(Николай Караев, опубликовано на Rus.Postimees.)
Фильм «Не смотрите наверх» (Don’t Look Up), ставший очередным нетфликсовским хитом, отправляет созвездие звезд Голливуда первой величины на сражение со злой кометой, норовящей врезаться в Землю, однако вскоре выясняется, что настоящий наш враг – вовсе не хвостатая звезда.
Малая премьера этого фильма состоялась в избранных кинотеатрах США 10 декабря, большая, на Netflix, – 24 декабря, и постигший картину успех вполне можно назвать лавинообразным. Для начала пропоём все необходимые похвалы: «Не смотрите наверх» – не только одна из десяти лучших кинокартин по версии Американского института киноискусства и Национального совета кинокритиков США, но и множественные номинации на такие премии, как «Золотой глобус» и «Выбор кинокритиков», а в перспективе, может, и на «Оскар».
Леонардо Ди Каприо вновь доказывает, что он способен сыграть кого угодно – да вот хотя бы скромного астронома, которому не удается спасти Землю.
Режиссер и соавтор сценария «Не смотрите наверх» – Адам Маккей, до того он снял нашумевшие «Игру на понижение» (пять номинаций на «Оскар, награда за лучший сценарий) и «Власть» (восемь номинаций на «Оскар»). Киностиль Маккея можно описать как методическое избиение и осмеяние сильных мира сего при помощи гротеска, рваного монтажа и гэгов за гранью приличий. Что-то подобное можно наблюдать в британском сериале «Гуща событий» (и его сиквеле, «В петле») Армандо Иануччи. Но у Маккея главная мишень – Америка, хотя где в эпоху сетевого капитализма и Кремниевой долины кончается Америка и начинается что-то еще, сказать почти невозможно.
Мы все умрем – но есть варианты
Ахиллесова пята этого фильма – то, что он играет на поле, где порезвилась масса людей искусства. В первом приближении «Не смотрите наверх» – фильм-катастрофа. Леонардо Ди Каприо и Дженнифер Лоуренс играют двух астрономов, которые открывают комету, на всех парах несущуюся к Земле. Точнее, открывает комету аспирантка Кейт Дибиаски, а ее научный руководитель, доктор Минди, производит расчеты, из которых делается ясно: все мы умрем. Если, понятно, чего-нибудь не предпримем.
Всё это мы уже видели, причем много раз, и сделать из такого зачина можно буквально что угодно. Можно – героическое кино о том, как герой Брюса Уиллиса, переквалицифировавшийся в астронавты буровик-нефтяник, в последний момент красиво жертвует собой, взрывая бомбу, и та раскалывает роковой астероид, и Земля спасена («Армагеддон» Майкла Бэя). Можно – фильм-катастрофу, скажем, о том, как поток солнечных нейтрино разогревает ядро Земли, и избранные спасаются на ковчегах, а остальные красиво погибают в бушующей стихии («2012» Роланда Эммериха). Можно – драму об отдельно взятой семье, которая в ожидании столкновения Земли с другой планетой красиво паникует, страдает, истерит, и кто-то кончает с собой, а кто-то садится в кружок и ждет конца («Меланхолия» Ларса фон Триера). Последнее кино определенно было триумфом фатализма: тоскуй, унывай, люби людей или наоборот – Меланхолия так и так поглотит тебя в один момент.
«Не смотрите наверх» на первый взгляд – политическая сатира, выгодно отличающаяся от «Меланхолии», собственно говоря, незаунывным настроением. Ларс фон Триер показывал с экрана эмоции, рождаемые предчувствием близкой смерти, но искусство редко работает в лоб – и героям «Меланхолии» можно было только скучно посочувствовать. Лента «Не смотрите наверх», напротив, заявлена как комедия, прикидывается комедией, имеет все признаки комедии... и ровно поэтому смотрится как хоррор, и по мере того, как разворачиваются события одно смешнее другого, плакать хочется куда больше, чем смеяться.
Политика, шоу, бизнес, идиотизм как кони Апокалипсиса
При этом политики – американской политики, но, повторим, Америка ныне всюду, в метафизическом смысле, – в фильме хоть отбавляй. Озабоченные ученые, к которым присоединяется глава Управления по координации планетарной обороны (Роб Морган), срочно едут в Белый дом – а там сидит президент Джейн Орлин (Мэрил Стрип) со своим туповатым сынком, который стал главой администрации (Джона Хилл), и всё, что заботит на данный момент президента Орлин, – рейтинг ее партии и грядущие выборы в Конгресс. Ибо СМИ раздули скандал вокруг техасского мужика, назначенного президентом Орлин в Верховный суд, – этот мужик когда-то был порноактером, а еще президент Орлин посылала ему фото интимных частей своего тела, ну и так далее.
Партия Орлин не называется, но по всем признакам это пародия на республиканцев, когда ими руководил Трамп, – хотя от популизма в наше время не застрахован никто. Однако же комета, которая всех нас убьет, важнее любой политики, да? Ну как вам сказать. Герои Ди Каприо и Лоуренс к ужасу своему обнаруживают, что никто их слушать не хочет – ни в Белом доме, ни на телевидении, где ведущим ток-шоу (Кейт Бланшетт и Тайлер Перри) комета представляется инфоповодом так себе. То ли дело – разрыв и последующее воссоединение поп-звезды Райли Бины (Ариана Гранде) с известным ди-джеем.
И даже внезапная смена курса президента Орлин – ей нужен повод, чтобы перекрыть скандал с обнаженкой, вот она и решает повести бой с кометой, спасти человечество и всё такое, – приносит не вполне ожидаемый результат. Орлин вытаскивает на свет божий старого астронавта, расиста-грубияна (Рон Перлман), чтобы тот полетел к комете и взорвал ее к чертовой матери. И тот даже вылетает – но все корабли с ядерными боеголовками тут же получают приказ вернуться на космодром. Президента переубедили. Владелец корпорации BASH, улыбчивый старикан-социопат, нечто среднее между Биллом Гейтсом и Марком Цукербергом (Марк Райлэнс), узнав о комете, хочет добыть все имеющиеся в составе ее ядра редкие металлы, – ну и, натурально, всё заверте...
«Им здесь не нравилось»
Так о чем это снаружи смешное, а внутри страшное кино? Все-таки о политике? В том числе – но скорее о другой, более глобальной фигне. Больше всего «Не смотрите наверх» напоминает полузабытый рассказ Пелевина «Папахи на башнях» 1995 года, пусть декорации там совсем другие. Шамиль Басаев с отрядом чеченских террористов захватывает Кремль – и попадает в эпицентр сумасшедшего карнавала: политики, олигархи, эстрадные певцы, ведущие ток-шоу, теоретики жидомасонских заговоров и «весь бомонд» используют захват Кремля как повод к разнузданному самопиару, так что чеченцы вынуждены свалить из Москвы несолоно хлебавши. Фильм Маккея обнажает примерно ту же тенденцию. Если мир у нас измеряется в деньгах и славе (как пути к деньгам), значит, всё остальное перестает иметь смысл – смерть в том числе.
То, что элиты по большей части тупы, живут в искаженном мире, не видят дальше носа и готовы угробить всех, лишь бы оставаться элитами, – не секрет. То, что индустрия развлечений в ее нынешнем виде слишком часто сводится к хайпу и виртуальному бою в грязи живущих одним днем остолопов, – тоже вполне себе очевидно. Как и то, что погруженными во все это людьми проще манипулировать, и беда лишь в том, что пастыри становятся ничуть не отличимы от стада. Это всё, мягко говоря, не новость. 30 лет назад Роджер Уотерс записал как раз об этом концептуальный альбом «Рассмешенные до смерти», предсказав, что человечество погибнет, глядя в экран телевизора. Да и вообще, какой классик не рассуждал о склонности народа безмолвствовать и всей толпой предаваться простым радостям перед лицом Большой Беды? Сколько книг сочинено и фильмов снято о ситуации, которую Кейт Дибиаски описывает подростку Юлу (Тимоти Шаламе) короткой фразой: «Они [элиты] столь неумны, что просто неспособны быть тем злом, каким вы их воображаете»?
Но есть в «Не смотрите наверх» что-то еще – куда более темное и тревожное, и оно не про элиты и не про глупость. Мотив этот сложно уловить, потому что речь не о наличии, а об отсутствии. Где-то в этом фильме есть пустота, что превращается в черную дыру – и засасывает всё и вся. Ведь и правда: прилети завтра эта комета – что мы будем делать-то? В основном – ничего. Что от нас зависит? Что мы можем изменить? Что мы хотим изменить? То-то и оно: не только власти нет у нас, но и желания, один океан отчаяния во всю ширь человеческого сердца.
Весь фатализм, всё глядение в телевизор и соцсети имеют ведь ясные корни. Мы словно бы устали, настолько, что даже любовь к ближнему (что говорить об абстрактных сущностях типа страны и человечества) не в состоянии вырвать нас из лап летаргии. Ценности, да, у нас есть, но, похоже, нет сверхценности, центра системы координат, такого, чтобы можно было осмысленно жить и умирать: ни Бога, ни коммунизма, ни какой другой светлой мечты.
Вместо них – пустота. Та самая, что в «Не смотрите наверх» оборачивается покорностью комете, и элитам, и правящей глупости. Когда нет смысла жизни – пусть придуманного, пусть навязанного, пусть ложного, – зачем жить?
Возможно, в финале фильма маленькая группа людей, собравшаяся за обеденным столом в доме доктора Минди, смысл жизни обретает – тихо, без драм и истерик, – что и позволяет им чуть-чуть изменить мир. Совсем чуть-чуть; внимательный зритель заметит, что из двух предсказаний, которые на основе алгоритмов соцсетей делает глава BASH, сбывается только одно. И хорошо, что хотя бы так.
Как писал Курт Воннегут:
Когда последнее живое существо
Умрет из-за нас,
Как поэтично было бы,
Если б Земля сказала
Голосом, что взмоет,
Возможно,
С самого дна
Большого каньона:
«Свершилось».
Людям здесь не нравилось.
цитировать
свернуть ветку
