Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах
Архилектор Глокта скривился – еще больше, чем обычно.
– Старикланд не был сочтен достаточно безопасным, ваше величество.
– Старикланд всегда славился своей склонностью к беспорядкам. – Лорд-канцлер Городец рассеянно поглаживал свою длинную бороду, собирая ее в пучок, распушая и снова разглаживая. – А сейчас их еще больше, чем прежде.
– Но я должен поддерживать связь с моим народом! – Орсо стукнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть сказанное. Немного чувства, вот чего им здесь не хватало. Все в Белом Кабинете было холодным, сухим, бескровным, расчетливым. – Показать людям, что мы все заняты одним большим делом. Что мы одна семья! Наша страна недаром называется Союзом – мы должны быть заодно, черт подери!
Орсо не хотел становиться королем. Сейчас он получал от своего положения еще меньше удовольствия, чем когда был кронпринцем, если это вообще возможно. Однако, раз уж он все-таки сделался королем, он был решительно настроен использовать это звание во благо.
Лорд-камергер Хофф вяло похлопал ладонью по столу, изображая аплодисменты.
– Превосходная идея, ваше величество!
– Превосходная. Идея, – отозвался эхом верховный судья Брюкель, чья манера разговора вызывала ассоциации с дятлом, да и нос вполне соответствовал.
– Благороднейшие побуждения, и изящно выраженные, – согласился Городец. Впрочем, его одобрение так и не отразилось в его глазах.
Кто-то из стариков копался в бумагах, еще один хмурился, глядя на вино в своем бокале, словно там плавало что-то дохлое. Городец продолжал гладить свою бороду, но теперь у него было такое лицо, как будто он хлебнул мочи.
– Но?
Орсо уже знал, что в Закрытом совете всегда имеется по меньшей мере одно «но».
Джо Аберкромби. Проблема с миром
В этом романе продолжается история, начавшаяся еще в «Немного ненависти». У Союза на самом деле не одна, а множество проблем – мятежные ломатели и сжигатели, неопытный и не слишком стремившийся к короне правитель, разборки между Закрытым и Открытым советами. Есть и внешние угрозы, например, власть на Севере перешла в руки воинственного владетеля, который не отличается хладнокровием и государственной мудростью.
Аберкомби давно известен как мастер лихо закрученной сложной интриги. Причем – многокомпонентной, загадка в загадке и все это прикрыто еще несколькими слоями загадок. А еще ему блестяще удаются диалоги, с долей юмора (часто – черного) и изрядной примесью вполне объяснимого цинизма. Мир-то не очень праздничный, тут не до пафоса. А еще он умеет, что в наши дни удается далеко не всем, показывать характеры в развитии. Тот самый Орсо, который поначалу вроде совсем не годится для трона, но так уж вышло, на него угодил, — постепенно меняется. Ошибается, говорит лишнее, но чем дальше по ходу сюжета, тем меньше. И ближе к финалу оказывается вполне годным правителем. Есть в книге и обратные примеры, насчет того, в какую трясину могут завести благие намерения и энтузиазм. А еще приключения, битвы и даже немножко любовных похождений.
«– Во имя справедливости я пытал несогласных в Адуе. Во имя свободы я бросал в тюрьмы повстанцев в Старикланде. Во имя порядка я сеял хаос по всем Дальним Территориям. Я был самым преданным служителем из всех, каких только имела корона.
Выбор его слов заставил Вик нахмуриться:
– Был?
– Потом повсюду начали строиться фабрики, начались беспорядки среди прядильщиков, и меня послали сюда, в Вальбек, в качестве наставника инквизиции.
– Вы были наставником Вальбека?
Уголок рта Пайка слегка изогнулся – это у него обозначало улыбку.
– Вы не знали?
Улица закончилась, и они выехали на площадь, которая должна была представлять деловое сердце города. Теперь она была пустынной, не считая хорошо вооруженных стражников, расставленных по углам, кучка их стояла также на ступеньках здания суда, где Судья расшвыривала свои смертные приговоры. Хорошие новые нагрудники, хорошие новые алебарды, хорошие новые мечи поблескивали в лучах осеннего солнца.
Еще один отряд выстроился в две шеренги перед восстановленным Вальбекским филиалом «Валинта и Балка» – храмом кредиторов, еще более великолепным, чем прежде. К его украшенному колоннами фасаду лепились леса, с которых скульпторы работали над незаконченным фризом с изображениями богатейших купцов в истории, который должен был украсить его гигантский фронтон.
– Что это за люди? – пробормотала Вик.
Что-нибудь вроде частного ополчения, бойцы, нанятые охранять порядок в отсутствие королевских солдат? Но что-то здесь не клеилось. Эти люди выглядели слишком необученными, каждый стоял наособицу. Вычищенные доспехи, но небритые лица.
Но Пайк вовсе не выглядел озабоченным. С каким-то, даже можно сказать, оживлением он припустился рысцой впереди всех через покинутую площадь, мимо пустующих пьедесталов статуй, поваленных во время мятежа, направляясь к парадной лестнице банка. Двойная шеренга наемников расступилась, и посередине появились две фигуры. Обе были ей до ужаса знакомы. Толстый человек в хорошем костюме, и рядом с ним высокая худая женщина в платье, кое-как сшитом из разноцветных тряпок, поверх которого была надета изъеденная ржавчиной кираса, с рыжими волосами, подколотыми наверх в полном беспорядке и полыхавшими, словно костер».
— Могу тебя заверить, — произнес он, взмахнув своей короткой рукой и обведя ею сверкающий тронный зал, — что однажды все это станет твоим. И не только это. У тебя должно быть гораздо больше.
Подцепив нитку граненых изумрудов, каждый из которых играл на свету причудливым узором прожилок, он покачал ею перед глазами сына. Пестрая свита (эта коллекция необычных, покорных и стоивших больших денег существ — гордость Джаббы) безмолвно наблюдала за его манипуляциями под убаюкивающие звуки геленовых струн, перебираемых искусными пальцами придворного музыканта.
— Полюбуйся. Разве оно не прекрасно? Разве не бесценно?
Ротта загукал, пуская пузыри перламутровой слюны, и схватил ожерелье для более тщательного осмотра, словно оценивая его вес в каратах. Его лицо тут же просияло улыбкой. Он восторженно встряхнул изумрудами, как погремушкой.
— Чем ты богаче, тем сильнее.
Джабба ждал, пока Ротте не наскучит импровизированная игрушка и он выпустит ее из рук. Дворцовый страж из племени никто приблизился, чтобы забрать украшение.
— Наши стеблевидные тела медлительны, а потому разум должен быть быстрым. Тебе придется усвоить все эти уроки, прежде чем ты унаследуешь империю.
Ротта с любопытством уставился на отца. Он еще не осознавал своего величия. Что ж, ничего. Джабба будет твердить свой урок день за днем, пока Ротта, повзрослев, не усвоит, что единственный способ управлять галактикой, населенной этими проворными, бесцеремонными, дерзкими двуногими, — превзойти их интеллектуально, опередив их и навязав свои правила игры, завладеть богатством и заручиться поддержкой других стремительных и опасных существ».
Карен Тревис. Звездные Войны: Войны Клонов
Все к чему прикасался древний царь Мидас, превращалось в золото. Все, к чему прикасается Джордж Лукас логотипом «Звездных войн», превращается в деньги. Независимо от качества исходного продукта.
В данной «серии» почти все узнаваемо и предсказуемо: Йода философствует, канцлер Палпатин исподтишка ухмыляется, граф Дуку размышляет о джидайском цинизме, Эникин бойко отмахивается лазерным мечом от выстрелов и спасет все, что возможно спасти, клоны героически бьются с дроидами, Республика с мятежниками. Злобные хаты плетут интриги, а восхищенный размахом окружающего побоища народ безмолвствует.
Но отк рывается одна из тайн — в чем же Сила джидаев? «У Совета Джидаев есть деньги. Настоящие сокровища...». В тексте есть описания и размышления, которые должны были бы объяснять нюансы происходящего. Но сами фильмы делают это более наглядно и даже заманчиво.
«Дуку ждал выговора от Сидиуса, но не дождался. Властелин ситхов сидел спокойно, как будто ему сообщили о незначительной помехе.
— Учитель, мне очень жаль, но джедаи победили. Теперь они заключили соглашение с хаттами, — сказал Дуку. — Это сильно ослабит нашу власть над мирами Внешнего Края.
— Знаешь, что говорят о битвах и войнах, граф Дуку? Можно проиграть битву и выиграть войну.
— Да, Учитель.
— Так пусть радуются победе. Она не играет никакой роли в ходе войны. Теперь им потребуется больше ресурсов, чтобы держать все под контролем. А еще эта победа сделала их более уверенными в себе и менее осторожными. Вполне возможно, что через много лет историки напишут об этой битве как о поворотной в ходе войны, которую Республика проиграла.
Дуку тоже об этом думал, но скорее как о слабом утешении. А Сидиус так все объяснил, будто в поражении и состояла их главная задача.
— Вы очень великодушны, учитель.
— Нет, граф Дуку. Я прагматичен.
Голограмма исчезла, и Дуку остался один в темноте своего кабинета. Если бы не мелькающий экран, можно было бы подумать, что это зал в каком-то великолепном замке.
Снова ему вспомнился заснеженный Галидраан и другая отчаянная битва, которая кончилась не так, как он хотел, и Дуку спросил себя: «Что мы наделали?»
Он выполнил свой долг».
Рапгар моя родина. Я люблю его и ненавижу всем сердцем, и никуда из него не денусь. Но я ведь могу потешить себя иллюзиями, что он не властен надо мной, правда? Как говорит Стефан — никто не может быть счастлив без иллюзий. Они необходимы для нашего счастья не меньше, чем реальность.
Тропка пошла под горку, и я оказался на дороге, теперь уже другой, идущей от Лайнсвигга — маленького пчеловодческого хозяйства в двух милях от Отумхилла — и входящей в городок с западной стороны. Следуя по ней, я окажусь на станции много раньше запланированного срока. Не хочу опаздывать, иначе моя говорящая трость снова напомнит мне о том, что отпустить коляску было плохой идеей.
— Опоздаем, — буркнул амнис, словно читая мои мысли.
— Лучэры никогда не позволяют себе опозданий, — возразил я ему. — Это неприлично и недостойно истинного чэра. Лучэры предпочитают приходить в удобное для них время.
Услышав свои собственные слова, сказанные, когда мне было то ли восемь, то ли девять лет, Стефан довольно кашлянул и на время успокоился, решив предоставить мне право донести его до поезда.
На этой дороге было еще более пустынно, чем на прежней — я шел в полном одиночестве, не беспокоясь о том, что следует идти по краю, уступая путь всадникам и экипажам. И те, и другие были редкими гостями в сельской местности. Куда уж проще здесь встретить корову или козу, или кого-нибудь из маленького народца, чем дормез или регулярный дилижанс».
Алексей Пехов. Пересмешник
Люди и нелюди, магия и пара/электрические технологии, интриги власть имущих и таинственный маньяк стали элементами той самой мозаики, из которой Пехов собрал мир Рапгара. Он органично объединил в себе черты чопорной викторианской Англии (причем с явным колониальным – индийским оттенком – упоминаются жрицы Гарвуды, огромной небесной птицы, цветастые сари), и романтических непредсказуемых фэнтезийных столиц, где возможно все. Только вот случившиеся чудеса чаще означают, что ты попал в беду…
В этом чудном городе, полном чванливых чиновников и спесивых представителей инорас, всегда найдутся те, кто недоволен друг другом. В Рапгаре слишком много тех, кто недоволен друг другом. Расовая нетерпимость не излечивается прогрессом и другими благами цивилизации. Неслучайно среди прочих оппозиционных организаций есть секта Детей Чистоты, которая ратует за возвращение в темные века, когда никакого прогресса не было, а люди жили в соединении с природой («считай, в лесу, грязи, пещерах и без надежды на теплую воду из труб»). Среди экстремалов немало и людей – так секта Свидетелей крови радует за передачу правления людям, как более чистой и не запятнавшей себя крови. «Всех остальных, непохожих на них, предлагалось понизить в правах и лишить гражданства». Многие их лозунги напоминают фразы отечественных революционных матросов и солдат образца 1917 г.: «Твой отец, словно завью, пил кровь из трудового народа!». Теперь фанатики ждут, когда же наконец настанет рассвет – рассвет эры людей. Но пока это не произошло, жители города стараются по возможности не задевать тех, в чьих жилах течет древняя кровь – лучэров с красными и янтарными глазами, тех, кто обладает Обликом и Атрибутом.
Необычны и патрульные – хаплопелмы, крайне агрессивные и жестокие существа, огромные пауки восьми футов в высоту и четырнадцати в длину, быстрые и смертоносные. Но даже они не могут изловить Ночного Мясника, безжалостно убивающего жителей.
Волшебство не способно дать то, что люди и нелюди получают от пара и электричества. Но за последние столетия природные маги из влиятельных семей потеряли слишком много власти и денег от законов и поправок к ним, взявшим магию под жесткий контроль государства. Но и без волшебства этот мир был бы другим – более предсказуемым и скучным, обреченным на постепенное вымирание. Тем более, что среди Иных есть и те, кто уверен, что, потеряв магию, лучэры потеряли власть, уступив место людям или Иным.
Инорасы в романе выписаны тщательно (еще бы, главный герой – не человек) и с явной симпатией (особенно «маленький народец»), но без излишнего фэнтезийного пафоса. Детективный вполне законченный сюжет, добротно прописанный мир с разнообразными событиями и проработанными персонажами – что еще нужно для отечественного любителя фантастики?
«В воде, в окружении многочисленных поднимающихся со дна пузырьков, наполовину высунувшись из емкости, восседал дьюгонь. Я тихо рассмеялся и подошел к нему:
— Привет, Арчибальд. Ты все-таки не утерпел и вылез из своего золотого бассейна?
Он близоруко посмотрел на меня заплывшими глазками, потянул носом воздух, встопорщил жесткие длинные сомьи усы и, наконец, узнал:
— А-а-а… эр’Картиа… Давно не виделись… Вот… Решил размяться… Не мог пропустить праздник у Гальвирров.
В горле у него, как всегда, клокотало, словно он говорил, погрузив рот в воду. Верхней частью тела дьюгони похожи на очень упитанных тюленей — лоснящаяся, вся в складках жира черная шкура. Нижняя часть больше всего напоминает туловище угря: сплюснутое с боков, с длинным плавником. Руки с перепонками, а голова вытянутая, с маленькими глазками, широким носом и двумя похожими на лопаты резцами. Эти ребята прекрасно чувствуют себя на суше, во всяком случае, достаточно проворны для того, чтобы спилить зубками пару деревьев и утащить их для своих построек. Бобры по сравнению с водной цивилизацией озера Мэллавэн — сущие дети.
— Как продвигается твое творчество? Закончил пьесу?
Он грустно булькнул, подозвал стюарда, взял с подноса сразу два бокала с мартини, одним движением влил их себе в глотку, задумчиво пожевал оливки и проглотил их вместе с косточками.
— У меня творческий кризис, мой… друг. Из-за бытовых проблем не могу писать… вот уже месяц. А публика ждет…
Арчибальд — белая ворона среди своего племени. Но очень богатая белая ворона. Он — лучший драматург в Рапгаре, и его творения пользуются бешеной популярностью. Так что и Национальный театр, и Княжеский театр, и Дворец искусства платят ему хорошие деньги за его сочинения.
В нашем кругу не принято жаловаться на жизнь, здоровье и неурядицы. Все всегда должно быть хорошо. Неприлично утомлять людей своими проблемами. Но у дьюгоня, взявшего человеческий псевдоним, было совершенно иное мнение на этот счет. Сколько мы знакомы — он всегда любил поныть, особенно если есть благодарный слушатель».
«Тот, кто мост перекинул недавно через воды Босфора,
Гере Мандрокл, посвятил эту картину как дар.
Сам для себя он венец приобрел, а Для Самоса — славу.
Труд же, что им совершен, был и царем восхвален».
Этот самосский инженер, обеспечивший себе бессмертие свое посвятительной надписью, был земляком и современником Пифагора, который к тому времени, конечно, уже оставил свою родину. Когда Гераклит Эфесский, знавший, Пифагора, разумеется, главным образом по его деятельности на Самосе, упрекает его именно за его всезнайство, то надо полагать, что на родине известность ему создали не только теория чисел и учение о переселении душ. Скорее можно предполагать, что этот выдающийся математик (как Фалес, Анаксимандр и другие астрономы этого времени) был и выдающимся практиком, опытным во многих областях. Своим направлением и образованием он был обязан тогдашней необычайно высокой, технической культуре своего родного острова».
Герман Дильс. Удивительные машины древности. Техника и технологии Античности
В Германии эта книга была впервые опубликована в1920 году, в СССР – издана спустя 14 лет. Автор — профессор Берлинского университета, его ректор в 1905—1906 годах, иностранный член-корреспондент РАН.
В издании подробно рассказывается о некоторых древних типах механизмов, среди которых – паровые машины, античные часы, двери и замки, артиллерия. На Востоке существовали позже позабытые устройства и технологии. Во времена Ахеменидов использовали прообраз водопровода, видимую снаружи как длинную цепочку отверстий в земле – кяриз. В 2007 году гонабадский кяриз включен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В IX веке была составлена «Китаб ал-Куний» («Книга о колодцах»), которой пользовались еще спустя столетия. Функции холодильника выполнял яхчал, имевший наземную куполообразную часть и большое подземное сооружение, которое служило хранилищем для льда и пищи.
В тексте уделено внимание древним автоматам по продаже воды, диску с отверстиями для пересылки секретных сообщений и способам передачи сигналов. Во время греко-персидской войны сообщения передавали при помощи сигнальных огней. Так после битвы при Саламине персидский полководец Мардоний, назначенный Ксерксом сатрапом Греции, пытался передать Ксерксу весть о взятии персами Афин.
Завершающие главы книги посвящены химии в античном мире и древним часам.
«Заглянем лучше на почтенную колыбель греческой науки — Ионию. В VI в. до нашей эры Иония умирала и, умирая, как самый драгоценный Дар завещала миру науку. Во главе стоит милетец Фалес, которого легенда представляет то забывшим обо всем на свете чудаком, который пялит глаза на звезды и, наблюдая за небом, ночью сваливается в колодец, то расчетливым купцом, умеющим хитро использовать создавшееся на рынке положение с маслом. Серьезная история знает его как техника. Самый древний свидетель, упоминающий его, Ксенофан, удивляется астрономическому искусству, с помощью которого ему удалось предсказать солнечное затмение.
Фалес знал формулу, найденную халдеями, по которой затмения повторяются в течение периода в 18 лет 11 дней (дни взяты не точно). Так как он мог наблюдать, вероятно, в Египте только большое солнечное затмение, бывшее 18 мая 603 года».
Также в Египте есть сады, где растут деревья и травы, которые плодоносят семь раз в год. И в этой земле находят много красивых изумрудов, поэтому они очень дешевы. А когда идет дождь, что бывает в Египте только летом, вся страна превращается в огромную грязевую лужу. Также в Каире, о котором я говорил выше, обычно продают мужчин и женщин других религий, как мы продаем животных на рынке. В этом городе есть общественный дом, в котором много небольших печей, и туда городские женщины приносят яйца кур, гусей или уток, и кладут в эти печи, накрыв сверху теплым навозом, без всяких наседок, и спустя три недели или месяц женщины возвращаются и забирают своих вылупившихся их яиц цыплят и растят их, так что вся страна полна ими. Так они делают и зимой, и летом».
Путешествия сэра Джона Мандевиля
Среди самых известных книг европейского Средневековья было «Путешествий сэра Джона Мандевиля», распространявшаяся в рукописных списках сначала во Франции, а затем в соседних странах начиная с середины XIV века. Книга была переведена более чем на десяток языков, имелась в личных библиотеках императоров, королей и Римских пап. После появления книгопечатания издавалась на нескольких языках – до 1600 года вышло более 60 изданий. На протяжении нескольких столетий «Путешествий сэра Джона Мандевиля» в Европе были более популярным, чем книга самого Марко Поло!
Кто же этот самый сэр Джон Мандевиль? В предисловии к книге автор утверждает, что он — английский рыцарь родом из Сент-Олбенса, который в 1322 году в день Св. Михаила направился в дальние страны.
В течение более трети века (34 года) странствий рыцарь уверяет, что побывал в Турции, Великой Армении, Татарии, Персии, Сирии и Аравии, Египте и Ливии, Эфиопии, Халдее, стране амазонок и в легендарном царстве пресвитера Иоанна.
Территории, далекие от Европы, описаны в книге с множеством мифов и небылиц. Да и само произведение, по мнению современных ученых, — умелая компиляция книг разных путешественников, к которым изрядно добавлено фантазии и вымысла. Как и выдуман сам автор книги. По мнению современных ученых, настоящим автором книги был льежский врач Жан де Бургоня, который предпочел использовать псевдоним, придумав для этого мнимого английского рыцаря Мандевиля.
«Этот император, Пресвитер Иоанн, владеет очень большой землей, и в его владениях есть много величественных больших и малых городов, и много больших и разнообразных островов. Ибо вся земля Индия разделена на острова большими реками, которые вытекают из Рая, и которые разделяют всю землю на много частей. Также под его властью находится много островов в море. И самый лучший город на острове Pentoxoire — Ниса, истинно царский город, очень благородный и богатый.
Под властью Пресвитера Иоанна находится много королей и много островов и много разнообразных народов. И страна его очень хорошая и богатая, но не настолько богатая, как страна Великого Хана. Ибо купцы не приезжают туда так часто, чтобы покупать товары, как в страну Великого Хана, ибо туда слишком далеко добраться. И в стране Катай они находят всё, что только нужно людям — шитые золотом ткани, шелка, специи и все товары, продаваемые на вес. И поэтому, хотя во владениях Пресвитера Иоанна всё это стоит дешевле, люди боятся долгого пути и больших опасностей, [подстерегающих их] в море в тех краях. Ибо во многих местах в море есть большие скалы из адамантовых камней, обладающие свойством притягивать к себе железо. Поэтому там не ходят никакие суда, в которых есть железные гвозди. А если они это делают, то адамантовые скалы притягивают их к себе, так что они никогда не могут отплыть от них. Я сам видел издали в этом море как бы большой остров, густо поросший деревьями и кустарником и терновником, полным шипов, которые были на них. Моряки рассказали мне, что всё это были суда, которые были остановлены адамантовыми скалами, и из обломков, в которые превратились эти суда, выросло большое изобилие этих кустов и терновников, что они казались большим лесом или рощей».
Мохаммад-Казем Мазинани. Последний из Саларов
В этом романе действие развивается одновременно в нескольких временных пластах. Порой невозможно отделить сюжетные повороты, доставляющие героям немало переживаний, от воспоминаний о тех же событиях, только уже давно оставшихся в прошлом, и от размышлений тех, кто об этих, когда-то драматических событиях, мог разве что слышать от старших родственников.
Семья Саларов была весьма знатной в период, когда Ираном правили шахи из династии Каджаров, поскольку состояла с властителями в близком родстве. А значит, ее представители имели доступ ко двору, причем не только на приемы, но и непосредственно в личные покои правителя. Так что одному из героев даже выпала честь присутствовать при лечении шаха от геморроя, когда ему ставили пиявок на соответствующую часть тела. Причем после процедуры лейб-медик бережно собирает пиявок, насосавшихся царской крови, в драгоценный хрустальный флакон… Обсуждать при этом важные государственные дела считается нормальным, препятствие заключается лишь в нежелании Насреддин-шаха вникать в сложные вопросы. Властитель с нетерпением ждет, когда лекарь соберет своих пиявок и можно будет проследовать в сторону гарема.
Подобных комичных эпизодов в книге немало, но постепенно вырисовывается и глубокая личная драма последнего отпрыска некогда славного рода. Ведь со времен его блистательных предков произошли грандиозные перемены, изменившие все вокруг. Впрочем, и в тут пору, когда высокое родство что-то значило, оно не всегда помогало.
«Когда отец Судабе понял, что жених его дочери из рода Каджаров, он вспылил, и чуть-чуть бы еще – выкинул бы его из дома. Отец категорически был не согласен отдать дочь в это, по его словам, первобытное племя, где люди больше всего гордятся величиной рогов горных баранов, которые они развешивают по стенам своих жилищ. Юноша и девушка вместе противостояли своим семьям и, быть может, из чувства противоречия, не стали даже проверять свои чувства, а как можно быстрее поженились».
Карина Сарсенова. Запредельное 3
В книгу включены беседы автора с людьми, которые в своей деятельности так или иначе соприкасаются с таинственными и загадочными сторонами человеческой жизни. При этом обсуждаются самые неожиданные темы. Например, можно ли исправить свое прошлое. Мы так часто слышали и сами повторяли, что путешествия во времени бывают только у фантастов, а история не знает сослагательного наклонения. Но, оказывается, подправить если не события прошлого, то нашу память о них, а значит, и оказываемое ими до сих пор влияние – все же можно. И для этого есть специальные методики.
Понятно, что вряд ли удастся организовать жизнь так, чтобы в ней вообще не было неприятностей. Но как на них реагировать? Автор и ее собеседники приходят к выводу, что следует отстраниться, успокоиться. И решить, есть ли силы и возможности для немедленных действий или разумнее будет дать себе отдых. А там, может быть, мироздание само придет в равновесие, и проблема разрешится. Или созреет решение, которое превратить запутанную проблему во вполне понятную задачу.
«На чём основан детектор лжи? Это физиология. Там куча датчиков, влажность, пульс и так далее. Когда мы подключены к полиграфу, нам задают вопрос, на который мы заведомо ответим честно. Как тебя зовут? Где ты родился? Сколько тебе лет? И аппарат фиксирует то самое наше физиологическое состояние, когда мы говорим правду. В дальнейшем возникают вопросы-стимулы, которые касаются темы возможного вранья. Тогда любые реакции организма учитываются и выделяется некая последовательность. До и после. То же самое происходит и с нашей физиологией».
Все растения в результате процесса под названием фотосинтез. В оре Земли содержание кислорода выше, чем какого-либо другого элемента. Он соединяется с другими элементами, например, с кремнием, и образуются минералы».
Нэнси Дикманн. Кислород. 6 главных элементов на Земле
Цветное научно-популярное издание для юных читателей, рассказывает об одном из самых распространённых на Земле элементов. В самой первой главе – «Элементы вокруг нас» приводятся сведения об атомах и молекулах, и о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько — получают в лаборатории. Затем описываются физические и химические свойства кислорода, как он был открыт, могут ли живые организмы без него обходиться (это анаэробы), и почему людям и животным так необходим кислород. А вот само слово «кислород» своим появлением в русском языке до какой-то степени обязано М. В. Ломоносову.
Одна из глав посвящена описанию, где присутствует кислород и в состав каких соединений он входит. Наша планета – единственная в Солнечной системе, атмосфера которой богата кислородом. Но так было не всегда.
В тексте приводятся сведения о том, сколько элементов встречается в природе, а сколько элементов получают в лаборатории, описываются круговорот кислорода, физические и химические свойства кислорода, его применение, и история открытия кислорода. Также из книги можно узнать о роли дыхания человеческого дыхания, кругообороте и применению кислорода как в повседневной жизни, так и самой передовой технике, от ракет до высокомощных компьютеров. Завершающие главы книги: Периодическая система имени Д.И. Менделеева, тест для внимательных и любознательных читателей и глоссарий.
«Приблизительно 96 % человеческого тела состоит всего из четырех элементов: кислорода, углерода, водорода и азота. На кислород приходиться почти 65 % массы твоего тела. Количество атомов водорода в человеческом теле больше, чем количество атомов любого другого элемента. Но атомы кислорода тяжелее, и поэтому содержание кислорода в массовом соотношении больше.
Основная часть содержащегося в организме кислорода находиться в нем в виде воды. Приблизительно 60 % массы тела составляет вода. Вода содержится в каждой клетке, она способствует распространению питательных веществ по организму. Так же она отвечает за сохранение влаги в тканях и способствует растворению минеральных веществ».
Александр Ненашев. На перекрестке веков
Книга советского журналиста, проработавшего в Иране три года, и записавшего свои заметки, как о самой стране, так и советско-иранских отношениях начала 1970-х годов, от строительства промышленных сооружений, до перевода и издания книг. В тексте рассматриваются как национальные промыслы, поэзия и спортивные состязания, концерты и кино.
Кино в Персии прижилось не сразу – так первый кинотеатр, который начал в 1904 году работать в столице, закрылся через несколько месяцев. В 1931 году в Тегеране был открыт новый кинотеатр, причем в зрительных залах обеих кинотеатров зрительницы-женщины сидели отдельно от мужчин, на специально отведенных местах. Поскольку первые кино, показанные в Персии, были немыми, а среди зрителей были и неграмотные (которые не могли прочесть титры), то владелец кинотеатра (или его помощник) во демонстрации фильма находились в зале и рассказывали сюжет, порой отвечая на зрительские вопросы.
Кинематограф в стране до начала 1950-х годов развивалась (по сравнению с Западной Европой и Америкой) не быстрыми темпами, с 1937 до 1947 года не было выпущено ни одного иранского фильма. В 1947 году в Тегеране была основана кинокомпания «Mitra films», а в 1949 году было создано первое Национальное Иранское кинематографическое общество и прошла Первая неделя кино. С 1950 по 1965 год в Иране было снято 324 кинофильма. В 1965 году в столице работало свыше 70 кинотеатров, и около 200 – в других городах.
«В Иране стала традиционной Неделя книги, которая проводится ежегодно в последние семь дней иранского месяца абана, соответствующие третьей неделе ноября. Она проводится с 1967 года и является частью мероприятий по борьбе с неграмотностью. Ее цель — привлечь внимание самых различных слоев населения, особенно молодежи, к книге как источнику знаний, а также содействовать развитию книжного дела. В условиях, когда процент умеющих читать и писать еще невысок, Неделя книги — значительное событие в культурной жизни страны.
В ходе Недели организуются книжные базары, выставки художественной, научной и технической литературы. Печать, радио посвящают свои материалы культурным традициям Ирана, истории иранского книгопечатания, книжным богатствам библиотек и их деятельности, перспективам развития издательского дела и книжной торговли. Сейчас в иранской столице издается в год 1000–1200 названий книг средним тиражом три тысячи экземпляров каждая. В городе насчитывается 200 книгоиздателей, 104 библиотеки, включая общедоступные, а также библиотеки вузов, колледжей и министерств. Иранские газеты отмечают, что все это «ничтожно мало для огромного города», и приветствуют планы увеличения числа библиотек и производства книжной продукции.
Самой крупной в Иране является библиотека Тегеранского университета, которая насчитывает свыше миллиона томов книг. Она располагает также большой коллекцией редких персидских рукописей».
цитировать