Элизабет Хэнд Съешь


Вы здесь: Авторские колонки FantLab > Авторская колонка «laapooder» > Элизабет Хэнд. Съешь змия
Поиск статьи:
   расширенный поиск »

Элизабет Хэнд. Съешь змия

Статья написана 15 сентября 2024 г. 09:25

Элизабет Хэнд

Съешь змия

Eat the Wyrm, 2017


Йохан жужжал мне про «Солопганг» с тех пор, как я прилетела в Гренландию.

— Да, это не по дороге, так что тебе придётся ехать туда специально. Давай рванём туда после Конференции SICON.

Я хотела сказать, что в Гренландии вообще ничто не бывает «по дороге», но какой в том смысл? «Солопганг» был легендой в том смысле, в каком он существует сейчас или был когда-то в Гренландии, и известен человекам пятнадцати. Его название по-датски означает «восход солнца». Парень, руководящий сим заведением, Курт Гундерсон, несколько лет колесил по стране в качестве наёмного геолога, прежде чем отправиться в ту местность и, благодаря одному из самых невероятных открытий в стране, стать производителем и дистиллятором мескаля. Я не большая любительница выпить, но раньше имела слабость к текиле. Не слишком изысканной — «Cuervo Gold» меня вполне устраивала. Но после Конференции SICON, где я провела три бесполезных дня, обсуждая образцы керна и способы снижения опасности ядерного заражения, ибо ледяной покров таял, обнажая хранящиеся десятилетиями отходы, я была готова к поездке.

«Двинули!» — написала я Йохану.

Он заехал за мной в пятницу. Нам потребовалось три дня, чтобы добраться до Ипаткитака на северо-восточном побережье. Первые две ночи мы провели в гостевых домах из гофрированного железа, в США такие используются для хранения разобранных газонокосилок или холодильников, слишком тяжёлых, чтобы их везти на свалку. Утром третьего дня мы оставили наш внедорожник с подветренной стороны огромного выступа чёрной скалы и отправились дальше пешком.

Виды были захватывающими: чёрные скалы и бесконечная полоса воды цвета индиго, сияющая лазурью тающих айсбергов, становящихся золотыми с восходом солнца, голубое сердце в угасающем пламени. В воздухе стоял сырой, каменистый запах дикой Гренландии, не разбавленный вонью топлива, гниющей рыбы и горящих шин, витающей над крупными населёнными пунктами; в последнее время вонь стала более едкой, ибо людишки корпораций и целых государств наводнили деревни, стараясь добраться до полезных ископаемых, показавшихся из-под тающей ледяной шапки.

— Может просто останемся здесь? — спросила я на третью ночь, когда мы разбили палатку под ржавеющим остовом брошенного транспортёра.

— Возможно, Курт позволит нам пожить у него. — Йохан перевернулся на другой бок в спальном мешке и открыл клапан палатки, чтобы выкурить сигарету. — Мы поможем ему с теплицей.

— Теплица в Гренландии. Это оксюморон.

Йохан кивнул.

— «Оксюморон» — подходящее название для бара.

Во время холодной войны в Ипаткитаке располагалась небольшая военно-воздушная база США. Теперь на голых скалах валялись всякое военное, словно обломки какой-то давней авиакатастрофы. Разбитые лобовые стёкла, остовы джипов и трейлеров, шины размером с детский бассейн. До дома Курта оставалось ещё полдня пути. Мы выехали рано утром и добрались ещё до полудня, как раз когда опустился холодный туман, скрывший окружающую равнину и далёкие зубчатые горы.

— Добро пожаловать!

Курт вышел из маленькой хижины, чёрным пузырём парившей над каменистой равниной. Он был невысоким для датчанина, темноволосым, а не блондином, с седеющей бородой и круглыми затемнёнными очками. Он выглядел как добродушный, но убеждённый троцкист.

— Йохан, рад тебя видеть! И Эмма, я так рад, что мы наконец-то встретились. Пойдёмте, занесём вещи в дом, а потом отправимся на в «Солопганг». Это там, всего в минуте ходьбы.

Он неопределённо махнул рукой в сторону сгущающегося тумана, когда мы последовали за ним в гофрированную полубочку. Полчаса спустя мы рискнули выйти обратно. Я надеялась чего перекусить, прежде чем приступать к дегустации выпивки Курта, но Йохан был слишком нетерпелив.

— Мы проехали восемьсот миль, чтобы выпить. И я хочу выпить.

Курт кивнул, и мы последовали за ним к другой хижине, поменьше, с круглыми окнами, ярко освещёнными изнутри. На каменистой земле были разбросаны солнечные батареи, баллоны с пропаном и несколько генераторов. С флагштока свисала шкура белого медведя, гремя на ветру челюстями. Над входом в хижину висела деревянная вывеска ручной вырезки с малиновыми буквами.

СОЛОПГАНГ

Курт придержал для нас дверь, на входе нас обдало такой сильной волной жара, что я сразу же вспотела. Моргнул, ослеплённая множеством прожекторов, подвешенных к куполообразному потолку и расположенных по всему периметру. Я ощутила себя на сцене, под сотней софитов, или в грузовом отсеке НЛО.

— Боже мой, Эмма, посмотри на всё это! — восхитился Йохан.

Комната была заполнена огромными колючими растениями, некоторые из них были почти с меня ростом, их толстые листья в форме лезвия меняли оттенок от барвинково-голубого до зелёного, такого насыщенного и тёмного, что листья казались вырезанными из малахита. Я глубоко вдохнула, ноздри защипало от жары и слегка едкого запаха агавы; казалось, что её листья опалены.

Я повернулась к Курту, вставшему, чтобы погладить длинный стебель с кремовым цветком агавы.

— Как тебе удаётся сохранять столько тепла зимой?

Он пожал плечами.

— Секрет фирмы, верно? Но здесь происходят очень странные вещи. Я думаю, повсюду. Вы слышали, что на леднике Гарм нашли руку? Они думают, что ей тысячи лет, как и Ледяному человеку. С татуировкой и куском рукава из тюленьей кожи. Но только руку. Как вы думаете, что случилось с остальным телом?

Я рассмеялась.

— Найдётся, когда растает остальная часть ледника.

— Нет, там льда уже нет. Искали-искали, но ничего не нашли. Я думаю, его кто-то съел. Ладно, двигайте сюда.

Я ожидала, что «Солопганг» будет иметь хотя бы отдалённое сходство с настоящим баром или рестораном. Хотя он стоил не так дорого, как восхождение на Эверест или ужин в ресторане, отмеченном звездой Мишлен, я слышала, что здесь можно оставить приличную сумму.

Но помещение, куда привёл нас Курт, оказалось узкой пристройкой со стенами из некрашеной фанеры. Липкий цементный пол. Без окон. Гирлянды белых светодиодов свисали с вбитых в дерево гвоздей, освещая прямоугольный стол с потёртой красной столешницей из пластика и шесть металлических складных стульев. Рядом с дверью кто-то нацарапал маркером на куске картона.

СЪЕШЬ ЗМИЯ

— Падайте, — сказал Курт. Он подошёл к небольшому металлическому шкафчику, открыл, достал бутылку и три стеклянных бокала. — Мы начнём с этого.

— Нет. — Йохан покачал головой, затем указал на картонку у двери. — Мы хотим попробовать сие.

Курт поколебался, поставил бутылку и бокалы обратно на полку и направился к нам, доставая мобильный телефон. Йохан достал свой. После краткого обмена информацией и теневым платежом, Курт кивнул.

— Сейчас вернусь, — сказал он и направился в оранжерею.

Я села на один из шатких стульев рядом с Йоханом.

— Я никогда этого не делала, — сказала я, уставившись на надпись, сделанную от руки. — «Съешь змия». А ты пробовал?

— Да, конечно. Ничего особенного — в Мексике едят гусениц, знаешь? Здесь совсем по-другому. Это стоило пять тысяч, но оно того стоит.

Через несколько минут Курт вернулся. Он уселся за стол и поставил перед нами две маленькие бутылочки, каждая из которых была закрыта пробкой.

Он осторожно вынул пробки.

— Вот, прошу, — сказал он.

Сначала я подумала, что они сделаны из того же стекла, что и старые бутылки из-под кока-колы, того рассеянного зелёно-голубого цвета, всегда напоминавшего мне небо во время урагана.

Но когда я осторожно подняла свою, то увидела, что стекло прозрачное. Странный сизоватый оттенок исходил от жидкости внутри. На дне что-то плескалось.

Нет, не плескалось — плавало. Я уставилась на пловца, и у меня по спине побежали мурашки: существо размером и длиной примерно с мой мизинец, мерцающее и пульсирующее, извилистое движение заставляло мерцать тускло-оранжевым, а затем ярко-кислотно-зелёным, как урановое стекло.

Я поднесла бутылку поближе к лицу, едва осмеливаясь дышать. Маленькое существо извивалось, сворачиваясь и разворачиваясь так, что трудно было сосчитать его ножки. Мне показалось, что их было шесть. Его головку размером с ноготь большого пальца окружала волнистая алая бахрома, такого же цвета, как и глаза. Четыре штуки.

Я взглянула на Йохана. Он уже поднёс сосуд к губам, глаза его сияли, а щёки порозовели от волнения.

— Скёль, — сказал он, поднимая бутылку и залпом выпивая мескаль.

Я всё ещё сидела с пересохшим ртом, когда Йохан с Куртом выжидательно повернулись ко мне. Я поднесла бутылку к губам и уловила слабый запах серы и ещё более слабый — гниющего мяса. Я закрыла глаза.

— Скёль, — выдохнула я и выпила.


SICON (Student Ideas Competition) — Конкурс студенческих идей, проводится с 1983 года.

Скёль (Sköll) – традиционный первый тост в Скандинавии, «За здоровье!».





118
просмотры





  Комментарии


Ссылка на сообщение15 сентября 2024 г. 12:09
И всё? o_O Показалось, что оборвалось на самом интересном месте...
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение15 сентября 2024 г. 12:26
А дальше — темнота...


Ссылка на сообщение15 сентября 2024 г. 13:48
:-[ Требую продолжения)) Эх, сколько вариантов развития событий вертится в голове 8-)


Ссылка на сообщение15 сентября 2024 г. 15:29
Очень загадочно, и напоминает все те таинственные рассказы начала XX века. Мне кажется, недосказанность вполне подкрепляет атмосферу).


Ссылка на сообщение18 сентября 2024 г. 01:24
Я так понимаю, это не криптид, т. е. вообще не реальное существо — а нечто из скандинавской мифологии.
свернуть ветку
 


Ссылка на сообщение18 сентября 2024 г. 07:53
А мне кажется, что это нечто оттаявшее из-подо льда.
Не зря тут активно тающая Гренландия.
 


Ссылка на сообщение27 сентября 2024 г. 08:58
Коктейль «Йог-Сотот»).


Ссылка на сообщение18 сентября 2024 г. 13:17
цитата laapooder
А мне кажется, что это нечто оттаявшее из-подо льда.
Да, безусловно. Тут имеется в виду, что из-под ледника вытаивают не только останки викингов, но и их ранее замерзшие боги (только они вытаивают живьем). Ну как — боги... примерно такого же плана, как монстры из «Братьев Львиное Сердце» бабушки Астрид... Этакие зародыши драконоподобных «хельских» тварей.


⇑ Наверх