сообщение модератора

Данная тема предназначена для выбора лучших отзывов за прошедшую неделю по мнению лаборантов. Обращаем ваше внимание на то, что вкусы у всех разные, и поэтому здесь приветствуется только выдвижение номинантов. Обсуждение отзывов, особенно в негативном ключе, будет являться заведомым оффтопиком и нарушением локальных правил темы.
Выдвижение особо понравившихся отзывов, независимо от их даты публикации, оффтопом считаться не будет. В этом случае нужно указать дату публикации

цитата

Поэтому, по писательской вольности Юрия, до Николая Второго просто не добираются эти бумаги по отречению. Поэтому благословенный император неожиданно приходит к мысли уйти от Антанты и заключить сепаратный мир с Германией в рамках Брест-Литовского мира. Поэтому Николай Второй начинает понимать свой народ и необходимость коренных изменений. Поэтому Николай Второй решает сотрудничать с большевиками и их Революцией. Поэтому в раздираемой десятками сил Россией возникает троевластие *позднее — коллаборация Никки и большевизма*. Поэтому Николай Второй довольно легко позволяет большевикам проводить свою радикальную политику, включая и классовые репрессии. Поэтому... Да тут еще столько этих «поэтому», что не счесть им числа, мама родная. Альтернатива так спокойно проворачивает свои кульбиты, что порой чувствуешь себя на американских гонках. Диалогам, монологам и внутренним переживаниям основных персоналиев — Николая Александровича ака «гражданина Романова», Ульянова-Ленина, Троцкого, Овсеенко — в большинстве случаев не веришь. В первой трети «Столкновения...» очень многое, связанное с Ульяновым, так и вовсе показалось некоторым образом позорным. Правда, в ходе прочтения, которое закончилось довольно быстро, от некоторых ситуаций и диалогов всерьез подумалось, что Арабов — невсерьез. Ну, что он сатиру пишет. Очень сюрреалистичную, альтернативно-историческую. Даже пару раз улыбнулся, но все-таки нет — это он серьезно...

цитата

В течении нескольких лет я пытался познакомиться с «Троном из костей дракона», первым романом из цикла в оригинале носящего название «Memory, Sorrow and Thorn», да все никак не мог продвинуться далее нескольких глав. И все эти годы я разделял убеждение, неоднократно высказываемое в некоторых (довольно многочисленных) отзывах, что данный роман в частности и цикл в целом, при всех его заслугах перед жанром, неимоверно нуден. Но вот для меня наступил момент, когда большинство высококлассного фэнтези (а цикл, о котором идет речь, я хоть и не мог одолеть, относил на основании отзывов к такому фэнтези) уже прочитано не один раз... Да еще осталось непрочитанным многое из новинок, но, говоря словами героя Николая Караченцова из советского вестерна «а душе хочется чего-то другого...большого и светлого», т.е. эпического, многотомного, но не черного.
Прочитав роман, как говорится на одном дыхании (хотя первые несколько глав и шли немного вязко, но по прочтении я понимаю, что автор т.о. сыграл на контрасте, сначала беззаботная жизнь кухонного мальчика в замке (подобно пасторальной идиллии в Хоббитании), а потом — бац! и бросил его в реальный мир) ставлю произведение Уильямса в один ряд с ВК Толкина, КВ Джордана, Саги о Видящих Хобб, ПЛиО Мартина.

цитата

Есть такой литературоведческий термин: «экзистенциальный детектив». Как мне кажется, в данном случае мы имеем именно его. Японские Авторы видят мир очень по-своему и стремятся выразить свое виденье посредством сложных текстовых метафор. Сюжет романа и есть такая метафора.
Пропал человек. Ведется розыск. Но не стоит ждать привычного «европейского» расследования. От него в романе — только вопросы детектива. Ответы же звучат странные, расплывчатые, уклончивые, обтекаемые. Последнее определение, пожалуй, наиболее точное. Ответ каждого персонажа на прямой вопрос обтекают его, даже если отвечающий заинтересован в розыске. Прошлая жизнь пропавшего человека, предшествующие исчезновению события, круг контактов — всё то, что нужно для эффективного поиска — видится как бы сквозь туманное марево, всякий раз искажающее перспективу. Информацию утаивает тот, кто, казалось бы, должен в первую очередь сообщать о ней. Лжет тот, кому совсем незачем лгать. Происходят события, которые почти указывают путь исчезнувшего, но почти оказывается иллюзорным, а открывшиеся пути ведут совсем не туда, хотя на путях этих пересекаются люди, сопричастные с прошлой жизнью исчезнувшего человека.

цитата

В литературной иерархии место автора детективов где-то рядом с производителями ужастиков, которым — Кинг не даст соврать -рекомендовано являться в хорошее общество с табличкой на шее: «Дворняжка». Подумаешь, что Агата Кристи по тиражам переплюнула Шекспира! Все равно, он — классик, а она-сомнительная литературная личность. Наверное именно поэтому скромное место в конце стола американских классиков, которое отвели Чандлеру, беспрестанно атакуется арийцами от литературы: « Он писал для «Черной маски«! Негр! Литературный негр, который хочет сойти за белого! Долой!» Надо сказать, что Чандлер частенько давал повод для критики при жизни. Частенько впадал в депрессию и любил выпить ( Не Хемингуэй, в конце концов, чтобы себе такое позволять!). А еще абсолютно не умел создавать себе правильный имидж. На презентации новой книги одна из читательниц спросила, почему он бросил линию с таксистом, которую так лихо проводил вначале. На что Чандлер с какой-то наивной честностью ответил:
-Ах, этот....А я про него забыл.
Ну вот и скажите, можно такого человека записать в классики?
А ведь он был первым писателем, подметившим странную вещь: одиночество человека в большом городе. Потом тему подхватили и блистательно развили Хемингуэй и Фитцджеральд, но первым то был он! И не будем об этом забывать, созерцая грудь четвертого в стройном ряду классиков американской литературы, за которым стыдливо припрятан маленький автор детективов с большим и настоящим литературным талантом.

цитата

Иногда писательство и правда превращается в мучение. Потому что это работа, не проще многих и многих других. Наверное, это не секрет, но писатели не всегда любят делиться тем, что зачастую банально не могут заставить себя сесть и выдавить хоть строчку. А если у них это и получается, то результат чаще всего получается нежизнеспособным и выхолощенным.

цитата

Уже несколько лет (а может и десятилетий) ходит по миру плач, что песней зовется, о том, что не здоровится бедной научной фантастике. Что больна она серьезно, что загнобили ее орки с эльфами всякие. И из года в года, снова и снова, появляется автор, которого критики хором называют лекарем и спасителем жанра. И вот ты берешь, читаешь очередную припарку якобы мертвому жанру, и думаешь: а может, ну его? Может, не надо никого спасать? Может, пациент и не нуждается в спасении?

цитата

Сложно назвать эту книгу шедевром. Изящество слога или закрученный сюжет также не относятся к достоинствам романа. В чём же тогда секрет «Рольфа в лесах»? Произведение уникально уже потому, что главным героем в нём выступает природа. Разумеется, книга повествует о жизни и приключениях Рольфа, Куонеба и их верного пса Скукума, но без лесов и озёр, рек и долин и их обитателей произведение было бы лишено каркаса, самой сути. Автор с трепетной любовью описывает красоту американского Северо-Востока, поводки животных опасности, подстерегающие трапперов в диких лесах.

цитата

При всех атрибутах детской сказки, книга получилась удивительно взрослой, потому что опасности в ней вышли пугающе-реальными. Подвиги Мио — не веселые приключения в солнечной сказке, они — тяжкое и опасное бремя, которое он несет из чувства долга, а не любви к острым ощущениям. Лично у меня осталось впечатление, что, несмотря на победу над злом, рыцарь Като, несчастные птицы, башня Голода и прочие злоключения останутся с Мио навсегда. И это будут отнюдь не приятные воспоминания о победах.
В каком-то смысле «Мио» — едва ли не эталон детской книги. Она увлекательна, хорошо заканчивается, но в ней звучит ясный (хотя и изложенный в доступной ребенку форме) посыл — «есть вещи, которые НАДО сделать, хочется тебе этого или нет».

цитата

Прекрасный роман для ознакомления с настоящей готикой, а не ее романтической интерпретацией. Однако книгу предваряет обширное предисловие, где, как это и принято в российском литературоведении, больше сказано об авторе и его творчестве, чем идейном контексте эпохи, который, по академической традиции, до сих пор теряется в явлениях предромантизма, а на средневековое творчество уже не тянет. Лично мне роман был интересен именно тем, что, по западной традиции, он считается не только одним из образцов готической литературы, но начинает эволюцию литературы ужасов — той, которая знаменует отход от религиозного мировоззрения не в сторону научно-прикладной мысли человека, а извращает суеверия, рожденные христианской культурой средневековья. К современности мир фольклорного вымысла уже давно подружился с демонами научных гениев, которые назвали мифологическое сознание синкретическим началом человеческого искусства, и теперь именно миф царствует во всех сферах нашей жизни, обессмысливая даже самые продуманные произведения. Но «Монах» — та книга, которая все еще говорит о тех ужасах, которые не так далеко отошли от истины и вполне реального мира, а не его параллельной фентезийной интерпретации.

цитата

Нашему читателю, конечно, будет оч. неожиданно узнать (после всего того, что -- торжественно и пафосно -- вдалбливали в школе, а потом и в университете!), что Прометей, по греческим мифам, вовсе не был героем-прогрессором. Скорее, это трикстер -- типа скандинавского Локи. Надул Зевса, подсунув ему внутренности жертвенных животных под видом «вкуснейших кусков»; украл огонь, но не для того, чтобы помочь людям -- он куда больше заботился о сатирах и титанах. В общем, что он, что его враги Олимпийцы -- все друг друга стоят. Мелочь пузатая, слишком много о себе думающая...

цитата

Кажется мне, что когда Кинг пишет свои ужастики или фантастику, на самом деле он использует жанровые маркеры для того, чтобы замаскировать мейнстримную сущность своих романов. Ведь как не копнешь поглубже — так вылезает все та же одноэтажная Америка, рабочие и беловоротничковые пригороды, черти в тихом омуте. Это как в рекламе «БЕСПЛАТНОЕ ПИВО! А теперь, когда вы заинтересовались — настоящее объявление». Все эти маньяки-убийцы, Ктулху, пробудившееся древнее зло, одержимые зубные щетки, инопланетяне и попаданцы всего лишь фантик, в которые автор заворачивает то, что ему по-настоящему интересно — психологию обычных людей в повседневных взаимодействиях.

цитата

Вышедшая на пенсию акушерка написала мемуары о том, как началась ее карьера. А начиналась она не совсем так, как мы привыкли, ведь учиться ей пришлось не в училище, а в монастыре. Монахини принадлежали ордену, который помогал не только бедным. Этот орден во главу угла ставил заботу о женском здоровье (в том числе родовспоможение, но не только). Обучение проводилось и в лекционных аудиториях, и в «полевых» условиях. Собственно, книга — это сборник небольших рассказов, выстроенных в хронологическом порядке, но абсолютно законченных сами по себе. Здесь мы узнаем и как вообще автору пришла в голову мысль стать акушеркой, и как она попала в монастырь, какими были ее первые самостоятельные роды (в смысле не ее, а женщины, которой она помогала).
Я хотела получить историю акушерства, я ее получила! А еще я получила описание послевоенного Лондона. Война уравняла и нас, и их, поэтому картины разрушений были довольно узнаваемы. Добавьте сюда Диккенсовский смог и работные дома, описание быта простых жителей Ист-Энда — портового района Лондона, с очень бедным население, где большие семьи ютятся в двухкомнатных квартирках часто с удобствами на улице. И вы получаете не только «производственный роман», но фотографию эпохи.

цитата

Не менее важно, что главная тема книги – борьба за выживание. Да, автор попытался внести некий религиозный колорит, поднять тему отношений с богом, но не проблематика дифференциации веры притягивает нас в этой истории, а пресловутая близость неминуемой смерти, которую главный герой вынужден раз за разом обманывать. И когда он жарится под беспощадным южным солнцем, изнывая от жажды, или корчится под холодным ливнем, заливаемый волнами и промокший до нитки, это интересно нам больше всего. Выживет или не выживет – вот в чем главный вопрос. И здесь я лишний раз убеждаюсь, насколько мощная это тема. Вспомните такие шедевры как «Лед и пламя» Рэя Брэдбери, «Поселок» Кира Булычева, да того же «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо! Эти произведения объединены одной темой – темой борьбы за жизнь, безнадежной и бескомпромиссной, и все они чрезвычайно интересны. «Жизнь Пи», как выучливый падаван, старательно идет по их стопам, и кажется, уже заранее обречена на успех. Да вы только представьте, беспомощный голодный мальчишка наедине с диким зверем, хладнокровным убийцей на крошечной лодчонке посреди Тихого океана, под палящим солнцем и безжалостными штормами, за тысячи километров от городов и людей… Ну что еще надо для бестселлера?

цитата

Многие писали «нужно переждать», «перетерпеть», «вот-вот начнется самое интересное», увы, для меня оно так и не началось. Книгу дочитывал с таким выражением лица, что запросто мог пройти пробы в дюжину слэшеров, на роль маньяка-душегуба. Интересен ли мир? Ну, можно сказать, что да, иначе знакомство с ним закончилось бы на первой сотне страниц. Интересно ли повествование и герои? Я бы сказал, что тут Сандерсону удалось ни много ни мало сотворить революцию, изобретя такое понятие как «антиинтерес». Что это? Представьте, что вы читаете книгу и вдруг замечаете, что на стене сидит муха. Живая муха у вас на стене! Настоящая муха! Что она будет делать? Свернет вправо, влево, а может, МОЖЕТ, она вообще взлетит!

цитата

Я всегда вижу в историях Нила Геймана чуть больше смыслов, чем лежит на поверхности. Возможно, я преувеличиваю глубину его книг, но что поделать — таков удел фаната. Вот и сейчас здесь для меня нашлось чуть больше, чем просто история о детстве одного мальчика.
Серьезный взрослый человек удрал с похорон и приехал к тому месту, где когда-то жил, а потом решил поискать старых знакомых среди соседей и, незаметно для себя, вспомнил ту часть своего детства, которая всегда с тобой, но её не принято держать перед глазами, и ты уже сам не понимаешь, что из этого реальные воспоминания, а что — фантазия или страшный сон. Постепенно, минута за минутой он вспомнил, как познакомился с одной из девочек с другого конца поселка, в каком путешествии побывал вместе с ней, что принес оттуда и как потом боролся с этим.
За что люблю Геймана, так это за атмосферу. Медленно, слово за слово, будто под равномерное раскачивание маятника, погружаешься в историю, и это уже ты сам — взрослый, почти 50-летний мужчина, сидящий на скамейке возле пруда бывших соседей и вспоминающий себя 7-летнего.

цитата

Рубленые, скупые фразы, особенно при описании событий внутри свалки, когда рассказчик и его напарник в поисках пропавшей девочки пробираются через удивительный индустриальный мир, населенный безголовыми железными пауками и абсолютно одинаковыми собаками, заставляют прочитать этот небольшой рассказ без остановки. Чудес и монстров вроде и немного показано, но все равно цепляет. «Они вырвались. Теперь держись». И вот такая недоговоренность гораздо страшнее любых тварей и мутировавших игрушек.
Собственно, в этом маленьком произведении вместились все двести томов продолжений «Сталкера» и прочий современный хлам. Какая пародия, на какие фанфики...посмотрите на год написания, не было ещё тогда никаких фанфиков по миру Стругацких. Вообще не было.

цитата

Вообще, горечь — это то, на чём в конце концов был построен катарсис в самом конце романа. Когда открывается чудовищная тайна Закалве (Закалве...?), фрагменты мозаики складываются в более или менее чёткую картину, и мы понимаем, почему всё шло, идёт и будет идти именно так, как есть, а не иначе. Теряем сочувствие к главному герою, но и не испытываем ненависти. Только горечь — горечь от того, что уже не изменить, то чудовищное преступление, что ты совершил когда-то, будет вечно висеть перед твоими глазами.
Так что, по большей части, это весьма мрачная книга об искуплении, которое так и не было достигнуто. И только во вторую очередь эта вещь посвящена тёмным уголкам местного Полдня, которая пока остаётся для меня своего рода загадкой. Ну что же, думаю, что дальнейшее погружение в мир Культуры даст мне шанс понять, что же хочет сказать нам Иэн Бэнкс своей неутопичной Утопией.

цитата

Отдельно стоит упомянуть образ постапокалиптического мира. На первый взгляд – ничего особенного: стандартная локация разрушенного города посреди всеобщего запустения, по развалинам бродят полудикие, почти отчаявшиеся люди; кислотные дожди, пересохшие или отравленные реки как кивок экологическим проблемам. И тут же – дождь из неизвестно откуда взявшихся саламандр; модифицированные с расцветом биотехнологий люди, сочетающие в себе красоту с уродством, функциональность с абсолютной бессмысленностью; загадочные чудовища, пережитки до поры загадочной Компании, таящиеся под поверхностью зараженных водоемов; и, вершиной всему – противостояние гигантского разумного летающего (sic!) медведя-Морда и Волшебницы, создающей армию детей-мутантов и не готовой остановиться даже перед лицом тотальных разрушений.
Мир биотехнологий у Вандермеера кислотно ярок и болезненно прекрасен. В нем жизнь предстает во всей своей чудовищной красе. Морд щеголяет неизменно окровавленной физиономией, но при свете постапокалиптического солнца его мех завораживает золотистым сиянием, и временами хищник выглядит едва ли не благородным. Сам Борн увлекает нас в переплетение бесконечно сменяющих друг друга форм, создавая при этом характерный для ужастика саспенс, а люди посреди всего этого буйства кажутся до невозможности маленькими и незначительными.

цитата

Критический отзыв lirik на роман Григория Шаргородского "Дикий легион": https://fantlab.ru/work949469#response344...