О.Л.: Многие люди фантастику не воспринимают. Говорят, что «это для детей». И легко «глотают реальные факты из новостей», как в Ватикане нашли трехголовую собаку с тиарой на голове, и это связано с марсианами, которые уже давно высадились на Северном полюсе. Они полагают, что это – реализм, а гиперболоид инженера Гарина – это фантастика.

— Сейчас многие люди уходят в параллельный мир, особенно в компьютерные игры. Как вы думаете, почему это происходит?

ОЛ: Когда человек не может найти свое место в обычной жизни, он всегда куда-то уходит. Это было во все времена. Когда барышня зачитывается тургеневской «Асей» и сидит до 75 лет в воображаемом мире идеальной любви – это тоже эскапизм.

Точно такой же эскапизм – социальные сети. Когда человек не может шагу ступить без своего журнала, а все его записи, если их всерьез перечитать: «Съел сливу, много думал. Поджарил яичницу». Рядом прилагается фото яичницы и 30 «лайков» – «нравится».

Сейчас уже ставится вопрос о том, что игровая зависимость или компьютерная – это серьезное заболевание. Еще несколько лет – и будем лечить «по полной». Недавно у нас была творческая встреча с подростками 14-17 лет в музыкальной «десятилетке». Это были люди, которые по шесть-восемь часов в день играют на пианино, виолончели – кто на что учится. По сравнению с детьми, которые столько же времени проводят за компьютером, это другая раса. У них другие глаза, другие вопросы. Они говорят по-другому: мы от них не слышали ни одного слэнгового словечка, без которых подростки сейчас просто не говорят. Грамотные взрослые люди. И тогда я понял, что все не так безнадежно, как кажется.

— И каким вы видите мир, когда люди вылечатся от компьютерной зависимости?

Д.Г.: Мы не любим заглядывать в будущее – так рискуешь пропустить «сегодня». Кроме того, в обществе, науке, информационных технологиях настолько быстро меняются векторы развития, что любой прогноз, основанный на сегодняшних данных, с вероятностью 99% попадет в «молоко».

Судите сами: в 1957-м запустили первый спутник, в 1960-е начались космические полеты с человеком на борту, затем – орбитальные станции, американцы высаживаются на Луне… Казалось, все, вот он, вектор развития – космос. Теперь у нас быстрыми темпами развиваются информационные технологии, а в космос мы летаем, но вяло.

Все прогнозируют, что в ближайшем будущем мы увидим сумасшедший расцвет цифровых технологий. А я не исключаю, что в будущем они уйдут на второй план, уступив место нанотехнологиям, генной инженерии и т. п.

— А писатель несет какую-то социальную ответственность: он воспитывает своего читателя или, прежде всего, развлекает?

Д.Г.: Я не думаю, что писатель кому-то что-то должен. Каждый автор сам для себя решает, что он пишет: будет он воспитывать и учить – или только веселить. А потом каждый в меру своего таланта это воплощает.

О.Л.: Из школьного курса литературы я помню, что у каждой книги есть три функции: развлечение, обучение и воспитание. Развлечение работает с отдыхом: позволяет читателю расслабиться. Обучение – с интеллектом: предоставляет новые знания. Воспитание – с моралью и нравственностью. Шедевры литературы включают в себя три эти функции.

В идеале мы стремимся сочетать их в своих книгах – другое дело, насколько хорошо получается.

— А какую литературу читаете вы, и как она влияет на ваши произведения?

О.Л.: Если мы начнем перечислять всех, кто на нас влиял, то до завтра не закончим. Достаточно увидеть только одни эпиграфы, которые мы использовали – это Гумилев, Басе, Ахматова, Бальмонт и т.д. И начнем мы список не с фантастов, а с Алексея Толстого, Достоевского, Чехова, Куприна и далее по списку.

— Как высоки ваши амбиции – признание уже неоспоримо, но как много вы еще хотели бы добиться?

О.Л.: Мы достигли такого возраста – еще вполне бодрого, но уже зрелого. Когда у тебя с полсотни премий, еще одна ничего не дает твоим амбициям. Ну, кроме Нобелевской. Слава? Если у меня есть слава, как у Олди, то теперь я достигну славы, как у кого? Чужой известности достичь невозможно – она у каждого своя. И меряться славой невероятно глупо.

Все цели писателя связаны с его новой книгой. Это очередная гора, на которую надо взобраться, а все предыдущие достижения при этом не стоят ни гроша. Надо карабкаться заново, и если сорвался, значит, сорвался и разбился – ничего не вышло.

Д.Г.: У нас часто спрашивают: есть ли у нас своя любимая книга Г.Л. Олди. Мы вполне искренне отвечаем, что самая лучшая книга – та, которую пишешь прямо сейчас. Потому что если она заведомо хуже написанных ранее – ее лучше просто не писать.

Фортепиано со скрипкой

— Насколько легко писателям работать в паре?

О.Л.: У нас разные темпераменты, и это дает свой положительный эффект единства противоположностей. Наша разница – в характере поведения, пристрастиях – позволяет объемнее видеть мир. Персонажи получаются более выпуклыми. Общий взгляд на мир -- шире: можно посмотреть и с такой стороны, и с сякой. Это как дуэт двух разных инструментов: фортепиано со скрипкой звучит, на наш взгляд, интереснее, чем дуэт двух фортепиано.

— Но и общего у вас хватает: работали в одном театре, оба занимаетесь каратэ. Кстати, противоречивое сочетание для человека, а в вашем случае – сразу для двоих. Как вы к этому пришли?

О.Л.: Когда вы умудряетесь правильно организовать свою жизнь, выясняется, что есть столько свободного времени! Можно заниматься многими интересными вещами.

А каратэ здоровья прибавляет и дает возможность долго чувствовать себя хищником. Это значит: бодрость, энергия, хорошие клыки, острые когти, нормальное выделение адреналина. Ты идешь по жизни не измученным ослом с проваленной спиной, которому сдохнуть – за радость. Идешь если не тигром, то хотя бы котом. Хочется подольше сохранить этот внутренний статус хищника. Подчеркну: хищник – это не тот, кто пытается всех загрызть. Тигр убивает, только когда хочет есть или защищает территорию. Он просто так никого не рвет когтями.

— А если бы все были хищниками?

Д.Г.: Я думаю, что средний уровень интеллекта был бы значительно выше. Как и уровень критичности к получаемой информации. Т.е. среднестатистическому человеку было бы значительно сложнее промыть мозги. И неадекватные действия властей, ЖЭКов и т.п. встречали бы более адекватное противодействие. Я думаю, что от этого мир вокруг стал бы лучше.

О.Л.: У нас неправильное представление о хищнике. Когда два волка сцепились за право быть вожаком стаи, и один понимает, что проигрывает, он падает на спину и подставляет горло. Так вот, победитель никогда не перегрызает сдавшемуся горло. Скажите, наши лидеры способны на такое? А вот голуби затаптывают друг друга насмерть! Поэтому лучше жить с волками, чем с голубями. Или того хуже – с баранами. Бараны – неприятное общество.

Но если отрешиться от влияния затертых фигур речи и взглянуть на мир вокруг себя непредвзятым взором, легко убедиться — люди, чей дар воистину бесценен, живут рядом с нами среди шумной суеты будней, и здравствуют к своему и нашему удовольствию.

Как бы ни кривились апологеты «высокой литературы», речь пойдет не о ней, а о тех авторах, кого принято называть привычным, но ничего не объясняющим словом «фантасты». Вряд ли кто-нибудь сможет точно провести границы этого великого жанра, включающего все: от Библии до программы строительства коммунизма. Если не так давно фантастику противопоставляли реализму, то сейчас ни у кого не вызывает сомнений, что в самой инопланетной книге Стругацких реализма больше, чем во всем соцреализме.

В те времена, когда герои книги «Триумвират», недавно вышедшей из-под пера талантливого питерского автора Юлии Андреевой, впервые увидели свет, фантастика была как бы незаконнорожденной дочерью советской литературы. Незавидная роль была предписана ей соответствующим решением очередного съезда — популяризировать среди молодежи достижения науки и техники, демонстрировать пути развития коммунистического общества, неся знамя страны, как пелось в песне: «…через миры и века».

Неожиданный ажиотаж, возникший в «широких массах трудящихся» вокруг новых книг и всеобщая любовь к увлекательному жанру вызывали неприятное удивление, а то и досаду высоких чиновников, ответственных за идеологическое воспитание подопытного народа. Как ни раскрашивай звездолеты в красный цвет, как ни украшай их серпами и молотами, создаваемые отечественными творцами миры мало походили на те, что виделись фантастам из кремлевских кабинетов. И вот, когда несбыточным фантазиям властей пришел конец, отечественная литература затребовала новых авторов, новых имен, новых тем и новых книг. Тогда-то на сцене и появился триумвират. Все пятеро.

Говорю сразу: я рад, что мне довелось быть знакомым с этими людьми. С Ол-Ди мы вместе занимались в литературной студии, с Андреем Валентиновым нас объединяет профессиональное занятие историей, с Марией и Сергеем Дяченко неоднократно встречались на различных «фантастических» конвентах. И, конечно, всех нас объединяет занятие литературой — служение весьма требовательной даме, имя которой Фантастика.

До того, как я открыл подаренную Юлией Андреевой книгу, признаюсь, меня не оставляло некоторое сомнение. Что нового я могу узнать об этих людях, особенно тех, с кем провел бок о бок не один год? Начал читать, и неожиданно для себя увлекся. Следить за становлением и развитием незаурядных героев книги оказалось необычайно интересно. На страницах «Триумвирата» предстает по-своему уникальный портрет авторов на фоне эпохи.

Право, сейчас трудно вообразить корифея отечественной фантастики Олега Ладыженского маленьким ребенком, колесящим с родителями по гастролям. Зато легко понять ужас ближних, когда тихий домашний мальчик стал заниматься «свирепым» дзюдо.

Непросто увидеть в его верном соавторе Дмитрии Громове шального пацана, выискивающего на местах боев «гожие» боеприпасы, чтобы жахнуть их в костре, или добыть взрывчатку из старой, давным-давно разряженной мины.

Увлекательно и немного жутко читать детские воспоминания Андрея Валентинова о сгоревшем остове немецкого танка, маячившем за окнами его школы в послевоенном Харькове.

Неожиданно интересно распознать дворового заводилу в спокойном и уравновешенном Сергее Дяченко. А уж в доброжелательной и улыбчивой Марине Дяченко, в юные годы похожей на гриновскую Ассоль, заподозрить особу без комплексов, чьим первым детским творением стал настоящий душераздирающий триллер, — и вовсе немыслимо. В этом произведении целеустремленный, точно стрелка компаса, положительный кот на глазах у читателя должен был, наконец, расправиться с коварной мышью, каждый раз, не без помощи родителей, ускользавшей из его лап.

Но было и это, и еще многое другое! Воистину, пути становления творческой личности тернисты и неисповедимы.

Судьбы писателей, судьбы их родителей, судьба живущей, умирающей и возрождающейся державы нашли в «Триумвирате» правдивое отражение, и очень бы хотелось, чтобы оно было еще объемнее и ярче.

Как в дружеской беседе одна история тянет за собой другую, россыпи воспоминаний на страницах книги вызвали в моей памяти не столь давние времена. Вдруг припомнилась фраза из учебника русской литературы: «Его новые произведения ходили в списках по столице». Кажется, эти слова относились к юному Пушкину. Тогда они восхитили меня. Что может служить высшей степенью признания, если не желание от руки переписать текст, о котором все только и говорят, сохранить его и перечитывать в уединении или в кругу друзей?!

Свидетельствую, ранние произведения Олега Ладыженского и Дмитрия Громова, тогда еще и не помышлявших о рождении Генри Лайона Олди, ходили в кругах читающей молодежи Харькова в распечатках еще в те годы, когда все ротапринты были на учете в компетентных органах, и за нелегальное пользование ими можно было изрядно получить по загривку. И все же произведения-открытия перепечатывались втайне, а порой и с попущения высокого начальства: не могли же они пропустить самое интересное. Густо усеянные строками листы — дефицита бумаги никто не отменял — ходили по рукам, несказанно радуя читателей. Список авторов был не длинный: Булгаков, Галич, Солженицын и мало кому тогда известные Ладыженский и Громов. Пожалуй, такое признание стоит куда больше, чем награды, полученные на самых престижных фанконах.

Наверное, еще много можно рассказать и о других героях «Триумвирата», что выходит за пределы моего личного опыта. Возникает ощущение, что написанное в книге, — лишь вершина айсберга.

Читая исследование Юлии Андреевой, невольно вспоминаешь древнее изречение: «Так идут к звездам». Пути разные: тернистые, романтичные, но все, как один, неожиданные — ничто не предвещало литературной славы. Каждую из биографий легко можно было бы развернуть в отдельный роман. Автор не раз признает, что мечтает о большем формате, ведь так много интересного осталось за рамками книги. К примеру, занятия запрещенным в середине 80-х каратэ, которым увлекались Олег Ладыженский и Дмитрий Громов, или поиск Сергеем Дяченко пушек экспедиции Витуса Беринга. Кто отказался бы послушать интересные рассказы известного археолога Андрея Валентинова и прекрасной актрисы Марины Дяченко?!

Сложенные воедино, рассказы о детстве, юности и взрослении признанных мастеров пера составляют многомерный портрет эпохи. Эпохи, когда, после сталинских заморозков и хрущевской оттепели проклюнулись на свет ростки неизведанного, а потому априори фантастичного мира. Путь ростка к солнцу всегда непрост. Страна, некогда обещавшая «сказку сделать былью», с опаской и непониманием глядела на новых «сказочников». Если путь в светлое будущее заранее предначертан генеральной линией партии, то все попытки взглянуть в сторону — уже непозволительное вольнодумство.

Эти люди нашли в себе смелость вольно думать и так же вольно писать, в полном согласии с цитатой из книги Юлии Андреевой: «фантастика — литература свободных людей»!

Конечно, к намеченной цели каждый шел своим путем. Собственно говоря, именно об этом и написана книга.

Занятная примета времени и особая примета нашего отечества: только в этой стране, где уже много десятилетий успешно работает литературный институт, наиболее читаемые писатели имеют какое угодно образование, только не литературное. Театральный режиссер Олег Ладыженский, химик Дмитрий Громов, историк Андрей Валентинов, психиатр, генетик и… сценарист Сергей Дяченко, актриса Марина Дяченко — все они прекрасно зарекомендовали себя в избранных профессиях. Но в какой-то миг каждому из них явилось неуловимое знамение, определившее жизнь и судьбу ныне маститых, а тогда вовсе никому не известных писателей.

Как здорово, что в кои-то веки в руки читателей попадает книга о живых классиках жанра. В реальности, данной нам в ощущениях, это почему-то не принято. Обычно снискавший заслуженную любовь автор должен предварительно умереть и хорошо зарекомендовать себя на том свете, прежде чем кто-либо займется его творческой биографией. Мало кто осмеливается взять на себя ответственность первым сказать о живом человеке — талант! А даже и просто большой мастер — все равно произнести вслух страшно, вдруг кто-то будет не согласен?! А дождаться, пока помрет, — и возражений меньше, и есть завидная возможность досочинять, что хотел сказать угасший светоч литературы, и при этом не услышать гневной отповеди.

Надо признать, работая над «Триумвиратом», Юлия Андреева в известной мере рисковала, не выйдет ли комом этот первый блин? Смею заверить, книга удалась. Читать ее интересно и познавательно, в частности, можно рекомендовать «Юноше, обдумывающему житье, решающему, делать жизнь с кого?», всем, примеряющим на себя писательские лавры. Процесс естественный, на смену «творцам миров» нынешнего дня придет новое поколение. И это замечательно. Отрадно знать, что герои этой книги, сложившиеся, издаваемые авторы, признанные у нас и за рубежом, прилагают немало сил, чтобы вырастить и воспитать в высоких традициях русской литературы молодое поколение, отдавая дань своим учителям и подавая благородный пример ученикам. Прекрасна и неразрывна фантастическая нить времен из прошлого, через настоящее, в будущее.

Недочетом книги, на мой взгляд, можно считать растянутый на множество страниц список наград и литературных премий авторов. Пожалуй, их удобнее было бы вынести в отдельное приложение. Можно порадоваться за мастеров, получивших столь высокое литературное признание, но перечень неизвестных обычному читателю номинаций конвентов несколько снижает динамизм повествования. Здесь мне куда ближе позиция Андрея Валентинова: «А на черта она нужна? Издателям по сараю, пять железяк у писателя, к примеру, Валентинова, или ни одной. Читателям — по сараю втрое». Остается надеяться, что авторы следующих книг предполагаемой серии со мной согласятся.

Напоследок хочется пожелать как можно больше книг, читателей и новых, самых высоких наград героям «Триумвирата». И дальнейших творческих успехов Юлии Андреевой и всем, благодаря чьим стараниям, упорству и энергии увидела свет эта книга. Как говорится: «Дай бог, не последняя!».

Владимир Свержин