Впервые я увидела их роман VITA NOSTRA десять лет назад, привлеченная его сеттингом : уединенная школа, где учащиеся взрослеют и трансформируются в соответствии с новыми реалиями, с которыми сталкиваются в своем изменяющемся мире. Мне нравятся книги о частных школах или колледжах — это такая насыщенная среда, которую изучают многие писатели (братья Стругацкие, Донна Тартт и Джоанн Харрис приходят на ум вместе с новичком М.Л. Рио). В наибольшей степени VITA NOSTRA напоминает трилогию Льва Гроссмана «Волшебники» с ее техничным пошаговым подходом к магии. Я намекнула об этом Льву Гроссману во время автограф-сессии «Волшебников», и он попросил меня перевести несколько страниц. В конечном счете я перевела весь роман VITA NOSTRA в основном для него; однако мои нерусскоязычные члены семьи теперь тоже могли это прочитать. После того как самовольная рукопись была завершена, я отправила копию «вежливости» к Дяченко, используя контактную информацию, указанную на их веб-сайте. Сергей ответил прекрасным благодарственным письмом, и с тех пор началась наша дружба. Долгое время я не могла поверить, что каждые несколько дней в моей почте появляется письмо, написанное Сергеем, — это было похоже на фрагмент нового дяченковского романа, в который была посвящена только я, особый подарок от моих любимых писателей. Теперь у меня появилась возможность заглянуть в их творческий процесс и узнать, как им удается создавать такие яркие, живые персонажи — кусочек реальности в фэнтезийной обстановке. Последующая судьба VITA NOSTRA похожа на историю Золушки: любительский перевод поступит в продажу как печатная книга, получит преданных поклонников и войдет в Топ 5 релизов (Harper Voyager, дата публикации 13 ноября 2018 года).

Марина и Сергей пишут в жанре, который они называют «М-реализмом»: здесь может подразумеваться магический реализм, но Сергей часто говорит о том, что «М» означает «Марина». Это необычный жанр для американской издательской индустрии, основанной на четких и понятных определениях. Хотя почти все их книги можно классифицировать как научную фантастику, элемент фантазии никогда не является фокусом их работы. Любимый метод Дяченко заключается в том, чтобы ввести фантастический элемент в начале книги, а затем заставить вас забыть о нем. Фантастический элемент в «Армагед-Доме» — это Апокалипсис с его регулярно повторяющимися событиями. В «Пандеме» это персонифицированная ноосфера, готовая и желающая привести человечество к более высокому уровню осознанности. «Шрам» является наименее волшебным приключением, скорее исследованием патологического страха и последствий человеческих действий. «Алена и Аспирин» (дата публикации 2020, Харпер Вояджер) не о девушке из другого мира с демоническим плюшевым мишкой; речь идет о осложнениях любви к другому человеку, а также о трудностях постижения игры на музыкальном инструменте. Даже детские истории Дяченок (которые я недавно переводила на английский) предлагают сложные моральные дилеммы, наложенные на милые простые сюжеты: река, которая жаждет посетить художественный музей, но не хочет, чтобы картины намокли (в конце концов её завернули в целлофан на один день); крошечная скрипка, которая никогда не побывает в реальном концертном зале, потому что к тому времени, когда ее владельцы станут достаточно искусными, им потребуется бОльшая скрипка (к счастью, чудесным образом скрипка оказалась в руках вундеркинда); трактор, чьи гусеницы превращаются в бабочки и упархивают (трактор с тоской смотрит им вслед и желает всего хорошего).

Марина и Сергей любят своих персонажей и настаивают на том, что некоторые из них автобиографичны; и все же они не проявляют угрызений совести, подвергая их испытаниям и вводя в трагические обстоятельства. В их творчестве никогда не было намека на Бога Из Машины. Цена выбора всегда невыносимо высока. Их протагонисты могут быть измученными и циничными (Аспирин или Эгрет Солль) или невинными и наивными (Саша Самохина или Павла Нимробец), но они неизменно проходят трудный путь, чтобы найти любовь. Безжалостно измененные обстоятельствами, они возрождаются сильными и бесконечно более страстными. В одном из своих коротких рассказов «КОН», выросшем из предыдущих профессий авторов (Марина была актрисой, а Сергей — психиатром), главный герой — молодой театральный режиссер — решает представить свою работу магическому духу театра, который может или прославить ее, или полностью похоронить. Это мой любимый рассказ именно из-за его мрачности и тоскливости (наверное, это находит отклик в глубинах моей русской души). Но Марина и Сергей настаивают на том, что страдание главного героя в конечном итоге и приводит к свободе, а значит – счастливому финалу.

Осознание Мариной и Сергеем человеческого характера — вот что позволяет им преодолевать жанровые рамки и ограниченно применять фантастический метод. Их книги никогда не грешат подталкиванием повествования и не реализуют моралистический посыл читателю. Вопрос никогда не исчерпывается ответом до конца. Если ваша невеста похищена жестоким мстительным духом, то нужно безрассудно сражаться за нее и умереть, или нужно реально спасти ее, даже если это означает оставить ее наедине с монстром на десятилетия (Скрут)? Если у вас есть сила привязать людей к себе навсегда, вы используете ее на женщине, которую любите, или вы отступите, чтобы у нее всегда был выбор (Долина совести)? Если вам предложили совершенно комфортное существование в качестве гражданина второго сорта, вы решитесь пройти дикий процесс инициации, чтобы считаться полноправным членом общества, не имеющего для вас никакого смысла (Мигрант)?

Марина и Сергей не дают однозначных исчерпывающих ответов и предлагают открытые финалы по той же причине. Правда, однажды они даже написали рассказ с двумя финалами (Крыло), один из которых обнадеживающий, но нереальный, другой — меланхолический, но гораздо более честный, и читатели должны были выбрать, который им лучше всего подходит. Это не было трюком или попыткой создать интерактивный опыт; Марина и Сергей просто не могли договориться о том, как должна была закончиться эта история. Обычно этого не происходит. Их творческий процесс — хорошо смазанная машина: Сергей отвечает за драматургию, а Марина – за литературный стиль. Используя опыт психиатра, он создает поведенческую линию персонажа, которому Марина предоставляет лирические, поэтические взгляды. Сергей признается, что, он, по-видимому, пишет о реальных людях, которые принимают решения в реальных условиях. Марина же наоборот — осторожно, но неуклонно направляет их в альтернативные миры, где человеческая агрессия проявляется лишь в мире сна, обманутые любовники «скручиваются» в материальное воплощение мести, а инквизиторы сражаются со своей любовью к безжалостным ведьмам. Благодаря навыкам Сергея писать жесткие сюжеты, красивые прекрасные миры Марины получают прочную сущность, основанную на плоти и костях, крови и слезах персонажей. Их идеальная фантазия — это история реального человека в мире химер.

Сергей — экстраверт в их семье, живой и любопытный человек, которому нравится хвалить друзей, коллег и поклонников. Он энергичный энтузиаст мира кино; каким-то образом находит время для просмотра практически всех новых фильмов и сериалов, выпущенных как в России, так и в Соединенных Штатах. Всемирный путешественник и азартный игрок; его интерес к миру является подлинным и заразительным. Марина, похожая на более мягкую, более теплую версию Серсеи Ланнистер, спокойна и интроспективна. В то время как Сергей стремится немедленно взять вас в объятия , доверие Марины должно быть заработано. Это не вопрос времени или усилий. Иногда все, что для этого требуется — искренняя человеческая реакция. Однажды она обняла знакомого, которого встретила в трудных обстоятельствах; «Твое сердце бьется, как маленькая птица», — прошептала она ему на ухо, понимая его эмоции и успокаивая его.

Когда их просят описать своего идеального читателя, они делают паузу и исторгают массу как бы несвязанных, неуместных ответов – житель города или провинции, не богатый, но обеспеченный, любитель собак, который также ценит и кошек, интеллигент со степенью в области гуманитарных наук, но с техническим опытом, любитель музыки и литературы, который любит поспать и обожает дождь. Затем, со внезапно вспыхнувшим озарением добавляют : «Это тот, кто любит наблюдать, как трава прорастает сквозь асфальт»!

Автор — Юлия Мейтова Херси

Оригинал тут

Источник тут

Перевод с английского — Юрий Михайлович Ширшов

— Почему вы выбрали спортивный фон, а именно баскетбол, чтобы исследовать свободную волю, утешение и силу? В этой истории также есть сильное влияние Фуко — вы хотите, чтобы ваши читатели исследовали и его теории?

— Спортивный фон имеет несколько объяснений: во-первых, в прошлом персонажа – это часть его личности, отдушина, оазис, где Антон находил для себя гармонию и смысл. Во-вторых, если человек попадает в тюрьму или в армию, он может получить поблажку как хороший специалист, музыкант или художник, но в особенности – как хороший спортсмен, ему подчас достаются лучшие условия. В-третьих, нам показался естественным образ ада как унылой спортивной раздевалки с кипятком из кранов. Что касается Фуко, то, нам кажется, каждый читатель вычитает в тексте «Баскетбола» что-то свое, автору не следует подробно расписывать, что он имел в виду.

— Вы проделали замечательную работу по переворачиванию западных архетипов с ног на голову в своей художественной литературе. На что вы больше всего надеетесь, когда читатель переворачивает последнюю страницу ваших рассказов?

— То, что мы пишем, строится в основном на интуиции. Мы считаем наши книги нашими соавторами, потому что в работе не только мы создаем текст, но и текст создает нас, сам себя и мир вокруг. Мы бы мечтали, чтобы, закрыв последнюю страницу, читатель пришел с нами в резонанс: мир плох, но надежда есть, просто надо иметь мужество, чтобы ее увидеть.

— Как вода (лед, душ, для питья, реки, океаны, потоотделение) стала играть такую важную роль в ваших историях? Вы играете с юнгианскими представлениями о воде как о подсознании?

— На вопрос о воде мы честно можем ответить, что это тот случай, когда юнгианские представления о воде как подсознании играют нами: для нас стихия воды во всех ее проявлениях очень много значит. Вода – источник жизни, страха, радости, угрозы, красоты. Вода скрывает в себе множество метафор. Неудивительно, что мы так ее любим.

— Ваши романы имеют дело с сексуальным пробуждением почти как со средством достижения цели и не задерживаются на влиянии сексуальности на мотивацию персонажа. Намеренно ли это дистанцирование?

— Во многих наших романах, которые пока не дошли до западного читателя, сексуальность как раз влияет на мотивацию персонажа. Но, как правило, сексуальность для нас – не самостоятельная ценность, а часть человеческих отношений, привязанности, любви.

ЮЛИЯ МЕЙТОВА ХЕРСИ

— Отчетливо видно, что в ваших переводах присутствует изрядная доля лирики. Как вы поддерживаете эту поэтичность оригинального языка произведения, когда переводите его на английский?

— Все заслуги в этом принадлежат Дяченко :). Их стиль обманчиво прост и прямолинеен, поэтому задача переводчика состоит в том, чтобы наблюдать, как эта простота трансформируется из эмоциональной в интеллектуальную, метафизическую и обратно в пределах одного абзаца текста. Единственный способ, которым я могу это сделать — это перечитывать все несколько раз. Как только вы полностью поймете персонажей, вы найдете, как описать их изменения. В некоторых случаях мне приходилось отказываться от кажущегося логичным выбора и выбрать что-то более символическое и более стилистически подходящее. И тут возникает вопрос о русских идиомах и их английских эквивалентах... Дяченко оставляют их в тексте довольно щедро, что обычно заставляет меня погружаться в эти исследования как в кроличью нору.

— Как вы познакомились с писателями Дяченко?

— Около десяти лет назад я начала заниматься любительскими переводами, и одним из моих проектов был их роман Vita Nostra, который мне очень понравился. Перевод не был заказан или одобрен, поэтому в то время я не могла получить права на него. Я отправила свой перевод на сайт Дяченко на тот случай, если они захотят показать его своим англоговорящим друзьям. К моему удивлению, они ответили, поблагодарив меня за перевод. Так мы познакомились, а потом стали друзьями. В конце концов они подписали контракт с моим невероятным агентом, Джошем Гетцлером из HG Literary, и мы получили права на Vita Nostra, которая была продана Дэвиду Померико в Harper Voyager.

— В ваших переводах чувствуется большое внимание к стилю речи персонажей. Консультируетесь ли вы с авторами, прежде чем принимать решения о диалогах и их соответствии оригиналу?

— Это очень интересный вопрос! Короткий ответ — нет, не совсем. Длинный ответ заключается в том, что мой подход кардинально изменился. Когда я переводила Vita Nostra, у меня не было никакой надежды когда-либо опубликовать ее, поэтому я никогда не рассматривала никаких технических вопросов, таких как стиль речи и т. д. Вот почему, когда книга была продана и была выпущена аудиоверсия, Джессика Энн Болл, экстраординарная актриса озвучивания, была вынуждена произносить такие специфические выражения, как «коса в ножнах». Я просто никогда не думал, что мой перевод будет прочитан вслух! Только благодаря нашему редактору Дэвиду Померико и его команде текст оказался гораздо более читабельным. Теперь я гораздо лучше осознаю свой выбор, особенно в написании диалогов. Я читаю каждое предложение вслух, чтобы убедиться, что оно звучит естественно. У меня также есть небольшая группа друзей, писателей и переводчиков, с которыми я поддерживаю почти ежедневный контакт. У нас есть групповой чат, где мы обсуждаем наши проблемы с переводом и коллективно придумываем несколько довольно творческих вариантов. Я задолжала им много хороших идей!

— В каких жанрах Вы в первую очередь пишете, когда не работаете над переводом?

— Когда я не занимаюсь переводом, я пишу учебные материалы и руководства пользователя. Моя основная работа — документалист :) Информационный дизайнер, если более точно. Я также иногда пишу рецензии на новые книги-когда меня спрашивают. На самом деле я не пишу ничего оригинального, потому что у меня недостаточно оригинальных идей :). Я думаю, что я больше переводчик, чем писатель, и я абсолютно люблю умопомрачительное искусство перевода. Даже моя дневная работа включает в себя принятие сложных технических концепций и переписывание их во что-то, что пользователь может понять, процесс, очень похожий на перевод.

— Вы заядлый театрал — есть ли какие-нибудь пьесы и/или мюзиклы за последние 50 лет, которые вы обожаете?

— Как вы узнали, что я любитель театра? Да, театр — моя вторая страсть! Одна из вещей, по которой я скучаю больше всего в этом году — это наши регулярные театральные поездки в Нью-Йорк.

Интересно, что вы выбрали последние 50 лет — несколько знаменательно, потому что в марте мне исполняется 50… Итак, если бы мне пришлось выбрать, какие пьесы и мюзиклы, написанные при моей жизни, посетить, я выбрала бы следующие (без особого порядка):

Настоящая Вещь (пьеса Тома Стоппарда)

Аркадия (пьеса Тома Стоппарда)

Иисус Христос Суперзвезда (мюзикл)

Визит группы (мюзикл)

Гамильтон (мюзикл)

Трилогия Лемана (пьеса Стефано Массини)

Черный дрозд (мюзикл)

Ангелы в Америке (пьеса Тони Кушнера)

Чикаго (мюзикл)

Бог резни (пьеса Ясмины Реза)

Доказательство (пьеса Дэвида Оберна)

***

Марина и Сергей Дяченко, бывшая актриса и бывший психиатр, являются соавторами тридцати романов и многочисленных рассказов и сценариев. Они родились на Украине, жили в России, а теперь живут в Лос-Анджелесе. Их книги были переведены на несколько иностранных языков и удостоены многочисленных литературных и кинопремий. Марина и Сергей — лауреаты премии «Лучшие фантасты Европы» (Eurocon 2005). Три их романа — «Шрам», Vita Nostra и «Алёна и Аспирин» — были переведены на английский язык и опубликованы в издательствах «Tor» и «Harper Voyager».

Родившаяся в Москве Юлия Мейтова Херси переехала в Бостон в возрасте девятнадцати лет и с тех пор находится в двух культурах. Она живет к северу от Бостона с мужем, двумя дочерьми и гиперактивной собакой, жонглируя полной занятостью и своими любимыми переводческими проектами

Перевод — А. Цветков

Источник тут