цитата

Вот любопытно мне: а долго бы протянула Шахразада, кабы принялась на все лады пересказывать Шахрияру одну и ту же историю? Думаю, что “Тысяча и одна ночь” при таком раскладе сократилась бы ночей этак до трех. В лучшем случае — до пяти… Однако у советских собственная гордость. В России читают не текст, но автора. Бренд есть индульгенция на все случаи жизни. В особенности если это бренд “Пелевин”. Потому читатель наш уже полтора десятка лет трепетно внимает одной-единственной байке своего кумира: об иллюзорности всего сущего.Из Литинститута Пелевина отчислили за незнание жизни. Удивительно, но за четверть века жизненный опыт г-на сочинителя ничем не обогатился. Ментально В.П. намертво застрял в конце 1980-х, когда слова “кундалини” и “гэбня” служили паролем для избранных, а “Живая этика” и газета “Совершенно секретно” были непререкаемыми духовными авторитетами. Как следствие, любая пелевинская книга — симбиоз второсортной конспирологии и кухонной эзотерики. А что сверх того — от лукавого: вместо сюжета одна и та же, до сального блеска замусоленная, схема (неведение-инициация-просветление); вместо стилистических изысков — топорной выделки остроты (“Жанна Фриске показала сиськи”); вместо осмысления жизни — механическое перечисление ее примет (нефть, реклама, терроризм)…

цитата

В романе Жюля Верна «Путешествия и приключения капитана Гатте- раса»23 на месте полюса появляется гигантский, извергающий горящую лаву вулкан, в романе венгерского писателя-националиста Мора Йокая Земля Франца-Иосифа при помощи хитрого трюка гениального венгерца временно превращается в рай, где даже удается воскресить замороженных Адама и Еву24, а в романе основателя чешской научной фантастики Карла Глоуха «За­колдованная земля» в ледяной Гренландии находят тропический оазис25. Роман же Обручева представляет собой вполне правдоподобный с точки зрения геологии сценарий, но при этом в нем используются все составные элементы мифов о гипербореях и Атлантиде. Русской экспедиции удается открыть на Крайнем арктическом Севере остров, климат которого резко от­личается от арктического окружения: он теплый и плодородный. Но самое удивительное то, что путешественники находят на нем растения, животных и цивилизацию давно прошедших веков.

цитата

В своей предшествующей книге Хапаева уже обращалась к готическому импульсу в современной постсовет­ской культуре (Готическое общество: морфология кошмара. М., 2007). Ее новая тема обширна и по историче­скому охвату — она включает в себя Гоголя, Достоевского, Пелевина, и по географическому размаху, поскольку в ней находят свое место Ч.Р. Мэтью- рин, Т. Манн и Г.Ф. Лавкрафт. Резуль­татом становится цикл взаимосвя­занных эссе, исследующих отношение к страху и ужасу в современном лите­ратурном воображении, каким оно формируется с рождением реализма.

цитата

Кажется, точнее было бы озаглавить эту книгу «Морфология гоголевской демонологии». Л.А. Софронова иссле­дует мир ранних «малороссийских» повестей Гоголя прежде всего с точки зрения наличия в нем фантастики: как это «фантастическое» проявляется в речевых жанрах, в сюжете, в системе персонажей (прежде всего: «человек и его антиподы»), в пространственно- временном континууме и т.п. При этом в исследовании широко применяется инструментарий фольклористов и эт­нографов, позволяющий выявить не­кие типологические «обрядовые» связи бытования фантастики в худо­жественном сознании писателя — по аналогии с бытованием их в народе.

цитата

В родной Британии писательница Крессида Коуэлл прославилась сразу же после выхода своей книги «Как приручить дракона», ставшей бестселлером. Ну а закономерная 3D-экранизация принесла ей мировую известность. Причём разделение на сказку и собственно фэнтези для писательницы довольно абстрактно: её потенциальный читатель — и взрослый, и ребёнок, а её фабула варьируется от волшебных приключений до сложных социальных проблем. Коуэлл сама создаёт иллюстрации к книгам, и именно её рисунки легли в основу полюбившегося отечественному зрителю дизайна фильма.

цитата

Выход «Пандемония» в серии «Сны разума», изначально заточенной под «твердую» SF — событие довольно неожиданное. В 2009 году роман Дэрила Грегори был отмечен мемориальной премией Уильяма Крофорда, которая присуждается за лучшую дебютную книгу в жанре фэнтези, но, честно говоря, от историй с эльфами и орками он так же далек, как и от классической НФ — от Земли до Туманности Конская Голова ближе. Звездочка, однако, хоть и не первой величины, но достаточно яркая, наблюдаемая невооруженным глазом.

цитата

После «Черной обезьяны» Прилепин перешел для меня из разряда хороших писателей, — которых много, — в разряд больших, умеющих не просто расти (это у нас случается), а изобретать (это во всем мире редкость). Написать две разные книги — не шутка, хотя по нынешним временам и это подвиг. Но предложить не только новый материал или манеру, а новый способ строить повествование, — заслуга куда более серьезная. Прилепину пошло на пользу заочное общение с Леонидом Леоновым, биографию которого он опубликовал в серии ЖЗЛ. Это влияние не на стилистическом — тут, слава богу, все свое, — но на мировоззренческом уровне: прилепинский ранний оптимизм относительно человеческой природы уступил место зрелому скепсису, леоновским опасениям насчет неминуемой деградации человечества. Ведь прилепинская «Черная обезьяна» — возвращение к пещерной архаике, шаг на низшую ступень эволюции, — пришла из самых мрачных пророчеств, рассыпанных по «Пирамиде» и «Скутаревскому». А композиция — самая сильная сторона нового романа — отсылает к «Дороге на океан», где разные пласты повествования связаны нелинейно и на первый взгляд алогично.

цитата

— Ваш новый роман (помимо прочего) — о детской жестокости. Почему захотелось поговорить именно об этом и именно сейчас?

— Вряд ли кто поверит, но никаких событий в моей жизни с этим романом не связано вообще. Началось все с того, что — простите за эту элементарщину — мне приснился страшный сон, что меня убивают какие-то дети. Мне сны снятся редко, а страшные сны — вообще никогда... Короче, я проснулся и решил на эту тему написать роман. Но дело-то, конечно, не во сне, а в том, что я иногда именно так себе и представляю реальность, когда на минуту, на день выныриваю из своей собственной жизни, всегда такой счастливой, пьяной и полной радости. Выныриваю, осматриваюсь — и искренне думаю: все, скоро нас всех будут мочить, мы давно уже это заслужили. Причем мочить будут какие-то совсем неожиданные люди. Не менты, не таджики, не чеченцы, не янки, не свои же братья славяне из числа гопоты, а вот кто-то совсем неожиданный. Типа детей.

цитата

Что мы имеем: в меру завлекательную аннотацию («Муниципальный служащий решает исподтишка выкурить сигарету в туалете мэрии. Известно, что самые невинные поступки порой чреваты тяжелыми последствиями, но в забавном и жутковатом повествовании Дютёртра последствия оказываются просто катастрофическими»). Регалии автора («Бенуа Дютёртр — правнук одного из президентов Франции, стремительно набирающий популярность французский писатель, автор десятка романов и повестей. За творчеством этого автора с большим интересом наблюдает Милан Кундера...»). Небольшой объем (две сотни страниц с гаком). В общем, все располагает к тому, чтобы взять эту книгу с собой летом в самолет и потом забыть ее где-нибудь в отеле, и о чем она — тоже забыть. Между тем роман Бенуа Дютёртра не так прост, как может показаться на первый взгляд. А показаться он может много чем.

цитата

Новый роман Захара Прилепина (М., «Астрель») — подарок для той критики, что в XIX веке именовалась «реальной». Назвал ее так Николай Александрович Добролюбов, непревзойденный мастер этого веселого дела. «Реальной критики», каковая требует от писателя исключительно верного отображения натуры (понятно, кто степень верности определяет), но не лезет с ножом к горлу: дай нам должные выводы. Даст — хорошо, не даст — еще лучше, потому как тут критику простор и откроется. И он споро объяснит, что такое обломовщина, когда придет настоящий день и какой луч света пронзил темное царство. Объяснит, вооруженный всеми достижениями современной социальной науки, гораздо умнее и доходчивее, чем сочинитель (всегда, коли честно, неразвитый). Его задача поставлять материал, который «реальный критик» развернет правильным манером. Например, позовет Русь к топору — чем Добролюбов и занимался в легальном (и популярнейшем) журнале «Современник». За это и любили пылкого юношу «критически мыслящие» интеллигенты. А потом озаботившиеся своей родословной большевики. А потом противники «искажений» великой революционной традиции, свято верившие в эффективность социально полезных (прогрессивных) истолкований литературных текстов.

цитата

Роман «Черная обезьяна» — первый художественный текст Захара Прилепина за три года. Кажется, будто Прилепина очень много: за это время он несколько раз переиздал предыдущие романы, выпустил два сборника эссе, книгу разговоров с писателями, биографию Леонида Леонова и две антологии чужих текстов («Война» и «Революция»), не говоря о непрерывной публицистической работе. Но все равно кажется, что в довольно стремительной эволюции писателя после выхода «Греха» (сборник рассказов «Ботинки, полные горячей водкой» выглядит по отношению к предыдущей книжке уже довольно инерционным) воцарилась своего рода громогласная пауза. Новый роман ее будто бы разрешает.

цитата

Похоже, дети-убийцы в романе — образ скорее служебный, хоть и удачно распространяющийся из сферы индивидуально-психологической в социальную. Каким образом? Как известно, ребенок вне общества, как правило, имморален. И именно эпизоды с участием этого «общества», одна из функций которого передать новому поколению представление о нравственности, с ненавязчивой точностью срисованные Прилепиным, удручают в наивысшей степени. Будь то привокзальная шобла проституток, кавказцев-сутенеров и ментов или жители нехорошего дома в маленьком городке, собутыльничающие и спаривающиеся в полном беспорядке. Обществу, «забившему» как на себя, так и на собственных детей, по сути, нечего возразить этим детям, когда они проявляют свою безгрешную (поскольку не имеют представления о грехе), животно-ангельскую сущность. (Там будет еще весьма прозрачная параллель с Африкой, где у людей нет чистой воды и пищи, зато в изобилии имеются наркотики и пулеметы.)

цитата

Надо отдать должное издателям и редакторам русского перевода. Поскольку, как было сказано выше, у нас нет традиции чтения комиксов. То, что понятно американцам, нам не ясно без комментариев. Михали Назаренко написал к книге небольшое, но очень информативное послесловие, излагающее историю Сэндмена в стране комиксов. За послесловием следуют комментарии – также исчерпывающие все возникающие при чтении комикса вопросы. В общем, в русском варианте это не только сочетание увлекательной мифологической истории с выразительными картинками, но еще и культурологическое исследование, знакомящее нас с малоизвестным для нас пластом западного печатного искусства.

цитата

Недаром в первом из двух сюжетов в книге Люцифер занимается расследованием, причем по просьбе Триединого Бога. Дьяволу предстоит выяснить, почему на Земле начали хаотически исполняться желания людей. И если выигрыш в лотерею достаточно безобиден, то, когда брошенное в сердцах «да чтоб ты сдох» приводит к смерти, это уже угрожает порядку на планете. С помощью такой завязки Кэри отправляет своего героя то в городские подворотни, где живут демоны, то обратно в преисподнюю, то в индейский мир духов. А во втором сюжете Люцифер и вовсе оказывается в Санкт-Паули — самом веселом квартале Гамбурга, где нацисты соседствуют с проститутками и, как выясняется, с падшими ангелами. И вот ради этих картин и стоит читать «Люцифера». А ницшеанские рассуждения о свободе воли лучше оставить Нилу Гейману, благо второй том «Песочного Человека» обещают выпустить уже в июле.

цитата

Сама книга-проект была реализована Фондом «Взаимодействие цивилизаций». В обращении к читателям президент Рахамим Эммануилов написал следующее: «Как вы все хорошо знаете, наша страна ведет войну с терроризмом, которая с каждым годом уносит все больше жизней. В борьбу с этим страшным злом вовлекается все больше людей, зачастую самых неожиданных профессий. Война с терроризмом ведется на разных фронтах, особое значение из которых имеет фронт идеологический. … Как ни удивительно, у террористов, особенно мотивирующих свои действия Исламом, существует даже своя художественная литература, в том числе и фантастического характера. В ней повествуется о победе ваххабизма как в отдельно взятых странах, так и во всём мире. Так почему бы не появиться альтернативной фантастике, показывающей пагубность избранного этими людьми пути?».

цитата ArK

Сама книга-проект была реализована Фондом «Взаимодействие цивилизаций».

цитата

Эмануилов Рахамим Яшаевич родился в 1949 году, окончил факультет востоковедения Азербайджанского государственного университета (1972 г.). Много лет работал в Иране и Афганистане. Руководитель группы «Взаимодействие цивилизаций» Института востоковедения Российской академии наук. Кандидат исторических наук. Советник Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации по вопросам взаимодействия со странами Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии.

цитата

сборник задумывался как антитеррористический, а не как антисиламский

цитата senoid

Нужно в местный классификатор вбить

цитата senoid

Из всей шумихи вокруг книги мне понравилось определение Интерфакса — "сборник антиваххабитской фантастики":) Нужно в местный классификатор вбить