МИЛА НОКС. «МАКАБР. ИГРА В СУМЕРКАХ»

Из журнала Переплет

Еще один «сумеречный» роман, предваряющий выход фэнтези Евгения Рудашевского (там был сумеречный город Бальгудин). Роман дебютный, автор — Мила Нокс. Кажется, что эпоха псевдонимов, отсылающих нас к бессмертном ефремовским героям, (о, Веда Конг и Евда Наль!) давно прошла, ан нет.

Но бог с ним, хочется автору загадошности, так пусть. В прошлом году рукопись Милы Нокс заняла первое место в номинации «Мир фэнтези» конкурса «Новая детская книга» и вот уже вышла в бумаге. Спешить в данном случае, впрочем, не стоило.

Роман «Макабр», как следует из названия, о пляске смерти — но понимает ее Мила Нокс не в средневековом смысле, как неизбежный для каждого живущего конец, а скорее румынский загробный вариант Своей игры — с тремя турами и Смертью в в качестве ведущего. Тот, кто обыграет Смерть, получит право забрать из ее мира одну любую вещь или человека.

Однако dance macabre предполагает, что в нем ведет только костлявая.

Мир, созданный в «Макабре», совсем не так увлекателен, как мир Эрхегорда. По тем же причинам: язык, мироустройство и сюжет.

Язык, которым все это написано — язык российского подростка, выросшего на плохой российской фэнтези.

Не самый ужасный его вариант, однако:

«Разумеется, дружба их не включала обмена любезностями, а вместо улыбок (оба отродясь таким не страдали) беседу украшали ухмылки и саркастичный хохот», «хуже его матери я не видела — тощая злобная карга, которая его эксплуатировала», «однако когда стали пропадать люди у реки, шепотки превратились в тихие голоса, а когда с Окаянного омута вернулся человек в изодранной одежде, который не мог вымолвить ни слова, даже свое имя, голоса превратились в достаточно громкое жужжание».

А еще «нереальный», «придурки», «захотел в туалет»и так далее.

Речевые характеристики, стилистическое единство, лексическая сочетаемость — нет, не слышали.

Неважно все и с мироустройстом. Непонятно, в Румынии или Молдове развиваются события, судя по именам — все же в Румынии. Неясно время действия — есть электричество и полиция, а главный злодей — мэр, хотя должен быть примаром, по нынешним временам. Место действия в романе лишь декорация, как контур Карпат на горизонте. В декорациях этой картонной Румынии, впрочем, действуют любопытные персонажи: автор придумал свой генезис нечисти — все это разные формы нежизни. Оборотни-перекидыши — один вид, привидения-мораи — другой, стригои и упыри — третий, но все они были прежде людьми. Вся книга построена на румынском фольклоре — Фэт-Фрумос на волшебном коне, Господарь всех змей и прочие иеле. На конфликтах между прошлой жизнью и текущей нежизнью можно было бы построить хорошую историю — что автор, надо сказать, пытается сделать. Но получается не очень — скороговоркой, для галочки.

Неладно все и с сюжетом.

Главный герой — Теодор Ливиану, мальчик, воспитанный четой нежителей-перекидышей, заклейменный в детстве, черноволосый и мрачный, как молодой Северус Снейп. Тео забывает каждый свой день рождения и потому ведет дневник — как водится, в прошлом его скрывается мрачная тайна.

Герой невозможен без потерь, и автор щедро их отсыпает — Тео переживает нищету, предательство, боль, унижение и, наконец, теряет родителей. Он находит приют в заброшенном доме на кладбище, где знакомится с говорливыми обитателями могил (привет Нилу Гейману и его «Истории с кладбищем»). А далее начинается вселенская пляска Смерти (почему-то в пределах одного городка), в которой принимают участие мертвые и живые. Герои разгадывают довольно нескладные стихотворные загадки, ищут свои игральные кости и ключи, и играют в угадайки со Смертью.

Сюжет скачет галопом, ползет, снова скачет, когда автор спохватывается, что Тео все-таки участвует в смертельной игре, а не просто заигрывает со своими противницами в Макабре (живыми и неживыми). Автор забывает свои же ходы(вроде дневника Тео, с которого начинается книга), походя избавляется от важных антагонистов — таких, как Чучельник Цепеняг, который сыграл роковую роль в прошлом Тео.

Все эти замечания, впрочем, я адресовал прежде всего не автору — для дебютного романа текст весьма не плох, а редакции, которая работала над текстом. Вычистить языковых «блох», выверить факты, поправить сюжет, подсказать автору, в каком направлении лучше его развивать — вот первоочередные задачи настоящей редактуры и здесь, увы, до такой работы еще далеко.

Первая книга кончается началом третьего тура Макабра и продолжение явно следует. Хочется пожелать, чтобы оно было на более высоком уровне — потому что сейчас, увы, это всего лишь черновик, над которым надо работать и работать.

Несмотря на относительно недавний старт, Евгений Рудашевский уже писатель известный. Этому, конечно, способствовала и победа в конкурсе «Книгуру» и активное продвижение его книг «Здравствуй, брат мой Бзоу» и “Куда уходит кумуткан».

И вот фэнтези — резкий поворот в коммерческий жанр. Не секрет, что между условной «неформатной» и коммерческой прозой существуют неявные, но ощутимые перегородки.

В первой идет поиск, эксперимент, разработка болезненных для нашего общества тем, вторая потакает низменным вкусам широкой публики и просто копирует успешные международные проекты. Первую прозу наш невеликий критический круг читает и рецензирует внимательно, вторую же (несмотря на куда больший объем сегмента) и вовсе не замечает.

Хотя жизнь разнообразней.

Куда, например, отнести Эдуарда Веркина, с его пугающей плодовитостью, жанровым разнообразием и несмываемой печатью таланта? А Жвалевского и Пастернак с их живостью пера и почти журналисткой готовностью браться за самые горячие темы?

Да и многие авторы «неформатной» прозы отметились в коммерческих сериях — от ужастиков до любовных серий. Что ж теперь, руки не подавать? Списать на грехи юности? Иной раз перегородка проходит прямо по автору, одна рука пишет прозу «неформатную» для вечности, другая строчит коммерческую для пропитания.

Но и в «неформатной» прозе есть форматы, круг предпочитаемых тем и попытка следовать за успешными иностранными проектами (кто не согласится, что скандинавские писатели — это долговременный мега-проект с мощной государственной поддержкой, «скандинавская школа», в каком-то смысле). И в коммерческой есть эксперимент и поиск нового.

Перегородки в головах редакторов, и они этими перегородками щедро делятся с авторами и читателями. В каком-то смысле вся наша жизнь сложная система перегородок и трудно сообщающихся сосудов. Иногда стоит перепрыгивать. Поэтому лично я рад, что Евгений Рудашевский взялся за фэнтези. У нас не так много российского подросткового фэнтези, чтобы можно было им раскидываться. Тут уж каждое лыко в строку, каждая монетка в копилку. И плохое и хорошее.

«РОСМЭН» уже восьмой год копает жилу народного бессознательного посредством конкурса «Новая детская книга», и лента конвейера приносит очень разное. Есть удачи, неудачи и удивления.

Книга Рудашевского — удача.

Поначалу кажется, что это классическое фэнтези — с обилием топонимов на разных вымышленных языках, чудовищными чудовищами, неизвестными народами и расами и их героической историей. Автор пишет от первого лица, что уже необычно — удержать многослойное повествование так сложнее, и действительно, Рудашевский концентрируется только на истории героя. Интересно, что имени героя мы так и не узнаем до конца первой книги.

Он странник, хангол, «чужак из-за гор», который явился в Земли Эрхегорда. Он пришел, чтобы разгадать тайну браслета на своей руке. За спиной его враги, в прошлом трагедия — все, как завещал дедушка Борхес, классическая история странника, приходящего в своих поисках в чужой город.

Мир, описываемый Рудашевским — условное средневековье, мечи, боевые кнуты — хлястники, доспехи, самострелы, включая экзотический «лаэрный самострел».

«…в каждой трубке лежат синий и желтый кристаллы лаэрита. Их разделяла упругая жилистая перепонка. Стальная пластина удерживала пружину, которая, высвободившись, толкала один кристалл к другому. От соприкосновения они вспыхивали ядовитым зеленым огнем и выталкивали заостренную медянку — провернувшись по нарезу, она поражала даже небольшую цель на расстоянии двух сотен шагов».

В этом мире нет магии (во всяком случае в первой книге она явно не обозначена), но есть лигуры — загадочные объекты, наследие исчезнувшей цивилизации гигантов, Предшественников. Именно вокруг них и раскручивается пружина повествования.

Читать полностью в журнале "Переплет"

Владимир Маканин стал лауреатом в номинации «Современная классика» за книгу «Где сходилось небо с холмами», получив денежную премию в размере 1 500 000 рублей.

В номинации «XXI век» впервые за всю историю премии жюри выбрали двух лауреатов: Наринэ Абгарян за повесть «С неба упали три яблока» и Александр Григоренко за повесть «Потерял слепой дуду». Лауреаты разделили денежную премию и каждый получил по 1 000 000 рублей.

Призовой фонд короткого списка этой номинации, составляющий 1 000 000 рублей, будет равномерно распределен между финалистами, не ставшими лауреатами в номинации «XXI век»:

Афлатуни Сухбат. Поклонение волхвов. – М.: Рипол Классик, 2015

Минаев Борис. Мягкая ткань. – М.: Время, 2016

Эйснер Владимир. Гранатовый остров. – СПб: «Написано пером», 2015Юзефович Леонид. Зимняя дорога. – М.: Журнал «Октябрь», №4, 5, 6, 2015

Марина Нефедова стала лауреатом в номинации «Детство. Отрочество. Юность» за книгу «Лесник и его нимфа», получив денежную премию в размере 500 000 рублей.

Финалисты этой номинации раздели между собой 300 000 рублей:

Москвина Марина, Говорова Юлия. Ты, главное, пиши о любви. – М.: Гаятри, 2016.

Яковлева Юлия. Дети ворона. – М.: Самокат, 2016

Победителем номинации «Иностранная литература», призванной выбрать самую значимую зарубежную книгу XXI века и отметить её перевод на русский язык, стал Орхан Памук за книгу «Мои странные мысли», получившая премию в 1 000 000 рублей. Переводчик книги лауреата, Аполлинария Аврутина, стала обладателем премии в размере 200 000 рублей.

Экспертами номинации «Иностранная литература» являются переводчики, издатели иностранной литературы, журналисты и литературные критики – они предложили книги, которые считают самыми важными книгами на иностранном языке, а члены жюри премии выбрали лауреата. Перечень книг, включенных в длинный список номинации «Иностранная литература», был объявлен в марте 2016 года. В этой номинации короткий список не выбирается.

Также был вручен специальный приз компании Samsung «Выбор читателей». Обладателем приза – поездки в Южную Корею на двоих – стала Наринэ Абгарян, автор повести «С неба упали три яблока» – произведения из короткого спиcка номинации «XXI век», набравшего наибольшее количество голосов по результатам открытого читательского интернет-голосования на рекомендательном сервисе LiveLib.ru.

Далее

29 октября в рамках Фестиваля детской книги в Российской государственной детской библиотеке состоялся круглый стол «Российское фэнтези для подростков: что дальше?». Руководители издательства «РОСМЭН» Борис Кузнецов и Елена Широнина, писатели Вадим Панов («Тайный город»), Ая Эн («Мутангелы»), Екатерина Соболь («Дарители»), главный редактор «Библиогида» Алексей Копейкин, а также читатели-подростки обсудили, зачем читать фэнтези, отчего у нас нет своего Толкина и почему будущее за славянским фэнтези.

Ведущий круглого стола Алексей Копейкин начал с вопроса подросткам:

— Что для вас фэнтези, вы зачем его вообще читаете?

Подростки не растерялись и ответили, что фэнтези позволяет им убежать от реальности и найти ответы на важные вопросы. Подготовленная аудитория оказалась.

— Мы читаем фэнтези, чтобы понять, что мы значим в этом мире, — сказала читательница лет двенадцати.

— Для меня фэнтези — это реальность, обернутая в сказку. С моралью и подтекстом, который может чему-то научить,— добавила другая.А для чего авторы обращаются к фэнтези?

— Взрослым хочется того же, чего и детям — убежать от реальности в прекрасный волшебный мир, – вздохнула Екатерина Соболь. – С другой стороны, там те же проблемы, что и здесь: отношения детей и родителей, поиски себя, любви.

— Только в фэнтези все это веселее и интереснее, — заметили подростки.

— Фэнтези — жанр, который не устаревает, – продолжила Екатерина. – Вспомните Толкина. Реалии, технологии в нашем мире быстро меняются, а фэнтези позволяет вернуться к истокам. Это очень перспективный жанр.

— А я не рассматриваю фэнтези как эскапизм, – включился в диалог Вадим Панов. – Для меня это скорее очки дополненной реальности.

— А я пишу фэнтези, потому что меня с детства не устраивал этот мир, – продолжила варианты Ая Эн. – Мне хотелось, например, чтобы существовала телепортация или чтобы можно было жить вечно.

Главное, по ее мнению, в фэнтези — это идеи. Со временем сказочные ковер-самолет и блюдечко с наливным яблочком становятся реальностью.

— Эти идеи работают, так или иначе, — заметила она.

Между делом Алексей Копейкин сообщил, что на сайте «Библиогид» опубликован обзор «101 книга фэнтези для самостоятельного чтения» и поинтересовался, как участники круглого стола относятся к тому, что опытные читатели считают фэнтези вторичным жанром. Вот, заметил Алексей Копейкин, даже знаменитая американская писательница-фантаст Андре Нортон на вопрос «Откуда вы берете идеи?» отвечала: «Из прочитанного».

— Мы все берем идеи из прочитанного, — парировал Вадим Панов. Но одно дело Толкин, который изучал историю и мифологию, и совсем другое — многие современные авторы фэнтези, которые читали только Толкина.

Так вот она где, вторичность, проявляется!

Ая Эн добавила, что писатели фэнтези берут идеи не только из написанного до них другими писателями фэнтези. Вот для нее плодотворны и лекции Фейнмана по физике, и химия, и математика. Но Ая Эн – не каноничный фэнтези-писатель, у нее и даже магии в книгах нет – в ее фантастической серии «Мутангелы» всему есть научное объяснение. Даже немного скучно, правда?

Главная задача российского фэнтези

Мария Семенова (родилась 1 ноября 1958 в Ленинграде) — русская писательница и литературный переводчик. Наибольшую известность ей принес роман «Волкодав» (сегодня цикл насчитывает шесть книг). Автор многих исторических произведений и исторической энциклопедии «Мы — славяне!», одна из основателей «славянского фэнтези», автор и соавтор более чем 25 романов и повестей, неоднократно номинировалась и получала литературные премии.

– ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ЭТОТ ЖАНР? ЧТО В НЕМ ПРИВЛЕКАЕТ? В ЧЕМ ЕГО ЧУДО И ОБАЯНИЕ ДЛЯ ВАС?

– Кто читал мои книги, знает, что начинала я с исторических романов. Однако, чем больше я углублялась в «матчасть», чем больше постигала менталитет наших предков и мотивацию их поступков, тем теснее мне становилось в прежде излюбленном жанре. Более того, «Валькирию», кондовейший исторический роман, тут же зачислили в фэнтези… просто потому, что персонажи там по своей вере живут. Потому, что мистический (для нас) мир Богов, колдунов и всяческих одушевлённых сущностей вроде Леших и Домовых для моих героев — объективная реальность, данная им в ощущениях. То есть получается, — чем адекватнее (с точки зрения науки) показываешь их мир, тем фантастичней он выглядит?

С другой стороны, все исторические романы, по мне, можно оптом зачислять в фэнтези. «Князь Ярослав подумал…», ага. И далее описывается мир, ничего общего с древней Русью не имеющий.

Вот однажды я и начала придумывать мир, похожий и непохожий на наш, где Боги и Люди временами встают плечом к плечу против общей беды,где история и география подыгрывают нуждам сюжета, где можно выпукло показать особенности исконного мировоззрения, мир, в который хотелось бы играть…

– КАКУЮ КНИГУ ВЫ БЫ ХОТЕЛИ НАПИСАТЬ, И СМЕРТЕЛЬНО ЖАЛКО, ЧТО ЕЕ НАПИСАЛ КТО-ТО ДРУГОЙ?

– Такой книги нет. Я никому не завидую и ни о чём не жалею. Если в чьих-то произведениях встречаю элементы сюжета, сходные с моими задумками, или аналогичное использование реалий, обычно лишь возникает желание решить задачу по-другому.

Кроме того, меня практически не тянет в ныне модные «тренды» вроде школ маленьких волшебниц, попаданских приключений или вампирского шика. Я где-то в сторонке потихонечку свои лапти плету…

И вообще очень мало художественной литературы читаю, всё больше познавательную…

– КАКУЮ БЫ КНИГУ ВЫ В ЭТОМ ЖАНРЕ ВЫ СПАЛИЛИ БЫ В ЖЕРЛЕ ОРОДРУИНА, НЕ РАЗДУМЫВАЯ И ПОЧЕМУ?