|
«Великая легенда» Рекс Стаут
Знающим автора — в этой книге появляется его звезда, Арчи Гудвин.
Зовут его в древней Трое не так, там он Идей (брат Фегея, сын Дара). Но — человек действия, ловок, обаятелен, в драку не лезет, хотя бесстрашен. Скептичный рыцарь по отношению к женщинам — а те от него без ума и стараются его оседлать, ловушками и кокетством. К мужчинам, власти ехиден. Пишет записки, ведет протоколы, среди равных приятели, враги этажом выше. И, пусть не сиживал за столом Ниро Вулфа, мнение о гастрономии ("Мясо, по-видимому, срезали с бедра старой пилийской собаки" ... и, конечно, "Печенье оказалось наиболее удобоваримым, и я съел всю порцию") выскажет непременно. А еще он атеист, что не прибавило ему популярности "на девятом году великой осады".
Само повествование о последних неделях Илиона, хоть и основано на гомеровском, сильно рексстаутовское: архивы, содержание которых никогда не становилось достоянием гласности, дабы не бросить тень на славу Тесея ... Комната меблирована в раннеспартанском стиле — господствовали продолговатые линии и белый цвет ... Шатры выглядели грязными и небрежно размещенными — каждый третий нарушал прямую линию ... Кассандра была забавным собеседником, а Ахиллу просто повезло.
Своеобразен взгляд на войну — 1916-й, однако, из ассоциаций с Первой мировой только провал дипломатии, да то, что в Трое уже муштруют мальчишек. А так... Вожди на колесницах, на девятом году осады, временами и по собственному желанию уезжают в сторону пыли и шума, возвращаясь целыми и довольными — или мрачными, ранеными, редко убитыми. Долг, честь, экономика военного времени — этого, как и эпического, нет, бой похож на скверно организованный бокс, футбол, в котором забыли мяч и правила. Смотрите! Смотрите на поле! — и женщины машут краями мантий с башен Скейских ворот.
После смерти первенца от руки героя на таком "матче", папа немедленно своего Идея пристраивает во дворец, полагая должность вестника Приама безопасной. Не подумав, что там скучает Елена Аргивская со служанками, а Идей по характеру... см.выше. Примерно к середине книги он опустошит заначку на наряд для парочки рабынь, со связанными руками убьет охранника, съездит на переговоры, получит оракул из облака фимиама и организует рейд. А уж потом...
Основная проблема в том, что автор хороший наблюдатель и рассказчик: легкий слог, умеет держать темп, может удачно пошутить. Но не творец миров: визуализация археологического, погружение в историю у него формальны. В финале Идей пастух — как он выучился пасти, откуда скот в окрестностях разрушенного города... А попытки создать психологически достоверный образ реалистично выглядят именно потому, что чужая душа для самодовольного Идея потемки.
Полиграфия серая, центрполиграфовская на почти газетке. Перевод читаем и оснащен кучей примечаний в духе "а у Гомера не так", расшифровывающих топонимы, имена и часть намеков — например, для смерти Поликсены многое меняется после примечания.
Рекомендации: водевиль, в котором убили кучу народу.
|
цитировать