Погружение в объятья Сакартвело, или Личность, творящая историю
Конец 16 века. Грузия. А точнее Картлийское царство – осколок великой грузинской державы. Юный обедневший азнаур Георгий Саакадзе не боялся войны. Скорее ждал ее с нетерпением. Ведь это был отличный случай прославиться, и попытаться вернуть земли рода, захваченные влиятельными князьями Картли.
Посему когда царь стал собирать войска для отпора набегу агарян, Георгий с радостью откликнулся на зов. Как и его верные друзья — «Дружина барсов». Но никто из них и ведать не ведал, что война с турками лишь первое настоящее дело того, кого потомки будут звать Великим Моурави.
Шеститомник «Великий Моурави» во времена проклятого тоталитаризма обычно ставился в первую десятку исторических романов, написанных за всю историю СССР. Чаще всего такие вещи проглатывались в подростковом возрасте, но я в свое время «Моурави» талантливо провтыкал. То ли грузинская специфика не вдохновила, то ли просто не попался на глаза, хотя историческую беллетристику читал запоем. И вот, наконец, я таки добрался до эпического цикла Антоновской, точнее до его дебютной книги.
Анна Арнольдовна Венжер, по мужу Антоновская (1885/1886-1967) долгое время жила в Тифлисе (Тбилиси), и сполна пропиталась культурой Грузии. Выплеснув потом свою любовь к этой стране на страницах своего эпического многотомного исторического труда.
Впечатление двойственное, но скорее положительное.
С одной стороны Антоновская шикарно рисует картину Грузии 16 века. Сочно, объемно, вкусно, кинематографично. Буквально погружая читателя в жизнь древних обитателей Сакартвело и их соседей. Мы попадем в дома грузин, окунемся в сцены быта, с подробными описаниями домашнего уклада обитателей Картли, их жилищ, посуды, одежды, способов приготовления пищи. Ступим на базарную площадь, где бурлит большое торжище. Заглянем в царские замки с их пронизанными интригами воздухом и показным блеском двора. Увидим сбор картлийского войска, готовящегося к битву. Побываем в пылу сражения. Прикоснемся к фольклору, сказкам и легендам древнего народа Сакартвело. Познакомимся с грузинской кухней, обычаями и особенностями торговли того времени. Поглядим на их работу на земле и в домашнем хозяйстве. Почувствуем характер грузин: их гостеприимство, гордый нрав, любовь к песне, хорошему вину, пилаву и доброму шашлыку. Скривимся от отношения князей к простому крестьянству, мелким дворянам- азнаурам, ремеслинникам-амкарам. Обратная реакция низов грузинского общества также имеется. Будем представлены к иранскому двору и подслушаем секреты русского посольства. С этнографической и атмосферной точки зрения роман безупречен. Плюс Анна Арнольдовна подарит нам чарующее описание волшебной природы Джорджии, полной зверья и прекрасных пейзажей.
Буквально одной сценой (с языком Киазо) автор напомнит читателю, в каком непростом времени живут ее герои, и что за окном отнюдь не благопристойно-политкорректный 21 век.
Также в актив автору нужно занести интересную фишку демонстрации действия через диалоги. Вот перед нами первая экшен-сцена, за которой читатель наблюдает, слушая реплики очевидцев. Весьма интересный литературный прием. А вот и большое сражение, где также используется этот ход, правда в сочетании с прочими, более прямыми элементами описания. Интересно.
Диалогов в романе хватает. Далеко не все они идеальны, но все работают на общую задачу глубокого проникновения читателя в текст.
Не забывает Анна Арнольдовна и о внутренних монологах, фактически погружая нас с вами в личность персонажа, позволяя услышать его мысли, понять логику, пожить у него в голове. Сопереживание на высшем уровне. Жаль, этих самых монологов удостоилось не так много героев, как хотелось бы. По большому счету, хорошо раскрыты царь, Шадиман Бараташвили и собственно главный герой, да и тот открывается перед нами далеко не сразу. Остальным внимания на порядки меньше.
Красиво обыграна ситуация с возвышением Саакадзе и реакцией на это его новых крепостных – бывших односельчан. И скажите, что автор не права? Психологически все выверено на отлично.
А какой музыкой звучит нежное «пилав», а не банальный плов. И названия местных вин. И буквально сочащийся со страниц аромат шашлыка. Вах, генецвале, уже хочу в Грузию!
Мощных мест в «Моурави», бесспорно, хватает.
С другой стороны – образы простого люда выходят у Антоновской ярче и глубже, чем высшей аристократии (возможно, влияние советского времени). Язык не идеален, порой струясь подобно могучим рекам благословенной Грузии, а порой преодолевая преграды узеньким заиленным ручейком. Многовато оборванных сцен, резко перебрасывающих читателя из одной локации в другую. Некоторые эпизоды и главы выглядят прерванными на полуслове. Другие, наоборот, начинаются, как гром посреди ясного неба. Тут перед нами классический пример некомфортного монтажа, который порой применяется в кино как специальный прием, к примеру, для создания большей «жизненности» ленты. Но даже если так, автор злоупотребляет этим неоднозначным инструментом.
Это не говоря об обилии непривычных имен, которые запоминаются далеко не сразу. Впрочем, это проблема решаемая, доказано Мартином или тем же Малицким.
Интриг в романе насыпано от души. Царь, точащий кинжалы на князей. Князья, стремящиеся «уконтрапупить» властителя, параллельно грызущие глотки друг другу, и создающие союзы ориентированные то на Турцию, то на персов. Иранский шах и турецкий султан тянущие свои лапки к горлу гордой Картли. Плюс азнауры, стремящиеся выбраться наверх, при случае поставив на нужную лошадь (пардон, князя).
Но далеко не все эти «запутывания» воспринимаются в полной мере. Многие моменты с первого раза, из-за необычных фамилий, в которых долго плутаешь, ускользают от понимания. Приходится возвращаться, и досконально разбираться, кто там кому рабинович. Некоторые выглядят шитыми белыми нитками и показывают героев откровенными олухами. Есть и вполне рабочие, вроде использования царицы втемную.
Воспринимать роман как серьезное историческое исследование и сдавать по нему экзамены в профильные вузы, наверное не стоит, это все-таки беллетристика и некоторые факты Антоновская изменила или приукрасила (например, я не очень верю в столь сильное внимание Саакадзе к судьбами сирых и убогих, да и мыслей о простом народе у него многовато для аристократа (пускай бедного) 16 века, но мы же с вами прекрасно понимаем, в какое время писалась книга). Но почти всегда изменения и домыслы поданы тонко и корректно, никаких сравнений с тем же Иггульденом и его слишком уж подростковым «Императором».
В общем, книга скорее достойна осыпавших похвал, чем нет. Но называть ее идеальным историческим романом я бы все же не стал.
Эрго. Мощный исторический эпик по истории Закавказья 16 столетия, погружающий нас в прошлое, быт, обычаи и социальные отношения населения Грузии, в один из сложнейших периодов жизни этой древней нации. Есть определенные нюансы, но они почти не мешают наслаждаться шикарной картиной, созданной пером Антоновской.