Начало в Зорьке:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Катастрофа. — Поиски и надежды. — Трагедия планеты Марс. — Открытие Виктора Сергеева. — Корабли летят к Сирасколии. — Штурм «Зоны неприступности». — Пробуждение.
Большой хронометр на центральном пульте управления отсчитывал уже двадцать первый час с того мгновения, как потерявший управление межгалактический фотонный звездолёт высшего класса «Малахит» начал блуждать в бесконечных просторах вселенной. Точнейшие астронавигационные приборы в окутанной полумраком штурманской рубке вычерчивали на карте звёздного неба сложную кривую маршрута. Скорость корабля резко падала.
Андрей Дмитриевич Ожегов, командир звездолёта, двадцать первый час не отрывал воспалённых глаз от полусферического экрана локатора фронтального осмотра. Всякий раз, когда на чёрном бархатном поле появлялась огненная точка, в рубке раздавался резкий тревожный звонок, сопровождавшийся сухим потрескиванием. Это сверхскоростная электронная вычислительная машина, соединённая с локатором, производила расчёт траектории движущегося навстречу кораблю космического тела.
Шесть звонков, шесть огненных точек, пересёкших экран локатора за двадцать часов, говорили о том, что «Малахит» находится в зоне густых метеоритных потоков.
На наклонном пульте, у которого сидел Ожегов, мерно заколебался хоровод разноцветных стрелок бесчисленных приборов. Командир корабля посмотрел на них и облегчённо вздохнул: вычисления, сделанные с колоссальным упережением, показывали, что ближайшие восемь часов «Малахит» будет идти по свободному от космических тел пространству.
Катастрофа произошла тогда, когда её меньше всего ожидали. «Малахит» прошёл «Зону неприступности» и готовился совершить последний прыжок к двойной 14-й звезде в созвездии Омега. Ожегов уже собирался вызвать из отсека главного двигателя Крылова и Соколова, чтобы вместе отметить замечательную победу над космосом, когда страшный взрыв швырнул корабль вперёд, и командир, ослеплённый пламенем, вспыхнувшим на экранах локаторов, смятый внезапно возникшей перегрузкой, потерял сознание.
Когда Ожегов очнулся, «Малахит» уже ничем не напоминал могучий корабль; это было многотонное металлическое веретено, которое сила инерции несла по неведомым просторам.
Андрей Дмитриевич откинулся в гидравлическом кресле и длинными узловатыми пальцами сжал тронутые преждевременной сединой виски. Но ведь они прошли «Зону неприступности»! Со времени запуска первого советского искусственного спутника Земли, который был произведён 4-го октября 1957 года, за 932 года до старта «Малахита», это была величайшая победа человечества над непроницаемым мраком вселенной. Девять веков шли к ней люди сквозь самые тяжёлые испытания, и опять неразгаданные ещё силы космоса преградили им путь.
...Их было четверо в этом звездолёте — вершине инженерного гения землян. Четыре человека и тысячи сложнейших машин и приборов, которые должны были помочь им проникнуть в неизмеримые просторы космоса. Широкоплечий, голубоглазый великан Ожегов — командир корабля и астронавигатор; юркий, подвижный как ртуть астробиолог и врач Крылов; суровый, всегда сосредоточенный и замкнутый Соколов — инженер-механик электронных машин и системы двигателей и двенадцатилетний сын командира Икар, который по корабельным спискам числился оператором съёмочной аппаратуры, но охотно помогал чем только мог всем членам экипажа. Они летели к планете Сирасколия — крупнейшей из четырёх планет двойной 14-й звезды в созвездии Омега, расположенном в глухой провинции спиральной ветви К—12—8 нашей галактики.
Свыше ста двух лет двигался луч света двойной звезды, чтобы преодолеть чудовищное расстояние в тридцать с лишним парсек , отделяющее её от Земли. «Малахит» должен был совершить всё путешествие за 11 зависимых лет. Он был третьим звездолётом, сделавшим попытку достичь района двойной звезды, и вот, как и две предыдущие, она потерпела неудачу.
...Почти тысячелетний путь побед и поражений медленно проплыл перед усталыми глазами Ожегова.
Меньше чем через четверть столетия после запуска первого спутника планетолёт «СССР-1» совершил посадку на Луне. В 1992 году люди уже достигли Марса. К середине XXI века ионные планетолёты землян побывали на всех планетах Солнечной системы.
С трепетом смотрели люди на экраны телевизоров, ожидая сообщений от первых межпланетных путешественников. Человеческое воображение, подогретое сотнями фантастических романов и научных гипотез, рисовало причудливые картины жизни на других планетах, встречи людей разных миров.
И эти сообщения пришли. Унылые пейзажи Луны — остроконечные горы, долины, гигантские кратеры вулканов, «моря», заполненные вместо воды космической пылью, зияющие трещины, — безмолвный и страшный в своей неподвижности мир глядел на людей с экранов телевизоров.
А потом замелькали другие картины, и они заставили всю Землю содрогнуться от ужаса.
Планетолёт «Молния» начал спиральный облёт Марса, и его передатчики послали на Землю рассказ о страшной трагедии, постигшей много веков тому назад эту планету, о гибели цивилизации на ней. Люди увидели выжженную землю, покрытую плотным слоем радиоактивного пепла. Руины изумительных дворцов, согнутые в узлы нечеловеческой силой металлические конструкции, гигантские каналы, заваленные землёй, моря, в которых радиоактивные лучи убили даже бактерии, — всё это говорило о страшной войне, которая стала самоубийством для марсиан.
Боль и отчаяние, охватившие землян при виде победы смерти над жизнью, сменились безмерной радостью от сознания того, что нам удалось предотвратить гибель своей прекрасной, цветущей планеты, что трагедия Марса никогда не повторится на Земле.
Поиски разумных существ, высших форм жизни на других планетах Солнечной системы продолжались. Но они были обречены на неудачу. На Венере из-за отсутствия свободного кислорода и колоссального количества энергии, которую планета получает от солнца, жизнь была представлена только мхами и лишайниками, простейшими микробами и бактериями, которые учёным удалось отыскать в полярных областях.
Встретить людей на далёких планетах — Юпитере, Уране и Нептуне никто не ожидал. Вечный холод и мрак царили в этих страшных мирах, не знающих ласки солнечного луча, тихого дуновения ветерка, задумчивого всплеска волны...
Но Солнечная система была только крохотным островком в безграничных просторах вселенной. Где-то там, за десятками и сотнями парсек пути, лежали «архипелаги» систем, подобных Солнечной. И не на одной, а на сотнях планет развивалась жизнь, где близкая к уровню жизни на Земле, а где и намного превзошедшая её. И люди устремили свои взоры к этим мирам. Встретиться с теми, кто населяет их, наладить с ними постоянную связь — это была величайшая мечта уже первого века Коммунистической эры. А сейчас шёл девятый, но люди были по-прежнему далеки от своей мечты.
Ожегов выключил локатор. Он должен был осуществить эту мечту, а теперь она оттянется ещё на целый земной век. Но всё равно, что бы ни случилось, она не умрёт. Сергеев не мог ошибиться: на Сирасколии должна быть жизнь.
...В 2541 году молодой учёный, главный астроном лунной обсерватории Виктор Сергеев впервые занялся изучением звёздной системы Омега. Отсутствие атмосферы, затруднявшей наблюдение, мощные электронные телескопы, быстродействующая вычислительная аппаратура, которой была оборудована лунная обсерватория, позволили ему установить, что у шести из семидесяти двух звёзд созвездия Омега есть свои планетные системы.
Начало в Искорке:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Пробуждение. • Подслушанный разговор. • Когда приборы ничего не показывают. • В западне. • Из пистолета по металлу. • «Где ты, отец?» • Двое в штурманской рубке
Действие снотворных таблеток было рассчитано на 16 часов. Видимо, они уже прошли, потому что Икар почувствовал, что он просыпается. Медленно рассеивался туман, который 960 минут цепко обволакивал его мозг, вялые мышцы наливались силой, тело приобретало гибкость и подвижность, выработанную длительной тренировкой.
Автоматические зажимы, мягко поддерживавшие Икара в глубоком, уютном кресле, разошлись, и он резко, чтобы прогнать остатки дремоты, выпрямился. Потом легко спрыгнул на пол, затянутый толстым, упругим ковром.
Это был коренастый голубоглазый крепыш. Лицо его порозовело от долгого сна, на лбу, тронутом легким загаром, выступили мелкие капельки пота. Выглядел он немного старше своих двенадцати лет. Может быть, виноваты в этом были тяжеловатый, резко очерченный подбородок или широкие плечи и сильные руки мальчика? Или то, что слишком по-взрослому, пристально и внимательно, он огляделся вокруг себя? Наверно, и то, и другое, и третье. Он был одет в длинные брюки из немнущегося синтетического материала и наглухо застегнутую куртку, очень удобную потому, что на ней было множество карманов.
Светлые, цвета спелой соломы, длинные волосы Икара прикрывала сетка-паутинка — мальчик не любил, когда во время работы они лезли в глаза. Обут он был в легкие сандалии, которые двумя ремешками прикреплялись к ноге.
Икар был четвертым членом экипажа межгалактического фотонного звездолета высшего класса «Малахит», единственным сыном командира корабля Андрея Дмитриевича Ожегова. Почти два года назад «Малахит» стартовал с Центрального лунного космодрома, держа курс к планете Сирасколия, крупнейшей из четырех планет двойной 14-й звезды в созвездии Омега, расположенной в глухой провинции спиральной ветви Т-12-8 нашей Галактики.
«Малахит» стартовал с Центрального лунного космодрома, держа курс к планете Сирасколия.
Икар принял снотворную таблетку 16 часов назад, когда корабль подошел к квадрату Альфа-217, в котором, по предположениям и расчетам Ожегова, должен быть проход в «зоне неприступности». Отец запретил ему нести вахту во время штурма этой проклятой зоны, где уже погибло два звездолета землян.
Это решение он принял после короткой беседы с Бахтиным и Соколовым. Икар нечаянно подслушал эту беседу: он разыскивал в картографическом отсеке карту центральных звезд Млечного пути, а Ожегов думал, что мальчик вышел.
— Всего предусмотреть нельзя, — твердо сказал Андрей Дмитриевич, вглядываясь в лица товарищей. — Прорыв может окончиться гибелью «Малахита». Если это случится, мальчику лучше находиться в забытьи. Все равно во время штурма нам он ничем помочь не сможет.
Бахтин и Соколов согласились.
Когда они ушли, Икар вышел из своего укрытия. Он ничего не сказал отцу: приказ командира на звездолете — закон. Мальчик просто крепко обнял его и быстро ушел к себе.
Больше половины земных суток для него не существовало ничего: ни корабля, ни «зоны неприступности», ни опасности, ни отца, ни друзей. И теперь, бесконечно радуясь пробуждению, Икар в первую очередь посмотрел на приборы, дублировавшие показания центрального пульта управления кораблем. Они занимали в маленькой каюте мальчика целую стену и быстрее всех могли рассказать ему о том, что произошло с кораблем и экипажем за это время.
Но… приборы ни о чем не говорили, ничего не показывали.
Икар кулаками протер глаза.
«Наверно, доза снотворного была очень большой, — недоуменно подумал он. — Неужели я еще сплю? Да нет же, нет! Вот кресло… Вот микрокниги… Вот приборы… Но что с ними?»
Мальчик закрыл глаза, подошел к стене и резко провел по ней рукой. И… вскрикнул.
Нет, то, что он увидел мгновение тому назад, не было сном. Разбитые стекла приборов, перекошенные экраны локатора и телескопических устройств, сорванные со своих мест карты звездного неба — не приснились ему. Все это было. Было и безмолвно, но красноречиво говорило о том, что самые худшие опасения отца, очевидно, сбылись — «Малахит» потерпел катастрофу.
Икар бросился к креслу, в подлокотник которого был вмонтирован небольшой экран телевидеофона, и включил его. Но матовое стекло осталось слепым — ровный голубоватый свет крошечных ламп не осветил его изнутри. Тогда растерянный, охваченный тревогой мальчик закричал в микрофон:
— Отец, у меня в каюте разбиты все приборы! Телевидеофон не работает! Что случилось? Что случилось?
Решетка микрофона равнодушно проглотила его слова. Разнеслись ли они по всем трубкам и отсекам корабля? Придет ли ответ?
Икар замер, прислушиваясь. Ни одного звука.
Тогда Икар бросился к двери и толкнул ее. Высокая овальная дверь, которая раньше открывалась легко и бесшумно, сейчас не поддавалась. Видимо, перекосилась рама. Тогда Икар навалился на дверь плечом и забарабанил в нее кулаками. Но пористая обивка поглощала звуки; с таким же успехом Икар мог бы попытаться сдвинуть с места скалу.
Каюту заливал мягкий дневной свет. Уютная квадратная комнатка, к которой Икар так привык почти за четыре года полета, где ему были знакомы каждая книга, каждая карта, каждый прибор на лабораторном столике, показалась сейчас мальчику мышеловкой, западней. Он был замкнут в нее. Разбитые приборы, не позволявшие определить положение корабля, отсутствие связи, невозможность установить размеры катастрофы — все это заставляло тревожно сжиматься сердце мальчика.
Беспомощно потоптавшись у двери, он подошел к креслу и тяжело опустился в него. К этому мальчика приучил отец. Он всегда говорил:
— Если надо что-нибудь сделать и есть время подумать — подумай.
Икар стал думать.
Чем открыть дверь? Использовать стойку стеллажа вместо рычага? Не годится. Дверь сидит плотно, нет ни одной щели. Взорвать ее? А чем?
Икар вздрогнул. А подарок отца — К-лучевой пистолет?[1]
Как же он забыл о нем! Как хорошо, что пистолет хранится в ящике письменного стола, а не в командной рубке и не в арсенале! Правда, пустив в ход пистолет, он произведет значительные разрушения, но их можно будет исправить. В крайнем случае придется пожить некоторое время в каюте без двери.
Икар метнулся к столу, достал пистолет и передвинул на рукоятке кнопку влево до отказа: чтобы пробить толщу стены «Малахита», нужна была чудовищная энергия.
В широкой воронке, которой оканчивался короткий ствол пистолета, вспыхнул яркий луч. Тонкий, словно игла, он уперся в дверь как раз в том месте, где она соединялась со стеной, и прошил ее насквозь. Икар, медленно поднимая руку, повел пистолетом вверх.
Икар, медленно поднимая руку, повел пистолетом.
И через мгновение дверь с тяжелым грохотом упала в центральный коридор. В стене образовалось зияющее расплавленным металлом отверстие. Мальчик выключил подачу энергии, отшвырнул пистолет и бросился в коридор.
В коридоре, похожем на высокую штольню, стояла тишина. Только негромко гудели уцелевшие приборы, отмечавшие вибрацию корпуса корабля, и мерно щелкали автоматические регуляторы воздуха. У стены вилась узкая дорожка эскалатора. Икар вскочил на нее и нажал кнопку. Но дорожка стояла, словно приклеенная к полу.
Мальчик растерянно оглянулся. Куда бежать? В отсек главного двигателя? Да, скорее всего отец там. Не работает масса приборов, очевидно, не хватает энергии. Раз так, значит что-то случилось с двигателями. А может, отец в штурманской рубке, у главного пульта?
Раздумывать было некогда. До командной рубки было ближе, и Икар помчался туда.
С трудом сдерживая дыхание, Икар подбежал к штурманской рубке и рванул на себя дверь. Она легко поддалась, и он вбежал в большой круглый зал, в ротором размещался мозг корабля: электронные машины, прокладывавшие курс, локаторы, регуляторы двигателей — тысячи сложных приборов, карты и схемы пути.
И здесь, в этом святая святых звездолета, где никогда не было ни пылинки, царил разгром. Правда, большинство приборов уцелело, и сейчас они оживленно перемаргивались разноцветными огоньками, но даже беглого взгляда Икару было достаточно, чтобы увидеть вырванные из своих гнезд счетчики, программные устройства, осколки стекла, перекошенные рычажки на центральном пульте управления. Но сейчас все это не интересовало мальчика: у локатора фронтального обзора, широко раскинув руки, лежал его отец. Глаза его были закрыты, из уголка рта через подбородок на шею сбегала узкая полоска уже засохшей крови. Ни Бахтина, ни Соколова в рубке не было.
Глухо вскрикнув, Икар бросился к отцу. Задыхаясь, мальчик подтянул его к креслу и, собрав все силы, втащил отяжелевшее тело на мягкое, широкое сидение. Потом разыскал сосуд с водой и выплеснул ее отцу на лицо. Струйки воды побежали за ворот рубашки. Андрей Дмитриевич глубоко вздохнул и открыл глаза.
Несколько мгновений он всматривался в Икара затуманившимся взором и не узнавал его. Затем притянул мальчика к себе.
— Что случилось, отец? — растерянно опросил Икар, приглаживая ладонью спутавшиеся волосы Ожегова. — Приборы разбиты, Бахтина и Соколова нет, ты в крови…
— Катастрофа, — с трудом шевеля разбитыми губами, ответил Андрей Дмитриевич. — И, кажется, серьезная.
ГЛАВА ВТОРАЯ
«Без руля и без ветрил». • Поиски и надежды. • Трагедия планеты Марс. • Открытие Виктора Сергеева. • Корабли летят к Сирасколии. • Штурм «зоны неприступности». • Перед неизвестностью
Уцелевший хронометр на центральном пульте управления отсчитывал уже двадцать первый час с того мгновения, как «Малахит», потерявший управление, начал блуждать в бесконечных просторах Вселенной. Точнейшие астронавигационные приборы, которые удалось починить Ожегову и Икару, вычерчивали на шестиметровой карте звездного неба сложную кривую маршрута. Штурманская рубка была окутана полумраком. Скорость корабля резко падала. Метеориты, астероиды, осколки космических тел, проносившиеся мимо звездолета и не обладавшие силой притяжения, достаточной для того, чтобы навсегда приковать его к себе, беспрерывно на мельчайшие доли градуса меняли его курс. Корпус корабля отзывался на эти изменения глухой вибрацией.
Андрей Дмитриевич, придя в сознание, двадцать первый час не отрывал воспаленных глаз от полусферического экрана локатора. Всякий раз, когда на черном бархатном поле появлялась огненная точка, в рубке раздавался резкий, тревожный звонок, сопровождавшийся сухим потрескиванием. Это сверхскоростная электронная вычислительная машина, соединенная с локатором, производила расчет траектории движущегося навстречу кораблю космического тела. И в те короткие доли секунды, пока Андрей Дмитриевич успевал охватить взглядом колонки цифр, вспыхивавших на продолговатом матовом экране «СВМ», леденящий холодок подступал к сердцу: механические роботы не действовали, импульсные противометеоритные орудия безмолвствовали.
Гибель главного и вспомогательных двигателей лишила их энергии.
Катастрофа произошла, когда ее меньше всего ожидали. «Малахит» уже прошел «зону неприступности» и готовился совершить последний прыжок к двойной 14-й звезде в созвездии Омега. Андрей Дмитриевич уже собирался вызвать из отсека главного двигателя Бахтина и Соколова, чтобы вместе уточнить дальнейший маршрут, когда чудовищный взрыв швырнул корабль вперед, и командир, ослепленный пламенем, вспыхнувшим за открытыми иллюминаторами, смятый внезапно возникшей перегрузкой, потерял сознание.
Чудовищный взрыв швырнул корабль вперед.
Когда в штурманскую рубку прибежал Икар, «Малахит» уже ничем не напоминал могучий корабль. Это было многотонное металлической веретено, которое сила инерции несла по неведомым просторам.
Андрей Дмитриевич откинулся в гидравлическом кресле и длинными пальцами потер виски. Ведь они прошли «зону неприступности»! Со времени запуска первого советского искусственного спутника Земли, который был совершен несколько веков назад, это была величайшая победа человечества над непроницаемым мраком Вселенной… И вот опять не разгаданные еще силы Космоса преградили им путь.
Их было четверо в этом звездолете — вершине инженерного гения землян, четыре человека и тысячи сложнейших машин и приборов, которые должны были помочь им проникнуть в неизмеримые просторы Космоса. Широкоплечий голубоглазый великан — Андрей Дмитриевич Ожегов — командир корабля и астронавигатор; юркий, подвижный, как ртуть, астробиолог и врач Бахтин; суровый, немного замкнутый Соколов — инженер-механик электронных машин и системы двигателей и Икар. По корабельным спискам Икар числился оператором съемочной аппаратуры, но охотно помогал чем только мог всем членам экипажа.
Свыше ста двух лет двигался луч света двойной звезды со скоростью 300 тысяч километров в секунду, прежде чем мог преодолеть чудовищное расстояние, отделяющее звезду от Земли. Для членов экипажа «Малахита», развивающего скорость, близкую к скорости света, все путешествие должно было продлиться двадцать лет. Это время называлось зависимым, потому что оно зависело от скорости звездолета. На Земле же за эти 20 «ракетных» лет пройдут два века.
«Малахит» был третьим звездолетом, предпринявшим попытку достичь района двойной звезды. Но вот и эта попытка, как две предыдущие, потерпела неудачу.
Ожегов свел на переносицу широкие изломанные брови. Третья экспедиция… И все равно люди долетят до Сирасколии! Долетят, потому что сейчас только там есть надежда встретиться с братьями по духу, по чувствам и стремлениям — с живыми, разумными существами.
Долгий путь побед и поражений медленно возник в усталом сознании Андрея Дмитриевича. Икар не мешал ему. Уставший, он молча сидел в кресле рядом и смотрел на приборы. А командир вспоминал.
Меньше чем через четверть века после запуска первого спутника планетолет «СССР-1» совершил посадку на Луне. Потом нога человека впервые ступила на Марс. К середине XXI века ионные планетолеты землян побывали на всех планетах солнечной системы.
С трепетом смотрели люди на экраны телевизоров, ожидая сообщений от первых межпланетных путешественников. Человеческое воображение, подогретое сотнями фантастических романов и научных гипотез, рисовало причудливые картины жизни на других планетах, встречи людей разных миров.
И эти сообщения пришли. Унылые пейзажи Луны — остроконечные горы, долины, гигантские кратеры вулканов, «моря», заполненные вместо воды космической пылью, — безмолвный и страшный в своей неподвижности мир глядел на людей с экранов телевизоров.
А потом замелькали другие картины, и они заставили всю Землю содрогнуться от ужаса.
Планетолет «Молния» начал спиральный облет Марса, и его передатчики послали на Землю рассказ о страшной трагедии, постигшей эту планету, о гибели цивилизации на ней.
Передатчики планетолета «Молния» послали на Землю рассказ о страшной трагедии Марса.
Люди увидели выжженную землю, покрытую плотным слоем радиоактивного пепла. Руины изумительных зданий, согнутые в узлы нечеловеческой силой металлические конструкции, гигантские каналы, заваленные землей, моря, в которых радиоактивные лучи убили даже бактерии — все это говорило о страшной атомной войне, которая стала самоубийством для марсиан. Ядерные взрывы сорвали и унесли часть атмосферы планеты; должны были пройти миллионы лет, прежде чем на ней могла снова зародиться и начать великую эволюцию жизнь, превращающая бесформенные белковые тела в человека.
Боль и отчаяние, охватившие землян при виде победы смерти над жизнью, сменились ликованием от сознания того, что нам удалось предотвратить гибель своей прекрасной, цветущей планеты, что трагедия Марса никогда не повторится на Земле.
Поиски разумных существ, высших форм жизни на других планетах солнечной системы продолжались. Но они были обречены на неудачу. На Венере и Сатурне из-за отсутствия свободного кислорода и колоссального количества энергии, которую планеты получают от Солнца, жизнь была представлена только мхами и лишайниками, простейшими микробами и бактериями, которые ученым удалось отыскать в полярных областях.
Встретить людей на далеких планетах — Юпитере, Уране и Нептуне никто не ожидал. Вечный холод и мрак царили на этих мирах, не знающих ласки солнечного луча, тихого дуновения ветерка, задумчивого всплеска волны…
Но солнечная система была только крохотным островком в безграничных просторах Вселенной. Далеко, за сотнями и тысячами световых лет пути, лежали «архипелаги» систем, подобных солнечной. И не на одной, а на сотнях планет развивалась жизнь, где близкая к уровню жизни на Земле, а где и намного превзошедшая ее. И люди устремили свои взоры к этим мирам. Встретиться с теми, кто населяет их, наладить с ними постоянную связь — это была величайшая мечта человечества уже в первый век коммунистической эры.
Но только сравнительно недавно молодой ученый, главный астроном Лунной обсерватории, Виктор Сергеев сделал открытие, которое вселило в землян надежду, что эта мечта будет осуществлена. Виктор Сергеев занялся изучением звездной системы Омеги. Отсутствие на Луне атмосферы, затрудняющей наблюдения, мощные электронные телескопы, быстродействующая вычислительная аппаратура, которой была оборудована Центральная лунная обсерватория, позволили молодому астроному установить, что у шести из семидесяти двух звезд созвездия Омега есть свои планетные системы.
Особое внимание Сергеева привлекла планетная система двойной 14-й звезды. Расчетным путем он доказал, что она состоит из четырех планет, вращающихся вокруг своего Солнца — двойной звезды. Одна из этих планет по физической характеристике и по положению в системе двойной звезды приближалась к Земле. Виктор назвал ее Сирасколией — Надеждой.
Начало в Пионерисе:
Глава Один.
Стихийное бедствие. — Поиски и уловки
ожидания. — Трагедия Марса. —
* Обнаружил Виктор Сергеев
— Суда, идущие в Сирию-
кола, • — ударная атака
«Эстакада». —
Пробуждение.
г ... Авария произошла в то время
когда этого меньше всего ожидали.
Межзвездный корабль «Мала
удар »сделал« непреодолимо-
группа »и готовится к последнему
перейти к Омеге
14-я двойная звезда созвездия.
Андрейс Дмитриевич Ожегов,
командир корабля, уже пьян
пригласить Крылова и Соколова
от главного двигателя
ма к замечательной победе над
место для совместной отметки, когда
ужасный взрыв
еще более ужасный
день. Командиры
вспышка экрана локатора
и это потрясло
внезапная перегрузка, которую он потерял
без сознания.
Когда Ожеговис выздоровеет,
«Малахит» больше не
вспомнил бывшего могущественного
корабли: только по инерции,
незаметные просторы
около тонны металлического
вал.
Андрейс Дмитриевич
гидравлическое кресло и
заставил его угловатый
пальцы преждевременно
храмы для начинающих. Нравится
могло случиться: «непреодолимо-
моя группа », но было ли это пропущено ?!
Со времен первых советских искусственных
Спутник Земли начинает умирать
от 4 октября 1957 г.
932 года до лития «Малахлта».
это был самый большой
победа человечества над вселенной
непостижимое царство тьмы.
На протяжении девяти веков люди были
прошли самые сложные
но снова неизвестно
силам препятствовали
прокатился.
... Их было четверо в этом
звездный корабль — самый выдающийся
в формировании человеческого гения.
Четыре человека и тысячи
самые сложные станки и инструменты,
который должен помочь войти в космос
за гранью понимания. Ple
clgals, синяя гигантская коза
корова — капитан судна и
астронавигатор: носовой как
ртуть движется астро
биолог и врач Крылов:
всегда серьезно и
заключил Соколов — электрический
тронные машины и двигатели
темы инженер-механик и
двенадцать лет
континентальный сын Икарс — после
план создания
торс, — кто счастлив и где
только остальная часть экипажа могла
участники помогли.
Судно
Задача была отправиться в Сирас-
кола — одна из 14 звезд
планеты в звездах Омега
находится в нашем году.
ветвление молочной спирали
ма К-12-8 на дальней окраине.
Более ста двух
dus нужно 14 двойных звезд
луч света для преодоления
ужасное расстояние — трех-
десять парсеков, которые его разделяют
с Земли. У малахитов было
Весь путь должен занять 11
* годы. Это уже было
этот корабль, который пытался
дать двойной звездный луч.
и снова, как и в случае с обоими
предыдущий, был опытным
стихийное бедствие.
. • Ожегов усталый глаз
постепенно появлялся впереди
около тысячи лет долго
мощность и путь отказа.
1 парсекс — межзвездное расстояние-
м, эквивалент 3,26 фары
годами;
? зависящий от времени — тальк, тыс. тфра
изменения крена »одновременно со скоростью корабля
ma maJaii; теория относительности
доказал k * в иттрии. что ты-
vi скорость света. летающее колесо
время движения уменьшается
выравнивание по времени что drivo
коэффициент полета v »rm« al ne-
движение наблюдается.
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ (в сокращенном виде)
Двадцать четыре года спустя
первый старт ЗМП на Луну
посадил межпланетный корабль
«СССР-I» идти дальше
ширина. 21-й век
среди посланников жителей земли
посетил все это
планеты солнечной системы.
С тревогой
люди смотрели экраны телевизоров
в ожидании путешественника на дальние расстояния
сообщения отправлены. И они пришли
один за другим. Межпланетный
корабль «Молния» по спирали
полетел на Марс. Земля была достигнута
история ужасной трагедии,
что здесь произошло раньше
веков, история
разрушение цивилизации. Люди
видел, как земля сгорела,
толстым густым радиоактивным
ясень круглый. Замечательная пиджа
руины, завязанные
металлические конструкции
гигантский до земли
каналы, моря в которых
диактивное излучение убивает
даже бактерии, — вот и все
был свидетелем страшной войны,
который должен был развиться в марсиан
самоубийство.
Боль и отчаяние
пострадал под землей, видя
победа над жизнью,
изменил невыразимую радость
осознание того, что ему удалось
разрушить нишу, цветущую планету
предотвратил трагедию Марса
если Земля никогда не повторится
sies.
Разумные существа, жизни
поисковые запросы наивысшей формы на
другие части нашей солнечной системы
планеты продолжались. Но они
были обречены на провал. Уз В »» —
— питание было платным «kābckla
и эта планета получила
много энергии,
поэтому они могли здесь жить и расти
только мхи и лишайники сами по себе
простейшие микробы и пек
территория.
Знакомьтесь с людьми издалека
Для своих планет — Юпитер,
Уран и Нептун
надеялся. Вечный холод и
тьма правила этими мирами
они не узнали солнечный свет
ласка, легкий ветерок, деревня
u čalu ...
Но наша солнечная система
был просто крошечным островком всего
ма бесконечная ошибка Хотя
где — / десятки и сотни
парсеки прочь навсегда
другое солнце, как наше
системы. И не на одном
в одиночестве. но к сотням планет
сверкающая жизнь — места на ней-
те же стадии развития
что о нас. места на многих
раз выше. Встреча с
далекие жители,
поддерживать с ними связь —
это был уже первый коммунизм
величайший век
мечтать. Но теперь пошел девятый
век и мечта
они не стали жизнью
правда.
Начало в Септемврийче:
Катастрофа ● Квесты и надежды ● Трагедия планеты Марс ● Открытие Виктора Сергеева ● Корабли летят в Сирасколию ● Штурм через «зону недоступности» ● Пробуждение
Большой хронометр на центральной панели управления отсчитывал двадцать первый час с того момента, когда потерявший управление первоклассный межгалактический фотонный корабль «Малахит» начал бродить по бескрайним просторам Вселенной. Совершенная космонавтика в кабине штурмана нарисовала замысловатый изгиб маршрута на карте звездного неба. Скорость корабля резко упала.
Командир звездолета Андрей Дмитриевич Ожегов двадцать один час не сводил воспаленных глаз с полусферического экрана дальнего локатора. Каждый раз, когда на черном бархатном поле появлялась огненная точка, в каюте срабатывала резкая тревога, сопровождаемая сухой трещиной. Это указывало на то, что высокоскоростной электронный компьютер, подключенный к локатору, вычислял траекторию движения космического корабля против корабля.
Шесть колокольчиков, шесть огненных точек, пересекавших экран локатора в двадцатых годах, указывали на то, что Малахит находился в зоне плотных метеоритных дождей.
На наклонной консоли, перед которой сидел Ожегов, играли разноцветные стрелки бесчисленных инструментов. Командир корабля посмотрел на них и облегченно вздохнул: расчеты, сделанные с большим напряжением, показали, что в ближайшие восемь часов Малахит улетит в космос, свободный от космических тел.
Авария произошла тогда, когда они меньше всего этого ожидали. Малахит пересек «зону недоступности» и готовился совершить последний прыжок к двенадцатой звезде созвездия Омега. Ожегов уже собирался позвать Кирилова и Соколова вокруг главного моторного отсека, чтобы вместе отпраздновать их замечательную победу над космосом, когда ужасный взрыв толкнул корабль вперед, и командир, внезапно сбитый тяжестью, ослепленный пламенем, мелькнул на локаторе. экран. потерял сознание.
Когда Ожегов выздоровел, Малахит больше не походил на могучий корабль; теперь это был многотонный металлический шпиндель, несущий силу инерции сквозь неизвестность.
Андрей Дмитриевич расслабился в гидравлическом кресле и зарылся в свои преждевременно седые волосы. Но они прошли «зону недоступности»! Со времени запуска первого советского искусственного спутника Земли, запущенного 4 октября 1957 года, до запуска «Малахита» прошло 932 года. Прохождение «зоны недоступности» стало великой победой человечества над непроглядной тьмой Вселенной. Девять веков люди шли к нему через самые трудные испытания, и внезапно им преградили путь другие необъяснимые силы космоса.
… Их было четверо на этом звездолете — вершине инженерного гения. Четыре человека и тысячи сложных машин и посуды, которые помогут им проникнуть в необъятные просторы космоса.
Широкоплечий голубоглазый великан Ожегов — командир корабля и астронавигатор; ловкий, ртутьобразный астробиолог и доктор Крылов; суровый, всегда сосредоточенный и вдумчивый Соколов, инженер-механик и инженер, и двенадцатилетний сын командира Икара, который был на корабле в качестве оператора, но был готов помочь всем членам экипажа, чем мог. Они летели к планете Сирасколия, самой большой из четырех планет двойной четырнадцатой звезды в созвездии Омега, расположенной в мертвой зоне спирального отклонения K-12-8 от нашей галактики.
Более ста лет луч двойной звезды путешествовал, преодолев чудовищное расстояние в тридцать парсеков и достиг Земли. Малахиту пришлось проделать это путешествие за 11 лет иждивенцев. Он был третьим звездолетом, пытавшимся войти в область двойной звезды, и здесь, как и первые два, потерпел неудачу.
… Почти тысячелетний путь побед и поражений медленно проходил перед усталыми глазами Ожегова.
Менее чем через четверть века после запуска первого искусственного спутника Земли СССР-1 совершил посадку на Луну. В 1992 году люди уже достигли Марса. В середине 21 века ионные планеты Земли вращались вокруг всех планет Солнечной системы.
Люди с трепетом смотрели на экраны своих телевизоров, ожидая первых сообщений от межпланетных путешественников. Человеческое воображение, подпитываемое сотнями фантастических романов и научных гипотез, рисовало причудливые картины жизни на других планетах, встреч с людьми из других миров.
И эти сообщения пришли. Мертвые пейзажи Луны — горные вершины, холодные долины, гигантские кратеры вулканов, «моря», заполненные космической пылью вместо воды, зияющие трещины — этот безмолвный и грозный мир, отраженный на экранах телевизоров, напугал людей . А потом появились другие картинки, и они заставили всю Землю дрожать от ужаса.
Планета Молния по спирали облетела Марс, и ее передатчики отправили на Землю рассказ об ужасной трагедии, постигшей эту планету много веков назад, о разрушении ее цивилизации. Люди видели обгоревшую землю, покрытую толстым слоем радиоактивного пепла. Руины удивительных дворцов, переплетенных узлами металлических конструкций, гигантские каналы, засыпанные землей, моря, в которых радиоактивные лучи убивали даже бактерии — все это говорило об ужасной войне, ставшей для марсиан самоубийственной.
Боль и отчаяние, охватившие землян, увидевших победу смерти над жизнью, сменились безмерной радостью, что мы спасли нашу прекрасную, цветущую планету от такой гибели, что трагедия Марса никогда больше не повторится на Земле.
Продолжались поиски разумных существ и высших форм жизни на других планетах. Но все закончилось неудачей. На Венере из-за недостатка свободного кислорода и большого количества энергии, которую планета получает от Солнца, жизнь была представлена только лишайниками и мхами, а также простейшими микробами и бактериями, которые ученые смогли найти в полярных регионах.
Никто не ожидал найти людей на далеких планетах — Юпитере, Уране и Нептуне. В этих страшных мирах царил вечный холод и тьма, не знающая ласки солнечных лучей, тихого дуновения ветра, легкого треска волны ...
Но Солнечная система была всего лишь крошечным островком на бескрайних просторах Вселенной. Где-то за десятками и сотнями парсеков лежат «архипелаги» солнечных систем. И не на одной, а на сотнях планет развивалась жизнь, близкая к жизни на Земле, а где-то даже простирающаяся намного дальше. И люди обратили свои взоры на эти миры. Встретить тех, кто их населял, установить с ними постоянную связь — это была величайшая мечта с первого века коммунистической эпохи. И вот девятый век закончился, но люди по-прежнему были далеки от своей мечты ...
Ожегов включил локатор. Он должен был осуществить эту мечту, и теперь это было через столетие. Но что бы ни случилось, она не умрет. Сергеев не может ошибаться: в Сирасколии должна быть жизнь.
… В 2541 году молодой ученый, главный астроном лунной обсерватории Виктор Сергеев первым изучил звездную систему Омега. Мощные электронные телескопы и высокоскоростное вычислительное оборудование, встроенное в лунную обсерваторию, помогли ему определить, что шесть из семидесяти двух звезд в созвездии Омега имеют свои собственные планетные системы.
Начало радиопостановки:
— Мікалай Міхайлавіч, тэлеграма з Галоўнага Астранамічнага Цэнтра!
— Чытайце!
— Прафесару Маркаву, Масква, Межгалактычны Інстытут.
У 2 гадзіны 36 хвілін 21 секунду радыёсувязь з зоркалётам «Малахіт», які выляцеў па курсу «Зямля — планета Сіраскалія», перапынілася. У той момант, ў які, па разліках, «Малахіт» быў павінен увайсці ў «зону непрыступнасці».
-P04-GN.jpg){kind=link}