Перечитывая или пересматривая что-то любимое с детства, нередко ловишь себя на мысли, что воспринимаешь это совсем по-другому. Самое что ни на есть фантастическое допущение даже не удивляет, а то, что было написано или снято как антураж, становится фантастичней некуда.

До чего дошел прогресс. Первое, с чем мы сталкиваемся в жизни, это сказки. Адаптированные и приспособленные, но речь не об этом, а о реалиях. Например, ковер-самолет – для наших далеких предков абсолютно сказочная вещь. А сейчас какой-нибудь юный гений небрежно заметит:

— В принципе, ничего сложного. Достаточно сделать так-то и так-то. Только зачем? В использовании некомфортно.

Возможно, поэтому в современном сказочном фильме присутствует воздушный лайнер со всеми удобствами – но сделанный из ковра.

В романе Георгия Мартынова «Каллисто» в качестве одного из атрибутов более развитой цивилизации присутствует видеофон – говоришь по телефону и видишь собеседника. Ну да, сейчас это называется скайпом… А вот некоторые аспекты социальной жизни – как в 1960г представляли наше время — даже сейчас ну такая фантастика…

Эволюция читателя. С течением времени многое воспринимается по-другому. Меняются читатели, их взгляды, кругозор. Мы не воспринимаем предложенный нам мир как данность, а мысленно жить в нем, одновременно внося свое мнение, знания и жизненный опыт.

Если в старой зарубежной фантастике существа в виде кубов и прочее ожившей геометрии воспринимаются как должное – чем меньше похожи на нас, тем лучше – то наши современники начнут размышлять, удобно ли жить в таком облике. И неминуемо придут к выводу: эта искусственная форма жизни не успела приспособиться к реальным условиям – иначе бы уже успела мутировать во что-то другое. И вообще, сами бы попробовали в таком виде бегать, охотиться, не говоря уже о любовной линии…

Меняются и представления о страшном. Если у Говарда населенный монстрами город непременно грязный и запущенный, а его обитатели обладают отталкивающей внешностью, то для нас нынешних, зло куда страшнее, когда оно прячется под чистенькой благостной маской.

Героев полюбившихся произведений многим хочется видеть более современными, действующими в соответствии с нашей логикой. Отсюда и большое количество фанфиков, которыми «обрастают» многие фантастические произведения. Кстати, с первым фанфиком автору этих строк довелось встретиться еще в детстве; он назывался «Новые приключения колобка». И наоборот: реальные исторические события хочется прожить заново, «поучаствовать» в них фантастическими методами. Правда иногда «командированные» настолько увлекаются, перекраивая историю, что приходится сделать элегантную оговорку: они попали не в наш мир, а одно из его отражений.

Где одно и где другое? Фантастика настолько прочно вошла в нашу жизнь, что мы мыслим этими категориями. Выражения и образы кочуют из фантастического мира в наш и обратно.

Например, где только не используется всем известная цитата из сериала «Игра престолов». «Зима близко» может быть заголовком статьи о том, как жилищно-коммунальное хозяйство готовится к холодному времени года или рекламой теплой одежды. А бесконечные: «пиво близко», «сантехника близко»… Что далеко ходить: статья о выставке, посвященной исследованиям Арктики, озаглавлена «Север помнит».

Или появившиеся в Интернете пару лет назад шуточные плакаты: что предложили бы своим избирателям главные персонажи этого сериала, будь они депутатами и что считают своим успехом. На плакате Короля Ночи значилось «700 лет стабильности». Или вот вам картина с точностью до наоборот: политические деятели одной из стран ближнего зарубежья изображены и описаны в стилистике этого мира. Каждый узнаваемо сравнивается с кем-то из главных героев. Не говоря уже о том, что в их честь до сих пор называют детей. В том числе и в честь более чем отрицательных персонажей. А потом будут удивляться… Кстати, сколько Гермион и Ярополков появилось в последнее время?

Категории мира фэнтези близки и понятны большинству наших современников. Даже тем, кто не отличается начитанностью. К примеру, обитатель неблагополучного района может сказать «Наша подворотня – это портал в ад». Само понятие портала или параллельной дороги впору включать в правила дорожного движения.

Мир Толкина давно стал родным и знакомым, а его обитатели – ближе, чем соседи по лестничной площадке. Понятия и категории этого мира сами приходят в голову при разных ситуациях. Например, кто-то рассказывает о встрече с уличными хулиганами:

— И тут навстречу выходит трое гоблинов…

Обратную картину можно слышать в переводе Дмитрия Пучкова. Водя пальцем по карте, предводитель сводного отряда многозначительно изрекает:

— Значит так: урки и гопники тусуют там-то…

Или, возвращаясь к отечественному материалу. Научный доклад об архетипической роли Бабы-Яги будет понятен не самому широкому кругу интересующихся, а стоит сказать, что ее избушка – на самом деле портал между мирами, который она охраняет, любой гоблин, то есть, тьфу, гопник, тут же скажет:

— А, ну ясно. С такими надо на уважухе.

И то и другое воспринимается вполне органично. Для обоих миров. Можно также вспомнить о наших современниках, строящих себе жилища как у хоббитов. А «Хоббитания» — давно уже популярное название для агентства по недвижимости, экопоселка и даже семейного кафе. Ну а при виде зарослей борщевика, особенно в сумерки, ловишь себя на мысли о трифидах, которые вышли на охоту за беспечными любителями отдыха на природе…

Кстати, о заклинаниях и заговорах, которые полностью приводятся как в сказках, так и в фентези – отечественном и не только. Некоторые читатели применяют их, так сказать, по назначению. И ведь срабатывает! Известен случай: во время спектакля одного московского театра по пьесе Шекспира ведьмы произносили свое заклинание на языке оригинала. И всякий раз тут же начинался дождь, прерывая действие, который шло под открытым небом.

Кулинарные рецепты как и приемы народной медицины тоже кочуют из жизни в фантастические произведения и обратно. Примером может служить «Кулинарная книга Гарри Поттера».

Размножитель миров. Не обойдена вниманием и вселенная Муркока. Девушка — менеджер среднего звена, живущая исключительно в реальном мире – на вопрос, где ее коллега, отвечает:

— На одном из отражений я его видела.

Множественность миров и альтернативная история стали такими же реальными, как гаджеты, без которым мы не мыслим своей жизни. Кстати об ожившей технике: мобильник, который без участия хозяина куда-то дозванивается или что-то загружает – реальность или фантастика?

В повести Виктора Пелевина «Принц Госплана» каждый из сотрудников офиса живет в своей реальности. Идя по коридору родной организации, можно провалиться в ловушку, потому что ты сейчас в бродилке. А сотрудник, у которого другая игра, безопасно преодолеет этот участок, но будет съеден не существующим для вас монстром.

Теми же понятиями мы оперируем, описывая, например не самые простые взаимоотношения. «Мы с мужем давно живем в разных мирах» — если вдуматься, не в таком уж переносном смысле.

Чудом увернувшись от несущегося на вас электросамоката, на полном серьезе думаешь: а ведь в какой-то параллельной вселенной кому-то из моих двойников так не повезло.

Для каждого поколения любимый фантастический мир свой – по крайней мере, в большинстве случаев. Для нынешних тридцатилетних это вселенная Гарри Поттрера, для более старших – миры Стругацких. Замечательный фильм «Кин-дза-дза» не просто растащен на цитаты. Такие слова как «ку», «перелац», «кц» давно стали нарицательными. А сам мир, придуманный создателями фильма — по сути дела полноценная параллельная вселенная.

И более ранний пример: после появления в Америке трилогии «Властелин колец» появились лозунги «Гэндальфа в президенты!»

Наследники придворного янки. Попаданцы – явление, прочно занявшее место если не в жизни, то в нашем сознании это точно. Случись кому-то из наших современников оказаться в другом мире, вряд ли бы это было воспринято как нечто из ряда вон выходящее. Ну да, внезапный переход, кого нынче этим удивишь? И для этого вовсе не обязательно стать, к примеру, жертвой дорожно-транспортного происшествия. Достаточно сесть не на тот трамвай или в поисках спокойного места для телефонного разговора зайти в незнакомый двор. Пока что лишь в литературном пространстве, хотя кто знает? Но смех смехом, найдя советскую двухкопеечную монету, автор этих строк поймала себя на мысли: Вот и хорошо, попаду в прошлое – будет на что позвонить.

Образ мыслей, образовавшийся под влиянием придуманного мира или мир, придуманный и оживший, что было раньше? Пожалуй, на этот вопрос ответить не легче, чем на классический о первенстве курицы и яйца. Создатели чудес техники вдохновились тем, что было описано в фантастических романах или создатели романов описали то, что носилось в воздухе? Гусеница, еще не ставшая той самой бабочкой, сворачивается в кольцо, которое катится все дальше. В реальный или фантастический мир? А разве это не одно и то же?