«Сон Харви» — рассказ, где главными выразительными средствами становятся саспенс и недосказанность. Очень живо прорисованы герои, присутствует атмосфера. Рецензировать в данном произведении практически нечего: оно коротко и статично. Не плохо передаёт мысли героини, чувства которой давно уже далеки от страсти. Сереющий брак, наполненный иррациональными страхами.

«Кот из ада» — один из лучших рассказов Кинга. Это продуманный, сильный и запоминающийся ужастик, наполненный саспенсом и моралью, где хорошо раскрыта тема возмездия за человеческие пороки, пренебрежение интересами слабых и безразличие к чужому гору. Возмездие от существа, такого же, как пострадавшие от руки безумца. Следует отметить шикарную развязку.

Всё бы ничего, но так же, как и «Побег из Шоушенка» является плагиатом фильма «Побег из Алькатраса», рассказ «Кот из ада» сворован с «Тени кота» 1961 г.

«Н.» — одно из самых ярких произведений в творчестве Кинга. Это необычайная атмосферная, интригующая с первых строк повесть, наполненная живописными и образными описаниями, почти уникальных для творчества Кинга. Описания психических проблем героев очень убедительны и достоверны. Развитие событий — типичная сюжетная линия ужастика, не представляющая ничего выдающегося. Следует отметить, что круг камней, описанный в «Н.», вероятно, является отсылкой к кругам с демонами в цикле «Тёмная башня», проявленным в нашем мире. На это в тексте есть несколько призрачных намёков. В целом, «Н.» — одно из самых ярких и красочных произведений в творчестве Кинга.

«Гретель» — повесть с неровной сюжетной линией, в которой растянутое начало является излишним эпизодом для основной фабулы, кстати, имеющей схожий мотив с «Громилой». Местами произведение написано действительно хорошо, но кое-где оно скатывается в совсем бесполезные подробности, о чём говорит объём, который можно и нужно было сократить до размера рассказа. Один из главных эпизодов повести — связанная женщина — напоминает события романа «Игра Джеральда», а сам мотив пленника можно встретить в «Мизери» — однако, оба произведения очень далеки от «Гретель», а потому ассоциации здесь скорее случайные, нежели напрашивающиеся. Повторюсь, гораздо больше общего повесть имеет с «Громилой», и так же страдает от переизбытка лишних сцен. Чего стоит хотя бы сама история жены, убежавшей от мужа, необходимая лишь для того, чтобы обосновать переезд и увлечение бегом — ход слишком грубый, явно несоразмерный и в такой форме уместный разве что в завязке романа, но не в начале короткой повести. «Гретель» — не представляет из себя ничего выдающегося — набор Кинговких приёмов, перетасованных в новом порядке — не более.

«Велотренажёр» — рассказ с интересной задумкой, и если рассматривать его как самостоятельное произведение, — то он, безусловно, является ярким и оригинальным образцом бытовой фантастики. Однако авторство Кинга заставляет оглянуться на другие его произведения, где без труда удастся отыскать аналоги. Тема того, что человек, посредством какой-либо деятельности (в основном, творческой), способен заглянуть в другую реальность, широко раскрыта в творчестве Кинга. Сразу же вспоминаются «Короткая дорога короткая дорога миссис Тодд», «Несущий смерть» (он же «Солнечный пёс») и «Дьюма-Ки». Напрашивается и очевидная параллель с «Розой Мареной», а за очень длинные уши, к ряду таких произведений можно притянуть и «Историю Лизи». Таким образом, «Велотренажёр» — старая песня на новый лад. Хороша ли эта история? В принципе, да. Она не заставляет скучать, содержит ряд не то, чтобы философских, но весьма рассудительных идее, а так же толику юмора. Все эти качества делают данный рассказ интересным для чтения. К тому же, события в нём развиваются быстро, благодаря чему чтение не успевает наскучить или утомить. Не лучшее, что есть у Кинга, не самое оригинальное, но, несомненно, заслуживающее внимания.

«Стань диким!» сперва выглядит как заурядная история о новичке, который, изучив все перипетии ранее неведомого мира, достигает высот, уважения и признания. Но есть в романе кое-что свежее и оригинальное — он рассказывает о кошках. И уже сама по себе идея сделать эпопею в фэнтезийном духе о кошачьем племени заслуживает уважения, как ход смелый, тем более, учитывая, что это произведение ориентировано далеко не на детский читательский возраст.

Учитывая сложность задачи, от автора следовало бы ожидать серьёзного подхода к работе, но не стоит переоценивать роман. Автор — далеко не писатель, а, скорее, хороший рассказчик. Да — произведение написано динамичным, не заставляющим скучать языком, но слог в нём примитивен, лишён образности и выразительной красоты. К тому же, текст изобилует повторами, что вряд ли можно отнести к одной лишь ошибке переводчиков, которые, к слову, тоже многое перевернули в тексте вверх дном, путая персонажей и забывая правила пунктуации в оформлении диалогов.

Собственно, по тексту видно, что автор не тратил время на изучение кошек, их повадок и особенностей. Герои произведения лишь номинально могут причисляться к животным, в силу некоторых привычек и деятельности в среде обитая. Больший упор создатели сделали на постройку кошачьего общества, их мифологии, традиций — получилось слегка поверхностно, бегло, но, вместе с тем интригующе и атмосферно. Образы дороги, места совета, святыни, кота-отшельника, эпических сражений крепко оседают в памяти.

Роман сильно провисает в начале и, кажется, что ничего хорошего ожидать не следует. Герою клишировано и нудно разжёвывают кто есть кто, обучают. В нём, регулярно сомневаются. Как всегда имеется некий отрицательный персонаж, недовольный всегда и везде, даже когда героя следует хвалить — штамп, увы, набивший оскомину.

Однако в один момент повествование оживает. И этим роман обязан появлению просто блистательного персонажа — старой кошки Щербатой. Она — непревзойдённый герой, которого я бы хотела поставить в один ряд с любимейшими литературными и киногероями. Такого яркого, неоднозначного и живого персонажа не ожидаешь встретить даже на страницах признанных шедевров, не говоря о литературе, которая позиционируется как развлекательный роман.

Кроме старой кошки есть целый ряд запоминающихся, интригующих и просто разных персонажей. Увы, хватает и плоских. Общее количество действующих лиц (морд) не даёт сразу запомнить, кто есть кто, но следить за сюжетной линией это не мешает, а к концу книги уже, безусловно, читатель будет отличать одного кота от другого, знать его окрас, чин, мировозрение и политические взгляды. К слову, о героях — пара смертей в книге получились выразительными — впечатлительный читатель может даже всплакнуть по погибшим.

С момента встречи протагониста Огонька с кошкой Щербатой роман набирает глубину и продуманность — по большей части это ходы, распространённые во многих других произведениях о власти, войнах, понятии чести и доблести, но кое-что выделяет «Стань диким!» из однотипных работ — это кошачья тематика. Здесь она существует не номинально, а оказывает весомое влияние на развитие действий.

Сюжет прямой, во многом предсказуемый, хотя поведение некоторых персонажей предугадать трудно, благодаря чему, интерес при чтении сохраняется. Примечательно, что все, имеющиеся в романе ружья стреляют.

Отдельного нарекания вызывает поведение главного героя, никак не решающегося доложить Синей Звезде о предательстве — слишком уж несопоставимы страхи Огонька с риском молчания.

Также стоит отметить, что «Стань диким!» является первой книгой цикла «Коты-воители», где, на сегодняшний день, со всеми сиквелами и спин-оффами я насчитвывается сорок восемь книг — масштаб внушающий.

Общая оценка романа, не смотря на претензии к языку и сюжетную вторичность, высока.

«Воспламеняющая взглядом» — роман-эксперимент в творчестве Кинга. И эксперимент этот удачный. Касается он стилистики: в произведении использованы короткие, рубленные предложения. Подобного в творчестве Кинга практически нет, кроме разве что «Бегущего человека», где автор использовал короткие абзацы. Когда Кинг пишет так, получается почти всегда отлично: теряется занудность, поднимается динамика и увлекательность. Уже один этот факт позволяет причислить «Воспламеняющую взглядом» к удачным произведениям Кинга, а ведь достоинства романа на том не исчерпываются. Здесь имеются своеобразные персонажи, о которых нужно поговорить отдельно. Девочка, выходящая на первый план, — герой, встречающийся у Кинга редко. На память приходят лишь Кэрри и Абра, но они — капля в море, относительно других, столь привычных героев-писателей-жертвенников, фигурирующих в большинстве романов Кинга. Поэтому, Чарли, если и не уникальный тип, то, по крайней мере, редкий в его творчестве. Да и отец девочки — личность своеобразная, хотя и тоже встречающаяся впоследствии во многих романах, и в чём-то, уже сама оглядывающаяся на героя «Мёртвой зоны». И всё же есть в них, а особенно в их взаимоотношениях свежесть, которая ощущается даже сегодня. В конце концов, где ещё в произведениях Кинга можно встретить персонажей, функционально похожих одновременно на Кэрри и Джонни Смита? Разве что получивший множество негативных отзывов «Доктор Сон»? Ну, только если он. А вот «Воспламеняющая взглядом» — роман другой, насыщенный убедительной драмой и критикой вседозволенности, которую позволяют себе те или иные исследовательские структуры, и, вероятно, власть в целом, изображённая в книге в виде неустанных преследователей.

К сожалению, следует признать, что «Воспламеняющая взглядом» очень много позаимствовала у «Кэрри». Фактически, этот роман — совокупность мотивов «Кэрри» и более позднего «Бегущего человека», но форма и драма делают книгу образцом действительно качественной литературы и выдающимся произведением в творчестве Кинга.

Резюмирую: «Воспламеняющая взглядом» — интересный роман, написанный отличным языком, не имеющим аналогов среди романов Кинга. Он несколько вторичен по отношению к «Кэрри», но успешен как самостоятельное произведение.

«Кристина» — удачный роман, в котором почти нет лишних элементов. Я говорю «почти» т.к. некоторые эпизоды всё же являются ненужными для развития сюжета — это столь излюбленный Кингом приём с использованием сна-предвестника, служащего для нагнетания атмосферы и создания интриги. Справедливости ради нужно отметить, что приём этот, как правило, не работает и является бумагомаранием. «Кристина» не исключение.

Кроме того, есть в романе и ещё один весомый недочёт: на некоторые сцены уходит уж слишком много текста. Тот же эпизод с покупкой автомобиля занял внушающее количество страниц, притом, что в своих лучших произведениях Кинг показывал, что в аналогичных эпизодах можно обойтись вдвое меньшим объёмом.

Из недостатков всё. Теперь — о романе в целом. По-сути, это типичная хоррор история, вновь отсылающая к извечной для жанра тематике призраков. Исполнена она хорошо: здесь и проработанные персонажи (не лучшие у Кинга, но живее преобладающего числа), и чёткая неразрывная нить сюжетной линии, и даже экскурсы в прошлое не превращаются в утомительные пятидесятиабзацные отступления. Есть весьма харизматичный и проработанный старик, напоминающий своей функцией Саурона, заточившего зло в кольце (машине), благодаря чему он может покорять разум нового владельца. Отдельно нужно отметить, что тема помешательства в «Кристине» раскрыта лучше, чем, например в «Сияние». Почему-то многие читатели уверены, что в «Сиянии» Джек выживал из ума постепенно, хотя, он всегда был безумен. А то, что «Сиянию» приписывается — постепенная деградация персонажа — это как раз является сюжетной линией «Кристины».

Ещё пару слов о персонажах: герой-повествователь, как всегда, вышел архитипичным Кинговским рубахой-парнем, страдальцем и жертвенником, девушка — от всех зависимой плаксой. Центральный герой повествования, Арни, получился куда ярче и своеобразнее, благодаря тому, что его характеру удалось вырваться из шаблона затюканного неудачника. Пожалуй, он и ещё старик — могли бы стать главным украшением романа, если бы не сама Кристина — образу машины удалось перекрыть всех своей яркостью. И это оставило вопрос: а нужно ли было вообще вмешивать в эту историю призраков? Лично мне куда более понравился ход экранизации, где абсолютным злом была представлена сама Кристина, причём, чем меньше в этой истории объяснялось бы, тем атмосферной и загадочней бы она вышла. Впрочем, это уже вопрос вкуса. Это лично я всегда приветствую в литературе нечто оригинальное, своеобразное, вроде той же «81-ой мили» Кинга. Кого-то, может, наоборот, способны заинтересовать лишь вампиры, оборотни и призраки.

И, тем не менее, не смотря на то, что по большей части, речь шла о каких-то шероховатостях романа, он — проработанная книга, где перипетии характеров и сюжетных линией, создают стройную и интересную фабулу.

Резюмирую: «Кристина» — отличный роман, содержащий, в основном, лучшие качества произведений Кинга. Минусы здесь несущественные, и лишь отсутствие столь же сильной драмы, не даёт поставить «Кристину» в один ряд с «Кладбищем домашних животных».

«Мобильник» — роман, к которому не столько применимо слово «плохой», сколько слово «неудачный». И неудача эта восходит корнями к задумке данного произведения. Сама идея написать о зомби-апокалипсисе — большой риск, ведь со времён Руссо и его «Ночи живых мертвецов» сказано и написано не мало, но всё, что выходило в данном жанре, обязательно сталкивалось с проблемой вторичности. Вряд ли кто-то будет спорить, что роман стоит писать, если соблюдён хотя бы один из двух факторов: произведение имеет что-то новое, либо оно блестяще исполнено. Касательно исполнения, даже обсуждать нечего. Кинг давно избрал планку, выше которой не пытается прыгать. Времена экспериментов остались где-то в годах написания «Воспламеняющей взглядом» и «Бегущего человека», а все новые произведения написаны примерно одинаково, с использованием стандартных стилистических приёмов, например, столь навязчивого риторического вопроса в его книгах, а как иначе? Да, Кинг писатель, но то, КАК он пишет — это не что-то выдающееся, поэтому говорить о том, что «Мобильник» выделяется на фоне прочих произведений о нашествии зобми, благодаря поразительному языку, не приходится. Здесь всё те же вставки пьес-диалогов, всё те же по-кинговски затянутые фрагменты. Поэтому, перейдём к задумке. Насколько вторична она? На первый взгляд — нет. Здесь люди становятся зомби через мобильники, но особо свежо выглядит использование мотива о сверхъестественных способностях зомби. И всё это создаёт ощущение новизны, говорящее «роману быть», на фоне чего, трудно вспомнить о том, что за мишурой мобильников и орд зомби, притаился первоисточник — серия «Лёд» из «Секретных материалов». Разумеется, защитники Кинга тут же начнут цепляться к деталям — мол, ни Малдера, ни Скалли в «Мобильнике» нет. Но всё это атрибутика, а если вглядеться в суть? И там и здесь — заражение, заставляющее людей нападать друг на друга, которое лечится при помощи повторного заражения, уничтожающего предыдущее. Параллель очевидна, и сколько бы париков и масок поверх романа не накладывалось, вторичность содержится в самом его ДНК.

Но ведь вторичность и использование риторических вопросов, не единственное, за что оценивается художественное произведение, верно? Да, но разве я могла не упомянуть о риторических вопросах?

У романа хорошая завязка — она динамична, она погружает в суть, переводит к действиям. Но это не столько заслуга Кинга, сколько дань жанру — большинство фильмов о зомби, начинаются именно с экшена. В то же время, существовали и более притягательные, атмосферные завязки. Например, начало «Ночи живых мертвецов», как экранизаций, так и книги, куда более будоражащий эпизод, чем та истерия, что творилась в «Мобильнике». И все же, за завязку — плюс.

Об исполнении и стиле я уже сказала — ничего яркого, ничего удивительного. Типичные для Кинга приёмы и ещё более типичные огрехи.

Персонажи вышли не запоминающимся, хоть Кинг и пытался дать им характеры. Вышло никак — не плохо, не хорошо.

Сюжет, если исключить из него заимствование из «Льда», превращается в клишированный экшен из фильмов про зомби. К сожалению, это удел большинства авторов, пробующих себя на данной стезе. Интересное исключение здесь составляли первые два сезона «Ходячих мертвецов», ставшие действительно событием для жанра. Как там в комиксе — не знаю, но то, что показали на экране — золотая жилка, которой так не хватает «Мобильнику».

Так же роману не хватает масштаба, свойственного «Противостоянию». Всё же речь идёт о событиях глобальных, а ощущение локальности происходящего просто кричит.

Так же стремление Кинга быть «актуальным», описывая нюансы связи и телефонную подноготную, выглядит уж очень топорно из-за сильного акцента на данных фактах. Человек, лишённый фобии перед техникой, написал бы иначе. Текст же «Мобильника» сдаёт с потрохами факт, что автору данная информация в новинку, а потому он подробно, с энтузиазмом рассказывает читателю вполне очевидные вещи. Это похоже на удивление ребёнка, вещающего о том, что коридор-то в конце сужается. Мы можем снисходительно улыбаться, но когда дело касается литературы, то мы просто теряем доверие — мир книги рушится, на первый план выходит автор, а история уже выглядит выдуманной, ненастоящей.

Кроме того, отмечу, что «Мобильник» сам по себе не пытается брать глубину и образность обычных книг Кинга. Это именно повествование о событиях — скорее сценарий, чем ему и следовало быть.

Резюмирую: «Мобильник» — произведение, которому место в стопке сценариев, но не на книжной полке. Оно вторично и сильно уступает как жанровым аналогам, так и большинству произведений Кинга.

«Полковнику никто не пишет» — очень атмосферное произведение, способное передать свою ауру читателю. В этом, пожалуй, главная особенность данной повести. Было бы странно хвалить сюжет — его здесь просто нет. Мы имеем лишь срез жизни — срез весьма убедительный, но одновременно лишённый художественности в архитектуре сюжета. Маркес поступает разумно, не вдаваясь в подробности событий, а динамично описывая лишь основное и самое существенное. Это подводит ко второму плюсу повести — стилю. Он действительно хорош: нет ни затянутых описаний, ни чрезмерных диалогов, а те, что есть, весьма убедительны и вполне художественны. Отдельные места можно брать на цитаты, а повторяющийся мотив с почтой отдаёт особой, своеобразной поэтикой.

Персонажи живые, яркие. У каждого свои мировоззрения, взгляды на жизнь, отношение к окружающим. Мы имеем действительно щепетильный подход к снимку реальной жизни, охудожественному в мере, достаточной для того, чтобы не быть скучным и вести за собой читательское внимание.

В то же время интересным рассказ назвать можно с натяжкой. Главная интрига — победит ли петух — раскрыта не будет, так как события повести прерываются до даты боя. Не удивительно, что многие читатели просто-напросто остались с ощущением, будто их обманули, подсунув недоделанную работу или, если точнее, повесть без финала.

И здесь нужно вспомнить, что не всё так просто в данном произведении. Оно автобиографично, а следовательно, ответы на возникшие при чтении повести вопросы следует искать в жизнеописании самого Маркеса. Петух, которого откармливал полковник — это роман, который должен был вытянуть семью писателя из нищеты. Разумеется, речь о «Ста годах одиночества». Продажа вещей из дома — ещё один мотив из жизни автора. Долгожданная победа — публикация и признание. Так победил ли петух полковника? Разуется, да, ведь его создатель и прототип, Маркес, сделал это.

На момент написания повести, Маркес ещё сам находился в том состоянии, в котором он оставляет своего персонажа, а потому дать честный ответ на вопрос чем всё закончится, он не мог. В этой связи, автор остаётся искренним с читателем, оставляя в открытом финале единственное, что оставить возможно — надежду.

«История Лизи» — произведение, говоря о котором, как никогда раньше, хочется начать с иронии, сравнивая процесс написания книги с кулинарным рецептом. Итак, как приготовить «Историю Лизи»? Берём щепотку страниц трагической завязки с привкусом «Мешка с костями», разбавляем нудной сотней страниц в духе «Бессонницы», добавим прослойку с негодяем вымогателем из «Секретное окно, секретный сад» и укрываем всё это уже готовым куском сюжетно необоснованной мистики в худших традициях «Розы Марены». Для финального штриха не хватает разве что рекомендации отправить рукопись в печь на пару часов, что стало бы самым благоприятным исходом этих литературных заимствований.

Роман вторичен по отношению ко многим произведениям Кинга. Ещё более ухудшают впечатление бесконечные флешбеки и флешбеки в флешбеках, из-за которых, в один момент становится непонятно: роман написан о прошлом героини или её настоящем? Целостная картина из этих двух реальностей выстраивается весьма шатко, будто кто-то, особо не стараясь, связал два разных произведения.

Окончательно провальным роман делают очень большие, буквально выедающие глаза абзацы, которые можно было бы простить античному автору, но никак не современному.

Есть ли в «Истории Лизи» плюсы? Безусловно, но незначительные. К примеру, середина романа, где описаны жуткие, атмосферные метаморфозы в семье главного героя. Фактически, если вынести скукоту романа до этих событий, дальше чтение пойдёт легко, что часто отмечается читателями. Но, опять же — всё это вторично. Несчастное, трудное детство — приём, до того избитый Кингом, что он не просто приелся, он выглядит как пародия на самого себя.

Резюмирую: «История Лизи» — слабый, вторичный роман, практически лишённый положительных качеств. Трудно найти в творчестве Кинга произведения слабей. На ум приходят разве что «Бессонница» и «Билли Блокада».

«Нужные вещи» — тот редкий случай, когда положительные стороны романа настолько существенны, что они способны затмить его недостатки. Говоря об этом произведении, к нему нельзя не применить эпитет, отражающий масштабность, практически колоссальность, задумки. Разумеется, здесь неприменимы слова вроде «эпос», но именно такое сравнение приходит на ум, при попытке дать исчерпывающую краткую характеристику данному произведению. Именно во времена, когда наши предки писали эпические произведения, в литературе сохранялся подход, при котором события из жизни таракана и, например, Бога, описывались одинаково, без учёта различий и значимости для полной картины. С этой точки зрения, «Нужные вещи» — эпос, где главные герои не тянут на себя одеяло, здесь, как в настоящей жизни, есть разные люди, чья роль, судьба и деятельность равнозначны между собой. Здесь, в романе, одинаково исчерпывающе описаны собака, человек, попугай — каждый существует не номинально, а фактически. Люди в романе имеют прошлое, настоящее, мечты и планы на будущее. У всех есть характер, проблемы, страхи и желания. В этом контексте следует говорить о внутренней гармонии произведения, даже целой вселенной, реализованной внутри одного романа. Безусловно, «Нужные вещи», к тому же, поводят некий итог, вбирая в себя персонажей из многих других произведений о Касл-Роке. Но речь не об этом, а о том, что роман, без учёта связей, сам по себе уже является настоящей вселенной, а не выдержкой, где реальность была бы перекошена в сторону пары персонажей, а другие являлись мебелью и антуражем для их деятельности. Это произведение, твёрдо стоящее на ногах, в отличие от многих других, хромых и одноногих романов того же автора.

Нельзя не отметить архитектуру, слаженность и изящно выстроенные цепочки перипетий персонажей книги. Это тот редкий дар, который столь редко проскальзывал в лишь в некоторых произведениях Кинга: «Жребий», «Под Куполом», «Способный ученик».

Яркий метафоризм и образность языка «Нужных вещей», всплывающая в тексте время от времени, выполнена в лучших традициях «Лангольеров» — очевидно, что данный этап творчества Кинга отличался своеобразной поэтической ноткой, достигшей пика в «Нужных вещах», после чего это качество внезапно исчезло, вместе с масштабными историями о злополучном городе.

Разумеется, недостатки есть и о них говорить можно и нужно.

Во-первых, главный герой — всё та же личность, что кочует из романа в роман, оставаясь на ведущей роли. Это правильный рубаха-парень, способный на самое критическое мышление среди окружающих его остолопов. Разумеется, его волнуют более глобальные проблемы, чем те, что беспокоят большинство второстепенных персонажей. «Кто-то хочет абажур, либо злиться на соседскую собаку. Ну что за ерунда? Вот протагонист действительно страдает. У него погибли жена и ребёнок. Вот это уже не шутки!» — настойчиво показывает автор. И в этом подходе проскальзывает дешёвый оттенок, чувствуется, что проблемы других людей намеренно занижены, с целью возвысить главного героя, едва ли не в статус святого-мученика, спасающего серый сброд. Но дело даже не в этом, ведь мы всегда можем ссылаться на то, что «Нужные вещи» являются социальной комедией, нацеленной на гиперболизацию образов, либо на волю Ка, — дело в том, что такой приём Кинг использует регулярно. Его произведения сами напоминают загадочный магазин Гонга, где товары разные, но прилавки и торговая полтика всегда одинаковы. И вот, как чаще всего у Кинга, мы имеем героя, страдающего по исчезнувшей жене, доброго, смелого, умного — красавца, спортсмена, комсомольца. Приём затасканный, набивший оскомину.

Во-вторых, есть затянутые места. Как правило, это диалоги — точнее, трёп ни о чём. Они позволяют роману набрать страницы за счёт частоты новых строк, но информации и развития в сюжет не несут. Вместе с тем, следует подчеркнуть, что для «Нужных вещей» это не такой уж и минус. В отличие от многих других романов Кинга, «Нужные вещи» — тот случай, когда объём как раз нужен и важен, ведь данная книга показывает глубину, точнее перспективу перипетий и отношений героев, выходящих за пределы повествования. Автор демонстрирует, что помимо того, что рассказано, многое ещё замолчалось, и город с его населением выходит далеко за область обзора, видимого в калейдоскопе романа. И всё же, лишнее всегда останется лишним. Представить его можно было как составляющую сюжета, либо заставить работать на характеры. А пустой трёп языками он на то и пустой, чтобы его изъяли из книги.

Следует упомянуть об экранизации. Она хороша, но с романом несопоставима. Создатели фильма бережно отнеслись к книге в начале, но чем дальше развивался сюжет, тем сильнее они отступили от первоисточника, опустили множество сюжетных линий, кое-чего переиначили. Но в экранизации есть один существенный плюс — концовка. Она превосходит то, что показано в романе. Финал книги выглядит надуманным, слишком лёгким и диссонирует с образом необоримого всезнающего антагониста, формировавшийся на всём протяжении повествования. Нельзя сказать, что он так же провален как, например, финал «Под Куполом», но то, что показали в фильме — ярче, сильнее, убедительней и намного достоверней.

В конце хочется сказать, что идея «Тёмной башни» как наиболее продуманного и центрального произведения в творчестве Кинга, кажется совершенно нелепой, при наличии такого серьёзного труда как «Нужные вещи», превосходящего данный цикл по всем параметрам.

Резюмирую: «Нужные вещи» — отличный роман, имеющий сложную архитектуру, живой, красивый образный язык, ярких персонажей первого и второго плана. Его самые существенные недостатки проявляются в клишированности главных героев, но роман имеет столько достоинств, что на это можно смело закрыть глаза.

«Красные цепи» — роман, стоящий особняком в современной русской прозе. Причина тому — высокое качество данного произведения, ставшее, увы, редким исключением в числе новинок на полках книжных магазинов.

В первую очередь достоинство романа — это яркий, красивый, витиеватый слог, описывающий зрелищные узоры при помощи эстетически приятных словосочетаний. Отдельные фрагменты можно смело брать на цитаты. Есть в них немного от По, ещё больше от Лавкрафта. Вероятно, есть веяния и авторов, с которыми мне сталкиваться ещё не приходилось.

Нельзя умолчать и о продуманности романа: в нём нет лишних сцен. Каждое действие ведёт за собой следующее, провоцирует всё новые события, развития которых приводят к кульминации, завершающей и подытоживающей мотивы книги.

Кроме того, в книге есть динамика, благодаря чему нет ощущения затянутости, избыточности и многословности. Видно, что автор пишет не на объём, а на качество и увлекательность — явление сегодня не менее редкое, чем красивый язык.

Все персонажи не похожи друг на друга. Их имена запоминаются столь же легко, как и сами образы, что напоминает впечатления от Булгаковского романа «Мастер и Маргарита».

Ещё одна причина, по которой вспоминается это великое произведение русской классики — это политематичность «Красных цепей», а так же наличие в нём внутреннего произведения о событиях средневековья. При этом нет ощущения шероховатости и нестройности романа — он воспринимается как целостное произведение.

Сюжетно нареканий нет. Особо хочу отметить, как изящно текст подстраивается под события: описания секса, страха, гипнотической зачарованности — всё это подаётся разными выразительными средствами, всегда приходящимися под стать происходящим событиям.

«Красные цепи» — книга, которую не стоит пропускать любителям ужасов и качественной современной литературы. Это пример того, как должно выглядеть произведение настоящего писателя.

Данный сборник — попытка объёдинить под одной обложкой мрачные, наполненные атмосферой произведения, по большей части лишённые мистики. За общей идеей, как это всегда бывает у Кинга, находятся работы самого разного качества и увлекательности. Если точнее, в сборнике есть лишь одна повесть, ради которой его следовало написать — «1922». Это работа в лучших традициях старого Кинга. Остальные три повести можно кратко охарактеризовать так: «Громила» — банальная, ничем не примечательная история, «На выгодных условиях» — невнятное произведение, которое не обладает художественной завершённостью. «Счастливый брак» — из плюсов — только психологизм, в остальном же представляет собой переизложение старых мотивов. «Нездоровье» — слишком предсказуемый рассказ, из плюсов — атмосферное начало.

«Хороший брак» — ничем не примечательная история, подкупающая разве что описанием размышлений главной героини. Подобных историй у Кинга много, и, по сути, «Хороший брак» — это видоизменённая «Долорес Клейборн», лишённая всех своих выдающихся качеств. Кроме того, «Хороший брак» ещё перекликается с «Блейзом», вновь воскрешая мотив умершего друга, до сих пор беспокоящего маньяка. Но и до «Блейза» «Хорошему браку» далеко. Сказать об этой истории ещё что-то хорошее нельзя. Она тривиальна, предсказуема и, безусловно, теряется на фоне хороших работ автора.

«Громила» — типичная история возмездия. Справедливо замечание тех, кто утверждает, что каждая история когда-либо уже была придумана, рассказана и записана. С одной стороны это верно. С другой — нет. Ежегодно появляются сюжеты, которые хоть и построены по всем известным шаблонам, имеют нечто новое: неожиданный поворот, блестящее исполнение, ярких персонажей, гибридизированную структуру и т.д. В «Громиле» нет ничего этого. Он не написан блестящим стилем, он не содержит интересных персонажей, он не несёт какой-то особый скрытый посыл, он даже не вносит ничего нового в общую Кинговскую вселенную. Это банальнейшая история в духе фильма «Я плюю на ваши могилы» (причём, недотягивающая до него ни ужасом сцены изнасилования, ни изобретательностью расправы). Кроме того, «Громила» чудовищно затянут. Он пестрит совершенно ненужными подробностями вроде: «хотела подумать, но не подумала», «её марка компьютера такая-то» и прочее. Здесь как нельзя лучше вспомнить высказывание Микеланджело, говорившего: «Я просто беру камень и отсекаю всё лишнее». Да и сам Кинг в «Как писать книги» советовал несколько раз пройтись по тексту, вычёркивая от 10% написанного. «Громила» просто кричит от того, как нуждается в этом.

«На выгодных условиях» — рассказ, характеризуя который, лучше всего подобрать слово «невнятный». Идея, поставленная автором, не нова — рассказать историю, где зло осталось бы безнаказанным. Существует много произведений с подобной фабулой. Многие весьма успешны. Чего стоит замечательная экранизация «Американского психопата», где серийный убийца, убив достаточно людей, благополучно продолжает жить на свободе. Иными словами, идея эта вполне подъёмная, при условии, её правильной реализации. Проблема лишь в том, что существуют два качественных архетипа сюжета в подобном русле. Первый: антигерой ступает на стезю зла, достигает дна и получает справедливое возмездие — это произведение с моралью. Второй: мы глубоко проникаемся к антигерою, ступившему на стезю зла, фактически симпатизируем ему, а не жертвам, благодаря чему благополучный для антигероя финал нам кажется самым приемлемым — это произведение о личности. В рассказе «На выгодных условиях» нет ни того, ни другого. Здесь нет ни морали, ни яркого героя. Фактически, читателю предоставляется сырая, невнятная зарисовка, ни к чему не приводящая. В ней отсутствует художественная завершённость. Кроме того, порядком портят впечатление затянутые подробности у кого в какое историческое время что случилось.

«Хранители» — тот редкий случай, когда не хочется вдаваться в детали, ограничившись исключительно коротким высказыванием: «потрясающе» или «шедевр», но очевидно, что выдавая такую оценку, необходимо её обосновать фактами.

Итак, наверняка многим известно, что «Хранители» — это графический роман. И, вероятно, по этой причине он не читается широкой публикой. Люди часто отмахиваются от комиксов, полагая, что это лишь «какие-то картинки для детей». Но нет. Комикс — это лишь очередной способ рассказать историю, отличный от кино и прозы. И, в первую очередь, его особенностью является возможность разбиения истории на стоп-кадры, рассматривая которые, читатель сам может задавать темп повествования, а так же, замечать нюансы, намёки и лейтмотивы истории, которых в «Хранителях» предостаточно.

По сути, «Хранители» — это даже не просто комикс. Это настоящий феномен данного жанра, такой же, каким в своё время стал «Улисс» для литературы.

«Хранители» — это глубокая, проникновенная и яркая история, насыщенная глубокими философскими мыслями, десятками отсылок и аллюзий, часто недоступных неподготовленному взгляду. Буквально первые же сцены имеют фундаментальное значение для всего сюжета, но едва ли их возможно уловить при первом прочтении. Подобным образом многое происходит на втором, третьем и даже четвёртом плане: где-то позади основных действий развиваются драмы, переплетаются и разрушаются судьбы, но, как это часто бывает в мире, беглый взгляд упускает их, и лишь внимательный читатель способен уловить, насколько же многогранен данный роман. Это целая самобытная вселенная, способная в рамках 12 глав рассказать историю нескольких десятилетий, страны, отдельных судеб, нескольких издательств и политических событий.

Роман выстраивает вокруг себя убедительный мир, наполненный газетами, книгами, фильмами. Отрывки из вымышленной книги сами по себе являются едва ли не эталоном безупречной прозы — слаженные, продуманные рассказы, способные увлечь даже предвзятого читателя.

Персонажи очаровывают. Кроме того, что у каждого из них прописана история, вплоть до того, что мы узнаём судьбу их родителей, — мы имеем нечто большее: харизматичных, запоминающихся, объёмных героев, имеющих собственные проблемы, взгляды, желания, часто идущие вразрез с мнением окружающих, что рождает массу увлекательных драматических ситуаций.

Нельзя не упомянуть экранизацию Зака Снайдера. Это фильм, отлично передающий сюжет и атмосферу графического романа. К первоисточнику отнеслись очень бережно. Кино атмосферное, яркое, ни на что не похожее. Кое-где оно идёт даже дальше комикса, набирая обороты, юмор, экшен. Картинка в экранизации ярче, живее. Однако посредством фильма невозможно передать всю глубину и многоуровневость графического романа. Кроме того, у этих двух произведений разные концовки. В этой связи, считаю, что для того, чтобы в полной мере прочувствовать эту историю, следует и посмотреть фильм (не обычную, не режиссёрскую, а максимальную версию) и прочесть книгу.

Высший балл.

«1922» — ещё одно подтверждение того, что когда Кинг пишет повести, они получаются превосходно. Здесь есть всё, что необходимо качественному произведению: интригующая завязка, столь редкая для Кинга динамика, отсутствие отступлений и флэшбеков. Персонажи живые — они обладают настоящими характерами: сын главного героя ведёт себя как настоящий, живой подросток, а его отец — реалистичный деревенский мужик. Мотивы персонажей в «1922» убедительны, поступки оправданы. Действия героев действительно двигают сюжет, все ружья стреляют, порой в неожиданных моментах. Проблемы движутся последовательно, нагнетая атмосферу, продвигая историю. Одним словом, блестяще.

Следует отметить перекличку мотивов «1922» и «Долорес Клейборн» — это произведения антиподы. Каждое построено вокруг смерти в колодце, но если в «Долорес Клейборн» это событие приносит счастье и избавление, то в «1922» оно становится катализатором несчастий. Кроме того, полярность событий проявлена в том, что в одном из произведений, рассказчик является мужчиной, а в другом — женщиной. Мы видим, как по-разному одна и та же ситуация может развиться в жизни разных людей — и это интересный, разносторонний взгляд на судьбу человека.

Так же напрашивается аналогия с рассказом «Скребущий палец» — сюжет избавления от тела схож с попыткой устранить незваного гостя из раковины. И здесь и там описаны последовательные действия героев, связанные с этим трудности и мысли, приводящие в конечном итоге, к драматической развязке. Хотя и сходство это просматривается довольно глубоко, как фоновый мотив.

Так же интересно наличие в произведении двух, вытекающих друг из друга сюжетов, продвигающих друг друга, ни сколько не входящих в диссонанс.

Резюмирую: «1922» — хорошо проработанная повесть, написанная хорошим языком, обладающая продуманной архитектурой, наполненная убедительным драматизмом и реалистичными персонажами.

«Тёмная половина» — произведение из числа романов о писателях, занимающих предостаточно места в творчестве Кинга. Среди прочих работ того же типа: «Мешок с костями», «Секретное окно, секретный сад», отчасти «Жребий» и «Сияние», а так же, с сохранением мотива произведения о творческой личности, «Дьюма-Ки». Следует признать, что из наиболее близких идейных романов «Мешка…» и «Секретного окна…» Тёмная половина выгодно выделяется. Это наиболее мрачный, атмосферный роман, наполненный сценами, способными нагнать страху на впечатлительного читателя. Оригинальность идеи несопоставима с конвейерными произведениями, выходящими в рамках жанра ужасов. Здесь нет типичных вампиров и оборотней: антагонист является совершенно иным по происхождению персонажем.

Завязка интригует и подкупает. Однако в связи с этим, шок момента, где главные герои раскрывают подробности рождения Тэда, слит — читатель и так всё это знает, а следить за удивлением второстепенных героев, не интересно, ведь речь о факте, известном с первых страниц романа.

Герои типичны для Кинга: шаблонный писатель, кочующий из романа в роман, столь же привычная любимая жена, всплывающая во множестве произведений. Стандартный маньяк, интригующий лишь в начале своим невероятным происхождением.

Вместе с тем, все клише с лихвой окупаются благодаря мастерскому противопоставлению личностей протагониста и антагониста — насколько они разные, и в то же время похожие, как зависят друг от друга, и в то же время жаждут разрушить жизнь друг другу, как ненавидят врага, но в то же время, внезапно проникаются друг к другу — непревзойдённые взаимоотношения противоборствующих сторон для творчества Кинга.

Концовка романа спорна. С одной стороны, это очередной «Бог из машины», вроде жвачки в «Библиотечном полицейском» или финала «Под Куполом». С другой, в данном эпизоде можно увидеть отсылку к мифологическому сюжету о психопомпах, а точнее, психофорах, таких, как славянские гуси-лебеди в их исконном значении. Параллель с греческими воробьями, уносящими души, очевидна. Данная интерпретация, напротив, позиционирует «Тёмную половину» как один из наиболее глубоких романов Кинга.

Отдельно стоит отметить, что герои данного произведения очень реалистичны, и ведут себя как настоящие люди могли бы действовать, встретив сверхъестественное — это очередной плюс книги.

Резюмирую: «Тёмная половина» — атмосферное, интригующее произведение, использующее типичные для Кинга ходы и мотивы, однако, доводящее их до высокого уровня, несопоставимого с рядом аналогичных работ. К минусам книги следует отнести разве что клишированных героев.

«Недомогание» — достаточно средний рассказ, играющий на элементе неожиданности. Точнее, задуманный, как играющий на элементе неожиданности. Его проблема — в предсказуемом финале. Пожалуй, сюжет этот стар как мир и восходит к «Психо», если даже не более ранним произведениям. Ничего свежего, оригинального здесь нет. Стоит отметить разве что интригующее, атмосферное начало.

«Тени спускаются с неба» — совершенно не самостоятельный рассказ, целью которого является упорядочить предыдущие составляющие «Сердец в Атлантиде» в единую картину. Со своей функцией «Тени…» справляются блестяще: все точки над «i» расставлены, история получила логичное завершение. Совершенно ясно, что «Тени…» пытаются играть на ностальгическом чувстве, но сильно уступают в этом таким произведениям как «Низкие люди в жёлтых плащах», «Оно» и «Тело». Разумеется, говорить о сюжете, характерах героев и завязке в «Тенях…» не приходится — всё это содержится в первой повести «Сердец в Атлантиде». Что остаётся? Оценить концовку? О ней можно сказать лишь то, что она могла быть лучше. Обидно за героев, разлучённых жизнью, которые даже в художественном произведении не смогли прожить рядом счастливую жизнь или хотя бы сойтись к старости. Судя по всему, их это не сильно беспокоит — оба прибывают в гармонии. Но, полагаю, с точки зрения сюжета, финал, возвращающий всё на исходные места, выглядел бы эффектней. Впрочем, это вкусовщина, а не

«Ради чего мы во Вьетнаме» — рассказ без смысла, пытающийся создать иллюзию глубины. Несколько мотивов, звучащих в жизни главного героя, вперемешку вращаются в его голове: прошлое, настоящее, призрак старухи, убитой даже не им. Нет чётко прослеживающейся логичной мысли. Рассказ никак не хочет вязаться воедино, разрастаясь в объёме. Посыл автора очевиден: война это плохо, она будет звучать в головах участников и после своего окончания. Но передан ли он в рассказе? Нет. Он скорее угадывается. Призрак старухи — исполненный бездарно персонаж, развить которого можно было в действительно сильный, вызывающий сочувствие образ. Но рассказ реализован лишь как намёток, причём, достаточно крупный, относительно его содержания. В итоге — нечто недоработанное, незвучное и поверхностное.

Есть произведения о героях, попавших в определённые ситуации, а есть произведения о ситуациях, где герои нужны лишь потому, что так полагается. И не столь важно, что мы назовём ситуацией: бешенного пса, загнавшего мать с сыном в автомобиль; особый дух времени; трудности внутреннего мира героя — всё это должно служить фоном, где основное внимание уделяется восприятию героем этих ситуаций. Увы, есть произведения не о героях, а о чём-то. Как правило, они свойственны начинающим авторам: «рассказ о том, как ожил лифт» или «рассказ о машине времени» — читать такие произведения скучно, так как в них нет сопереживания, такие истории не почувствуются. Повесть «Сердца в Атлантиде» — это история о ситуации: о картах, о Вьетнаме, об определённом времени. В ней не чувствуется героев. Они существуют будто «для галочки» — и это главный промах этого произведения. Читателю всё время напоминают, что идёт война и как здорово затягивает игра «червы». На фоне этого теряются судьбы, характеры (кстати, прорисованные в начале весьма рельефно, этакие обалдуи) и сюжет. Следует отметить, что произведение написано весьма не плохо, с богатым юмором , но с первой повестью сборника оно несопоставимо.

«Слепой Уилли» — рассказ не плохой, и не хороший. Сильно затянут, но по-своему интересен в силу того, что в рассказе использован редкий мотив — человека, притворяющегося слепым, пытаются разоблачить. Впрочем, всё интересное может наскучить, если увеличивать его до неоправданно большого объёма. История подана вполне тривиально, герои скучны, привязка к первым повестям совсем призрачная.

«Ловец снов» — роман, который, не смотря на затасканную тему, на самых первых страницах смог выглядеть оригинально. Завязка сформирована мастерски: переплетение снега, неожиданного гостя, намёков на огни в небе — всё это блестяще формирует атмосферу. В то же время уже с самых первых строк видно: автор нацелился на объёмное произведение, а потому, повествование всё больше обрастает лишним текстом, пустыми диалогами и никому не нужными подробностями. И всё же атмосфера позволяет закрыть на это глаза, равно как и на то, что все главные герои — сборище имбицилов, чьё поведение не состыковывается с поведением людей со здоровым рассудком. Чего стоит только одна попытка ломиться в туалет к больному человеку? Всё бы ничего, если бы он молчал. В таком случае, можно было бы сказать, что главные герои испугались, что тот потерял сознание, либо находится при смерти. Но когда человек, сидя на унитазе, буквально умоляет: «Люди, дайте мне посрать», а те продолжают выбивать дверь — это уже клиника. Аналогично и решение посадить Бобра на унитаз, дабы тот придержал ужасную невидаль, от которой неизвестно чего ожидать, чтобы можно было примотать крышку скотчем. Любые люди, даже обделённые умом, бросились бы прочь из злополучного помещения, а назад вернулись бы с оружием, в сопровождении дюжины знакомых. Но герои книги не такие, ведь их поступки не укладываются в логику. Полагаю, если бы им удалось оставить тварь запертой в унитазе, ничего бы — даже труп — не помешало продолжить чаепитие и дружеские посиделки. Но кульминацией безумия является решение Бобра поднять с окровавленного пола сортира зубочистку, чтобы отправить её в рот. Это кем нужно быть, чтобы так поступить, когда под твоей жопой пытается вырваться на свободу нечто, возможно опасное, а по полу растекается кровь человека, который однозначно заразен? Из всего этого складывается две догадки: либо герои ведут себя так, как нужно автору — а значит, они не живые, а картонные, либо описывается сабантуй, устроенный выпускниками-медалистами мэнской психиатрической клиники.

Наверняка, не мало людей, осуждающих «Ловец снов» за сортирно-жопную тематику. Но это субъективизм, ведь автор имеет право выбрать любую тему, созданную из предпочтительных для него элементов. А вот то, как он этими элементами распорядится — уже потенциальный объект для анализа. Увы, распорядился Кинг ими плохо. После более-менее удачной завязки, роман мечется от одного к другому: то мы наблюдаем военных, то следим за бедствиями главных героев, то попадаем в прошлое, то в голову, то ещё куда-то. По-хорошему, «Ловца снов» следовало вовремя оборвать, ограничившись историей вторжения, рассмотренной через призму четырёх друзей. Вовлечение в это дело военных, книгу не красит и не углубляет, а делит её на две диссонирующие части. Кроме того, нельзя не отметить, что далее происходит реверанс «Ловца снов» к двум старым произведениям — и это скучно и слабо.

Во-первых, безусловно, ощущается связь с «Оно». И дело даже не Дэрри, инопланетянах и водонапорной башне, а в попытках сыграть на перекличках темы детей и их же, ставших взрослыми, но той ностальгической атмосферы «Ловец снов» воссоздать не способен. В итоге тема детства остаётся невыразительной, даже рудиментарной.

Во-вторых, вся вторая половина «Ловца снов» — перекличка с «Извлечением троих». Мотив, Роланда, попавшего в голову маньяка — именно это воспроизводит Кинг в «Ловце снов», причём делает это намного хуже и скучней.

Так же, справедливости ради следует отметить, что и сама тема с ловцом снов высосана из пальца, и лучше бы её в романе не было вовсе. Вероятно, она вставлена уже позже написания, с одной единственной целью — оправдать новое название, пришедшее на смену прежнему — «Рак».

Резюмирую: «Ловец снов» — роман, всё очарование которого уничтожилось лишним объёмом и побочными сюжетными линиями. В итоге увлекательная страшилка разрослась сборник мотивов из нескольких предшествующих работ Кинга, загубив потенциально неплохую идею.

«Ветер сквозь замочную скважину» — нестандартный роман в творчестве Кинга. Правильнее будет говорить об этой работе как произведении, неподдающимся классификации. Во-первых, нельзя категорично сказать, что это роман — скорее сборник повестей, как «Четыре сезона», но имеющих при этом сквозной сюжет. Во-вторых, он хоть и относится к циклу «Тёмная башня», но может влиться во временной промежуток между «Колдуном и кристаллом» и «Волками Кальи» лишь номинально, ведь рассказывается в «Ветре…» о совсем других событиях и персонажах. Данный подход напоминает предыдущий по хронологии роман, «Колдун и кристалл», так же отсылающий в прошлое, в ущерб развитию сюжета. Это недостаток, если рассматривать «Ветер…» как составляющую цикла: два романа-флэшбека подряд между столь разными произведениями как «Бесплотные земли» и «Волки Кальи» нарушают архитектуру цикла, которая, к слову, утеряла своё очарование ещё в начале четвёртного тома «Тёмной башни».

Если рассматривать «Ветер…» как самостоятельно произведение, нельзя не отметить, что выдержанно оно в лучших традициях таких произведений как «Глаза дракона» и «Талисман», что не удивительно, ведь с первым оно имеет общий мир, а со вторым стандартный архетип Кинга — умного, храброго и не по годам развитого ребёнка, точнее целых трёх таких детей: Джейка, Билла и Тома. Таких мальчиков в произведениях Кинга целый батальон: «Талисман», «Чёрный дом», «Сияние», «Жребий», «Безнадёга», «Страна радости», «Низкие люди в жёлтых плащах» и т.д. Действительно оригинальные детские персонажи получались у Кинга лишь в редких произведениях: «Оно», «Труп».

Что касается других персонажей, то здесь в «Ветре…» всё выполнено без старания и проработки: хорошие и плохие, первые придумывают гадости, вторые страдают и выручают друг друга — ничего, что могло бы как-то положительно выделить «Ветер…».

Спутник Роланда — совершенно лишний персонаж. Едва ли была причина его вводить. Куда интересней было бы использовать какого-то более харизматичного персонажа, способного освежить стандартный антураж. В комиксе «ТБ» уже проскользнул яркий персонаж — женщина-стрелок. «Ветру…» не хватает подобных новаторств как воздуха.

Старые персонажи «Тёмной башни» так же придерживаются старых амплуа, никак по-новому не обыгрывая свои образы.

Сюжетно «Ветер…» так же не несёт ничего оригинального. Идея об оборотне, способным превращаться во что угодно — бледня тень клоуна из «Оно» — персонажа так же не захватывающего воображение потому, что абстрактное существо не может быть интересным. Все эпизоды с расследованием обставлены скупо и сухо — здесь Кингу не мешало бы почитать книги об охоте на настоящих людоедов, где он бы мог почерпнуть достаточно знаний и поразительных деталей для «Ветра…», но увы.

Избитые темы так же не вносят ничего нового: несчастное детство, пьянство и т.д. Даже столь не любимый многими «Талисман» выглядит куда более интересной и увлекательной сказкой на фоне «Ветра…».

Из положительных сторон «Ветра…» можно отметить пару располагающих добрых персонажей, создающих некий сказочный уют в книге: люди на болоте, тигр. Но и здесь старые клише перебегают дорогу начавшейся формироваться атмосфере: девайс с батареей, заряженной на семьдесят лет, Мэрлин, наржавшийся в неудачное время — и сказка лопнула как мыльный пузырь.

Резюмирую «Ветер сквозь замочную скважину» — произведение, страдающее от недостатка новых и изобилия старых идей. Главной проблемой романа является отсутствие чёткой направленности: сказка или нет, часть цикла или самостоятельное произведение и т.д. В отдельных эпизодах намечаются хорошие, интересные моменты, но их губят штампы и порой абсурдные сюжетные решения.

«Долорес Клейборн» — один из лучших романов Кинга. Данное произведение очередной раз подтверждает правило, что у этого автора лучше всего получаются работы средней длины. Этот роман написан в лучших традициях «Мизери», «Способного ученика» и «Низких людей в жёлтых плащах» — минимум персонажей, но максимум хитросплетений их взаимоотношений. Книга продумана до мелочей, благодаря чему её сюжетную целостность можно сопоставить с такими гармоничными историями как «Бегущий человек» и «Кладбище домашних животных». Образ самой Долорес прорисован очень рельефно и достоверно, за исключением шероховатого начала, где сортирный жаргон приобретает излишне вычурный, даже гротескный оттенок. Второстепенные персонажи тоже убедительны: Джо, Вера и отчасти Селена — запоминающиеся герои, обладающие яркими индивидуальными чертами, а так же, безусловно, отсылающие к реальным типажам, встречающимся в жизни. Следует отметить привязку событий «Долорес Клейборн» к «Игре Джеральда», а так же ассоциативный параллелизм этих романов: в первом источником проблем героини является живой муж, во втором — мёртвый, причём, как в первом случае смерть мужа является избавлением от сложностей, в «Игре Джеральда» она же становится причиной их возникновения.

Резюмирую: «Долорес Клейборн» — увлекательный, продуманный роман, заслуживающий первоочерёдного читательского интереса среди произведений Кинга.

«Мистер Мерседес» — проходной роман, с присущим позднему Кингу многословием, а так же рядом неинтересных персонажей не только второго, но и первого плана. Исключение здесь составляет разве что антагонист, но на одном негодяе книги не сделаешь. Любовная линия диссонирует с общим сюжетом романа, в котором выглядит неуместно. Роман «Мистер Мерседес» не является ни чем-то выдающимся в творчестве самого Кинга, ни в соответствующей жанру нише. Тот самый случай, когда имя работает на автора. Напиши Кинг подобное в годы своей неизвестности, никто данный роман даже не заметил бы. Пугает перспектива трилогии. Невольно возникает вопрос о недостатке идей у Кинга.

К немногим художественным достоинствам романа можно отнести разве что интригующую завязку, после которой произведение выдыхается.

«Доктор Сон» — роман, который справедливо можно назвать танцем на костях «Сияния». Являясь продолжением упомянутого произведения, «Доктор Сон» всячески пытается подчеркнуть связь с оригиналом. Доходит до абсурда: мёртвая леди из номера вдруг оказывается преследующим Дэнни кошмаром. Она едва ли не выходит на первый план в начале романа, а затем всё новые и новые параллели с «Сиянием» мешают книге начаться. Текст будто кричит: «Меня пишет автор “Сияния”, а не penis canis est». Когда же все почести розданы и автор переходит к делу, возникает вопрос: что же случилось с Дэнни? Разумно ли считать, что мальчик с выдающимися умственными способностями, сильнейшим образом сияющий, видавший все страшные последствия алкоголя, находящийся под надзором матери и старого друга-повара, осознанно докатится до жизни такой? Такая судьба уместна для обитателя трущоб с тремя классами образования, но для Дэнни она кажется надуманной. Автор и сам это понимает, начиная тут же возвращать героя к нормальной жизни. И вот здесь проявляется небывалый для Кинга случай — скомканность и недосказанность. Описание новой жизни проносится столь стремительно, что кажется, будто это либо писал не Кинг, либо издатели потеряли листов 80 изначальной рукописи.

Как можно охарактеризовать «Доктор Сон»? Это книга без достоинств — самая ёмкая и точная характеристика романа. В нём нет ничего, что могло бы выделить из числа других произведений, как-то запомниться читателю, вдохновить или заинтриговать. Настоящая пустышка. Но вот минусы в ней есть: опять тяжёлое детство с сексуальными домогательствами, опять смакование-повтор одного и того же («мама, сахав») — всё это не только затасканный Кинговский штамп, но и просто не интересный авторский ход.

Кроме того, здесь, как и во многих других новых произведениях Кинга, есть намёки на связь с циклом «Тёмная башня» — намёки ненужные, особенно в силу того, что «Доктор Сон» и без этого не является самостоятельным произведением.

«Доктор Сон» — книга без достоинств. Она пуста, не интересна и всячески пытается неудачно надавить на свою связь с «Сиянием».

«11/22/63» — один из успешных романов Кинга в относительно недавнем его творчестве. Начало данного произведения довольно оригинально: содержит цепочку последовательных фактов, затем — их оспаривания, которое постепенно выводит к цепочке событий, открывающих роман — изящный приём, который нельзя не отметить. Далее следуют факты из прошлого героя, значимость которых станет очевидной впоследствии и, наконец, начинается завязка — весьма интригующая: Кинг смог предоставить идею путешествия во времени в приятном ключе личностного восприятия героями этого феномена, что выгодно отличает «11/22/63» от сонма произведений научной фантастики (не всей) с её холодными фактами, лишающими произведение одного из главных его «оружий» — вовлечения читательских эмоций. И именно здесь проявляется нелепое качество, присущее многим персонажам этой книги — гиперболизированный патриотизм. Для примера можно противопоставить «11/22/63» похожему произведению — фильму «День сурка», имеющему схожий мотив о повторяющемся дне. «День сурка» в этом плане достоверней: как должен реагировать герой на встречу с подобным явлением? Разумеется: испугаться, отрицать, смириться и начать получать выгоду из своего положения. Как мы узнаем в конце книги, Эл отправлялся в прошлое множество раз, и, вероятно, мы можем только предполагать о его похождениях, однако, две идеи, к которым он пришёл, после стольких лет использования портала, абсурдны: продавать купленное в прошлом мясо и спасти президента. В уже упомянутом «Дне сурка» (будь он неладен) герой вёл себя умнее, действительно использовав открытый феномен с пользой. С трудом верится, что Эл не смог придумать ничего умнее, чем перепродажа мяса, а точнее мясных изделий, ведь перед ним было открыто практически безграничное поле для деятельности. Ещё абсурдней выглядит идея о спасении Кеннеди. Покушение на него произошло почти за полвека до событий романа. Последствия уже десятки раз имели влияние других событий: войны закончены, начаты новые, одни кризисы сменяют другие — чего ради полагать, будто одна личность может превратить мир в рай? История знает много великих политиков, доживших до старости, но правление каждого имело свои проблемы: внешняя, внутренняя политика, терроризм — идеальных времён не было. И президентство Кеннеди так же было омрачено сложностями в отношениях, скажем, с Кубой. До какой степени можно слепо идеализировать человека, чтобы верить в столь нелепую утопию? Эл или глупец, или фанатик. Мир пережил смерть Кеннеди, жизнь продолжается. Почему бы не выжать из неё пользу для себя, раз уж выпала такая возможность? Поступи Эл как Фил из «Дня сурка» (пусть ситуации и несколько разные), его персонаж получился бы достоверней, а так — какой-то одержимый, который, не смотря на то, что знает об эффекте бабочки, стремится глобально изменить прошлое, словно не понимая, что всегда мир состоял из проблем и радостей — смерть/жизнь Кеннеди на это никак не повлияет. Так же удивляет его пассивность, равно как и пассивность его последователя к судьбе здания закусочной. «Ну, это ж столько волокиты, чтобы её спасти» — объясняет Эл, почему не хочет спасать уникальнейшее волшебное место на Земле, и главный герой с ним безропотно соглашается.

Но Бог с ним, с Элом, благо книга не о нём, а о Джейке. Джейк — типичный, шаблонный Кинговский персонаж — начинающий писатель, герой, всехвыручака, отхватывающий от врагов и судьбы свою нелёгкую участь. Удивляет, что он, так же как и его пожилой наставник, легко проникается убеждением, что Кеннеди необходимо спасти — это особый американский менталитет или что? Миссия, возложенная на него, очень напоминает тяготы Джона Смита, персонажа «Мёртвой зоны» — роман имеет много сюжетных перекличек с «11/22/63». Нужно отметить так же избитый приём Кинга — особую проницательность положительных героев: Джейк, дети из «Оно» на поляне, Сейди — все как-то по-особому ощущают мир: чувствуют, кто добрый, кто хороший; догадываются о вещах, которых знать не могут; а главное, совершенно спокойно принимают паранормальное, едва то проникнет в их жизнь. Все положительные герои Кинга, что — «сияющие»? Ведь такие проницательные личности — гости едва ли не каждой его книги, но никогда такими не бывают у Кинга злодеи — все они тупы и недальновидны, кроме тех, кому по статусу это не положено (например, антагонисты «Нужных вещей» и «Бури столетия»).

Но, следует вернуться к сюжету. Интригующее начало неплохо обставлено: этот странный мистер Зелёня Карточка с его необъяснимыми фразами, люди, каждый раз говорящие одно и то же — книга обещает быть многоуровневой и запутанной. Забегая вперёд, нужно признать, что это не вышло, хотя роман, безусловно, удачный. Выжать из него можно было больше, благо и задумка глобальная и объём намечался большой. Однако объём ушёл не в то русло. Уже с первых страниц было видно, что Кинг нацелен лить воду, растягивая эпизоды, мусоля диалоги, вставляя лишние эпизоды. К слову, о «лишних эпизодах» — их необходимость спорна. С одной стороны, следует признать, что когда автор хочет описать восприятие героем целого незнакомого мира, очевидно, что придётся описывать множество деталей, людей, событий, которые просто случаются хаотичным образом, как это всегда происходит в мире. С другой стороны, «11/22/63» — художественное произведение, где всё должно идти на развитие персонажей, сюжета или стимулирование эмоций. Пусть это роман, где речь идёт о реализме, но он должен оставаться срезом реальности, где всё взаимосвязано и зачем-то необходимо. А Кинг писать так может, если старается. Например, в «Кладбище домашних животных» он смог вычленить из реальности именно то, что породило слаженный механизм, подобный часам, где каждый винтик за что-то отвечает. «11/22/63» — не такой. Он как часы, в которые насыпали лишних болтов и гаек: те стучат, позвякивают, мешая механизму исполнять свою главную цель: двигать сюжет и развивать характеры. В этом данный роман напоминает «Оно», отсылки к которому в нём встречаются.

Итак, после завязки роман начинает обрастать лишними фактами, персонажами-однодневками, событиями, паразитирующими на основном сюжете. В целом, с ними можно смириться, но куда эффектней было бы, если бы эти эпизоды исчезли, расчистив дорогу многослойности романа, и перипетиям, основанным на временных парадоксах. Как эффектно Кинг справляется с фантастикой можно судить по удачным произведениям «Бегущий человек» и «Долгий Джонт».

Сейди — один из главных персонажей книги, заражённый, подобно другим, патриотическим поражением мозговой коры. Вспомним, после чего она падает в обморок. После того, как приходит к выводу, что её возлюбленный — гость из будущего? Нет! Сейди это выдерживает, но, узнав, что будет покушение на Кеннеди, грохается мгновенно. И выглядит это так же нелепо, как и эпизод, когда она, умирая на руках любимого, произносит не «Прощай», не «Я люблю тебя», а, как образцовый избиратель, интересуется: «Где президент?» — агитационные службы были бы в восторге, имей возможность так креативить.

К слову, любовная линия в книге хороша. Кого-то даже возможно разжалобит.

Да и сама книга, не смотря на ряд к ней замечаний, достаточно удачная — не из числа лучших, к которым претензий меньше, но, безусловно, читать её интересно, в отличие от некоторых других произведений Кинга того же периода. А интересно за счёт того, что буквально вживаешься в состояние героя, попавшего в прошлое. Немалый вклад сюда вносят мелкие детали, вроде: «Я потянулся к мобильнику, забыв, что их ещё не изобрели». Ловишь себя на мысли, что именно так мог реагировать практически любой на месте протагониста.

Так же хочется сказать пару слов относительно связи «11/22/63» с циклом «Тёмная башна». Почему-то Кинг вновь ударился в старую тему: своей аварии, освящение которой загубило последние три книги цикла. Радует, что в «11/22/63» он обошёлся лишь косвенным упоминанием даты 19 июня 1999, как страшного события в истории, однако, нельзя не отметить, что эта тема уже достаточно избита, и затаскана во многих других его произведениях, и вставлять её в «11/22/63» объективной надобности не было. А вот что смотрелось бы удачно, так это встреча на странницах данного романа старых знакомых — низких людях в жёлтых плащах. В повести «УР» они эффектно преподнесли себя как неких стражей, следящих за порядком во Вселенной. Было бы логично, чтобы на окончательное исчезновение главного героя из 1963 года повлияли именно они, а не человек по фамилии Гости. Такой ход являлся бы более сильной привязкой романа «11/22/63» к общей Кинговской вселенной.

В заключении нужно отметить, что концовка Стивена Кинга хороша, а вот альтернативная, написанная его сыном, весьма странна.

Резюмирую: «11/22/63» — интересный роман, интригующе описывающий путешествия во времени, который, однако, имеет ряд недостатков: затянутость, лишние сцены, излишний патриотизм героев в совокупности с абсурдностью их некоторых фраз и поступков. Можно смело утверждать, что потенциал данного произведения не раскрыт в полной мере в связи со смещением внимания автора на побочные сюжетные линии, что, однако, не мешает произведению «11/22/63» оставаться увлекательным погружающим в себя произведением.

«Мизери» — удачный роман Кинга. Энни — один из самых ярких и живых персонажей в его творчестве. Фабула романа проста. Она, а так же отсутствие второстепенных персонажей, позволяют читателю сосредоточиться на главной сюжетной линии, почти не мельтеша лишними деталями, но без них не обошлось. И хотя в романе действительно нет ненужных персонажей, почти отсутствуют бесполезные флэшбеки, всё же его целостность страдает — на этот раз в связи с вкраплениями из вымышленного романа «Возвращение Мизери». Эти вставки не нужны, так как ничего не вносят в сюжет, и автор мог бы ограничиться лишь обсуждением персонажами эпизодов данного произведения. Это сыграло бы на руку ещё и в том ключе, что читатель смог бы сам домысливать и фантазировать насколько хорошо и увлекательно пишет главный герой, потому как отрывки из «Возвращения Мизери» ничего поразительного не содержат, а скорее даже характеризуют протагониста как посредственного писателя. Однако «Мизери» — сильное произведение. Не смотря на то, что интрига исчезает уже на первых страницах, отдельные эпизоды держат читателя в напряжении — напряжении, которое способны вызывать лишь некоторые романы Кинга. Вместе с тем, «Мизери» — произведение жуткое, не в том смысле, что оно содержит что-то потустороннее или пугающее, а в том, что здесь Кингу, как никогда, удалось передать атмосферу отчаяния и безысходности. Из минусов можно отметить, например, что «Сын Мизери» и сожжённая рукопись — разные романы, хотя их вполне можно было соединить в один неизданный роман о смерти Мизери. Следует отметить, что в экранизации исправили некоторые эпизоды, например, заставив главного героя соврать, что у него существуют копии рукописи — озвучить является куда более интересным ходом, чем впоследствии подумать: «А ведь я мог сказать». Кроме того, странным выглядит сравнение тучной Энни с кошкой: «как кошка, изогнулась, как кошка, и попыталась выскользнуть из-под него, как кошка», ей подошло бы сравнение с неповоротливым буйволом, но не с таким изящным животным как кошка. И, наконец, почему Пол не кричал, когда в дом третий раз наведались полицейские? Положить их всех Энни уж точно бы не успела, тем более, если бы Пол крикнул не, например: «Спасите», а «У неё пистолет».

Резюмирую: «Мизери» — в целом удачный роман с ярким женским персонажем, гармоничной фабулой и вовлекающими напряжёнными моментами, однако, местами в нём ощущается недоработанность эпизодов, а так же встречаются ненужные вставки из вымышленного произведения.

По интересной иронии книга «Болельщик» была переведена и издана на русском языке даже раньше, чем некоторые художественные работы Кинга. Это тем более удивительно, что для большинства русскоязычных читателей данная книга не интереса в силу другого менталитета. И ещё бы, как относиться нашему читателю, когда он прочтёт в «Болельщике» (которому более бы подошло название «Одержимый» или «Помешанный») эпизод, где на похоронах старика люди считают необходимым упомянуть, что он был фанатом такой-то бейсбольной команды — ничего не скажешь, стоило жить, если это является самым существенным фактом в твоей жизни. Тематика фанатизма проходит сквозь всю книгу, выставляясь как некое хвастовство, в ключе данной цитаты: «я в этом смысле счастливчик. За женщинами не бегаю, в карты-кости не играю, к еде, правда, питаю слабость, но без особых излишеств. Но зависимость у меня есть, очень серьезная, я подсел на “Бостон ред Сокс”». Как-то даже странно читать о том, сколь колоссальное значение для успешного автора современности — урвать вымпел любимой команды. Впрочем, это дело каждого, и осуждать Кинга за это никто не имеет права, скорее следовало бы задать вопрос российским издателям: почему они на тот момент пренебрегли переводами «Растения», «Парня из Колорадо» и неизданных рассказов на целых две книги, но выпустили на отечественный рынок никому не нужного «Болельщика»? А впрочем, столь ли он плох? Сказать сложно. Он просто «не наш», скучен. Кинг как может, пытается развлечь читателя, даже приводит цитаты известных авторов, в весьма неожиданном и, честно говоря, ужасном контексте: «Как и счастливые семьи, все упущенные клоузером выигрыши одинаковы». Признаться, ни один любитель творчества Кинга ничего не потеряет, если пройдёт мимо этой книги.

«Секретное окно, секретный сад» — произведение из тех, что называют «сырыми». Чувствуется недоработанность текста, сюжета, идеи. По словам Кинга, данный роман должен был стать «последним произведением о писателе», но не стал, как после вышел «Мешок с костями», но суть не в этом, а в том, что, вопреки уверениям Кинга, что «Секретное окно, секретный сад» — произведение о творчестве, о том, как вымысел становится реальностью, выглядит всё как банальная история о душевных расстройствах, где творчество является исключительно фоном, которым могло послужить что угодно другое. Возвращаясь к «сырости» романа, можно привести много примеров, одним из которых служит диалог Морта и Шутера: Морт спрашивает, когда Шутер написал свой рассказ, после чего льётся пара литров воды, и лишь через страницу Шутер отвечает по сути. Таких отступлений, лишних фраз, увиливаний от повествования в книге масса в связи с чем получилась ничем не примечательная история с предсказуемым финалом, единственным достоинством которой является её лёгкий слог. Следует отметить, что экранизация сделала добрый десяток шагов вперёд произведения, снабдив героя актёрской харизмой, историю драматизмом и существенными деталями, блестящей концовкой, и разумеется, следует отметить: увлекательный сценарий и яркие декорации.

Резюмирую: «Секретное окно, секретный сад» — слабое произведение, которое вряд ли запомнится с положительной стороны, а вот его экранизация, «Тайное окно», заслуживает внимания зрителя.

«Лангольеры» — роман, который незаслуженно редко упоминается в списке лучших произведений Кинга. Вместе с тем, это одна из самых безупречных его работ. Здесь есть и живописные поэтические описания, и несколько запоминающихся персонажей, и чётко прослеживаемая фабула. Говоря о «Лангольерах», нельзя не отметить, что так, как написано это произведение, Кинг давно уже не пишет. Кинг нынешний уместил бы эту историю на страницах в три-четыре большего объёма, чем сделал Кинг тех лет. Роман получился динамичным, увлекательным и интригующим. Буквально с первых страниц, без лишних вступлений автор переходит к завязке, которая имеет три интересные функции: с одной стороны она позволяет показать характеры героев в действии, последовательно вводя героев, с другой, благодаря внезапному исчезновению большей части пассажиров, избавляет читателя от утомительных второстепенных персонажей, а автора — от необходимости о них писать, а так же, данный эпизод даёт автору интересное преимущество: люди, оставшиеся на борту, друг с другом незнакомы, а значит, они могут знакомиться, избавляя писателя от разъяснений кто кому кем приходится и в каких отношениях с кем состоял, кем является сейчас и тому подобное.

Следует так же отметить, что «Лангольеры» написаны лёгким стилем, о который не спотыкается глаз, что выгодно отличает данный роман от тяжёлых вязких произведений того же автора.

В сюжете практически нет провисаний, благодаря выдержанной интриге, а взаимоотношения героев позволяют держать напряжение до первой кульминационной части романа (а кульминации в нём две).

«Лангольеры» выдержаны в духе старого творчества Кинга, тех самых ужастиков, за которые автор получил звание «короля ужасов», и хотя этот роман не содержит ничего пугающего, он всё же описывает встречу людей с потусторонним явлением. Романов такого уровня у Кинга не много, а в данной жанровой нише наобум вспоминаются лишь «Томминокеры» — произведение столь же необычное и увлекательное, но более затянутое, а потому несопоставимое с «Лангольерами» по качеству исполнения. Но определяющим различием является даже не это, а глубина мысли «Лангольеров». Образ и функция необычных существ, размышления о том, куда же всё уходит, и как этот процесс выглядит — одна из самых ёмких и необычных мыслей в творчестве Кинга. Справедливо можно сказать, что весь эпичный цикл «Тёмная башня» не содержал столь же потрясающей воображение, но в то же время поданной так легко идеи.

К недостаткам «Лангольеров» можно было бы причислить отдалённость конца от кульминации. После взлёта самолёта остаётся ещё много страниц, в то время как всё самое интересное уже осталось позади. И это замечание было бы справедливо, если бы Кинг не проявил здесь особую поэтичность в описаниях, а так же не вставил в книгу вторую кульминацию, благодаря чему вполне оправдал лишние страницы. Можно так же рассуждать о том, что в «Лангольерах» нет того личного и межличностного драматизма, что есть, например в «Кладбище домашних животных» или «Способном ученике» и, отчасти, это справедливо, однако, следует учитывать, что «Лангольеры» берут не этим: они — произведение, построенное на напряжении и размышлениях об устройстве реальности и времени, а персонажи, пусть не столь раскрытые, здесь всё же — личности со своими взглядами, желаниями и конфликтами. И если в чём-то «Лангольеры» отстают, то с лихвой покрывают это в своих самых сильных сторонах.

Резюмирую: «Лангольеры» — сильное, динамичное, интригующее произведение, посвящённое нетрадиционной для жанра ужасов тематике и включающее ряд интересных мыслей, а так же живописных поэтических образов. Стоит отметить существование экранизации этого романа — достойной, едва ли не дословно воспроизводящей действия художественного произведения, благодаря чему её просмотр может заменить чтение книги.

«Худеющий» — роман с оригинальной идеей, исполненной не самой удачной форме. И прежде чем перечислить недостатки, следует остановиться на идее. Сам по себе источник мистики в данном романе необычен, так как цыгане — не частый гость в литературе ужасов. Куда популярней сюжеты о пришельцах, зомби, оборотнях, призраках и маньяках. В этой связи, «Худеющий» — роман необычный, как необычен и источник опасности, представленный в данном произведении — похудение, точнее, истощение, что так же весьма оригинальный ход. Кроме того, следует отметить драматичную развязку романа. На этом очевидные плюсы «Худеющего» заканчиваются, уступая дорогу недостатком. Их не много, но они существенны. Первое: стилистика, точнее, изобилие повторов, портящих впечатление от книги. Иногда это повторы одного и того же слова в каждом предложении, а иногда без конца возникающая на строках романа фраза: «”Худеющий”, сказал цыган», которая быстро приедается, так как не существует ни одной причины описывать этот эпизод более одного раза. Кинг зачем-то пытается заострить внимание, показать зацикленность мыслей главного героя на данном эпизоде, однако, никакого впечатления на читателя такой намеренный повтор произвести не в состоянии. Кроме того, следует отметить провисание середины романа: есть завязка, развязка, а вот наполнения центровой части произведения не существует. События, описанные там, не интересны, и могут свестись к простому «герой ищет цыган». Вся информация, что могла бы герою даться в мучительных поисках, обнаруживается с самого начала книги, всё, что решает проблему героя, происходит в конце. Середина же присутствует будто бы для объёма, не интригуя, не увлекая, не развивая сюжет. Ещё одним недостатком можно считать однообразность проклятий друзей главного героя. Если проклятие последнего отличается оригинальностью, то проклятие двух других — это кожные заболевания, пусть имеющие разные вариации, но всё же однотипные по своей сути. Автор мог бы попытаться придумать три непохожие друг на друга болезни, чтобы разнообразить спектр обрушившихся на героев несчастий.

Резюмирую: «Худеющий» — роман, которому, не смотря на оригинальную идею, не хватает действий в середине, а так же стилистического и сюжетного разнообразия. Он идеально смотрелся бы в рамках повести объёма «Побега из Шоушенка», но в имеющемся объёме наполнен избыточными сценами и разговорами.

«Бегущий человек» — один из лучших романов Кинга. Это произведение во многом уникально в творчестве автора. Отличительной чертой «Бегущего человека» является особый «лёгкий», динамичный стиль, лишённый излишеств и затянутых эпизодов. Подобный уровень Кинг показывает редко, что уже делает «Бегущего человека» особым романов в творчестве автора. Кроме того, данному произведению удаётся постоять сохранять напряжение, нагнетать, увлекать читателя. От некоторых эпизодов книги трудно оторваться — она вовлекает, пробуждая желания читать книгу всё дальше и дальше. Ещё одним плюсом является находка автора с кассетами: помимо обычного для триллеров сюжета преследования, здесь присутствует интересный ход, заключающийся в том, что герой вынужден сам себя подставлять, регулярно сообщая своё местонахождения преследователям. Так же следует отметить и то, что в «Бегущем человеке» практически нет «ружей, которые не выстрели» — возможности книги раскрыты в полной мере, что так же является уникальным явлением в творчестве Кинга, которое встречается не более чем в десятке крупных произведений из всего творчества автора. Последним существенным плюсом книги следует упомянуть постоянные сюжетные находки, этакие козыри в рукавах у главного героя и его преследователей, что говорит о хорошей проработке данной истории, не смотря на то, что Кинг, по его словам, затратил на написание «Бегущего человека» кратчайшие сроки. Столь продуманные и неожиданные сюжетные ходы не встречаются более в творчестве Кинга нигде, но их аналоги, при желании можно найти в приключенческой литературе — подобный приём, широко представлен, например, в «Одиссее капитана Блада» Сабатини. Из недостатков «Бегущего человека» можно перечислить два очевидный. Первый — ребёнок, с которым встречается главный герой. Этот семилетний мальчуган выражается то как настоящий имбицил, то как взрослый рассудительный мужчина. И дело не в том, что у него какой-то особый менталитет будущего. Дело лишь в том, что Кинг пытается при помощи мальчика пошутить, начисто убивая достоверность данного персонажа, произнося его устами фразы чудовищной глупости, не сочетающиеся с дальнейшим образом смышлёного ребёнка. Второй недостаток: некая наивность, сквозящая в некоторых эпизодах книги: люди, вызывающиеся помогать главному герою, косорукость полицейских, немотивированное рвение и знания, присущие юнцу, помогающему протагонисту, а так же магическая формула, оказывающая гипнотическое воздействие на изначально озлобленных персонажей: «У меня больная дочь», после которой все проникаются к герою, вызываясь ему помочь.

Резюмирую: «Бегущий человек» — одно из лучших произведений Кинга, увлекательное, динамичное, цепляющее и не имеющее провисающих эпизодов. Оно содержит ряд устаревших представлений о будущем, а так же некоторую наивность в сюжете, что, в целом, не лишает книгу её очарования, делая не только сильной работой по отношению исключительно к творчеству Кинга, но и сильным романом в принципе.

«Дорожные работы» — весьма колоритный роман Кинга. Достоинств у данного произведения много: это и харизматичный главный герой, и достоверные диалоги, убедительная сюжетная линия, интересные рассуждения о социальных взаимоотношениях, прогрессе, государстве, роли индивидуальности. Следует отметить не плохой юмор и хорошую работу с метафорами — и то и другое в «Дорожных работах» идёт дальше столь распространенного в творчестве Кинга сортирного словотворчества, показывая самые лучшие стороны писательского таланта данного автора. Вместе с тем, роман не лишён недостатков. Два наиболее существенных из них находятся в начале и конце произведения. Первый — это затянутое, подробное перечисление и разъяснение автора об оружии, калибрах и марках — всём том, что приобрёл главный герой. Сюжетно данная смета не является необходимой, а потому напоминает утомительное описание бура в «Хребтах безумия» Лавкрафта, где классик точно так же слишком увлёкся деталями, будто позабыв, что пишет увлекательное художественное произведение. Нужно учитывать, что, вставляя подобный эпизод, необходимо его художественно обыграть, как, например, реализовано в двух фильмах: «Армия тьмы» (эпизод, где Эш рассказывает о ружье) и «Меня зовут Брюс» (где главный герой выбирает оружие в магазине). Второй недостаток «Дорожных работ» — концовка, на чём следует остановиться подробней. Ведь сюжет книги невероятно похож на историю Марвина Джона Химейера. Разумеется, Кинг её знать не мог, ведь произошла она почти спустя два десятилетия, после написания книги, однако, сама жизнь показала, как мог поступить человек, попавший в ситуацию, подобную той, в которой находился главный герой произведения. И следует признать, что история Химейера имеет гораздо более внушительную развязку, чем та, которую сочинил Кинг. Если бы автору пришла в голову столь же масштабная идея, как та, что преподнесла сама жизнь, можно было бы назвать «Дорожные работы» если не лучшим романом, то произведением, входящим в тройку самых удачных произведений Кинга. Но, к сожалению, финал в «Дорожных работах» намного слабей имевшихся сюжетных ходов и отдаёт дешевизной голливудских блокбастеров.

Резюмирую: «Дорожные работы» — хороший, сильный роман, с яркими, запоминающимися персонажами, живыми диалогами и интересными мыслями, однако, не достаточно развивший возможности сюжетной линии.

«Мёртвая зона» — очень драматичное произведение, позволяющее буквально ощутить проблемы главного героя, к которому очень быстро проникаешься сочувствием. Это редкий случай в произведениях Кинга: таких протагонистов не встретить ни в «Жребии» ни в «Под Куполом». Кроме того, в «Мёртвой зоне» убедительные и запоминающиеся второстепенные персонажи: доктор, бывшая девушка главного героя, его мать и прочие. Несколько смазанным и клишированным выглядит злодей: излишне, до гиперболизации злой, в то время как главный герой книги — личность противоречивая, глубокая, склонная к самокопанию и терзаниям. К недостаткам «Мёртвой зоны» можно отнести ряд побочных сцен, а так же скучноватое жизнеописание злодея. В то же время, это не позиционирует «Мёртвую зону» как слабый роман. Это произведение, безусловно удачное, хотя и не лучшее. Многих любителей Кинга может разочаровать отсутствие в книге чудовищ и призраков, в «Мёртвой зоне» больше сентиментальностей, умопостроений, предположений, а так же сожалений о прошлом. Но вместе с тем, книгу выгодно отличает отсутствие флэшбеков. В целом роман на любителя, однако, предполагаю, что таких «любителей» среди фанатов Кинга окажется большинство. Хотя, многим роман может наскучить дополнительными сюжетными линями и ожиданием очевидной развязки.

«Зелёная миля» — произведение, говоря о котором, необходимо оценить его с трёх позиций: художественные достоинства, сравнение с экранизацией, а так же параллель с преданием об Иисусе Христе.

Художественно «Зелёная миля» — одно из лучших произведений Кинга, выполненное отличным (на фоне многих других произведений Кинга, но не литературы в целом) стилем, подобие которому можно найти лишь в нескольких работах того же автора, например — в «Способном ученике». Однако «Зелёная миля» кое в чём уступает лучшим произведениям Кинга: персонажи в книге слишком однозначны. Хороший здесь — однозначный герой (например Брут), а негодяй вроде Перси всегда остаётся негодяем. Справедливости ради нужно признать, что такая однозначность вообще присуща 90% художественных произведений мира, и встретить злодея, преследующего благую цель или положительного персонажа, чья окончательная цель — зло, не просто. Хотя, неоднозначные персонажи встречаются в самых удачных произведениях Кинга: «Кладбище домашних животных», «Способный ученик», «Ярость» и т.д. Нужно отметить, что «Зелёная миля» имеет сильную драматическую составляющую, которая оттеняет всё прочее содержание книги. В этой связи нужно вспомнить экранизацию, создатели которой поняли, что вторая сюжетная линия в книге дохлая, а её проблема является избыточной, потому поступили правильно, вычеркнув из «Зелёной мили» линию с Доланом. И этот факт открывает дорогу многим другим примерам, где экранизация смогла переработать слабые стороны книги. Первые же минуты фильма, где показывался тюремный блок глубоко обрисовали характер Перси, перенеся эпизод с дубинкой из флешбека в динамику повествования, что пошло бы на пользу и книге. Кроме того, киношники осознали, что Полу совсем не обязательно открывать камеру, а тем более входить в неё, чтобы Джон Коффи смог его вылечить. Особо книге не достаёт напряжённости финального эпизода, где Буйный Билл находится в сознании в отличие от мирно дремлющего персонажа книги. Таким образом, экранизация «Зелёной мили», как и в случае «Способного ученика», идёт дальше романа, убирая провисания, углубляя персонажей, а так же добавляя уютную и располагающую атмосферу дома престарелых, отлично играющей на контрасте с тюремным антуражем, в отличие от отталкивающей атмосферы, преподнесенной в книге — совсем неуместной и излишне напряжённой.

Особо следует заострить внимание на задумке Кинга соотнести Джона Коффи с Иисусом Христом. Идея, реализация которой выглядит спорно. К примеру, мы чётко можем проследить в «Библии», что второе пришествие Иисуса Христа произойдёт только после Восхищения церкви. Более чем очевидно, что никакого «Восхищения» в мире «Зелёной мили» не произошло, равно, как и не произошло событий, предсказанных в апокрифических преданиях. Кроме того, Коффи совсем не похож на Иисуса характером: если Иисус был непреклонным проповедником, чудотворцем и активным религиозным деятелем, то Коффи совсем другой — он труслив, морально подавлен и податлив чужому давлению. Спорным так же представляется эпизод, когда Коффи намерено передаёт болезнь от одного человека другому. Совершал ли подобное Иисус? В «Библии» и околобиблейских преданиях он трижды проявлял гнев: на торговцев в храме, на бесплодную смоковницу и еврея, ставшего впоследствии Вечным Жидом. Однако, последний напоминает скорее Пола, нежели Перси. И тем не менее, эпизод с Перси можно соотнести с одержимым, демон в котором говорит «Моё имя легион» — Иисус изгнал нечисть из человека, заставив переселиться в свиней. Если рассматривать данный эпизод в таком контексте, то параллель можно нащупать, но весьма условную. Подобных нареканий можно привести ещё не мало, придя к единственному выводу: параллель с Иисусом крайне условна, и лучшим выходом будет проигнорировать её в силу неубедительности последней.

Резюмирую: «Зелёная миля» — хороший роман, один из лучших в творчестве Кинга. Произведение имеет глубину, увлекательный сюжет, яркие эпизоды. Однако экранизация перекрыла книгу по всем параметрам: персонажи глубже, сюжет лишён шероховатостей, гармоничней выстроена атмосфера, а актёры в некоторых местах ведут себя лучше Кинговских, способных в неуместный момент огрызаться или непонятно зачем совершать подряд одинаковые действия. Безусловно, «Зелёная миля» — книга, знаковая в творчестве Кинга, но нет ни одной убедительной причины предпочесть её экранизации.

«Блейз» — яркий пример того, что когда Кинг пишет небольшие романы, уровень их подачи, как правило, намного выше произведений малой и крупной формы. Стилистически роман «Блейз» очень хорош, намного лучше чем, например, «Дьюма-Ки». Ещё одна положительная черта данного произведения — два ярких персонажа, которые могут вызвать если не симпатию, то, хотя бы сочувствие у читателя. И если говорить о самом Блейзе, то в нём не сложно проследить влияние классического образа — монстра Франкенштейна: огромный, сильный, изуродованный (пусть и не так сильно физически, сколько морально), имеющий проблемы с коммуникацией. Кроме того, развязка обоих романов происходит в снегах. Вместе с тем, психические проблемы Блейза отсылают к другим классическим персонажам, упомянуть которых не возможно, не дав намёк на сюжет «Блейза». Сюжетно это очень простой роман. Он легко и быстро читается. В то же время в этом произведении нет ничего выдающегося — ничего такого, что бы выделяло его из общей массы и ставило бы его в список «прочесть у Кинга в первую очередь». Из недостатков можно отметить излишнее сюсюканье с младенцем, изобилие подробностей о том, как Блейз с ним нянькался — без всего этого можно было обойтись, обрисовав картину общими словами. В целом, «Блейз» — средний, проходной роман, где самой сильной стороной является образ главного персонажа, добродушного, но ведомого обстоятельствами и личными призраками громилы.

Роман «Дьюма-Ки» (А точнее «Дума-Ки», заведомо неправильно переданный в русском переводе) написан Кингом после случившегося с ним несчастного случая. И хотя эти события разделяют несколько лет и романов, в «Дьюма-Ки» особо ощущается влияние несчастного случая на творчество автора. Но обо всём по порядку. Начать следует с того, что Кинг уже обращался к тематике изобразительного искусства: рассказ «Дорожный ужас прёт на Север», романы «Тёмная башня» и «Роза Марена». В одном интервью Кинг признался, что более всего после несчастного случая опасается самоповторов в творчестве. Следует признать, что «Дьюма-Ки» — именно такой повтор. Но это не повтор перечисленных выше произведений. Как раз с ними схожесть поверхностна. Дело в том, что «Дьюма-Ки» повторяет фабулу другого произведения — повести «Несущий смерть». На первый взгляд, это незаметно, но если присмотреться, схожесть очевидна: и там и здесь последовательное появление объектов творческой деятельности (фотографий и картин) приближает некий мистический ужас, становящийся всё ближе, чтобы окончательно материализоваться в финале. Произведения одинокого играют на саспенсе, схоже передают увлечённость персонажей. Подобие двух произведений — несомненный минус роману «Дюьма-Ки», одному из самых крупных романов в творчестве Кинга. К слову, объём, в данном случае, играет не в пользу данного произведения. Если в «Противостоянии» и «Оно» объём диктовался огромным количеством персонажей, то в «Дьюма-Ки» есть три-четыре основных действующих лица, которые, даже если бы лезли из кожи вон, не смогли бы оправдать столь крупную форму по той простой причине, что они быстро наскучивают читателю не только благодаря своей малочисленности, но и в силу того, что в романе долгие страницы ничего не происходит. Точнее, не происходит ничего именно в первой части романа, которая посвящена описанию бытовухи. Очевидно, что Кинг передавал посредством романа свои переживания, но это не плохо смотрелось в форме рассказа «Память», а в «Дьюма-Ки» раздулось до космических масштабов, столь же космической скуки. Читатель слишком долго и часто присутствует в рутине главного героя, слишком долго выслушивает его нытья о жизни, о его проблемах, семейных сложностях. И в то же время, не смотря на колоссальный объём произведения, автор не удосужился вместить в него столь необходимые объяснения. К примеру, что же особого в Дьюма-Ки? Почему именно это место обладает такой мистикой? Ранее, в крупных произведениях, Кинг давал исчерпывающие объяснения. Недосказанность — удел рассказов, но не романов. В «Дьюма-Ки» автор потратил страницы не на то, оставив читателя без ответов, но с переизбытком ненужных подробностей о снах, болях, еде, сексуальных фантазиях главных героев. Вторая, условная, часть романа несколько динамичней. В ней появляется антагонист, но прорисованный слабо, тускло и неубедительно. Единственный вопрос, который может он оставить у читателя: зачем он нужен? И правда, призрачная Персе будто сама не понимает, куда её занесло, и починяется воли автора, лишённая характера и личности. К слову, о характерах. С ними в романе тоже трудности. Есть главный герой с его родными, но претензии не к ним, а к двум спутникам главного героя: более клишированных героев и представить сложно. Они — лишённые личной жизни персонажи, словно сошедшие из Голливудского фильма. Призваны тупить, шутить и всячески выделять на своём фоне протагониста. Ещё один промах книги: стиль. И здесь нужно признать, что хорошо написанный рассказ «Память» получил продолжение в виде плохо написанного романа. Здесь на несколько страниц будут растягиваться абстрактные диалоги, которые будто зависли в воздухе: ни описаний, ни действий — ничего. А затем, будто из ниоткуда, внезапно, появится сплошной массив текста одним абзацем, где автор по-быстрому ознакомит читателя с несколькими деталями антуража, чтобы вновь окунуться в затянутую пьесу из пустых реплик. Кроме того, необходимо отметить, что вопреки часто встречающемуся мнению, «Дьюма-Ки» — книга не о творчестве. Она многогранна — это верно. Не то о приближающейся старости, не то об одержимости картинами, не то о внезапной мистике, но только не о творчестве, так как вопрос творчества в ней раскрывается только клишированными фразами вроде: «художник должен быть голодным». Если искать книгу о творчестве, то такая у Кинга, конечно есть, но называется она не «Дьюма-Ки», а «Как писать книги».

Так же следует отметить просто огромную промашку Кинга. Некогда он поступил некрасиво по отношению к поклонникам цикла «Тёмная башня», когда забил на то, чтобы рассказать о том, как Патрик Денвилл обрёл мистические способности, как научился рисовать, как попал в Срединный мир в конце концов. В романе «Дьюма-Ки» Кингу представилась возможность написать о художнике, способности которого, стремились к тому, чем обладал Патрик Денвилл. Ведь стоило изменить имя персонажа, немного добавить деталей в историю и мы бы получили один из пропавших кусочков в мозаике мира «Тёмной башни». Однако Кинг отмахнулся и провалил такую возможность, оставив читателей без ответов.

Резюмирую: из рассказа «Память», где ощущалась недосказанность, «Дьюма-Ки» превратился в роман, где ощущается избыточность. Роман имеет внутренний диссонанс двух не стыкующихся половин. Стиль написания плох, от переизбытка бытовых подробностей книгу просто невозможно читать, а якобы глубокие мысли, на самом деле, тривиальны и поверхностны. Единственный плюс романа — размеренное повествование, которое может погрузить в себя читателя, но это не оправдывает столь крупный объём. Для произведения с таким содержанием как «Дьюма-Ки» вполне бы хватило того же объёма, что и в повести «Побег из Шоушенка».

Одна из лучших повестей Кинга. Хороший стиль и подача выгодно отличают «Способного ученика» из общей массы произведений Кинга. Динамичное начало легко вовлекает в сюжет — лёгкий, понятный и захватывающий, лишённый многих шероховатостей других произведений автора. Плюсов у «Способного ученика» изобилие: динамика, живые персонажи (особенно старик), хитросплетения взаимоотношений главных героев, убедительная мотивация. Кроме того, ощущается работа Кинга с материалом для книги. Не смотря на внушительный объём, «Способный ученик» не заставит читателя скучать. По-сути статичная история, подана необычайно ярко и образно. Многие другие произведения, где Кинг пытался повторить нечто подобное закачивались провалом (например, статичная повесть «Дитя Колорадо»). Из удачных аналогов вспоминается повесть «Люди в жёлтых плащах», где точно так же представлены взаимоотношения поколений в лице мальчика и старика. И большой вопрос, где эти отношения показаны ярче: в «Людях…» или «Способном ученике». Говоря о последнем нельзя не вспомнить об одноимённой экранизации, сравнение с которой, выдаёт слабые стороны этого произведения. Первым минусом повести можно назвать ряд лишних сцен: разговоры родителей, разговоры полицейских, мысли старика, опознавшего в главном герое военного преступника — все эти эпизоды благополучно изъяты из истории при переносе её на экран, и здесь чутьё не подвело создателей фильма — действительно, единственное, на чём следовало сосредоточиться в «Способном ученике» — это взаимоотношения двух главных героев. Второй минус — затянутость некоторых сцен. Однако они не сильно портят общую картину, а в сравнении с другими произведениями Кинга выглядят и вовсе незначительными. Главным же, самым существенным минусом повести стал финал, который ни по напряжению, ни по замыслу не может сравниться с экранизацией. То, что в фильме выглядит логическим финалом, этаким окончанием инициации отбредшего навыки логики и хитрости «ученика», в повести превращено в бездарный поверхностный трэш, диссонирующий с продуманностью всего произведения. Это не первый раз, когда киношники идут дальше, улучшая детища Кинга. Но это тот самый случай, когда экранизация вбирает в себя всё лучшее из произведения без остатка, а затем освежает его находками, превращающими историю в шедевр. Таким образом, можно сказать, что не смотря на то, что «Способный ученик» — одно из лучших произведений Кинга, ознакомиться с ним лучше в экранизации, а к книге обратиться стоит лишь тем, кто желает насладиться одним из лучших со стилистической точки зрения произведений Кинга, что, безусловно, не передаст ни один фильм.

Форма этого произведения заимствована у Э.По. Вероятно, и сам таинственный клуб обязан своим существованием этому американскому классику. Центральная история посвящена сильной одинокой женщиной, борющейся за то, чтобы родить здорового, полноценного ребёнка не смотря на сложности, сформированные общественным порицанием женщин, зачавших вне брака. Образ женщины описан блестяще. Он располагает, а сам персонаж очень реалистичен. «Метод дыхания» — жизнеутверждающая повесть, которая, не смотря на трагичный финал, несёт в себе заряд оптимизма, передавая идею о том, что все старания, в конечном итоге приведут к нужному результату. Не обошлось без минусов. Как и во многих других произведениях, Кинг слишком затягивает повествование, уделяя незначительным эпизодам целые страницы, вместо того, чтобы сосредоточится на основном. Безусловно, «Метод дыхания» — не лучшее произведение Кинга, но, тем не менее, его можно смело причислить к разряду «выше средних», при этом, оговорившись, что положительная составляющая повести — именно внутренний рассказ, в то время как внешняя история о клубе — излишняя зарисовка, которая, хоть и заслуживает право на существование, но совсем не нужна данному произведению.

Отличная повесть. Обычно Кинг выжимает из таких историй два-три раза больше, но здесь обошёлся средним объёмом, благодаря чему история обрела динамизм. Тем не менее, она выглядела бы ещё лучше, будь короче на четверть, однако, даже в нынешнем положении она остаётся одним из самых лучших сюжетов Кинга. Не обошлось без чернухи — Кинг без этого не был бы верен себе, однако, здесь, всё, подкреплено сюжетом, да и сама история убедительная, неожиданная и захватывающая. Стоит упомянуть об экранизации: она не сильно отличается от книги, и хотя не может полностью заменить чтение, тем не менее, является достойной альтернативой повести.

Очень слабое произведение. Его структура схожа с романом «Почти как бьюик», где персонажи пересказывают некую загадочную историю. Однако то, что в «Бьюике» подавалось органично и интересно, в «Парне из Колорадо» реализовано провально. На протяжении всей повести — одни диалоги. Причём, диалоги, в которых много лишнего. При всём уважении, Кинг всегда был мастером лить воду, но в этой повести он превзошёл сам себя. История, для которой хватило бы и пяти страниц, разрослась в произведение среднего объёма, что никак не обоснованно с точки зрения сюжета либо художественного замысла. Всю повесть ничего не происходит: нам рассказывают, рассказывают, шутят, и снова пересказывают простую историю о парне, труп которого обнаружили на пляже. И эта история могла бы быть хорошей, постарайся Кинг покапать в этом направлении и подкрепить сырой замысел фактами из известного дела Таман Шуд, которое, как нельзя кстати уложилось бы в имеющуюся фабулу. Но Кинг не стал перетруждаться в работе над повестью, и предпочёл этому написать в конце оправдательную статью, суть которой сводится к: «Если вы считаете, что в повести что-то не так, то там всё так, а что-то не так с вами».

Резюмирую: слабое, безжизненное, сырое и скучно пережёвывающее само себя произведение.

Этот рассказ использует старый, избитый мотив о человеке, внезапно оказавшемся оборотнем. И это ни в коей мере не спойлер, т.к. как этот факт вынесен в аннотацию данного произведения. Написано оно с рядом погрешностей. И главное здесь — незнание материала. Описывая животных, Кинг не только не в силах передать их повадки, но и даже как следует описать. Автор даже делает оплошность, выводя пантеру как отдельное животное, наряду со львом и тигром. Существенный же плюс рассказа — нестандартный подход к оборотням: волки, свиньи, медведи — это приелось, но вот тигры — оригинально. К слову, Кинг часто использует тигров в произведениях.

Рассказ для детей Кинга, что, собственно, заведомо делает это произведение нацеленным исключительно на детскую аудиторию. Романом назвать несколько сохранившихся страниц, разумеется, нельзя. Равно как и нельзя дать объективную оценку прочитанному. По всей видимости, планировалось нечто тривиальное, вроде тех небольших рассказов о семье Кингов, что сохранились и даже существуют в русском переводе.

Короткая, мрачная, поэтическая зарисовка, навевающая ассоциации с произведением «Собака» Тургенева. Один из редких примеров удачного использования Кингом поэтической формы.

Набор зарифомованного мата, лишённый художественной составляющей. Очередная иллюстрация того, что Кинг не в состоянии выразить свой талант средствами поэзии.