Анна Бжезинская (Anna Brzezińska) «Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)"
Анну Бжезинскую называют самой популярной польской фэнтезисткой после Сапковского. Ранее я читал её вполне достойный роман «Вода в решете. Апокриф колдуньи (Woda na sicie. Apokryf czarownicy)» (мой отзыв), но, как известно, в отличие от прочих писателей, у которых magnum opus может быть отдельным романом, а то и рассказом, истинный фэнтезист обязан написать многотомную эпопею. Похоже, став на тернистый путь фэнтезирования, Бжезинская осознала это, и на основе романа «Разбойничий тракт (Zbójecki gościniec)» начала писать «Сагу о разбойнике Твердошмате (Saga o zbóju Twardokęsku)". Сам же роман в переработанном виде стал первым томом саги, под названием «Шелуха на ветру (Plewy na wietrze)». Традиционно приведу издательскую аннотацию, тем более, что в ней достаточно подробно описана завязка романа.
цитата«Разбойник Твердошмат решил, что пора бы и на покой. Надоели ему разбой на тракте, вооружённые до зубов охранники купеческих фургонов и неблагодарные товарищи. Да что скрывать — почувствовал себя постаревшим и уставшим.Чтобы должным образом обеспечить свою старость, атаман тайком покинул разбойничье логово, прихватив все сокровища шайки. Предчувствуя, что товарищи не спустят ему с рук мерзкого воровства, он поспешно бежал с Перевала Дохлой Коровы, который долгие годы был надёжным пристанищем разбойников, и направился на юг. Остановился только на Траганце, где собирался купить великолепную виллу с пригожей невольницей и выращивать виноград на южном склоне горы. Однако, когда разбойник уже поверил, что всё будет хорошо и начал терять обычную бдительность, стражники внезапно бросили его в темницу.
Приговорённый к смерти разбойник решает отпустить гадкую шуточку по поводу воина норхемна, грабителя из южных степей. Не ожидая, очевидно, что одна мерзкая шутка полностью изменит его жизнь, а судьба — или злые боги — будут носить его словно ветер шелуху, унося всё дальше и дальше от Стран Внутреннего Моря.
Новое начало саги о войне, изменившей облик Стран Внутреннего Моря.
Если ты уже знаком с Эркой, Козляром и разбойником Твердошматом — прочитай их полную историю.
Не знаком с их судьбами — открой для себя мир воинственного дворянства, вероломных грабителей, безумных ведьм, коварных жрецов и непокорных героев.
«ШЕЛУХА НА ВЕТРУ» это первая часть истории о разбойнике Твердошмате, исправленная и расширенная версия «РАЗБОЙНИЧЬЕГО ТРАКТА».
Прежде всего хочу сделать несколько замечаний о переводе имён. Имена в романе «говорящие». Например, имя заглавного героя, Twardokęsek, дословно можно перевести как «твёрдый кусочек», так что в аннотации на Фантлабе его назвали Твёрдым Орешком. Мне же, после прочтения книги, представляется, что, во-первых, имя носит иронический оттенок (кусочек — не кусок), и, во-вторых, оборот «твёрдый орешек» обычно вызывает положительный ассоциации — это некто крутой и несгибаемый — а Twardokęsek и крыса, и негодяй, и т.п. Так что я перевёл его имя, как Твердошмат — тоже, вроде, иронично и не слишком героично. Главную героиню зовут Эдельвейс, в честь горного цветка. Точнее зовут её уменьшительной формой этого слова, Шарка, что, возможно не случайно, созвучно с акулой и каким-то восточным оружием. С одной стороны, уменьшительной формы Эдельвейса, да ещё в женском роде, в русском языке нет, с другой — изначально это имя давалось как бы мужчине, с третьей — возникает (у меня) ассоциация со старикашкой Эдельвейсом, что не есть гут. В общем, я бы назвал её Эркой, сокращённо от Эрики. Эрика — тоже горный цветок, имя имеет мужскую форму Эрик, да и определённые милитаристские ассоциации, вполне оправданные в случае героини, есть. Впрочем, об этих вопросах пусть болит голова у переводчика, которому я лично не завидую, поскольку в тексте полно архаизмов, редких синонимов со смысловыми оттенками etc. Я же перейду к сюжету.
Начало достаточно подробно описано в аннотации — атаман шайки разбойников с Перевала Дохлой Коровы Твердошмат решил уйти на покой, скрысил казну шайки и отбыл на остров среди тёплого моря. Там, однако, оказалось, что коллективный разбойник (жрецы местной богини) заметно круче разбойника индивидуального и Твердошмата ждало большое разочарование и печальный конец, но по воле богов (а может так просто получилось) вместо мучительной смерти выпала ему дальняя дорога с девой-воительницей Эркой. Понятно, что бывший атаман охотно прирезал бы Эрку при первой же удобной возможности и обрёл свободу, вот только путешествует она с ядушком — злобным и ядовитым пернатым существом, которое за свою хозяйку, точнее, по мнению ядушка, за свою вещь, порвёт кого угодно. Потом к команде присоединяется ведьма... в общем, имеем вполне стандартную фэнтезийную ситуацию, когда группа разнородных персонажей движется к некой цели, преодолевая различные препятствия. Однако, несмотря на стандартность схемы, роман увлекает и не даёт оторваться. Как говорится, не важно о чём написано, важно — как. Вот дочитал и, несмотря даже на несколько скомканный конец (такое впечатление, что писательнице хотелось побыстрей закончить роман и перейти к следующему), с трудом заставляю себя сделать перерыв на другие книги, а не браться немедля за второй том, который, к слову, ещё и награждён премией имени Януша Зайделя.
Теперь о сравнении с Сапковским. Сравнивать циклы явно рано, поскольку прочитана только одна книга из уже имеющихся четырёх, но некоторые предварительные впечатления можно изложить. И у Сапковского и у Бжезинской география мира напоминает европейскую, но у Сапковского действуют люди и различные нечеловеческие расы, а у Бжезинской — только люди (за одним исключением). И у Сапковского и у Бжезинской действие происходит в эпоху перемен, но у Сапковского это связано со взаимопроникновением миров и последующим переходным процессом и установлением равновесия, а у Бжезинской с уходом старых богов. Впрочем, это явно не то, что имеют в виду, сравнивая Бжезинскую с Сапковским. Тем более, что авторы они совершенно разные — Сапковский разнузданный постмодернист с магическими исследовательскими лабораториями и батистовыми трусиками, а Бжезинская — медиевистка с феминистическим уклоном, которая использует именно хорошее знание европейского средневековья (впрочем, как и Сапковский пишет с некоторой дозой иронии). Так вот, при всех различиях, их обоих просто интересно читать. И ещё, если можно так сказать в случае фэнтези, они пишут очень реалистично. Сапковский, на мой взгляд, более ловко расставляет чёрные буковки на белой бумаге, но Бжезинская делает это не намного хуже.
Хотел ещё написать об интересной трактовке Бжезинской ведьм, о том что её роман, хоть и можно отнести к тёмной фэнтези, но без характерных, например, для того же Аберкромби нарочитой кровищи и жестокости, и многих других вещах, но отзыв становится великоват, так что закругляюсь. Опять же, надо же оставить что-то для отзыва о втором томе! Всячески рекомендую роман любителям хорошей фэнтези. Пока (?) только владеющим польским языком.
Пара цитат.
цитатаНекоторое время проклятие удавалось скрыть, потому что жили они на отшибе и к ним редко кто заглядывал. Отец тоже закрывал глаза, хотя должен был расправиться с мерзким отродьем, осквернявшим его семью. А ведьма была мелкая и худая, охотней сидела в загоне с овцами, чем в доме с людьми. А потом всё и случилось. Пришла весенняя гроза, молния ударила в крышу избы и солома мгновенно загорелась. К несчастью старая Цебрикова схоронилась у них от грозы и видела, как пламя отступает перед детской песенкой дочек хозяина.Разнесла по селу и в ту же ночь явились соседи. С косами, ножами, факелами. Им, однако, не пришло в голову, что ведьма это младшая дочь овчара, тощая светловолосая уродина, почти не открывавшая рта, и в доме, который ведьма спасла от молнии, сожгли Милку. А ведьма была слишком глупа, чтобы её защитить. С ведьмами, собственно, так и происходит. Они слишком глупые. Их тёмные бабские чары, сплетённые из земли, крови и слюны, приходят неожиданно и исчезают без следа, капризные и обманчивые, а у ведьм слишком мало ума, чтобы овладеть ими.
цитата— Почему она меня за собой таскает? — пробурчал он. — Я человек простой. В богах, ведьмах и княжатах не разбираюсь.Ведьма низко наклонилась и какое-то время сосредоточенно выбирала репьи из хвоста рыжего котёнка.
— Ей не понравится, если я тебе скажу, — ответила она наконец.
Твердошмат малость погрустнел, поскольку не очень понимал, как убедить ведьму говорить. На Перевале Дохлой Коровы он имел дело с простыми женщинами: их делал счастливыми хорошо наточенный кинжал и пленник, на котором этот кинжал можно было опробовать. Встреченные на тракте молодухи после показательной порки их мужей обычно поддавались силе разбойничьего убеждения и без дальнейшего сопротивления делали, что им сказано, а трактирным девкам достаточно было показать горсть серебра. Но он не имел понятия, как убедить ведьму, чтобы она открыла ему тайну рыжеволосой.
цитатаРазбойник задумчиво прикусил губу. Он отнюдь не легкомысленно относился к её опасениям, потому что за долгие годы на Перевале Дохлой Коровы тоже научился верить предчувствиям. И тем более не имел желания переться в чужой город, особенно в компании ведьмы, ядушка и зверолака. Однако не думал, что Эрка даст себя убедить уйти в безопасные горы — или отпустить его, раз уж вынужден был столько за ней тащиться.— Это всё ведьма проклятая несчастья на нас навлекает — закончил он со злостью. — Сколько она людей в том доме огнём погубила...
Рыжеволосая рассмеялась.
— И что с того, если пришла ей блажь тебя защитить и целого от крысаков умчать?
— Только ты, Твердошмат, мне глупостей не говори, — снова отозвалась она уже более серьёзным тоном. — Постоянно слышу, какие ведьмы мерзкие, богами проклятые, а людям гибель замышляющие, но об их действительной природе никто много сказать не может.
— А о чём тут говорить? — пробурчал с отвращением разбойник. — Лучше сразу шею свернуть.
Эрка пропустила его слова мимо ушей.
— Между тем, меня другое удивляет. Помнишь те книги, которые мне монахи из скриптория одалживали? Были там и хроники, в которых упоминались ведьмы, с особой жестокостью притеснявшие Змиевы Горы. Лысуха, которая во время набега норхелмов опустошила берега Канала Сандалыи, и старая Пустельга, свирепствовавшая во времена войн Вадиионеда. И сдаётся мне, что чем большая заваруха начинается в Странах Внутреннего Моря, тем свирепей ведьмы людей терзают. А когда наступает мир, то и они почему-то притихают. Не зря люди по сёлам говорят, что их магия из крови берётся, из кровушки людской.
цитатаПалачи смотрели то на Кравеска, то на князя, сильно смущённые их перебранкой. Огонь, однако, продолжали поддерживать, пока щипцы не накалились докрасна. Истязатели хорошо понимали, победит ли светское, или же церковное право, без клещей не обойдётся.
цитировать
свернуть ветку
