Элементалы, или стихийные духи в творчестве классиков жанра weird fiction
Элиас Эрдлунг, 2020-24
******************************************
Содержание
1. Общая характеристика стихийных духов: от низшей народной мифологии и метафизики античности до Парацельса, от Парацельса до современных оккультистов и классиков weird fiction.
2. Огненные элементалы у Э. Блэквуда, С. Ромера, Ст. Грабинского, Р. Тирни.
3. Элементалы-слизни в творчестве Э. Ф. Бенсона, Фр. Коулса, А. Дерлета.
4. Теневые элементалы-оборотни в описаниях Э. О’Доннела, Г. МакКрига, Д. Форчун.
5. Древесные элементалы в творчестве Э. Блэквуда, Р. А. Крэма, Э. Норткота, К. Э. Смита, Ш. Фрэзера.
6. Воздушные элементалы у Дж. П. Бреннана и Л. А. Льюиса.
7. Прочие языческие сущности в описаниях Ч. Ледбитера, А. Мэкена, У. Х. Ходжсона, А. Конан Дойла, Р. Муспретт, С. Куинна, М. Валентайна, Фр. Гарфилд, Р. Четвинд-Хейеса, Р. Холдстока, Р. Уэйхалла.
8. Городские техногенные «параменталы» в творчестве Ст. Грабинского, Фр. Лейбера, Ч. Мьевилла.
9. Магические/искусственные элементалы в описаниях Д. Форчун и Фр. Бардона.
10. Методы работы и экзорцизм враждебных стихийных духов и схожих сущностей.
******************************************
2
…Одним из лучших образчиков кейса про огненного элементала (ифрита) является “Огненная Немезида” Элджернона Блэквуда, повесть из цикла похождений оккультного исследователя м-ра Джона Сайленса, доктора медицины, розенкрейцера и целителя душ, первое издание: “John Silence”, 1908. Эта повесть также прекрасный пример поджанра “древнеегипетские/ориентальные химерные истории”.
В этой новелле белый маг и исследователь разного рода зловредных манифестаций д-р Сайленс вместе со своим ассистентом-секретарем м-ром Хаббардом, от лица которого ведётся повествование, отправляются в уединённую фермерскую усадьбу где-то за Клэпхемом, принадлежащую отставному полковнику Рэгги. В усадьбе происходят разнообразные и нешуточные проявления некой невидимой силы, связанной с элементарным огнём. Расследование начинается с психометрического анализа м-ром Хаббардом письма от полковника (“необычное тепло”) во время поездки на поезде. В самом доме полковника также царит странная удушливая духота, “неприятно ударяющая в голову”. Полковник жалуется на частые случаи случайных воспламенений и разного рода призрачных манифестаций. В итоге выясняется, что это проделки весьма высокоуровневого древнеегипетского элементала.
“- Вы всё время говорите “она”, “её”. Да кто такая эта “она”? – вскипел полковник. – И что это за чертовщина такая – элементарный огонь?
— К сожалению, в данный момент, — ответил д-р Сайленс, поворачиваясь к полковнику, ничуть не смущённый, что его перебили, — я не могу прочитать вам лекцию о природе и истории магии, скажу лишь, что всякая элементарная субстанция – это активная сила, стоящая за стихиями – будь то земля, воздух, вода или огонь. По своей сущностной природе она безлична, но может быть сконцентрирована, персонифицирована или одушевлена теми, кто обладает таким умением, а именно – магами, которые используют её для определённых целей, точно так же, как практичные люди этого столетия используют пар и электричество.
Сама по себе слепая элементарная энергия способна достичь очень малого, но если она направляется тренированной волей могущественного манипулятора, то может весьма эффективно служить целям Добра или Зла. Элементарная энергия – основа всякой магии; в зависимости от вложенного в неё побудительного импульса она может быть “чёрной” или “белой”, может передавать благословения или проклятия; последние есть не что иное, как увековеченные злобные помыслы. В случаях же, подобных нашему, за всеми происходящими явлениями стоит сознательная направляющая воля, которая использует элементарную субстанцию в своих интересах.”
(Здесь и далее цит. по: Э. Блэквуд, "Вендиго", изд-во "Энигма", серия "Гримуар", 2005, сост. и перевод.: Е. Пучкова)
“Нападающий Огонь” здесь лишь слуга некой “мстительной и разгневанной сущности”, а именно – египетской мумии жреца, что направляет его. Элементал манифестирует себя множественными способами: то он проявляется как “огненные шары”, то как “слабо светящиеся бесформенные и странные фигуры, ни человек, ни животное”, то как “ручьи огня, текущие через лес”, то как невидимка, пугающий лесорубов. Также эта сущность ответственна за многочисленные спонтанные возгорания на ферме и лесные пожары.
“Однако некоторые видели необычные явления и днём. Один из дровосеков, человек непьющий и заслуживающий всяческого доверия, однажды отправился пообедать и клянется, что, когда он шёл через лес, следом за ним, от дерева к дереву, кралось что-то невидимое. Этот невидимка раскачивал на своём пути ветви, обламывал сухие сучки и даже производил какой-то шум…”
Полковнику удалось получить даже физическое подтверждение существования ифрита – добытый псом управляющего “белый светящийся волосок”, похожий на асбестовую нить, которую Рэгги отправляет на анализы. Из лаборатории ему приходит извещение, что “волос не имеет отношения ни к животному, ни к минеральному царству…”, и отказ в дальнейшем сотрудничестве. Через неделю завёрнутый в бумагу вещдок странным образом испаряется.
Хозяина ифрита д-ру Сайленсу удаётся выманить с помощью ритуала некромантии в подвальном помещении прачечной. Используется чаша с кровью животного “для материализации”.
“<…> — Для нашей цели вполне достаточно крови какого-нибудь животного; уверен, что эксперимент не принесёт нам ничего неприятного. Единственное условие – кровь должна быть свежепролитая и густая, с той жизненной эманацией, которая привлекает именно этот класс элементарных субстанций. Возможно… в усадьбе найдётся какая-нибудь свинья, предназначенная для продажи на рынке.”
Присутствуют трое – жертва, одержимый духом египетской мумии полковник, помощник Сайленса м-р Хаббард и сам белый маг. Время ритуала: полночь.
“- Тогда, возможно, вы читали, — спросил доктор, — как космические божества некоторых диких народов, примитивных по своей природе, веками поддерживали своё существование с помощью жертвенной крови?
— Нет, ответил полковник Рэгги, — об этом я не читал.
— Во всяком случае, — добавил Сайленс, — я рад, что у вас есть некоторое знакомство с предметом. <…> Повторяю, в нашем случае кровь нужна для того, чтобы выманить существо из его логова и придать ему зримую форму.
<…>
— Я рассчитываю на помощь луны, — добавил доктор. – Ранним утром она как раз будет полной, а подобные элементарные субстанции проявляют наибольшую активность в период полнолуния. Это наблюдение, как вы можете заметить, я почерпнул из вашего же дневника, полковник.”
Из последнего отрывка мы выясняем ещё одну особенность элементалов – их зависимость от лунных фаз.
Манифестация огневика происходит одновременно с одержимостью полковника египетским духом, или Ка, или “повелителем элементарного огня”. Перед непосредственным проявлением элементала участники чувствуют необычное возбуждение и прилив эмоций, граничащий с религиозным экстазом или наркотическим опьянением. Со слов м-ра Хаббарда,
“Между тем мной овладело странное, дурманящее веселье. Жара становилась всё сильнее, но теперь почему-то оказывало приятное действие: в приподнятом настроении я ощущал, как мысли с необычайной быстротой проносились в моей голове, воображение порождало живые картины, в крови играли яростные желания, — все члены моего тела наполняла могучая энергия, сродни энергии молнии. Я не испытывал сильного беспокойства, подобно полковнику, чувствовал лишь смутное опасение, что всё это может достичь чрезмерной интенсивности, которая может спалить меня, превратив мои душу и тело в пламя чистого духа. Темп жизни ускорился настолько, что долго так не могло продолжаться. Это был какой-то утысячерённый экстаз.”
Далее кровь в чаше начинает бурлить, к вящему изумлению и ужасу участников, и происходит явление Великого Огня.
“Тем временем видимая тьма всё текла и текла из пола, она напластовывалась тонкими слоями, застилая наши глаза и лица, и распространилась по всему помещению. Оставалось лишь слабое, призрачное свечение, постепенно уступившее место бледному неземному сиянию, которое перекинулось и на нас. В самом сердце этого сияния я увидел пылающие фигуры – не людей или каких-либо живых существ, а огненные шары, треугольники, кресты и другие геометрические фигуры, которые то вспыхивали, то гасли, создавая видимость пульсации, быстро носились взад и вперёд по воздуху, то поднимаясь, то опускаясь, а в непосредственной близости к полковнику они вели себя особенно странно: часто собирались вокруг его головы и плеч, иногда даже садились на него, как гигантские огненные насекомые. И всё время слышалось слабое шипение, такое же, как днём на плантации.
— Это элементарные огни, — вполголоса сказал доктор. – Готовьтесь к появлению их хозяина.”
Здесь мы видим, что элементал представляет собой не какую-то конкретную антропоморфную или зооморфную форму, но, скорее, некий паззл или калейдоскоп, состоящий из геометрических фигур и символов, что достаточно необычно.
Развязка этого ритуала стихийного экзорцизма в должной мере эпична. Великий Огонь, произнеся подобающие случаю древнеегипетские формулы, вроде “видел я моего божественного Отца, Осирис” и “вырвался я из-под земли и воссоединился со звёздными божествами”, оставляет тело полковника и самостоятельно материализуется, осушив до дна чашу с кровью.
“И хотя существо ещё не успело приобрести нормальных пропорций, в значительной степени оставаясь бесформенным, оно быстро концентрировалось, и я уже мог различить его колоссальные плечи, шею, нижнюю часть тёмных челюстей, ужасный рот, зубы и губы…”
Но до полноценной материализации не доходит, так как д-р Сайленс делает заготовленный выход силы, в стиле средневековой гримуарной магии: “повелительным тоном он произнёс какую-то фразу и, шагнув вперёд, встал между мной и лицом существа…”
Вслед за тем Сайленс резко предостерегает остальных участников об опасности, и спустя пару мгновений из зева печи исторгается огромный сполох пламени, ослепляющий и обдающий жаром всех участников ритуала. Снаружи проносится ураганный шквал, чуть не срывающий крышу, а элементал бесследно исчезает. Комментарий эксперта:
“- Именно то, что я и предполагал, — спокойно произнёс Джон Сайленс. – Это был элементарный огонь, присланный ещё во времена Фив, за многие столетия до Христа, и сегодня ночью, впервые за все тысячелетия, он наконец освободился от магического заклятия.”
Попутно узнаём, что во всём виноват брат полковника, прежний владелец, вывезший мумию фиванского жреца из Египта и несколько раз хоронивший её в пределах усадьбы, включая лес, который для этого был обнесён “круговой оградой с магическими заклятиями”.
“- Мумию какой-то важной особы, скорее всего жреца, защищённую от воров и осквернителей с помощью древней ритуальной магии. В те времена умели использовать для защиты мумий стихийные силы, которые даже по прошествии веков будут преследовать любого, кто посягнёт на святыню. В данном случае это был элементарный огонь.”
Увы, но как и положено в художественной прозе (fiction – “выдумка”), никаких практических подробностей касаемо употреблённых Сайленсом Слов Силы, способных враз изгнать стихийного стража трёхтысячелетней давности, Блэквуд нам не даёт. Остаётся лишь самим изучать данный предмет и экспериментировать с древнеегипетскими формулами ритуальных заклятий.
В эпилоге повести, как принято вообще в жанре occult detective, Блэквуд устами своего альтер-эго Джона Сайленса даёт резюмирующие разъяснения о природе данного феномена, объясняя неизвестные для профанов концепции древнеегипетской веры.
“<…> — В Египте существовала вера, согласно которой сохранность мумии обеспечивает и сохранность её двойника – Ка; можно также предположить, что магическое бальзамирование применялось для предотвращения скорой реинкарнации, ибо сохранение тела препятствовало возвращению духа к суете земной жизни.
<…>
— Путешественник, брат полковника, который привёз сюда эту мумию, несомненно, подвергся преследованию потусторонних сил, призванных защищать доверенное им тело от нечестивых посягательств, потому-то он и пытался захоронить мумию в лесу и обнести место захоронения магическим кругом. Очевидно, он кое-что знал о совершаемых в таких случаях обрядах; светящиеся звёзды, конечно же, были пентаграммами, разложенными через ровные промежутки по кругу. Но он, видимо, знал недостаточно, а быть может, и просто не догадывался, что эту мумию охранял огонь. Огонь нельзя окружить огнём, хотя, как вы видели, его можно высвободить огнём.
— Стало быть, ужасная фигура, которую мы видели в прачечной… — начал было я.
— …это, несомненно, подлинное Ка мумии, действующее, как обычно, через своего посредника – огонь, — закончил за меня фразу мой компаньон.”
Спустя ещё пару страниц наши оккультные исследователи обнаруживают и саму зачарованную мумию, обладающую мощной аурой потустороннего величия, спрятанную в подземном склепе под фермой в свинцовом гробу. Её охраняет последний из оставшихся, слабенький элементарный огонь.
“Около мумии лежали глиняные чаши, а вокруг, в соответствии со сторонами света, располагались четыре кувшина с головами ястреба, шакала, павиана и человека. <…> Были там также амулеты, зеркало, голубые глиняные статуэтки Ка и лампа с семью фитилями, Недоставало лишь священного скарабея.”
Теперь всем становится очевидно, что гнев Ка мумии египетского жреца вызван в первую очередь умыкновением сердечного амулета-скарабея. Его похитительница, сестра полковника, леди Рэгги, колясочная инвалидка, в финале повести также каким-то образом проникает в подземный склеп и возвращает каменного жука на место. Мумия на мгновение оживает, поднимается из футляра и убивает мисс Рэгги, либо же благодарит её так пылко, что опаляет её насмерть. На этом история об Огненной Немезиде завершается.
Итак, в данном случае герои имеют дело с древнеегипетским огненным элементалом-стражем (магически созданным/призванным), обладающим большой силой и способным к различным манифестациям, которого направляет воля мстительного Ка фиванской мумии жреца. Ка спровоцировано непочтительным отношением к его прежнему физическому носителю. Элементал-страж, несмотря на всю свою мощь, изгоняется/освобождается одной лишь магической формулой, произнесённой белым магом Сайленсом в момент неполной манифестации Ка его хозяина.
Происхождение: древний Египет
Элемент: Pyros
Тип: магический страж / ифрит
Степень опасности: высокая
Атака: дистанционная/контактная/магическая
Редкость: редкий
В заключение добавим несколько цитат из книги “Психическая самозащита” соратницы Блэквуда по Герметическому Ордену Золотой Зари, английской оккультистки и писательницы Дион Форчун, касательно древнеегипетской магии.
“Египтяне придавали большое значение сохранению физического тела. Гробницы великих людей, как известно, защищались с помощью так называемых “заклинаний”, а могущество и масштабы египетской магии – это вещи, о которых очень мало кто знает. Современный оккультный исследователь будет поражён, прочтя сочинения Ямвлиха о египетских мистериях.
Однако в большинстве случаев покупателю египетских древностей нечего бояться: наихудшее, что вскрывается в результате их психического обследования, это видения разговоров рабочих, которые изготовляли их. Впрочем, я слышала об одном замечательном психометрическом исследовании некой мумии, а когда её потом распеленали, то она оказалась набитой французскими газетами недавних лет!”
*******************************************
Следующим на очереди у нас идёт огненный элементал из одноимённой главы (под номером XXX) оккультно-приключенческого романа Сакса Ромера “Выводок царицы-колдуньи” (“Brood of the Witch-Queen”) 1918 года. Здесь это также магическое существо, т.е. призванное в физический мир концентрированной волей мага. Здесь магом выступает главный антагонист, молодой человек Энтони Феррара, обладающий недюжинными магическими скиллами, полученными из прошлой инкарнации в древнем Египте (по факту он вообще оказывается возрождённым сыном Царицы-Колдуньи). Феррара планирует натравить элементала на своих преследователей и тем самым покончить с ними раз и навсегда. За главой про нападение огневика (предпоследней) следует финал всего романа (“Книга Тота”), в котором призванный стихийный дух путём грамотной манипуляции доктора Брюса Кеана, профессора археологии, “белого мага” и основного противника Феррары, обращается против своего же хозяина и уничтожает его.
Приведём интересующие нас отрывки из XXX главы.
“Доктор сидел за столом и курил, явно прислушиваясь к чему-то. Он вновь использовал ту же защиту, что и всю предыдущую неделю: всюду – на каждом оконном переплёте в доме, на дверях и каминных решётках – он прикрепил маленькие белые печати с изображением переплетённых между собой треугольников.
Случись это несколько лет назад, Роберт подумал бы, что отец сошёл с ума, начитавшись трактатов по магии; но теперь молодой человек понимал, что подобные мелочи способны уберечь от большой беды, что в стране, лежащей за границе бытия, действуют иные, не объяснимые логикой законы, которые он сам почти не понимал. Поэтому он просто признавал превосходство отцовских знаний и принимал происходящее как данность.”
(Здесь и далее цит. по: С. Ромер, "Ведьмино отродье", изд-во "Salamandra P.V.V.", 2015, перевод: Е. Янко)
Итак, здесь мы видим, что доктор Кеан знает толк в оккультизме и использует методы древней апотропаической магии, применяя для защиты дома восковые (?) печати с гексаграммой, или Magen David (достаточно многозначный символ, как по происхождению, так и по значению).
Далее происходит явление элементала, не менее грозного, чем в “Немезиде” Блэквуда.
“- Бог мой! – прошептал Роберт. – Но снаружи Хаф-Мун-стрит, а там нет таких фонарей.
Он тут же замолк, увидев Нечто, так испугавшее Майру.
В самом центре оконного проёма клубилось серое мерцающее облако, постепенно обретая всё более и более чёткие формы!
Оно отдалённо напоминало человека, но в первую очередь в глаза бросались не очертания, а сама ужасная серая субстанция – серая, как туча, как дым из печной трубы. А там, где должно было быть призрачное лицо, как два костра, горели два глаза!
Из окна дохнуло жаром, будто из плавильни, а дымная фигура, уже почти осязаемая, надвигалась на них, нагоняя волны зноя.
Огненные глаза ослепляли, пекло лишало сил. Роберту стало так страшно, как никогда ранее, хотя в последнее время он видел немало ужасов, сотворённых чудовищным Феррарой. Доктору удалось стряхнуть с себя оцепенение, и одним прыжком он оказался у стола.
Молодой человек успел заметить, что там белеет нечто похожее на шарики из воска: так вот что отец делал, запершись в кабинете! Доктор зажал их в левой руке и теперь ждал приближения элементала, заполнившего собой почти всю комнату: мерзкое создание не двигалось в общепринятом смысле слова, а росло.
Один за одним доктор метал шарики в серое облако. Долетая до окна, они с шипением таяли, будто брошенные в огонь, лишь воск оставлял чуть заметные потёки на прозрачном полотне штор.
Бросая очередной шарик, Брюс делал шаг вперёд и что-то выкрикивал. Роберт никогда не слышал подобного, но чутьё подсказывало ему, что отец говорит на языке древнего Египта.
Под натиском учёного жуткое существо начало исчезать, как развеивается облако дыма, когда тушат пожар. В общей сложности доктор запустил в элементала семь шариков, и последний на лету отскочил от портьер, вновь обретших прежнюю плотность.
Дух огня истаял!”
Итак, доктор Кеан вместе с сыном отваживают дымного ифрита от своего жилища с помощью физико-магического воздействия (бросание “заряженных” восковых шариков) и уже привычных нам древнеегипетских Слов Силы. Как водится в литературе ужасов, подробности магических операций и вербальные заклинания остаются под вопросом.
В следующей главе, “Книга Тота”, под номером XXXI, происходит развязка истории, в которой старший и младший Кеаны пробираются на территорию Феррары, в частности, в его амбар, где тот призывал ифрита с помощью Книги Тота и творил прочие черномагические энвольтации. Там Кеан-старший обезвреживает Книгу (главный древнеегипетский гримуар Феррары), хранящуюся в “квадратном железном ларце”, путём сжигания бесценного манускрипта на свежем воздухе. Затем он разъясняет своему сыну, что таким образом “негодяй обезоружен” и при попытке повторного призыва ифрита он не сможет его контролировать. Ночь проходит спокойно, а на утро Кеаны, “бледные как призраки”, возвращаются по полям к амбару, где пахнет горелой плотью. Как доктор Кеан говорил, так и произошло, и на этом роман, достаточно скомканно, заканчивается.
В предыдущих главах мы узнаём некоторые дополнительные подробности. Например, в XXVIII главе, “Верховный жрец Хортотеф”, Майра, невеста младшего Кеана, описывает свой ночной кошмар, на поверку оказывающийся астральным выходом в жилище нечестивого Феррары.
“- Я опять очутилась в доме, похожем на амбар, — я уже описывала его вам до этого. Черепица кое-где выпала, и на полу лежали неровные пятна лунного света, проникающего сквозь дыры в крыше. В дальнем конце был вход – из-за темноты я с трудом его видела, только поняла, что это ворота, как в конюшне, и они закрыты на тяжёлый засов. Из мебели там были лишь огромный деревянный стол и вполне обычный стул. На столе стояла лампа…
— Какая? – встрепенулся доктор.
— Серебряная, с абажуром…
<…>
— В предыдущем сне, — продолжила девушка странно изменившимся голосом, словно звучащим откуда-то издалека, — я оказалась в том же доме, только под лампой лежала открытая книга, старинная, древняя, с чудным шрифтом. Казалось, что буквы пляшут у меня перед глазами, прямо как живые. – Майра вздрогнула. – На столе стоял тот же сундучок, только открытый, а вокруг него множество шкатулок. Все шкатулки разные: некоторые деревянные, одна, по-моему, из слоновой кости, другая серебряная, ещё одна из какого-то тусклого металла, возможно, даже из золота. За столом на стуле сидел Энтони.
<…>
— А прошлой ночью? – подсказал он.
— Прошлой ночью, — взволнованно рассказывала Майра, — по углам стола я увидела четыре небольшие лампы. На полу светящейся краской были нарисованы ряды каких-то знаков. Они мерцали, гасли, а потом зажигались вновь, словно фосфоресцировали. Надписи тянулись от лампы до лампы, окружая стол со стулом.
На стуле сидел Энтони Феррара. В правой руке он держал жезл, обвитый в нескольких местах медными кольцами, левую руку положил на железный сундучок. <…> Я не слышала ни звука, но по губам Энтони поняла, что он что-то говорит или даже читает заклинание.
<…>
— Вдруг с другой стороны стола появилось что-то жуткое. Сперва это было просто серое облако, смутно напоминающее человека, а потом у него зажглись два красных глаза – ужасные! Ах, до чего ужасные! Оно подняло призрачные руки, приветствуя Энтони. Тот повернулся и что-то спросил у чудовища. А потом он его отпустил, но с такой злобой – я чуть не умерла от страха! – и начал нервно расхаживать вокруг стола, не выходя за пределы освещённого круга.”
Итак, мисс Майра в своём астральном теле сновидения воочию видела процесс эвокации огненного ифрита/саламандра в реальном времени.
Спустя страницу находим скупые размышления доктора Кеана на данную тему. Как ни странно, Парацельса он не упоминает, зато упоминает Генриха Корнелия Агриппу, противоречивого раннеренессансного полиглота, написавшего целую энциклопедию по магии и колдовству (хотя он сам и не особо верил в это) в четырёх томах, под заглавием “Оккультная Философия”, где также описываются духи стихий. Также из “знатоков вопроса” Кеан упоминает Альфонса Луи Констанса и аббата де Виллара.
“- Думаю, что да, сэр. Кажется, это его последний козырь – жуткое, нечестивое Нечто, которое он натравил на нас.
Учёный мрачно кивнул.
— Очень сложно провести границу между тем, что мы зовём внушением, и тем, что зовётся колдовством, и бесполезно обсуждать, к какой из областей принадлежит учение об Элементалях, Духах стихий. Памятуя, с кем мы имеем дело, стоит упомянуть, что 128 глава древнеегипетской “Книги мёртвых” называется “Духи Запада”. Забудем на время, что на дворе XX-ый век, и посмотрим на ситуацию с точки зрения, скажем, Элифаса Леви, Агриппы Неттесгеймского или аббата де Виллара – получится, что человек, известный нам под именем Энтони Феррары, направляет против нас Саламандру, или Духа огня.”
“- Энтони Феррара понимает, что мы намерены уничтожить его, и стремится нанести последний сокрушающий удар. Я знаю, что вы наложили на окна магические печати и что мы никогда их не открываем после наступления темноты. Я видел, что по вечерам на оконных переплётах всех комнат – вашей, моей, спальни Майры, столовой, везде – появляются отпечатки, напоминающие те, что способны оставить горящие руки.”
В последнем отрывке узнаём, что элементал докучал Кеанам уже некоторое время, и если бы не сдерживающая магическая защита окон и дверей (облатки со звездой Давида), то “отпечатки горящих рук” остались бы на их телах.
Также примечательным для более глубокого рассмотрения является то, что Сакс Ромер устами доктора Кеана упоминает про 128 главу знаменитой позднеегипетской Китаб аль-Муут или “Книги выхождения к свету Дня”, сборнику гимнов, инструкций и заклинаний, своего рода рилтайм-квестового путеводителя и мануала для усопших, с описаниями локаций Дуата и населяющих их существ, преимущественно демонов. Нечто подобное пытался создать мистер H. P. Lovecraft, когда сочинял свой «Dream-Quest to Unknown Kadath», до него – У. Х. Ходжсон в своей “Ночной Земле”, и нечто подобное мы встречаем на шаманских картографических схемах путешествия души в Нижний мир. Что ж, мы провели небольшое археологическое расследование и нашли эту главу. В ней даётся гимн к Осирису, богу подземного мира египтян Дуата, и никаких следов “духов Запада”. Приведём далее часть этого гимна и выявим, есть ли в нём хотя бы какая-то связь с “духами Запада”, упомянутыми Ромером. Кстати, столь же сдержанно, как и доктор Кеан, выражается и Джон Сайленс в “Огненной Немезиде”, когда комментирует ритуальные заклинательные формулы, исходящие от одержимого полковника.
“- Слушайте, — шепнул доктор, а глас продолжал вещать:
— Я скрылся среди вас, о неубывающие звёзды. И я помню своё имя – то имя, под которым меня знают в Доме… Огня!
Глас замолк вместе со всеми отголосками. Заметно было, что нечеловеческое напряжение спало с полковника Рэгги. Исчезло и ужасное выражение его лица.
— Великий ритуал, — шепотом объяснил мне доктор Сайленс. – Книга мёртвых. Вселившийся дух покидает его. <…>”
Но вернёмся к 128 Главе "Книги Мёртвых" (на самом деле – "Книги Живых").
“Гимн похвалы Осирису. Осирис, Ауф-анх, торжествующий, говорит:
Дань тебе, о Осирис Уннефер, торжествующий, сын Нут, ты, первенец Себа, ты, могущественный, вышедший из Нут, Царь, в городе Нифу-ур, ты Губернатор Аментета, Ты, повелитель Абту (Абидос), Ты, властелин душ, Ты могущественный, Ты — повелитель короны атеф Сутен-Хенен, Ты, Господь божественной формы в городе Нифу-ур, господина гробницы, ты могущественный из душ Ат-теу, ты, владыка [заупокойных] жертвований, Ты, чьи праздники многочисленны в Ат-теу. Бог Хор возвышает своего отца (или «святыню») повсюду, и он объединяет [себя] с богиней Исидой и ее сестрой Нефтидой; и бог Тот произносит для него могучие восхваления, которые внутри него [и которые] исходят из его уст, и сердце Хора сильнее сердца всех богов. Восстань же, о Хор, сын Исиды, и отомсти за отца твоего Осириса. Приветствую, о Осирис, я пришел к тебе; Я — Хор, и я отомстил за тебя, и в этот день я питаюсь жертвенными блюдами из быков и птицы с перьями и всеми прекрасными вещами, [предложенными] Осирису. Итак, восстань, О Осирис, ибо Я истребил всех врагов твоих и отомстил им за тебя. Я Хор в этот прекрасный день твоего справедливого восстания в твоей душе, которая возвысит тебя вместе с собой в этот день перед твоими божественными суверенными князьями. Приветствую тебя, О Осирис, Твой Ка пришел к тебе и покоится с тобою, и ты отдыхаешь в нём во имя Твое Ка-Хетеп. Это делает тебя славным в имени Твоём кХу, и делает меня как Утренняя Звезда во имя Твоё Пеху, и открывает для тебя пути во имя Твоё Уп-уат. Приветствую тебя, о Осирис, я пришел к тебе и поставил врагов твоих под тобой во всех местах, и ты торжествуешь в присутствии общества богов и божественных верховных вождей. Приветствую тебя, О Осирис, ты получил скипетр твой и место, на котором ты отдыхаешь, и шаги твои будут под тобою. Ты приносишь пищу богам, ты приносишь жертвенные блюда тем, кто живет в могилах своих. Ты дал свою силу богам, и ты создал Великого Бога; ты имеешь существование с ними в их духовных телах, ты собрал всех себя, всех богов и приблизился к слову правды и истины в тот день, когда подношения этому богу заказываются на праздниках Ука.”
Итак, как мы видим, ни одного упоминания про “духов Запада”, чтд. Однако “духи”, вернее “души Запада” упоминаются в прочих фрагментах "Книги Жизни", что по-египетски звучит как baw n Imenty. Под “бау” египетские натурфилософы понимали манифестации божеств, т.е. отдельные их аспекты, выступающие как вестники, посыльные, либо каратели, что особенно ярко проявлено у богини Сохмет – у неё был целый легион подручных демонов, которых звали то “мясниками”, то “палачами”, то “стрелами”, то “поджигателями” (что особо примечательно для нашего ресёрчинга). Также “бау” присутствуют в "Книге Живых", как группы различных духов (сидящих по трое, с головами разных зверей/птиц) того или иного города, местности или стороны света. В целом, египтяне относились с большим почтением и страхом к “бау” богов и предпочитали от них всячески защищаться. Возможно, что под baw у египтян понимались те же звёздные/природные/стихийные сущности, что и даймоны у греков.
Также в древнеегипетской "Книге Живых" присутствует значительное количество разнообразных титулов, имён, существ и локаций (Дом Огня, Озеро Лавы и пр.), так или иначе связанных с Огнём, поэтому в принципе неудивительно, что сочинители викторианской/эдвардианской химерной прозы и оккультных детективов после чтения египетского сборника заупокойных магических формул в издании египтолога и ассириолога Уоллеса Баджа, приходили к идее создания сюжета именно про огненных духов. Хотя это лишь наши домыслы.
Далее интереса ради мы хотели бы представить несколько примеров древнеегипетских апотропаических (защитно-изгоняющих) заклинаний из английского перевода разнообразных фрагментов папирусов и остраконов Среднего и Нового царств [примерно 2000 гг. до н.э. – 1000 гг. до н.э.] под редакцией J. F. Borghouts (Боргаутса), Лейден, 1978 год. Эти ритуальные формулы, они же Слова Силы, в основном направлены против ночных кошмаров, наваждений мёртвых (мут), укусов скорпионов и головных болей, а также – в меньшей мере – против нескольких видов демонов (они же болезни), злобоглазов и бау Сахмет, связанной с чумой конца года. Однако, это лишь тексты заклинаний, в основном лишённые комментариев относительно физических действий оператора во время ритуала. Но это всё же лучше, чем ничего.
“[… [Для защиты дома] …]
NN, рождённый от NN, заклинает (шэни) окно. Он есть кот.
NN, рождённый от NN, заклинает порог. Он есть соколица.
NN, рождённый от NN, заклинает дверные болты. Он есть Птах.
NN, рождённый от NN, заклинает выгребную яму. Он есть Нехебкау.
NN, рождённый от NN, заклинает скрытое место (кладовку?). Он есть тот, чьё имя сокрыто (имен-рэн-эф).
NN, рождённый от NN, заклинает потолочные балки. Он есть Мастер тайн.
Он заклял своё (собственное) жилище, свою комнату, свою постель. Он заклял четырёх благородных дам (шепсет), в чьих ртах – пламя, и чей огонь следует позади них, чтобы прогнать любого врага мужского пола (хэфти), любого врага женского пола, всех мёртвых мужчин и женщин (мут), что в теле NN, рождённого NN. Они не придут за ним в ночи, днём и в любое другое время. Им не одолеть четырёх благородных дам [… …] с огненными ртами [... …]”
“Заклинание (рэ) для отвращения дыхания (чау) чумы (иадет) года:
О, тот, чьё лицо в огне, первый горизонта! Говорю я Первому Дома духов рождения (?) (хэмусет): “пусть Осирис процветает, Первый на земле! О Нехбет, что подняла землю (джуи — туа) на небо для своего отца! Приди, чтобы могла ты связать два пера вокруг меня. Тогда я буду жить и буду крепок.
Ибо мне принадлежит та Белая Корона на голове Великого, кто в Гелиополе, вторая же – Исиде, а третья – Нефтиде. Я под покровительством Того, Кто имеет власть над Великим, о сын Сахмет, мощь мощей, сын убийства (хаити), яростный (дэнэд), сын Хатхор, госпожи потока, что заставляет реку вздыматься. Да отправишься ты по Нуну, в Барке Дня – когда (только) ты спасёшь меня от любой неприятности (дэхерет) и так далее, этого года, в форме ветра (нэфут) любого злого дыхания.
Хор, отпрыск Сахмет, (помести себя) позади моего тела, чтобы оно было в сохранности для жизни!”
Слова, должные быть сказанными над парой перьев стервятника. Погладить ими человека. Использовать как защиту (сау) для него, в любом месте, куда бы он ни пошёл. Это защита против (напастей) конца года. Это то, что отгоняет неприятности прочь в чумное время.”
“Другое заклинание для защиты от вредоносного (дэхерет) дыхания убийц (хаити) и поджигателей (нэджести), а также эмиссаров (упути) Сахмет:
Прочь, убийцы! Никакой ветер не достигнет меня, так что проходящие (суау) пройдут мимо, ярясь против моего лица. Я Хор, кто проходит среди рыщущих демонов (шэмаиу) Сахмет. Хор, сын Сахмет! Я – Единственный (уати), сын Баст – не погибну я от ваших рук!
Слова, должные быть сказанными человеком с дубиной из дерева-дэс в руке его. Пусть он выйдет наружу и обойдёт дом по кругу. Он не умрёт от чумы конца года.”
“Ещё одна защита (сау) против Чумы конца года:
Я есть Ужас (бут), что приходит от Дэп, богини Рождения (мэсхенет), что выходит из Гелиополя. Люди, боги, духи (аху) и мёртвые, держитесь от меня подальше! Я есть Ужас!”
“Ещё одно заклинание такого рода:
Я тот, кто обезопасил себя на пути, осаждённом проходящими (суау). Буду ли я уязвлён, будучи в безопасности, хотя я уже пересёк (букв. “увидел”) великую бурю? Полыхайте же там себе, не трогайте меня! Я тот, кто избежал грозы! Прочь от меня!”
“Заклинание для лечения ожога (убэдет):
Я есть Хор, спешащий через пустыню к месту, охваченному огнём.
Смотри, огонь! Его верхняя половина тела в огне, его нижняя половина в огне; нет такого места, где бы он мог его избежать!
Вода далеко; огонь говорит: “полыхай же!” Двери закрыты. Вот бы <мне> иметь сейчас со мной богиню Исиду (здесь), чтобы она направила меня на (верный) путь своим могучим заклинанием!
Богиня Исида пришла в место, где был этот бог: “Здесь я, позади тебя с <моей> магией! Некто (?) вознамерился разрушить место твоё. Враги твои будут потушены для тебя – я наполню их водой из рта моего. Таинство в месте огненном! Не беспокойте же его, не беспокойте, не производите зловонный флюид, не производите белый флюид, не производите червей!”
Подлинная защита (мэкет). Слова, должные быть сказанными трижды. Нагрей кипрскую траву, кориандр, фрукт (?), бычий жир, масло и воск. Сделай из них единую массу. Пусть это будет повязкой для него.”
В контексте первого заклинания, “для защиты дома”, вспомним описания военного положения в жилище Кеанов из последних глав романа Сакса Ромера. Заклинание для лечения ожога, кажется, похоже на то, которое мог использовать доктор Кеан, приготовляя свои зачарованные восковые шарики, должные потушить элементала (пусть основной смысл заклинания – это непосредственное лечение ожогов и вызванных ими лихорадок). Основной божественной силой в этом рецепте, как и во многих других заклинаниях вообще, выступает богиня Исида, имеющая гордый титул Ур-Хекау (“Великая своей Магией”). Исида, Хор и Тот – самые могущественные защитники древних египтян от всех видов сверхъестественных напастей, включая, надо думать, и элементалов.
Происхождение: древний Египет
Элемент: Pyros
Тип: магический слуга / ифрит
Степень опасности: высокая
Атака: контактная/магическая
Редкость: редкий
****************************************************** ****************************
продолжение ожидается
