Сообщения и комментарии посетителя

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 1 июня 2024 г. 11:30 Осип Мандельштам АЙЯ-СОФИЯ Айя-София, – здесь остановиться Судил Господь народам и царям! Ведь купол твой, по слову очевидца, Как на цепи, подвешен к небесам. И всем векам – пример Юстиниана, Когда похитить для чужих богов Позволила эфесская Диана Сто семь зеленых мраморных столбов. Но что же думал твой строитель щедрый, Когда, душой и помыслом высок, Расположил апсиды и экседры, Им указав на запад и восток? Прекрасен край, купающийся в мире, И сорок окон – света торжество. На парусах, под куполом, четыре Архангела – прекраснее всего. И мудрое сферическое зданье Народы и века переживет, И серафимов гулкое рыданье Не покоробит темных позолот. 1912

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 31 мая 2024 г. 10:38 Саша Черный ДОЖДЬ Потемнели срубы от воды. В колеях пузырятся потоки. Затянув кисейкою сады, Дробно пляшет дождик одинокий. Вымокла рябинка за окном, Ягоды блестят в листве, как бусы. По колоде, спящей кверху дном, Прыгает в канавке мальчик русый. Изумрудней рощи и сады. В пепле неба голубь мчится к вышке. Куры на крыльце, поджав хвосты, Не спускают сонных глаз с задвижки... Свежий дождь, побудь, побудь у нас! Сей своё серебряное семя... За ворота выбегу сейчас И тебе подставлю лоб и темя. 1913

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 30 мая 2024 г. 10:19 Василий Башкин БУРЯ От испуга и смятенья День трепещущий поник. Древний Хаос на мгновенье Показал свой грозный лик. Мрачны сдвинутые брови. Дума темная крепка. Багровеют, как от крови, В красном небе облака. Уничтожен труд посева. Нет селений и дорог. Древний Бог дрожит от гнева Всем живым забытый Бог. Согнут бешеным ударом Дуб ломается, как трость. Разыгралась в сердце старом Подозрительная злость. «Погружу опять все в ночь я…» — Слышен голос, полный гроз. И летят по ветру клочья В злобе порванных волос. 1908

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 29 мая 2024 г. 10:18 Иосиф Бродский Посвящается Пиранези     Не то — лунный кратер, не то — колизей; не то -     где-то в горах. И человек в пальто     беседует с человеком, сжимающим в пальцах посох.     Неподалеку собачка ищет пожрать в отбросах.     Не важно, о чем они говорят. Видать,     о возвышенном; о таких предметах, как благодать     и стремление к истине. Об этом неодолимом     чувстве вполне естественно беседовать с пилигримом.     Скалы — или остатки былых колонн -     покрыты дикой растительностью. И наклон     головы пилигрима свидетельствует об известной     примиренности — с миром вообще и с местной     фауной в частности. "Да", говорит его     поза, "мне все равно, если колется. Ничего     страшного в этом нет. Колкость — одно из многих     свойств, присущих поверхности. Взять хоть четвероногих:     их она не смущает; и нас не должна, зане     ног у нас вдвое меньше. Может быть, на Луне     все обстоит иначе. Но здесь, где обычно с прошлым     смешано настоящее, колкость дает подошвам     — и босиком особенно — почувствовать, так сказать,     разницу. В принципе, осязать     можно лишь настоящее — естественно, приспособив     к этому эпидерму. И отрицаю обувь".     Все-таки, это — в горах. Или же — посреди     древних руин. И руки, скрещенные на груди     того, что в пальто, подчеркивают, насколько он неподвижен.     "Да", гласит его поза, "в принципе, кровли хижин     смахивают силуэтом на очертанья гор.     Это, конечно, не к чести хижин и не в укор     горным вершинам, но подтверждает склонность     природы к простой геометрии. То есть, освоив конус,     она чуть-чуть увлеклась. И горы издалека     схожи с крестьянским жилищем, с хижиной батрака     вблизи. Не нужно быть сильно пьяным,     чтоб обнаружить сходство временного с постоянным     и настоящего с прошлым. Тем более — при ходьбе.     И если вы — пилигрим, вы знаете, что судьбе     угодней, чтоб человек себя полагал слугою     оставшегося за спиной, чем гравия под ногою     и марева впереди. Марево впереди     представляется будущим и говорит "иди     ко мне". Но по мере вашего к мареву приближенья     оно обретает, редея, знакомое выраженье     прошлого: те же склоны, те же пучки травы.     Поэтому я обут". "Но так и возникли вы, -     не соглашается с ним пилигрим. — Забавно,     что вы так выражаетесь. Ибо совсем недавно     вы были лишь точкой в мареве, потом разрослись в пятно".     "Ах, мы всего лишь два прошлых. Два прошлых дают одно     настоящее. И это, замечу, в лучшем     случае. В худшем — мы не получим     даже и этого. В худшем случае, карандаш     или игла художника изобразят пейзаж     без нас. Очарованный дымкой, далью,     глаз художника вправе вообще пренебречь деталью     — то есть моим и вашим существованьем. Мы -     то, в чем пейзаж не нуждается как в пирогах кумы.     Ни в настоящем, ни в будущем. Тем более -- в их гибриде.     Видите ли, пейзаж есть прошлое в чистом виде,     лишившееся обладателя. Когда оно — просто цвет     вещи на расстояньи; ее ответ     на привычку пространства распоряжаться телом     по-своему. И поэтому прошлое может быть черно-белым,     коричневым, темно-зеленым. Вот почему порой     художник оказывается заворожен горой     или, скажем, развалинами. И надо отдать Джованни     должное, ибо Джованни внимателен к мелкой рвани     вроде нас, созерцая то Альпы, то древний Рим".     "Вы, значит, возникли из прошлого?" — волнуется пилигрим.     Но собеседник умолк, разглядывая устало     собачку, которая все-таки что-то себе достала     поужинать в груде мусора и вот-вот     взвизгнет от счастья, что и она живет.     "Да нет, — наконец он роняет. — Мы здесь просто так, гуляем".     И тут пейзаж оглашается заливистым сучьим лаем. 1993 — 1995

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 28 мая 2024 г. 17:12 Алексей Апухтин Вчера у окна мы сидели в молчаньи... Мерцание звезд, соловья замиранье,   Шумящие листья в окно, И нега, и трепет... Не правда ль, все это Давно уже было другими воспето   И нам уж знакомо давно? Но я был взволнован мечтой невозможной; Чего-то в прошедшем искал я тревожно,   Забытые спрашивал сны... В ответ только звезды светлее горели, Да слышались громче далекие трели   Певца улетавшей весны. 1858

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 27 мая 2024 г. 10:23 Иннокентий Анненский БЕССОННЫЕ НОЧИ Какой кошмар! Всё та же повесть... И кто, злодей, ее снизал? Опять там не пускали совесть На зеркала вощеных зал... Опять там улыбались язве И гоготали, славя злость... Христа не распинали разве, И то затем, что не пришлось... Опять там каверзный вопросик Спускали с плеч, не вороша. И всё там было – злобность мосек И пустодушье чинуша. Но лжи и лести отдал дань я. Бьет пять часов – пора домой; И наг, и тесен угол мой... Но до свиданья, до свиданья! Так хорошо побыть без слов; Когда до капли оцет допит... Цикада жадная часов, Зачем твой бег меня торопит? Всё знаю – ты права опять, Права, без устали токуя... Но прав и я, – и дай мне спать, Пока во сне еще не лгу я.

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 26 мая 2024 г. 13:05 Владимир Нарбут ЛИХАЯ ТВАРЬ Летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила, куда нужно, ведьма... Н.В.Гоголь. III Луна, как голова, с которой кровавый скальп содрал закат, вохрой окрасила просторы и замутила окна хат. Потом, расталкивая тучи, стирая кровь о их бока, взошла и — желтый и тягучий погнала луч издалека. И в хате мшистой, кривобокой закопошилось, поползло и — скоро пристальное око во двор вперилось: сквозь стекло. И в тишине сторожкой можно расслышать было, как рука нащупывала осторожно задвижку возле косяка. Без скрипа, шелеста и стука горбунья вылезла и — вдруг в худую, жилистую суку оборотилась и — на луг. Цепляясь острыми когтями, перескочила через тын и — вот прыжки несут уж сами туда, где лег кротом овин. А за овином, в землю вросшим, — коровье стойло: жвачка, сап. Подкрадывается к гороже, зажавш и хвост меж задних лап. Один, другой, совсем нетвердый, прозрачно-легкий, легкий шаг и — острая собачья морда нырнула внутрь, в полупотьмах. В углы шарахнулась скотина... Не помышляя о грехе, во сне подпасок долгоспинный расплюхнулся на кожухе, и от кого-то заскорузлой отмахивается рукой... А утром розовое сусло (на молоко!) пошлет удой. А если б и очнулся пастырь, не сцапал ведьмы б все равно: прикинется метлой вихрастой, валяется бревном-бревно. И только первого помета опасен ведьмам всем щенок! Зачует — ох! — и огороды гребет ногами: наутек. И после, в хате, колкой дрожью Исходит, корчась на печи, как будто смерть по придорожью несли в щенке луны лучи. 1912 (1922)

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 25 мая 2024 г. 09:46 Максимилиан Волошин НА ФОРУМЕ Арка… Разбитый карниз, Своды, колонны и стены. Это обломки кулис Сломанной сцены. Здесь пьедесталы колонн, Там возвышалася ростра, Где говорил Цицерон Плавно, красиво и остро. Между разбитых камней Ящериц быстрых движенье. Зной неподвижных лучей, Струйки немолчное пенье. Зданье на холм поднялось Цепью изогнутых линий. В кружеве легких мимоз Очерки царственных пиний. Вечер… И форум молчит. Вижу мерцанье зари я. В воздухе ясном звучит: ‎      Ave Maria! 1900

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 24 мая 2024 г. 10:09 Юргис Балтрушайтис ВЕШНИЕ СТРУНЫ Раскрылся к цвету хмурый север, И снова зимний сон далек… То в синий лен, то в красный клевер Свои холмы простор облек, И грудь, дышавшая лишь болью, Дивясь полдневному раздолью, Его лазурь и зной, как мед, В забвеньи детском жадно пьет… Пусть кубок пламени и звона В час жизни пенится полней У уст, познавших горечь дней, И час ущерба, жребий стона, Преобразится в полноту – Как май, как яблоня в цвету! 1918

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 23 мая 2024 г. 11:15 ...Только лишь ... <1963> Последнее стихотворение Владислав Броневский   пер. Анны Ахматовой Максимилиан Волошин ИЗ АНРИ ДЕ РЕНЬЕ ВАЗА (отрывок) ...И мне сказала: Камень изваяй Согласно формам тела моего в твоем сознаньи, И пусть он улыбается моим лицом; Слушай вокруг себя часы, танцуемые сестрами моими: Их легкий хоровод сплетается, кружась И с песней расплетаясь. И я почувствовал, как теплый рот коснулся моей щеки. Тогда равнина и сад, и лес Затрепетали странным шумом, и фонтан Забил живей, переливаясь смехом. Три Нимфы, взявшись за руки, плясали Вкруг легких тростников; из леса Фавны рыжие стадами выбегали; голоса Сквозь легкие деревья сада пели С проснувшеюся флейтой в настороженном воздухе. Земля гудела топотом Кентавров, Который приближался из глубины звенящих горизонтов; И были видны на потных крупах Хромые Сатиры, ужаленные пчелами, С кривыми тирсами, со вздутыми мехами; Рты волосатые с румяными губами целовались; И хоровод – огромный, исступленный – Тяжелые копыта и ноги легкие, туники, шкуры, крупы – Кружились бешено вокруг меня, а я – суровый – Я на лету ваял по выгнутым краям широкой вазы Водовороты жизни вскипающей. От аромата перепрелой земли Мои пьянели мысли. И в запахе плодов и гроздий раздавленных, Под топот копыт, под шорох ног, Под градом смеха, в вихре хоровода, В зверином духе козлов и жеребцов Я высекал из мрамора все, что вокруг кипело. Средь жарких тел и влажных дуновений, Средь ржущих морд и говорливых ртов Я чувствовал на пальцах влюбленные и беглые Дыхания ноздрей и поцелуи губ. Настали сумерки, и я взглянул округ...

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 22 мая 2024 г. 11:54 Константин Случевский Что, камни не живут? Не может быть! Смотри, Как дружно все они краснеют в час зари, Как сохраняют в ночь то мягкое тепло, Которое с утра от солнца в них сошло! Какой ужасный гул идёт от мостовых! Как крепки камни все в призваниях своих, — Когда они реку вдоль берега ведут, Когда покойников, накрывши, стерегут, И как гримасничают долгие века, Когда ваятеля искусная рука Увековечит нам, под лоском красоты, Чьи-либо гнусные, проклятые черты! 1904

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 21 мая 2024 г. 10:50 Саша Черный Над морем     Над плоской кровлей древнего храма Запели флейты морского ветра. Забилась шляпа, и складки фетра В ленивых пальцах дыбятся упрямо.     Направо море – зеленое чудо. Налево – узкая лента пролива. Внизу безумная пляска прилива И острых скал ярко-желтая груда.     Крутая барка взрезает гребни. Ныряет, рвется и все смелеет. Раздулся парус – с холста алеет Петух гигантский с подъятым гребнем.     Глазам так странно, душе так ясно: Как будто здесь стоял я веками, Стоял над морем на древнем храме И слушал ветер в дремоте бесстрастной. 1913

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 20 мая 2024 г. 08:48 Максимилиан Волошин Мне снилась ночь: в сиянии луны Лежали бледные остатки разрушенья – Обломки гордые далекой старины, Развалины эпохи Возрожденья. Лишь кое-где, изящна и стройна, Из праха и пыли колонна возвышалась Дорийски-строгая. Казалось, что она Над силой времени спокойно издевалась. Разбросаны кругом, лежали меж камней Порталы, портики, фронтоны, изваянья, Кентавр и сфинкс – смесь зверя и людей, Фантазии причудливой созданья. И мраморный раскрытый саркофаг Лежал нетронутый под грудами развалин... 1898

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 19 мая 2024 г. 19:49 Константин Бальмонт Три птицы Летела птица голубая, ‎Все выси обогнула смело, И тьма редела, уступая, ‎И тень земная голубела. Летела птица золотая, ‎Зарёю расширялись крылья, И в душу лился, ниспадая, ‎Медвяный дождик изобилья. И третья птица молодая ‎Летела алым самоцветом, Весь мир был праздником, блистая, ‎Но я лишь гостем был при этом. И не успел игрой узорной ‎Я насладиться до забвенья, Как пала тень от птицы чёрной, ‎И в вечность кануло мгновенье. 1921

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 18 мая 2024 г. 10:39 Андрей Белый Под окном Взор убегает вдаль весной: Лазоревые там высоты… Но «Критики» передо мной — Их кожаные переплеты… Вдали — иного бытия Звездоочистые убранства… И, вздрогнув, вспоминаю я Об иллюзорности пространства. 1908

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 17 мая 2024 г. 09:03 Владимир Пяст Эльфы Ввечеру, по покосу заброшенному, По зеленому лугу нескошенному, Бродят лунные эльфы, злокозненные, С миром солнечным вечно разрозненные. Бродят, ходят, смеются, подпрыгивают, И друг другу лукаво подмигивают. И беззвучно ногами притопывают; Нежной ручкой туманы похлопывают, Огоньки язычками высовывают, И, усталые, сладко позевывают. Вдруг, от холода радостно-утреннего, — Точно люди от голоса внутреннего — Неожиданно корчатся, вздрагивая, И — беспомощно руки протягивая — Исчезают, тела свои вкрадчивые В стебельки повилик заворачивая. Легок лезвию, утром наточенному, Путь по лугу, слезами их смоченному. 1903—1907

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 16 мая 2024 г. 18:26 Феликс Чуев (1941- 1999) Океан Робину Коллорду Небесный, надземный, воздушный, прозрачный, как сон, океан, в мальчишеских душах нескучный, языческий бог-истукан, единственно вечный, бессмертный, повыше любой головы, что канет в пучине бесследной столетий, икон и молвы, живой, кружевной, негасимый, таинственной тканью вместил и крылья, и гриб Хиросимы, и звезд отдаленных массив, и остров, где мы проплываем по всем океанам-морям… Зеленая и голубая планета доверилась нам. И я в атлантических брызгах стою на ангольской земле, макнулся — и сразу же высох, сармат, в африканском тепле. Жара в декабре, и не диво. И рядом — из Штатов пилот бутылку голландского пива холодного мне подает. Он транспортник, здесь он летает, нефтяникам возит поесть. Жена у него молодая и ферма. («Конечно, не здесь — в Техасе. И есть самолетик, отцовский, как ваши в войну, бипланчик. Он мне как наркотик. Мы любим с отцом старину. А хобби — ты б видел, Россия, крестьянское наше жилье: все стены — в пилотах, какие прославили имя свое».) Мы чокнулись пивом за дружбу. «Газетам не верю, — сказал, — поскольку я чувствую душу и вижу людей по глазам». Мы с ним дотемна говорили о небе и силе корней, о почве, сплетающей крылья для вечного мира на ней. Такой же веселый и шалый, и юмор такой — не отнять… В тот вечер две наши державы сумели друг друга понять. И два океана шумели — вверху и у ног, над песком, и ветер в солдатской шинели пахнул незабытым дымком. Нам слов не хватало и мимик, но души вело естество, и я подарил ему снимок военный — отца моего.

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 15 мая 2024 г. 08:16 Михаил Лермонтов Люблю я цепи синих гор, Когда, как южный метеор, Ярка без света и красна Всплывает из-за них луна, Царица лучших дум певца И лучший перл того венца, Которым свод небес порой Гордится, будто царь земной. На западе вечерний луч Еще горит на ребрах туч И уступить всё медлит он Луне — угрюмый небосклон; Но скоро гаснет луч зари... Высоко месяц. Две иль три Младые тучки окружат Его сейчас... вот весь наряд, Которым белое чело Ему убрать позволено́. Кто не знавал таких ночей В ущельях гор иль средь степей? Однажды при такой луне Я мчался на лихом коне В пространстве голубых долин, Как ветер волен и один. Туманный месяц и меня, И гриву, и хребет коня Сребристым блеском осыпал; Я чувствовал, как конь дышал, Как он, ударивши ногой, Отбрасываем был землей, И я в чудесном забытьи Движенья сковывал свои, И с ним себя желал я слить, Чтоб этим бег наш ускори́ть. И долго так мой конь летел... И вкруг себя я поглядел: Всё та же степь, всё та ж луна... Свой взор ко мне склонив, она, Казалось, упрекала в том, Что человек с своим конем Хотел владычество степей В ту ночь оспоривать у ней! 1832

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 14 мая 2024 г. 13:29 Марина Цветаева Не в нашей власти Возвращение в жизнь – не обман, не измена. Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша, Всё же сердце вернётся из плена, И вернётся душа. Эти речи в бреду не обманны, не лживы, (Разве может солгать, – ошибается бред!) Но проходят недели, – мы живы, Забывая обет. В этот миг расставанья мучительно-скорый Нам казалось: на солнце навек пелена, Нам казалось: подвинутся горы, И погаснет луна. В этот горестный миг – на печаль или радость – Мы и душу и сердце, мы всё отдаём, Прозревая великую сладость В отрешенье своём. К утешителю-сну простираются руки, Мы томительно спим от зари до зари… Но за дверью знакомые звуки: «Мы пришли, отвори!» В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам, Мы кидаемся в жизнь, облегчённо дыша. Наше сердце смеётся над пленом, И смеётся душа! Сборник «Волшебный фонарь» (1912).

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 13 мая 2024 г. 10:59 Иннокентий Анненский Сирень на камне Клубятся тучи сизоцветно. Мой путь далек, мой путь уныл. А даль так мутно-безответна Из края серого могил.   Вот кем-то врезан крест замшенный В плите надгробной, и, как тень, Сквозь камень, Лазарь воскрешенный, Пробилась чахлая сирень.   Листы пожелкли обгорели... То гнет ли неба, камня ль гнет,- Но говорят, что и в апреле Сирень могилы не цветет.   Да и зачем? Цветы так зыбки, Так нежны в холоде плиты, И лег бы тенью свет улыбки На изможденные черты.   А в стражах бледного Эреба Окаменело столько мук... Роса, и та для них недуг, И смерть их – голубое небо.   Уж вечер близко. И пути Передо мной еще так много, Но просто силы нет сойти С завороженного порога.   И жизни ль дерзостный побег, Плита ль пробитая жалка мне,- Дрожат листы кустов-калек, Темнее крест на старом камне.  1904

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 12 мая 2024 г. 09:22 Андрей Белый Вода (танка) А вода? Миг — ясна… Миг — круги, ряби: рыбка… Так и мысль!.. Вот — она… Но она — глубина, Заходившая зыбко. 1916 Виктор Гофман На бульваре Зловеще-мертвенный и синий Над городом сгустился пар. Рядами освещенных линий Живет и движется бульвар. Как блеск безжизненного глаза — Просветы каменных домов. Тревожно вспыхивают газы, И чёрный падает покров... — «Ваш профиль ласковый и тонкий. Он душу тянет в зыби грез». — Звонки и шумы, скрипы конки. Стук разбежавшихся колес. — «Ваш профиль вдумчивый и строгий. Давно люблю его изгиб». — Удало прогремели дроги. И лязг, и грохоты, и скрип. — «Ваш профиль шепчущий и нежный. Зачем вы здесь? Среди всего?» — Гудит стозвучней рев железный, Свое почуя торжество. Зловеще вспыхивают газы, И чёрный падает покров. Как смех безжизненного глаза — Просветы каменных домов. 1904

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 11 мая 2024 г. 10:39 Алексей Апухтин Отчалила лодка. Чуть брезжил рассвет... В ушах раздавался прощальный привет,      Дышал он нежданною лаской... Свинцовое море шумело кругом... Всё это мне кажется сладостным сном,      Волшебной, несбыточной сказкой! О нет, то не сон был! В дали голубой Две белые чайки неслись над водой,      И серые тучки летели, — И всё, что сказать я не мог и не смел, Кипело в душе... и восток чуть алел,      И волны шумели, шумели!.. 1879

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 10 мая 2024 г. 09:48 Константин Случевский В чудесный день высь неба голубая Была светла; Звучали с церкви, башню потрясая, Колокола... И что ни звук, то новые виденья Бесплотных сил... Они свершали на землю схожденье Поверх перил. Они, к земле спустившись, отдыхали Вблизи, вдали... И незаметно, тихо погасали В тенях земли... И я не знал под обаяньем звона: Что звук, что свет? Для многих чувств нет меры, нет закона И прозвищ нет!.. 1900

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 9 мая 2024 г. 09:32 Валерий Брюсов Скала к скале; безмолвие пустыни; Тоска ветров, и раскалённый сплин. Меж надписей и праздничных картин Хранит утёс два образа святыни. То — демоны в объятиях. Один Глядит на мир с надменностью гордыни; Другой склонён, как падший властелин. Внизу стихи, не стёртые доныне: «Добро и зло — два брата и друзья. Им общий путь, их жребий одинаков.» Неясен смысл клинообразных знаков. Звенят порой признанья соловья; Приходит тигр к подножию утёса. Скала молчит. Ответам нет вопроса. 1895

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 8 мая 2024 г. 09:45 Николай Гумилёв Камень А. И. Гумилёвой Взгляни, как злобно смотрит камень, В нём щели странно глубоки, Под мхом мерцает скрытый пламень; Не думай, то не светляки! Давно угрюмые друиды, Сибиллы хмурых королей Отмстить какие-то обиды Его призвали из морей. Он вышел чёрный, вышел страшный, И вот лежит на берегу, А по ночам ломает башни И мстит случайному врагу. Летит пустынными полями, За куст приляжет, подождет, Сверкнёт огнистыми щелями И снова бросится вперёд. И редко кто бы мог увидеть Его ночной и тайный путь, Но берегись его обидеть, Случайно как-нибудь толкнуть. Он скроет жгучую обиду, Глухое бешенство угроз, Он промолчит и будет с виду Недвижен, как простой утёс. Но где бы ты ни скрылся, спящий, Тебе его не обмануть, Тебя отыщет он, летящий, И дико ринется на грудь. И ты застонешь в изумленьи, Завидя блеск его огней, Заслыша шум его паденья И жалкий треск твоих костей. Горячей кровью пьяный, сытый, Лишь утром он оставит дом И будет страшен труп забытый, Как пёс, раздавленный быком. И, миновав поля и нивы, Вернётся к берегу он вновь, Чтоб смыли верные приливы С него запёкшуюся кровь. 1908

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 7 мая 2024 г. 11:45 Николай Гумилев Сахара Все пустыни друг другу от века родны, Но Аравия, Сирия, Гоби, Это лишь затиханье Сахарской волны, В сатанинской воспрянувшей злобе. Плещет Красное море, Персидский залив, И глубоки снега на Памире, Но ее океана песчаный разлив До зеленой доходит Сибири. Ни в дремучих лесах, ни в просторе морей, Ты в одной лишь пустыне на свете Не захочешь людей и не встретишь людей, А полюбишь лишь солнце, да ветер. Солнце клонит лицо с голубой вышины, И лицо это девственно-юно, И как струи пролитого солнца, ровны Золотые песчаные дюны. Всюду башни, дворцы из порфировых скал, Вкруг фонтаны и пальмы на страже, Это солнце на глади воздушных зеркал Пишет кистью лучистой миражи. Живописец небесный вечерней порой У подножия скал и растений На песке, как на гладкой доске золотой, Расстилает лиловые тени. И, небесный певец, лишь подаст оно знак, Прозвучат гармоничные звоны, Это лопнет налитый огнем известняк И рассыплется пылью червленой. Блещут скалы, темнеют над ними внизу Древних рек каменистые ложа, На покрытое волнами море в грозу, Ты промолвишь, Сахара похожа. Но вглядись: эта вечная слава песка — Только горнего отсвет пожара, С небесами, где легкие спят облака, Бродят радуги, схожа Сахара. Буйный ветер в пустыне второй властелин, Вот он мчится порывами, точно Средь высоких холмов и широких долин Дорогой иноходец восточный. И звенит и поет, поднимаясь, песок, Он узнал своего господина, Воздух меркнет, становится солнца зрачок, Как гранатовая сердцевина. И, чудовищных пальм вековые стволы, Вихри пыли взметнулись и пухнут, Выгибаясь, качаясь, проходят средь мглы, Тайно веришь — вовеки не рухнут. Так и будут бродить до скончанья веков Каждый час все грозней и грознее, Головой пропадая среди облаков, Эти страшные серые змеи. Но мгновенье… отстанет и дрогнет одна И осядет песчаная груда, Это значит — в пути спотыкнулась она О ревущего в страхе верблюда. И когда на проясневшей глади равнин Все полягут, как новые горы, В Средиземное море уходит хамсин Кровь дурманить и сеять раздоры. И стоит караван, и его проводник Всюду посохом шарит в тревоге, Где-то около плещет знакомый родник, Но к нему он не знает дороги. А в оазисах слышится ржанье коня И под пальмами веянье нарда, Хоть редки острова в океане огня, Точно пятна на шкуре гепарда. Но здесь часто звучит оглушающий вой, Блещут копья и веют бурнусы, Туарегов, что западной правят страной, На востоке не любят тиббусы. И пока они бьются за пальмовый лес, За верблюда иль взоры рабыни, Их родную Тибести, Мурзук, Гадамес Заметают пески из пустыни. Потому что пустынные ветры горды И не знают преград своеволью, Рушат стены, сады засыпают, пруды Отравляют белеющей солью. И, быть может, немного осталось веков, Как на мир наш зеленый и старый Дико ринутся хищные стаи песков Из пылающей юной Сахары. Средиземное море засыпят они, И Париж, и Москву, и Афины, И мы будем в небесные верить огни, На верблюдах своих бедуины. И когда, наконец, корабли марсиан У земного окажутся шара, То увидят сплошной золотой океан И дадут ему имя: Сахара. 1918

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 6 мая 2024 г. 09:35 Осип Мандельштам Раковина Быть может, я тебе не нужен, Ночь; из пучины мировой, Как раковина без жемчужин, Я выброшен на берег твой. Ты равнодушно волны пенишь И несговорчиво поёшь; Но ты полюбишь, ты оценишь Ненужной раковины ложь. Ты на песок с ней рядом ляжешь, Оденешь ризою своей, Ты неразрывно с нею свяжешь Огромный колокол зыбей; И хрупкой раковины стены, — Как нежилого сердца дом, — Наполнишь шёпотами пены, Туманом, ветром и дождём... 1911

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 5 мая 2024 г. 09:31 Константин Бальмонт Слова любви Слова любви всегда бессвязны, Они дрожат, они алмазны, Как в час предутренний — звезда, Они журчат, как ключ в пустыне, С начала мира и доныне, И будут первыми всегда. Всегда дробясь, повсюду цельны, Как свет, как воздух, беспредельны, Легки, как всплески в тростниках, Как взмахи птицы опьянённой, С другою птицею сплетённой В летучем беге, в облаках. 1914

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 4 мая 2024 г. 08:52 Юргис Балтрушайтис Ночью В. С. Миролюбову Чутко спят тополя... Онемели поля... Раскрывается ночь бесконечная... Звезд исполнен простор, в их лучистый убор Наряжается бездна предвечная... Пробуждается ум для таинственных дум... Взор стремится в пространство безбрежное... В тайный час тишины раскрываются сны И смиряется сердце мятежное... Чуток бдительный слух, и уносится дух На бесшумных волнах Бесконечности... В звездном вихре миров упадает покров С молчаливого образа Вечности... 1899

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 3 мая 2024 г. 10:18 Иннокентий Анненский Просвет Ни зноя, ни гама, ни плеска, Но роща свежа и темна, От жидкого майского блеска Всё утро таится она… Не знаю, о чём так унылы, Клубяся, мне дымы твердят, И день ли то пробует силы, Иль это уж тихий закат, Где грёзы несбыточно-дальней Сквозь дымы златятся следы?.. Как странно… Просвет… а печальней Сплошной и туманной гряды. 1906

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 2 мая 2024 г. 11:12 Велимир Хлебников Гонимый — кем, почем я знаю?.. (отрывок) У колодца расколоться Так хотела бы вода, Чтоб в болотце с позолотцей Отразились повода. Мчась, как узкая змея, Так хотела бы струя, Так хотела бы водица Убегать и расходиться, Чтоб, ценой работы добыты, Зеленее стали чёботы, Черноглазыя, ея. Шопот, ропот, неги стон, Краска темная стыда. Окна, избы с трех сторон, Воют сытые стада. В коромысле есть цветочек, А на речке синей челн. «На, возьми другой платочек, Кошелек мой туго полн».— «Кто он, кто он, что он хочет? Руки дики и грубы! Надо мною ли хохочет Близко тятькиной избы? Или? или я отвечу Чернооку молодцу, О сомнений быстрых вече, Что пожалуюсь отцу?» Ах, юдоль моя гореть! Но зачем устами ищем Пыль, гонимую кладбищем, Знойным пламенем стереть? 1912

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 1 мая 2024 г. 09:13 Федор Сологуб В безмолвной пустыне, Где жаркий песок и гранит, Где небо безоблачно-сине, Где жгучее солнце блестит, Стоит под скалой одиноко Забытая арфа и ждёт, Что ветер, примчась издалёка, Тихонько в струнах запоёт. Встречает пустыня нагая Нагие, горючие дни. Над арфой немой пролетая, В ней звуков не будят они. И ночи летят торопливо, — На их молчаливый полёт Молчание смотрит ревниво, И струн им задеть не даёт. 1899-1906

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 30 апреля 2024 г. 11:53 Анна Ахматова Покорение пустыни Чей дух извечно-молодой Над этим краем веял, Пустыню напоил водой Прохладною и золотой Пшеницею засеял!.. Там, где, рождаясь, суховей С тупым упорством дул, Сжигая дальний цвет степей, — Там легонькая тень ветвей, Черкез и саксаул. Цветут хлопковые поля И великаны тополя, Где птица не летала. Чья воля провела канал Там, где верблюд изнемогал И вихрь песчаный заметал Иссохший труп шакала? 1950

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 29 апреля 2024 г. 09:57 Николай Гумилев На далёкой звезде Венере Солнце пламенней и золотистей, На Венере, ах, на Венере У деревьев синие листья. Всюду вольные звонкие воды, Реки, гейзеры, водопады Распевают в полдень песнь свободы, Ночью пламенеют, как лампады. На Венере, ах, на Венере Нету слов обидных или властных, Говорят ангелы на Венере Языком из одних только гласных. Если скажут «еа» и «аи» – Это радостное обещанье, «Уо», «ао» – о древнем рае Золотое воспоминанье. На Венере, ах, на Венере Нету смерти терпкой и душной, Если умирают на Венере – Превращаются в пар воздушный. И блуждают золотые дымы В синих, синих вечерних кущах, Иль, как радостные пилигримы, Навещают ещё живущих. 1921

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 28 апреля 2024 г. 10:02 Алексей Хомяков Благодарю тебя! Когда любовью нежной Сияли для меня лучи твоих очей, Под игом сладостным заснул в груди мятежной Порыв души моей. Благодарю тебя! Когда твой взор суровый На юного певца холодностью упал, Мой гордый дух вскипел; и прежние оковы Я смело разорвал. И шире мой полет, живее в крыльях сила; Все в груди тишина, все сердце расцвело; И песен Благодать святее осенила Свободное чело. Так после ярых бурь моря лазурней, тише, Благоуханней лес, свежей долин краса, Так раненный орел уходит выше В родные небеса. 1836

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 27 апреля 2024 г. 10:09 Дмитрий Цертелев Гаснет закат. Мой челнок над уснувшей рекою Тихо скользит, всё безмолвно кругом; Слышу я только, как рыба всплеснется порою Или камыш прошуршит под веслом. А надо мною сквозь сумрак густеющей ночи Звезды несчетные ярко горят, И, под веслом отражаясь, небесные очи В искрах серебряной зыби дрожат. Снова воскресли забытые долго виденья, Снова встают золотые мечты, Шепчут мне яркие звезды: "Напрасны сомненья, Всё, чего жаждешь, изведаешь ты. Там, в этой бездне, где нет ни годов, ни мгновений, Всё, что прошло уже, всё, что придет, Всё, что скользит над землей, как минутные тени, Вечно в мерцании нашем живет". 1886

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 26 апреля 2024 г. 11:39 Иннокентий Анненский Тоска Возврата Уже лазурь златить устала Цветные вырезки стекла, Уж буря светлая хорала Под тёмным сводом замерла; Немые тени вереницей Идут чрез северный портал, Но ангел Ночи бледнолицый Еще кафизмы не читал… В луче прощальном, запылённом Своим грехом неотмолённым Томится День пережитой, Как серафим у Боттичелли, Рассыпав локон золотой… На гриф умолкшей виолончели. 1904

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 25 апреля 2024 г. 12:17 Владимир Набоков Весна    Взволнован мир весенним дуновеньем,    вернулись птицы, и звенят ручьи    бубенчиками влаги. С умиленьем    я разбираю мелочи любви    на пыльных полках памяти. Прохладно    в полях, и весело в лесу, куда    ни ступишь — крупный ландыш. Как вода,    дрожит лазурь — и жалобно, и жадно    глядит на мир. Березы у реки -    там, на поляне, сердцем не забытой,    столпились и так просто, деловито    развертывают липкие листки,    как будто это вовсе и не чудо,    а в синеве два тонких журавля    колеблются, и может быть, оттуда    им кажется зеленая земля    неспелым, мокрым яблоком... 1920

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 24 апреля 2024 г. 09:45 Максимилиан Волошин Александре Михайловне Петровой Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь, Ослепнуть в пламени сверкающего ока И чувствовать, как плуг, вонзившийся глубоко В живую плоть, ведет священный путь. Под серым бременем небесного покрова Пить всеми ранами потоки темных вод. Быть вспаханной землей... И долго ждать, что вот В меня сойдет, во мне распнется Слово. Быть Матерью-Землей. Внимать, как ночью рожь Шуршит про таинства возврата и возмездья, И видеть над собой алмазных рун чертеж: По небу черному плывущие созвездья. 1906

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 23 апреля 2024 г. 14:10 Иосиф Бродский С точки зрения воздуха, край земли всюду. Что, скашивая облака, совпадает — чем бы ни замели следы — с ощущением каблука. Да и глаз, который глядит окрест, скашивает, что твой серп, поля; сумма мелких слагаемых при перемене мест неузнаваемее нуля. И улыбка скользнёт, точно тень грача по щербатой изгороди, пышный куст шиповника сдерживая, но крича жимолостью, не разжимая уст. 1975-1976

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 22 апреля 2024 г. 11:08 Арсений Тарковский Ветер Душа моя затосковала ночью. А я любил изорванную в клочья, Исхлёстанную ветром темноту И звёзды, брезжущие на лету Над мокрыми сентябрьскими садами, Как бабочки с незрячими глазами, И на цыганской масляной реке Шатучий мост, и женщину в платке, Спадавшем с плеч над медленной водою, И эти руки, как перед бедою. И кажется, она была жива, Жива, как прежде, но её слова Из влажных "Л" теперь не означали Ни счастья, ни желаний, ни печали, И больше мысль не связывала их, Как повелось на свете у живых. Слова горели, как под ветром свечи, И гасли, словно ей легло на плечи Всё горе всех времён. Мы рядом шли, Но этой горькой, как полынь, земли Она уже стопами не касалась И мне живою больше не казалась. Когда-то имя было у неё. Сентябрьский ветер и ко мне в жильё Врывается -           то лязгает замками, То волосы мне трогает руками. 1959

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 21 апреля 2024 г. 09:58 Александр Яхонтов Пронеслася гроза стороною, Под дождем освежились поля, Как легко после душного зною, Как теперь отдыхает земля! Уж недолго ей ждать до заката, Влажный воздух так густ и душист, Облака унеслися куда-то, А в саду не шелохнется лист. Ветви там над дорожкою гнутся, Словно в землю сквозь слезы глядя, Но заденешь их — градом польются С них, трепещущих, капли дождя. Может быть, о недавнем раздоре С бурным вихрем напомнил ты им И нескромным движеньем своим Разбудил их дремавшее горе?.. 1851

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 20 апреля 2024 г. 10:20 Владимир Нарбут Сад Амфитеатром сад сошел На луг с звенящею канавой. А там – напевы диких пчел И ос, баюкающих травы. Еще холодная коса Стеблей цветочных не коснулась, И серебром лежит роса, И ива аркою согнулась. И луг живет. А утро светит. И воздух чист и голосист. И вешний миг скворец приветит, И томно-долог иволг свист. Берез веселый хоровод Шумит, сверкая и белея: Кругами мерными идет На луг зеленая аллея! И яблоня, в наряде Мая, Под снежно-розовой фатой Замлела, платье подымая Над осторожной высотой. И старый тополь – точно маг В остроконечной темной шапке. А аист грезит на часах, Как бы держа гнездо в охапке… 1909

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 19 апреля 2024 г. 10:54 Михаил Лермонтов (из поэмы «Черкесы») Восток, алея, пламенеет, И день заботливый светлеет. Уже в селах кричит петух; Уж месяц в облаке потух. Денница, тихо поднимаясь, Златит холмы и тихий бор, И юный луч, со тьмой сражаясь, Вдруг показался из-за гор. Колосья в поле под серпами Ложатся желтыми рядами. Всё утром дышит; ветерок Играет в Тереке на волнах, Вздымает зыблемый песок. Свод неба синий тих и чист; Прохлада с речки повевает, Прелестный запах юный лист С весенней свежестью сливает. Везде, кругом сгустился лес, Повсюду тихое молчанье. Струей, сквозь темный свод древес Прокравшись, дневное сиянье Верхи и корни золотит. Лишь ветра тихим дуновеньем Сорван листок летит, блестит, Смущая тишину паденьем. 1828

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 18 апреля 2024 г. 11:27 Алексей Толстой Не ветер, вея с высоты, Листов коснулся ночью лунной; Моей души коснулась ты — Она тревожна, как листы, Она, как гусли, многострунна. Житейский вихрь её терзал И сокрушительным набегом, Свистя и воя, струны рвал И заносил холодным снегом. Твоя же речь ласкает слух, Твоё легко прикосновенье, Как от цветов летящий пух, Как майской ночи дуновенье... 1851 или 1852

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 17 апреля 2024 г. 10:43 София Парнок И отшумит тот шум, и отгрохочет грохот, Которым бредишь ты во сне и наяву, И бредовы́е выкрики заглохнут, — И ты почувствуешь, что я тебя зову. И будет тишина и сумрак синий... И встрепенёшься ты, тоскуя и скорбя, И вдруг поймёшь, поймёшь, что ты блуждал в пустыне За сотни вёрст от самого себя! 1927

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 16 апреля 2024 г. 11:17 Иосиф Бродский Зажёгся свет. Мелькнула тень в окне. Распахнутая дверь стены касалась. Плафон качнулся. Но темней вдвойне тому, кто был внизу, всё показалось. Была почти полночная пора. Все лампы, фонари — сюда сбежались. Потом луна вошла в квадрат двора, и серебро и жёлтый свет смешались. Свет засверкал. Намёк на сумрак стёрт. Но хоть обрушь прожекторов лавину, а свет всегда наполовину мёртв, как тот, кто освещён наполовину. 1963

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 15 апреля 2024 г. 12:39 Николай Гумилев Нет тебя тревожней и капризней, Но тебе я предался давно, Оттого, что много, много жизней Ты умеешь волей слить в одно. И сегодня небо было серо, День прошел в томительном бреду, За окном, на мокром дерне сквера, Дети не играли в чехарду. Ты смотрела старые гравюры, Подпирая голову рукой, И смешно-нелепые фигуры Проходили скучной чередой. Посмотри, мой милый, видишь — птица, Вот и всадник, конь его так быстр, Но как странно хмурится и злится Этот сановитый бургомистр. А потом читала мне про принца: Был он нежен, набожен и чист, И рукав мой кончиком мизинца Трогала, повертывая лист. Но когда дневные смолкли звуки И взошла над городом луна, Ты внезапно заломила руки, Стала так мучительно бледна. Пред тобой смущенно и несмело Я молчал, мечтая об одном: Чтобы скрипка ласковая спела И тебе о рае золотом. 1910

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 14 апреля 2024 г. 12:27 Велимир Хлебников Вечер. Тени. Сени. Лени. Мы сидели, вечер пья. В каждом глазе – бег оленя, В каждом взоре – лёт копья. И когда на закате кипела вселенская ярь, Из лавчонки вылетел мальчонка, Провожаемый возгласом: «Жарь!» И скорее справа, чем правый, Я был более слово, чем слева. 1908

Другая литература > Любимая поэзия > к сообщению

Отправлено 13 апреля 2024 г. 12:03 Ираклий Абашидзе ВЕСНА Деревья гор, я поздравляю вас: младенчество листвы — вот ваша прибыль, вас, девушки, затеявшие вальс, вас, волны, что угодны юным рыбам, вас, небеса, — вам весела гроза, тебя, гроза, — тобой полны овраги, и вас, леса, глядящие в глаза расплывчатым зрачком зеленой влаги, я поздравляю с пчёлами луга, я поздравляю пчёл с избытком мёда и эту землю с тем, что велика любви и слёз беспечная погода. Как тяжек труд пристрастия к весне и белый свет так бел, что видеть больно. Но заклинаю — не внемлите мне, когда скажу: «Я изнемог. Довольно». 1969 «Жаждешь узреть — это необходимо…» Жаждешь узреть — это необходимо (необходимо? зачем? почему?), — жаждешь узреть и собрать воедино всё, что известно уму твоему. Жаждешь, торопишься, путаешь, Боже, вот сколько нужно: глаза, голоса, горе… А радости? Радости тоже! Радости, шалости и чудеса! Жаждешь и думаешь: помню ль? могу ли? Вечер в Риони, клонящий к слезам солнцем и свадьбою: «Лиле»… «Макрули» … И Алазань? Как забыть Алазань? Жаждешь в душе твоей, в бедном ковчеге, соединить без утрат и помех всё, что творится при солнце и снеге: речи, поступки, и солнце, и снег. Жаждешь… Но если, Всевышним веленьем, вдруг обретешь это чудо и жуть, как совладаешь с чрезмерным виденьем, словом каким наречешь его суть? 1969 Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

Страницы: 12345678910