Его звали Радужок. Маленький мальчик в яркой-яркой разноцветной рубашке и полосатых штанишках. Его мама – солнышко, папа – тёплый мохнатый ветер, а жил он – догадываетесь? – на такой же разноцветной, как его рубашка, Радуге.
Радуга была большая, высокая и очень красивая.
Мальчик любил лежать на ней, болтать ногой, обутой в сиреневый ботинок, и тихо напевать песенку, какую-нибудь, чаще всего игриво-пиратскую.
Радужок любил рассказы о пиратах от шаловливого добряка Океана, у которого гостил каждое лето. Ведь он с Радугой были путешественниками. Много мест они навестили: и пернатые сестрички тучи принимали их в гости, и дядюшка Туман огромной равнины далеко-далеко на юге, и длинные горы со странными именами слышали песенки Радужка, даже холодные снега севера мягко радовались их приезду. И везде Радужок на своей Радуге собирал дивные истории и складывал в резной сундучок. А сундучок ставил на самый верх разноцветья.
Историям в сундучке было уютно и удобно, они переливались словами и нотами, просили взять их на руки и погладить. Радужок долгими вечерами выбирал ту или иную сказку, ласкал её мягкие переливы, за что она – сказка – рассказывала о себе.
И некоторые сказки были особенными потому, что они не были сказками, а правдивыми историями. Сам Радужок был гостем, и очень часто они были куда увлекательнее всех сказок. Но только Радужок не говорил об этом вслух, боялся обидеть другие сказки. А вдруг он захочет их погладить?
И вот сейчас маленький мальчик в яркой-яркой разноцветной рубашке и полосатых штанишках сел на Радугу, открыл сундучок со сказками и достал одну из этих увлекательных историй. Именно ту, которую любил слушать больше всего.
***
После чего появляются радуги? Верно, после дождя. Но не каждый знает, после какого дождя появляется эта писаная красавица. Если дождь колючий и холодный, если после него становится холодно и хочется ежиться, то будет ли уютно радуге? А если дождь тёплый, бархатистый да такой нежный, что даже грибы вдруг появляются то здесь или там. Тогда и радуге и тепло, и уютно на небе, она расправляется и радует глаз всем окружающим.
Именно после такого мягкого дождика и появился Радужок со своей радугой над гладью синего озера. Шелестели сосны у берегов, стайки маленький рыбок скользили под прозрачной и ясной водой – Радужок не мог насмотреться на эту красоту.
— Как же здесь замечательно, правда? – воскликнул он, поглаживая свою попутчицу. Радуга довольно ухнула и ярко-ярко засветилась. Несколько рыбок загляделись и оторвались от стайки родителей, пришлось им нагонять.
— Мы здесь и не гуляли, я бы запомнил. Дождики редко сюда захаживают, интересно, почему?
Радужок стал осматриваться в поисках, захотел узнать, отчего же сестрицы-дожди не навещают свою приятельницу.
Озеро казалось тихим и даже грустным. Даже под лёгким ветром гладь не трогала рябь, поверхность оставалась спокойной и безмятежной. Изредка малыши водомерок скользили в разные стороны, сонно, устало.
— Озеро, озеро, что случилось? – спросил Радужок.
— Гру-у-устно, — тихо ухнуло озеро. Голос был задумчив и печален.
— Кто тебя обидел? – снова спросил Радужок, трогая с волнения сундучок со сказками. Казалось, внутри эти маленькие шалуны волновались.
— Никто-о-о… Грустно. Он улетел, — охнуло вновь озеро. Сосны по берегам склонились.
— Кто улетел?
— Воздушный Змей. Его мне подарила девочка. Она привязала его к сосне, и он гулял надо мной, радовал. Я смотрела на него и улыбалась, смотрела – и улыбалась. Воздушный Змей был краси-и-ивый и быстрый. Ленточка на нем, красная ленточка так плавно извивалась по небу, что я просто не могла оторваться. Красиво. И вот, он улете-е-ел.
— Куда?
Радужок представил на минуту танец Змея и понял печаль озера. Я бы тоже смотрел, думал он, и слегка пригрустил, задавая вопрос.
— Наверх, на самый верх. Я думаю, что ветры забрали его, чтобы поиграть. Я не успела их окликнуть, они снова улетели.
— Я помогу тебе вернуть Змея, — сказал Радужок. – Не волнуйся и не грусти. Я скоро.
Озеро улыбнулось томными волнами и благодарно прошептало: «Спасибо».
***
Путь по небу всё выше и выше был долог, Радуга не хотела торопиться. Радужок подгонял её, как мог, ласковыми словами и ласковыми поглаживаниям, но та только ухала и неспешно поднималась и поднималась.
Радужок огляделся. Небо было чистым и приветливым, по нему бегали тучки, скользили парами белые птицы, свет солнца радостно приветствовал их нежностью и теплом. И нигде не было видно Воздушного Змея, друга озера.
Мальчик всматривался вдаль, прикрываясь ладошкой и нетерпеливо болтал сиреневым башмачком.
Мимо пролетела Ласточка. Радужок окликнул её:
— Милая ласточка, скажи, не видела ли ты здесь Воздушного Змея?
Ласточка приветливо взмахнула перьями яркого хвостика и ответила:
— Он наверху играет с братьями бризами. Я пролетела не так давно, они прячутся среди больших дядек облаков, а он их ищет. А что случилось?
— Озеро по нему скучает, — ответил Радужок.
В его сундучке кто-то охнул. Наверное, сказка с печальным концом.
— И Змей скучает. Он просит пустить навестить землю, но бризы-проказники всё не наиграются и дуют, дуют. Бедняга летает и летает, — вздохнула Ласточка.
Радужок потрогал свою рубашку, где пуговицы отливались снегами с прохладных вершин и уверенно произнёс:
— Надо выручать. Надо упросить ветра дать Змею свободу. Они незлые, просто любят играть. Полетишь с нами?
Ласточка кивнула. Радужок улыбнулся.
И вместе они поднялись туда, где резвились бризы. Братьев было четверо: Северный Бриз, Южный, Западный и Восточный. Работа их трудная – за день облететь миллионы расстояний, встретить рассвет и увидеть закат, всколыхнуть травы, потрогать ветви деревьев, напоить свежестью ручьи в лесу и реки в полях. А сейчас они отдыхали, играли, дули и веселились. А Змей, синий и большой, летал от одного к другому, от второго к третьему. Бризы хохотали.
Радужок обратился к самому ближнему бризу, Восточному:
— Братец, братец! Отпусти Змейку, он хочет гулять, он хочет на землю к своей сестрёнке. Братец, братец, отпусти!
Восточный Бриз, у которого нос картошкой пробурчал. Да так, что все остальные братья перестали играть. Змей завис в воздухе и, казалось, вздохнул с облегчением:
— А с кем мы будем игра-а-ать? С кем мы будем в прятки развлекаться? Тётки молчат и спят, дяди серьёзны и неповоротливы. Им кажется, что мы, дети, можем только и играть, и ничего более нам не надо. Надо! Надо больше развлечений, а Змей… Он радует нас, он так быстро и изящно летает, что мы хохочем от удовольствия.
— Но он устал, а вас так много, — сказал Радужок, и ласточка рядом вскрикнула, запела:
— Я буду с вами играть. И мои сестры и детки будут с вами играть. Но только отпустите Змея, отпустите. Ведь он в печали, он зовет свою землю, а земля зовет его к себе. Мы, Ласточки, это понимаем, но мы… Нас много, а он один. И на каждый бриз, на каждого из вас будет своя ласточка.
Ласточка игриво летала вокруг Радуги и переливисто пела. Братья слушали её, на их глазах начинали появляться слёзы радости. Ласточка продолжила:
— И петь мы будем. Вы, ветры, любите песни.
Восточный Бриз охнул, Южный хохотал, Северный подул холодным дыханием, Западный еле слышно чихнул.
Радужок улыбнулся. Братья были согласны.
***
Озеро было счастливо.
Воздушной Змей в радости скользил среди мечтательных сосен, его лента красная извивалась счастьем. Озеро не печалилось более, улыбалось теплотой своих вод и притоков.
Радужок сидел на радуге и держал, в ладошке новую историю о Воздушном Змее. История была тёплой, от неё мягко веяло добротой и спокойствием. Радужок улыбался, когда эта история скользнула в резной сундучок и устроилась среди других сказок. Сказки приветствовали и её, дарили тепло своих рассказов.
***
Радуга охнула. Радужок посмотрел наверх. Где-то там, за облаками, играли ласточки и ветра.
С тех самых пор ласточки были вестниками бризов. И даже в самую безветренную погоду стоит на небосводе появиться маленькой ласточке-путешественнице, то непременно вслед за ней прилетит и мягкий ветер. Мягкий и веселый. Ведь и ветрам тоже хочется играть и радоваться жизни.
И такой сказке всегда найдется место в маленьком, но таком уютном резном сундучке.
(С) Рудди, 4.08.09
Посвящается моей любимой...
облако тэгов
