Первый одноглазый монах рассказывает о своих злоключениях и о том, как Аллаху было угодно лишить его глаза. Был он сыном царя, и был у отца его брат — царь соседнего города, и был царевич дружен с его сыном. И вот однажды взял тот с царевича клятву исполнить его просьбу. И когда царевич поклялся, сын его дяди привёл к нему девушку и просил запереть их вдвоём в подземелье, а вход засыпать землёй.

Рассказ первой девушки — хозяйки дома о путешествии в окаменевший город, о двух чёрных псах и о том, почему каждый день она бьёт их нещадно.

Юноша рассказывает о том, как случилось ему охрометь из-за пылкой любви и по вине болтуна-цирюльника, который знал всё на свете, кроме того, что иной раз лучше и помолчать. А цирюльник в ответ, дабы всем стало ясно, что как бесстыдно он оклеветан, заводит рассказ о себе.

Одиннадцать старцев взяли к себе в услужение бедного юношу с условием: когда увидит он, что старцы плачут — чтобы не спрашивал о причине, и ещё — чтобы не открывал никогда одной маленькой дверцы... Не то раскаешься, сказали старцы, когда раскаяние будет бесполезно.

Третий одноглазый монах рассказывает о своих злоключениях и о том, как Аллаху было угодно лишить его глаза. Был он сыном царя, а когда сам стал царём, страсть к путешествиям увлекла его в море. И немало чудес он повстречал: видел Магнитную гору, разрушающую корабли; и юношу, что заперся в подземелье, хоронясь от предсказанной гибели; и десять одноглазых, скорбя посыпающих головы пеплом, — и немало невзгод своими руками навлёк на свою голову.

(Рассказ о десяти юношах — вариант подобной истории об одиннадцать старцах из «Рассказа о царевиче и семи везирях».)

История юноши, который из-за любви позабыл всё на свете, забросил дела и дошёл до того, что лишился правой руки.

Цирюльник рассказывает о том, как по великому своему мужеству и немногословию он сам сунул голову в петлю и не желал её оттуда вынимать, и о шести своих братьях: кривом, слепом, расслабленном, безухом, безгубом и горбуне — и о том, как каждый из них стал калекой.

Был у одного человека сосед, который завидовал ему чёрной завистью и старался во всём повредить. Узнал об этом человек, оставил свой дом и край и поселился в келье, предавшись молитве. Скоро стала расходиться слава о его благочестии, дошёл слух о нём до завистливого соседа, и умножилась его зависть.

В «Сказке о рыбаке» две истории.

В первой — одной из самых известных сказок «Тысячи и одной ночи» — бедный рыбак поймал в море медный кувшин, снял с него печать — и вырос перед ним могущественный джинн, который томился в заточении тысячу лет и так осерчал, что поклялся убить всякого, кто освободит его.

Во второй истории рыбак, по совету джинна, находит пруд, полный удивительных разноцветных рыб: красных, белых, жёлтых и голубых. Он закидывает сеть и относит улов в дар царю. Стряпуха бросает рыб на сковороду... но не тут-то было! Чудесные вещи творятся с чудесными рыбами, и царь сам отправляется на поиски разгадки.

Рассказ об удивительных путешествиях и чудесных приключениях Синдбада-морехода: как странствовал он по морям и землям, не раз тонул и спасался, терял что имел и находил чего не искал, как побывал на острове-рыбе и в долине алмазов и в городе обезьян, и видел морских коней, и летал на птице Рухх, и был игрушкой для великанов и пищей для людоедов, и испытав множество опасностей и невзгод всякий раз невредимым возвращался домой — ибо нет мощи и силы кроме как у Аллаха, высокого, великого.

Религиозно-назидательная фантастическая история о бедном рыбаке, в сети которому попался морской человек. Поведал гость рыбаку, что стоит под водой множество городов, в которых живут такие как он сыны моря, и как на земле есть у них царь, и так же почитают они Аллаха. Пришелец берёт рыбака с собой и показывает ему чудеса подводного царства, порядки и обычаи морских жителей.

Не находя себе места в ожидании приговора врачей, удрал в Хельсинки, но приговор настиг по телефону. А дальше и сам не помнил, куда шёл, что делал, пока не опомнился на ярмарке. За прилавком перед ним женщина, да какая: ростом два метра с лишком, в причудливом кафтане, сшитом из разноцветных тряпичных игрушек. «Подумал: Господи, натурально же троллиха, по идее в этих краях они как раз должны водиться». Великанша смотрит на него, как будто всё знает, и что-то старается втолковать по-фински, показывает жестами... обещает помочь? Конечно, троллей не бывает, и волшебниц не бывает, кто этого не знает. Но так хочется верить в чудо, особенно в канун Рождества.

Бывает так, что всё в жизни идёт наперекосяк, и чем дальше, тем тоскливее, и уже ни на что нет сил: сидишь в квартире одна, даже свет не зажигаешь, на кухне давно немытая посуда, а за окном зима – и тут вдруг в дверь стучится старый друг, которого сто лет не видела. А всё потому что шёл мимо и увидел в твоих окнах свет.

На проспекте Гедиминаса трудится уличный художник. Рисует он бродячих котов. Ну коты и коты, да и нарисованы-то неважно, только вот говорят, что коты с этих его рисунков... оживают.

Вместо сдачи парень с девушкой получили в магазине пакетик цветных мелков. Неподалёку, на улице Ашмянос, они увидели на асфальте поле для игры в классики, в которое кто-то не успел вписать цифры, и принялись заполнять пустые клетки рисунками.

Есть в Вильнюсе улица, о которой удивительные вещи рассказывают — будто в трудную минуту умеет она помочь, подсказать. «Если ищешь ответ на какой-то вопрос, хочешь узнать что-то важное или, скажем, совета спросить, иди на улицу Всех Святых, ходи по ней туда-сюда, думай свою думу и слушай внимательно, рано или поздно дадут тебе ответ человеческим голосом, главное — не прохлопать, потому что повторять никто не станет».

Зимней ночью на улицах Вильнюса холод порой до того пробирает, что каучукового «лежачего полицейского» на дороге и то становится жаль. Ну как тут не угостить бедолагу глоточком коньяка из фляги!

Случай крайнего минимализма в жанре страшного рассказа: произведение всего из нескольких строк.

Не только по объёму, но и по замыслу напоминает «Окончание фантастического рассказа» И. А. Айрленда, которому также нашлось место в «Антологии фантастической литературы».

Немецкое предание о женщине, пожелавшей жить вечно, пересказанное Дж. Фрэзером в «Золотой ветви» (ч. VII, 1913).

Рекордсмен краткости в жанре страшного рассказа: в нём нет и трёх строк.