Сегодня — «Весёлые картинки» за два года: 1975-й и 1976-й. Доступные подписки за эти годы с большими пробелами (за 1975 год не хватает двух номеров, а за 1976 год — шести).
Мне родители выписывали «Весёлые картинки» только до школы. Так что, начиная с 1976 года, «Весёлые картинки» у меня с личными детскими воспоминаниями не связаны. Но номера за 1975 год легко восстанавливаются в памяти.
Весёлые человечки всем клубом трудятся на производстве сахара (из свёклы). Незнайка освоил профессию машиниста паровоза (на картинке — именно паровоз).
Очередная аттестация (представление весёлых человечков). На сей раз всё сказано без слов: Незнайка раскрасил морковь наоборот (ботва — красная, а корнеплод — зелёный). Карандаш (начальник) орёт на Незнайку, машет руками. Незнайка пришибленный и красный как рак. Такое вот публичное унижение перед читателями. Вернулся лозунг «Незнайка безнадёжен».
Ну, раз Незнайка безнадёжен, то он и тупит от души. Правда, очень однообразно. Никаких новых тупостей художники выдумать не могут.
1) Незнайка купается в одежде. Незнайка готовясь к зиме, решил починить байдарку.
2) Все надели маски, а Незнайка — палец в рот и глазами хлопает: видимо, никого не узнаёт. И, кстати, среди человечков появился Чебурашка. Ожидается пополнение членов клуба?
3) Расслабляются все! Если Незнайка с рыбалки тащит сапог — это приговор; но если при этом Карандаш поймал на удочку картинку с рыбой, а Дюймовочка — рыбу с ценником, то это называется «Весёлые рыболовы».
4) Перевёртыши. Тупят все, но Незнайка опять не как все — он не тупит! Нормально запускает бумажного змея.
Тему комиксов продолжает поддерживать художник Василенко. Незнайка у него забавный, другие человечки Незнайку не шпыняют.
На 7 Ноября Незнайке доверили поддерживать длинное полотнище, чтобы по земле не волочилось.
На 8 Марта допускались шутки. Человечки испекли (они в поварских колпаках) и несут Дюймовочке торт, а Незнайка с вилкой следом несётся.
В спорте Незнайка на равных с другими человечками.
Кстати, на второй картинке среди зрителей опять Чебурашка. По своей популярности он, конечно, имел право быть принятым в клуб весёлых человечков. Но дальше пробных появлений дело не пошло.
Бялковская и Битный продолжали рисовать милые картинки.
Среди художников журнала появился старый мастер А.Брей. Он рисует безмятежного Незнайку среди спокойных друзей.
И вдруг — как током ударило. Прыжок во времени. Рисунок художника Бланкмана 1975 года как будто из современной масскультуры. Диссонанс на общем фоне.
На самом-то деле всё не так однозначно. Вот рисунок Бланкмана того же периода, но из другого журнала — «Колобок» (1976. № 5). Рисунок очень стильный, что-то из усмирённого психоделического стиля.
«Колобок» — звуковой журнал с приложенными гибкими пластинками — это с 1969 года художественная альтернатива «Весёлым картинкам». Авангардист В.Стацинский с поста главного художника «Весёлых картинок» ушёл главным художником именно в «Колобок». Иллюстрации в «Колобке», особенно поначалу, выглядели очень стильными и современными на фоне всех остальных детских журналов (и для малышей, и для октябрят-пионеров). Команда постоянных художников в «Колобке» была иная, чем в «Весёлых картинках» и «Мурзилке». В детстве я о «Колобке» не слышал, сейчас только с изумлением открыл его для себя.
А в «Весёлых картинках» на протяжении 20 лет рисунки по стилистике больше были карикатурами, причём карикатурами вторичными по сравнению с «Крокодилом» (я вот со младенчества «Крокодил» больше любил).
Бланкман был как раз постоянным художником «Колобка». Его иллюстрация в «Весёлых картинках» была пробой по расширению круга художников. Но манера Бланкмана была упрощена: никакой полноценной заливки цветом, никакого напряжения в фигурах. Видимо, это упрощение было проведено в соответствии с редакционной политикой. И рисунок стал ужасным. В таких «Весёлых картинках» современным художникам делать было нечего.
Реформа «Весёлых картинок», конечно, назревала.
Ну а сходство рисунка Бланкмана в «Весёлых картинках» 1975 года с современной низкокачественной массовой иллюстрацией, видимо, объясняется тем же упрощением — то есть профанацией идей советского квази-психоделического стиля Семидесятых.