Павел Корнев «Ренегат». Первый роман цикла «Небесный эфир».

В эфире по расписанию, или Магистральное расследование

На первый взгляд магистр Филипп Олеандр вон Черен, отправляющийся принимать кафедру в университете св. Иоганна, не представлял собой ничего особенного. Да, лиценциат, да, ритуалист, способный работать с эфиром. Но таких в мире хватало.

На самом деле с целью поездки Филиппа было все не так просто. А что уж говорить о деле, в которое Черен ввязался по дороге! Расследовании, объединившем невозможное: усилия Вселенской комиссии по этике и Кабинета бдительности. Могущественных имперских «контор», весьма недолюбливающих друг друга.

Мое знакомство с творчеством Корнева происходило в два этапа. Первым мне в руки попался его дебютный «Лед» (2005), и оставил паршивое впечатление. Однако потом я случайно взялся за написанный спустя десятилетие «Сиятельный». Похождения Леопольда Орсо можно было читать – Корнев, как писатель прилично вырос.

И вот очередной цикл плодовитого челябинца. Напоминающий одновременно «Стража», книги Поповой , Скирюка и Пекары.

Перед нами мир, взявший многое от Рима и Византии, но больше всего слямзивший у Священной Римской империи. Лоскутная держава, состоящая из королевств, герцогств, княжеств, марок, вольных городов и тп. Окруженная неприятелями, считающая соседей еретиками или язычниками, с нобилями и церковниками, грызущимися за власть. Император, бодающийся с советом курфюстов, считающим его лишь «первым среди равных». Всевластные епископы и графья, творящие у себя, что левая нога пожелает. Заставы на границах удельных владений, полные парней, стремящихся сшибить деньгу с перехожих. Наемные роты ландскнехтов с гордыми названиями. Ересь и бунты в провинциях. Выказывающие свою независимость университеты. В общем, все как полагается в период европейского позднего Средневековья.

Однако имеется у мира Ренегата и серьезное отличие от нашего – небесный эфир. Нечто, пронизывающее все сущее, разливающееся вокруг, позволяющее обладающим даром творить натуральные чудеса.

Колдовская система цикла представляет собой сплав ритуальной магии с тщательно вырисованными колдовскими пента и гексаграммами, дополненными второстепенными фигурами и вспомогательными символами, внимательно ориентированными по сторонам света, учитывающими определенную высоту светил (прям дядькой Папюсом повеяло). Использование непременных колдовских жезлов или зачарованных драгоценностей. Различных трав, их ароматов при сожжении. Заклинаний, как то усыпления или паралича – которые хороший мастер может разрушить или перенаправить. Порой легким движением руки. По большей части это касается истинных магов, в отличие от ритуалистов, способных творить чудеса усилием воли, работая с эфиром напрямую, без помощи приспособлений или девайсов.

А ведь есть возможность видеть эфирные тела сквозь препятствия, наводить и снимать порчу, отклонять арбалетные болты усилием воли, ставить ментальные щиты и еще множество полезных в быту вещей.

Ничего особенно оригинального, однако смотрится магия «Ренегата» гармонично и вполне корректно. Прелести системе добавляют научные труды по тайным искусствам, частенько попадающиеся на пути героев. Лекции по нюансам использования колдовского дара. Описание работы с эфиром от первого лица ГГ.

И, безусловно, Запределье. Потустороннее измерение, полное различных недружелюбных сущностей, от призраков умерших и эфирных червей до князей этого места (они же некогда древние волшебники) и падших ангелов.

Одна из способностей ритуалистов — открывать двери в это самое измерение, призывая на свою (или чужую) голову его обитателей. Тех, кто этим занимается, правда, именуют чернокнижниками и преследуют по всей строгости закона. Что не мешает им появляться с завидной регулярностью. Очень уж заманчивые возможности открываются перед теми, кто заключит сделку с потусторонними тварями.

Отдельно хочется сказать об отношении магов к пороху. Здешние колдуны способны подорвать пороховой заряд усилием мысли, либо несложным заклинанием. Посему на огнестрельное оружие приходится наносить защитные письмена, нейтрализующие магию, а порох в городах держать в специальных башнях, по самые маковки защищенных от колдовства. Логично.

Стоит также отметить важнейшее влияние религии на жизни героев (опять же – как и полагается в то время). И я сейчас не о религиозном расколе верящих во Вседержителя, преследовании еретиков и стремлениям церковных иерархов к Походам веры.

А о возможности реально ощутить в святых местах благость и силу Небесного эфира. Почувствовать бодрость, прилив сил, восстановить эфирное тело. Не совсем понятно, ловят ли простецы (люди лишенные дара) те же ощущения, но если да – атеизм здешнему миру не грозит.

Еще одной приятной чертой романа стало описание университетского быта. Поскольку все владеющие даром в империи обязаны пройти обучении е получить лицензию на волшбу, здешние университеты получили еще больше плюшек по сравнению со своими земными аналогами. Все дела, связанные с учащимися универов, преподавателями, экс-выпускниками, даже их слугами и поставщиками книг выведены из-под юрисдикции светских и церковных властей. Ими занимается Вселенская комиссия по этике, с ее разномастными магистрами, кои действуют порой в стиле небезызвестного Моссада.

Однако такие эксцессы занимают лишь малую толику жизни сих цитаделей знаний. Большую часть времени идет обычная, бурная жизнь. Огромная территория, охрана на воротах, лекции, школяры, преподаватели и деканы. Пирушки спудеев, ужин коллегии преподавателей факультета. Нюансы финансирования, смешанное обучение девиц и юношей. Библиотека, с некоторыми книгами для всех, и томами доступными лишь преподавателям. Бурные теологические диспуты, переходящие в мордобой. Эх! Веселое студенческое житье.

Главный герой — Филипп Олеандр вон Черен, раскрывается слишком уж неторопливо. Лишь к исходу первой трети романа мы узнаем о нем сведения, необходимые для понимания образа. Да и то далеко не все. До этого парень остается вещью в себе. Впрочем, если оставить за скобками эту эстонскую неторопливость, персонаж удался. Неглупый, обстоятельный, знающий, с непременной тайной в прошлом. Проливший достаточно крови. Ведомый идеей восстановления справедливости. Утративший часть способностей к работе с эфиром. Впрочем, эта утрата в тяжелую минуту ему не особо мешает.

Второстепенные образы не особо запоминаются. Слуга сарацин (пардон, сарцианин, по-видимому, аналог цыган), бравая команда из ландскнехтов да девицы-воришки. Пара сильных мира сего. Романтический интерес героя. Слабенько.

Подарив нам колдовскую экшен-сцену почти в самом начале, дальше автор переводит роман на рельсы приключенческого детектива. Протагонист пытается разобраться в обстоятельствах наведения порчи, отыскать гадкого чернокнижника, сотворившего эту пакость. Прям взрослое расследование проводит. С обысками мест, связанных с жертвой, поиском улик, работой с источниками, опросом свидетелей, попытками раскрутить немногочисленные зацепки.

Жаль, в процессе превращения в детектив, по дороге напрочь потерялась динамика. Кроем разве что финального поединка.

Язык романа неплох, местами стилизован, отторжения не вызывает, восхищения тоже. Свою функцию исполняет исправно.

Изложение от первого лица Филиппа, с размышлениями, рефлексиями, реакциями на эфирные воздействия.

Теперь о моменте, способном подпортить впечатление от книги. В дебюте Корнев на протяжении одной, не слишком долгой беседы, вываливает на читателя уйму сведений о политическом, религиозном, историческом устройстве мира, нынешнем состояние религиозных и светских отношений в Империи и у соседей, плюс намеки на состояние дел в отделенных землях на другом краю карты. Воспринимается этот вал информации до ежиков сумбурно и коряво. Сложно читателю, фактически не начавшему знакомство с локацией, уследить за разговором двух людей «в теме», перебрасывающихся давно им известными фактами, с упоминанием кучи названий, имен, событий. Раздражает.

Эрго. Магический приключенческий детектив в сеттинге, навеянном Священной римской империей. С небезынтересной, хотя и не слишком оригинальной магией, обстоятельным протагонистом и вменяемым расследованием. Жаль динамикой роман не блещет, второстепенные герои не греют, да знакомство с обустройством мира подано сумбурно.

P. S. Финал у книги открытый, а жирнющий клиффхэнгер и вовсе превращает роман в эпизод сериала (похоже из пяти серий). Спорный, хотя жутко популярный нынче, подход.