Кроме «Ведьмы» и нескольких десятков мистических рассказов Фриц Лейбер написал еще один роман в жанре хоррор – «Матерь Тьмы». Это история о писателе, столкнувшемся с потусторонним существом, вызванным к жизни скрытой магией большого города.
Четыре года назад у писателя Франца Вестена умерла жена. Франц тяжело пережил ее смерть и лишь спустя три года начал приходить в себя. Все это время он топил горе в выпивке и сам не помнит многого из того, что делал. Например, когда и где купил рукописный трактат «Мегаполисомантия». Автор книги, Тибо де Кастри рассказывает о магической стороне роста и жизни больших городов, которые в будущем станут местами скопления невиданных человечеству сил и обретут собственный разум. Вместе с книгой к Францу попал и дневник самого Кларка Эштона Смита, легендарного современника и друга Лавкрафта. Смит лично знал де Кастри и был адептом его учения. Заметки Смита полны страха и восхищения перед оккультным знанием мага. Кроме Смита последователями де Кастри были и другие писатели – от Джека Лондона до Амброза Бирса.
Поначалу Вестен не принимает написанное всерьез, но вскоре ему является таинственная фигура, которая подает знаки, связанные с тайнами работы и жизни Тибо де Кастри. Франц Вестен понимает, что призрак, не отступится, пока тайны де Кастри не будут раскрыты. И более того, ему грозит опасность.
Явления призрака в книге можно перечесть по пальцам одной руки и большого впечатления они, прямо скажем, не производят. Хотя и окутаны романтичным флером таинственности, в целом убедительным, но все же слегка напускным.
Да и собственно ужаса в книге не так много, преобладает чувство гнетущей тревожности, беспокойного присутствия кого-то или чего-то. В этом по большей части и заключается обманчиво-бесхитростное обаяние «Матери Тьмы». Напряжение в романе не то чтобы растет по мере приближения к финалу, оно скорее равномерно и постоянно и сопровождает каждый шаг Франца Вестена вкрадчивым, сладко сосущим под ложечкой саспенсом. Реши какой-нибудь смелый режиссер воплотить «Матерь Тьмы» в кино (Не Ардженто, это другое. Совсем!), вышел бы неплохой слоубернер с таинственной атмосферой, поиском ответов на каверзные загадки и множеством мистификаций, которые ведут к другим мистификациям. И вот здесь-то начинаются перегибы, которые сильно портят все дело.
Слишком много Фриц Лейбер сгреб в одну кучу, слишком много псевдомистического тумана напустил, пересолив книгу околофилософскими и околосущностными размышлениями и размышлизмами, неизбежно вызывающими к жизни коварную греческую приставку пара-, обозначающую как нам известно, два замечательных наречия – вокруг да около. Вот она, истинная беда этой книги. Сплошные блуждания вокруг да около. Пара-, пара-, пара-, от которых нет спасения. Параментальные сущности в параоккультном тумане парафеноменальной природы. И этого там с большим запасом. Чтоб уж наверняка. Лучше перегнуть, чем недогнуть.
С одной стороны с писателем сыграла злую шутку чрезмерная приверженность готической традиции, в кильватере которой стойко идет сюжет, а с другой последствия психоделической революции 60-х годов, которая катком прошлась по мировоззрению всех без исключения американских интеллектуалов. Нью-эйджевое сознание получившее второе дыхание в эпоху хиппи, любит химерический синтез теорий, идей и концепций, что, кстати, не всегда плохо. По крайней мере, если речь о фантастике. Но и хорошо тоже, увы, не всегда. В случае с «Матерью Тьмы» скорее можно говорить о втором варианте.
Подобный взгляд на вещи можно, как ни странно, обнаружить у Филипа Дика во многих его романах. А дружеские посиделки Франца Вестена с бывшими хиппи, вспоминающими 60-е вообще можно ничтоже сумняшеся вставить хоть в «Помутнение», а хоть и в сам «ВАЛИС». Да и почти в любой роман Дика. Это настолько похоже, что даже подозрительно. Во всяком случае, атмосфера пост-хипповского интеллектуального похмелья узнается в такие моменты безошибочно.
Добавляют перца довольно смелые в общем контексте, хоть и несколько неуклюжие, эротоманские подробности, кое-где даже на грани приличий. Не то чтоб они были к месту, но Фриц Лейбер посчитал нужным их включить. И тут уже влияние не сексуальной революции 60-х, а больше эзотерического либертинизма, которому Лейбер не преминул отдать дань, упомянув среди прочих авторов своей эклектичной концепции Маркиза де Сада и Барона Захер-Мазоха.
Считается, что лучшие книги написаны на собственном, выстраданном опыте и вдохновлены жизнью. Именно так обстоит дело с «Тремя Матерями скорби» Томаса де Квинса, с чьих страниц сошел жуткий мистический образ Матери Тьмы, навеянный не только античными Гекатой и Кибелой, но и диккенсовскими реалиями современной ему Англии.
Для Лейбера же вдохновением служила не столько жизнь, сколько другие писатели, которых он беспрестанно поминает на страницах своей книги. Не будь Лавкрафта и К. Э. Смита, Бирса и Дэшила Хэммета и многих, многих других американских авторов первой половины 20-го века, его «Матерь Тьмы» не появилась бы на свет. Вот они-то и есть литературные отцы собирательного образа, вышедшего из-под пера писателя. Поэтому родства между Матерями де Квинси и Лейбера не больше, чем между двумя совершенно чужими друг другу однофамильцами.
Эту книгу можно оценить двояко – и хорошо, и не очень. Но в обоих случаях оценка будет сдержанной. Если «хорошо», то без лишних восторгов, «плохо» — без особого разочарования. А в целом — не хорошо и не плохо, а примечательно. Это интересная попытка реанимировать кондовый лавкрафтианский хоррор старой школы спустя сорок лет после смерти демиурга с учетом переменчивых веяний иной эпохи. Ну что ж… Любопытно-любопытно.
цитировать
свернуть ветку
