаимодействие с дивами завязано на крови, бедняжкам одна дорога — в скит (практически, в монастырь), варить зелья. Обидно же, да? Вообще стремление автора логически объяснить свой мир весьма подкупает.

Первая книга цикла, помимо расследований, пожалуй, больше всего о психологии взаимодействия людей и дивов. Интересный заход, который в последующих книгах (где сплошные тайны и приключения, разбавленные суровыми битвами) несколько теряет в оригинальности замысла, но сохраняет общий вектор.

Симпатичный мир – альтернативная Российская империя (в которой не произошло революции, но была Великая Отечественная), компания обаятельнейшего дива Кузи, который милый, забавный, и часто вообще кот (КОТ!!!), плюс сюжет, который не провисает ни на одной странице.

В общем, если вы давно искали книгу, в которую можно погрузиться целиком и полностью, то это вот она и есть. Но будьте осторожны, вызывает привыкание :)

Я где-то прочитала о том, что Ивлин Во считается юмористическим писателем. И решила срочно восполнить пробел в образовании. Англичанин и юморист, такое нельзя было пропустить. Книга «Упадок и разрушение» в общем-то была выбрана методом тыка. На литресе она была в доступе для прослушивания, что и решило дело.

Название несколько пугающее, и вызывает ассоциации с чем-нибудь вроде «Упадок и разрушение Римской империи» (что впрочем, не так уж и далеко от истины, если задуматься), но реальность все же менее пафосна. По сути – это сатира на английские частные школы, в которой, как мне показалось, есть немного от Вудхауза (помните, эту уморительную историю, о том, как Вустеру приходится выступать в школе мальчиков?) и немного от Форсайта (есть что-то в манере автора излагать свои рассуждения), но мне не хватило юмора первого и психологичности второго.

Возможно, здесь вопрос в знакомстве с предметом иронизирования (о частных школах мы знаем только из литературы) и качеством перевода (Белов, Орл), но мне книга показалась слишком монотонной. Да, обаяние языка несколько скрашивает размытость сюжета, но не придает книге увлекательности.

Приведу несколько довольно характерных цитат:

( под спойлером)

Навскидку кажется, что это должно быть прекрасно, и начало такое и есть, но дальше прелесть ироничных комментариев как-то теряется в некоторой несуразности происходящего, и книга умудряется стать довольно скучной. Если честно, то аудиоверсия это все еще и усугубляет.

В итоге какое-то представление о еще одном английском классике я получила, но вот дослушивать до конца было неинтересно. Тем не менее, я полагаю, что стоит ознакомиться с каким-нибудь еще произведением Во, все-таки, «Упадок и разрушение» это его дебютный роман, возможно последующие лучше.

На эту книгу мне попалось несколько восхищенных отзывов на фантлабе (место, где я более, чем где-либо еще доверяю отзывам), а в каком-то писательском сообществе так и вообще стенание в духе: «хотел бы я писать, как Рудашевский». В общем, Рудашевского сравнивали с Майн Ридом, Эдгаром По, Буссенаром и прочими классиками приключенческого жанра. Мол, может собственных Невтонов. К тому же обещали про картину, художественные салоны и прочее, что всегда меня притягивает.

Но не в этот раз… Мне не понравилось просто категорически. Я честно пару часов мучала эту аудиокнигу, но за это время не нашлось даже пары минут, когда мне было бы интересно. На редкость пресный какой-то слог у автора (хочется сравнить с жеванным картоном), полное неумение писать диалоги, создавать характеры, закручивать интригу. Вяло, невнятно, бестолково. В общем, плохо как-то сразу все.

Мне в целом нравится, как пишет Басинский. Он удачно сочетает увлекательность с обстоятельностью и документальностью. В данном случае это тоже все присутствует, но доля обстоятельности несколько перевешивает все остальное.

В общем-то книга не о противостоянии, несмотря на ее заголовок. Это две биографии (Льва Толстого и Иоанна Кронштадтского), которые рассматриваются параллельно. Детство, воспитание, школьные годы, молодость и т.д. Мол, вот когда Толстой ездил туда-то, отец Иоанн поступил туда-то. Это все неплохо, но я ожидала от книги анализа какого-то конфликта, разногласий, борьбы противоположностей (с), в общем, чего-то более увлекательного, чем неспешное шагание вдоль жизни обоих персонажей, из которой прихотливо выбирались те или иные эпизоды для более внимательного изучения. В итоге и биографий толком не получилось (разрозненные фрагменты не очень хорошо складываются в каменный цветок), и игра на контрастах как-то не очень удалась.

Возможно в таком впечатлении отчасти роль сыграла моя нелюбовь, как к Толстому (к человеку, а не писателю), так и категорическое неприятие позиции Иоанна Кронштадтского (простить ему то, что он убил счастье своей юной жены невозможно, скольких бы нищих он там не оделил копеечками). Кстати, про Кронштадтского отличную книгу написал Охлобыстин. На мой взгляд, получилось куда интереснее (и вместе с тем лаконичнее), чем у Басинского, хотя оба по сути описывают одни и те же эпизоды из жизни старца.

Возможно, когда-нибудь под настроение я это и дочитаю, но сейчас мне чего-то не хватило. Внутренней умиротворенности, вероятно.

Я как-то с предубеждением относилась к этому автору, потому что из-под его пера выходят преимущественно любовные истории, а это совсем не мое. Поэтому для знакомства была выбрана небольшая книжка с дурацким (имхо) названием «Большое сердце  Петербурга». Оказалось, что не столько книжка, сколько прогулка. Упакованная в ненавязчивую оболочку легкой романтической истории (хотя по мне, так лучше бы совсем без нее) прогулка по Петербургу. Вроде бы ничего особенного, но мне неожиданно понравилось.

«Питер притягивал как магнит романтиков, поэтов, писателей, художников, психов и просто хороших людей. Они стремились сюда, как к источнику, где можно было пополнить запас эмоций. Им казалось, что достаточно было попасть в струю, чтобы творческий родник никогда не иссяк. Они явно были не в курсе, что совсем скоро Питер проникнет в их подкорку и будет сидеть там, он будет все время рядом; куда бы они ни уезжали от этого города, он будет занимать место в мыслях своими улицами, мостами и набережными, своей ветреной романтической атмосферой».

Фактически это подборка фактов о том или ином месте или человеке, с информацией ровно настолько подробной, чтобы слушать ее (в проникновенном исполнении Станислава Иванова), неторопливо прогуливаясь по улицам, набережным и каналам. Конечно, это все довольно поверхностно, фрагментарно и большинство фактов известны. Но получилось как-то очень мило. Причем не то, чтобы книжка создает правильную атмосферу, скорее она не мешает сделать это самостоятельно. Не навязывает, но предлагает, не утверждает, но знакомит.

«Питер затягивает всякого, кто здесь оказался, потому что стоит на болоте. Культурная трясина».

В общем, это хорошие 2-3 часа в Питере и отличная находка для туриста.

«Если что не так – езжайте в Питер, из Питера лучший взгляд на жизнь».

В конце книги приведен маршрут и его основные точки.  Протяженность маршрута «Большое сердце Петербурга» – 11 км или 3 часа прогулочным шагом.

От книги у меня осталось два основных впечатления. Первое – это текст, написанный, чтобы понравиться критикам. С явным расчетом на какую-нибудь литературную премию. Второе – довольно неприятный осадок от прочитанного, в том числе создаваемый навязываемой максимой «лучшее – враг хорошего». Но давайте по порядку.

«Протагонист» вышел в издательстве Елены Шубиной, которое умеет отлично продвигать своих авторов (см. списки финалистов «Большой книги», например) и как-то сразу стал популярным. Первая его часть (это примерно треть книги) действительно интересно (и при этом очень хорошо!) написана. И по форме и стилистически. Каждая глава – это украшенный подходящим эпиграфом из древнегреческой трагедии монолог одного из персонажей. Четыре из первых шести (две первые женские маски и две первые мужские маски) прекрасны! Они яркие, они разные по стилю, они произносятся (читаются) на одном дыхании, за каждым стоит человек с узнаваемым характером и личностью, нарисованной уверенным лаконичным пером.

Кроме того, истории первых масок еще и содержат отсылки к древней Греции, которые хочется припрятать, как найденный в квесте ключ. «счастливым называть стоит не того, кто жил счастливо, но того, кто прожил жизнь и умер с честью».

И поначалу даже не важно, складываются ли эти кусочки мозаики во что-то еще. Они пока хороши сами по себе – и структура красивая, и стиль выдержан, и персонажи интересные, и игра в снятие масок уместна в выбранном временном контексте, и точность отражения реальности светит в глаз солнечным зайчиком (под спойлером цитаты):

Но, к сожалению, автору не удалось выдержать такой уровень на протяжении всей книги. Последние три маски, открывающиеся в действии «Любить» резко снижают уровень текста. Настолько, что складывается впечатление, что это вообще другая книга и другой автор. И если студенческую историю влюбленности (какую-то всю некрасивую и ненастоящую) еще можно как-то простить, то длиннющий кусок о 90-х – просто убивает эту книгу, сводя ее на уровень дешевых бандитских сериалов. Финал пытается вернуться к исходному расположению героев трагедии, но после экскурса в девяностые, это уже не срабатывает, отдает фальшью.

В общем, очень жаль, что не получилось.

Да, собственно о сюжете. Сотрудники академии (преподаватели, секретарь и психолог), студенты, мать и сестра студента, который оказывается ложным протагонистом (главным героем) поочередно выходят на условную сцену и читают свои монологи. Через некоторое время становится ясно, что мальчик выпрыгнул из окна общежития, оставив записку, в которой обвиняет в случившейся трагедии преподавательницу и деканат. Поначалу кажется, что монологи должны к финалу сложиться в четкую картинку со стрелкой, указывающей на виновного. Но, напоминаю, это не детектив, а книга, написанная, чтобы получить премию. Поэтому пазл не складывается. Да тут и цели такой не было.

Теперь почему остается неприятный осадок. Про совершенно лишнюю часть о 90-х уже сказано. Но это не все.

Знаете, у Елены Михалковой есть любимый прием – поставить перед читателем букет из персонажей, каждый из которых наделен своими тараканами. Затем часть постепенно вянет и отбрасывается, а оставшийся цветок Илюшин с Бабкиным признают убийцей. Здесь примерно тот же подход. С той разницей, что убийцу никто не ищет. Но если в детективах Михалковой серпентарий действующих лиц обычно прикрыт плотной крышкой юмора и иронии, то у Володиной он не прикрыт ничем. Набор несчастных людей, как он есть. И никто из них ей не нравится. Плюс складывается впечатление, что высшее образование (пресловутая Академия в частности) чуть ли не одна из причин этих всех несчастий. Мол, не лезли бы со свиным рылом, счастливее бы были. Мне чужда и неприятна подобная точка зрения.

Тем не менее, книгу с такой посылкой называют университетским романом.

Тут я соблазнилась аннотацией: «уморительный и очень британский роман-матрешка о безумном мире психиатрии 1960-х годов». Нет, ну а кто бы не соблазнился?

Про психиатрию тут есть, это правда, хотя и тут не без натяжек. Остальное — чистое вранье.

Завязка такая. Девушка кончает с собой после посещения психиатра. Ее сестра решает выяснить, не виноват ли он в ее смерти путем посещения того же самого специалиста. Думаете, что это хорошее начало для детектива? Ага, щаз.

Основных персонажей два — девушка, которая посещает психиатра под вымышленным именем Ребекка (сестра самоубийцы), и сам психиатр. В книге две линии. Первая — повествование от лица девушки — она в основном делится тем, что рассказывала на приемах, перемежая эти откровения о придуманной Ребекке своими детскими и прочими воспоминаниями. Вторая — от лица врача — он также вспоминает о своей жизни. Это все длится и длится, не приводя ни к какому результату, кроме того, что в один прекрасный момент страшно надоедает. Причем, если слушать про девушку в целом любопытно, то линия врача откровенно неинтересная. Ну и я просто не люблю книги, где повествование скачет от одного героя к другому.

Зато здесь мне понравилось преображение барышни. Из серой мышки она становится (начинает воображать себя) Ребеккой, а Ребекка может позволить себе многое — флиртовать с мужчинами, носить красивую одежду, посещать пабы, говорить то, что думает и вообще, Ребекка красива (в отличие от настоящей геооини) и знает себе цену:

«В поезде по дороге на станцию Чок-Фарм мне улыбнулся мужчина в светло-сером костюме. Я не отвела взгляд, как сделала бы обычно, а посмотрела ему прямо в глаза. Именно так поступила бы Ребекка».

«Ребекка сказала, что с Томом она разберется сама. Ведь он пригласил на свидание не меня, а ее. Мне нужно просто сидеть и помалкивать, чтобы ничего не испортить. Я серьезно кивнула. Если кто-то в ближайшее время раздвинет ноги, это будет Ребекка, не я».

Раздвоение личности почти налицо. В остальном — неплохой тренинг для неуверенных в себе девушек.

Как-то случайно наткнулась на эту книгу, изданную в 2004 году, хотя мне казалось, что я у Скарлетт Томас перечитала практически все (кроме «Орхидеи..», за которую бралась раз пять с одинаковым неуспехом).

Довольно неожиданная для автора, который из тех, кто всю жизнь пишет одну книгу (а здесь другая), и в целом для английской прозы (в силу расставленных акцентов). Обычно у Скарлетт Томас превалируют экзистенциальные размышления толковой самостоятельной девочки, вступающей в то или иное взаимоотношение с миром вокруг себя. Это немного медитативные такие тексты, не в смысле скучные или медленные, но, пожалуй, в каком-то смысле созерцательные, требующие определенного настроения. Или осени за окном. Лучше всего об этом сказала сама Скарлетт Томас:

«Проблемы с этим романом: скучно; непонятно о чём; графоманство; отвратительная главная героиня; слишком депрессивно; никто ничего не хочет; никто ничего не делает; перед героями не стоит никаких вопросов; слишком много описаний».

Здесь все не так. С одной стороны такая немного постмодернистская игра в жанры, с другой – внезапное возвращение к излюбленной в 19 веке теме «лишних людей» (ведь и Онегин, и Печорин и прочая шеренга классических представителей – это именно «молодые, способные»), с третьей — критика капитализма (пусть скорее в духе хиппи, но тем не менее). Все это завернуто сначала в фантик из детектива, под которым прячется фольга ток-шоу, а уже потом конфета с перечисленными выше ингредиентами в начинке, оставляющая вопросительное послевкусие в виде открытого финала. При всем при этом, больше всего это книга об одиночестве в современном мире и почти бессознательных попытках сохранить то, что от него освобождает.

Пожалуй, это не лучшая книга автора, в ней больше от эксперимента, чем от вдохновения. Я люблю, когда наоборот, литературные эксперименты редко бывают удачными, и этот скорее подтверждение правила. Почти вся книга – это разговоры шести молодых англичан (плюс-минус 25), откликнувшихся на объявление о работе и затем непонятным (до поры до времени) образом оказавшихся на необитаемом острове. С одинаковой степенью убедительности можно доказывать, что все это пустой треп, или современный психологический роман. Судя по немногочисленным рецензиям, большинство прочитавших склоняются к первому варианту, мне же (отчасти из субъективной симпатии к автору) ближе второе. Ну и интересно было бы с прочитавшими обсудить, в чем был смысл помещения этой шестерки молодых и способных на остров. Автор дает вариант ответа, но это скорее намек, чем однозначная истина.

Я тут решала перечитать (честно говоря, переслушать) «Героя нашего времени». Летом пыталась смотреть относительно новый по нему сериал (который мне категорически не понравился фальшью, которая лезет в глаза), и с ужасом осознала, что хотя мне казалось, я все про эту книгу помню, на самом деле – в памяти только очень общий абрис сюжета, и не более.

Признаюсь в страшном. Поначалу я была очень разочарована. И в первую очередь в себе самой. Часть первая (как помните, это Бэла, Тамань, Максим Максимыч и Журнал Печорина) шла с трудом. Слушала… и понимала, что мне совершенно неинтересно. Живыми казались только короткие соединяющие главы, а вот отдельные повести – совершенно нет. А ведь в школьные годы мне эта книга нравилась! «Какая тоска», — думала я, — «и зачем, зачем это сейчас читать? Какие-то графоманские упражнения».

А потом я добралась до Княжны Мэри, и напрочь забыла, что вначале мне было скучно. После лиричных, медленных и печальных первых повестей, совершенно в духе неторопливого 19 века, вдруг погружаешься в абсолютно современный по темпу и накалу сюжета текст, с ироничными ремарками автора и закрученной интригой, который проглатывается на одном дыхании. И пока дыхание переводишь, дослушиваешь «Фаталиста».

И только потом осознаешь, насколько лаконична и красива композиция всего романа! Как издалека, лениво и небрежно все начинается, как изящны формулировки, как ненавязчиво вставлены цитаты. Это настоящая игра с читателем!

Роман к своему финалу оказался наспех собранным (мной) пазлом, который захотелось сразу же разобрать и сложить заново. То есть, посмотреть еще раз, какие намеки и детали разбросал автор в первой части, и что они добавляют ко второй.

В общем, будете перечитывать, читайте внимательнее :)

Надо признать, что у меня сложное отношение к японской литературе (под спойлером лирическое отступление).

«Пока не остыл кофе» вполне вписывается в озвученные выше рамки устоявшихся в моей голове японских шаблонов. Сухо, прямолинейно, косноязычно. Но при этом, это одна из самых японских книг, мной прочитанных. В ней есть что-то привлекательное, несмотря на все упомянутые выше характеристики. И оно не в мистической составляющей. В бытовой, скорее. Пожалуй, главным качеством этой книги я бы назвала уважительность. Несколько сюжетов так или иначе завязаны на непроговоренные чувства и эмоции. Причем эта недосказанность в отношениях, как правило, следствие того, что люди оказываются слишком скромны и застенчивы, чтобы поделиться важным себя и рискнуть нарушить границы другого человека. Это не работает на уровне мелких бытовых взаимоотношений, вроде общения постоянных посетителей кафе. Тут все на уровне минимализма, и местами даже выглядит грубовато. Но как только затрагиваются серьезные чувства – любовь к мужчине, ответственность перед ребенком, принятие важного решения, вырастает забор из моральных запретов, закрашенный неловкостью и прочно скрепленный внутренним уважением к другому.

"– Почему ты так смотришь?.. Будто я причиняю тебе боль?! – выпалила она.

– Я ничего такого не думаю, – ответил он смущенно.

– Нет, думаешь, – настаивала она.

Поджав губы, он отвел глаза и ничего не ответил»

Такая типичная модель общества, в котором люди предпочитают не говорить напрямую о своих желаниях, чувствах, мыслях, ощущениях. Знакомая, в общем-то, модель. Не самая плохая, пожалуй. Подозреваю, что именно здесь и кроется причина популярности книги в Японии. Вся книга – это транспарант на тему о том, что говорить можно и лучше бы вовремя, а не когда уже поздно пить боржоми. Простите, кофе.

В остальном, это такая книжка для девочек-подростков с провалами в памяти. Сплошные повторения, капитан Очевидность и обязательная мораль в конце, а то, вдруг, кто-то сам не сообразит:

«Возвращается ли человек в прошлое или же отправляется в будущее, настоящее все равно не меняется. В чем же тогда смысл этих путешествий?»

У Казу есть ответ на этот вопрос:

«Что бы ни происходило с вами сегодня, помните, что человек может преодолеть все… И если прошлое может изменить ваши мысли, чувства, вас самих для настоящего, смысл есть».

P.S. Легкомысленная обложка категорически не соответствует содержанию. Не обольщайтесь.

Кстати, название кафе — это название итальянской песни, в которой (в переводе на русский) есть такие слова:

Сегодня вечером я пришёл в те места, которые тебе знакомы,

Туда, где суровое сердце никаких обид не сможет причинить.

Туда, где обжигает страсть, но если убежать, она отпускает тебя.

И не мчится за тобой и не губит тебя, можно только лишь смотреть ей вслед.

В общем, книга об этом.

Внезапная для меня новинка от Сергея Лукьяненко неожиданно порадовала. Уже как минимум тем, что в отличие от последних его книг, она читается запоем, как в старые добрые времена и не предполагает бесконечной череды продолжений. Точка в финале – это именно точка, а не иной знак препинания.

Есть и некоторая меланхоличная составляющая. Собственно, «Форсайт» — это такая типичная Лукьяненковская история на тему о том, как молодой человек 25 лет спасает мир. Но при всей ее увлекательности и заполненности отличными фантастическими находками (над которыми хочется размышлять в духе: а значит ли это, что…), она оставляет четкое ощущение, что ты безнадежно вырос как из такой фантастики, так и из бесконечно юных главных героев. Впрочем, это, конечно же, проблема не автора.

О чем книжка? В нашем мире появилось странное явление – примерно 5% людей во время сна оказывается в иной реальности. «Кто там не оказывался во сне», — усмехнется читатель. Да, вот только эта другая реальность – слишком настоящая, а попав туда, человек обнаруживает себя в теле себя же самого, только в хаотично измененном мире. Мире сна? Мире будущего? Загробном (который, тоже, в общем-то, мир будущего для ныне живущих)? Или еще каком-то, поначалу не очень понятно, но постепенно эта тема обрастает подробностями. Неясным остается только причина События, вызвавшая появление форсайтов и этого другого мира – Мира После. Этот наш другой мир, странный и недружелюбный, населен неизвестными тварями, и вообще там сумеречно, и красные облака. Хотя, чему удивляться, постапокалиптическая реальность редко выглядит райским садом с зелеными лужайками и персиковыми деревьями.

Мир После фактически организован по законам сновидений. Например, там может гореть лампа, выключенная из розетки, а человек обнаруживает у себя необычные способности. Внутри форсайта можно быть просто зрителем, а можно, так сказать, «взять управление на себя»… Вот только проблема (или, напротив, удача) в том, что это некий общий сон. И не очень-то безопасный, если не сказать иначе. Потому в реальном мире в дело включаются спецслужбы (шаблонная карикатурность последних несколько раздражает).

Сюжет разворачивается по принципу сказки про лягушек, болтающих в молоке лапками, вот только обоснованность финала выглядит куда менее убедительной, чем кусок масла, полученный неутомимыми земноводными. Так что стройная логика – это немного не сюда. Ну и, пожалуй что, мне несколько не хватило некоторой расшифровки щедро рассыпанных по страницам любопытных деталей (очередной раз можно позавидовать фантазии автора). Сюжет мчится настолько стремительно, что многое остается на уровне проскальзывающих за окном скорого поезда пейзажей. Остановок не предусмотрено.

Что еще. Подумалось, что любопытно было бы вот так попасть в себя лет 10-20 спустя, или наоборот, и оценить, насколько иначе размышляет человек в твоей голове. Может, это только кажется, что внутри ничего не изменилось.

Автор написал у себя в блоге, что уже проданы права на экранизацию. Ждем :)

Как это приятно, когда в кои-то веки попадается нормальный классический детектив!

Энергичная и мудрая Джудит Поттс (уже знакомая нам по первой книге – «Смерть на Темзе» 77-летняя составительница кроссвордов и любительница голышом плавать в реке) неожиданно получает приглашение от сэра Питера на вечеринку по поводу его приближающейся свадьбы. Конечно, в маленьком городке все знают друг друга, но Джудит до сих пор не имела счастья быть непосредственно знакомой с сэром Питером. Разумеется, она удивлена. Кроме того, приглашение показалось ей странным. Но, не пропускать же вечеринку, в конце-концов.

Дальше мы получаем классическое убийство в запертой комнате, толпу подозреваемых с приличными с виду алиби, исчезнувшее завещание и, как обычно, беспомощных полицейских. Все в лучших английских традициях, и даже садовник имеется.

Примерно до середины книги я искренне наслаждалась этим всем, но затем действие стало не то, чтобы подтормаживать, но в каком-то смысле двигаться по кругу. Кроме того, небольшие лирические отступления, посвященные подругам Джудит, утеряли свою ироничность, благодаря чему дамы стали выглядеть несколько глуповато. Впрочем, это даже в чем-то забавно на фоне общей неожиданно феминистской направленности произведения. Фактически, здесь действуют только женщины. Мужчины – так, расходный материал, декор, мебель и инструменты.

Разгадка убийства впечатляет замороченностью своего осуществления:

«Благодаря годам, которые она посвятила составлению кроссвордов, Джудит знала, что даже самые невероятные предположения порой оказываются правдивыми. Такое же чувство она испытала, впервые узнав, что фразы «чайник долго остывает» и «чайник долго не остывает» означают одно и то же».

Очевидно, что можно было тоже самое сделать куда проще, но все любят фейерверки. А вот финт насчет запертой комнаты распознается довольно быстро.

В общем, это нормальный, честный детектив, с умеренно ехидной старушенцией в главной роли, и соблюдением всех канонов жанра – вот вам, дорогой читатель, набор улик и подозреваемых, можете включать мозг. Уже за это хочется его похвалить. Пусть чуть затянутый в середине и чуть перемудренный в конце, но все равно милый и приятный.

Почему-то его любят сравнивать с «Клубом убийств по четвергам». На мой взгляд, «Клуб» существенно хуже. Как минимум, продолжение «Клуба» читать не интересно, а вот следующую книгу Роберта Торогуда я, пожалуй, почитаю. Неплохое дополнение к чашке чая.

Имя Майка Омера последнее время мне попадается довольно часто, и отзывы о его детективах в массе своей положительные, хотя сколько я не читала аннотации, как-то они не цепляли. «Тринадцатая карта» – его самый короткий детектив, и мне подумалось, что для «составить впечатление» он вполне сгодится.

Оказалось, что эта книга также похожа на детектив, как какое-нибудь телешоу, где зовут разных людей и они обсуждают, кто кому и что должен, брызгая слюной и чуть ли не вцепляясь в волосы друг-дружке. Здесь такая же противная бытовуха, никакого даже намека на расследование и улики, не говоря уже о красивой разгадке.

Ну ладно, с детективом не сложилось совсем. Но порой в таких историях бывают хорошо написанные психологические портреты. Увы, это тоже мимо. Набор унылых и почти безличных персонажей, одинаково неинтересных и неприятных. Даже детективы не вызывают никакой симпатии. Они все тут просто люди, без изюмин и практически без опознавательных знаков. Кроме того, это все ужасно скучно написано.

В общем, может, конечно, книга была выбрана неудачно, но желания продолжать знакомство с этим автором она точно не прибавила.

Еще одна книга размышлений о том, что же такое Воскресение Христа, и как все было на самом деле. Честно-говоря, я соблазнилась отзывами и естественнонаучным образованием автора. Все-таки обычно такие книги пишут прожженные гуманитарии, а мне всегда интереснее точка зрения человека, способного аргументировать ее с позиций формальной логики, а не только из соображений уверенности в собственной правоте.

Возможно имей я больше любопытства и желания найти истину (в возможность чего в отношении данной темы я не верю вообще), прочитала бы взахлеб, роясь в поисках цитат в Новом Завете и неканонических Евангелиях, и параллельно выстраивая свою концепцию произошедшего. Вероятно, все это получится у другого читателя, но у нас с книгой как-то особой любви не вышло. Это, впрочем, нисколько не умаляет ее достинств.

Собственно «Евангелие от Афрания» состоит из двух частей: в первой автор активно дискутирует с Мак-Дауэллом, который в своей собственной книге пытался «доказать факт телесного воскресения Христа с сугубо рациональных позиций», и привел несколько гипотез, которые были классифицированы Еськовым следующим образом:

1. Гробница Христа в действительности не была пуста.

1.1. Реальное место погребения Христа никому не известно; скорее всего, его тело было сброшено в ров вместе с другими казненными (гипотеза Гинсберта).

1. 2. Путаница с гробницами: женщины, впервые обнаружившие «воскресение», в действительности по ошибке пришли к какой-то чужой, незанятой гробнице (гипотеза Лейка).

1. 3. Все рассказы о воскресении – возникшие спустя много лет после казни Христа легенды, вообще не имеющие под собой никакой реальной основы.

1. 4. Рассказ о воскресении – не более чем иносказание: в действительности речь идет о чисто духовном воскресении.

1. 5. Все явления Христа – результат индивидуальных и коллективных галлюцинаций.

2. Гробница Христа в действительности была пуста, но опустела естественным образом.

2. 1. Тело было выкрадено учениками.

2. 2. Тело было перенесено и спрятано властями, с целью воспрепятствовать возможным махинациям тех, кто ожидал воскрешения.

2. 3. Христос не умер на кресте; он был снят с него в состоянии шока, а затем очнулся и оправился.

2. 4. «Гипотеза Пасхального заговора» Шенфилда. Иисус, веря в свою богоизбранность, решил создать видимость свершения пророчеств о Мессии. Для этого он организовал (при помощи Иосифа Аримафейского) собственное распятие; чтобы имитировать смерть на кресте, он выпил вместо уксуса наркотик. По плану далее он должен был быть перенесен в гробницу, откуда через некоторое время вышел бы в качестве «воскресшего». Заговор сорвался, так как римский солдат ударил Христа копьем и действительно убил его. Однако затем Мария и ученики приняли за Христа некоего неизвестного молодого человека, Иосиф же (знавший правду) и не подумал сообщить им об ошибке.

Далее, «опровергнув, с различной степенью убедительности, все указанные гипотезы, Мак-Дауэлл счел пространство логических возможностей исчерпанным и сделал вывод: объяснить исчезновение тела и последующие явления Христа с материалистических позиций невозможно. Эрго – мы имеем дело с прямым вмешательством Бога в дела земные».</i>.

Кирилл Еськов ставит себе целью с одной стороны показать несостоятельность подхода Мак-Дауэлла, а с другой — изложить свои соображения по поводу произошедшего до и после распятия, которые кажутся ему гораздо более убедительными и строгими. Однако так увлекается, что оставляет массу логических дыр и нестыковок, и местами его очень хочется ткнуть в них носом.

Вторая часть книги — как раз и есть само «Евангелие от Афрания» — «человека, никогда не расстававшегося со своим капюшоном», – начальника тайной службы при прокураторе Иудеи», т.е. собранные в единую картину частицы головоломки, которую автор книги разгадывал в первой части.

В целом, книга была бы неплохой, а в ряду себе подобных, так и вообще весьма интересной, если бы автор так не пренебрегал русским языком. Потому что язык у него не просто плох, а совершенно кошмарен. Вот типичный пример (выхваченный из текста наугад абзац под спойлером):

В общем читать ЭТО страшно тяжело, но увлекательно.

А вообще, книга очень напоминает заявку на изобретение. Сначала вы рассказываете об исторических предпосылках задачи, затем вежливо поясняете, почему все, что придумано до вас никуда не годится, и, наконец, рассказываете, как прекрасно, оригинально и неожиданно то, что пришло вам в голову. Профдеформация, я понимаю.

Тот самый случай, когда аннотация вроде явно и не обманывает, но создает совершенно ложное впечатление о книге. Я ожидала захватывающую историю о тайных кодах, а на самом деле это своего рода биография, вероятно даже, что в достаточной степени документальная. Медленная, философская и, пожалуй, очаровывающая своей медитативностью. И еще очень патриотичная. Так что, если вас привлекает китайский стиль мышления, это ваша книга. Но если вы надеетесь на что-то остросюжетное, ее можно закрывать сразу. Это совсем не тот жанр – не детектив, не триллер, и даже не шпионский роман.

Начинается все настолько издалека, что первую примерно половину книги думаешь, что читаешь вообще не то, что обещали. История талантливого математика Жун Цзинь Чженя начинается задолго до его рождения. Его бабушка оказалась настолько талантливой девушкой, что смогла получить докторскую степень в Оксфорде за максимальное приближение к разгадке моста Ньютона, одновременно выучив десяток языков при помощи своих соседей по комнате (она каждый раз выбирала девушку из другой страны). Кстати, я первый раз слышу про тот мост. Выглядит он вот так:https://www.vipgeo.ru/uploads/Showplace/large/87507.jpg

Википедия уверяет, что на самом деле, это вовсе не мост Ньютона и строили его совсем другие люди, но легенда о том, что он был создан без единого гвоздя, живет до сих пор.

Главный герой книги оказывается настолько блестящим студентом, что его приглашают в секретное подразделение, которое занимается расшифровкой самых сложных неприятельских шифров. Отказаться немыслимо, потому что твоя работа – это благополучие и безопасность твоей страны. Вопрос о том, что можно поступить как-то иначе, даже не возникает. Цзинь Чжень начинает работу в этом секретном подразделении, справляется со сложнейшим кодом и, благодаря своим талантам, делает неплохую карьеру. Это никоим образом не возносит его над другими, но его начинают уважать. Он даже женится. Его жена работает примерно там же, а о своей любви к мужу говорит, что она «любит его также, как любит свою страну». О, этот тонкий восточный менталитет! Примерно с этого места биографическая история заканчивается и автор ударяется в философские размышления о природе шифров, о личностях расшифровщиков, и упорно проводит мысль «один человек-один код». Мол, шифры высочайшего уровня требуют настольно глубокого погружения в тему, что это обычно ломает мозг. Практически в прямом смысле. И человек, расшифровавший один код, уже не способен расшифровать второй такого же уровня. Потому что его мозг, как нейросеть, обучается набору приемов, и в дальнейшем ему пне удается преодолеть барьер, который мозг сам же строит из предыдущих шаблонов. А вот, если в деле гениальный безумец…

В жизни Жун Цзинь Чженя, однако же, появляется второй код, который тоже требует расшифровки. Он гений, в него верят. Он проходит 99% пути, который символично описывается в виде дома с множеством дверей, только одна из которых настоящая. И он даже находит эту дверь, остается только подобрать ключ. И тут у него крадут блокнот с его записями. Это национальная трагедия. Блокнот ищут все и везде. И он находится, но…

Финал полон размышлений о всяком. Гениальность, потеря рассудка, старость, патриотизм, чувство долга. Приложение предлагает читателю в качестве бонуса один из блокнотов Жун Цзинь Чженя. Впрочем, автор не настаивает на его прочтении.

- Ну что, хрень? – спросил меня папа.

- А вот даже и не знаю. С одной стороны – да, хрень. В книге вроде бы полно деталей, персонажей и слов, но при этом ни о чем не сказано прямо. Секреты шифра? Да боже упаси. Тайные операции секретных подразделений? Как можно! В ней практически нет интриги и если не попасть на волну медитативности и уважительности, с которой она написана, то надо признать, что книга довольно нудная. Несколько раз мне хотелось ее бросить.

Но с другой стороны… – что-то есть в этой книге. Восхищение талантом и трудолюбием, гордость за свою страну и своих людей, патриотизм. Такое китайское олицетворение пословицы «терпение и труд все перетрут». В общем, какие-то очень верные посылы заложены внутри.

Эта книга попалась мне в списке произведений о путешествиях во времени. Привлекло все – и название (загадочный Китеж – одна из любимых легенд моего детства), и фамилия автора (ну красиво же!), и обещанное аннотацией путешествие группы советских людей в 17 век. Ну как было такое пропустить?

Что могу сказать по прочтении. Впечатления противоречивые. Начнем с прекрасного.

С одной стороны, это хороший мальчишеский (!) приключенческий роман. В котором есть все, что от такого жанра принято ожидать. Во-первых, неведомые земли – затерянный в глухой сибирской тайге город. Во-вторых, куча активных действий, требующих смелости, находчивости, открытости миру, умения не ныть и не опускать руки перед лицом трудностей, дружить и быть готовым встать на защиту друга. В-третьих, шифры и тайные ходы. И, наконец, вишенкой на торте – отличная умная собака «обман-пинчер» – настоящий друг человека.

И еще, вдобавок ко всему этому, какая-то очень юная и искренняя готовность к свершениям и новизна мира. В смысле, того обычного «мирского» мира, в котором живут герои романа. Мне кажется, это какое-то такое особое чувство, которое присутствовало (как минимум, в книгах) в первой половине 20-го века. Особенно, в довоенное время (первая версия романа написана в 1930 году). Ощущение, что ты можешь своротить горы, совершить гениальные открытия, достичь великого. Просто надо честно и правильно жить и работать. В общем, «человек – это звучит гордо!». Причем, это не желание улучшить мир (ну, отчасти и оно тоже, но не это главное). И это не стремление к подвигу ради подвига или награды. Это радостный, вдохновляющий труд, дарящий счастье, потому что ты занят нужным, хорошим и полезным делом, которое тебе страшно нравится.

Сюжет довольно прост, и абсолютно предсказуем буквально с первых страниц. Группа друзей летит на самолете с ценным (и тайным, разумеется) грузом. Самолет попадает в тайфун, теряется в тайге и с трудом приземляется на крошечном кусочке ровного пространства в горах. Бензин на нуле, связи нет, сориентироваться не получается. И вот в этой глуши вдруг обнаруживается настоящий город. С детинцем, собором, колоколами, посадами, мастеровыми. Город, зависший примерно в 17 веке. Но живой! Наши попаданцы проживут в нем довольно долгое время – их ждут новые знакомства, друзья и враги, приключения, победы и поражения.

Язык книги – прекрасен. Жители Ново-Китежа изъясняются на чудесном наречии с вкраплениями старинных словечек и оборотов (не берусь судить, насколько аутентичных, но читается это волшебно, цитаты под спойлером):

С другой стороны – это, в общем-то, книга о бездумном разрушении (дальше настояшие спойлеры)

Из любопытного. В самом конце книги упоминается о заметке в газете, рассказывающей как раз об обнаружении такого поселения, которое было описано в книге.

«При наших сибирских просторах и оторванности таежных районов от городов и административных центров, да еще при наличии бездорожья и почти непроходимых дебрей, мы еще немало в будущем откроем таких «Америк». Сибирские просторы и дебри представляют для всяких беглецов очень удобную «вотчину», где есть полная возможность скрыться. Поэтому, сколь ни сенсационно открытие девяти поселков и шести хуторов, ничего особенного, неожиданного в этом нет. Наоборот, надо ждать новых подобных открытий, не менее любопытных»

Интересно, правда это или нет?

Книга была впервые опубликована в 1930 году, а затем существенно переделана автором, спустя 30 лет. Я читала уже второй вариант, но в сети можно найти и первое издание. В общем-то, хорошо бы сравнить.

Начало выглядит так, словно одновременно читаешь всех сестер Бронте сразу. Девушка примерно 20 лет от роду (сирота) волей почившей матери («Девушка не может жить одна, Мэри. Она обязательно или повредится в уме, или впадет в грех. Одно из двух») продает свою ферму и уезжает в дом своей тети. Вместо уютного жилища, где ее бы ласкали и оберегали, она попадает в глухое место, пользующееся дурной славой, вокруг которого на мили и мили только пустоши. Вообще пустоши – это главное слово в книге. Оно встречается если не в каждом предложении, то как минимум на каждой странице (всего 136 раз), напоминая читателю об уединенности жилища. Хотя, если брать в расчет факты и мыслить логически, эта самая уединенность довольно быстро начинает вызывать вопросы.

Помимо пустошей и тети у девушки имеется злобный дядя под боком, загадочный викарий-альбинос (недурной психолог, кстати) в пешей доступности, а также брат дяди – эдакий местный мачо, регулярными наездами.

Начало в целом завлекательно – глушь, непонятные (и жуткие! Настолько, что аж произнести страшно) дела творятся под боком. Юная барышня проявляет волю и характер, пытаясь разобраться, что к чему, и кому тут вообще можно доверять? По уму, ей бы бежать из этого места, но она не может бросить несчастную тетю.

Симпатичное начало нивелируется серединой. Девушка постоянно твердит, что ей надо заботиться о бедной тете, что не мешает ей целыми днями бесцельно бродить по округе, вне зависимости от погоды. Похоже, что она даже посуду помыла от силы пару раз. При этом Мэри не смущают ни бесконечные болота, ни легкий морозец, ни сомнительные незнакомцы. Стойкий британский характер! Коня на скаку и все такое.

Одновременно с этим с одной стороны идет планомерное нагнетание жути, а с другой – тайны трактира «Ямайка» постепенно раскрываются. Увы, ни первое, ни второе хорошо не получилось. У меня осталось ощущение, что автору не хватило фантазии для описания красивой схемы тех самых «жутких дел», поэтому начинается какое-то пустословие, намеки, лирические отступления, бесконечные прогулки по пустошам. В общем, все это сильно затянуто и откровенно скучно. Кроме того, барышня начинает резко глупеть. Причина тому, впрочем имеется. Хотя.. Начинается ведь все с того, что последний раз письмо от тети (к которой приехала Мэри) получали 10 лет назад, и все, что она про нее помнит, это то, что та носила кудряшки и шелковые нижние юбки. Так что наивность – неотъемлемая часть Мэри с самого начала.

Финал написан в стиле «против генов не попрешь», потому что трудно избавиться от мысли, что девушка весело наступает на те же самые грабли, которые десятью годами ранее отбили все мозги ее бедной тете, хотя всю книгу судьба намекала ей, что так делать не стоит.

Набор логических неувязок также присутствует.

В общем, эдакий немного бронтевский роман, в котором присущая сестрам изящная стройность повествования замена не самой удачной попыткой написать триллер.

Первый раз я прочитала эту книжку лет в 7. Мы как раз летом ездили в Таллин и там мама мне ее купила. Сюжет забылся напрочь, но помню, что книжка вызвала чувство некоторого недоумения. Мне очень понравилось название, а вот сама она показалась мне странноватой. Возможно, иллюстрации Траугот тому виной. Они жутковатые и правильно английские. Не то что нынешние унылые приглаженные картинки с печальной мордой льва.

Как сейчас говорят, книга «не зацепила», и не вызвала желания прочитать снова. В те годы я частенько перечитывала любимые домашние книги, и труднее было найти ту, что я прочитала всего один раз.

Принято считать, что Льюис написал историю, отражающую христианскую мораль, и это внезапно оказалось для меня некоторым подсознательным препятствием к тому, чтобы перечитать книгу во взрослом возрасте. С одной стороны, мне почему-то представлялось эдакое полианновское сюсюканье. С другой — тематика христианства никогда не была достаточно интересна (и достаточно хорошо знакома), чтобы выискивать в книге соответствующие аналогии.

Недавно мне попалась книга Патти Каллахан «Однажды в платяном шкафу»(уже взрослая, как я надеюсь), написанная по ее мотивам. И вдруг стало любопытно. В общем, пришлось вторично познакомиться с Нарнией, чтобы читать уже со знанием дела.

Сюжет всем, наверное, знаком. Дети попадают в волшебную страну через платяной шкаф. Там зима и куча волшебных существ. Как водится, одни хорошие, другие плохие. Правильный выбор правильных существ, битва с неправильными, немного морали, победа добра. В итоге дети становятся королями и королевами волшебной страны и правят долго и счастливо, пока, охотясь за оленем, не возвращаются в реальный мир.

Забавно, что взрослое впечатление мало отличается от детского. Книжка и сейчас кажется мне странноватой и довольно сумбурной. Плюс логические нестыковки лезут в глаза. В общем, на мой взгляд, это явно не лучшая детская книга, но зато в ней есть любопытные моменты.

1) Люси, как и Алиса, фактически проваливается в дыру и попадает в иной мир. В финале нам намекают на то, что он может быть загробным (и вечная зима вполне отвечает этому представлению), но так ли это на самом деле?

2) Очарователен набор книг в доме у фавна. Особенно мне понравился экземпляр научно-популярного издания «Является ли Человек мифом».

3) Белая Колдунья определенно напоминает Снежную Королеву Андерсена, и так же легко заманивает мальчика в свой дворец, одновременно искажая его представления о добре и зле. Девочка, как и у Андерсена, оказывается куда устойчивее в плане морали.

4) Больше всего я была впечатлена тем знанием, что Белая Колдунья произошла от «праотца Адама и его первой жены Лилит», а сама Лилит – дитя союза джина (джинши?) и великана. Значит ли это, что Лилит не была человеком? В смысле та самая, апокрифическая? Человеческих же детей упорно называют «сынами Адама и дочерьми Евы».

5) Образ Льва формально вроде как подразумевает Христа (принесение им самого себя в жертву на каменном столе подчеркивает эту мысль: «Глупец, неужели ты думал, что своей смертью спасёшь человеческое отродье?»), но по интуитивным ощущениям – это больше мечта о большом, теплом и мягком домашнем коте. Очень много тактильных приятностей от льва: «они погрузили озябшие руки в его прекрасную гриву и принялись гладить её». Кстати, в следующей сцене (воскрешение льва) девочки – кажутся намеком на женщин, пришедших к Христу, чтобы омыть его тело и умастить благовониями.

6) Наличие столь явных христианских аллюзий не мешает присутствию мифологических существ: фавна, кентавра, дриад и наяд, гномов, людоедов и великанов, да и сама Колдунья явно владеет некоторой древней магией. И все эти персонажи такая очень европейская фишка. Сюда же меч и щит для мальчика в качестве подарка от Деда Мороза (в оригинале Father Christmas), явно с перспективой посвятить его в рыцари.

7) Меня заинтересовала фигура Белого оленя, выполняющего желания. После Гарри Поттера трудно отделаться от мысли о некоем патронусе, но подозреваю, что это какой-то неизвестный мне сюжет из времен единорогов. Фактически, олень служит проводником, позволяющим вернуться в реальный мир. Хотя, если из своих, ну допустим, 20-ти лет, ты больше половины провел в Нарнии, то еще вопрос, какой мир для тебя более реален.

Из забавного.

Эдмунд – один из детей, изначально отрицательный герой. Он смеется над младшей сестренкой, совершает подлые поступки, да еще и падок на сладости. Но зато он с завидной регулярностью изрекает разумные мысли, тогда как все остальные просто с восторгом играют в новый мир. Например, именно Эдмунд проявляет логичную осторожность при знакомстве с Бобром и оценке ситуации в целом: «Почему ты думаешь, что фавн на той стороне, что надо, а королева — нет? Да-да, нам сказали, что королева — Колдунья. Но ведь могли и соврать, мы ничего ни о ком не знаем». Ну и прекрасное: «Когда я стану королём Нарнии, я первым делом велю построить приличные дороги».

При любом намеке на выход из дома, запасается еда. Потому что, что бы ни происходило, а чашка чая с бутербродом нужна в любой ситуации. Даже, если ты Бобер. Особенно, если ты бобер:

Неясности

Непонятно, почему лев не вернулся в Нарнию до того, как там появились дети? Что мешало ему исправить ситуацию с вечной зимой? Небось наяды устали биться об лед.

Почему дети ни на минуту не вспомнили о том, что их ждут с другой стороны шкафа? Да, Люси однажды уже вернулась в тот же самый момент, в который она вошла в шкаф, но статистика маловата для выводов. Опять-таки, непонятно, насколько прилично было для них взрослых вот так бросить страну, которой они управляли, на произвол судьбы после возвращения в шкаф?

Какова роль Профессора? Это тот самый профессор (ведь Льюис и Толкиен были знакомы)?

Почему не все ружья стреляют? В смысле, не все подарки Деда Мороза сыграли роль в книге?

В общем, любопытно было наблюдать компиляцию известных мифов и сказок. Но не более.

Данная книга пример того, как упражнение в исторических и этнографических записках уничтожает детектив.

Дело происходит в Ростове-на-Дону. 20-е годы, время, мягко-говоря, сложное. Настолько, что читателя долго и старательно вводят в курс дела. Ему рассказывают про историческую ситуацию, про НЭП, про разгул преступности, плавно переходя к улицам, площадям, кабакам и прочим значимым местам города, с нежностью посвящая каждому из них десятки страниц. Время от времени, вспоминая о сюжете, автор нехотя вставляет в экскурсионные маршруты по городу пару предложений, чтобы поддержать угасающий интерес читателя, и с энтузиазмом устремляется к следующей достопримечательности.

(Под спойлерами — цитаты из произведения, упрятанные ради краткости, а не спойлеры, как таковые).

В итоге есть ощущение, что читая этот как бы детектив, ты постоянно вынужден просеивать тонны слов через мелкое сито внимания, чтобы отделить то немногое, что к нему относится. Потому что детектив растворяется в авторских лирическо-этнографических отступлениях, как соль в море. Количество детектива на единицу текста составляет не более 10%, и боюсь, что даже эта оценка будет завышенной.

Примерно к середине книги (историческая составляющая уже лезет из ушей) только-только начинает наклевываться требующая расследования ситуация. Детектив пытается выплыть на поверхность, но постоянно булькает и тонет в нескончаемых деталях быта 20-х годов.

Надо отдать должное, изложено все это довольно приятным языком. Но сколько же ненужных деталей! Вот типичный пример:

И в таком стиле написано абсолютно все! Хотя вот про собаку было прекрасное (пусть тоже не без отсылки к документальности):

Вероятно, если бы я жила в Ростове или планировала его посетить, то книга вполне сгодилась бы в качестве путеводителя, справочника или, как минимум, радовала бы приятным узнаванием родных мест. Но я никогда в Ростове не была, и вообще хотела детектив, так что, видимо, никак не попадаю в целевую аудиторию. В общем, увы, но добраться до финала свозь всю эту историчность у меня терпения не хватило.

Начало отличное. Обаятельная пожилая леди Элспет, которая стала наследницей состояния богатого и не особенно любимого мужа, проводит время, не отказывая себе в удовольствиях. Бега, путешествия, вкусная еда, экстравагантные шляпки... Может себе позволить и делает это.

В поезде леди Элспет знакомится с Оливией, которую находит достаточно приятной, чтобы позвать к себе в «компаньонки». Кавычки тут потому, что на самом деле ей никто не нужен, вполне хватает прислуги, но старший сын хочет навязать ей какую-нибудь барышню, чтобы та под предлогом присмотра следила за тем, как леди Элспет тратит наследство. И уж лучше выбрать самой, чем мириться с навязанной девицей, справедливо полагает леди Элспет. Оливия соглашается и приезжает в поместье. Туда же через некоторое время прибывают сыновья леди со своими женами.

Автор тратит кучу слов на описание распорядка дня, комнат, ужинов, подготовки к деревенскому празднику и прочих декораций (отчасти в самом прямом смысле этого слова — описание красного шелка для палаток занимает добрую страницу текста). Я, в общем-то, люблю все эти милые английские мелочи. Но тут увязла даже я. Все описанное выше вступление, которому хватило бы от силы десятка страниц (а то и десятка абзацев), занимает примерно половину книги. То есть, к середине повествования никакое преступление еще даже не совершено!

При этом, к атмосфере и языку у меня претензий нет, а вот к затянутости – просто огромные. Если уж книга названа детективом, то надо его и писать, а не упражняться в искусстве стилизации.