Всякие мысли о милых стишках. Рецензия на повесть Дмитрия Колодана «Время Бармаглота» (Москва, «Снежный ком», «Вече», 2010)

Говорят, что сам Льюис Кэрролл посмеивался над попытками критиков найти скрытый смысл в его Зазеркалье. Понятное дело, прибеднялся уважаемый мистер Доджсон, простачком прикидывался. Я, дескать, сказочку для детей написал, и нечего тут, понимаш… Ага, так ему и поверили! Искали, ищут и будут искать.

А у Дмитрия Колодана, написавшего фантазию по мотивам знаменитой сказки, за ними и гоняться не надо – сами чуть ли не из-под каждой фразы выглядывают. Да ещё и тянут за собой разные там аллюзии, ассоциации и отсылки на другие произведения. И каждая из них, в свою очередь, наматывает новые смысловые ниточки на сюжетное веретено повести.

Многие отсылки уже отмечены в читательских комментариях. Каждый новый читатель (и я, увы, не исключение) с ходу может добавить ещё с полдюжины. А на Шерлока Холмса, безуспешно гоняющегося за кошмарным Потрошителем, даже не намекнул, а прямо указал сам Колодан. Его главный герой Джек читал такую книгу (вероятно, «Этюд о страхе» Эллери Куинна, хотя, возможно, были и другие), перед тем, как оказался в Зазеркалье. А ведь и сам Джек тоже разыскивает маньяка-убийцу – Плотника (только не пытайтесь мне доказать, что это прозвище происходит не от слова «плоть»), также обожающего препарировать свои жертвы. Не правда ли, изящный авторский ход: Джек отдельно и Потрошитель отдельно.

А как вам понравился изысканный перевёртыш Кэрролловского сюжета: Человек-Устрица, расправляется с моржами? А чёрный юмор Библиотекаря, провожающего Джека и Ван Белла в плавание: «И не кормите рыб!» А тонкое гастрономическое замечание о том, что «в пивных барах устрицы часто выглядят лучше, чем они есть на самом деле»? Автор якобы случайно упустил первую часть слова, но ведь на самом деле говорил не просто про устрицу, а про Человека-Устрицу, который одновременно в равной степени и устрица, и человек. А насколько лучше выглядят некоторые люди в барах… ну, не мне вам рассказывать.

А чудный фрагмент про девушку под дождём? Помните, как она «перебегала от одного фонаря к другому по пятнам света, точно играла в классики. Почему-то казалось: если она будет соблюдать правила этой несложной игры, с ней ничего не случится. Но фонари погасли». Как трогательно, лирично и удивительно ёмко описан испуг человека, оказавшегося в одиночестве на тёмной пустынной улице!

А… а, может, достаточно? Практически каждый эпизод повести вызывает массу положительных эмоций. А все вместе? Вместе они тоже сверкают, переливаются, играют и играючи переходят один в другой, как птицы на знаменитой мозаике Гауди. Или на менее известном рисунке Человека-Устрицы. Изображающем что? Правильно, Буджум. Абсолютную пустоту, ничто.

Я не знаю, почему так получилось. Наверное, во всём виноваты мои индивидуальные особенности восприятия. А впрочем, возможно, и не только они.

Когда гонишься за Снарком, когда важен сам процесс написания книги – игра в ассоциации, жонглирование смыслами, а не результат, то есть, читательское понимание правил этой игры, такое с каждым может произойти. В моей системе координат, да ещё при том уповании, с которым я приступил к прочтению повести, решение уравнения со стремящимся к бесконечности количеством скрытых смыслов неожиданно обратилось в нуль. Ну, положим, не совсем. Абсолютный нуль на практике недостижим. Но фонари погасли, общая картина получилась смазанная, размытая, расплывчатая.

Нет, для автора, разумеется, всё здесь просто и понятно. Он ведь сам выстраивал эту книгу по своим, одному только ему ведомым законам – законам своего Зазеркалья. Но читатель – ну, хорошо, не стоит всуе поминать абстрактного читателя, пусть буду один я – но я оказался в том же положении, что и бедняга Джек: «Я не могу понять логики этого мира. Она есть, я чувствую. Но…» Или даже в том, что и сама первооткрывательница Зазеркалья Алиса: «Очень милые стишки… Наводят на всякие мысли – хоть я и не знаю на какие…» Причём сбивает с толку именно внешняя похожесть «Бармаглота» на обычные книги. Так и подмывает сделать обычные же выводы.

Если бы речь шла не о зазеркальной книге, я бы обозвал её пародией на триллер – дикой смесью двух компонентов, не растворяющихся друг в друге. Невозможно ведь по-настоящему ужаснуться, зная, что всё это – не всерьёз, не более чем сон чёрного короля. И невозможно искренне веселиться, когда читаешь про такие кошмары. Но это по обычной логике невозможно, а в Зазеркалье – почему бы и нет? Не что-то среднее между пародией и триллером, а Пародия-Триллер, всё равно как Человек-Устрица. Вероятно, именно поэтому главными орудиями мирового Зла здесь выступают птицы и девушки – самые прекрасные создания на свете. Ещё один перевёртыш, который нам с Джеком понять и принять неимоверно трудно.

А ещё мне невыносимо обидно, что автор не удержался от соблазна и устроил-таки традиционный для данного жанра армагеддец. Пусть и совмещённый, в полном соответствии с непостижимой логикой этого мира, с конкурсом красоты. Пожалуй, так вышло ещё хуже. Книга окончательно свалилась в пародию, раздавив при приземлении всё, что в ней было от триллера. Похоже, Дмитрий так и не решился раскрыть створки раковины и выпустить на свободу своего внутреннего Бармаглота, даже понимая, что только он один и сможет спасти книгу. А один Шалтай-Болтай с этой задачей не справится. Ну, упадёт он ещё разок со стены, ну, разобьётся до абсолютно несобираемого состояния – разве ж это кого-нибудь по-настоящему расстроит? Нет, ещё и весёлую песенку про эту историю сложат. Правда, не настолько весёлую, чтобы сразу рассмеяться и пуститься в пляс. В этом-то собственно, и беда. Сильных эмоций мне здесь катастрофически не хватает.

Разумеется, всё вышесказанное не имеет никакого отношения к самой книге и объясняет только мои персональные впечатления от неё. И конечно же, все эти аргументы пришли мне в голову лишь потом, когда Джек открыл глаза. А в процессе чтения я ни о чём подобном и не задумывался. Откровенно говоря, я даже не заметил, как он их открыл. Сказка оборвалась, но не закончилась. И это как раз к лучшему. Особенно для тех читателей, которым более важен процесс, чем результат.