Два осведомителя и один учёный-книжник, Или читаем книгу Клерже, Г.И. Революция и Гражданская война: личные воспоминания / Гос. публич. науч.-техн. б-ка сиб. отд-ния Рос. Акад. Наук.; отв. ред., авт. вступ ст. и коммент. А.Л. Посадсков. Новосибирск : ГПИТБ СО РАН, 2012, – 544 с. – (Серия «История Сибири в воспоминаниях и дневниках»). ISBN 978-5-94560-110-9
Примечание visto: Планировал показать вам эту страницу 27 мая 2018 года в день 140-летия А.М. Оссендовского (1878–1945), но отвлекли другие дела. Сегодня перелистаем личные воспоминания Г.И. Клерже, увидевшие свет в Мукдене в 1932 году. Автор был уже в звании генерал-лейтенанта Генерального штаба, но почему-то работал редактором ежедневной вечерней газеты «Мукден». Надеюсь, посетителям сайта «Лаборатория фантастики» будет интересен не сам Клерже, а один из героев его воспоминаний – Антон Мартынович Оссендовский.
Омск, июль 1919 года. Полковник русского Генерального штаба Георгий Иосифович Клерже организует при штабе Верховного главнокомандующего А.В. Колчака Осведомительное управление (Осведверх) и приказом по управлению от 9 июля 1919 года назначается его начальником. Осведверх разместился в самом центре Омска в здании магазина и мастерской потомственной почётной гражданки М.А. Шаниной. О штате сотрудников Осведверха Александр Леонидович Посадсков рассказывает во вступительной статье к публикации книги личных воспоминаний Г.И. Клерже об одном из его подчинённых:
«…Но наиболее ценным приобретением для Осведверха был, конечно, учёный, журналист и писатель А.М. Оссендовский, совмещавший в то время профессорскую должность в двух омских вузах с государственной службой в Министерстве финансов. А.М. Оссендовский, заведовавший в Осведверхе подотделом печати, был главным помощником Клерже во всех творческих, организационных, но главное – финансовых делах. Чрезвычайно плодовитый автор, он сам писал десятки очерков, статей, рассказов («Сожгли нас» и др.), которые направлялись затем Осведверхом в редакции фронтовых газет, бедных литературными силами, для опубликования. Клерже восхищался Оссендовским и как талантливым литературным рассказчиком, и как опытным министерским «аппаратчиком», хорошо знавшим коридоры власти. Он не скрывает этого в своих воспоминаниях». [30]*
[30]* В квадратных скобках – номера страниц цитируемого издания.
Примечание visto: Здание бывшего магазина Шаниной украшает ныне самую красивую улицу Омска, носящее имя Ленина. Адрес магазина привожу для возможного в будущем (чем чёрт не шутит…) размещения на его стене мемориальной доски «русскому и польскому путешественнику, журналисту, литератору и общественному деятелю А.М. Оссендовскому» (по Википедии), одновременно и автору книги «Ленин – бог безбожных». Но вот незадача, книга эта названа «пасквилем на революцию»; выходит, сверлить дыры для памятной доски ему на стене здания, стоящего на улице имени Ленина, всё же пока рановато.
Омск, 14 ноября 1919 года. День занятия города Красной армией. Эвакуация эшелона Осведверха. Временное расставание Г.И. Клерже с Оссендовским. Гибель Осведверха под Новониколаевском, путь на восток к атаману Семёнову вдоль полотна железной дороги… Книга воспоминаний Г.И. Клерже завершается на том месте, когда поезд с чехословацкими легионерами увозит автора из Иркутска в «Семёновское Забайкалье». Но публикатор воспоминаний Александр Леонидович Пасадсков с присущей ему скрупулёзностью продолжил хронику жизни Клерже до момента его ареста в Шанхае японскими властями 22 января 1938 года. Мы приводим здесь отрывки из воспоминаний Клерже, имеющих непосредственное отношение к А.М. Оссендовскому, а также дополнительных текстов и комментариев доктора наук Посадскова.
Клерже об Оссендовском. «Ближайшим сотрудником автора настоящих воспоминаний по осведомительно-пропагандистской деятельности состоял Антон Мартынович Оссендовский, известный крупный публицист и писатель. Он проявлял колоссальную энергию и создавал с большим успехом ячейки пропагандистов всех категорий и видов. При его содействии были привлечены видные работники в области печатной, плакатной и устной агитации. Сам он составлял наиболее важный и направляющий пропагандистский материал, который потом, после санкционирования его начальником Осведверха, то есть автором настоящих воспоминаний, а то и после утверждения Верховного правителя [Колчака], когда дело этого требовало, размножался в десятках, а то и в сотнях тысяч экземпляров и рассылался во все стороны». [253].
Клерже об Оссендовском. «Поддерживалась Осведверхом тесная связь также и с Министерством финансов Омского правительства, во главе которого стоял И.А. Михайлов. Между профессором А.М. Оссендовским и И.А. Михайловым были самые дружеские личные отношения, в следствии чего все проекты расширения и ассигнований по части пропаганды проходили с особой быстротой и лёгкостью. Были между этими учреждениями и общие вопросы. Так, например, когда по представлению Министерства финансов были аннулированы «керенки», то для большего эффекта и демонстрации этого смелого решения правительства, было признано необходимым переклеймить все запасы указанных денег особыми агитационными лозунгами и пачками разбрасывать их с аэропланов над линией фронта большевиков и своих войск». [256].
Примечание visto: Следуя поговорке «Лучше один раз увидеть…», покажу вам парочку «прилетевших с неба» бумажек, которые Временное Всероссийское правительство Керенского именовало деньгами. Вместе прочитаем на них «особые агитационные лозунги», рождённые «талантливыми сотрудниками» Осведверха.
Агитационные лозунги с «керенок», которые я сумел прочесть:
«Третьего дня в Самаре один красноармеец из керенок штаны сшил». «Красноармейцы, не продавайте свою жизнь за эту бумажку у комиссаров в банках». «Накопи этих бумажек пуд». «Керенками советскими вы можете комнаты оклеивать, материал самый дешевый – за пуд трёшками настоящими». «На всем свете керенки на растопку идут, а за них комиссары жизнь берут». «Даром дадим». «Не принимайте советских денег!».
«Обманули наш народ
Коммунисты-Комиссары!
Денег этих не берут,
Не дают товары.
Наш народ им долго верил
И за это потерпел –
Пятаковскими* деньгами
Комиссар его нагрел».
*Пятаков Георгий Леонидович, партийный и государственный деятель, в 1917 году в Петрограде участвовал в захвате Госбанка в качестве комиссара Госбанка.
"ЖИВАЯ КАРТИНКА О РАБОТЕ ОСВЕДВЕРХА" НЕ ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КЛЕРЖЕ!
Отрывки из дневника полковника Иосифа Ильина, посвященные Омску 1918-1919 гг.
<...> Сейчас появилось новое течение, за которое схватились, – пропаганда. Большевики побеждают главным образом пропагандой, они сначала разваливают тыл, они не жалеют денег на агитацию, листовки, литературу, плакаты. Они пропагандой наводняют все и вся – значит для того, чтобы с ними бороться, надо и нам вести пропаганду, надо и нам применять то же оружие. Так стали говорить и писать Устрялов, Коробов, все бюро печати и телеграфное агентство и, наконец, неизвестно откуда взявшийся профессор Оссендовский и Генерального штаба полковник Клерже.
После обеда пошел на собрание, которое было устроено под председательством Клерже и Оссендовского по поводу пропаганды. Клерже назначен ведать этим отделом. Длинный стол, белые листы бумаги, карандаши. Перед листами сидят офицеры разных чинов и частей войск, оказывается, вызваны с фронта или вообще из частей для того, чтобы повезти отсюда пропагандные воззвания, брошюры и пр.
Я сел на одно из свободных мест. Через несколько минут вошел плотный красивый блондин с сытым, наглым лицом и серыми холодными глазами. Он слегка то поправлял пушистый ус, то зубочисткой ковырял в зубе, время от времени издавая «цц-цц».
Это был Клерже. Необыкновенно гладко, красиво и рисуясь, он начал излагать картину пропаганды у большевиков и каким образом такая же пропаганда должна быть организована у нас. Он наметил пункты, развернув большую карту, отмечал кружки, где должны быть сосредоточены склады литературы, он разбил всю Россию на квадраты и, лихо водя карандашом, завоевывал пропагандой все губернии, города, села и веси России. Все было у Клерже предусмотрено, все очень тонко задумано, оставалось... только провести в жизнь. «И это, господа офицеры, должны сделать вы, вы должны организовать эту пропаганду, для чего я вас сюда и собрал», – закончил господин Клерже свою речь. В таком же духе прочел лекции и господин профессор Оссендовский, положительно уверяя, что при помощи пропаганды большевизм будет в два счета кончен.
Не знаю, что думали другие, но для меня ясно было, что Клерже просто Хлестаков и не меньший Хлестаков и Оссендовский.
Клерже недавно, оказывается, очутился по эту сторону – он был у большевиков. Очень удачно подвизался у них где-то в Туркестане и умел им очень угодить. А Оссендовский – тот самый Оссендовский, которого суворинское «Вечернее время» обвинило в шпионаже в пользу немцев в начале войны, и он был куда-то выслан, в Сибирь или Нарым. Вот такая компания теперь организует «борьбу» с большевиками путем «пропаганды».
Вернёмся к воспоминаниям Клерже.
Январь 1920 года. В Иркутске происходит «передача» адмирала Колчака в руки Политического центра. «…Покинув затёртый в общем заторе поездов эшелон Осведверха, автору настоящих воспоминаний пришлось пересесть на сани и в них продолжать свой дальнейший путь на восток. <…> Двигались группой и уже заметно поредевшие в своём составе сотрудники Осведверха. <…> Компанию в этом походе на санях с автором настоящих воспоминаний разделял ближайший его помощник по Осведверху профессор А.М. Оссендовский. <…> Полулежа, закутанные в тёплые шубы и «дохи», они путешествовали в течение нескольких в одних санях от Ново-Николаевска до станции Тайга. В длинных и нескончаемых беседах проходило это удивительное и памятное на всю жизнь «путешествие»… Проведённое вместе время в Кокчетавских степях, где случалось не один раз побывать на охоте «по зверю и птице» и куда с «сосланным» начальником Осведверха добровольно согласился отправиться и профессор А.М. Оссендовский, а также впечатления от омской катастрофы служили предметом самых оживлённых между ними разговоров и воспоминаний. Профессор Оссендовский был изумительный и интересный рассказчик, с которым можно было проводить целые дни, причём никогда не иссякала у него тема для самых занимательных и душу захватывающих повествований. В жизни своей, полной всяких охотничьих, а также политических приключений и злоключений, было немало глубоких переживаний, тем не менее они нисколько не отразилось на живом и весьма общительном его характере. Близко подружившись с ним, автор настоящих воспоминаний видел в нём не только весьма ценного помощника и сотрудника, но и дорожил им как личным проникновенным советником и доброжелательным другом. К сожалению, не доезжая станции Тайга, совместное путешествие должно было прерваться, так как профессору А.М. Оссендовскому пришлось повернуть на север и отправиться в город Томск, где находилась его жена. Надо было взять её с собою, и потом снова догнать в пути колонну Осведверха. Тепло простившись с профессором, автор настоящих воспоминаний и не подозревал того, что следующая встреча у него с ним произойдет только через… полтора года.
В то время, как санная колонна Осведверха добралась до станции Тайга, были получены сведения, что в городе Томске произошло восстание гарнизона и таким образом профессор А.М. Оссендовский с семьёй попал в очень тяжёлое положение. Было сразу очевидно, что скоро ему оттуда не выбраться и что в его личной жизни, как видного участника антибольшевистской пропаганды, грозит большая опасность. Только во Владивостоке летом 1921 года, когда там образовалось одно из последних антибольшевистских правительств, привелось при совершенно случайных обстоятельствах снова увидеться с профессором А.М. Оссендовским. Много, много пришлось ему пережить после того, как он покинул сибирские походные сани-розвальни начальника омского Освердверха. Вырываясь из большевистского плена, в котором он пробыл около года, он проник в Монголию и окружным путём добрался до Владивостока как раз в то время, когда там снова появилось белое правительство, и автор настоящих воспоминаний прибыл в этот город в роли начальника штаба атамана Г.М. Семёнова. Вскоре после этого А.М. Оссендовский покинул Владивосток, отправляясь через Америку в Европу в Польшу. Через два года потом появилась в печати книга, написанная профессором, под названием «Боги, люди и звери», в которой он, в самых захватывающих и натуральных красках рисует все свои переживания и бедствия, перенесённые во время плена и бегства из последнего. Находясь в Америке и в Европе, А.М. Оссендовский продолжал свою пропагандистскую работу антибольшевистского характера, иногда поддерживая связь письмами с пишущим эти строки. Интересовался он вопросами непосредственного участия и руководства в русской революции, особенно в большевистский её период, со стороны Германского Генерального штаба. В связи с этим он запрашивал, не сохранилось ли в распоряжении автора настоящих воспоминаний материалов по этому поводу, из числа тех, которые имелись в своё время в омском Осведверхе. Материалы, подтверждающие этот вопрос, конечно, были, но они или погибли в общем пламени, когда под Ново-Николаевском был подожжён эшелон Осведверха, или, если вообще уцелели, попали в руки большевиков. [268–271]
Владивосток, лето 1921 года. (Из текста комментария А.Л. Посадскова). Выполняя поручения Г.М. Семёнова, Клерже осуществляет поездки из Китая в Россию. Во Владивостоке встречает своего друга и сотрудника по Осведверху А.М. Оссендовского, оказавшегося там после бегства от большевиков через Уренхайский край и Монголию. Клерже убеждает Оссендовского встать на политическую защиту Семёнова перед русской эмиграцией и международной общественностью. 27 октября 1927 года на борту судна «Empress of Russia» по пути из Владивостока в Шанхай А.М. Оссендовский набросал краткие тезисы для предполагавшегося выступления в Русском национальном комитете Шанхая. В них он обосновал заслуги Семёнова, как верховного руководителя борьбы с большевизмом. По словам Оссендовского Семёнов может выставить против большевиков 150 тысяч пехоты и 40 тысяч «несравненной кавалерии». Кроме того, Семёнов имеет прочные связи с Монголией, Тибетом, Урянхаем и китайскими монархистами. Ко всему, Семёнов влиятельная фигура в казачестве. [55].
В завершении предлагаю ознакомиться с наиболее полной (особенно в сибирской и дальневосточной её части) биографией А.М. Оссендовского, составленной и опубликованной А.Л. Посадским в книге воспоминаний Г.И. Клерже. [354, 355]
Оссендовский Антоний Фердинанд Мартин, в России Оссендовский Антон Мартынович, за границей использовал имя Оссендовский Фердинанд (1878–1945) – учёный, экономист, писатель, журналист, общественный деятель. Поляк, кроме родного, прекрасно владел русским литературным языком. Автор нескольких научных и беллетристических книг, изданных в России, а также 77 книг, выпущенных в Польше в 1923–1939 гг. Химик по специальности, учился химии и физике в парижском университете Сорбонны, в 1902 г. закончил Петербургский университет.
Приехал в Томск в только что созданный Томский технологический институт, где в 1902–1903 гг. работал на кафедре как ассистент профессора В.А. Обручева. В 1903 г. по направлению В.А. Обручева уехал во Владивосток, работал специалистом в химической лаборатории Управления Уссурийской железной дороги и являлся правителем дел Общества изучения Амурского края. Затем перевёлся в Харбин, где работал в 1904–1906 гг. заведующим Испытательной химико-механической лабораторией Управления КВЖД. Здесь участвовал в 1905–1906 гг. в революционном движении, редактировал нелегальные листовки, возглавлял стачечный комитет КВЖД.
В 1906 г. осужден военным судом в Харбине на полтора года заключения. Выйдя в 1906 г. из тюрьмы, уехал сначала в Томск, затем в Киев и в 1909 г. в Петербург. Впечатления от пребывания в тюрьме описал в книге «В людской пыли», которая вышла в 1909 г., но была запрещена петербургской цензурой (в 1911 г. выпущена в переработанном виде под названием «Людская пыль»).
В 1909–1917 гг. Оссендовский много работал как журналист и писатель, был секретарём редакции газеты «Dzennik Peterburgski» («Петербургский дневник», 1910–1911). Не прекращая научных занятий, был в 1911–1917 гг. секретарём Постоянной совещательной конторы золото- и платинопромышленников, редактором журнала «Золото и платина», а также директором-распорядителем Русского товарищества тигельных заводов (1913–1914).
Являлся одним из основоположников жанра фантастики в России (повести «Грядущая борьба», 1914; «Женщины восставшие и побеждённые», 1915 и др.). Неоднократно приезжал в Западную Сибирь как путешественник и охотник.
В 1915 г. прибыл в Томск вместе с бывшим ссыльным народовольцем, писателем Н.А. Морозовым, которого сопровождал в поездке, знакомил в Томске с Г.Н. Потаниным и другими учёными университетского центра. После Февральской революции вместе с журналистом Е.П. Семёновым явился фабрикатором так называемых «бумаг Сиссона» – документов, свидетельствующих о связях В.И. Ленина и большевиков с германским Генеральным штабом и финансировании Германией антигосударственной деятельности большевистской партии. Эти документы, признанные спустя несколько десятилетий подделками, широко публиковались тогда в русской и мировой печати.
В начале 1918 г., скрываясь от преследования большевиков, Оссендовский вернулся в Томск, где вошёл в ближайшее окружение Г.Н. Потанина («Потанинский кружок»). На первом томском митинге после свержения большевистской власти в мае 1918 г. он выступал вторым после Потанина. Уехав в Омск, где формировалось Временное Сибирское правительство, Оссендовский стал чиновником Министерства финансов, промышленности и торговли, членом совета министерства и вице-директором кредитной канцелярии, в 1919 г. – главным редактором журнала «Вестник финансов, промышленности и торговли», членом учёного совета Министерства сельского хозяйства. Был избран профессором и преподавал химию одновременно в Омском политехническом и Омском сельскохозяйственном институтах. Постоянно выступал с публичными лекциями антибольшевистского содержания.
С мая 1919 г. – сотрудник Осведверха, заведующий подотделом печати, писал и рассылал по редакциям газет статьи, очерки, рассказы как материал Осведверха для газетных публикаций. В ноябре 1919 г. вместе с эшелоном Осведверха эвакуировался на восток, в начале января 1920 г. под угрозой ареста большевиками скрылся из Красноярска и вместе с группой польских офицеров совершил побег через юг Сибири, пройдя сквозь Хакасию и Урянхайский край (нынешняя Тува) в Монголию. В столице Монголии Урге познакомился с бароном Р.Ф. Унгерном фон Штернбергом, командиром Азиатской дивизии, захватившим Монголию и объявившим себя главой буддийского государства и воплощением Будды. Из Урги Оссендовский приехал в Харбин, а после меркуловского восстания в мае 1921 г. – во Владивосток, откуда морем уехал в Японию, а затем в США.
С помощью американского писателя и переводчика Л.С. Палена выпустил в 1922 г. на английском языке свою самую знаменитую книгу «Звери, люди и боги», в которой описал своё бегство из Сибири в Монголию и Китай, уделив особое внимание Унгерну, которого считал безумцем. В 1923 г. после возвращения Оссендовского в Польшу книга вышла на польском языке, а в последующие годы была переведена на 19 языков и издана 142 раза (русское авторизованное издание вышло в 1925 г. в Риге).
В дальнейшем Оссендовский стал одним из наиболее популярных польских писателей, выпуская в год примерно по шесть беллетристических книг, часто на исторические темы или с описанием своих путешествий по Африке, Индии, Китаю и т.п. Кроме литературной деятельности, преподавал с 1922 г. в Польше в Высшем военном и Высшем коммерческих училищах, в Училище политических наук в Варшаве.
В 1929–1930 гг. во время работы над книгой «Ленин», разоблачавшей большевизм, Оссендовский стал объектом новой разработки со стороны ОГПУ, рассылавшего запросы о его прежней деятельности в Сибири.
После немецкой оккупации Польши, Оссендовский проявил себя как противник нацизма, работал в национальном подполье, с 1943 г. являлся членом конспиративной организации «Стронництво народове». Умер 03.01.1945 г. в пригороде Варшавы.
После прихода советских войск его могила была вскрыта сотрудниками НКВД, которые с помощью дантиста, лечившего Оссендовского, удостоверились в том, что «враг Ленина и Сталина» мёртв.
Другие статьи visto на сайте "Лаборатория фантастики" об А.М. Оссендовском:
Эта страничка получилась случайно. В поисках информации для завершения одного из будущих материалов, бродил по просторам Интернета и наткнулся на интересную заметку, опубликованную в 1925 году в Берлине в русской эмигрантской газете "Руль". Получилось что-то вроде продолжения моих предыдущих страниц о Фердинанде Оссендовском. Чтобы освежить вашу память помещаю ссылки на них:
«Авантюрист, шантажист и доносчик», написавший «истинные шедевры»:
Теперь представляю персонажей сегодняшнего материала.
Фердинанд Оссендовский (Антоний Фердинанд), русский и польский путешественник, журналист, литератор и общественный деятель. Учился в Санкт-Петербургском университете, Сорбонне.
Свен Андерс Гедин (1865-1952), шведский путешественник, географ, журналист, писатель, график, общественный деятель. В 1886-1934 годах предпринял крупные экспедиции в Тибет и Среднюю Азию. В 1920-1930 гг. Гедин был наиболее известным в мире шведом. Его книги были опубликованы во многих странах мира, в том числе в СССР. Кавалер многочисленных орденов и медалей, почётный член многих научных обществ (из некоторых исключался в связи с политической активностью). Автор множества монографий и нескольких книг воспоминаний.
Жозеф Александр Сент-Ив д’Альвейдр (1842-1909), французский оккультист. Основатель учения о синархии. Впервые употребил название Агарта. Был женат на графине Марии Ивановны Келлер, которая купила для проживания супруга французское поместье Альвейдр, по названию которого он с 1880 года стал именовать себя «маркизом д’Альвейдр» (титул маркиза предоставлен властями республики Сан-Марино).
Ибн-Али-Бей (Давид В. Барлен), антропософ и прозаик. В эмиграции жил во Франции. Окончил Политехнический институт в Гренобле. В 1928–1935 годах читал лекции в Париже по проблемам антропософии в Русском антропософском кружке, Русской антропософской группе, Кружке молодых инженеров. Автор книг «Ачи и другие рассказы» (Париж, 1927), «Русские былины в свете тайноведения» (Париж, 1932).
РАЗОБЛАЧЕННАЯ МИСТЕРИЯ
Так как я прожил несколько лет на Востоке и, по мере возможности, наблюдал за жизнью и нравами его обитателей, то, естественно, что по приезде в Европу я заинтересовался конфликтом между Свен-Гедином и доктором Оссендовским. Однако, не ознакомившись за недостатком времени с первоисточниками, я до последних дней был лишь поверхностно знаком с сутью дела.
Но вот, на днях появилась книжка Свен-Гедина "Ossendowski und die Wahrheit". (Broschiert, 1925), в которой подробно изложены причины и ход развития вышеупомянутого конфликта. Не вникая по существу в разбор всех положений и историческую суть спора, я позволю себе сказать несколько слов лишь по поводу двенадцатой главы её: "Разоблачённая мистерия мистерий".
Напомню читателям, что в разбираемой "Мистерия мистерий" речь идёт о таинственном подземном царстве Аггарта, с многочисленными населением, не ведующих зла, не знающих пороков и болезней. Государственное устройство Аггарты совершенно нового, неизвестного нам типа. Она (Аггарта) располагает многочисленными храмами, с тысячами монахов и жрецов и большим количеством университетов, поднявших науку на недоступную для нас высоту. Во главе государства стоит "Король мира" — Брахатма, окружённый пандитами и горо; ему подчинено, кроме всего населения Аггарты, до 800 миллионов жителей на поверхности земли. "Король мира" обладает необычайными мистическими знаниями и силами. Он свободно беседует с Богом, который передаёт ему свои веления, особыми огненными буквами священного языка Ватанал. В эти мгновения всё живое на земле и под нею замирает, переживая полуэкстатическое молитвенное настроение.
Д-р Оссендовский утверждает, что ему самому пришлось пережить такой момент в степи, неподалёку от Цаганлука (стр. 88). Он также неоднократно повторяет, что он лично слышал легенду об Аггарте из уст встреченных им монголов (стр. 103), которые высказывали ему свои догадки о том, где находится вход в это удивительное царство.
Г. Свен-Гедин категорически опровергает этот рассказ д-ра Оссендовского. Приводя на двадцати страницах (стр. 80 до 100) пятнадцать обширных цитат из книги французского мистика Saint-Yves d'Alexandre "Mission de I'Inde en Europe", вышедшей ещё в 1910 году (после смерти автора), он обращает внимание на необычное сходство с ними соответствующих мест из главы "Мистерия мистерий". Это сходство настолько полно, настолько очевидно даже в местах расхождений, настолько бросается в глаза читателю — что г. Свен-Гедин, наперёд опровергая все возражения, которые могут быть сделаны ему противной стороной, приходит к заключению, что очевидно "д-р Оссендовский списал у Сен-Ива, непосредственно или косвенным путём" (стр. 109).
Подчёркивая ещё раз то обстоятельство, что я, не прочитавши до сего времени основных трудов, послуживших причиною конфликта, не могу и не желаю принять участие в споре по существу деля, — я считаю, однако, своим долгом для выяснения истины опубликовать то, что мне известно по вышеуказанному вопросу:
В 1921 году, в г. Шанхае, т.е. после своего путешествия по Монголии и Тибету, г. Оссендовский, действительно, читал книгу Сент-Ива д'Альвейдра: "Миссия Индии в Европе". Он получил её от г. К., которому, по моей просьбе, её подарил мой ученик и друг г. М., привёзший её в Шанхай из Одессы. При этом следует отметить, что это был не французский оригинал, — но ставший в то время редкостью, — русский перевод.
Дело происходило летом 1921 г. в Шанхае, где я читал в английском Теософическом О-ве лекции по мистицизму и оккультизму. На одной из них я познакомился с учеником и последователем Сент-Ива, господином К., разыскивающим сочинения своего учителя для своей библиотеки. Так как мне было известно, что одно из них — "Миссия Индии в Европе" совершенно бесплодно лежит у моего друга, — г-на М., ничуть не интересовавшегося трактуемыми в ней вопросами, то я и убедил последнего подарить её г-ну К., который был осчастливлен этим подарком. В последствии я неоднократно беседовал с ним о содержании этой необыкновенной книги, высказывая своё удивление по поводу того, что ни у одного путешественника и исследователя Монголии мы не находим тех поразительных сведений, которые даёт нам Сент-Ив. Г-н К. неизменно утверждал, что слова великого Сент-Ива никоим образом не следует принимать буквально, что мистицизм не знает точек над i, что существует на свете вещи, удивительные по своей интеллектуальной гармонии, мысли о которых, однако, можно воплотить в слова лишь иносказательно.
Вскоре мы расстались с г. К., но через некоторое время встретились опять в Харбине. Разговор снова коснулся "Миссии Индии в Европе" и тут то я узнал, что в конце 1921 г. г-н К. давал эту книгу д-ру Оссендовскому, отметки которого на её полях я видел собственными глазами. Г-н К. рассказал мне, что д-р Оссендовский был страшно заинтересован книгой, просил подарить или продать её ему — но не добившись этого, сделал много подробных заметок, не скрывая, что они будут очень полезны ему для книги, подготовленной им к печати. Так как, по словам г. Оссендовского он, несмотря на свои продолжительные скитания по Монголии и Тибету, ничего подобного не слыхал и содержанием "Миссии Индии...", — а, следовательно, и с легендой об Аггарте, познакомился впервые, — то это ещё более укрепило мнение г. К., что слова Сент-Ива следует понимать иносказательно. Убеждённый почитатель и верный последователь Сент-Ива, он был очень доволен тем, что книга заинтересовала г. Оссендовского, который по его мнению может оказать содействие распространению заложенных в ней идей. Он и не подозревал, конечно того, какое последний сделает из неё употребление.
Мне думается, что вышеизложенное может пролить некоторый свет на много — а тот факт, что д-р Оссендовский пользовался не французским подлинником, а русским переводом разъяснит, пожалуй, странные порою комичные, расхождения между ним и Сент-Ивом. В частности, искажённого слова "Aum", переданное у г. Оссендовского просто "Ош" (стр. 95), вытекает из неправильной транскрипции этого слова в в русском переводе. Помнится, я в своё время обратил внимание г. К. на эту небрежность переводчика, так как не будучи даже знаком с французским оригиналом, я все же не мог допустить, чтобы столь образованный человек и выдающийся мистик как Сент-Ив, с величайшим благоговением относившийся к эзотерической традиции, Ж. мог священное слово "Aura", в самом начертании своём воплощающем Триединство, "великий восходящий Тернер", изобразить двумя, а не тремя буквами.
Мне остаётся лишь добавить, что адреса вышеназванных гг. М. и К. мне известны и что я сегодня же напишу им, прося разрешения на опубликование их полных фамилий.
Ибн-Али-Бей. "Руль" (Русская эмигрантская ежедневная газета). Берлин, 1925, 15 марта (воскресенье), № 1302, С. 7.
В качестве заключения позволю поделиться некоторыми дополнениями, которые "прилипли" во время моих поисков биографий персонажей, чьи фамилии были упомянуты в газетной заметке. Во-первых, смутило написание названия таинственной страны, географических названий (урочище Цаган Лук) и прочего ("...окружённый пандитами и горо"). Не помогло и обращение к энциклопедии: "...К сожалению, источники происхождения мифа об Агарти так и не были установлены. Исходя из анализа идентичных пересказов Сент-Ива д`Альвейдра и Ф. Оссендовского знаменитый «исследователь Традиции» Рене Генон делает вывод, что «Агартха является единственным подлинным центром эзотерического Посвящения, который противостоит демонической псевдо-духовности Шамбалы, питающий идеологию теософов, оккультистов и спиритов»". (См.: "Энциклопедия мистических терминов". М., 1998 г. С. 14). Остаётся уповать на вас, мой внимательный читатель. Во-вторых — смутил и упомянутый русский перевод в книге, привезённой из Одессы. На Алибе можно приобрести книгу Сент-Ив д'Альвейдра "Миссия Индии в Европе. Миссия Европы в Азии". Петроград, кн. изд-во "Новый Человек", 1915 г., 157 с. (цены — от 3500 до 6500 руб.). Но это 1915-й (!) год и Петроград (!) И третье — там же на Алибе имеется книга Д. Барлена (Ибн-Али-Бей) "Ачи и другие рассказы" (Париж, издание Я. Поволоцкого и Ко, 1927 г. 80 с.). Продавец утверждает: в книге есть фантастические рассказы.
В оформлении поста использована иллюстрация Д. Барлена (Ибн-Али-Бей).
А вот и упомянутая автором книжка, подтолкнувшая его выступить в печати:
А вот реакция Оссендовского, опубликованная в предисловии к очередному изданию книги "Люди, Звери, Боги":
Совершенно неожиданно для меня ей суждено было получить еще иную, вовсе для автора нежелательную окраску — документа политического. Часть европейской критики усмотрела в ней элементы антибольшевистской пропаганды. Это совершенно ошибочное мнение, и я как автор вовсе этой цели не преследовал. Однако книгу мою стали цитировать далее в некоторых парламентах, а это вызвало борьбу со мною со стороны Советов. Во главе борьбы стали певцы советского рая г. Свен-Гедин и г. Монтандон, явившийся в Париже на диспут со мною в сопровождении коммунистов, среди которых находились корреспонденты советских газет. Г. Свен-Гедин мечет на меня громы и молнии, хочу думать, по зависти, что беженец видел и слышал то, что ускользнуло от внимания ученого путешественника. Имею много оснований полагать, что за плечами г. Свен-Гедина стоят опытные советские агитаторы, для которых моя книга, как говорится, «не в коня корм», но я не хочу распространяться об этом во имя того уважения, какое я всегда питал к этому выдающемуся путешественнику. В заключение могу сказать только одно: на все обвинения г. Свен-Гедина имею опровергающие его уверения документы и полагаю, что г. Свен-Гедин прекратит в конце концов свою кампанию, недостойную его и до невероятия нелепую.
Ф. А. Оссендовский. Варшава, январь 1925 г.
Интересные материалы о других фантазиях Ф. Оссендовского можно найти здесь:
Пять минут было у меня в запасе, чтобы заскочить в букинистический магазин старинного мавританского городка Синтра, в средние века – резиденция португальских королей... Это не начало фэнтезийной повести, Боже упаси, это я вам реальный случай, произошедший со мной в августе этого года, рассказываю. Так вот, стремительно оглядев стеллажи, я понял: чтобы бегло корешки книг просмотреть потребуется часа полтора. Взгляд упал на стол посредине торгового зальчика, на нём горками по 10-15 штук лежали книги. Жёлтый и чёрный цвет одной обложки тормознул взгляд: «Силуэт бедуина на верблюде — пачка "Camel"а!» — отметил я про себя, как Чекуртаб со стажем. И тут я прочёл фамилию автора... «Сколько стоит?» — спросил я по-русски, переводя вопрос на язык жестов (почёсывание указательным пальцем подушечки большого). Я уже принимал сдачу, когда меня позвали: «Ну, скоро ты там? Автобус отходит!»
Рассказал вам этот случай, и представил эту сцену, но со стороны португальского продавца-книжника. В самый разгар туристического сезона залетает русский в португальский книжный, хватает со стола первую попавшуюся книгу, "отдыхавшую" на прилавке с доевровалютных времён, написанную поляком и восемьдесят лет назад переведённую на испанский. Расплачивается и тут же, с довольной улыбкой на лице, выбегает из магазина... Аdmiracao extrema (крайнее изумление — порт.). А между тем, я знал, что беру. И вы сейчас будете знать.
«...К письму Оссендовский приложил коробку с книгами, содержащую свыше десятка переводов его сочинений на испанский язык».
Не получится кратко! Одно это предложение вам ничего не скажет. Придётся расширить цитату из предисловия Олега Шишкина к книге А.Ф. Оссендовского «Звери, люди, боги». https://fantlab.ru/edition36952
ПИСЬМО МИЛЛИОНЕРШЕ
Простите, отниму пяток минут вашего драгоценного времени. Те, кто уже знаком с моим материалом об Оссендовском на Фантлабе (см.: https://fantlab.ru/blogarticle28410 ) знают, почему мне интересна любая информация о биографии этого писателя.
Олег Шишкин в своём эссе цитирует текст письма Оссендовского в Буэнос-Айрес, написанного в апреле 1932 года и адресованного аргентинской миллионерше польского происхождения госпоже де Рокка:
«<…> Дело, по которому я к Вам обращаюсь, очень конфиденциальное, и оно, мне кажется, должно заинтересовать Вас как пламенную польскую патриотку, поскольку оно может повлиять на подъем и укрепление значения и симпатии в этой стране к нашей родине.
Аргентина не обладает собственными выдающимися литераторами и исследователями страны, о чем можно судить по литературным обозрениям, где нельзя найти произведений, дающих точную информацию о стране, её истории, эволюции государственно-экономического развития, характере отдельных частей республики, роли знаменитых аргентинских семей, изучающих в той или иной области своё государство, обычаи его народа и культуру.
Поскольку почти все мои сочинения переводятся на многие европейские языки, мои книги и статьи-фельетоны нашли бы своё отражение в европейской и американской прессе, что послужило бы хорошей пропагандой Аргентины и кругов, стоящих во главе государства. Эта пропаганда была бы очень продуктивной по той причине, что исходила бы из творений писателя иностранного происхождения, имеющего мировую известность.
Одновременно я мог бы пополнять аргентинскую литературу рассказами, романами и статьями, популяризуя Польшу в этой части света и те идеи, от которых зависит мир на земле, борцом за который я повсеместно признан и о чём свидетельствуют мои крупнейшие произведения «Пять минут до полуночи», «Ленин», «Искры из-под молота», «Сын Белиры» и т. д.
Я теоретически знаю французский, английский, русский, испанский языки и быстро освоил бы их практически, а для этого я мог бы найти для себя секретаря, который восполнил бы эти недостатки, сотрудничая со мной, как я делал в Индии, будучи корреспондентом в «Corriere della Sera». Я совершил также поездки, которые поставили меня в ряд крупнейших путешественников. Я побывал и проводил исследования по всей России, Сибири, Маньчжурии, Монголии, на Северном Тибете, Китае, Корее, Японии, на Северо-Ледовитом океане, Беринговом море, Аляске, Канаде, США, на Тихом океане, в Индии, Индонезии, Персии, Месопотамии, Сирии, Палестине, Турции, на Балканах, не говоря уже о всей Европе.
Итак, я бы хотел надолго приехать в Аргентину. Я намереваюсь совмещать зарабатывание денег в Аргентине с общественной работой для польского издательства, устраивая отчёты, назначая регулярные доклады, посещая все центры польской колонизации и освещая все эти вопросы в польской прессе. <…>
Я должен иметь гарантированный гонорар в размере 50 000 долларов или равнозначную сумму в аргентинской валюте. <...>
За эту сумму я готов предоставить:
a) фельетоны об Аргентине в польской и европейской прессе;
b) популярные художественные произведения, основанные на точных научных данных об Аргентине, народе и его жизни, эти книги появятся на нескольких европейских языках;
c) книги-романы о самых древних, наиболее заслуженных аргентинских семьях, которые связаны с историей страны, её общественным подъёмом и развитием. Эти семейные монографии будут основаны на документах и традициях;
d) моя жена займётся изучением музыкальной культуры Аргентины и её пропагандой в Европе; она выступит в ряде концертов и может прочитать лекции по скрипичной игре в общественных музыкальных школах.
Если же Вы, многоуважаемая госпожа, заинтересуетесь моим предложением, то сможете использовать свои связи в правительственных кругах или найти состоятельных людей, которые, заинтересовавшись возможностью иметь книгу о своей родине в виде исторического романа, могли бы собрать необходимую сумму.
<…> Подобное предложение я имел в 1927 году от Венесуэлы, но тогда я не смог выехать по семейным обстоятельствам и состоянию здоровья. Особенно бескорыстно мы будем проводить общественную работу среди поляков в Аргентине. Я буду очень искренен с Вами. Мы с женой чувствуем, что полны сил и вдохновения, и хотим иметь такой достаток (по польским меркам), чтобы наконец работать у себя на родине, не гонясь за заработком. Мы уже были в такой ситуации, когда, заработав хорошую сумму денег на книгах «Звери, люди, боги» и «Человек и тайна в Азии» в США, мы думали, что будем обеспечены на всю жизнь и сможем полностью отдаться общественной работе. Однако, объятые патриотизмом, поместили все свои сбережения в банк и потеряли все до последнего, как это было уже с нами в России, откуда мы бежали после революции, лишённые всего, спасая только свою жизнь и жизни близких нам людей».
Комментируя это письмо Оссендовского в Аргентину, Олег Шишкин пишет:
«…В этом письме проявилась склонность господина Оссендовского коверкать и выставлять в выгодном свете отдельные фрагменты своей биографии. Будучи уже десять лет женатым на другой женщине, он вспоминает о первой жене, вместе с которой он убегал из охваченной пожаром революции России. Гонорар за книгу «По землям людей, зверей и богов» он истратил на экспедиции в Африку, хотя, кто знает, может, он действительно положил часть капитала в банк. Однако это очень сомнительно, так как два месяца спустя он направляет письмо другой миллионерше польского происхождения, вдове американского фабриканта, Ирене Варден, чтобы получить её покровительство над работой под условным названием «История Польши в духе Киплинга» («Historia Polski а la Kipling»).
В письме он также сообщает, что «бандиты ворвались в его дом и забрали драгоценности, а также деньги на общую сумму 40 000 злотых». <...> К письму Оссендовский приложил коробку с книгами, содержащую свыше десятка переводов его сочинений на испанский язык.
Похоже, что переписка с состоятельными женщинами по всему миру была односторонней и быстро закончилась, так как не давала никакого результата. В Аргентину Оссендовский так и не поехал».
В ТОЙ КОРОБКЕ ЛЕЖАЛА ТАКАЯ ЖЕ КНИГА! Как я мог упустить случай и не приобрести экземпляр «Умирающих огней» («Гаснущих…» или «Угасающих огней»). Держу в руках книгу: F.A. Ossendowski «Los fuegos moribundos». M. Agular-Editor, Madrid. 1931. 356 c. На четвёртой странице мягкой обложки помещён список книг, изданных в коллекции «PAISAJES, PUEBLOS, AVENTURAS». Половина списка отдана книгам Оссендовского – 13 наименований (без учёта «Los fuegos moribundos»).
Олег Шишкин, при следующей публикации своего эссе, может смело писать про коробку: «… содержащую четырнадцать переводов его сочинений на испанский язык».
Вместо примечания: Кратко о жёнах Оссендовского, а то в письме миллионерше он «напустил тумана». Выписка взята из семейной хроники Владислава Михайловича Царёва, любезно предоставленной автору колонки:
Первая жена Оссендовского — Анна Николаевна Боголюбская, дочь дворянина, тайного советника, начальника Томского горного управления Николая Семеновича Боголюбского, внучка протоиерея Богоявленского собора в Нерчинском Заводе о. Симеона Ефремовича Боголюбского. Анна Николаевна по материнской линии была правнучкой декабриста Михаила Кюхельбекера. В своей анкете А.В. Царёва (родственница А.Н. Боголюбской) сообщала, что «Анна Николаевна выехала в Варшаву с мужем-поляком в 1922 году и с тех пор не имею с ней сношений, и её адрес мне неизвестен».
Вторая жена Оссендовского — Ягельская. В Польше Антон Мартынович Оссендовский стал величать себя Фердинандом, развёлся с Боголюбской и женился на предмете своих юношеских увлечений – пианистке польского происхождения, с которой впервые повстречался где-то в Восточной Сибири. Это при том, что годом ранее он буквально бредил идеей вызволения Анны Николаевны Боголюбской из красного Петрограда.
На этот раз поводом открыть и перебрать листы и вырезки в папках с "Делом Оссендовского" (а их у меня три) послужило недавнее поступление в мой архив 12 злотых. Не бог весть какая сумма, но для меня в этих монетках важнее другое! И я отыскал в папках страницу с конвертами и марками, на которых изображён Владимир Клавдиевич Арсеньев... Да уж! Кто матери-истории более ценен?
Да уж! — возглас, используемый при выражении досады, иронии. (Из Викисловаря)
"...Сохранились две буквы: "Уж..." (Из эпиграфа к рассказу А.М. Оссендовского "Бриг "Ужас")
"...Слова гольда нас всех поразили. Заметив, что мы отнеслись к нему с недоверием, он воскликнул: — Как ваша понимай нету? Посмотри сам!"
(Из книги В.К. Арсеньева "По Уссурийскому краю")
В самом начале 1990-х годов завёл я первую папку "дела" на А.М. Оссендовского. Произошло это с подачи И.Г. Халымбаджи (1933-1999). На нашу с Юрием Шмаковым просьбу рассказать подробнее об этом писателе-фантасте Игорь Георгиевич в 1991 году прислал заметку для очередного альманаха фантастики "Мир чудес". Альманах не увидел света, а заметка — вот она:
Игорь Халымбаджа
Шла весна 1945 года. Неудержимо приближающееся поражение гитлеровского рейха стало явным даже для самых фанатичных его сторонников. И они стали искать укромные, где можно было бы спрятаться и спрятать награбленное, а кто не успел "разбогатеть" метались в поисках добычи. Одним из таких возможных источником обогащения гестаповцы считали... сокровища барона Унгерна. И вот в гестапо был доставлен престарелый польский писатель-фантаст Фердинанд Антони Оссендовский, в своё время служивший в армии Колчака и Унгерна и, по слухам, участвовавший в операции по сокрытию драгоценностей. Из гестапо Оссендовский уже не вернулся.
СОКРОВИЩА БАРОНА УНГЕРНА
Ф. Оссендовский родился в Витебске в мае 1876 года. Учился в Петербургском университете, затем Сорбонне, защитил диссертацию и был удостоен звания кандидата химических наук. Работал инженером в Сибири и на Дальнем Востоке. Описанию экспедиции по изучению этих земель была посвящена его первая книга "Описание путешествия по Алтайскому и Уссурийскому краю" (1899).
Ещё в годы учёбы Антон Мартынович (руссифицированный вариант имени и отчества) начал писать, публикуя очерки, рассказы, эссе в различных газетах и журналах. Выявить сегодня эти публикации затруднительно из-за обилия использованных им псевдонимов. Когда разразилась Русско-Японская война, тридцатилетний инженер,начинающий литератор вновь оказывается на Дальнем Востоке в качестве корреспондента петербургской газеты. Видимо, склонность к рискованным приключениям, авантюрная жилка в характере, требовавшая переживать не только мысленно самые невероятные события и привела его к написанию авантюрных и фантастических романов.
Сблизившись с революционными кругами он активно участвует в революционных событиях 1905-1907 годов. За это был осуждён и находился в заключении. Затем ссылка на Дальний Восток.
Одно из первых крупных фантастических произведений Ф. Оссендовского повесть "Бриг "Ужас" (Литературное приложение к журналу "Нива" за 1913 год) отмечено французским исследователем дореволюционной русской фантастики Жаком Бержье: "...Можно было найти истинные шедевры, например, "Ужасы на бригантине" Оссендовского".
Повесть вместилась в сорок семь страниц, читается с интересом и сегодня не потеряла своей актуальности. Сумасшедший человеконенавистник Силин отравил океанскую воду плесневым грибком плазмодием, созданным для прогревания и удобрения почв в северных районах. Катастрофа. Гибнут рыбы, плесень разъедает обшивку кораблей... Подобные последствия бездумных "экспериментов" с Природой для нас — привычные сообщения. А в начале века об этом мало кто задумывался. В отличие от многих современных авторов он не варьировал без конца схожие между собой сюжеты и идеи, не писал "единую книгу". И в этом своём первом крупном произведении, может быть, впервые развил некоторые НФ идеи, впоследствии многократно использованные фантастами многих стран.
В следующем, 1914 году, литературное приложение к "Ниве" публикует ещё одну повесть Ф. Оссендовского — "Грядущая борьба", имевшую подзаголовок "Завтрашняя повесть". Действие повести отнесено в далёкое будущее. перед человечеством стоит угроза экологический катастрофы. Из-за охлаждения земной коры людям приходится переселяться в глубь земли, строить жильё ближе к теплу. Но, как выясняется, "переселение в глубь" запланировано кучкой правителей не сумевших создать "всеобщую сытость". Цель чудовищной операции — "сокращение ртов". Первой под "сокращение" попадает "жёлтая раса", но план не удаётся реализовать из-за растущего возмущения. Во главе сопротивления инженеры Гремин и Русанов. К ним на помощь приходят даже представители правящей прослойки, понявшие нечеловечность происходящего. Окончательная победа над эксплуататорами приносит счастливое время на Землю Побеждающей Мысли.
В 1915 году выходит из печати самое крупное произведение Оссендовского роман "Женщины, восставшие и побеждённые" (Москва, издательство "Наши дни"). В романе были использованы такие фантастические идеи, которые и поныне используют авторы, работающие в жанре НФ. На страницах романа далёкое будущее. После сокрушительного поражения восстания суфражисток, устроивших всемирную бойню, зачинщицы сосланы на остров Антарктиды. Начинаются невероятные события. Дело в том, что очень давно, именно на этом острове потерпел крушение инопланетный корабль. Космическая посудина негуманоидов вмёрзла в островной грунт. Пришельцы начинают уничтожать ссыльных женщин. Несчастных спасает галантный капитан одного из морских судов волею случая оказавшийся вблизи острова.
К самым ранним фантастическим произведениям Оссендовского относятся рассказы: "Ложа "Священного Алмаза" (ж-л "Аргус", Спб, 1913, № 7) и "Ночь в Храме Сема-Джан-Ник" (ж-л "Весь мир", 1911, № 8). Уже в этих ранних и во многом ученических рассказов проявляется интерес Оссендовского к эзотерическим знаниям и чудесам, которые могут произойти в дальних неизученных краях.
Октябрьскую революцию Оссендовский не принял категорически. В 1919 году служит у Колчака. И вновь, уже в третий раз, судьба приводит его на Дальний Восток. Далее из Маньчжурии он отправляется "бродить по свету". За два года он успевает побывать в Азии, Африке, Америке, объездить многие европейские страны. Наконец, в 1922 году, сорокашестилетний писатель поселяется в Польше. Запас жизненных впечатлений, неистощимая фантазия помогли ему создать целую библиотеку фантастических и приключенческих романов. Он подарил читателям почти сотню увлекательных произведений. Только теперь он пишет на польском языке. Через некоторое время получает польское гражданство и поселяется вблизи Варшавы. В предвоенные годы его книги были чрезвычайно популярны не только у юных, но и у взрослых читателей.
(Публикуется впервые по рукописи И.Г. Халымбаджи).
Теперь фрагменты моих записей, дополняющие биографические сведения о пребывании А.М. Оссендовского в Сибири и на Дальнем Востоке:
ПУТЕШЕСТВЕННИК И ВОЕННЫЙ ХИМИК: НА ФРОНТЕ ФИНАНСОВОЙ ВОЙНЫ
Антон Мартынович – настоящее имя и отчество Оссендовского. В России он прожил сорок четыре года. Родился в древнем русском городе Опочке Псковской губернии (по другим данным, в Витебске), в семье врача. Умер не 3, а 12 января 1945 г. – под городе Жолвен, в местечке Подкова Лесная. Фердинандом стал величать себя после 1922 года, уже переселившись в Польшу. На Дальнем Востоке Оссендовский появился в 1902 году в городе Никольск-Уссурийске в качестве заведующего механической и химической испытательными лабораториями Управления Китайской Восточной железной дороги (Уссурийская железная дорога одно время входила в состав КВЖД).
За плечами молодого инженера работы по материаловедению, экономической географии, геологии. Оссендовский активно включается в процесс геологического изучения Приморья, проводит исследования об ископаемых углях Дальнего Востока, маньчжурских месторождений, китайских и японских углей. Работает на острове Путятин, на полуострове Муравьев-Амурский. В качестве корреспондента петербургских газет, Оссендовский принимал участие в Русско-японской войне (1904-1905). По некоторым сведениям на фронт он был направлен Генеральным штабом, в первую очередь как военный химик. Служил под командованием генерала Куропаткина. В энциклопедии «Американа» (Нью-Йорк, 1969 г., том 21, стр. 23-24) сообщается, что в эти годы Оссендовский выполнял обязанности советника российского Генерального штаба по химическим вопросам. По другим документам и публикациям, в 1904-1905 годах он занимался разведывательной деятельностью на Дальнем Востоке, официально находясь в должности заведующего механической и химической испытательными лабораториями Управления Китайской Восточной железной дороги (КВЖД).
Заведующим механико-химической лабораторией Оссендовский назван и в справочной книжке Харбина (1904). Проживал по адресу: Новый Харбин, дом 557 (стр. 116). В это время Оссендовский публикует множество статей на самые разнообразные темы и даже создает журнал. В 1905 году, увлекшись идеей сибирских сепаратистов об отделении Дальнего Востока от европейской России, сошёлся с революционерами, был избран «президентом революционного правительства Российского Дальнего Востока» и вскоре оказался на скамье подсудимых в городе Чите. Был осуждён на полтора года тюрьмы. Отбывая наказание, написал книгу о тюремных нравах «босяцкой публики», заслужив похвалу Льва Толстого за литературные достоинства произведения...
28 декабря 1907 года на торжественном заседании Общества изучения Амурского края, посвященном памяти первого председателя Общества изучения Амурского края (ОИАК) Фёдора Буссе, первый раз присуждалась премия его имени. Её удостоился политический заключенный Антон Мартынович Оссендовский за исследование угольных месторождений Дальнего Востока.
В 1919-1920 годах Оссендовский был в Омске, служил у Колчака. Согласно некоторым сведениям, именно он руководил захоронением колчаковского золотого запаса где-то "в глухой дальневосточной тайге". С 1922 года жил в Польше. В разные годы Оссендовский много путешествовал по Азии, Африке, Америке, Европе. Его называют первооткрывателем Шамбалы (Агарти) для европейцев. Доказано, что ещё Рерих цитировал его труды по этому вопросу. Печатался под псевдонимами А.М.А., Антонио, НЧ., Марк Ч., Мзура, О-ский, Чертвен, Чертван, Эпикур и др. Всего выявлено около 20-ти его псевдонимов, но сколько их было на самом деле не известно. В 1911 году выдвинулся в число лучших русских писателей-фантастов. Именно так отметил его заслуги в русской НФ французский исследователь фантастики Жак Бержье. Имя Оссендовского указано в американской энциклопедии "Талф Бриз". Там он представлен как военный химик, советник графа Витте и Императорского флота, драматург и политический авантюрист. Японские архивные документы свидетельствуют: Оссендовский был агентом японской разведки. Русские царские архивы — что он являлся агентом и консультантом военного ведомства. Он даже читал военным курсы о промышленном шпионаже!
Оссендовский — автор около сотни книг. В современной Польше он больше известен как знаменитый путешественник, этнограф, журналист и автор приключенческих книг для юношества. В СССР его включили в литературную энциклопедию, хотя за ним и был страшный грех — книга про то, как Ленин брал деньги у немцев на революцию.
Для дальневосточных историков и краеведов имя Оссендовского прежде всего связано с так называемым "Делом Даттана". Трагедия Даттана произошла несомненно в результате жестокой экономической войны между крупнейшими монополиями: столичными, московскими купцами и промышленниками с их конкурентами, немецкими предпринимателями. Война шла широким фронтом и на самом организованном уровне. Были задействованы все способы и методы настоящих войн. Готовился психологический фон, юридические операции и так далее, вплоть до мелких "партизанских" провокаций. Не гнушались ничем, чтобы подорвать финансовую стабильность.
Надо отметить, что нападающей стороной было русское купечество. Началось это ещё в самом начале XX века. Цель одна — вытолкнуть конкурентов с Дальнего Востока. А конкурентами были мощные фирмы: "Дикман и Ко", "Эмери", "И. Лангелитье" и "Кунст и Альберс". Эти фирмы успели войти в пай с русским компаниями "Ельцов и Левашов" и другими. Начавшаяся Первая мировая война "развязала руки" группировке московских купцов. Наступление стало неприкрытым и, в большинстве случаев, омерзительно недостойным.
Впервые Оссендовский под именем Мзура "проявился" как участник финансовой войны против фирмы "Кунст и Альберс" в 1914 году на страницах петербургской газеты "Вечернее время". Это был ряд статей, в которых Даттан, как глава фирмы, обвинялся в шпионаже в пользу Германии. В том же году эти статьи были собраны в брошюру, опубликованную под псевдонимом Марк Чертван. В 1915 году правда вылезла наружу. Было установлено, что за эту работу автору было хорошо заплачено фирмой "Чурин и Ко".
Справка: Торговый дом "И. Я. Чурин и Ко" существовал с 1867 года. Учредители — иркутский купец Чурин Иван Яковлевич, после его смерти 1895 году в состав учредителей входили: В.П. Чурин — купец 1-й гильдии, член распорядитель фирмы, владивостокский купец В.П. Бабинцев, А.В. Касьянов и Н.П. Бабинцева — Благовещенский участок, А.И. Бебенин — Хабаровский доверенный.
С помощью шантажа Оссендовский пытался получить у фирмы "Кунст и Альберс" откупную в размере 25 000 рублей. Я уверен, дал бы Даттан тогда деньги, провокационной грязи на фирму вылилось бы ещё больше. В 1915 году выяснилось, кто скрывался под этими псевдонимами. Каково же было удивление Адольфа Даттана, узнавшего в клеветнике хорошо знакомого ему человека.
Справка: Адольф Трауготт Даттан (1854-1924), управляющий фирмы "Кунст и Альберс", при котором её владения расширились на весь Дальний Восток, Маньчжурию (Харбин) и Порт-Артур. Когда Даттан прибыл во Владивосток, ему было всего 20 лет. В октябре 1887 года Даттан был назначен германским торговым агентом, а позже — консулом. Даттан охотно давал деньги на благотворительность, учреждал именные стипендии малоимущим студентам и сделал множество других пожертвований и добрых дел. Он активно участвовал в общественной жизни Приморья и Приамурья: был гласным Владивостокской городской думы, членом областного статистического комитета, почетным мировым судьёй. В числе именитых граждан Владивостока, участвовал во встрече наследника русского престола великого князя Николая Александровича (будущего императора Николая II), из рук которого получил награду — золотой перстень. Перед началом Первой мировой войны, Даттан возведён в потомственное дворянское достоинство Российской империи. Война расколола его многочисленную семью: два сына Даттана в это время оказались в Германии, причём один, Николай, как германский подданный был мобилизован в армию, а Павел, как российский подданный — арестован. Ещё два сына, российские подданные — Саша и Георг, сражались против своей исторической родины. В октябре 1914 года Даттана арестовали по подозрению в шпионаже в пользу Германии. После девятидневного ареста Даттан был освобожден, но следствие по подозрению в шпионаже продолжалось. В январе 1915 года он был выслан в Сибирь, где провёл четыре года. Деятельность фирмы «Кунст и Альберс» была запрещена. В 1919 году, вернувшись из ссылки, Даттан предпринял попытку возродить деятельность фирмы, однако потерпел неудачу и не позднее 1921 года вернулся в Германию. Альфред Даттан умер 14 августа 1924 года в Наумбурге. Список наград А. Даттана (перечислю только российские): орден Св. Владимира 2-ой степени, Св. Станислава 2-ой и 3-ей степеней, Св. Анны 3-ей степени; три золотые медали для ношения на шее на Станиславской, Владимирской и Андреевской лентах, медаль Красного креста в память Русско-японской войны 1904-1905 года, медаль в память 300-летия царствования Дома Романовых.
Во Владивостоке была осуществлена попытка публично опровергнуть клеветнические измышления. Владелец газеты "Дальний Восток" В. Панов опубликовал материалы о подоплеке шантажа. На него тут же посыпались обвинения в германофильстве. Начались трудности с выпуском газеты. Где же в это время обитает виновник смуты А.М. Оссендовский. А вот где: до 1917 года Оссендовскому удалось одновременно совмещать несколько должностей (если эти его занятия можно так называть): член ревизионной комиссии акционерного общества "Ольховский золотоносный рудник"; редактор журнала «Золото и платина», член комитета по золотопромышленным делам Министерства торговли и промышленности от постоянных совещательных контор золото- и платинопромышленности; секретарь постоянной совещательной конторы золото- и платинопромышленности; член Совета съездов представителей промышленности и торговли; член редакции «Вечернее время».
1917 год застал Оссендовского в должности профессора Политехнического института в Омске. Про его службу у Колчака и Унгерна вы уже знаете из давней статьи Игоря Халымбаджи и можете узнать ещё больше кликнув эту тему в Интернете. Добавим лишь про издательскую деятельность: в 1919 году Оссендовскому уже за 40 лет, он редактирует в Омске «Вестник финансов, промышленности и торговли», редакция которого находилась при Министерстве финансов колчаковского правительства. В России бушует Гражданская война...
Теперь вернёмся на Дальний Восток. В 1922 году Оссендовский, перебираясь из Внутренней Монголии в Маньчжурию, сделал краткий визит во Владивосток и вновь вошёл в руководство Общества изучения Амурского края. Потом по КВЖД, а может быть и сразу морем из Владивостока, отправился на родину — в Польшу.
В мае 1925 года, весьма неожиданно, защитником уже ушедшего в мир иной Даттана выступил Владимир Клавдиевич Арсеньев. В ту пору он занимает должность директора Хабаровского краеведческого музея. Как он сам признавался "вполне удовлетворен своим положением". Кроме своих прямых обязанностей, активно занимается перепиской в поисках компромата на Оссендовского. Почему именно в 1925 году этот вопрос стал занимать Арсеньева? Дело в том, что накануне, когда Арсеньев ещё работал во Владивостоке, пришло из Гамбурга письмо от доктора Альберса, ещё одного владельца фирмы "Кунст и Альберс". В нём содержались копии документов, доказывавших, что шантаж фирмы — дело рук Оссендовского. На имя Арсеньева поступил ещё один аналогичный запрос из Берлинской фирмы "Артур и Шерль". В этом немецком книжном издательстве переводились и издавались труды Арсеньева. Вот почему Владимир Клавдиевич стал активно собирать не только местные материалы по делу Даттана, но и посылать запросы в Дальоно, в Главнауку — председателю Русского географического общества В.Л. Комарову. Особенно Арсеньева возмутили некоторые данные в анкетах Оссендовского, находившихся в Обществе изучения Амурского края. Например, "...состою ученым секретарем Восточного отдела РГО", "...получил за исследования о каменном угле премию Буссе".
Поиски опровержения дали Арсеньеву совершенно неожиданные результаты. В ответ на свои запросы он получает письмо, датированное 24 декабря 1924 года, в котором чёрным по белому написано: "Относительно Оссендовского все знающие его, в частности Соловьёв, дают хорошие отзывы. В Географическом обществе имеется даже отзыв о его работе, выписку из коего при сем прилагаю".
Справка: Соловьёв Николай Матвеевич — главный контролёр по казарменным и крепостным сооружениям в Южно-Уссурийском крае и Владивостокского порта, инженер, действительный статский советник. Председатель Общества изучения Амурского края (ОИАК) с 1909 по 1922 год, то есть дольше всех. В середине 1920-х годов — служащий в Контроле Губфинотдела Владивостока. И... тесть В.К. Арсеньева. Соловьёв, как бывший председатель общества, в декабре 1924 года по просьбе Арсеньева составил подробную справку об Оссендовском. Сам же Арсеньев так и не вспомнил, кто в 1903 году принимал его, тогда начинающего путешественника, в члены Общества. Сохранился протокол от 16 мая 1903 года с решением о принятии в Общество трёх новоиспеченных членов: Пиотровича, Линевского и Арсеньева. Они благославлялись на научную деятельность во имя изучения Амурского края. За председательствующим столом сидели члены распорядительного комитета: Волкенштейн, Дербек, Гомзяков и... Оссендовский.
Удивительно, но в сохранившейся до нашего времени части обширной личной библиотеки Арсеньева имеется экземпляр книги Оссендовского "Ископаемые угли полуострова Муравьев-Амурский и прилегающих местностей..." 1903 года издания с карандашными пометками владельца — Владимира Клавдиевича. Выходит, что В.К. Арсеньев знал и кто такой Оссендовский, но отчего-то "запамятовал" об этом.
Из переписки В.К. Арсеньева, хранящейся в Государственном архиве Хабаровского края:
"...Означенный Оссендовский выступил в ряде газетных статей, в которых он хвалил войну и всячески ругал немцев. Он не гнушался доносами, шантажировал фирму Кунста и Альберса. Благодаря ему, глава фирмы Даттан, ни в чём не повинный человек в 1915 году попал в ссылку в Нарымский Край. Ныне означ. [зачеркнуто] А.М. Оссендовский из германофоба превратился в германофила и обливает помоями Россию... Следом за этим высылаю ещё материалы, разоблачающие этого авантюриста, бросающего тень на Россию и, в частности, на Русское Географическое Общество".
(Из черновика письма Е.И. Пеппелю в Берлин от 10.01.1925 года. Ф. 1660. Оп. 1. Д. 2. Л. 6-6 об. Публикуется впервые).
"...Он [Оссендовский] на всех перекрёстках ругает русских и курит фимиам по адресу германского народа. Цена этому фимиаму такая же, как его шантажу Вашей фирмы в прошлом... Господина Оссендовского надо вывести на чистую воду".
(Из письма Доктору Альберсу в Гамбург от 21.05.1925 года. Ф. 1660. Оп. 1. Д. 2. Л. 152. Публикуется впервые).
В этом же 1925 году Оссендовский путешествует по Африке, Сенегалу, Гвинее, Судану, посещает Берег Слоновой Кости, Испанию и другие страны. Публикуется в Польше под именем OSSENDOWSKI, FERDYNAND ANTONI. Потом займёт пост советника польского правительства по дальневосточным делам.
Ещё и ещё отправляет Арсеньев письма и копии собранных материалов об Оссендовском в Берлин, Гамбург, Ленинград. В вихре этой запоздалой защиты чести и достоинства Даттана, судя по документам, кружатся около пятнадцати человек. Возможно, последующие изыскания (особенно, в зарубежных архивах) удвоят эту цифру, что мало вероятно, потому что в середине 1926 года уже самому Арсеньеву потребуется защита. Он крепко попался на крючок ОГПУ. Вместо писем за границу он вынужден теперь писать по адресу "через дорогу":
"В Полномочное представительство объединенного государственного управления на Дальнем Востоке. Согласно П.П.О.Г.П.У. ДВК за № 28 октября 27-го числа в 9 ч. утра я явился в комнату № 18, где мне было предложено несколько вопросов на которые имею сообщить следующее..."
Далее на пяти машинописных листах Арсеньев отмывает себя от той грязи, что "передали в ГПУ" товарищи по экспедициям и коллеги-учёные. Заканчивается этот ненаучный труд путешественника словами: "Я твёрдо решил совершенно уйти от всякого общения с местной интеллигенцией и остаток дней своих [хочу] посвятить исключительно обработке своих материалов... Мне 54 года, года уходят и силы слабеют. Быть может и жить то мне осталось только несколько лет...". В.К. Арсеньев скончался в 1930 году. Оссендовский на полтора десятилетия пережил своего молодого коллегу по Обществу изучения Амурского края.
10 января 1945 года в местечке Подкове Лесной под Варшавой Оссендовского находит некто лейтенант Доллерт из контрразведки нацистского генерала фон дем Баха-Желевского. Разговор продолжается всю ночь. Доллерт уносит «на память» книгу Оссендовского «Через страну богов, людей и зверей», в корешке которой, как выяснилось позднее, Борисевич — друг Оссендовского, прятал микрофильм с описанием открытия, позволяющего предотвратить коррозию металла. Через день Оссендовский скончался. Позже выяснилось, что под именем лейтенанта Доллерта скрывался племянник барона фон Унгерна, его единственный законный наследник. Исполнилось предсказание монгольского ламы, предупреждавшего Антона Мартыновича: ...смерть придёт от человека по фамилии Унгерн (см. книгу Оссендовского "И звери, и люди, и боги").
Есть и другая версия: книга, которую унёс Доллерт, называлась "Польские пущи". На 104-й странице первого издания этой книги помещена фотография, не имеющая никакого отношения к содержанию. Однако под ней есть подпись: "Настоящие драгоценности ждут своего хозяина". Этот снимок был сделан Оссендовским, как он сам и пишет, "...очень далеко от Польши за Байкалом, у истоков Амура...".
Предполагают, что Доллерт специально отыскал Оссендовского, чтобы узнать тайну спрятанного золота. Узнал или не узнал — можно только гадать. Знакомство с малоизвестными документами и публикациями подсказывает — Оссендовский имел какую-то информацию о сокровищах барона Унгерна (или о золоте Колчака), возможно знал и место, где их можно обнаружить. Рукой Оссендовского написано о подарке монгольскому хану: "...А я присовокупил к этому небольшой самородок".
Вы можете и возразить: "Да чего только не написала рука этого человека!".
В ответ я, скорее всего, согласно кивну вам головой: "Да уж!"
Я благодарен этим людям за предоставленную информацию:
С вашего позволения опускаю список использованной литературы. С уважением, Виктор Буря. Хабаровск, декабрь 2013 года.
Дополнение: Описание присовокупленных к "Делу Оссендовского" монет:
По сообщению пресс-службы Монетного двора Польши в ноябре 2011 года была выпущены в обращение две монеты из серии «Польские путешественники и исследователи».
1. Достоинством 10 злотых: металл — серебро 925 пробы, масса — 14,14 г, диаметр 32 мм, дизайнер — Доминика Карпиньска-Копец, тираж — 50 000 штук. Из описания монеты: аверс — в верхней части надпись — RZECZPOSPOLITA POLSKA, чуть ниже польский герб — одноглавый орел, в центральной части размещены два старых автомобиля, ниже номинал и подпись Фердинанда Оссендовского, в левом нижнем углу находится стилизованная Роза ветров, год чеканки — 2011; реверс — исследователь и путешественник Фердинанд Оссендовский, присевший для отдыха на своём долгом и нелёгком пути, стилизованное изображение земного шара, справа несколько книг, годы жизни — 1876-1945 и надпись "FERDYNAND OSSENDOWSKI".
2. Достоинством 2 злотых: из серии "Польские путешественники и исследователи", металл — сплав«Nordic Gold», вес — 8,15 г, диаметр — 27, тираж — 900 000 штук.
облако тэгов
