Советская хронфантастика-9. Ленинградцы-6. Илья Варшавский-2-2

Продолжаю свою предыдущую запись "Советская хронфантастика-9. Ленинградцы-6. Илья Варшавский-2-1".

А теперь — несколько давно обещанных слов о темпоральной фантастике Варшавского. В подборке его новелл в сборнике "Новая сигнальная" и в сборнике "Молекулярное кафе" есть рассказ "Ловушка" (1963), в котором космонавты попадают во временнУю петлю: "...Водоворот Времени и Пространства. Вот, значит, что такое ад: замкнутое Пространство, где Время поймало себя за хвост, вечно повторяющаяся пытка и бледный свет, движущийся по замкнутому пути: мир, где все кружится на месте, и только человеческая мысль пытается пробить стену, перед которой бессильно даже Время… Невозможно было понять, который раз это происходит”. И всё-таки герой рассказа, превозмогая боль и беспамятство, находит в себе силы вырваться из гибельной ловушки, спасти себя и коллег.

Илья Варшавский. Контактов не будет. — М.: Пресса, 1992 г. Серия: Мир приключений. Составитель сборника: Луэлла Александровна Варшавская.

О рассказе «Петля гистерезиса» (1968) из цикла «Евангелие от Ильи» я уже упоминал в своей записи "Путешествия во времени в советской фантастике-2. Туда — сюда и последствия". Историк Леонид Курочкин выпрашивает у Хранителя Времени, чиновника специальной организации, контролирующей экскурсии в прошлое, разрешение на посещение первого века нашей эры. Он отправляется в далёкое прошлое, в Иудею, «с целью собрать убедительный материал, опровергающий существование Иисуса Христа». Надо ли пояснять, что злоключения Курочкина, описанные Варшавским, и станут в этом рассказе вескими фактами, позволяющими евангелистам использовать их как основополагающие доказательства и непререкаемые свидетельства в пользу реального существования Иисуса.

Илья Варшавский. Тревожных симптомов нет. — М.: Молодая гвардия, 1972 г. Серия: Библиотека советской фантастики.

В рассказе "Поездка в Пенфилд" (1966) молодая супруга персонажа по имени Лин Крэгг погибает через пять минут после регистрации их брака, сорвавшись в пропасть на горнолыжном курорте. И вот уже сорок лет Крэгг мучается и тоскует, размышляя, что нужно было предпринять в тот роковой момент, чтобы предотвратить беду. На помощь приходит доктор Меф (легко догадаться, кого зашифровал автор под этим именем). Крэгг получает в своё распоряжение волшебные часы — генератор поля отрицательной вероятности, которые перебрасывают его на сорок лет назад. Действие артефакта регламентируется рядом ограничений, а результаты этого действия непредсказуемы...

Илья Варшавский. Лавка сновидений. — М.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1970 г. Обложка и внутренние иллюстрации художника Н.И. Кузнецова.

В рассказе "Любовь и время" (1970), который вошёл в прижизненные авторские сборники Варшавского "Лавка сновидений" и "Тревожных симптомов нет", 26-летний герой-экономист со смешной фамилией Кларнет, посвящает свой досуг поискам в эфире сигналов чужеземных стран с помощью старенького телевизора КВН и антенны собственного изготовления. Неожиданно Кларнет принимает сигнал-изображение неописуемо красивой девушки: "Ну, что вы таращите на меня глаза? — спросила девушка. — И пожалуйста, не воображайте, что это вы меня открыли. Просто форма вашей антенны хорошо вписывается в кривизну пространства времени. Иначе вам бы не видать меня, как своих ушей. Я ведь за вами давно наблюдаю. Занятно вы живете!". Девушка Маша занимается поэзией ХХ века, она — историк-лингвист из далёкого будущего: "Понимаете ли, я живу в такое время, когда библиотек уже нет, одна машинная память. Это, конечно, гораздо удобнее, но если нужно откопать что-нибудь древнее, начинаются всякие казусы. Я запрашиваю о Пастернаке, а мне выдают какую-то чушь про укроп, сельдерей, словом, полный набор для супа. С Блоком еще хуже. Миллионы всяких схем электронных блоков. Ведь что ни говори, с тех пор, как они писали, прошло уже две тысячи лет".

Несколькими предложениями автор легко предугадывает реальные проблемы будущего, совсем не такого далёкого, как в рассказе... Между молодыми людьми вспыхивает любовь, Маша находит способ переместиться в прошлое, но счастливого финала читателю ждать не стоит.

Илья Варшавский. Под ногами Земля. — Л.: Лениздат, 1991 г. Книгу составила Луэлла Варшавская.

В рассказе "Под ногами Земля" (1965) космонавты возвращаются из длительного космического полёта. С того момента как они покинули родную планету, прошло 44 столетия (4, 4 тысячи лет). Выясняется, что за это время потомки научились передавать научные и прочие знания генетически, что земная цивилизация находится в полном единении с природой, что к созвездию Тау Кита, куда они летали, через тысячелетие после их старта была отправлена вторая экспедиция и тысячелетие назад она уже успела вернуться, что теперешние земляне представляют реалии ХХ века по обрывкам истлевших НФ-романов, которые они где-то выкопали.

Илья Варшавский. Солнце заходит в Дономаге. — М.: Молодая гвардия, 1966 г.

И, в завершение моего обзора, вишенка на торте, миниатюра «Выстрел» (1966) из авторского сборника Ильи Варшавского «Солнце заходит в Дономаге». В этой коротенькой вещи автор ярко, остроумно и очень доходчиво обыгрывает самый главный временнОй парадокс, тот самый «эффект бабочки», который нещадно эксплуатируется в бесчисленном множестве фантастических литературных и кинематографических произведений: «..Скептиалов спустил курок, и обливающийся кровью неандерталец упал в предсмертных судорогах на землю. Последствия этого выстрела превзошли взрыв десятка водородных бомб — потому что Скептиалов оказался потомком убитого неандертальца, а тот к моменту убийства не успел обзавестись потомством. Убивший своего прямого предка Скептиалов мгновенно перестал существовать, потому что не бывает следствия без причины. Но раз он никогда не существовал, то не мог убить неандертальца, и тот снова ожил, предоставив ему тем самым все права на существование и одновременно возможность еще раз себя убить, после чего все началось заново. Одновременно со Скептиаловым в режим "существую — не существую" попали еще десять миллионов потомков убитого неандертальца, и в том числе автор этого рассказа, ввиду чего он не видит никакой возможности закончить рассказ, пока не прекратится вся эта кутерьма. Единственное, что автор твердо обещает читателям, это никогда больше не отправлять своих героев в прошлое».

Рисунок художника Н. Кузнецова к рассказу И. Варшавского "Выстрел" из сборника "Солнце заходит в Дономаге" (1968).

Жирная точка, поставленная Ильёй Варшавским в финале рассказа «Выстрел», позволяет и мне прервать темпоральные путешествия по страницам советской хронофантастики. Но лишь только прервать, потому как тема эта неисчерпаема, далеко не всех авторов СССР, использующих хроноперемещения, я вспомнил, а значит – к перемещениям во времени и пространстве обязательно ещё вернусь.

ПОЛНОСТЬЮ И С БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ КАРТИНОК В ГАЛЕРЕЯХ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ.