по возрастанию объёма:
Словно это было сигналом — пламя почти сразу охватило Сергея, закрутило, подбросило, обожгло. Как горящий скворечник, давясь и кашляя, изрыгает гибнущих птиц, так же тело Птюча, за секунды обуглившееся, иссохшее, окаменевшее, с последними парами влаги выпустило наружу.. душу?
Черти и волки, пихаясь и подвывая, запрыгали вокруг неё, растопырили пальцы и пасти. Тронные черепа обратили к ней пустые глазницы. Огненный господин полыхал всё сильнее, оплавляя их усмешки-челюсти.
А душа понеслась ввысь, оставляя чёрно-красное уродство ада позади. Просочилась сквозь самые тонкие трещинки и вылетела, высвободилась на утренний мороз. Обнялась с ветром, покачалась на окровавленных, схватившихся из серебристых материных слёз сугробах. Пролетела по пустым лестницам, со сквозняками пробралась через открытые рты форточек в квартиру родителей, перевернув пару страниц газеты, лежащей на пузатом телевизоре, и кольнув отцу поясницу.
Греясь в кровавых проталинках, душа посетила место крушения поезда. Там душа гладила погибшим головы и целовала ресницы.
Пролетела сквозь петлю Кости Капустина.
Увидела Ингу.
Помигала лампами вечернего освещения, пугая случайных прохожих.
Простудила четырёх горожан, вне зависимости от степени праведности.
Вышибала слёзы из глаз, идущих против ветра.
Погудела в брошенных недостройках.
Но так и не смогла избавиться от вида плавящегося черепа. Плавящийся череп улыбался и плакал самим собой. А волки продолжали грызть сыновей, кровь продолжала литься, смешиваясь со слезами.
Душа не могла найти покоя. Она боялась и металась. Она истерично сдувала землю с пустой могилы, которую оборудовали родители, когда Сергей пропал на несколько лет.
Душе было душно. Она не могла существовать между двух недоступных ей противоположностей. В мире людей — промежуточном мире, в котором ей не было места.
Она ощущала себя изгнанницей, чудовищно устала. И однажды, в исступлении осев на страницы забытой кем-то в парке книги, она…
Книга резко захлопнулась, блеснув чёрной обложкой.
Кристаллы в котле жадно впитывали жижу, взрываясь яркими искрами, словно бенгальские огни. Морда исказилась, заверещала, резкий звук наполнил пространство, даже воздух сгустился. У Птюкина от крика Книжицы раскалывалась голова. «Ничего, потерплю! Будет знать, как подставы устраивать».
Из глубин скрученной-пережатой массы донеслось:
- Повелитель! Повелитель! Умоляю... последнее слово... умоляю!..
- Что такое? – пламя ослабило давление.
- Только вам! Только по большому секрету!
Огненный сделал жест, и белый червь подполз поближе к Чёрной Книжице. Губы искривились, и морда что-то зашептала, но Сергей не мог разобрать ни звука. И очень жаль, ибо червь начал радостно хихикать. Оживились и его чёрные собратья вокруг котла, задвигались быстрее, заизвивались извилистее, поглядывая с любопытством то на Книжицу, то на Повелителя, то на Сергея.
- Ооо! Повелитель, у нас кое-что интересное!
Червь подполз к трону, взобрался на подлокотник и тоже зашептал что-то. Огненный довольно ухмыльнулся.
- Ну что, смертный, будем считать, что твоя претензия принята. Предлагаю выбор: либо прикончи мошенника и займи его место, сам будь сборщиком, либо возвращайся в свой мир обычным человеком... – он выжидающе глянул на Сергея. Того на минутку согрела надежда, но опыт подсказывал: подвох.
- Но с условием?
- Разумеется. Нужно закончить работу! Весь список ты, конечно, не осилишь, но третье имя придётся отметить. Итак, убери ещё одного праведника, и мы в расчёте.
Надежда усилилась.
- А кто он? Я не видел, кто третий в списке.
Повелитель расхохотался. Мерзко захихикали, заплясали черви, понеслись вихрем в своём кружении.
- Ну я же сказал: вернёшься обычным человеком. В этот раз ни тени, ни подсказок, ни суперсилы: сам ищи, сам расправляйся. Не найдёшь того, кого заказали – убирай любого другого, но обязательно праведника! Или, ладно уж, двух невинных. – Черви радостно выписывали в воздухе сложные фигуры. – И так до тех пор, пока не попадётся тот самый, твой. Каждые тринадцать дней будем проверять, как проделал работу. Не справишься...
Из-за трона вышли три волка, цокая когтями по полу. Облизнулись.
Сергей покосился на Чёрную Книжицу. Та уже пришла в себя, отдышалась. Чем дышит это адское создание? А как живёт, чем питается? Что за кристаллы в котле? Эх, столько вопросов. Дурак ты, Птюч. Повидал загробный мир, а так ничего о нём и не узнал.
- Ну что, согласен?
- Да, но...
Он решил всё же спросить, но видение с котлами и жуткими сущностями стало таять. Только желтоглазая морда напоследок подмигнула. Сергей почувствовал, как его выносит в холодную ночь...
- Пока, человечишка!
- Подожди! Ну хоть что-то я должен знать об этом праведнике!
...в тот самый сугроб, куда он свалился после первой встречи с волками.
То ли послышалось, то ли показалось:
- А ты угадай. Прислушайся к своему сердцу!
И смолкло всё вокруг.
Птюч вылез из сугроба, отряхнулся. На нём был всё тот же пуховик – вот же износу нет! И голова снова разболелась. Кто же это должен быть? Понять бы поскорее да разделаться, а потом зажить по-старому. Пройдёт время, забудутся все события, страхи, случайные смерти, катастрофа, котлы и черви. Да в них уже сейчас трудновато верить, как только с глаз пропали. А потом можно подумать, как сделать свою жизнь яркой, свободной и полезной.
А пока... Подумаем. Скорее всего, праведник живёт в этом же городе, где и сам Птюч родился и вырос, где и первые две жертвы получили свои смертельные галочки напротив имени.
И что? Сколько народу в городе... вон даже электричку покрушил, а третьего не устранил.
Что ещё говорила морда? Что задания не понравятся, готовься, мол, к мерзостям... И то сказать, оба праведника знакомые, чем дальше, тем лучше знакомы...
Догадка оглушила. Он не хотел верить. Нет! Так не должно быть.
... Тёплое утро в родительском доме. Шёпот матери, зычный голос отца... Оба люди порядочные, всю жизнь работавшие не покладая рук, детей растившие с заботой и лаской, и между собой – душа в душу. От соседей уважение, от родни почёт. Где могут – помогут, где не могут – словом поддержат.
Нет! Ну нет же!
Птюч упал на четвереньки, и его вырвало.
Конечно, эти вещи таким образом и делаются. Всё подсчитали: волков подослали, задания выбрали, чтобы и исполнителю померзостнее, и жертвам побольнее и пострашнее. Праведники, так чтобы умирали в муках.
И кто же из двоих это должен быть? Мать? Отец? Если с первой жертвой ошибиться, то придётся и вторую убирать?
Вспомнились приплясывающие черви, хохочущий Повелитель. Подмигнувшая Книжица.
И тут Сергей почувствовал прилив сил. Выпрямился. Нет уж, он сделает всё, чтобы родители умерли своей смертью. Видимо, зажить по-прежнему ему уже не суждено.
Да и наплевать.
- Хм. Вот задача, – сказал он вслух. – Кто бы это мог быть? Третий праведник, надо же. И не представляю.
Пожал плечами и направился домой. Выходя из промзоны, он уже насвистывал.
Возле подъезда играли двое детей, лепили из снега покемона, телепузика или хрен его разберёт какую ещё диковину.
- Детишечкииии! Не гуляйте допоздна! – пропел Птюч.
Зашёл в подъезд и через ступеньку понёсся на свой пятый этаж. В квартире сразу сел за стол и начал набрасывать план на предстоящую тринадцатидневку.
|
|
цитировать
классные!
