Абракадабр лежал под шлемом, размышлял о несправедливых временах и задумчиво выпускал пузырьки воздуха. Ему отчаянно хотелось выкурить трубку. Через некоторое время у входа в Канцелярию наметилось оживление. Вместо обычного роения посетители вдруг стали лениво расплываться в разные стороны. Друид выбрался из своего убежища, отловил какого-то конька и выяснил, что у Кадастров наступило время обеда. В ближайший час можно не суетиться. Друид вернулся на исходную позицию и затаился. Его мысли с космической скоростью предлагали и тут же отбрасывали различные варианты поведения: от грубого вторжения до превращения в червяка и последующего подкопа. Единственное, что было очевидно и бесспорно, так это необходимость попасть в Канцелярию именно сейчас, пока толчея не возобновилась. Спустя несколько минут друид заметил вдалеке ярко-зеленого рачка. Малыш семенил крохотными лапками, неуклюже перепрыгивал камушки и тащил над собой сверток. Морской окунь медленно и по-акульи пугающе выплыл из-под шлема и, быстро набирая скорость, устремился к рачку.

– Привет, – деланно дружелюбно взмахнул плавником Абракадабр.

– Пъивет! – радостно закартавил в ответ членистоногий.

– А что у тебя в свертке? – описывая круг вокруг рачка, продолжал мурлыкать Главный Друид.

– Абет! – глазки на стебельках посмотрели друг на друга.

– Для Кадастров?

– Ага! Соомка из водоослей и вяленый мотыль, бъюда от шеф-поваа! – старательно прорекламировал свою ношу рачок.

– Как аппетитно, – причмокнул Абракадабр. – Может, уступишь мне этот заказ за тройную цену? Я так голоден…

– Извии, не могу, – натурально расстроился малыш. – Я гонец и мне нуно полутить асписку от Кадастов, инате меня увоят!

– Ах, какая жалость, – всплеснул плавниками волшебник и тихо добавил: – Драгомор тебя забери.

Пропустив рачка вперед, Абракадабр воровато оглянулся и взмахнул хвостом. Коварное подводное течение подхватило гонца и, закружив в хороводе пузырьков, будто случайно забросило под разбитый рогатый шлем. Там малыш аккуратно тюкнулся головой о стенку доспеха и моментально потерял сознание. Надо сказать, что трюк был исполнен мастерски: друид не создавал магических вихрей, а лишь слегка усилил и скорректировал реальное движение воды. Легкий и оттого неуловимый окружающими магический толчок принес больше пользы, чем иная колдовская буря с молниями.

Кстати, когда Абракадабр бывал во Фрозии, он с удовольствием играл в местную игру под названием бильярд. Если бы кто-то из тамошних партнеров друида смог увидеть фокус с рачком, он по достоинству оценил бы тонкость исполнения. Именно так обычно играют своячка на центральную лузу.

Абракадабр, демонстративно не спеша и словно не нарочно поднимая хвостом муть со дна, подплыл к шлему, юркнул под него и почти тут же появился обратно. Только вместо окуня он стал рачком и теперь бодро тащил сверток к боковому входу в Канцелярию.

Когда друид достиг стен обители Кадастров, из тени выступил Килтер и грозно выставил вперед ядовитые щупальца.

– Абет! – жизнерадостно объявил Абракадабр, поднимая сверток еще выше.

Страж прищурился, поводил головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь, и медленно отплыл, освобождая дорогу. Это был самый опасный момент операции: если бы Килтер разглядел сущность волшебника под зеленым панцирем, самозванца ждали бы неприятности. Но, видимо, рачок приходил в Канцелярию не раз, и страж не стал усердствовать, узнав гонца.

Юркнув в широкий коридор, Абракадабр обнаружил, что внутри посетителей в несколько раз больше, чем снаружи. Значит, ниши во внешней стене были только первым редутом обороны. В самой Канцелярии бардак творился с утроенной энергией. Протискиваясь между томящихся в ожидании приема рыб и моллюсков, волшебник пытался вспомнить внутреннее устройство заведения. Вдруг из бокового прохода высунулся коралловый краб и гневно упер клешни в бока.

– Эй, Джидик!

Абракадабр покосился на него и собрался семенить дальше, но на редкость неприятный даже для краба тип ухватил его за хвост.

– Ты куда собрался, каракатица?

– Абет для главного Кадаста! – провозгласил волшебник.

– Ну, а я кто, по-твоему? Совсем помутился? Живо в мой кабинет! – рявкнул краб и пополз в проход.

Абракадабр сиганул следом, отмечая про себя, что если бы не случайная встреча, сам бы он ни в жизнь не нашел адресата. Внешний вид служителей и расположение помещений Канцелярии за прошедшие тысячелетия поменялись кардинально. Краб впустил волшебника в просторную пещеру, задвинул входной камень и уселся на кресло-ракушку.

– Что так долго? – недовольно проскрипел он, вытирая клешню о щетинистую ногу.

– Течения здесь сильные, – своим голосом ответил Абракадабр. – Чуть в сторону не смыло.

Краб удивленно зыркнул на волшебника.

– Ты какой-то странный сегодня. Простыл?

– Отнюдь, – волшебник отложил сверток в сторону. – Здоров как никогда. Только нервы шалят, – с этими словами он превратился в окуня.

– Чт-то это… – изумленно протянул краб.

– А когда у меня нервы шалят, – невозмутимо продолжил волшебник, – я могу так разнервничаться, что не приведи Эпос кому мне под руку попасться.

– Я не понял, – краб с ногами залез на кресло и вновь упер клешни в бока. – Ты кто такой?

– Я Главный Друид Эйлории, – грозно расправляя спинной плавник, ответил Абракадабр, – волшебник пятьдесят шестого уровня и магистр мирохранения! Что вы здесь устроили? Что за бардак? Почему я не могу попасть в Канцелярию по наиважнейшему делу?

– Тебе запрещено применять магию! – воскликнул краб. – Я сейчас позову Килтера!

– Зови, таракан, зови, – окунь раздулся, и его чешуя почти встала дыбом. – Сколько он сюда будет плыть сквозь толпу горемык, которых ты тут изводишь своими порядками? У тебя даже будет время выбрать новый образ. Кем ты хочешь стать, морским клопом или личинкой? Окуни едят и тех и других.

– Ты не имеешь права, тебе запрещено!

– Но я ведь уже нарушил правила, не так ли? Почему бы мне не получить еще одно удовольствие?

Краб замер, потом попятился и спрятался за креслом.

– Что тебе надо? – поинтересовался он из-за ракушки.

– Вверенный мне мир находится на краю гибели. Через два дня произойдет битва с демонами, и мне нужна помощь. Я хочу получить Расторжение Протокола.

– П-по какому поводу?

– По поводу затопления в Эйлории Средних Земель. Когда-то мы опустили материк на дно, а теперь я хочу поднять его обратно.

– На каких основаниях? – краб опасливо выглянул наружу.

– Я Главный Друид, я самолично топил континент по предварительному согласованию с Эпосом.

– Тогда надо заполнить заявление…

– Ты что, не понял? – взорвался Абракадабр. – Если ты не выдашь мне Расторжение, вся Эйлория полетит к демоновой бабушке, у меня нет времени на писанину. Я требую от тебя исполнения твоих обязанностей!

Краб вновь спрятался, потом что-то пробубнил и наконец обреченно вздохнул.

– Это против всех правил, но если Эпос в курсе и…

– Избавь меня от своих размышлений.

– Хорошо, – сдался краб. – Давайте череп.

– Какой еще череп? Ты в своем уме?

– Череп доступа, – краб вновь уселся на кресло и, подождав и не получив ответа, продолжил: – Последние пять веков для всех волшебников действует правило, следуя которому они обязаны предоставить нам все бумаги, подтверждающие их прошлые свершения. На основе этих бумаг мы изготавливаем индивидуальный череп ставриды. Ну, муляж, конечно, – пояснил Кадастр. – В нем заключается вся информация о волшебнике и его делах. Каждый такой череп имеет уникальную форму. Достаточно вставить его в Ячейку, и можно быстро…

– Зачем? – взвыл Абракадабр. – И кто придумал это правило?

– Я, – скромно потупил взгляд Кадастр. – С позволения богов, – быстро добавил он.

– Это самая дикая дичь, что я когда-либо слышал.

– Это было сделано для удобства…

– Заткнись.

– Извините?

Абракадабр закатил глаза, сделал глубокий вдох, потом выдох и расслабил плавники.

– Сделай мне этот череп и дай Расторжение Протокола.

– Хорошо, – покорно кивнул краб. – Давайте бумаги.

– Какие?

– Вы континент топили? С Эпосом согласовывали? Значит, должна быть бумага, договор с жителями континента...

– Не морочь мне голову. Может, она и была когда-то, но где ее сейчас искать, я не знаю. Давай без нее.

– Никак невозможно.

– Почему?

– Дело в том, что мы реорганизовали нашу картотеку. Попасть в нее теперь можно только при наличии доступа. В вашем случае это череп ставриды. А череп можно создать только на основе предоставленных бумаг, это происходит без нашего участия в коробе…

– Дай мне Расторжение, – Абракадабр стал увеличиваться в размерах и покрываться пупырчатой шкурой. – Я тебя последний раз предупреждаю…

Окунь перестал быть окунем. Поддавшись эмоциям, Главный Друид Эйлории превратился в гигантского акуло-осьминога. С головой рыбы, круглым телом и с дюжиной покрытых шипами щупалец. Едва умещаясь в кабинете главного Кадастра Промежуточной Канцелярии, он навис над оппонентом и ощерил громадные кривые зубы.

– Вы можете меня сожрать или идти жаловаться Эпосу, но никто ничего не сможет изменить. Система такова, и я бессилен вам помочь, не имея бумаг, – краб на всякий случай прикрыл голову клешнями. – Правда.

Абракадабр обессиленно выдохнул и сдулся обратно в окуня.

– Расписку давай.

– Какую?

– Я тебе обед принес. От шеф-повара.

– А, разумеется, – краб, кивая, развернул упаковку, достал оттуда маленькую бумажку, подписал ее и протянул Абракадабру.

– Вот так. А теперь сиди тихо, жуй и скажи Килтерам, что я скоро вернусь.

– А приборов не было?

– Что?!

– Ничего, извините. Вырвалось.

***

Серьезного разговора с Яуляем не вышло. Все полчаса, отведенные на общение с гостями, король эльфов хандрил, возил прутиком по полу и не дал ни одного прямого ответа на заданные вопросы. В целом он, конечно, понимал всю серьезность предстоящей битвы с темными силами, естественно, полностью доверял выводам Абракадабра, но прямо сейчас оказался не готов к решительным действиям. Король эльфов предложил уточнить у Главного Друида сроки начала сражения, добавив, что, будь оно, скажем, через месяц, а еще лучше через полгода, тогда он непременно направил бы подмогу. А вот сию минуту срываться с места и без должной подготовки нестись в бой он считал неразумным.

Компания оставила Яуляя наедине с его горестями, вежливо отвязалась от Альмамона и отправилась в гости к родителям Брокена.

– Здесь школа юных лучников, – рассказывал Брокен, – вон там Шатер Духов, а на той площади мы в детстве играли в стражников и разбойников. Если спуститься вниз и пойти к реке…

– Слушай, – Рагнар негромко кашлянул. – Это все удивительно познавательно, но я так и не понял позиции твоего короля. Помощи от эльфов мы не дождемся, да?

– Гм. Видишь ли, у моего народа не принято выносить решения без тщательного обдумывания. Нам надо посоветоваться с другими мирами, изучить ситуацию, прислушаться к внутренней музыке…

– Это вряд ли, – отрезал Ширл. – Во-первых, у нас нет времени на любование каплей росы на травинке, а во-вторых, у вас нет священного куста для общения с духами и внутренними музыкантами. Вопрос надо решать быстро и трезво.

– Боюсь, это невозможно.

– Тогда чего мы вообще сюда приперлись, если ты заранее знал о здешних манерах? – недовольно вскинулся Рагнар. – Ехали бы тогда в Колдхарт.

– Мой отец – воевода, старший среди Стражей. Я надеюсь на его помощь.

– Далеко еще? – обреченно вздохнул викинг.

– Нет, вон наш шатер, с оранжевым флагом, видишь?

– Ладно, веди. У вас вино есть?

– Конечно! Игривое золотистое, из нектара подснежников. Я бы предложил настойку, но ее мы пьем только по большим праздникам или зимой, она зажигает внутреннее солнце.

– Жаль, – приуныл Рагнар. – Я бы и сейчас зажег…

Фамильный шатер Брокена приблизился, распахнул полог и окружил путников нежным искрящимся светом, проникавшим сквозь тонкий матерчатый купол. Внутри стоял изящный стол с хороводом кресел и висели гамаки на высоких опорах. На полу и мебели лежало несколько искусно расшитых пледов и подушек. Широкая штора делила внутренность шатра пополам.

– Мам? – позвал Брокен, вытягивая шею и прислушиваясь.

За шторой шевельнулась тень, потом раздался тонкий смешок, и гостям явилась высокая эльфийка в розовом платье.

– Мальчик мой! – воскликнула она и заключила лучника в объятия.

Следом показался эльф в походном костюме и высоких сапогах. Он внимательно изучил гостей, затем кивнул им и широко улыбнулся.

– Знакомьтесь, – отлип от мамы Брокен. – Это Тая и Ланс, мои родители. Рагнар и Ширл, мои друзья.

Когда все познакомились и уселись за стол, отец Брокена торжественно встал и поднял бокал:

– За Брокена, нашего сына, и его друзей, – без лишних эмоций, но вполне искренне объявил он.

После тоста гостей стали угощать всякими странными на вид овощами и блюдами из них. Рагнар сперва отнекивался, но, чтобы не обидеть хозяев, ему пришлось съесть салат из чего-то похожего на морковь, заправленный чем-то похожим на прокисшую сметану. Тая шутила и смеялась. Перезвон ее голоса скрашивал невыносимую трапезу. Ланс тоже пребывал в отличном расположении духа, постоянно улыбался и выглядел вполне счастливым эльфом. Рагнар делал вид, что тщательно пережевывает угощение, хотя старался глотать его целиком, и криво улыбался принимающей стороне. Ширл внимательно следил за родителями Брокена, странно хмурился и грыз что-то похожее на патиссон.

– Вам, очевидно, не очень по вкусу наша еда, – смущенно опустила глаза Тая, от которой не укрылось страдальческое выражение лиц гостей. – У нас сейчас месяц Очищения, мы не можем есть животную пищу и употреблять алкоголь.

– Так и… – Рагнар поднял бокал и посмотрел сквозь него на свет.

– Да, – так же скорбно, в такт жене, кивнул Ланс. – Это просто пузырчатая фруктовая вода.

– Разве месяц Очищения еще не кончился? – удивился Брокен.

– Нет, в этом году его продлили из-за пропажи священного куста. Мы должны принести жертву, и тогда духи вернут нам Маракуйяну.

– Я, конечно, мало понимаю в ваших обрядах, – медленно произнес Ширл, почесывая макушку, – но разве во время месяца Очищения не полагается избегать смеха?

– Ах, вы про это, – вновь поникла взором Тая. – Мы так рады видеть нашего возлюбленного сына…

– Допустим, – дракончик продолжал подозрительно щуриться. – А разве супругам не предписано в этот период жить отдельно?

– Да, – согласился Ланс, – я лишь зашел за стрелами и хотел было вернуться в охотничью хижину…

– В которой стрел, конечно, нет?

– Ну…

– А как же запрет на ношение платьев? – переключился Ширл на Таю. – Разве вы не должны облачаться в штаны и рубахи, подчеркивая единство с мужчинами?

– Что происходит? – воскликнул окончательно запутавшийся Брокен. – Мам, пап, если месяц Очищения еще в силе, тогда вы нарушаете древний закон.

– Гм. Твой друг весьма начитан, – Ланс виновато посмотрел на сына.

– Еще бы, он королевский библиотекарь.

– Кто?

– Архивариус по-нашему.

– Тогда понятно. Дело в том, – Ланс принялся тереть подбородок. – Дело в том, что мы с мамой хотели устроить сегодня маленький праздник в честь годовщины нашей помолвки. Готовить ничего не стали, а просто решили… побыть вместе.

– Имеют право, – очень важно кивнул Ширл. – Ваш Кодекс Лесных Братьев гласит, что День Семьи, как вы называете дату свадьбы, является самым главным торжеством в году. Значит, месяцем Очищения в этом случае можно пренебречь.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Рагнар.

– Лет пять назад Зигмунд хотел наладить отношения со Стеклянным островом. Приказал мне изучить местные традиции и ритуалы, чтобы я мог потом его поднатаскать перед визитом.

– Ну и как?

– Что, визит? Ничего не вышло. Его матушка решила, что сын хочет жениться, и не пустила его сюда. А память у меня хорошая…

– А ты не читал, как уговорить короля эльфов вступить в войну? – поинтересовался Рагнар.

– Нет, этого я не читал, – покачал головой Ширл. – Но, – он поднял вверх палец, останавливая новую колкость со стороны викинга, – я читал, что у Темных эльфов есть легенда о Духе-Огороднике. Если нам повезет, мы можем этим воспользоваться.

– Чтобы что? – не понял Рагнар.

– Чтобы втереться к ним в доверие…

– Забрать священный куст, – поддакнул Брокен.

– И тем самым… – продолжил Ширл.

– Оказать услугу Яуляю, – закончил лучник.

– Да, – дракончик откинулся на спинку кресла и сложил лапы на груди. – Или, как говорили древние Эрпегейцы: «Выполнить боковой квест».

Тая и Ланс молча переводили взгляды с сына на Ширла и обратно. Потом взоры их просветлели, а улыбки вернулись.

– Кстати, – хитро прищурился Рагнар. – Если сегодня в доме нашего друга такой великий праздник, может, мы наконец отдадим должное нашим желудкам?

– Мне нравится твой стиль изложения, – хихикнул дракончик. – Еще неделю назад ты бы сказал: «Давайте уже пожрем и надеремся». Мое влияние оказывает эффект.

– Я просто пытаюсь быть вежливым.

– Напрасно, так можно начать чистить зубы и менять одежду.

– Хватит болтать, – Брокен в шутку стукнул кулаком по столу. – Давайте пожрем, тяпнем и пойдем за кустом. Иначе можем не успеть на главное рубилово.

***

Теперь страница книги в Фейсбук находится здесь:

http://www.facebook.com/pages/%D0%9C%D0%B...

Идите, смотрите картинки из третьего тома)

Зигмунд завороженно наблюдал, как пальцы Джулианса ловко управляются с плоским кристаллом. Таблицы и формы появлялись одна за другой и тут же исчезали, получив набор необходимых им букв или цифр. Символы мелькали, струясь по кристаллу, словно струйки дождя по стеклу. Джулианс комментировал свои действия, иногда задавал риторические вопросы и, тут же сам отвечая на них, прихлебывал коктейль. Зигмунд совершенно ничего не понимал, но не останавливал нового приятеля, боясь сбить того с мысли.

– Собственно, вот, – наконец объявил Джулианс, откидываясь на спинку кресла и кивая на изображение очередного свитка. – Теперь, когда мы проникли в секретное хранилище, можно задавать вопросы. Что тебя интересует?

– Секретное? – вздрогнул Зигмунд. – А это не опасно?

– Жизнь вообще штука опасная, – хихикнул Джулианс. – Может кончиться в любую минуту.

– Я имею в виду, что… – замялся король. – Мне бы очень не хотелось встретиться с Хламирой, – шепотом добавил он.

– Что ж, – понимающе кивнул Джулианс, – тогда придется раскрыть страшный секрет – паучихи не существует.

– Как же, я ведь читал…

– Ну, да. Они ведь написали, все логично.

– Кто?

– Основатели Сетки, конечно.

– А Хламира? Я думал, она основатель.

– Хламира – это образ. Несуществующий кошмарный ужас. Ее придумали специально для запугивания окружающих.

– Зачем?

– Затем, чтобы в Сетку не лезли все кому не лень. Ты можешь себе представить, что начнется, если каждый встречный-поперечный обзаведется кристаллом? Они вмиг завалят хранилища таким несусветным количеством хлама, что нужную информацию будет просто невозможно найти. Это как впустить в личную библиотеку всех жителей своего города.

– Значит, те, кто интересуются Сеткой, узнают о паучихе и быстро передумывают туда лезть?

– Точно. И только такие, как ты, которым действительно нужно узнать что-то важное, решаются на визит.

– Ловко. Напугать полмира несуществующим монстром.

– Основатели – ребята башковитые. Но отсутствие Хламиры вовсе не означает отсутствие охраны. Сам видел, что просто так сюда не попадешь…

Вдруг за шторой, отделяющей собеседников от общего зала, что-то грохнуло, покатилось, и тут же зажегся яркий свет.

– Ни с места! Всем на пол! Только шевельнись, мерзавец! – низкий голос звучал очень пугающе, нарезая самообладание слушателей, словно нож – колбасу.

– Вайфай! – тихо изрек Джулианс, бешено озираясь. – Это СВАТ!

– Что? Кто? – подпрыгнул Зигмунд. – Чей сват?..

– Химерский, чей же еще? Они нашли меня!

– Я ничего…

Тут завеса, скрывавшая Зигмунда и Джулианса, отлетела в сторону. Прямо перед заговорщиками стояла официантка с маленьким арбалетом в руке, а за ней два здоровяка в черных доспехах. На груди обоих воинов желтыми буквами значилось: СВАТ.

– Джулианс, ты арестован за неподобающее поведение по отношению к принцессе Химерики, – эльфийка достала из-под жилетки блестящий медальон и продемонстрировала его, покачивая на цепочке. – Мне приказано задержать тебя и доставить в Химерику.

– А мои права? – почти хладнокровно поинтересовался Джулианс.

– Совершившие преступление против королевской семьи прав не имеют, – спокойно парировала эльфийка.

Зигмунд украдкой оглядывал зал. Все посетители и гном-служитель лежали на полу, лицом вниз. До выхода метров десять, и там вроде еще две тени.

– Ты не имеешь права арестовывать меня на территории другого королевства, – продолжал беседу Джулианс. – В данном случае ты такая же бесправная, как и я.

– У меня есть особые полномочия, я могу просто убить тебя.

– Это вряд ли, тем более в присутствии короля Мурляндии. Или его ты тоже убьешь?

Эльфийка удивленно воззрилась на Зигмунда, а тот точно так же на Джулианса.

– Ты знаешь, кто я? – удивился Владыка Мурляндии.

– Вы крайне невнимательны, Ваше Величество, я ведь сказал, что занимаюсь сбором информации. Неужели я так просто заговорил бы с обычным незнакомцем и тем более показал ему свое лицо?

– Вы можете доказать свой статус? – обратилась эльфийка к Зигмунду.

– Могу тебя в жужелицу превратить.

– Это невозможно.

– Да, – кивнул Джулианс. – Она же СВАТ.

– Нас можно только… – начала эльфийка.

– Убить! – добавил Джулианс, выхватил маленький топорик и метнул его в собеседницу.

Это произошло так неожиданно, что лже-официантка не успела увернуться. Блестящее черное лезвие сверкнуло в воздухе и вонзилось точно в лоб девушке. Два воина выхватили короткие зазубренные мечи и бросились на Джулианса. Зигмунд отшатнулся и выставил перед собой руки, с его кистей сорвался синий огонь и прожег ближайшего нападавшего. Громила замер, удивленно изучил сквозную дыру в собственном животе и рухнул рядом с эльфийкой. Джулианс тем временем схватил со стола кристалл и обрушил его на голову второго воина. По коридору к дерущимся мчались еще два представителя властей Химерики.

– Твой – правый! – выкрикнул Джулианс, выдергивая свой топорик из эльфийки.

Зигмунд кивнул. Черное лезвие и синий огонь стартовали одновременно. Затем наступила тишина. Поверженные СВАТы валялись на полу, посетители заведения в ужасе расползлись кто куда. Только гном-прислужник поднялся на ноги и изумленно оглядывал помещение.

– Это ты их привел! – Джулианс гневно сгреб коротышку за ворот рубахи.

– Да я понятия не имел, что она подставная! – возмутился тот. – Проработала у нас больше года!

Джулианс выпустил гнома, шагнул к эльфийке и бесцеремонно схватил ее за ухо. Потом повернул бесчувственную голову и присвистнул.

– Номер сорок двадцать три! Я так и знал!

– Что здесь происходит, демон тебя возьми?! – пришел в себя Зигмунд.

– А что? – вдруг совершенно спокойно поинтересовался Джулианс. – Обычная операция по моему захвату. Вновь неудачная.

– Ты смеешься? Я только что двух людей укокошил и даже не знаю за что!

– Понятно за что. Например, за то, что они не люди. А еще ты защищал собственные капиталовложения.

– Что значит не люди?

– Я ж тебе говорю – СВАТ. Самостоятельно Выступающее Адекватное Туловище. Помесь механики и магии. Состоят в королевской армии Химерики.

– Они совсем как…

– Да, совсем. Ты мог бы жениться на ней и прожить счастливую жизнь. Это, кстати, твое, – Джулианс снял с пальца девушки перстень и протянул Зигмунду.

Король Мурляндии рассеянно взял драгоценность, все еще блуждая взглядом по телу эльфийки.

– Да не расстраивайся так, – хмыкнул Джулианс. – Сейчас сюда нагрянут остальные, заберут трупики, и через пару месяцев мы с номером сорок двадцать три вновь встретимся. Только он уже будет гномом или драконом.

– Их перерождают?

– Еще как. В этом их ценность.

– Какие остальные? – встрял гном.

– Отряд зачистки, – зевнул Джулианс. – Сигнал от эльфийки сейчас не поступает, стало быть, она выведена из игры, а это значит, что пора ликвидировать последствия. Минут через пятнадцать будут.

– Ликвидировать? – нервно сглотнул коротышка.

– Да. Трупы, следы схватки. Свидетелей.

После этой фразы свидетели пришли в движение. Они все как один бодро вскочили на ноги и бросились к выходу. Гном замешкался, потом нырнул за стойку, вытащил оттуда мешок и толстую книгу. Кивнув на прощанье, он засеменил прочь.

– Ну? – Джулианс, подошел к ближайшему кристаллу и стал быстро тыкать в него пальцем.

– Что – ну? – Зигмунд сложил руки на груди.

– Что будем делать? У тебя есть поблизости летающий корабль или магический колодец? Нам надо сматываться отсюда.

– Нам?

– Странные создания, – почти шепотом произнес Джулианс. – Управляют точкой доступа в Сеть, в случае опасности смываются с деньгами и финансовыми бумагами. А удалить сведения из кристаллов в голову не приходит. – Он нажал на очередную надпись, и по всем кристаллам побежали полоски, закрывая собой буквы и цифры. – Вот так.

В коридоре мелькнула тень. Джулианс отступил в сторону и засунул руку под накидку. В помещение вошла Зина.

– Мой король, – она слегка поклонилась, оглядывая зал. – Мы ликвидировали двадцать враждебно настроенных созданий без внутренних органов. Таких же, как эти, – амазонка кивнула на воинов в черных доспехах.

– А ты молодец, – улыбнулся Джулианс. – Пришел с охраной, да еще с какой!

– Ладно, – решил Владыка Мурляндии. – Я лечу на Неврозе, а ты с Зиной отправляешься на корабле к Порталу. Встретимся в Кронвейре.

– Я не дам Зине скучать в дороге, – Джулианс игриво подмигнул амазонке.

– Он представляет ценность? – брезгливо скривив губы, поинтересовалась предводительница Безжалостных Сестер.

– Только его голова, – через плечо бросил Зигмунд, выходя из зала. – С потерей остального мы можем смириться.

***

Оказавшись под водой, Абракадабр сделал сальто и превратился в окуня. Розовое тело сверкнуло чешуйчатым боком и шустро устремилось в заросли морской капусты. Пещера на дне Серединного пролива, в которую плыл волшебник, на самом деле находилась не в Эйлории. Она парила в пространстве космоса, являясь связующей точкой для множества материальных миров и не принадлежа ни одному из них.

Абракадабр не любил рыбью оболочку. Без привычных конечностей он чувствовал себя уязвимым и неловким. Однако то место, куда его направляли плавники, требовало соблюдения множества условностей и выполнения правил, установленных задолго до сотворения Эйлории. Промежуточная Канцелярия, незримая организация, ведавшая статистикой всех миров, просто не впускала в себя никого, отличающегося от строго определенной формы. Всего форм было пять, для каждого типа гостей своя. Волшебники, вне зависимости от ранга, могли являться в Канцелярию только в виде скромного окуня. Помощники или ученики волшебников – креветками, гонцы – морскими жужелицами, а сами служители Канцелярии, именуемые Кадастрами, – в виде каракатиц. Еще сюда могли наведаться боги, и для этого им нужно было обернуться черепахой. И всем без исключения было запрещено пользоваться магией. Таким образом, все гости одного типа были уравнены в правах и не могли оказывать влияние на решения, выносимые мудрыми наблюдателями. Вход в Канцелярию охранялся Килтерами, призрачными чудищами с сотней глаз, зубов и щупалец. Любой, кто вторгался в их владения, будь то безобидный рак-отшельник или могущественный друид, должен был вести себя смирно и выполнять все распоряжения стражей. Иначе его просто могли съесть.

Абракадабр усердно работал хвостом, стараясь как можно быстрее миновать открытую воду. Он шарахался от любой тени, резко менял направление и огибал стороной скопления местной живности. Кому-то ведь пришла в голову идея о форме окуня, думал волшебник. Ну почему он должен являться в Канцелярию беззащитной рыбешкой? Не акулой, не гигантским осьминогом или медузой-невменяйкой? Почему он обязан подвергать себя такому риску? Ведь от его миссии зависит судьба всей Эйлории. Враги Абракадабра пускались во все тяжкие, чтобы изжить ненавистного друида, из столетия в столетие придумывали хитроумные планы и призывали самых кошмарных чудищ, но каждый раз напрасно. Волшебник неизменно выходил победителем из всех передряг. И если в итоге столь славного пути его проглотит морская корова, просто потому что по прихоти Кадастров он временно лишен не только магической, но и элементарной физической способности обороняться… Абракадабр так разнервничался, что совершенно не заметил рыбу-светилу. Волшебник резко принял вправо, в последний момент вывернув из разверстой пасти с огоньком внутри. Глубина, на которой оказался друид, уже мало подходила для обычного окуня. Голову сдавило, без того выпученные глаза еле держались в глазницах. Он почти на месте. Вот остов корабля, после него чуть вверх, в этот проем, и все. Здравствуй, Канцелярия. Прощай, один день жизни.

Перед входом в пещеру копошилось огромное количество рыб и членистоногих. Поднимая со дна муть, они тыркались во все стороны, натыкались друг на друга и полностью перегораживали путь Абракадабру. Волшебник подплыл ближе, пытаясь разглядеть просвет. Напрасно. Оказавшись в центре этого хаоса, друид тут же потерял направление и получил клешней в живот.

– Пропустите, – Абракадабр попытался отодвинуть носом толстую пятнистую тушу.

– Куда прешь? – тут же обернулась зубастая рыба с оранжевыми глазами. – В очередь!

– Да я только спросить…

– А я?! Все только спросить, – возмутилась пятнистая. – С утра тут болтаюсь.

– А кто последний?

– Под тем камнем составляют список, плыви, запишись и узнаешь свой номер.

– А вы какая?

– Чего привязался? Сказали тебе, плыви, записывайся. У меня нет времени с тобой булькать.

– Все равно ведь в очереди стоите, куда спешить?

– Вот чудак! – искренне изумилась пятнистая. – А толкаться кто будет? На минуту замрешь, и тебя тут же к рифу выкинут.

– А зачем тогда записываться, если…

– Ты новенький, что ли? – в оранжевых глазах появился намек на сочувствие.

– Нет, просто не был здесь пару тысячелетий.

– Пару тысячелетий? – пятнистая удивленно замерла. – Ты кто?

– Я друид.

– Во дела! Сам приплыл.

– В смысле? – не понял Абракадабр.

– Да тут никто из волшебников уже давно лично не маринуется. Мы – помощники, секретари, на подхвате, короче.

– А разве так можно? Ведь есть важные, секретные вопросы…

– Так нужно! Только разрешение надо оформить на доверенное лицо. Это там, у чернильных коньков в двадцатой нише. Куда прешь?! – пятнистая отвернулась, пнула какого-то моллюска и вновь с интересом уставилась на друида.

– Я не знал… – волшебник был совершенно растерян.

– По какому вопросу-то?

– Спасение мира.

– А, ну тогда тебе не в эту очередь. Здесь переоформление прав на колдовские рукописи.

– А в какую?

– Вон, видишь, мурена пасется? Она из Канцелярии, попробуй у нее спросить.

Абракадабр благодарно кивнул и поплыл сквозь скользкую толпу, стараясь не упустить из виду змееподобное тело местного служителя.

– Извините, – прокричал он, размахивая плавником.

Мурена недовольно скосила на него глаз и отвернулась.

– Вы из Канцелярии? – настаивал Абракадабр, виляя хвостом.

– Ну? – снизошла та.

– По вопросу спасения мира в какую очередь становиться?

– Срочное спасение или обычное?

– Срочное, очень срочное!

– В пятой нише заполните заявление и сдайте его в восьмую.

– А потом?

– Что потом? – возмутилась мурена. – Потом как обычно. Приходите через неделю и узнавайте о результатах в четырнадцатой нише.

– Вы не поняли, мне срочно. Сегодня надо…

Мурена посмотрела на Абракадабра как на умалишенного и, стремительно взмахнув плавником, повернулась и исчезла в мутной воде. Волшебник поплыл за ней, но, едва заплыв за камень, означающий границу территории Канцелярии, увидел перед собой Килтера. Громадная полупрозрачная тварь медленно двигалась во мраке, явно направляясь к окуню-нарушителю.

– Мне только спросить, – пискнул Абракадабр.

Килтер не ответил, но открыл пасть и протянул к волшебнику щупальце. Решив не дожидаться развязки, Абракадабр юркнул обратно, в возмущенно волнующуюся массу посетителей Канцелярии.

В следующие полчаса волшебник плавал кругами и пытался узнать номер ниши главного Кадастра. Никто не удостоил его внятным ответом. Тогда Абракадабр попробовал найти пятнистую знакомку, но та куда-то запропастилась. Совершенно отчаявшись, друид отплыл в сторону и, примостившись под полуистлевшим рогатым шлемом, стал обдумывать варианты проникновения в Канцелярию.

Когда Абракадабр был здесь в прошлый раз, он без труда проплыл в главный зал, его встретил привратник и проводил в кабинет главного Кадастра. Там волшебник вновь принял человеческий облик, его угощали кофе и мармеладками и вообще обращались с ним как с важным и уважаемым гостем, коим Абракадабр и являлся. И по сей день является, между прочим. Только теперь вместо зала выстроили стену с нишами, устроили бардак и ведут себя с посетителями как с надоедливыми мухами. В прошлый раз разговор занял много времени, но это потому что вопрос был очень важный, а не из-за отсутствия элементарной организации. Кстати, что-то здесь не видно ни одного окуня, зато полно всяких зубастых, с клешнями и шипами, включая самих служителей Канцелярии. Правила поменялись или их вовсе отменили? Почему все они выглядят грозными тварями, а Абракадабр ютится в сторонке в виде обеда для большинства коренных обитателей пролива? Можно превратиться в акулу, конечно, но, если правила остались прежними, тогда волшебник рискует нарваться на серьезные неприятности при следующей встрече с Килтерами. Стражи видят сущность посетителя и сверяют ее с внешней формой. Если кто-то крадется в неподобающем виде, он не проходит процедуру оценки образа. Может ли быть так, что один Абракадабр помнит правила посещения, а остальные не в курсе? Вряд ли, ведь он не бывал здесь очень давно, чего не скажешь о тех, кто толкается у входа. Теперь понятно, почему сами волшебники перестали навещать Кадастров, уступив это удовольствие помощникам.

Творцы создают новые миры и передают управление в руки вот таких мурен. Количество миров постоянно растет, армия мурен тоже множится. Уровень бардака в управлении стремится ввысь. Все благие намерения и высокие цели оборачиваются рутинной и нехотя исполняемой работой. Для спасения мира теперь приходится заполнять заявление стандартной формы. Следовательно, количество миров, нуждающихся в спасении, тоже неумолимо растет. Тогда встает вопрос – в спасении от кого? Скорее всего, от мурен. Демонам теперь не надо собирать армии скелетов и жечь города, достаточно лишь пропихнуть своего представителя на нужное место в Канцелярии, и можно захватывать миры один за другим – совершенно законно и безнаказанно. Самым грозным оружием на свете стала гербовая печать.

***